CC BY
38
Козупеева Т. А. В те блокадные годы в Ленинграде. Изд. 2-е. Апатиты: КНЦ РАН, 2015. 101 с.
Ленинградские мадонны / авт.-сост. Е. А. Тончу. М., 2010. 448 с. Никольская Л. Должна остаться живой. СПб.; М.: Речь, 2019. 252 с. Петров В. П. Об авторе // Козупеева Т. А. В те блокадные годы в Ленинграде. Изд. 2-е. Апатиты: Изд-во Кольского научного центра РАН, 2015. С. 7-11.
ПожедаеваЛ. Война, блокада, я и другие: мемуары ребенка войны. СПб.: Каро, 2013. 416 с.
Тарасов Б. Блокада в моей судьбе. М.: Сказочная дорога, 2012. 252 с.
Сведения об авторе
Саморукова Антонина Григорьевна
научный сотрудник
Центр гуманитарных проблем Баренц региона ФИЦ КНЦ РАН Antonina G. Samorukova
Researcher of the Barents Centre of the Humanities FRC KSC RAS
РСН: 10.37614/2307-5252.2020.1.18.012 УДК 39 (=112.2)
Е. В. Бусырева
ВОСПОМИНАНИЯ ПОТОМКОВ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ О ГОДАХ ВОЙНЫ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЭТНОГРАФИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)1
Мы представляем прошлое в основном по книгам и фильмам. А книги и фильмы — продукт деятельности профессиональных сочинителей, то есть, во многом вымысел. Свидетельство обычного человека, очевидца, которому довелось жить в те, уже далекие от нас, времена, позволит хоть немного ощутить дух прошлого.
В. А. (информант)
Аннотация
Статья посвящена воспоминаниям потомков российских немцев о Великой Отечественной войне. В основу легли интервью, полученные у девяти информантов, а также материалы их семейных архивов. Рассматриваются судьбы немецких семей в военные годы, особый акцент делается на депортацию по национальному принципу и нахождение в трудовой армии конкретных представителей этих семей. Статья вводит в науку новый фактический материал источников личного происхождения. Тексты интервью и материалы семейных архивов информантов расширяют круг знаний о событиях середины ХХ века, в том числе об этнических депортациях, и позволяют уточнить многие факты «официальной» истории.
Ключевые слова:
немцы, война, этническая депортация, трудовая армия, спецпоселение.
1 Исследование выполнено в рамках темы государственного задания ФИЦ КНЦ РАН № 0226-2019-0066 «Социокультурное и научно-техническое развитие северо-западной части Арктической зоны РФ в XIX-XX вв.: исторический и антропологический ракурсы».
Elena V. Busyreva
REMEMBERS OF THE DESCENDANTS OF THE RUSSIAN GERMANS
ABOUT THE YEARS OF WAR (ON MATERIALS OF ETHNOGRAPHIC RESEARCH)
Abstract
The article is devoted to the recollections of the descendants of Russian Germans about the World War II. The basis was the interviews received from nine informants, as well as materials from their family archives. The article tells about the fate of German families during the war years. Particular emphasis is placed on deportation on a national basis and the stay in a labor army by representatives of these families. The article introduces new factual material of private origin into science. Interviews and materials of family archives of informants expand the circle of knowledge about events in the mid-twentieth century, including ethnic deportations, and allow clarifying many facts of the "official" history. Keywords:
Germans, war, deportation, labor army, forced labor camp. Введение
Годы Второй мировой войны для большинства российских немцев стали периодом наиболее тяжких испытаний за всю историю их проживания в России. Тяготы и лишения пришлось пережить всем советским людям, однако этническое родство советских немцев с населением гитлеровской Германии предопределило их особое положение в военные годы.
Цель статьи — представить источники личного происхождения, которые способствуют пониманию событий военных лет, проанализировать причины и ход депортаций советских немцев. Выселение по национальному признаку является самым значимым событием в истории семей с немецкой родословной, поскольку депортация целого народа имеет глубокие деструктивные последствия в материальной и духовной сферах, как для всего этноса, так и для отдельного индивидуума [Черказьянова, 2011: 77].
