CC BY
15Л. А. Кирилина
(Институт славяноведения РАН, Москва)
ВОСПРИЯТИЕ РОССИИ СЛОВЕНСКИМИ ЛИБЕРАЛАМИ В НАЧАЛЕ XX в.
В начале XX в. русско-словенские связи получили новый импульс для развития. В связи с тем, что благодаря тенденциям к сохранению статуса кво, преобладавшим тогда в европейской политике, отношения России и Австро-Венгрии в политическом плане характеризовались стремлением прийти к компромиссу, достаточно успешно развивались связи и в экономической сфере. Развитие транспортной инфраструктуры и международной торговли на фоне относительно мирной политической обстановки привели к тому, что контакты русских и словенцев стали более интенсивными. Конечно, продолжали развиваться традиционные научные и культурные связи. Новыми были два момента. Во-первых, со стороны словенских неославистов в 1908-1913 гг. впервые были предприняты попытки наладить экономические и политические контакты с русскими. Во-вторых, на рубеже Х1Х-ХХ вв. словенцы стали совершать туристические поездки в Российскую империю.
В это время Россию в качестве туристов посетило несколько словенцев, сыгравших значительную роль в словенской общественно-политической, научной и культурной жизни; по политическим убеждениям все они были либералами и русофилами. Об их восприятии России и пойдет речь в данной статье.
Иван Хрибар (1851-1941) был крупнейшим и наиболее последовательным словенским славянофилом и русофилом конца XIX - начала XX вв. В сплочении славянских народов он видел единственный способ противостоять немецкому давлению, сохранить и развить национальную индивидуальность и культуру своего народа. Из всех славянских стран наибольший интерес Хрибар проявлял к России. Он отмечал в своих воспоминаниях, что считал ее «непобедимой представительницей неисчерпаемой славянской силы и ... стра-
ной несметного природного богатства»1. Большое внимание Хрибар уделял развитию русско-словенских культурных связей. Он много сделал для распространения русского языка и культуры в словенских землях - в конце 1890-х годов стал одним из инициаторов организации кружков по изучению русского языка и культуры.
Будучи жупаном (бургомистром) Любляны, на все важные мероприятия в городе Хрибар приглашал представителей других славянских народов, в том числе русских. Заботил его и вопрос о развитии туризма в Словении. В 1909 г. по инициативе и при поддержке Хрибара были организованы экскурсии по словенским землям для русских учителей. Тогда словенские земли посетило 128 русских учителей и 217 учительниц2.
Впервые Хрибар приехал в Россию в 1899 г., посетил он Петербург и Москву. Свои первые впечатления о России Хрибар изложил в лекции, прочитанной им в люблянском Народном доме, и, по его словам, ему удалось пробудить «в некоторых слушателях живой интерес к России». В качестве примера Хрибар привел почтового служащего и домовладельца Райко Арце, который стал после этой лекции каждый год проводить свой отпуск в России3.
В 1900 г. он опять поехал в Москву. С юности Хрибар, воодушевленный поэзией Пушкина и Лермонтова, мечтал увидеть Крым и Кавказ, несколько лет копил деньги на путешествие «по матушке России»4. В 1903 г. он наконец отправился в двухмесячную поездку, во время которой побывал на Украине, в Крыму и на Кавказе, затем он продолжил путешествие по Волге и, наконец, приехал в Москву. «Это путешествие открыло для меня совершенно новый мир, смутно известный мне лишь по описаниям. Это было лучшее путешествие в моей жизни, - писал Хрибар. - Такое качественное и количественное разнообразие природы и жизни ... можно встретить лишь на огромном пространстве России. Более всего радовало и наполняло гордостью мое сердце осознание того, что на всем этом величии лежит печать славянской культуры»5. По его словам, в Тифлисе он убедился, что «европеизация тамошних жителей проходит без давления». Вероятно, по сравнению с германизаторским давлением на славянское население в Австро-Венгрии, российская национальная политика показалась ему вполне лояльной.
Последующие поездки Хрибара в Россию (в 1908, 1909, 1910, 1913 и 1914 гг.) уже никоим образом нельзя было назвать чисто оз-
накомительными. Тогда он уже предпринимал практические шаги по установлению культурных, экономических и политических связей между Россией и словенцами.
