CC BY
38
РАЗВИТИЕ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ И. Я. ЛЕРНЕРА (К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)_
Ш ЛФ ^
t
Г. И. Лернер
Кандидат педагогических наук, профессор кафедры методики обучения биологии, ГАОУ ВО МИОО
E-mail: [email protected]
V i
Е. И. Лернер
Кандидат педагогических наук,
учитель, Европейская гимназия / МОШ «Интеграция XXI век» E-mail: elenalerner@ mail.ru
ВОСПОМИНАНИЯ ОБ ОТЦЕ
Воспоминания и размышления детей И. Я. Лернера о нем и его роли в их личностном и профессиональном становлении.
Ключевые слова: образование, дидактика, личность.
Записи о нашем отце мы решили сделать в виде разговора. Оказалось, что мы по-разному его помним. И по-разному продолжаем его дело. Георгий Исаакович преподает в Московском институте открытого образования, а Елена Исааковна учит школьников. В своей беседе мы выясним, как развиваются идеи Исаака Яковлевича Лернера в теории и практике современной школы. Мы попытаемся вспомнить и еще раз осознать, чем обязаны отцу и в личном, и в профессиональном смысле.
Г. И. Мое первое воспоминание об отце относится к 1949 году. У меня оно связано с нашей жизнью в Воронеже. Отец преподавал в Воронежском пединституте. Помню, как его студенты и студентки несли меня, пятилетнего, по очереди на руках во время первомайской демонстрации. Также в памяти сохранилось катание на санках с заснеженной железнодорожной насыпи. Мы вместе садились на санки и, скатываясь, радостно кричали: «С дороги, куриные ноги!»
Е. И. Но путь к университетскому образованию и к преподаванию в вузе был очень нелегким.
Родился отец в небольшом городке на востоке Украины. Русский, как и украинский, не был его родным языком (Пушкина, например, он впервые
Как цитировать статью: Лернер Г. И., Лернер Е. И. Воспоминания об отце // Отечественная и зарубежная педагогика. 2017. Т.1, №3 (39). С.8-18.
читал в переводе на идиш). Уже с детства судьба испытывала его на прочность. В четыре года он остался сиротой. Его отца убили петлюровцы, мать умерла при очередных родах. Воспитывался мальчик в семье дяди. Семья была бедной, но в ней очень ценилось образование. Отец был способным учеником, и, закончив семь классов, поехал в Москву готовиться к поступлению в университет. За год он прошел программу старшей школы и поступил на исторический факультет Московского университета. В столице его приютила двоюродная сестра. В большой коммунальной квартире у нее была одна комната, в которой жили четыре человека. Чтобы не стеснять семью с маленьким ребенком, отец уходил из дома на весь день в школу рабочей молодежи и в библиотеку. В большой семье не всегда хватало еды, и ему порой приходилось довольствоваться куском хлеба и луковицей в день.
Истфак МГУ только организовался, и отец оказался в его первом наборе. Многие его друзья — из того студенческого, истфаковского времени. Позже, когда он вернется из лагерей — и работы не будет, именно друзья помогут ему устроиться в Академию педагогических наук. Но только младшим научным сотрудником. Хотя до ареста у отца уже была готова докторская диссертация (отец занимался медиевистикой). Он рассказывал, как во время допроса просил следователя не сжигать рукопись. В ответ услышал: «Если выживешь и не сойдешь с ума — напишешь новую, а не выживешь — она тебе не нужна». Диссертация полетела в печь.
Отец выжил — в лагере ему повезло — он оказался одним из немногих заключенных, имевших образование. Поэтому его назначили экономистом. Отец не умел пресмыкаться ни перед начальством, ни тем более перед заключенными. Поэтому приходилось выдерживать как нападки надзирателей, так и давление уголовников, которые требовали, чтобы он завышал им выработку в ущерб другим. Несколько раз зэки грозили его зарезать. Отстали, когда поняли, что он не умеет и не будет обманывать. Выжил отец потому, что не сломался. А еще потому, что пересказывал неграмотным людям художественную литературу (романы, как они говорили). Он описал эти истории в своих «Педагогических заметах из-за решетки», опубликованных в журнале «Советская педагогика» в декабре 1990 года.