В основу статьи легли полевые материалы автора. Это рассказы потомков, носителей исторической памяти, чьи близкие родственники были участниками событий военных лет. Большая часть посвящена депортации, немало сведений о трудовой армии. Кроме устных текстов, использовались документы и мемуары из семейных архивов, в частности, в семье информанта В. А. хранятся воспоминания отца, которые он записывал в тетрадку с 1957 по 1978 годы. Эти записи им озаглавлены как «Краткий биографический очерк».
При подготовке статьи автор опиралась на работы А. А. Германа, Н. Ф. Бугая, В. М. Кириллова и И. В. Черказьяновой, которые внесли значительный вклад в изучение темы депортаций.
Депортации по национальному признаку
Российские немцы в основном являются потомками немцев-колонистов, переселившихся по приглашению Екатерины II (и не только) в Поволжье, Закавказье, окрестности Санкт-Петербурга [Савоскул, 2011: 492]. Наши информанты — это потомки немцев Поволжья, Санкт-Петербурга, Украины, Кавказа, а также прибалтийских и закарпатских немцев.
Из девяти семей только одна не подверглась депортации по национальному признаку. Депортация — трагическая веха в истории советских немцев. Почти каждый представитель старшего поколения подвергся принудительной высылке,
и память об этих событиях хранится во многих семьях. «Коллективная память о депортации составляет важнейший компонент исторического сознания российских немцев» [Эйхельберг, 2012: 96].
Первая этническая депортация, которой подверглись семьи наших информантов, произошла еще летом 1940 года. В ходе зачистки погранзоны от «нежелательных элементов» вышел приказ НКВД СССР № 00761 «О переселении из г. Мурманска и Мурманской области граждан инонациональностей», согласно которому немцы были депортированы в Алтайский край [Бугай, Гонов, 2003: 170— 171]. Среди них были раскулаченные в начале 1930-х годов и высланные на Кольский Север немецкие семьи из-под Ленинграда.
Депортация немцев Поволжья.
В первые месяцы войны с гитлеровской Германией советские немцы воевали в рядах Красной армии [Герман, 2011: 13-15]. Затем из-за неудач Красной армии на фронте обострилась политическая ситуация. Поволжье, в том числе и АССР немцев Поволжья, превратилось в важный военно-стратегический район, где были сконцентрированы оборонная промышленность, воинские формирования, крупнейшие в стране транспортные коммуникации [Скучаева, 2011: 88]. Военное руководство посчитало, что среди немецкого населения Поволжья имеются «тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья». В связи с этим «советское правительство по законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья» [Бугай, 1992: 37-38; Ляушин, 2003: 112; Эйхельберг, 2012: 97]. Такими карательными мерами превентивного характера стала массовая депортация советских немцев. И первыми оказались немцы Поволжья. Они были обвинены в «сокрытии в своих рядах шпионов и диверсантов». Помимо этого, красноармейцы немецкой национальности были «изъяты» из армии [Герман, 2011: 13-15; Кахаров, 2011: 72].
28 августа 1941 года был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» [Бугай, 1992: 4; Ляушин, 2003: 112; Кахаров, 2011: 72; Скучаева, 2011: 92; Черказьянова, 2011: 78]. Высшее руководство страны было обеспокоено наличием в Поволжье «компактно проживающего немецкого населения, которое не могло не привлекать к себе внимание противника» [Скучаева, 2011: 89]. Причины депортации немецкого народа: «крупные неудачи на фронте, приближение германских войск к Волге; расположение АССР НП в стратегически важном и достаточно близком к фронту районе; национально-историческое родство немцев СССР с народом, ведущим войну против СССР; обнаружение в Поволжье агентов спецслужб Германии, занимавшихся разведывательной, диверсионной и террористической деятельностью [Там же: 91-92]. Не подвергались выселению немки, чей муж не являлся немцем по национальности [Бугай, 1992: 45]. Были депортированы в 1941 году из Поволжья семья матери [Жертвы..., ЭР] информанта В. Д.: «Родителей выслали по национальному признаку. Они поженились уже в Игарке», — и семья отца информанта И. Ф. Его дед родился в Поволжье, до войны перебрался в Ростовскую область, где и родился отец информанта: «Бабушка с папой и младшим братом были вывезены в село БрликМойынкумского района Джамбульской области Казахстана» (рис. 1).
