CC BY
22
УДК 37.013.43
А. М. Копировский**
ВОСПРИЯТИЕ ЦЕРКОВНОГО ИСКУССТВА ВЕРУЮЩЕЙ МОЛОДЕЖЬЮ: ДУХОВНЫЕ И ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ
В статье анализируются итоги опроса группы верующей (православной) молодежи, связанного с ее отношением к церковному искусству. Выявлены духовные и эстетические критерии и приоритеты членов группы, их многообразие и противоречивость, когда иконы могут привлекать одними качествами и отталкивать другими. Констатируется, что эти приоритеты у членов группы, в отличие от распространенного стереотипа, не противопоставляются. В то же время показано, что восприятие церковного искусства даже у верующей молодежи вызывает трудности, которые не могут быть преодолены редукцией при объяснении его духовного и художественного содержания. Делается вывод, что формирование духовно-нравственных ценностей с помощью церковного искусства не является одноплановым регулируемым процессом.
Ключевые слова: приоритеты, духовный, эстетический, церковное искусство, икона, молодежь.
A. M. Kopirovsky
Perception of Church Art by Young Believers: Spiritual and Aesthetic Priorities
The article contains analysis of survey findings resulting from a group of young Orthodox believers being asked to share their views about church art. The outcome of the survey allowed the author to establish their spiritual and aesthetic criteria and priorities, which are both varied and contradictory in that certain features in icons can be attractive to young viewers while others can put them off. The author observes that the priorities identified by people within the group are not contrasted despite the common stereotype. On the other hand, the article confirms that even for those young people who believe, church art may present challenges that cannot be resolved by oversimplifying explanations accompanying its spiritual and aesthetic meaning. The author concludes that formation of spiritual and moral values with the help of church art is neither a straightforward nor an easily controlled process.
Keywords: priorities, spiritual, aesthetic, church art, icon, young people.
* Копировский Александр Михайлович — кандидат педагогических наук, Свято-
Филаретовский православно-христианский институт (Москва); amkop51@gmail.com
Исследования об отношении молодежи в нашей стране к искусству, проведенное в начале 2000-х гг., показало, что, начиная с 90-х гг. ХХ в. и позже интерес к искусству у молодежи растет, но это «сопровождается усилением легковесного к нему отношения» [5, с. 309]. Автор исследования Ю. У. Фохт-Бабушкин отмечает также заметное повышение интереса к развлекательному искусству и падение его «в отношении к искусству глубоких чувств и серьезной мысли <.. .> усиление рационального и ослабление эмоционального отношений к искусству» [5, с. 310].
Соглашаясь с общей тенденцией, выведенной в этом исследовании, нельзя не привести пример, возможно, имеющий в себе перспективу изменения самой этой столь удручающей сегодня тенденции. Таким примером стали результаты изучения духовных и эстетических приоритетов неформальной группы верующей молодежи — более 30 молодых людей в возрасте от 17 до 28 лет, православных христиан, членов молодежного «Круга» Преображенского содружества малых православных братств [2]. Большинство членов «Круга» учится в вузах или уже имеет высшее образование. Нельзя не отметить большого разнообразия их жизненных интересов: они получают образование или работают в области гуманитарных наук, техники, медицины, экономики, строительства, биологии, педагогики, психологии.
Особенности этой группы респондентов — в сознательном свободном выборе ими христианской веры. Абсолютное большинство членов «Круга» не относится к категории ДВР (дети верующих родителей): из двух родителей, как правило, только один — верующий (и зачастую тоже ставший им в сознательном возрасте в результате личного выбора), а второй нет; есть и семьи, где родители не соотносят себя с христианством вообще. Также отличает этих молодых людей реальное, а не номинальное воцерковление в Русской православной церкви. В храм они ходят регулярно, 1-2 раза в неделю, причем большинство участвует в церковных таинствах. Встречаются своими группами вне храма они тоже 1-2 раза в неделю, обсуждают, в частности, и темы, связанные с искусством.
В нашем исследовании мы сосредоточились на восприятии этой группой
молодежи произведений церковного искусства.