Отец не любил говорить о лагере. И поэтому мы по крупицам вылавливали какие-то факты из этого периода его жизни. Эти редкие вос-
поминания, которые мы от него слышали, были важнее любых «уроков мужества».
Г. И. Я знаю, что он был арестован по доносу в 1950 г. В какой-то из компаний он сказал, что крестьянам надо платить не трудодни, а деньги. Этой фразы было достаточно, чтобы получить десять лет. Вернулся он в 1956 г. В солнечный апрельский день я вместе с родственниками встречал его на Казанском вокзале. Помню, как он вышел из вагона в синем прорезиненном плаще, с фанерным чемоданчиком в руках. Увидел нас, мы побежали навстречу, и тогда он положил руку мне на шею, и так мы пошли к выходу. Тепло этой руки помню до сих пор.
Е. И. А как он оказался в Мичуринске?
Г. И. Работы в Москве бывшему репрессированному ученому не нашлось. Отцу помогли устроиться преподавателем в Мичуринский пединститут. Однажды зимой я приехал к нему на каникулы и попал на его публичную лекцию о Ярославе Домбровском. Ах, как он читал! В зале была преимущественно пожилая публика, состоявшая в основном из пенсионерок. Но как эти женщины слушали отца! Как благодарили за это выступление. Позже я узнал, что эти публичные лекции отец сделал регулярными, и они всегда собирали много народа.
Е. И. Какова роль отца в твоей жизни?
Г. И. Каждый человек в своей жизни должен встретить настоящего учителя. И большой удачей можно считать, когда таким учителем становится отец или мать. Моим учителем стал папа. Именно он определил мой профессиональный путь. Я был не самым старательным учеником, учился неровно, но понимал, что должен получить высшее образование, и очень хотел стать врачом. Занимался много, но первый раз не добрал одного балла. А на следующий год, сдав три экзамена на пятерки, завалил физику на пятой дополнительной задаче. Мне «помог» преподаватель, подчеркнувший мою фамилию красным карандашом. В итоге с третьей попытки я попал в педагогический институт на биологический факультет. Я, как и многие студенты, не хотел быть учителем. Однако судьба сложилась иначе. После института я пришел работать в школу-интернат. Началась учительская жизнь — и общение с отцом стало гораздо теснее. К тому времени отец уже стал известным ученым, но никогда не использовал своего имени и положения для устройства своих детей. Через некоторое время я познакомился с его работами и понял, что его теория предельно четко выстроена и очень инструментальна. Я начал
воплощать некоторые ее идеи на практике. Очень скоро такой подход к работе начал приносить результаты. Именно отец показал мне, как надо думать, писать статьи, готовиться к занятиям. Он своим примером привил интерес и к педагогической науке, и к работе в школе.
Е. И. Ты стал отчасти продолжателем дела отца, тебя знают педагоги, ты преподаешь в институте повышения квалификации учителей (МИОО). Что ты можешь сказать о влиянии отца на современную педагогическую науку, на современную школу?
Г. И. Имя Исаака Яковлевича Лернера широко известно в педагогических научных кругах, в учительской среде. Нет практически ни одной диссертации по педагогике, в которой не было бы ссылок на его работы. Он вместе с М. Н. Скаткиным и В. В. Краевским создал дидактическую теорию, которая до сих пор остается никем не опровергнутой. Она стала классической и, что особенно важно, инструментальной теорией. Каждый учитель, внимательно изучивший работы этих дидактов, становится профессионалом, может сконструировать урок, может организовать познавательную деятельность учащихся по своему учебному предмету в разных формах. Работы отца по дидактической системе методов обучения и содержанию образования, по развитию мышления учащихся на уроках, другие известные труды значительно опередили и свое время, и появление череды стандартов образования. Выделение четырех элементов культуры, как составляющих социального опыта, выявление функций этих элементов в формировании личности, введение этих элементов как компонентов содержания образования стало основой для дальнейшего развития дидактики вплоть до сегодняшнего дня. Уже в 1982 году в учебнике «Дидактика средней школы» под редакцией М. Н. Скаткина были высказаны следующие идеи: «Среди навыков и умений следует отличать такие, которые связаны непосредственно с осмыслением знаний, и такие, которые являются только условием, способствующим самостоятельному усвоению и приобретению знаний. Это умения и навыки учебной работы. К ним относятся конспектирование, аннотирование, рецензирование, работа со справочниками и т.д.». Именно развитие этих навыков считает необходимым новый Федеральный государственный образовательный стандарт.