Рис. 1. Справка о признании пострадавшим от политических репрессий отца информанта И. Ф. (из СА)
Депортация немцев из Ленинграда и пригородов Ленинграда.
30 августа 1941 года вышел приказ НКВД СССР № 001175 «О выселении из пригородов Ленинграда населения немецкой и финской национальностей» [Бугай, 1992: 47; Черказьянова, 2011: 79], однако осуществить операцию полностью не удалось, так как 29 августа железнодорожное сообщение с Ленинградом было прекращено [Бугай, 1992: 38]. Трагизм судьбы ленинградских немцев заключался в том, что они были депортированы после того, как пережили самую страшную зиму 1941/1942 годов.
О голоде в блокадном Ленинграде написано много. Семейная память воспроизводится в устных рассказах. Информант Е. В. рассказывала: «Мама говорила, что самый тяжелый период блокады была первая зима. Дедушка работал на авиационном заводе. И поскольку дедушка был, что называется, с руками, он мастерил буржуйки, которые потом меняли на продукты. Мама вспоминала, что они с девочками любили рассматривать кулинарные книги с иллюстрациями. Она еще рассказывала, что у дедушки была элитная охотничья собака — сеттер. Дедушка был заядлым охотником, собака, еще когда щенком была, три месяца училась в спецшколе. Ей даже в блокадном Ленинграде выдавали паек. Но паек съедали хозяева. Мамина кузина мне говорила, что она не мучилась от голода, как другие, а просто лежала на кровати и умирала от голода. И, конечно, подростки дежурили на крышах, тушили «зажигалки». Их эвакуировали только летом 1942 года. Дедушку депортировали по национальному признаку, хоть он и был коммунистом ленинского призыва. Бабушка и мама могли не ехать, потому что бабушка была русская. Но, видимо, решили быть вместе. При этом они не знали, куда их везут, были в полном неведении. Потом они узнали, что их везут в Новый Порт в устье Оби. Дедушка сначала обрадовался, в порт везут, потому что в молодости был механиком на судах. Но оказалось не все так радостно» (рис. 2).
Рис. 2. Справка из архива информанта Е. В.
Депортированных немцев привлекали на территорию Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого округов на работу на рыбных промыслах в рамках осуществления постановления СНК и ЦК ВКП (б) от 6 января 1942 года № 19 «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке» [Полян, 2001: 68; Иванов, 2011: 127]. В 1942 году на территорию Северо-Западной Сибири было депортировано около 2000 спецпереселенцев-немцев [Иванов, 2011: 130]. Конечно, после Ленинграда было непросто обживаться на новом месте, да еще и в тяжелых климатических условиях. Потом семья Е. В. переехала южнее, в Казым-Мыс. «Дедушка работал председателем колхоза, а бабушка — учительницей начальных классов. Он никогда не жаловался, что с ним так поступили. Да и вся его родня погибла в блокаду, он один остался. Но мама всегда подчеркивала, что самое тяжелое время блокады они прожили в Ленинграде».
Семья отца информанта В. Д. проживала под Ленинградом в Новосаратовской колонии. В марте 1942 года все немецкое население колонии было депортировано [Черказьянова, ЭР]. Семью выслали в Красноярский край. Сняты с учета в январе 1956 года [Жертвы..., ЭР].
Депортация немцев из Запорожской области и Северного Кавказа.
23 сентября 1941 года, в соответствии с приказом НКВД СССР № 001354, началось выселение немцев из Запорожской и Ворошиловградской областей УССР [Бугай, 1992: 57; Черказьянова, 2011: 79]. Из запорожских немцев происходил дед информанта С. Ш., но «с началом войны он вывезен на работу в Германию со своими сестрами. Поскольку они были немцы, то попали не в лагерь, а их направили работать в села в качестве работников». Поэтому дед в сентябре 1941-го не был депортирован по национальному признаку. Бабушка информанта С. Ш. (родилась в 1926 году в селе Красная Бессарабка Молдавской ССР) вместе с двумя сестрами также была вывезена на работу в Германию. В октябре 1945 года бабушка, ее сестры и их мать (родилась в Одесской области), как немки по национальности, были направлены органами НКВД СССР на спецпоселение в Череповецкий район Вологодской области [Единая база., ЭР].
