CC BY
235УДК 341.9 В. И. Гладких
ВНИИ МВД России
Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности: теоретико-прикладной анализ статьи 169 Уголовного кодекса Российской Федерации
АННОТАЦИЯ. Введение. Осуществление законной предпринимательской деятельности, основанной на здоровой конкуренции и состязательности, - залог эффективного развития отечественной экономики. Между тем со стороны ряда должностных лиц отмечается немало случаев воспрепятствования законной предпринимательской или иной деятельности, что требует адекватного уголовно-правового реагирования.
Целью исследования явился анализ состава ст. 169 УК РФ, предусматривающей ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности, а также правоприменительной практики, на основе которого внесены предложения по совершенствованию указанной нормы и практики ее применения.
Методология и результаты. Методологической основой исследования стали различные общенаучные приемы и способы познания: моделирование, анализ, синтез, формально-логический подход, частнонаучные методы. Новизной отличается проведенный автором анализ судебно-следственной практики по оконченным уголовным делам, возбужденным по признакам ст. 169 УК РФ и рассмотренным судами общей юрисдикции с вынесением обвинительного приговора.
Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные выводы могут использоваться для дальнейшего совершенствования уголовного законодательства в сфере противодействия экономической преступности и практики его применения.
Выводы. В процессе исследования автор приходит к выводу, что ст. 169 УК РФ, в силу ее конструктивного несовершенства, является маловостребованной, особенно в части ответственности за неправомерный отказ в государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица либо уклонение от их регистрации, а также отказ в выдаче специального разрешения (лицензии). Допускаются случаи квалификационных ошибок по делам данной категории, имеют место проблемы разграничения ст. 169 УК РФ с другими смежными составами.
Предлагаются альтернативные меры по совершенствованию состава ст. 169 УК РФ с перенесением ее в главу 30 УК РФ либо полной ее декриминализации.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности, проблемы квалификации, разграничение смежных составов, совершенствование законодательства, декриминализация.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Гладких В. И. Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности: теоретико-прикладной анализ статьи 169 Уголовного кодекса Российской Федерации // Научный портал МВД России. 2021. № 2 (53). С. 32-39.
V. I. Gladkikh
NRI of the Ministry of Interior of the Russian
Obstruction of legitimate business or other activities: theoretical and applied analysis of Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation
ABSTRACT. Introduction. Carrying out legal business activities based on healthy competition and competition is the key to effective development of the domestic economy. Meanwhile, on the part of a number of officials, there are many cases of obstruction of legal entrepreneurial or other activities, which requires an adequate criminal-legal response.
Purpose of research. The aim of the study was to analyze the composition of Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation, which provides for liability for obstruction of legal entrepreneurial or other activities, as well as law enforcement practice, on the basis of which proposals were made to improve this norm and the practice of its application.
Methodology and results. The methodological basis of the study was various general scientific techniques and methods of cognition: modeling, analysis, synthesis, formal-logical approach, private scientific methods. The author's analysis of judicial and investigative practice on completed criminal cases initiated on the basis of Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation and reviewed by courts of general jurisdiction with a conviction.
The practical significance of the study lies in the fact that the findings can be used to further improve the criminal legislation in the field of combating economic crime and the practice of its application.
Conclusions. In the course of the research, the author comes to the conclusion that Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation, due to its constructive imperfection, is of little demand, especially in terms of liability for unlawful refusal of state registration of an individual entrepreneur or legal entity or evasion of their registration, as well as refusal to issue a special permit (license). Cases of qualification errors in cases of this category are admitted, there are problems of delimiting Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation with other related compositions.
Alternative measures are proposed to improve the composition of Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation with its transfer to Chapter 30 of the Criminal Code of the Russian Federation or its complete decriminalization.
KEYWORDS: obstruction of legal entrepreneurial or other activities, qualification problems, delimitation of related structures, improvement of legislation, decriminalization.