В 1901 и 1902 гг. в Россию дважды приезжал известный словенский поэт, редактор крупнейшего словенского литературного журнала того времени «Люблянски звон» («Люблянский колокол») и первый архивариус г. Любляны Антон Ашкерц (1856-1912). Он был либералом и русофилом, другом Хрибара. Как и Хрибар, Ашкерц придавал большое значение развитию русско-словенских культурных связей и всемерно ему содействовал. В 1901 г. Ашкерц побывал в Варшаве, Петербурге, Москве, Киеве, в 1902 г. - в Крыму и на Кавказе. В 1903 г. он опубликовал в «Люблянском звоне» свои путевые заметки «Два путешествия по России». В том же году они вышли отдельной небольшой книгой (89 с.). Сам он охарактеризовал свой опус как «поверхностные записки о моих кратких поездках» (обе вместе заняли лишь около 8 недель), целью которых было «развеять некоторые предрассудки соплеменников и помочь им познакомиться с сестрой Россией»6.
В заметках Ашкерц дает краткие исторические справки и описания культурных и архитектурных достопримечательностей тех мест, в которых он побывал. По мнению автора, «каждого сознательного славянина должно интересовать, какова эта крупнейшая страна, где славянин ... является абсолютным хозяином». В России «чувствуешь себя как дома», осознание того, что здесь «один только славянин . , устанавливает свои порядки, наполняет гордостью и скромного словенца». Русский язык «родствен и похож на наш язык». И этот «братский язык объединяет духовными узами чужие для нас народы в новую семью» 7. Большинство славян пишут на кириллице, поэтому «национальный долг каждого образованного словенца уметь читать кириллицу, нашим школам надо бы вменить в обязанность обучение молодежи кириллическому письму». Ашкерц подметил, что политически независимыми на тот момент являлись именно православные славянские народы, в то время как все ««латинские» славяне политически зависимы от других народов». Вместе с тем, Ашкерц высказал убеждение, что «в далеком будущем» все славянские народы перейдут на латинское правописание8.
Знакомству словенцев с Россией благоприятствовало, по мнению Ашкерца, изменение внутриполитической обстановки в Австро-
Венгрии. «Еще пару десятилетий назад австрийские бюрократы с подозрением смотрели на каждого австрийского славянина, дерзнувшего поехать в Россию». Но это время миновало навсегда. Правда, оговаривается Ашкерц, австрийские чиновники славянского происхождения все еще не решаются ездить в эту страну, боясь, что это «будет иметь для них неприятные последствия». Но «каждый славянин, не зависящий от бюрократии, должен хотя бы раз в жизни посетить Россию». Конечно, Россия «до сих пор еще не является туристической страной», но - «нет страны, которая в этнографическом плане была бы такой разнообразной, как Россия. Сколько различных народов живет в ней и сколько вер и конфессий имеют там своих приверженцев! И в культурном плане какие контрасты! Наряду с бюрократическим деспотизмом и царским абсолютизмом в некоторых отношениях - большая свобода, нежели в каком-либо конституционном западном государстве». Наряду с высочайше образованными слоями - множество неграмотных. Богатство, роскошь, а «в деревнях в некоторых губерниях каждый год - голод». «По сравнению с русскими мы, словенцы, - пигмеи, но наш народ по уровню культурного развития и общего образования на триста лет опережает российский. Это гордое сознание приносит словенец домой из Рос-сии»9. Итак, Ашкерц характеризовал Россию как страну контрастов. Впечатление контраста произвели на него и российские столицы. Петербург он воспринял как западный город, «гигантски увеличенную Венецию»10. Москва словенскому поэту представлялась как «восток в славянском платье», русский национальный город, «сердце России»11.
Эти контрасты, по мнению Ашкерца, «в большинстве своем проистекают из огромного пространства, из особых этнографических условий и из относительно короткого этнографического развития современной России». «К такому огромному государству нельзя подходить с мерками малых западных государств». «Ни о каком государстве мир не имеет столько предрассудков, как о России». Славяне знают о России из «иностранных, по большей части немецких источников», а ее «нужно изучать из первого источника, т.е. из русских книг и газет»12. Нужно самим ехать в Россию, знать ее историю и литературу.
Ашкерц сетовал на то, что «русские вообще очень плохо знают западных славян. В этом невежестве виновата их школьная система,
не допускающая распространения среди русских славянского самосознания». Немецкая бюрократия противится этому. «Русское общество должно знать, как живут и борются другие славяне». Но славянское сознание распространится среди российской интеллигенции только тогда, когда она «сможет говорить свободно». Сейчас же абсолютизм душит свободную мысль в России. Нужно, чтобы «славянство и свобода не были противоположными понятиями! И лишь тогда, когда в России, как в Западной Европе, вступит в силу свободное слово русского интеллигента, когда и в России начнется эпоха народного самоуправления (конституции), . лишь тогда Россия сможет выступать перед остальным миром как представительница всего остального славянства». «И эта более свободная эпоха, о которой мечтали и мечтают лучшие русские умы, обязательно наступит». «Ситуация изменилась бы в лучшую сторону лишь в том случае, если бы Россией не правили немцы и немки ... »13.