***
Первое, что удивляет в отношении этих молодых людей к церковному искусству, — отсутствие у них замкнутости на «своем», «корпоративности», безличного единства. Хотя для всех респондентов произведения церковного искусства (прежде всего иконы) имеют большое значение, но воспринимаются они по-разному, и далеко не всегда положительно. Так, у некоторых молодых людей вызывает неприятие то, что в храме находится слишком много изображений, которые «мешают видеть людей».
Негативные ощущения в храме испытывали некоторые члены «Круга» в отношении к одному из главных элементов храмового декора — высокому иконостасу («когда иконостас — сплошная стена»). Имелось в виду то, что иконостас, с одной стороны, отделяет тех, кто находится в храме, от священнослужителей, совершающих богослужение, а с другой — что он становится комплексом, трудно воспринимаемым при визуальном контакте.
Подобные же негативные ощущения вызывали иконы плохого качества (имелось в виду именно качество художественного исполнения, а не условность традиционной иконописи, которая на неподготовленного зрителя часто производит впечатление примитива). Кроме того, отторжение и раздражение вызывали иконы, наивно, «в лоб» передающие содержание, связанное с основными догматами веры. Например, не воспринимались всерьез изображения «Новозаветной Троицы» с аллегорическими фигурами Бога-Отца в виде старца и Духа Святого в виде голубя; они описывались с явной иронией: «изображены дедушка и птичка».
Чрезвычайно показательным, на наш взгляд, было то, что многие респонденты не ограничивались единственным подходом к произведениям церковного искусства, но относили к себе все три предложенные им для ответа позиции. Произведения церковного искусства для них, в зависимости от их настроения, ситуации, формы и содержания этих произведений: 1) имеют значение, 2) безразличны, 3) раздражают. Таким образом, в отношении молодых людей к церковным образам не прослеживались тенденциозность и предвзятость. Наоборот, было заметно их явное желание непредубежденно вникать в содержание изображений и анализировать их форму, и лишь после этого делать выводы.
В целом произведения церковного искусства, безусловно, связываются у верующей молодежи с молитвой и храмовым богослужением. Однако здесь нет однозначности. Лишь приблизительно в половине случаев респонденты отмечали, что иконы «помогают молиться». Во многих других случаях звучали утверждения, что «иконы не обязательны для молитвы». В то же время эти высказывания не имели «иконоборческого» содержания: оказалось, что некоторые из икон, независимо от их связи с молитвой, опрошенной молодежи «дороги и близки».
Основным же духовным приоритетом в отношении молодежи к иконам можно считать не столько формальную принадлежность икон к храму, сколько ясно осознаваемую возможность с их помощью лучше понять что-то о Боге, вере, церкви, о себе и окружающем мире. Формулируют это осознание молодые люди очень уверенно и в то же время без схематизма и стилизации: «во фресках XII в. почувствовала то, что помогает легче относиться к настоящему»; иконы «помогают увидеть подлинную красоту: становится ясно, что в жизни настоящее, а что — нет»; и т. п. У большинства членов группы произведения церковного искусства вызывают интерес также к истории церкви и страны.
Показательно, что приоритет отдается иконе не столько из-за их красоты, сколько из-за внутреннего, духовного содержания. При этом содержание видится связанным с жизнью в ее экзистенциальном, а не бытовом аспекте («воспринимаешь мир и себя сквозь иконы, не потому что они красивые — просто они живые»). Неожиданным, но также вполне обоснованным в свете приведенного выше определения выглядит и утверждение: «иконы более живые, чем картины».
Безразличных к духовно-художественной проблематике произведений церковного искусства в группе не оказалось. Но категорического противопоставления иконы и картины как духовного и светского феномена в ответах не встречается. Для большинства икона в музее — несомненно, положитель-
ное явление и в духовном, и в художественном плане. Лишь небольшая часть опрошенных выступила против экспонирования икон в музее, считая, что это акцентирует эстетическое их значение в ущерб духовному.
