CC BY
79
да, когда всенародная беда и разъединяла для нас сегодня, как и опыт огромного людей, и сближала, притягивала друг к напряжения сил, противостояния и муже-другу. А опыт единения особенно ценен ства.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Брыжинский А. И. Писатели Мордовии: Библиогр. указ. / А. И. Брыжинский, О. В. Па-шутина, Е. И. Чернов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2001. 592 с.
2. Брыжинский А. И. Современная мордовская проза: (Движение жанра). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1995. 232 с.
3. Генатулин А. Кремнистые дороги военной прозы // Дет. лит. 1990. № 5. С. 4 — 8.
4. Гуревич Э. С. Боль и тревога наши: Дети, война, литература / АН БССР. Ин-т лит. им. Я. Купалы. Минск: Наука и техника, 1986. 255 с.
5. Николаева С. Страдание памяти // Дет. лит. 1991. № 5. С. 3 — 7.
6. О времени и о себе // Сов. Мордовия. 1986. 5 авг.
7. Петрухин В. Память // Сов. Мордовия. 1983. 1 окт.
8. Полухина Л. Земля и на ней человек: Современная проза Мордовии // Лит. Россия. 1987. 13 февр. С. 19.
9. Соболевский А. Прощание навсегда: Повести и рассказы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1985.
232 с.
10. Современная мордовская литература (60 — 80-е гг.): В 2 ч. Ч. 2. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1993. 320 с.
Поступила 15.05.03.
ВОСПРИЯТИЕ ТВОРЧЕСТВА А. БИРСА В РОССИИ
А. Б. ТАНАСЕЙЧУК, кандидат филологических наук
Произведение, переведенное на другой язык, становится фактом и фактором развития литературы и того языка, на котором оно теперь существует. В этом утверждении нет открытия. Более того, в свое время М. М. Бахтин даже высказывал мысль, что «чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже... Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом» [1, с. 354]. Конечно, в данном процессе существенны многие составляющие: качество перевода, выбор произведения, тираж, время и место издания. Важно и то, насколько удачно и своевременно было первое знакомство иноязычного читателя с новым для него автором. Свою роль играет и заочно сложившийся (или не сложившийся) стереотип в восприятии
иностранного писателя, а также его отношение к той стране, на язык которой переводятся его произведения. Все это в полной мере приложимо и к американскому писателю Амброзу Бирсу (1842 — 1913?).
Амброз Бирс никогда не был в России и, скорее всего, достаточно смутно представлял себе российские реалии. В его творчестве почти нет российских аллюзий, если не считать встречающихся в критических статьях и эссе имен русских художников слова. Да и в этом случае спектр его познаний о русской литературе, судя по всему, был невелик. Безусловно, он читал И. С. Тургенева, слышал о Н. В. Гоголе, не читал, но встречался и даже однажды общался с М. Горьким (и тот ему активно не понравился), был неплохо знаком с творчеством Л. Н. Толстого и
© А. Б. Танасейчук, 2003
посвятил эссе разбору одного из его романов [2]. Как журналист он воспринимал царскую Россию неприязненно и настороженно и, например, революцию 1905 года считал закономерным следствием жестокой внутренней политики царизма, а в событиях русско-японской войны 1904 — 1905 годов его симпатии безоговорочно были на стороне «Страны Восходящего Солнца» [3, с. 303]. Однако отношение Бирса к России даже в малой степени не влияло на характер и параметры «освоения» его творчества в нашей стране. История «жизни» писателя в Советском Союзе и России, — прежде всего, история переводов его произведений на русский язык и их интерпретация отечественной критикой.