Во время обеих поездок Ашкерц стремился встретиться с Л. Н. Толстым, но встреч не случилось из-за отъезда Толстого14.
Богумил Вошняк (1882-1955), юрист и публицист, впоследствии стал одним из видных словенских либеральных политиков. Воспитанный в духе идей славянской взаимности (его дядя и отец были известными словенскими либералами-русофилами), еще в студенческие годы (в 1904 г.) он отправился в путешествие по России и затем на основании своих путевых заметок написал достаточно обширную (396 с.) книгу «На рассвете». Вышла из печати она в 1906 г. Книга студента оказалась актуальной - события русско-японской войны и начавшейся в 1905 г. первой русской революции подхлестнули интерес словенцев к этой стране и перспективам ее будущего развития.
Намерением Вошняка было представить целостное и фундаментальное исследование всех важнейших сторон жизни русского государства и общества, выявить потенциал и перспективы его развития, а также препятствия, встречающиеся на его пути к «рассвету».
Главный акцент в книге Вошняк делает на изучении русской среды с точки зрения позитивистской социологии и экономики15. Описывая различные социальные слои русского общества, большое внимание он уделяет крестьянству и русской общине. «Россия -царство мужиков», - указывает Вошняк, поэтому значение аграрного вопроса, по его мнению, столь велико. «Тип русского мужика при-
ближается к некоему социалистическому идеалу», - писал Вошняк. Он идеализировал русскую общину, вместе с тем отмечая архаичность земельных отношений в России, приводившую к «душевной летаргии» крестьян и препятствовавшую прогрессу сельского хозяй-ства16. Освобождение крестьян, по мнению словенского студента, не было завершено, поскольку «они получили слишком мало земли»17.
Вошняк отметил, что в России мало квалифицированных рабочих. Вместе с тем в качестве одного из главных достоинств российского рабочего класса он упоминает стремление к образованию. «Нехватка политической свободы в России не позволяет рабочему движению иметь такое же значение, какое имеет оно на Западе»18, -пришел он к выводу.
Вошняк видел и потенциал русского купечества, отмечая, что у этого слоя общества есть будущее. «Вредно пытаться перескочить буржуазный период социального развития, потому что это просто невозможно, к тому же, буржуазия, вопреки всем существующим общественным антипатиям, расчищает путь» новому. Российский абсолютизм препятствует свободному развитию буржуазии, однако, вопреки всем препонам, среднее сословие укрепляется19.
Самодержавие и бюрократию словенский публицист считал самым большим злом российской действительности. Они распространились в России со времен реформ Петра I, проводившихся под немецким влиянием. Отрицательное отношение к Петру I, по-видимому, сложилось у Вошняка под влиянием славянофилов. В развязывании русско-японской войны виноват не русский народ, а «деспотический режим Петра Первого и его немецких наследников». Абсолютистский режим с неэффективным коррумпированным чиновничьим аппаратом препятствует прогрессу страны, репрессивными мерами душит общественную активность широких слоев населения. Буржуазия и интеллигенция тем самым исключаются из политической борьбы. Борьба абсолютизма с интеллигенцией была жестокой, «что привело к прямо-таки патологическому душевному состоянию интеллигенции, тупое смирение сменялось диким выпадом бесконечной ярости в адрес угнетателей» . Поэтому в русском обществе развился неполитический дух, склонный к крайностям. Из этого последовал вывод: «В России все привыкли к повиновению, но никто не умеет управлять по-умному» .
Словенский студент сблизился прежде всего с кругом славянофилов. Он бывал на приемах у графа Н. П. Игнатьева, русского дипломата и государственного деятеля, с 1888 г. являвшегося председателем С.-Петербургского Славянского благотворительного общества. Графа Игнатьева, которому Вошняк посвятил целую главу своей книги, он не причислял к «консервативным славянофилам», подчеркивая его «либеральность»22.