Но даже такие высказывания не означают причастности респондентов к распространенному стереотипу, когда в картине видится лишь «ограниченность натурализма», тогда как восприятие иконы соответствует «освобождению и духовности» [4, с. 98]. Напротив, в ответах членов группы содержатся тонкие замечания, показывающие, что и светская живопись, и даже натура может быть воспринята с точки зрения духовных характеристик. Например, «лицо человека бывает иконой, не хуже иконы, написанной по канону»; «бывают картины — Ван Гог, Айвазовский (sic! — А. К.) и даже фотография, просто вид из окна, которые побуждают молиться; но картины, в отличие от иконы, могут побуждать и мечтать, и расслабляться». Интересно, что последнее определение дается не в негативном ключе по отношению к картине, а лишь указывает на другое ее предназначение.
Выяснение эстетических приоритетов происходило на основании вопросов, связанных с восприятием произведений церковного искусства в музеях. Как оказалось, абсолютное большинство респондентов (приблизительно 4/5) не только допускают, но и предполагают размещение таких произведений и в храме и музее, и лишь 1/5 — только в храме. При этом в музее при виде икон и др. церковных изображений многие испытывают желание молиться, ощущают укрепление веры, чувство покаяния или возвышенной радости.
Приблизительно такое же количество опрошенных испытывают в музее от созерцания таких произведений (в первую очередь икон) эстетическое наслаждение (по словам одной респондентки, иконы «вводят в эстетический экстаз»). Некоторые не боятся признаться, что отдельные иконы вызывают у них желание поскорее уйти — когда на них изображаются ад, мытарства, казни (например «Усекновение главы Иоанна Предтечи»), или когда иконы перегружены сюжетами и фигурами.
В целом предпочтение отдается образам не сюжетным или сложно-символическим, а таким, где главную роль играет выразительность лика или фигуры.
При размещении икон в музее абсолютное большинство респондентов высказываются за их развеску по музейным правилам, а не за имитацию храма. Единственное исключение из этого правила (что, впрочем, трудно назвать в полном смысле слова исключением, настолько деликатно оно выражено) — желание «сделать хотя бы одну комнату как часовню».
Также большинство — за выделение в экспозиции шедевров церковного искусства, причем средствами, принятыми в музейной практике, а не в храме (полотенца, подвесные пелены, свечи и т. п.). Вообще отношение к шедеврам у молодежи особое, они принципиально выделяются и в эстетическом, и в духовном плане, из обычного ряда. О хорошем вкусе и понимании духовного содержания произведений говорит отнесение ими к шедеврам икон Андрея Рублева, Владимирской иконы Богоматери, фресок Ферапонтова монастыря (существенно, что это сказали видевшие их в оригинале), мозаики «Святой мученик Димитрий Солунский» XII в. и новгородской иконы Спаса Нерукотворного XII-XIII в. из Третьяковской галереи. Большое впечатление на многих произвела икона
XIV в. «Христос — Царь Славы» («Христос во гробе»), также из Третьяковской галереи. Среди изображений, которые члены группы считают шедеврами, упоминаются мозаики храмов Равенны и Софии Киевской. Все это произведения действительно самого высокого духовного и художественного уровня.
Практически все члены группы признают, что для восприятия иконы недостаточно знания ее сюжета, необходимо и представление о ее художественном языке.
Разнообразие подходов было продемонстрировано членами группы при ответе на вопрос о принципах размещения икон в храме. Большинство респондентов хотело бы видеть в храме только древние или только современные иконы, написанные в древней стилистике, без их смешения. Что же касается совмещения икон древнего условного письма и отличающихся от них более поздних «живоподобных» икон, и даже храмовых произведений академической живописи XIX в., довольно многие считают, что можно располагать их и вместе — так живее. При этом абсолютное большинство хотело бы видеть как можно меньше икон в храме (!) при значительно более строгом порядке в их расположении (в современных православных храмах практикуется бессистемная «ковровая» развеска икон, часто — в несколько рядов). Многих отталкивают ненатуральным блеском оклады икон производства известного комбината церковных изделий «Софрино».