С 25 сентября 1941 года, согласно постановлению Государственного комитета обороны № 698-сс, началась депортация немцев с Северного Кавказа [Чернова-Деке, 2011: 104]. Информант И. К. рассказывает: «Они жили в Чечне в Грозном. Причем прадеда забрали на фронт, он был в штрафбате. Причем их дразнили фашистами. Хотя прадед за Советский Союз воевал. Все думали, что он погиб. А он каким-то чудом остался в живых. А прадед думал, что его семья погибла. Их выслали в северный Казахстан в район Петропавловска-Камчатского, когда началась война. А потом они узнали, что можно переехать в Киргизию. Они захотели южнее перебраться, так как привыкли к югу. В Киргизии прадед на мельнице работал. И вот на него жернов свалился, и он погиб. В штрафбате не погиб, а потом так нелепо погиб».
Депортация закарпатских немцев.
Уже после окончания войны в марте 1946 года по распоряжению НКВД СССР № 1034 от 15 января 1946 года последовала депортация 2670 закарпатских немцев в Сибирь [Корсун, 2016]; в Ярковский район Тюменской области было выселено 1785 закарпатских немцев, которых мобилизовали на работу в лесной промышленности [Эйхельберг, 2012: 98-99]. В их числе была семья информанта Э. В.: «Отца сначала погнали в Чехословакию (А. Корсун подтверждает «факт отъезда части местных немцев на Запад накануне вступления советских войск осенью 1944 года на территорию Закарпатья» [Корсун, 2016]). Отец учился там в какой-то школе, после школы какими-то делами занимались, вот там их научили зубы чистить. Они жили у какого-то богатея. Отец говорил, что жили они там хорошо. Кормили хорошо. А что детям надо? Чтобы кормили, не кричали, не били. А потом, когда наши войска стали наступать, этих детей вернули домой, ну а потом уже забрали в Сибирь. А мама тоже жила у богатея, она там у него убиралась. Хозяин к ним очень хорошо относился. А когда фронт надвигался, все растерялись, не знали, что делать, и кто куда. И они вернулись домой, потому что перед войной дом новый построили. А когда вернулись, в доме жили уже другие люди. Знакомые из этого же села. Они какое-то время жили у бабушки. А потом собрание, погрузили всех... И когда они уже в Сибири были, у матери отец умер от тифа». В интонации информанта чувствовалась большая горечь. Помимо тяжелых бытовых условий, жизнь немецких семей осложнялась политической дискриминацией. Немцев часто воспринимали как фашистов. Подобное отношение вызывало у некоторых информантов чувство закомплексованности, пример тому — высказывание информанта Э. В.: «Было общество немецкое, а я постеснялась. Не русский по национальности, вот и жмешься. У многих немцев взяты фамилии жены. У меня советское воспитание. Иногда бывает даже стыдно, что у тебя такая национальность».
Мобилизация в трудовую армию
За депортацией по национальному признаку последовала мобилизация в трудовую армию. Согласно постановлению ГКО № 2383сс от 7 октября 1942 года, мобилизовывалось практически все взрослое немецкое население: мужчины от 15 до 55 лет, женщины от 16 до 45 лет (кроме беременных и имеющих детей в возрасте до 3 лет) [Герман, 2011: 16; Чернова-Деке, 2011: 115-116; Эйхельберг, 2012: 98]. Разобщенность семей была обычным явлением для депортированных: дети, оказавшись оторванными от родителей, или попадали
в детские дома, или оставались в эвакуации на попечении бабушек. Информант М. Ф. рассказывала: «Естьребенку три года, и все, забирали в трудармию. Есть, с кем ребенка оставить, нет — все равно забирали... И вот была одна старуха, за ней самой уход нужен был, а с ней ребенок остался. Вшивый такой. Он приходил, его бабушка подкармливала немного. И вот потом он умер от брюшного тифа. А потом отец этого мальчика вернулся. Плакал».