Тексты И. Я. Лернера можно цитировать и дальше, и снова мы найдем мысли, которые, хотя и провозглашаются сегодня многими администраторами и чиновниками, но, к сожалению, далеко не всегда реализуются.
«При современных требованиях к школе учащимся необходимо привить общие для всех предметов поисковые навыки при решении задач и проблем. К ним относятся навыки: доказывать свои решения, соотносить данные в условии задачи, проверять исчерпанность доказательств». Однако в силу множества обстоятельств, о которых, вероятно, не стоит говорить в юбилейной статье, идеи отца и его коллег во многом остаются нереализованными во всей полноте даже в современной школе. Далеко не все учителя знакомы с основами классической дидактики. Далеко не все выпускники педагогических вузов владеют методикой преподавания. Да и система повышения квалификации сегодня постепенно сознательно разрушается.
Е. И. А в чем ты видишь проблемы современного образования?
Г. И. Без глубокого понимания теории содержания образования и методов обучения, без проблемного обучения бессмысленно даже говорить о развитии образования в стране. Что бы сегодня ни говорили о нашем доминировании на международных олимпиадах или о результатах PISA и TEEMS, говорить следует в первую очередь о массовом образовании и массовом учителе. А общий уровень образования снижается достаточно быстрыми темпами. 54 % опрошенных респондентов считают сегодняшнее образование в России посредственным или плохим. Причин много, и здесь, вероятно, не следует их обсуждать. Можно ли в этих условиях серьезно говорить о повышении профессионального уровня учителей и, соответственно, повышении качества образования их учеников?
Основная проблема кроется в противоречии между декларациями совершенно разумных и содержательных идей — и возможностью их реализовать. Новый Федеральный стандарт образования провозгласил ряд важных и нужных современному образованию положений. А вот возможностей для их полноценной реализации пока совсем немного. В соответствии с теорией содержания и методов обучения учебники и учебные пособия должны содержать все компоненты содержания образования и организовывать учебную работу школьников. Но где такие учебники? Многие из новых изданий, названных инновационными, отличаются от прежних учебников и пособий только этой надписью на обложках. Большинство из них не содержит ни проблемного изложения, ни проблемных вопросов внутри текстов, ни попыток обучения исследовательской работе. Кроме того, тексты этих книг, как правило, не создают у школьников ни малейшей мотивации для работы. Я, конечно,
говорю в основном об учебниках и пособиях по биологии. Хотя ради справедливости должен сказать, что 3-4 учебника я бы назвал вполне соответствующими требованиям ФГОС.
Е. И. Как и какие идеи отца могут быть полезны в подготовке учителя современной школы?
Г. И. Ну, прежде всего я бы сказал, что выпускник педагогического института обязан знать сформулированные отцом, уже достаточно азбучные основы дидактики. Он должен уметь отвечать и на вопросы: Что такое содержание образования? Каким образом оно формируется в обществе (на основе каких факторов)? Как конструируются учебные программы и учебная литература? Какие существуют методы обучения и как они связаны между собой, каковы их функции? Без знания сути и смысла этих компонентов содержания дидактики практически невозможно организовать полноценный процесс обучения, да и создать полноценный урок тоже сложно.