Первое знакомство русскоязычного читателя с американским мастером состоялось еще в XIX веке — в 1898 году, когда в первом номере «Нового журнала иностранной литературы» в переводе на русский язык были опубликованы четыре новеллы: «Происшествие на мосту» («Ап Occurrence at Owl Creek Bridge»^«Жаркое дело» («The Affair at Coulter's Notch»), «Паркер Аддерсон, философ» («Parker Adderson, Philosopher») и «Жаркая схватка» («А Tough Tussle») [4]. Автором переводов выступил В. В. Говсеев, дилетант в этой области, до той поры известный разве что несколькими переводами из Ф. Брета Гарта. Художественный уровень переводов был невысок, текст воспроизводился неточно, с купюрами, поэтому рассказы нельзя считать полностью адекватными оригиналу. Таким образом, первое знакомство оказалось неудачным, но стало верным свидетельством, что читающие по-английски даже в такой далекой от США стране, как Россия, имели возможность получить его первые книги.
Следующий этап — первое отдельное издание рассказов Бирса — был связан с СССР и с 1920-ми годами. В качестве переводчика и публикатора на этот раз выступил В. Азов. Он познакомил русского читателя с «настоящим» Бирсом. В отличие от своего предшественника он был переводчиком-профессионалом и имел большой опыт переводов англо-американской литературы. Азов — псевдоним, настоящая фамилия литератора — Ашке-
нази. То была примечательная фигура: он являлся не только переводчиком, но и журналистом, критиком, автором фельетонов и редактором, много лет провел за границей, владел несколькими языками [5, с. 133]. В 1923 году Азов составил антологию своих переводов, куда включил и рассказ Бирса «Инцидент на мосту через Совиный Ручей».
Первоначальное знакомство стимулировало активный интерес переводчика к творчеству писателя. Его результатом стало появление сборника рассказов Бирса под названием «Настоящее чудовище» [6]. Это первая книга американского писателя на русском языке. Небольшой томик малого формата в бумажной обложке, он был издан на газетной бумаге в 1926 году в ленинградском кооперативном издательстве «Время» тиражом в одну тысячу экземпляров. Книжка составлена исключительно из переводов Азова и включает 13 рассказов из сборников «В гуще жизни» и «Возможно ли это?». Текстам Бирса предпослано предисловие, знакомившее с личностью и творчеством писателя. Оценивая книгу, нужно отметить, что, хотя уровень переводов был несравнимо выше, нежели Говсеева, тем не менее ни одному из переводов Азова не суждено было стать классическим и ни один из них в настоящее время не тиражируется.
Конечно, издание вызвало больший резонанс, чем публикация четырех новелл в журнале. В том числе и в критике. Появились рецензии ведущих в то время советских литературоведов-американистов (кстати, их можно считать родоначальниками отечественной американистики) — С. Динамова и И. Анисимова. В целом они оценивали автора и книгу весьма положительно, хотя не обошлось и без некоторых, впрочем, вполне объяснимых их убеждениями, да и самой эпохой, идеологических передержек, — вплоть до того, что Бирса объявляли «последовательным борцом с американским империализмом».
К сожалению, диссонансом положительному вердикту прозвучала оценка Э. Синклера в очерке «Знаменитый весельчак», посвященном Бирсу и его творчеству. Он был напечатан в вышедшей тогда же на русском языке книге автора «Джунглей» — «Искусство Маммоны» [7].
Надо иметь в виду, что высказывания Синклера во многом зиждились на личных неприязненных отношениях с Бирсом, а также на враждебном отношении к нему Дж. Лондона, друга Э. Синклера. Эмоции эти не замедлили проявиться и в трактовке Синклером фигуры и творчества старшего современника. Следует заметить, что Синклер; как в свое время и Лондон, сочувствовал социалистическому и коммунистическому движению в Америке, его книги издавались в России огромными тиражами, к его мнению прислушивались. Кроме того, в том же 1926 году Азов, который мог бы способствовать «продвижению» творчества американского писателя «в массы», эмигрировал из России. Указанные факторы, судя по всему, на десять с лишним лет предопределили судьбу «русского» Бирса.
