CC BY
28ВОСПОМИНАНИЯ О ГУСЕВЕ АЛЕКСАНДРЕ ВЛАДИМИРОВИЧЕ
MEMORIES ABOUT ALEKSANDR VLADIMIROVICH GUSEV
Н. Б. Чернышёва
N. B. Chernysheva
Автор рассказывает о своих встречах с А. В. Гусевым и сложившихся впечатлениях об этом человеке и ученом.
Ключевые слова: Гусев Александр Владимирович, моногенеи.
The author tells about his meetings with A. V. Gusev and prevailing impressions of this man and scientist.
Key words: Gusev Aleksandr Vladimirovich, Monogenea.
Александр Владимирович Гусев - всемирно известный биолог, крупнейший специалист по плоским червям класса Monogenea - специфичным паразитам рыб.
Впервые я узнала о А. В. Гусеве, когда писала дипломную работу на кафедре зоологии беспозвоночных, в Университете (имеется в виду
Ленинградский государственный университет,
О ныне Санкт-Петербургский университет. -
^ прим. отв. ред.). Тема моей работы была
| «Паразитофауна взрослых рыб озера Селигер».
^ I Мы работали большой командой. У исследованных нами карповых рыб была богатая фауна моногеней, и мы с ней здорово помучились. Для определения моногеней до вида необходимо было не только качественно сделать препарат, но и зарисовать, измерить крючки. Нужно было отработать подсветку в микроскопе, наладить рисовальный аппарат. Рисовали и измеряли червей зимой по готовым препаратам. Это долгая, кропотливая работа, а если ещё рука нетвёрдая, рисунки получаются А. В. Гусев. 1953 год дрожащие, неровные. Вот с целой стопкой
рисунков моногеней я ходила на консультацию в ЗИН (Зоологический институт Академии Наук СССР, ныне ЗИН РАН. - прим. отв. ред.) к главному специалисту по паразитическим червям класса Monogenea к Александру Владимировичу Гусеву. В дальнейшем, когда я уже училась в аспирантуре и
затем работала в лаборатории болезней рыб ГосНИОРХ (Государственный научно-исследовательский институт озерного и речного рыбного хозяйства. -прим. отв. ред.), были широкие контакты нашей лаборатории со специалистами разных групп паразитов - А. В. Гусевым (по моногенеям), С. С. Шульманом (по миксоспоридиям), Я. И. Старобогатовым (по моллюскам) и др. В 1960-1980-х годах шла активная научная работа. Проводились научные семинары, конференции, делались доклады, на которые приглашались все специалисты. В Зоологическом институте было два очень крупных специалиста по моногенеям. -А. В. Гусев и директор института, академик Борис Евсеевич Быховский. Иностранные учёные высоко ценили этих двух гигантов науки, и просили устроить конференцию по моногенеям именно в Ленинграде и именно в ЗИНе. Эти иностранные учёные (Malmberg, Chubb, Kennedy, Molnar) сами были крупными специалистами в этой области, но авторитет русских учёных был значительней.
А. В. Гусев на рабочем месте в Зоологическом институте АН СССР, 1960 г.
К А. В. Гусеву приезжали на консультации из разных уголков нашей Родины и из-за рубежа. Александр Владимирович был очень требовательным, честным и принципиальным в науке. Он требовал от всех без исключения чётких и точных рисунков крючьев моногеней. Его требования выполняли немногие учёные. Хорошо рисовала Нателла Казиева, которая приезжала из Баку стажироваться у А. В. Гусева. Он искренне восхищался её работами, но, к сожалению, после защиты диссертации родственники не дали ей возможность продолжать работу в науке. Приезжал к А. В. Гусеву в длительную командировку чех Радим Эргенс (Ergens). Он учился у Гусева, потом они писали общие статьи. Очень подружились и после отъезда Р. Эргенса переписывались. И вдруг «чешские события», когда наши войска вошли в Чехословакию. Александр Владимирович был принципиален не только в науке, но и в политике и в жизни.