FOR CITATION: Gladkikh V. I. Obstruction of legitimate business or other activities: theoretical and applied analysis of Art. 169 of the Criminal Code of the Russian Federation // Scientific portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. No. 2 (54). P. 32-39 (in Russ.).
Рассматриваемая норма открывает гл. 22 УК РФ - «Преступления в сфере экономической деятельности», что косвенно свидетельствует о ее особой значимости для уголовно-правового регулирования отношений в сфере экономики.
С учетом наличия различных классификаций экономических преступлений ст. 169 УК РФ можно отнести к преступлениям в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности1. Данная классификация базируется на основном непосредственном объекте преступления, в нашем случае - с учетом местонахождения ст. 169 УК РФ в структуре Особенной части УК - это установленный законом порядок регулирования органами государственной или муниципальной власти предпринимательской деятельности.
Состав преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 169 УК РФ, по объективным признакам можно с полным основанием отнести к сложным составам: по объекту - к многообъектным, по объективной стороне - к составам с альтернативным характером общественно опасного деяния.
Существуют разные точки зрения на непосредственный объект ст. 169 УК РФ.
По мнению одних ученых, в качестве основного непосредственного объекта данного преступления выступают общественные отношения, охраняющие конституционные права и законные интересы личности, общества и государства2.
Другие же считают, что дополнительным объектом являются общественные отношения, регулирующие нормальную работу государственного аппарата и аппарата местного самоуправления3.
На наш взгляд, в данном составе можно выделить еще и такой факультативный объект, как
1 См.: Уголовное право России. Особенная часть. Преступления в сфере экономики / под ред. В. И. Гладких и А. К. Есаяна. М. : Юрайт, 2020. С. 22.
2 См.: Уголовное право России. Общая и Особенная части : учебник / под ред. В. П. Ревина. М., 2000. С. 705.
3 См.: Смирнова Н. Н. Уголовное право : учебник. СПб., 1998. С. 573.
право граждан на занятие законной предпринимательской или иной деятельностью.
Все сказанное свидетельствует о том, что объект рассматриваемого состава обладает сложной правовой природой, носящей многоуровневый характер. Между тем известно, что от определения одного из нескольких объектов в качестве основного зависит место нахождения соответствующей статьи в том или ином разделе или в той или иной главе Уголовного кодекса.
По нашему твердому убеждению, законодатель допустил серьезную классификационную ошибку, отнеся ст. 169 УК РФ к преступлениям в сфере экономической деятельности. В основе такого убеждения лежит прямое указание Закона на то, что субъектом рассматриваемого преступления является должностное лицо, совершившее его с использованием своего служебного положения, понятие которого дано в примечании к ст. 285 УК РФ. Это не единственный аргумент в пользу такой точки зрения. Все содержание объективной стороны, о чем мы более подробно скажем дальше, свидетельствует о том, что речь идет исключительно о должностных нарушениях, имеющих к предпринимательской или иной деятельности весьма косвенное отношение.
Существуют и другие точки зрения относительно объекта состава ст. 169 УК РФ. Например, Ю. В. Вербицкая предлагает поместить данную статью в гл. 19 УК РФ «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» [1, с. 25].
В любом случае несомненно то, что сферой общественных отношений, охраняемых данной нормой, являются отношения, возникающие в процессе осуществления должностными лицами разрешительной, контрольно-надзорной, фискальной и иных функций регулирования предпринимательской деятельности.
Мы не будем подробно останавливаться на анализе объективной стороны состава ст. 169 УК РФ, которая достаточно полно описана в различных исследованиях, посвященных анализу как
указанного состава, так и в целом преступлений в сфере экономической деятельности4 [2; 3; 4; 5].
В общем, можно сказать, что она представляет собой различные варианты действий или бездействий, целью которых является создание каких-либо помех, препятствий для лиц, занимающихся или намеренных заняться законной предпринимательской или иной деятельностью.