Однако наличие высоких эстетических приоритетов, соединенных с восприятием духовного содержания икон, обилие переживаний и размышлений по их поводу, как оказалось, не отменяет парадоксального факта: по утверждению членов группы, в полном смысле слова «встреча» с иконой состоялась лишь у 1/5 их части. Соответственно, для 4/5 группы она только происходит, у большинства — с трудом, а для кого-то еще не произошла.
Столь неожиданный итог исследования заставляет задуматься о результативности привычных форм знакомства молодежи с произведениями церковного искусства. Разрабатываемое в течение многих десятилетий направление, предполагающее формирование духовно-нравственных ценностей с помощью произведений искусства, обещает, по утверждению его адептов, достижение быстрых и высоких результатов при сравнительно небольших затратах времени.
В качестве примера можно привести методику, разработанную сотрудниками Брянского государственного университета им. академика И. Г. Петровского [3]. Авторы методики полагают, что знакомство с произведениями церковного искусства способно изменить к лучшему представления молодежи о ценности человеческой жизни, добра, свободы выбора, любви к Родине, к природе и т. п. (всего приводится 9 показателей). «С помощью анкетирования, — пишут они, — было выявлено (до проведения предлагаемого авторами цикла занятий. — А. К.), что на высоком уровне сформированности духовно-нравственных ценностей находилось 46% учащейся молодежи, на среднем уровне — 43%, на низком — 9%» [3, с. 434]. В результате чтения нескольких лекций-визуализаций, написания студентами эссе и создания собственных произведений православной тематики, как утверждают эти авторы, «количество учащейся молодежи с высоким уровнем духовно-нравственных ценностей выросло до 84%, со средним изменилось до 16%» [3, с. 435].
Однако то, что быстро достигается, может оказаться непрочным. Наше исследование показало: даже для тех молодых людей, кто знаком с церковным искусством, воспринимает его не только в плане истории и эстетики, но и в прямой связи со своей религиозной верой, оно не вызывает однозначно положительной, «формирующей» реакции. Наличие серьезных, не поверхностных духовных и эстетических приоритетов у опрошенной молодежи говорит о ее открытости к проблеме искусства — не только церковного, но и светского, готовности и возможности воспринимать его отнюдь не в развлекательном плане. И все же, у большинства — только в потенции. Поэтому представляется, что произведения церковного искусства неплодотворно преподносить молодежи в качестве панацеи от бездуховности и отсутствия интереса к серьезному искусству. Вопрос о «встрече» с искусством, т. е. об ощутимом, полноценном соприкосновении с духовно-художественной реальностью, ее глубоком восприятии, способном, действительно, оказать влияние на формирование духовно-нравственных ценностей [1, с. 147-152], может быть на этом этапе не разрешен, а лишь поставлен. Впрочем, именно серьезность постановки такого вопроса открывает возможность его разрешения в будущем.
ЛИТЕРАТУРА
1. Копировский А. М. Храмовый «синтез искусств» как основа учебного курса // Свет Христов просвещает всех. Альманах Свято-Филаретовского института. — Вып. 7, май 2013. — М.: СФИ, 2013. — С. 134-155.
2. Молодежный «Круг» Преображенского содружества малых православных братств. — URL: http://psmb.ru/sections/vocerkovlenie-detey-i-molodezhi.html
3. Саланкова С. Е., Бычкова Н. В., Массарова Т. Л. Формирование духовно-нравственных ценностей у учащейся молодежи посредством изучения истории, восприятия и создания произведений изобразительного искусства на православную тематику // «Концепт». — 2014. — Т. 20. — С. 431-435. — URL: http://e-koncept.ru/2014/54349.htm
4. Флоренский П. А., свящ. Обратная перспектива // Флоренский П. А., свящ. Соч.: в 4 т. — Т. 3 (1). — М.: Мысль, 1999. — С. 46-98.
5. Фохт-Бабушкин Ю. У Искусство в жизни молодых поколений России. Достигнутые эффекты, упущенные возможности и сохраняющиеся надежды — СПб.: Алетейя, 2005. — 320 с.