Конец 1920-х — 1930-е годы — особый этап в истории художественного перевода в России и СССР Это был уникальный период, когда он мощно и плодотворно развивался, когда были заложены основы и созданы предпосылки для грядущего расцвета советской переводческой школы в 1950 — 1970-е годы. Особую роль сыграли Иван Кашкин и созданное им так называемое Первое объединение переводчиков [8] (Н. Дарузес, П. Топер, Е. Калашникова, В. Вожина, М. Лорие и др.). Эта неформальная организация возникла в самом начале 30-х годов- и к середине десятилетия превратилась в настоящую школу художественного перевода. «Кашкинцы», ведомые своим лидером, устраивали обсуждения, семинары, разрабатывали новые принципы и приемы художественного перевода, ставшие классическими в 50 — 70-е годы. Они способствовали изданию многих неизвестных до той поры зарубежных (главным образом англоязычных) авторов, в том числе А. Бирса.
Кашкин и его коллеги не могли пройти мимо фигуры Бирса. Он был необычайно интересен не только в плане языка, но и оригинальностью собственного художественного мира. К тому же Кашкин переводил его в конце 20-х годов и в журнале «Вестник иностранной литературы» опубликовал фрагменты из «Словаря Сатаны» [9].
Середина — вторая половина 30-х годов, как известно, было временем трудным и небезопасным. Чтобы в «полноценном» виде представить иноязычного писателя советскому читателю, необходимы были не только отвага, но и определенная подготовительная работа, своего рода «пристрелка» и идеологическое обоснование публикации. В этом контексте можно и нужно рассматривать появление в периодической печати переводов таких новелл писателя, как «Похороны Джона Мортонсона» (1934), «Любимица моей тетушки» (1935, журнал «Интернациональная литература»), «Всадник в небе» и «Офицер из обидчивых» (1936, журнал «30 дней»), «Пересмешник» и «Сальто мистера Свиддлера» (1937, там же), «Заполненный пробел» (1938) и др. Все переводы принадлежали участникам Первого объединения. Идеологическим обоснованием послужили статьи А. Ели-стратовой [10] и И. Кашкина [И].
В 1938 году в издательстве «Художественная литература» под скромным названием «Рассказы» вышел бирсовский сборник короткой прозы, которому предстояло стать основополагающим в дальнейшем освоении художественного наследия писателя в СССР и России. Его тираж был относительно невелик — всего 10 000 экз. Том составили 13 рассказов, столько же было и в «Настоящем чудовище». Но если в предыдущую книгу наряду с шедеврами вошли вещи в контексте сборника случайные, то здесь чувствовался строгий и профессиональный отбор, стремление познакомить с лучшими образцами прозы американского мастера [12]. Именно тогда, в 1938 году, Бирс впервые по-настоящему предстал перед отечественным читателем, и на этот раз навсегда. Сборник и переводы стали «базовыми». Дальнейшее освоение его творчества переводчиками и издательствами шло с учетом и на основе данного собрания. Многочисленные отзывы на книгу заложили традиции критического осмысления творчества Бирса в СССР [13].
Казалось бы, после столь репрезентативного издания неизбежно должно было последовать «разрастание» издательского, читательского и критического интереса к художнику, но «русскому Бирсу» вновь не повезло: помешала война. После войны
ситуация не улучшилась. Может быть, в условиях начавшейся борьбы с космополитизмом она стала даже хуже. Правда, справедливости ради, стоит отметить включение рассказа «Диагноз смерти» в антологию «Американская новелла XIX века» в 1946 году [14] и фрагменты из «Словаря Сатаны» в журнале «Советский воин» в 1950 году [15]. Однако это были скорее случайности, не изменившие положение дел.
Следующий этап в освоении наследия американского писателя в СССР начался с «оттепелью». Тогда, во второй половине 1950-х — 1960-е годы, в отечественную культуру широким потоком «вливается» западная литература. Это было время не только «появления» в СССР Ремарка, Фейхтвангера, Хемингуэя, Стейнбека и многих других признанных художников слова, но и «возвращения» Бирса. В 1966 году благодаря энергии Кашкина, его коллег, а также критика Р Орловой состоялось «историческое» издание, вобравшее в себя достоинства сборника 1938 года и к тому же существенно дополненное.