Порядок регистрации индивидуальных предпринимателей и юридических лиц регулируется гражданско-правовым законодательством, соответствующими федеральными законами5.
Сразу же отметим, что нам не удалось найти ни одного уголовного дела, рассмотренного судами различных инстанций, где лицо обвинялось бы в совершении неправомерного отказа в государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица либо уклонения от их регистрации, а также неправомерного отказа в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности либо уклонения от его выдачи, что является составной (альтернативной) частью объективной стороны ч. 1 ст. 169 УК РФ.
Почему рассматриваемая норма не работает в этой части - отдельный вопрос, требующий специального изучения. Можно лишь предположить, что, во-первых, доказать умысел на совершение указанных деяний на практике бывает очень сложно в силу того, что обвиняемые в данном преступлении должностные лица всегда найдут формальный повод для объяснения своих неправомерных действий: неправильно оформленные документы, загруженность по работе и т.п., во-вторых, представляется, что потерпевшие от неправомерных действий чиновников стараются не ввязываться в долгосрочные судебные тяжбы с государственной властью без твердой надежды на успешный исход дела, тем более что данный состав не предполагает наступление какого-либо ущерба для потерпевших, а предпочитают, как говорится, решать возникающие проблемы другими, часто незаконными, способами, нередко носящими коррупционный характер.
На наш взгляд, наибольшую сложность для квалификации представляют следующие деяния,
4 См.: Гладких В. И., Ермакова Т. Н., Коновалова А. Б. Преступления в сфере экономики : курс лекций. М. : Юрли-тинформ, 2018. - 420 с.
5 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 нояб. 1993 г. № 51-ФЗ; О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей : Фе-дер. закон от 8 авг. 2001 г. № 129-ФЗ // СПС Консультант-Плюс; О лицензировании отдельных видов деятельности : Фе-дер. закон от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
предусмотренные частью первой рассматриваемой статьи:
а) ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица в зависимости от организационно-правовой формы;
б) незаконное ограничение самостоятельности индивидуального предпринимателя или юридического лица;
в) иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица.
Сложность квалификации указанных альтернативных деяний заключается в оценочности их содержания. Нет ни одного нормативного документа, равно как и Постановления Пленума Верховного Суда РФ, разъясняющих содержание данных понятий.
Согласно ГК РФ в России существуют следующие организационно-правовые формы коммерческих организаций: публичные и непубличные акционерные общества, унитарные предприятия, общества с ограниченной ответственностью, хозяйственные товарищества, производственные кооперативы и др. Также возможно занятие предпринимательской деятельностью в таких организационно-правовых формах, как индивидуальные (семейные) частные предприятия, а также предприятия, созданные хозяйственными товариществами и обществами, общественными и религиозными организациями, объединениями, фондами и др.
Можно предположить, что под ограничением прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности следует понимать дискриминационный подход к различным субъектам предпринимательства с учетом указанных особенностей. Примерами такой дискриминации можно назвать запрещение на выдачу льготных кредитов частным организациям, аннулирование разрешений на занятие определенными видами деятельности, неправомерное ограничение производственных кооперативов по территориальному принципу и т. д.
Сразу скажем, что нами не выявлено ни одного случая рассмотрения уголовного дела в суде с подобной формулировкой вменяемому подсудимому деяния.
Что касается ограничения самостоятельности либо иного незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица, можно сделать однозначный вывод, что эти понятия законодателем рассма-
триваются как общее и частное, поскольку слово «иное» говорит о том, что незаконное вмешательство следует понимать как специальную разновидность ограничения самостоятельности. На наш взгляд, здесь допущена смысловая ошибка: ограничение и вмешательство - этимологически разные понятия.
По Ушакову, ограничения, ср. (книжн.) - действие по глаголу ограничить-ограничивать, стеснение, ограничивающее права, возможности6.
Вмешательство - вторжение в чьи-либо дела, отношения, деятельное участие в них7.