У Вошняка сложилось впечатление, что национальный вопрос русских особо не интересует. «Русский человек или крайний космополит, или консервативный националист», - писал он23. Словенский студент посетил в Ясной Поляне Л. Н. Толстого. Встреча с великим русским писателем произвела на него колоссальное впечатление, но национальных проблем словенского народа Толстой не воспринял. Когда Вошняк спросил его о том, что делать его народу, «который безжалостно затирают сильнейшие народы и соседи», великий писатель высказал свое убеждение, что «воинствующий национализм -это большое человеческое несчастье» и что «те, кто прежде был угнетен, потом сами угнетают других». Толстой посоветовал словенцам решать свои проблемы по-другому: «Если вы твердо уверены, что по отношению к вам совершается несправедливость, действуйте по моему принципу: не платите налогов, не служите в армии, не участвуйте в политической жизни, вообще больше не принимайте во внимание государства!» Вошняк счел совет неприемлемым, поскольку, по его мнению, его осуществление «вызвало бы гражданскую войну»24.
В то время словенского студента еще увлекали идеи славянской взаимности, он подчеркивал родство русских и словенцев. По его мнению, «только два народа были призваны стать идейными вождями славянства - поляки и русские». Однако поляки, преданные Западу, не смогли бы дать славянству ничего самобытного. Вошняк выступил против независимости Польши, считая, что поляки злоупотребили бы ею. При этом он признал, что царское правительство допустило в польской политике очень много ошибок25.
Словенский историк и литературовед Иван Приятель (1875-1937), в 1903-1904 гг. стажировавшийся в Москве и Петербурге как стипендиат Венского университета и значительно глубже, чем Вошняк, ознакомившийся с российскими реалиями, написал рецензию на книгу «На рассвете». Приятель оценил опус словенского студента
достаточно критически. Он писал, что книга слишком поверхностна и оптимистична. Попав под влияние узкого круга славянофилов, Вошняк не сумел познакомиться с настоящей Россией. Вошняк -представитель нового поколения, типичный экономист. Тот, кто хочет глубже понять русскую культуру, русскую мысль, «найдет в этой книге лишь обрывки, крохи материала»26.
Социально-экономическую жизнь России Вошняк рассматривал как экскурсант. Он совсем ничего не написал о русской истории, не охарактеризовал деятельности российских императоров. Он должен был бы показать, что освобождение крестьян было неполным, вследствие чего плохо развивались сельское хозяйство и промышленность. Не знает Вошняк и о борьбе народников и марксистов. Писатель должен был показать причины недовольства крестьян и рабочих, тогда читатель бы понял, «почему Россия идет через рабочие забастовки и крестьянские волнения к рассвету»27. Не осветил он положения студенчества и церкви, мало рассказал о русской литературе, об инородцах - поляках, финнах, украинцах, евреях. Вместо этого в книге - недопустимый сентиментальный оптимизм. Автор не показал, почему Россия - на пороге рассвета, ибо написал книгу с позиций узкого славянофильского круга. Вместе с тем Приятель отметил, что, хотя книга Вошняка мало актуальна, на настоящий момент она является лучшей из тех, что написаны словенцами о Рос-
28
сии .
Сложно не согласиться со взвешенной и справедливой оценкой Приятелем книги Б. Вошняка. Впрочем, трудно было бы ожидать от 22-летнего студента такого глубокого погружения во все сферы российской жизни и такого серьезного их осмысления, на каком настаивал И. Приятель. Сам Вошняк во введении к своей книге признавал, что «писать о России - дело не легкое. Никто пусть не воображает, что понимает русские события и знает русских людей, как бы ни старался он порядком углубиться в русскую душу и мысль»29.
Прошло восемь лет. Б. Вошняк стал старше, у него появился большой опыт публицистической и общественно-политической деятельности, взгляды его уже четко оформились. Его идеологическая и политическая ориентация изменилась: от увлечения всеславянской идеей он отошел и все силы устремлял теперь к осуществлению югославянского объединения. В Россию он вновь приехал в 1912 г.,
но российскую действительность теперь воспринял совсем в ином ключе.
О своей второй поездке в Россию Вошняк написал очерк и опубликовал его в журнале «Веда» («Знание»). Он побывал тогда в Москве и Петербурге. Если в 1908 г. Вошняк видел мощный потенциал в российском обществе, то теперь он разочаровался в русской интеллигенции. Словенский политик пришел к выводу, что именно образованный слой виновен в провале конституционного развития России. «Недисциплинированная русская интеллигенция» оказалась «неспособной построить новое государство». В западных странах «люди довольны своей жизнью, там солнце светит ярче, там легче жить». Россия же «всем недовольна. Россия не нашла своего пути», «она есть и останется большой, страшной загадкой»30.
Социальная и политическая борьба в России, по мнению автора, являлась «странной патологической карикатурой» на Запад. «Известнейшие русские политики примитивны и сильно отстают от своих западных коллег», - утверждал словенский публицист. Им не хватает «политического образования», они увлекаются теоретизированием и оторваны от действительности31.