Немцы трудились более чем на 40 объектах НКВД, в т. ч. на строительстве Челябинского металлургического завода, в Богословлаге и на других [Герман, 2011: 18]. В числе трудармейцев оказались и члены семей наших информантов. Деда информанта И. Ф. забрали в Богословлаг (Богословский исправительно-трудовой лагерь НКВД) на строительство Богословского алюминиевого завода и обслуживание Североуральских бокситовых рудников: «Дед был в трудовом лагере. Дедушка — сапожник, а в лагере трактористом был». Он был мобилизован в Богословлаг весной 1942 года из Красноярского края, куда был депортирован по национальному признаку в 1941 году [Книга памяти..., ЭР]. Трудмобилизованные немцы составляли 29,3 %, из них женщин было 0,5 % [Кириллов, 2015: 31].
Информант М. Ф. вспоминала: «Маму, уже когда на Алтай приехали, взяли в трудармию. Вот справка. А сначала она в зверосовхозе работала фельдшером, а потом в совхозе чуть ли не на тракторе, пока в трудармию не взяли. И деда моего тоже забрали в трудармию. И он там и умер. Дедушку и маму взяли в трудармию, а меня с бабушкой оставили. Вот теть моих тоже в трудармию забрали в Челябинск. Какого-то родственника комиссовали из лагеря из-за туберкулеза. А дядя мой на Колыванстрое работал, он горный техникум окончил» (рис. 3).
Рис. 3. Справка о нахождении в трудовой армии матери информанта М. Ф. (из СА)
Условия жизни и труда на объектах трудовой армии практически совпадали с лагерными. Только в 1991 году трудовая армия стала официально признанной формой трудового вклада в борьбу с фашистской Германией, а трудармейцев стали награждать медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» [Герман, 2011: 20].
Служба в армии во время войны
В первые месяцы войны советские немцы сражались на фронтах, однако 8 сентября 1941 года вышел приказ Ставки Верховного главнокомандующего, согласно которому из армии были отозваны все немцы-фронтовики, за исключением немногих, за которых специально ходатайствовали их командиры и комиссары [Эйхельберг, 2012: 98]. Небольшой части немцев удалось остаться в действующей армии, например тем, кто сменил свою немецкую фамилию на русскую. Подобный пример находим в семье информанта Е. В.: «Мама рассказывала, что когда дедушка Коля (мамин дядя) был еще холостым, это в двадцатых годах, его приятель (русский) попросил поменяться с ним документами, потому что не хотел платить алименты. Так дедушка стал русским Николаем Р. Мы его называли дедушкой, потому что у него и бабушкиной сестры не было детей. А родной дедушка тоже был немцем. Так получилось, что две родные сестры вышли замуж за немцев» (рис. 4).
Николай Р. Воевал на Ленинградском фронте, имеет боевые награды
(рис. 5).
Рис. 4. Адам К. / Николай Р. 1942 г. Ленинградский фронт (из СА)
•КАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ-— МЫ ПОБЕДИЛИ
нан
Слава нашему великому народу,
народу-победителю] и г
' И. Сталин.
Рис. 5. Сообщение о награждении медалями «За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги» (из СА)
Семью информанта В. А. по национальному признаку депортировали, «потому что родители отца до войны оказались в Латвии. Бабушка (немка) там еще немцев гоняла во время войны, заставляла их дрова колоть. Бабушка с характером была. ... После закрытия завода подавляющее большинство рабочих осталось без работы, и многие в поисках ее стали разъезжаться в другие места». Дед информанта работал кузнецом/слесарем на Новосельском стекольном заводе в Смоленской обл., который прекратил свое существование спустя некоторое время после Октябрьской революции 1917 года. Отец информанта свою трудовую деятельность тоже начал на этом заводе после окончания четырехклассной приходской школы.