Книга называлась «„Словарь Сатаны" и рассказы» и вышла тиражом в 50 ООО экз. [16]. На этот раз Бирс был представлен в качестве не только новеллиста, но и сатирика — автора замечательных «Фантастических басен» и саркастического «Словаря Сатаны». Сборник в черном переплете, конечно, не охватывал (да и не мог охватить) всего его новеллистического наследия, но количество рассказов в нем существенно увеличилось — их стало тридцать. Поскольку при подготовке его авторский коллектив — он создавал и «русского» Бирса «образца 1938 года» — остался почти без изменений (не забудем о высочайших критериях качества работы редакций издательств советского времени!), сохранилось главное — качество перевода и высокие критерии отбора произведений. Книга включала избранную короткую прозу из трех сборников писателя: «В гуще жизни. Рассказы военных и штатских», «Может ли это быть?», «Незначительные рассказы», — в основном лучшие рассказы.
Выход книги американского писателя неизбежно стимулировал интерес к нему отечественной критики. Вероятно, опре-
деленную роль сыграло предисловие Р. Орловой — яркий, хотя и весьма неточный в деталях, портрет писателя [17]. Своевременной оказалась и публикация очерка крупнейшего американского литературоведа В. В. Брукса о Бирсе во втором томе двухтомника его избранных статей «Писатель и американская жизнь» (1971) [18]. Монографический очерк И. Кашкина о Бирсе в сборнике его трудов «Для читателя-современника» (1968) [19], раздел, посвященный писателю в капитальном труде М. Мендельсона «Американская сатирическая проза XX века» (1972) [20] — красноречивые свидетельства возрастающего интереса. К тому же Бирс явно «пришелся ко двору» своим весьма актуальным в годы «холодной войны» антиамериканизмом и антиимпериализмом, а о том, что он был антисоциалистом и антикоммунистом, принципиальным противником демократии, можно было умолчать.
Столь заметное внимание критики подтолкнуло и вузовскую науку. Первая половина 70-х годов отмечена «пионерной» в СССР попыткой Л. Т. Тетеревой в рамках диссертационного сочинения изучить новеллистику Бирса, представить классификацию его новеллистического творчества [21]. К достоинствам работы следует отнести обстоятельное исследование мировоззрения и философии писателя, к недостаткам — некритичное отношение к монографии американского ученого С. Вудраффа [22].
Казалось бы, издание репрезентативного сборника текстов писателя и исследования, ему посвященные, прочно и навсегда ввели Бирса в круг русскоязычного чтения. Но ему в очередной раз не повезло: автор предисловия и составитель сборника Р Орлова оказалась диссиденткой, протестовала против ввода советских войск в Чехословакию, участвовала в правозащитном движении, подписывала письма и петиции, а затем вместе с мужем — известным филологом-германистом Л. Копелевым была лишена советского гражданства. Книга с ее предисловием в спешном порядке изымалась из библиотек. В соответствии с извращенной логикой тех лет тень неблагонадежности легла на иностранного автора и его про-
зу. До конца 80-х годов в нашей стране на русском произведений Бирса больше не печатали. (В 1982 году для изучающих английский язык на языке оригинала была издана антология рассказов писателя, составленная из сборников «In the Midst of Life: The Tales of Soldiers and Civilians», «Can Such Things Be?», «The Ways of Ghosts», «Some Haunted Houses» и «The Parenticide Club». Последние три не выходили в виде отдельных сборников. Рассказы, вошедшие в них, Бирс объединил в циклы в рамках третьего тома составленного им двенадцатитомного собрания сочинений (1909 — 1912), включавшего «страшную» и фантастическую прозу. Антология знакомила с творчеством писателя владеющих английским языком. Несомненный интерес представляет предисловие, написанное А. М. Зверевым [23].)