Представляется, что в таком понимании понятие вмешательства несколько шире, чем ограничение самостоятельности. Таким образом, на наш взгляд, диспозиция ч. 1 ст. 169 УК РФ в этой части должна звучать как «незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица, в том числе ограничение их самостоятельности». Другим вариантом совершенствования диспозиции рассматриваемой нормы может быть ограничение ее только деянием в виде незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица.
Подобные логические и смысловые нестыковки приводят к тому, что на практике мы имеем полный разнобой в формулировании объективной стороны рассматриваемого состава.
Так, 15 июля 2020 г. Ленинским районным судом г. Смоленска рассмотрено уголовное дело в отношении гр. Кукушкиной, обвиняемой в совершении совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 290, ч. 1 ст. 169, ч. 1 ст. 286, ч. 2 ст. 169, ч. 1 ст. 286 УК РФ.
Как гласит приговор в описательной части, Кукушкина, являясь руководителем сектора услуг отдела потребительского рынка администрации г. Смоленска, осуществила незаконное вмешательство в коммерческую деятельность ООО «СмолЭкспо» и иных субъектов предпринимательской деятельности путем ограничения их прав и законных интересов при организации и проведении ярмарок. Данное преступление совершено путем исключения ООО «СмолЭкспо» и ООО «Ав-тотранзистрой» из сводного плана организации ярмарок на территории г. Смоленска, вместо ко-
6 См.: Единый толковый онлайн-словарь русского языка. URL : https://xn—7sbbh7akdldfh0ai3n.xn--p1ai/ogranichenie. html (дата обращения : 10.03. 2021).
7 См.: Вики словарь. URL : https://ru.wiktionary.org/wiki/%
D0%B2%D0%BC%D0%B5%D1%880/oD00/oB00/oD1%82%D0%B5 %D0%BB%D 1 %8C%D 1 %81 %D 1 %82%D0%B2%D0%BE (дата обращения : 12.03.2021).
торых в план было включено другое юридическое лицо, возглавляемое одним из знакомых Кукушкиной.
Налицо явное противоречие в формулировке обвинения: суд признал ограничение прав и законных интересов потерпевших способом незаконного вмешательства в их коммерческую деятельность, между тем как закон увязывает ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица исключительно с их организационно-правовой формой.
В резолютивной же части приговора говорится уже о том, что Кукушкина совершила воспрепятствование законной предпринимательской деятельности, выраженное в незаконном ограничении прав и законных интересов юридического лица, а равно ином незаконном вмешательстве в деятельность юридического лицаъ. То есть получается, что одно и то же преступление совершено двумя различными способами, хотя закон предполагает альтернативу: либо-либо. Помимо этого, в одном месте говорится просто о незаконном вмешательстве, в другом - ином незаконном вмешательстве, что, на наш взгляд, не одно и то же.
Кроме того, данный пример подтверждает наше мнение о том, что понятие незаконного вмешательства на практике понимается шире, чем ограничение самостоятельности, а последнее фактически выступает как способ (форма) совершения незаконного вмешательства.
Следует обратить внимание и на то, что обвинение Кукушкиной в получении взятки свидетельствует о корыстной мотивации всех вмененных ей преступлений - мошенничества, превышения должностных полномочий, получения взятки. Из обстоятельств дела видно, что в этих же корыстных целях были совершены и преступления, квалифицируемые ч. 1 и 2 ст. 169 УК РФ, - обвиняемая при исключении из сводного плана организации ярмарок одних организаций и включении в него других преследовала корыстную цель, что подтвердилось ее дальнейшими действиями. Это чрезвычайно важно при решении вопроса о возможной совокупности указанных деяний, о чем мы скажем ниже.