Понимание основ позволяет реализовать в ходе процесса обучения следующую, достаточно революционную для 80-х годов прошлого столетия мысль отца: «Необходимо развивать творческие способности всех учащихся на доступном для них уровне». Именно его концепция методов проблемного обучения наряду с концепциями других ведущих ученых определила главное направление развития отечественной школы в XXI веке. Уже в начале 90-х годов прошлого века в образовательных программах вновь создаваемых школ, лицеев, гимназий, государственных и частных, все чаще звучала мысль о включении проблемного обучения и развития творческих способностей школьников как необходимого и обязательного компонента учебного процесса. Сегодня эта идея стала еще актуальней, а новый образовательный стандарт, провозглашая необходимость формирования метапредметности и межпредметности знаний и умений, основывается именно на идее развития творческих способностей подрастающего поколения. Совершенно очевидно, что работы отца намного опередили свое время, но до сих пор, к сожалению, не нашли достаточно полного отражения в деятельности большинства школ. Хотя, несомненно, существуют и прекрасные школы, и блестящие учителя. Дело только в том, что учитель — профессия массовая, и многим учителям необходимо сначала освоить ремесло, а затем развиваться дальше. Учителям же, что называется, от Бога, учителям, стихийно, интуитивно работающим с детьми, несомненно, следует знать и ос-
мысливать идеи И. Я. Лернера для того, чтобы их работа стала более системной и эффективной.
Е. И. Ну хорошо. У учителя обычной школы в классе 30-35 человек. Несколько параллелей и куча побочных нагрузок. Как дидактика И. Я. Лернера поможет ему эффективно работать в этих условиях? До дидактики ли ему?
Г. И. Если бы я отвечал на этот вопрос не в серьезном научном журнале, то я бы посоветовал тебе взять учебник дидактики средней школы под ред. М. Н. Скаткина, М., Просвещение, 1982 г. — и приложить к этому учебнику интегральную схему процесса обучения. Эти материалы настолько инструментальны, понятны, применимы на практике, что дальше практически не остается вопросов о том, какие бывают уроки, как выстроить урок, как организовывать процесс обучения (какими методами и формами) в зависимости от предлагаемого содержания, уровня класса, мотивации отдельных учеников и их психологических особенностей. Но я отвечаю на этот вопрос в уважаемом педагогическом издании и, наверное, должен расширить свой ответ.
Работы отца учат системно думать и системно работать. Они раскрывают учителю подавляющее большинство связей, существующих между отдельными составляющими элементами учебного процесса. Они помогают выявить определенные закономерности в профессиональной деятельности, во взаимодействии с содержанием образования, мотивами учащихся и собственными мотивами учителя. Они помогают определить конкретные цели обучения и наметить пути достижения этих целей. Зная работы отца, пользуясь его идеями, я довольно быстро стал неплохим учителем и мог провести практически любой урок, понимая, что и зачем я делаю в каждую минуту этого урока. Надо сказать, что только работы отца и его единомышленников Л. Я. Зориной, В. В. Краевского, И. К. Журавлева и ряда других позволили мне в 1970-х годах довольно быстро войти в профессию.
Отец работал в одно время и в достаточно тесном научном контакте с такими замечательными педагогами и психологами, как В. В. Давыдов, Л. В. Занков, Ю. К. Бабанский, А. М. Арсеньев, М. И. Махмутов и другие. Они вместе создали отечественную педагогику, идеи которой актуальны и по сей день.
Е. И. Можешь ли ты привести какие-нибудь примеры «рецептурно-сти» собственно дидактики?
Г. И. Попробую перечислить некоторые положения из работ отца, которые и в современных условиях остаются актуальными. Они касаются урока как основной оргформы, существующей в современной школе.
«Урок подчиняется всем закономерностям целостного процесса обучения».
«Урок не решает всех задач обучения. Он является частью темы, курса, учебного предмета».
«Урок должен иметь строгую внутреннюю логику, определяемую дидактическими целями, содержанием, методами и приемами обучения».