Научное осмысление, тем не менее, продолжалось. В Москве, в рамках кандидатской диссертации, А. И. Кривенко было предпринято исследование журналистики Бирса [24]. Оно не было (да и не могло быть) удачным, поскольку свою работу автор строил почти исключительно на текстах из собрания сочинений писателя, которые не исчерпывали всего многообразия тем, жанров, сюжетов его журналистики. Не было серьезной попытки проанализировать наследие Бирса в контексте общественно-политической ситуации в стране. Но, в формальном соответствии с господствовавшей тогда идеологической парадигмой, было немало риторики и обвинений в адрес американского империализма, «загубившего» талант писателя. Несколько ранее, в первой половине 80-х годов на кафедре истории зарубежных литератур Ленинградского университета осуществлялось изучение Бирса в контексте традиций — региональной калифорнийской, американской романтической и конца XIX века. В 1989 году работа была завершена [25].
По странному совпадению 1989 год стал началом нового этапа в восприятии русскоязычным читателем западных литератур. Случайно или нет, но именно тогда вышло много книг зарубежных писателей, которые до той поры были абсолютно «иепроходными». Простое перечисление
имен и произведений заняло бы по меньшей мере несколько страниц. «Ренессанс» не прошел и мимо Бирса. Начало года ознаменовалось появлением прежде не переведенных новелл Бирса — одной военной («Джордж Тарстон»), двух «страшных» («Однажды летней ночью» и «Привидение Стэйли Флеминга») — в альманахе «Просторы», изданном в Саранске [26]. В конце года Средне-Уральское книжное издательство (Свердловское отделение) предприняло переиздание сборника 1966 года. За минувшие годы его содержание не изменилось: переводы были те же, той же оставались их последовательность, предисловие, принадлежавшее перу Р. Орловой. Но оформление было другим — не таким мрачным, но тоже не слишком адекватным характеру книги: использовались фрагменты картины П. Филонова «Человек в мире». Иными были шрифт, полиграфическое исполнение (насколько удачными — дело вкуса). Изменилось заглавие: сборник назвали (по одной из опубликованных новелл) «Заколоченное окно» [27]. В 1991 году в Твери, в местном издательстве при обкоме партии, напечатан небольшой сборник под названием «10 смертей Амброза Бирса». Он включал 11 рассказов, извлеченных из издания 1966 года и воспроизведенных пиратским способом, к тому же в дурном полиграфическом исполнении, — как и велось в то время. Заметим, что, несмотря на то что в заглавии фигурировала цифра 10, в сборнике было почему-то напечатано одиннадцать новелл: «Случай на мосту через Совиный ручей», «Без вести пропавший», «Чикамога», «Жестокая схватка», «Соответствующая обстановка», « Страж мертвеца», «Заколоченное окно», «Человек и змея», «Глазапантеры», «Город почивших», «Один офицер, один солдат». Издание завершалось известной статьей Орловой, которая из предисловия превратилась в послесловие [28].
Хотя в восьмом номере столичного журнала «Октябрь» за 1993 год и появилась небольшая подборка переводов произведений писателя [29], все-таки в первой половине — середине 90-х годов основным источником публикаций новых переводов произведений Бирса стал Саранск. В местных периодических издани-
ях увидело свет не менее десятка ранее не переведенных рассказов писателя. Наиболее значительным следует считать перевод единственной повести Бирса «Монах и дочь палача», помещенный в молодежном литературно-художественном журнале «Странник» вместе со статьей об этом произведении [30].