В уголовном деле, рассмотренном 20 февраля 2019 г. Семикаракорским районным судом Ростовской области, по обвинению Браткова и Трапезниковой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286, ч. 1 ст. 169, ч. 1 ст. 292 УК РФ,
8 См.: Приговор № 1-257/2020 от 15 июля 2020 г. по делу № 1-257/2020. URL : sudact.ru
говорится, что подсудимые, являясь должностными лицами, ограничили возможность директора ООО «Т-Д» участвовать в тендере по исполнению контракта на выполнение поставки, монтажа и пу-ско-наладочных работ системы видеонаблюдения путем замены конверта с предложением ООО «Л-К» цены, ниже предложенной цены ООО «Т-Д».
Действия указанных лиц были квалифицированы по ч. 1 ст. 169 УК РФ с формулировкой - незаконное ограничение прав и законных интересов юридического лица, а равно иное незаконное вмешательство в деятельность юридического лица9.
В данном случае мы снова имеем отступление от нормы закона, а именно в ст. 169 УК РФ говорится о деянии в виде ограничения самостоятельности (а не об ограничении прав и законных интересов) либо ином вмешательстве в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица, т. е. наличии альтернативных деяний, в судебном же решении виновным вменено одновременно и ограничение прав и законных интересов, и иное незаконное вмешательство. Фактически же, судя по обстоятельствам данного уголовного дела, речь в нем идет только лишь об ограничении прав и законных интересов юридического лица, а не об ограничении его самостоятельности, и в любом случае отсутствует вмешательство в деятельность юридического лица, что еще раз подтверждает несовершенство конструкции объективной стороны ст. 169 УК РФ, которая заставляет правоприменителя либо искусственно подгонять квалификацию содеянного под норму закона, либо употреблять формулировки, не соответствующие данной норме.
Примером последнего подхода является следующее уголовное дело.
Сотрудник службы по борьбе с экономическими преступлениями отдела полиции № 4 УМВД России по г. Самаре Туманов с целю получения взятки незаконно удерживал семь системных блоков, изъятых в ООО «Партнер» для проверки заявления о возможном использовании данной организацией контрафактного программного обеспечения, несмотря на то что по данному заявлению было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. При попытке передачи взятки Туманову в сумме 100 тыс. рублей был задержан посредник М.
26 августа 2019 г. суд Октябрьского районного суда г. Самары осудил Туманова по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 290 и ч. 1 ст. 169 УК РФ, назначив наказа-
ние в виде лишения свободы на срок четыре года условно10.
В приговоре суда указано, что Туманов обвиняется в воспрепятствовании законной предпринимательской деятельности путем: а) ограничения прав и законных интересов юридического лица ООО «Партнер», а именно в совершении ограничения свободы предпринимательской и иной экономической деятельности Общества; б) незаконного вмешательства в ее деятельность.
Как видим, ни одной из употребленных в решении суда формулировок нет в ч. 1 ст. 169 УК РФ: здесь ограничение прав и законных интересов увязано только с организационно-правовой формой осуществления предпринимательской деятельности; ограничение касается только самостоятельности действий указанных субъектов; вмешательство может быть только иным.
Помимо этого, возникает вопрос о целесообразности квалификации содеянного сразу по двум статьям, поскольку, как и в предыдущем случае, по нашему мнению, факт удержания сотрудником полиции системных блоков был лишь способом и условием совершения взятки.
Еще один вопрос, который неизменно возникает при квалификации подобного рода деяний: о возможной совокупности преступлений, предусмотренных ст. 169, 285, 286, 290 УК РФ. Не является ли излишним вменением одновременно, например, получение взятки и воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности, состава воспрепятствования и злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий?
В силу того что деяние, предусмотренное ст. 169 УК РФ, формально посягает на отношения в сфере экономической деятельности, а преступления, ответственность за совершение которых предусмотрена ст. 285, 286 и 290 УК РФ, - на порядок функционирования органов государственной власти и службы в органах местного самоуправления, такое одновременное вменение допустимо. Однако с учетом нашей позиции относительно правильности местонахождения ст. 169 УК РФ в Особенной части Уголовного кодекса подобное двойное вменение представляется излишним.