Из мемуаров отца информанта В. А.: «Великая Отечественная война, начавшаяся 22 июня 1941 года, застала меня на рыбалке. Это было как раз воскресенье, мы в субботу вечером выезжали с ночевкой на Амур. О начале войны узнали уже тогда, когда вернулись домой. В течение всей войны у меня была так называемая «бронь». Не знаю, почему меня не взяли в армию, сам я не напрашивался, но если бы взяли, пошел бы с удовольствием. Таких, как я, в управлении было много, и лишь немногих призвали в армию». Отец информанта оказался на Дальнем Востоке после окончания теоретического курса Московского геологоразведочного института. Более никаких сведений о войне в его записях нет.
Судьбы советских немцев складывались по-разному. Чаще трагически. Отношение к ним связано с неадекватной перестраховкой советского руководства. Несомненно, «среди депортированных были и активные борцы против советской власти, и участники бандитских формирований», однако «страдали главным образом не те, кто сражался в "бандах", а безвинные люди»
[Бугай, 1992: 14, 285]. Например, умер в заключении отец информанта А. Ф., которого обвинили в контрреволюционной агитации, а потом полностью реабилитировали (рис. 6).
Рис. 6. Справка о реабилитации отца информанта А. Ф. (из СА)
После снятия ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении (указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 г.), советским немцам не разрешили возвращаться на родину, так как «снятие с немцев ограничений по спецпоселению не влечет за собой возврат им имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права на возвращение в места, откуда были выселены» [Корсун, 2016]. Депортация, трудовая мобилизация, спецпоселение, послевоенная дискриминация по национальному признаку актуализировали понятие «родина предков». Память о «родине предков» сохраняется и в новых поколениях. Даже после разрешения вернуться в родные места людям фактически некуда было возвращаться. А большинство немцев даже не пытались покинуть места ссылки, какими бы тяжелыми для жизни они ни были. Так, дед и бабушка информанта Е. В. остались в Ямало-Ненецком автономном округе, родня информанта И. К. — в Киргизии, тети информанта М. Ф. — в Челябинске, родня информанта А. Ф. — на Алтае. Дети, которые родились на спецпоселении до 1955 года, также оказались репрессированными [Фаузер, 2011: 157]. Характерной чертой поведения многих поколений российских немцев (как и финнов) было нежелание вспоминать о тяжелых страницах своей жизни. Это можно считать проявлением защитных
механизмов: дабы не навредить разговорами еще больше себе и своим детям. Вспоминая своих родителей, информант В. Д. сказал: «Вот, несмотря на такую тяжелую жизнь, родители умели радоваться жизни. И я никогда не слышал от них, чтобы они роптали».
Депортация по национальному признаку обернулась трагедией для большинства немецких семей. В 1941 году государство «наложило клеймо потенциальных предателей на сотни тысяч советских граждан немецкого происхождения, а ругательство "фашист" на бытовом уровне, обращенное к немцам, сохранялось долгие годы» [Черказьянова, 2011: 84]. Несмотря на это, советские немцы и на фронте, и в тылу в подавляющем большинстве демонстрировали патриотизм и внесли свой заметный вклад в общие усилия страны и ее народа по достижению великой Победы.
Список сокращений
АССР НП — Автономная Социалистическая Советская Республика немцев Поволжья
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел
пгт — поселок городского типа
СА — семейный архив
СНК — Совет народных комиссаров
УССР — Украинская Советская Социалистическая Республика
ЦК ВКП (б) — Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии большевиков
Сведения об информантах
М. Ф., ж., 1938 г. р., отец — русский, мать — немка, место рождения г. Кировск, образование высшее; потомок немцев из пригорода Санкт-Петербурга.
A. Ф., м., 1940 г. р., из моноэтнической немецкой семьи, место рождения поселок Змеиногорск Алтайского края, образование высшее; потомок немцев из пригорода Санкт-Петербурга.
Э. В., ж., 1951 г. р., из моноэтнической немецкой семьи, место рождения Ярковский район Тюменской обл., образование среднее специальное; потомок закарпатских немцев.
B. Д., м., 1957 г. р., из моноэтнической немецкой семьи, уроженец г. Октябрьский Башкирской АССР, образование высшее; потомок поволжских и немцев из пригорода Санкт-Петербурга
Е. В., ж., 1960 г. р., отец — русский; мать: отец — немец, мать — русская, место рождения г. Кировск, образование высшее; потомок латышских и петербургских немцев.