Середина 90-х годов стала рубежом не только для отечественного книгоиздания, но и в судьбе «русского Бирса». В начале 1996 года на книжных прилавках столицы появилась довольно невзрачная на вид книга под названием «Может ли это быть?». «Упакованная» в неброский голубой переплет, напечатанная на серой газетной бумаге, она скрывала не только рассказы писателя из означенного сборника, но и много других, до той поры не публиковавшихся на русском языке. Основой сборника послужило издание 1966 года, изрядно «разбавленное» вновь переведенными рассказами из сборников «В гуще жизни», «Возможно ли это?» и «Незначительные рассказы». Книга включала более двадцати новых переводов, в том числе повести «Монах и дочь палача», принадлежащих И. Берн-штейн [31].
В 1999 и 2000 годах вышло сразу две книги Амброза Бирса, и обе — в Санкт-Петербурге. Они имели одинаковое заглавие — «Страж мертвеца». Первая напечатана издательством «Азбука» [32]. Она включала «проверенные временем» рассказы из собрания 1966 года. Новой была только статья Ю. В. Ковалева о писателе, помещенная в конце. И до сей поры это, пожалуй, наиболее глубокая доступная публикация о творческом феномене Бирса [33]. На следующий год издательство
«Кристалл» выпустило свой сборник. Его оформление и твердый переплет значительно превосходили скромную полиграфию варианта «Азбуки». На этом достоинства заканчивались. Подборка рассказов обескураживала: преимущественно переводы 20-х годов, хотя, и составителям это наверняка было известно, почти все они были вновь представлены в «классических» переводах «кашкинской школы». Непрофессионализмом отличалась вступительная статья Р. Грищенкова. Призванная рассказать о писателе и его творчестве, она дезориентировала читателя, сообщала ложную информацию и извращала общеизвестные факты [34]. Тем не менее, пусть не на самых лучших образцах, но читатель получил еще одну возможность встретиться с новеллами Бирса.
Подводя итоги последних десяти — пятнадцати лет «жизни» Бирса в России, можно утверждать, что книги американского писателя, вышедшие в эти годы, давали вполне адекватное представление о его творческом наследии. На первый взгляд, количество изданий говорит о том, что читательский спрос должен быть удовлетворен, но маленькие тиражи — 3, 5, 10 тыс. экз. — делали их практически недоступными за пределами столичного региона. В последние годы приостановилось изучение личности и творчества прозаика отечественными исследователями.
Но сколь ни важна научная интерпретация произведений писателя, его восприятие в иноязычной среде формируют не только переводчики и ученые, но и те, для кого они работают, т. е. читатели. Пусть их будет у Амброза Бирса как можно больше.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. 445 с.
2. «The Kreutzer Sonata» // Bierce A. The Collected Works: In 12 vol. N. Y.: Neale Publ., 1909 - 1912. Vol. 10. 1911. P 149 - 166.
3. Bierce A. War in the Orient // Ibid. P. 303 - 307.
4. Жизнь и смерть // Новый журн. иностр. лит. 1898. № 1. С. 43 — 63.
5. Русские писатели. 1800 — 1917: Биограф, слов.: В 5 т. М.: Сов. энцикл., 1989. Т. 1. С. 133.
6. Бирс А. Настоящее чудовище: Рассказы / Пер. с англ. В. А. Азова. Л.: Время, 1926. 165 с.
7. Синклер Э. Искусство Маммоны: Опыт экономического исследования. Л.: Прибой, 1926. 278 с.
8. Иван Александрович Кашкин // Кашкин И. А. Для читателя-современника: Ст. и исслед.
М., 1977. С. 5 - 13.
9. Бирс А. Словарь сатаны / Пер. И. Кашкина // Вестн. иностр. лит. 1928. № 2. С. 118 —
10. Елистратова А. Предисловие // Бирс А. Рассказы. М., 1938. С. 3 — 10. И. Кашкин И. Амброз Бирс // Лит. критик. 1939. №2. С. 42 — 64.
12. Бирс А. Рассказы. М.: Худож. лит., 1938. 152 с. / Содерж.: Елистратова А. Предисловие. Рассказы: Проситель; Наследство Джилсона; Несостоявшаяся кремация; Сальто мистера Свиддлера; Человек и змея; Проклятая тварь; Офицер из обидчивых; Случай на мосту через Совиный ручей; Кувшин сиропа; Глаза пантеры; Заполненный пробел; Убит под Ресакой; Подходящая обстановка.