Он, как член партии, не смог остаться в стороне событий и был не согласен с политикой партии, резко осуждал ввод советских войск и выразил все свои соображения в письме, которое послал в Кремль. Он не очень скрывал своё мнение, показывал письмо К. А. Брееву, тогдашнему заведующему лаборатории, подписался полным именем под письмом. После этого события жизнь А. В. Гусева очень осложнилась. Его перестали отпускать в командировки, без которых он не мог работать дальше. Тогда А. В. готовил материал на докторскую диссертацию, и поездки ему были необходимы. И вдруг в один прекрасный момент ему подписали командировку на Дальний Восток. Он был счастлив. Оказывается, нужно было его отправить куда подальше, с тем чтобы спокойно порыться в его столе, шкафах, в архивах и найти какой-нибудь компромат. Компромат нашли - в столе лежала книга Пастернака «Доктор Живаго» и книга Солженицына. Этого было достаточно, чтобы исключить его из партии. Исключённому из партии, практически невозможно защищать докторскую диссертацию. Тем не менее, А. В. Гусев подал свою диссертацию на защиту. Это был большой риск, так как в таких случаях защиту не утверждали. Но у Александра Владимировича была безупречная работа, в которой трудно было найти замечания. Его очень поддерживал Б. Е. Быховский - директор института, все коллеги болели за него. Но существовала и противодействующая сила -секретарь парторганизации ЗИНа. Этот человек, крайне беспринципный, злорадный, был «сексотом» в райкоме. Если он хотел провести какие-то личные интересы (повысить себе ставку), он решал свои проблемы руками райкома. Он сообщал в райком какую-нибудь клевету, и сверху спускалась на директора директива из райкома, а он оставался в стороне. Все это знали, но не могли никак с ним справиться, даже Б. Е. Быховский, который вообще никого не боялся. И вот защита состоялась. Явился человек из райкома, который зачитал характеристику на А. В. Гусева (естественно, неблагонадёжная). Вообще на защите докторской диссертации характеристики на докторантов не зачитывались. Это была дополнительная инициатива райкома. Защита прошла, конечно, великолепно, и диссертация пошла в Москву в ВАК (Высшая аттестационная комиссия). Ясно было, что такие диссертации идут «чёрному оппоненту». Но диссертация А. В. Гусева никому не пошла, она просто осела в архиве. Б. Е. Быховский в эти годы очень плохо себя чувствовал и не проследил за ходом событий. Пришлось его специально просить выяснить судьбу работы, так как он был членом ВАКа. Б. Е. Быховский тоже был решительным, бесстрашным и не побоялся поставить вопрос на заседании ВАКа. Долго искали диссертацию в архиве, наконец, нашли, и, конечно, её сразу утвердили. Это был последний выезд Б. Е. Быховского в Москву. Вскоре он совсем слёг. Его лечили гормонами, продлили жизнь на год.
А. В. Гусев был широко эрудированным человеком. Он многим интересовался, много читал, знал массу интересных вещей из разных областей науки. Прекрасно знал звёздное небо. Я убедилась в этом в совместной поездке в Краснодар. В Краснодаре жила моя подруга Тамара Александровна Яковчук, бывшая аспирантка моего же руководителя Ю. А. Стрелкова. Я ездила к ней в
отпуск на протяжении более 15 лет. Один мой приезд совпал с поездкой А. В. Гусева в Краснодарский край. Александр Владимирович просил Тамару Александровну показать ему рыбные хозяйства края. Я присоединилась к ним, и мы посетили Горячий ключ, Абрау-Дюрсо, Новороссийскую биологическую станцию. Это были незабываемые поездки, потому что они много дали и нам, мы узнавали от Александра Владимировича много интересного. Когда же зимой Т. А. Яковчук приезжала в Ленинград, мы с ней ходили в гости к А. В. Гусеву на Полюстровский пр. Квартира его была очень маленькая, но необыкновенная по своей коллекции. Каждая вещь рассказывала о пристрастиях хозяина к биологии, о его поездках в экзотические страны - он ходил на научном корабле «Витязь» по Тихому океану, собирал научный материал по паразитам морских рыб, был на Коралловых рифах. Была у него командировка в Индию. Там он собирал материал по моногенеям рыб водоёмов Индии, по результатам этой поездки вышла монография на английском языке. По приглашению Святослава Николаевича Рериха Александр Владимирович посетил его дом и был совершенно очарован его женой, индийской актрисой. Большой портрет актрисы висел на стене в квартире Александра Владимировича.