Данное мнение подтверждается следующим примером.
Инженер по строительному контролю казенного учреждения «Управление капитального строительства Правительства Удмуртской Республики» Лакшин из
9 См.: Приговор № 1-169/2018 1-6/2019 от 20 февраля 10 См.: Приговор № 1-360/2018 1-54/2019 от 26 августа
2019 г. по делу № 1-169/2018. URL : sudact.ru 2019 г. по делу № 1-360/2018. URL : sudact.ru
корыстной заинтересованности предъявлял необоснованные претензии к директору ООО «С-Д» Н. по качеству строительных материалов, угрожая по окончании строительства не подписать акт приемки работ. Н. был вынужден передать Лакшину 200 тыс. рублей -часть общей суммы взятки в размере 300 тыс. рублей.
10 декабря 2019 г. Октябрьским районным судом г. Ижевска Лакшин был осужден по п. «в» ч. 5 ст. 290 и ч. 1 ст. 169 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок четыре года условно11.
Представляется, что обвинение Лакшина в незаконном вмешательстве в деятельность юридического лица является излишне вмененным, поскольку, на наш взгляд, в данной ситуации имело место не вмешательство в предпринимательскую деятельность, а создание виновным условий для получения взятки.
Спорным также, на наш взгляд, представляется сочетание ст. 285 и 290, 286 и 290 УК РФ, поскольку ст. 290 УК РФ является специальной разновидностью злоупотребления должностными полномочиями или их превышения, т. е. налицо конкуренция норм, при которой предпочтение отдается специальной норме.
Имеющиеся смысловые неопределенности априори создают трудности при квалификации деяний, составляющих объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 169 УК РФ, в результате чего содеянное квалифицируется либо по другой статье (статьям) УК РФ, либо не в точном соответствии с признаками состава ст. 169 УК РФ, либо как административно-правовой или гражданско-правовой деликт.
При анализе состава преступления, предусмотренного ст. 169 УК РФ, возникает вопрос о толковании слов «иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица».
К сожалению, указанное понятие не имеет официального толкования. В исследованиях, посвященных рассматриваемому составу, можно встретить различные толкования данного понятия, однако все они не позволяют четко дифференцировать понятие иного незаконного вмешательства и другие виды вмешательства или ограничения самостоятельности индивидуальных предпринимателей или юридических лиц.
На практике уголовные дела с такой формулировкой встречаются достаточно часто, однако возникают сомнения в правильности квалификации содеянного.
11 См.: Приговор № 1-396/2019 от 10 декабря 2019 г. по делу № 1-396/2019. URL : sudact.ru
Так, 15 декабря 2017 г. Заинским городским судом Республики Татарстан было рассмотрено уголовное дело по обвинению Галимовой, заместителя начальника отдела образования Заинско-го муниципального района в совершении совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159, ч. 2 ст. 286, ч. 2 ст. 169, п. «б» ч. 2 ст. 292, ст. 285.1 УК РФ.
Подсудимая Галимова из корыстных побуждений, с целью личного обогащения изготовила фиктивные приказы о своем премировании; фиктивно трудоустроилась в сельскую школу для получения стажа, дающего право на досрочное пенсионное обеспечение и незаконное поступление на ее лицевой счет пенсионных отчислений; незаконно вмешалась в деятельность индивидуального предпринимателя Г., дав устное указание подчиненным ей руководителям образовательных учреждений отказаться от заключения с Г. договоров на поставку в школы молочной продукции, а также договоров с ООО «К» на перевозку учащихся.
Суд, вынося приговор в отношении Галимовой, помимо мошенничества, превышения должностных полномочий, служебного подлога, обвинил ее в совершении иного незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя и юридического лица, т. е. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 169 УК РФ. Представляется, что такая формулировка была способом привести содержание незаконно совершенного деяния в соответствие с конструкцией уголовно-правовой нормы без должного обоснования такой формулировки. Выходит, если есть иное незаконное вмешательство, значит, возможно и какое-то другое. В данном случае правоприменитель опять-таки стал заложником неудачной конструкции рассматриваемой уголовно-правовой нормы.