B. А., м., 1961 г. р., отец: отец — латыш, мать — немка; мать: отец — русский, мать — карелка; место рождения г. Апатиты (Тик-Губа), образование высшее; потомок латышских немцев.
И. Ф., ж., 1972 г. р., отец — немец, мать — русская, место рождения г. Кировск, образование высшее; потомок поволжских немцев.
C. Ш., м., 1978 г. р., отец — немец, мать — русская, место рождения г. Апатиты, образование высшее; потомок украинских немцев.
И. К., ж., 1979 г. р., отец: отец — даргинец (или лезгин), мать — немка; мать — русская, место рождения пгт Каинды Чуйской области Киргизии, образование высшее; потомок кавказских немцев.
Список источников и литературы
Бугай Н. Ф. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать...»: Документы, факты, комментарии. М.: Дружба народов, 1992. 288 с.
Бугай Н. Ф., Гонов А. М. «По решению правительства Союза ССР.». Нальчик: Эль-Фа, 2003. 927 с.
Герман А. А. Российские немцы в годы Великой Отечественной войны: вклад в Победу // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-пресс, 2011. С. 13-21.
Единая база данных жертв репрессий в СССР. Список жертв политических репрессий по г. Череповцу и Череповецкому району. URL: https://bessmertnybarak.ru (дата обращения: 20.02.2020).
Жертвы политического террора в СССР. URL: http://lists.memo.ru/index5.htm (дата обращения: 20.02.2020).
Иванов А. С. Спецпереселенцы-немцы на территории Северо-Западной Сибири (1942-1945 гг.): численность и правовой статус // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 127-130.
Кахаров Н. Н. Идеологические установки советского руководства в отношении немцев Германии и советских немцев в годы Великой Отечественной войны // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 66-76.
Кириллов В. М. Историческая память и самосознание российских немцев (по материалам источников личного происхождения) // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 322-349.
Кириллов В. М. Общие закономерности и специфика содержания трудмобилизованных российских немцев в лагерях принудительного труда на Урале // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Социально-гуманитарные науки. 2015. Т. 15, № 1. С. 30-34.
Книга памяти немцев-трудармейцев Богословлага 1941-1946. URL: http://bogoslovlag.rusdeutsch.ru (дата обращения: 21.02.2020).
Корсун А. Без права на возвращение // Новини Закарпаття. 2016. 13 марта.
Ляушин В. П. Травмы истории: предвоенные и военные годы на Севере Сибири // Дискурс-Пи. 2003. Вып. 3 (1). С. 110-113.
Полян П. Не по своей воле. История и география принудительных миграций в СССР. М.: Объед. гуманитар. изд-во, 2001. 327 с.
Савоскул М. С. Судьба российских немцев в ХХ веке: связь истории и географии (этапы миграции по данным переписей населения 1897-2000-е гг.) // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 492-513.
Скучаева О. Е. К вопросу о причинах и правовых основаниях депортации немецкого населения из Поволжья // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 88-97.
Фаузер В. В. Немцы в Республике Коми: до и в годы Великой Отечественной войны // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 155-162.
Черказьянова И. В. Депортация российских немцев: психологические последствия и влияние на гражданскую идентичность и внутренний мир // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 77-87.
Черказьянова И. В. Трагедия войны для немцев Ленинграда и Ленинградской области. URL: http://wolgadeutsche.net (дата обращения: 21.02.2020).
Чернова-Деке Т. Депортация и судьбы кавказских немцев: трагедия 1941 года // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков: материалы XIII Междунар. науч. конф. М.: МСНК-Пресс, 2011. С. 98-117.
Эйхельберг Е. А. Депортация советских немцев: взгляд из Германии // Вестник Тюменского государственного университета. 2012. № 2. С. 96-101.
Сведения об авторе
Бусырева Елена Владиславовна
кандидат исторических наук, научный сотрудник
Центр гуманитарных проблем Баренц региона ФИЦ КНЦ РАН
Elena V. Busyreva
PhD (History), Research Fellow of the Barents Centre of Humanities, FRC KSC RAS