А. В. интересовался открытиями Северного и Южного полюсов, исследованиями этих мест. Сам участвовал во второй Советской морской антарктической экспедиции. На стене висели портреты первооткрывателей южного континента.
У А. В. Гусева было много учеников. Одними из любимых были аспиранты из Сыктывкара - Инна Владимировна Екимова и Геннадий Николаевич Доровских. Первая - была героическая женщина, перезимовавшая с маленьким ребёнком на Печоре. Она много лет приезжала в Ленинград, консультировалась у А. В. Гусева, была другом нашей лаборатории. Г. Н. Доровских относился к Александру Владимировичу с почтением и уважением. В июне 1981 года Александр Владимирович приехал в Сыктывкар в университет, где работал Геннадий Николаевич, к ректору, чтобы наладить научные связи с ЗИНом. Сам Г. Н. Доровских стал доктором биологических наук, проректором Сыктывкарского университета. В каждый свой приезд в Ленинград-Петербург Геннадий Николаевич навещал А. В. Гусева, советовался по работе.
К ученикам А. В. Гусева нужно отнести и Юрия Александровича Стрелкова - моего руководителя по научной работе. В 1950-х годах они ездили в экспедицию на озеро Ханка, собирали моногеней рыб. Для Ю. А. Стрелкова, тогда ещё студента Ленинградского университета, Александр Владимирович был первым учителем в науке. Ю. А. Стрелков до конца дней А. В. Гусева сохранил к нему тёплые чувства, они много работали совместно, помогал ему в последние его годы жизни, а после смерти Александра Владимировича разбирал его научную литературу.
Сотрудники нашей лаборатории болезней рыб ГосНИОРХ, которой руководил Ю. А. Стрелков, в течение многих лет работали на базе Врево Лужского района, в 170 км от Ленинграда. Дом стоял на берегу озера Врево, в стороне от деревни. Каждое утро мы выезжали на лодке на озеро, ставили и
снимали сети для того, чтобы взять рыбу для исследования. Затем весь день сидели за микроскопом, изучая паразитов рыб. Однажды в командировку приехал к нам А. В. Гусев. У нас в это время стажировались студенты университетов, и Александр Владимирович с удовольствием рассказывал им методики исследования. Сам он работал очень усидчиво, но в свободное время любил шутить. Так он сочинил жанровую сценку - «после обеда».
Мы много лет отмечали в лаборатории праздник в первый день Нового года, приглашали коллег, близких нам по духу, бывших сотрудников, аспирантов. Ставили ёлку, украшенную самодельными игрушками в виде паразитов, устраивали застолье, дарили подарки, сделанные своими руками. Мастерами игрушек были А. В. Успенская, А. М. Лопухина. Неожиданно на наш праздник приехала И. В. Екимова. Мы устроили А. В. Гусеву такой подарок -завернули её в марлю во много слоёв, и Александр Владимирович должен был узнать свой подарок. Он был в восторге, когда полностью развернул пакет.
Требовательность А. В. Гусева к точности изображения рисунков касалась и подарков. Обычно в наших подарках изображались паразиты рыб, которые по «Красоте форм в природе» вполне могли быть в альбоме Э. Геккеля. Изображения паразитов выполнялись на ткани (шились сумки, скатерти, накидки), из соломки делались картины или атласы паразитов рыб, или по стеклу. Один раз подарили ему стеклянный бокал, на котором был выгравирован с систематической точностью жизненный цикл одного из моногеней. Это был шедевр наших выдумок. А. В. Гусев гордился бокалом и показывал своим гостям.
А. В. Гусев не мог жить без Зоологического института, и когда ему пришлось уйти по возрасту, он добился образования Совета ветеранов войны и принимал участников войны у себя в кабинете.