Фактически же то, что было совершено Га-лимовой, на наш взгляд, трудно назвать вмешательством в предпринимательскую деятельность, поскольку в саму деятельность потерпевших она не вмешивалась, а злоупотребила своим должностным положением, принудив подчиненных ей руководителей образовательных учреждений отказаться от заключения контрактов с индивидуальным предпринимателем и руководителем коммерческой организации.
Практически не работает рассматриваемая норма и в части совершения деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 169 УК РФ, в нарушение вступившего в законную силу судебного акта. Представляется, что это следствие того, что потерпевшие от неправомерных действий должностных лиц редко предпочитают обращаться с исками гражданско-
правового характера на действия указанных лиц в суды общей юрисдикции.
Хочется обратить внимание и на мотив совершения рассматриваемых преступлений. Поскольку законодатель не указал в диспозиции ч. 1 ст. 169 УК РФ на данный признак субъективной стороны состава преступления, им может быть мотив любого характера: желание чиновника показать свою власть, собственную значимость, неверно понятые интересы службы, месть, зависть, корыстные интересы. Практика показывает, что в подавляющем большинстве случаев субъектами рассматриваемого деяния движет корыстный мотив - желание обогатиться незаконным путем.
Данное обстоятельство порождает проблему разграничения ст. 169 со ст. 285, 286, 290 УК РФ, в которых обязательным элементом субъективной стороны выступает корыстная или иная личная заинтересованность. Возникает вопрос: как квалифицировать деяния, формально подпадающие под признаки ст. 169 УК РФ, имеющие корыстную подоплеку? Ведь, по сути, как мы уже говорили, деяния, предусмотренные данной статьей, несмотря на их формальное отнесение к преступлениям в сфере экономической деятельности, в большей степени посягают на нормальное функционирование органов государственной власти и местного самоуправления. Не проще ли такие деяния квалифицировать как то или иное должностное преступление, в частности предусмотренное ст. 285, 286 или 290 УК РФ, что, кстати, часто и делается на практике, только в совокупности со ст. 169 УК РФ, что, на наш взгляд, нарушает запрет двойного вменения, установленный ч. 2 ст. 6 УК РФ. В таком случае возникает естественный вопрос о целесообразности существования самой ст. 169 УК РФ, которая, как показывает правоприменительная практика, мало востребована, а при ее применении в силу конструктивного несовершенства и фактической конкуренции с другими должностными преступлениями допускаются серьезные квалификационные ошибки.
Таким образом, проведенное исследование теории и практики применения ст. 169 УК РФ позволило сделать следующие выводы и предложения, содержащие различные варианты законодательных решений.
1. Рассматриваемая статья, несмотря на ее формальное место нахождения в гл. 22 УК РФ, объединяющей составы преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности, по своему содержанию, в частности по объекту посягательства, субъектам совершения, признакам объективной стороны, относится к разновидности должностного преступления, в связи с чем правомерно рассмотреть вопрос о ее перемещении в гл. 30 Особенной части УК РФ.
2. В случае принятия такого законодательного решения закономерно возникнет вопрос о конкуренции ст. 169 УК РФ с такими близкими по содержанию составами, как ст. 285, 286, 290 УК РФ. Если воспринимать ст. 169 УК РФ в новом качестве, то она будет являться специальной нормой по отношению к общим нормам об ответственности за должностные преступления, в первую очередь по отношению к ст. 285 и 286 УК РФ, и при возникновении такой конкуренции по правилам квалификации преступлений предпочтение должно отдаваться специальной норме, т. е. ст. 169 УК РФ в новом ее виде, например, как ст. 285.5 УК РФ.