«Урок — это педагогическое произведение, и поэтому он должен отличаться целостностью, внутренней взаимосвязанностью частей, единой логикой развертывания деятельности учителя и учащихся. Логика урока не может быть указана извне. Учитель вносит в урок свое искусство, свой методический почерк, зависящий как от характера класса, так и от его собственных черт личности».
Вот несколько положений, которые и сейчас определяют или должны определять деятельность учителя в условиях, свободных от чрезмерного надзора и контроля.
Представляется разумным сочетать методы обучения таким образом, чтобы исследовательский метод занимал доминирующее положение. Каким образом это можно сделать, зависит, естественно, от предмета, содержания и темы урока. Однако думаю, что в любом предмете, будь то литература, химия или физкультура, можно найти такое содержание, изучение которого стало бы маленьким исследованием. Таким образом, побуждая школьников к самостоятельному поиску знаний и формированию понятий, в процессе учебной деятельности можно и выявить их склонности, и развить их способности. Вообще, какое бы направление развития образования в сегодняшней школе мы ни взяли: развитие творческих способностей, работа с одаренными детьми, компьютеризация и информатизация образования, международная диагностика учащихся PISA, TIMSS и другие системы диагностики, развитие УУД, межпредметность и метапредметность знаний и умений — все они основаны на работах отечественных дидактов, и в том числе на работах И. Я. Лернера. Невозможно достичь удовлетворительных результатов в обучении без знания этих работ.
Думаю, каждый учитель сам найдет в его работах то, что ему близко, понятно, полезно в его профессиональной деятельности. Главное, что,
как мне кажется, необходимо знать человеку, вставшему за учительский стол — это ответы на вопросы: «Зачем я сегодня сюда пришел? Что добавит сегодняшний урок к развитию этих детей?» Это ежедневные вопросы, и необходимо ежедневно давать ответы на них. Ни диплом, ни должность, ни место работы еще не дают нам права входить в класс. Только профессионализм, личностные качества и серьезная мотивация позволяют учителю стать Учителем. В конечном счете от учителей зависит будущее страны, а жить в этом будущем нашим детям. И, хотя это будущее внешне отличается от той школы, которую знал И. Я. Лернер, его основные идеи не потеряли своей актуальности.
Е. И. Например, часто говорят, что компьютер кардинально изменил отношения учителя и ученика. Это так — в том смысле, что учитель больше не является единственным или основным носителем знания?
Г. И. Я думаю, отец был бы просто воодушевлен современными техническими и информационными возможностями в образовании! Ты помнишь, как он радовался всем техническим новинкам? В доме появлялась разнообразная техника — от строительных инструментов до магнитофона, кинокамеры и кинопроектора. Отец записывал вокальные концерты. Например, у нас были записи всех концертов миланского театра Ьа 8са1а, который гастролировал тогда в Москве. Он с удовольствием сам снимал, монтировал и демонстрировал семейное кино. Это сохранило для нас и наших детей картины жизни нашей семьи. Так вот, мне кажется, что и к современным технологиям наш отец отнесся бы не как к гаджетам, отупляющим молодежь, а как к инструменту познания, который может расширить кругозор и поле зрения ученика. В самом деле, использование интернета требует развития разнообразных интеллектуальных и практических умений и критического мышления. Проблемное обучение сейчас особенно актуально, так как при обилии информации важно учить разбираться в источниках, оценивать их и отсеивать недостоверные или не отвечающие на поставленный вопрос. Мне кажется, что современное развитие техники и информационных технологий дает возможность дальнейшего развития современного урока именно в направлении исследовательской деятельности.
Важно только научить учителя разумно и в меру использовать этот инструментарий.