Разочарование в русской интеллигенции и в способности России пойти по пути прогресса усугублялось для Вошняка еще одним обстоятельством. Для него, как для представителя малого славянского народа, веками находившегося под властью немцев, самым важным являлся вопрос о том, поймет ли самое могущественное славянское государство чаяния словенцев и поддержит ли их. Раньше Вошняк еще надеялся, что это произойдет, а в 1912 г. ответ на этот вопрос он дал отрицательный. Он больше не ждал от русских понимания национального вопроса южных славян. Препятствием к этому была «российская политическая примитивность». Особенно непонятными для русских были проблемы малых народов. Был и еще один, очень существенный момент, перекрывавший, по мнению Вошняка, всякую возможность взаимопонимания. Он с горечью констатировал в своем очерке: «Но будем откровенны! Национальный вопрос, особенно когда речь идет о южных славянах, для русских все еще является вопросом веры. Если бы болгары и сербы были католиками, русские их никогда бы не освободили. Они освободили прежде всего православного человека, а не славянина»32. Пока русские не знают «национальной жизни и культурного развития» австрийских сла-
вян, «какие-либо интенсивные культурные связи с ними невозможны»33, - таков был суровый вердикт словенского публициста.
Итак, на первый план для Вошняка в 1910-е гг. выступили различия культур и мировоззрения, происходящие из разных религиозных традиций и разных исторических путей развития. Надежды на Россию и ее освободительную миссию были сильно поколеблены.
Ознакомительные поездки словенцев в Россию на рубеже XIX-XX веков и последующее издание ими путевых заметок и воспоминаний, несомненно, способствовали росту информированности словенцев о великой славянской стране, развитию русско-словенских связей. Характерно, что восприятие России посетившими ее словенскими либералами было неоднозначным. Россия представлялась им страной контрастов (да и была таковой). Она по-прежнему привлекала их как крупнейшее и могущественное славянское государство, где живет талантливый народ, родственный словенцам по крови и языку и имеющий богатейшую культуру. Вместе с тем, более близкое знакомство словенцев с реалиями самодержавной России способствовало развенчанию многих русофильских иллюзий. Да, Россия по-прежнему воспринималась как защитница и освободительница славян, но с оговоркой, что выполнить свою миссию она сможет только тогда, когда освободится от уз деспотизма и немецкого влияния и станет конституционным государством. Русская общественность должна лучше узнать австрийских славян и не воспринимать их как чуждые католические народы.
Примечания
1 Hribar I. Moji spomini. I. Del. Ljubljana, 1983. S. 218.
2 Ibid. S. 225.
3 Ibid. S. 221.
4 Hribar I. Moji spomini. II. Del. S. 565.
5 Hribar I. Moji spomini. I. Del. S.v 219.
6Askerc A. Dva izleta na Rusko. Crtice s potovanja // Ljubljanski zvon. Ljubljana, 1903. S. 729.
7 Ibid. S. 474-475.
8 Ibid. S. 656-658.
9 Ibid. S. 727-728.
10 Ibid. S. 481.
11 Ibid. S. 529.
12 Ibid. S. 729.
13 Ibid. S. 724, 729, 730.
14 Ibid. S. 535, 594.
15 Vinkler D. Na razsvitu - Bogumila Vosnjaka zgodnja percepcija ruske druzbe, politike in diplomacije. // Slovenski diplomati v slovanskem svetu. Ljubljana, 2010. S. 70.
16 VosnjakB. Na razsvitu. Ruske studije. Ljubljana, 1906. S. 82.
17 Ibid. S. 115.
18 Ibid. S. 160, 169.
19 Ibid. S. 130.
20 Ibid. S. 333.
21 Vodopivec P. O dveh potopisnih pricevanjih Bogomila Vosnjaka iz Rusije pred prvo svetovno vojno. // Slovenija - Rusija (Pogled v preteklost in sedanjost). III. 4. Ljubljana, 1998. S. 140.
22 VosnjakB. Na razsvitu. S. 35.
23 Ibid. S. 366.
24 Ibid. S. 239-257. 26 Ibid. S. 10, 13.
26 Prijatelj I. Bogumil Vosnjak: Na razsvitu. // Ljubljanski zvon. Ljubljana, 1906. № 5. S. 312.
27 Ibid. S. 314. 29 Ibid. S. 315.
29 Vosnjak B. Na razsvitu. S. IV.
30 Vosnjak B. Zimski dnevi v Petrogradu. // Veda. Dvomesecnik za znanost in kulturo. Gorica, 1912. S. 1-2.
31 Ibid. S. 9-10.
32 Ibid. S. 10.
33 Ibid. S. 11.