3. В любом случае существование в нынешней редакции ст. 169 УК РФ, в силу ее конструктивного несовершенства, требует внесения в нее законодательных изменений. Предлагается изложить объективную сторону ч. 1 рассматриваемой статьи следующим образом: «Ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица, совершенное путем незаконного вмешательства в их деятельность, в том числе незаконного ограничения самостоятельности, если эти деяния совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения».
4. Более радикальным вариантом будет являться декриминализация ст. 169 УК РФ как невостребованной правоприменительной практикой и дублирующей имеющиеся составы преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30 УК РФ).
Сделанные выводы и предложения требуют всестороннего обсуждения и профессиональной экспертной оценки.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вербицкая Ю. В. Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы с воспрепятствованием законной предпринимательской или иной деятельности : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2006. - 25 с.
2. Гладких В. И., Сбирунов П. Н. Квалификация вос-
препятствования законной предпринимательской или иной деятельности // Российский следователь. 2012. № 8. С. 15-18.
3. Леонов М. Г. Уголовная ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Саратов, 2009. - 29 с.
4. Нурахмедов Т. Д. Уголовно-правовые и криминологические аспекты воспрепятствования законной предпринимательской или иной деятельности: по материалам Республики Дагестан : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Махачкала, 2005. - 27 с.
5. Рудовер Е. А. Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности: уголовно-правовой и криминологический аспекты : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2004. - 28 с.
REFERENCES
1. Verbitskaya Yu. V. Ugolovno-pravovye i kriminologicheskie mery bor'by s vosprepyatstvovaniem zakonnoj predprinimatel'skoj ili inoj deyatel'nosti: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Criminal and legal and criminological measures to combat obstruction of legal entrepreneurial or other activities: Extended abstract of candidate's thesis), Moscow, 2006, 25 p.
2. Gladkikh V. I., Sbirunov P. N. Rossijskij sledovatel' (Russian investigator), 2012, No. 8, pp. 15-18.
3. Leonov M. G. Ugolovnaya otvetstvennost' za vosprepyatstvovanie zakonnoj predprinimatel'skoj ili inoj deyatel'nosti : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Criminal liability for obstruction of legitimate business or other activities: Extended abstract of candidate's thesis), Saratov, 2009, 29 p.
4. Nurakhmedov T. D. Ugolovno-pravovye i kriminologicheskie aspekty vosprepyatstvovaniya zakonnoj predprinimatel'skoj ili inoj deyatel'nosti: po materialam Respubliki Dagestan : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Criminal and criminological aspects of obstruction of legal entrepreneurial or other activities: Based on the materials of the Republic of Dagestan: Extended abstract of candidate's thesis), Makhachkala, 2005, 27 p.
5. Rudover E. А. Vosprepyatstvovanie zakonnoj predprinimatel'skoj ili inoj deyatel'nosti: ugolovno-pravovoj i
kriminologicheskij aspekty : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Obstruction of legitimate business or other activities: criminal law and criminological aspects), Moscow, 2004, 28 p.
Рукопись поступила в редакцию 12.03.2021, принята к публикации 21.04.2021.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Виктор Иванович Гладких, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник отдела исследования уголовно-процессуальных проблем научно-исследовательского центра по исследованию проблем расследования преступлений органами предварительного расследования и дознания Федерального государственного казенного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25, стр. 1) ORCID ID: 0000-0003-1830-2157 E-mail: [email protected] Тел.: 8(495) 915-17-88
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Viktor I. Gladkikh, Doctor of Juridical Sciences, Professor, Chief Researcher of the Department for Research of Criminal Procedural Problems of the Research Center for Researching Problems of Crime Investigation by the Preliminary Investigation and Inquiry Bodies of the Federal public establishment «National Research Institute of the Ministry of Interior of the Russian Federation» (Povarskaya Str., 25, b. 1, Moscow, 121069, Russian Federation) ORCID ID: 0000-0003-1830-2157 E-mail: [email protected] Tel.: 8 (495) 915-17-88