Е. И. Я с шестого класса помню проблемные задачи отца. Он преподавал в школе, где я училась, как раз тогда, когда он писал задачи по исто-
рии Древнего мира и Средних веков. Как раз на моем классе эти задачи и проверялись, оттачивались. Отец требовал, чтобы ученики опирались только на текст, не используя другие свои знания, тем самым развивая умение анализировать и интерпретировать имеющиеся данные. Решение проблемных задач школьниками папа демонстрировал вместе с нашим классом в одной из учебных программ на телевидении, пропагандируя идею развития мышления школьников через проблемное обучение. Интересно, что тогда, в конце шестидесятых — начале семидесятых годов XX века, эти идеи казались крамольными и вызывали неприятие даже у учителей. Помню опубликованное в «Учительской газете» гневное письмо учительницы истории, писавшей, что учить детей думать недопустимо, особенно в таком предмете, как история. Автор письма заявляла, что дети должны знать линию партии и правительства, а не анализировать их. Мне кажется, что сейчас не худо бы вспомнить такие дискуссии почти полувековой давности — и понять, что именно победа единого взгляда на историю (и вообще на науку) может привести к тому, что идеи о развитии мышления и личности, содержащиеся в новых ФГОСах, могут остаться нереализованными.
Г. И. В одном из своих выступлений отец сказал: «До тех пор, пока общество не пойдет навстречу школе, все реформы окажутся бумажными. Но они останутся бумажными и в том случае, если школа не пойдет навстречу обществу. Обеспечить реформу школ может только общество. У нас ничего не получится с реформой, если общество не возьмет на свое вооружение систему идей, при которой школа не будет жертвой остаточного внимания. Но и школа обязана идти навстречу обществу. Если мы не поймем, каковы наши (учителей, директоров, завучей) возможности и наши задачи, то общество тоже не достигнет решения своих задач. Работать в школе и работать так, чтобы думать, что все напрасно и ничего не выйдет,— так работать в школе не имеет смысла. Мы должны работать на будущее уже сейчас и сейчас делать то, что должны».
У отца была ярко выраженная социальная направленность интересов и поступков. С детства познав голод, неустроенность и лишения, он старался по возможности помогать окружающим. При этом, несмотря на все свои беды, он верил в способность людей быть людьми, развиваться и строить справедливое будущее. В этом смысле отец был идеалистом. Образованию он отводил главную роль в этом будущем.
А я идеалистически надеюсь, что труды отца, которые мы бережно сохранили, еще будут переизданы.
Е. И. Надо сказать, что в жизни, в семье папа тоже активно воплощал свои идеи.
Это то, что называется «семейная педагогика». Отец занимался развитием детей целенаправленно. Мне кажется, что главным для него было развить стремление детей к образованию и к активному «думанью». Большую роль в моем становлении, например, сыграло то, что очень часто мы видели спину отца, сидевшего за письменным столом. Вот это «воспитание письменным столом» в большой степени повлияло на мое представление о том, как стоит жить. Могу сказать, что именно «проблемность» семейных дискуссий, необходимость постоянно размышлять над самыми разными ситуациями повлияли на меня. Самой большой радостью в работе учителя для меня оказались именно ситуации, когда вместе с учениками мы, как в детективном расследовании, заново открываем, распутываем логику научной мысли. И на уроках или на учительских семинарах я иногда привожу примеры познавательных задач отца и его многочисленных аспирантов, многие из которых на долгое время становились друзьями нашего дома.
Вокруг отца всегда была напряженная интеллектуальная и духовная атмосфера. Любое событие жизни превращалось в интеллектуальную задачу. Думаю, что и моим друзьям, которые постоянно бывали и жили в нашей семье, было хоть и трудно, но очень интересно с ним разговаривать. Собственно, некоторые способы его общения с детьми мы перенесли на своих учеников — и на своих детей.
Отец строил сам и учил нас строить отношения в семье. Стоило кому-то из нас (как ему казалось) проявить недостаточно внимания друг к другу, он огорчался неимоверно. На самом деле он старался сделать нас самыми близкими друг другу людьми. Сила личности отца была такова, что, несмотря на тринадцатилетнюю разницу в возрасте и на то, что мы никогда не жили вместе (у нас разные мамы), мы всегда воспринимали друг друга как ближайших не только по крови, но и по духу людей. Думаю, что и общность нашей профессии связана с ним.
Спасибо судьбе за то, что он был в нашей жизни.