13. Оборин А. Рассказы Амброза Бирса // Кн. новости. 1938. Me 24. С. 21; Левидов М. Рассказы Амброза Бирса // Лит. обозр. 1939. № 7. С. 41 - 43; Никулин Л. Амброз Бирс // Интернац. лит. 1939. № 7 - 8. С. 313; Соловьев Б. Мастер новеллы, загадок и тайн // Литературный -современник. 1939. № 7 — 8. С. 278 — 279.
14. Американская новелла XIX века. М.: Гослитиздат, 1946. 178 с.
15. Словарь сатаны: (Отрывки) / Пер. с англ. Б. Привалов, И. Савицкий // Сов. воин. 1950. No 23. С. 28 - 29.
16. Бирс А. «Словарь сатаны» и рассказы. М.: Худож. лит., 1966. 287 с.
17. Орлова Р. Амброз Бирс // Бирс А. «Словарь сатаны» и рассказы. М., 1966. С. 3 — 16.
18. Брукс В. В. Сан-Франциско и Амброз Бирс // Брукс В. В. Писатель и американская жизнь: Избр. ст.: В 2 т. М., 1971. Т. 2. С. 60 - 67.
19. Кашкин И. А. Амброз Бирс // Кашкин И. А. Для читателя-современника: Ст. и исслед. М., 1977 (1-е издание - 1968 г.). С. 93 - 123.
20. Мендельсон М. О. Американская сатирическая проза XX века. М.: Наука, 1972. 370 с.
21. Тетерева Л. Т. Амброз Бирс — новеллист: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1975. 33 с.
22. Woodruff St. The Short Stories of Ambrose Bierce: A Study in Polarity. Pittsburgh: Univ. of Pittsburgh Press, 1964. 193 p.
23 3верев A. M. Амброз Бирс // Bierce A. The Selected Tales. M., 1982. C. 7 - 38.
24. Кривенко А. И. Неистовый Бирс и его памфлеты // Подъем. 1987. JsT? 5. С. 112 — 121.
25. Танасейчук А. Б. Традиции литературы США XIX века и творчество Э. Бирса: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1989. 19 с.
26. Три новеллы Э. Бирса / Вступ. ст. и пер. с англ. А. Танасейчука // Просторы: Темат. сб. Саранск, 1989. С. 252 - 263.
27. Бирс А. Заколоченное окно: Рассказы и миниатюры. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1989. 272 с.
28. Бирс А. 10 смертей Амброза Бирса: Рассказы! Тверь: Изд-во OK КПСС, 1991. 95 с.
29. Публикация в журнале была подготовлена молодым столичным переводчиком М. Красновой и включала небольшое вступительное слово (около страницы), пять фантастических басен, несколько дефиниций из «Дьявольского словаря» (так у переводчика. — А. Т.) и три рассказа («Гипнотизер», «Трудность пересечения поля», «Часы Джона Бартини»). См.: Амброз Бирс. Трудность пересечения поля // Октябрь. 1993. № 8. С. 162 - 169.
30. Бирс А. Монах и дочь палача / Пер. с англ. и послесл. А. Танасейчука // Странник. 1995. № 1. С. 50 - 110.
31. Бирс А. Может ли это быть? М.: СП Бук Чембэр Интернэшнл, 1995. 415 с.
32. Бирс А. Страж мертвеца: Рассказы. СПб.: Азбука, 1999. 346 с.
33. Ковалев Ю. В. Послесловие // Бирс А. Страж мертвеца: Рассказы. СПб., 1999. С. 336 -
343.
34. Бирс А. Страж мертвеца: Рассказы. СПб.: Кристалл, 2000. 559 с.
Поступила 14.05.03.
