CC BY
67
Архив
Стенограмма речи [В. Е. Сержанта] на собрании владивостокских партизан и красногвардейцев, 1932 год.
Посланное штабом на север воззвание, проработанное тов. Ширямо-вым и наши гонцы сделали своё дело. Около 15 марта 1919 г. в Тэтюхэ прибыл староверческий партизанский отряд Подзухинской долины под названием Ключевской, под командой старовера Пухарева, в количестве около 52 человек. Отряд был принят штабом, довооружён винтовками, ручными гранатами, патронами и частично обмундированием. В этот отряд был назначен начальником штаба член Тетю-хинского штаба тов. Маслов и отряд направился для поднятия восстания за Сихотэ-Алинский перевал. Этот отряд сыграл громадную роль по поднятию восстания в Чугуевской долине, имел несколько боёв с колчаковскими частями и с контрреволюционным населением других староверческих заперевальских деревень. На реке Яудзухе в селе Ключи был организован староверческий партизанский штаб и от этого штаба в наш тетюхинский партизанский штаб был выделен представитель - крестьянин деревни Куналей т. Чистяков Максим, который, несмотря на последующую измену староверческого партизанского отряда делу революции, остался верным революции и вёл революционную работу в тетюхинском штабе до конца, т. е. до белогвардейского разгрома в 1920 году.
Числа 1-го с севера прибыл ещё один партизанский отряд из Тер-нея и Кеми под руководством т. Сыркова, крестьянина деревни Тер-ней, видного и активного революционного работника, впоследствии погибшего при нападении крестоносной дружины на Терней. Пришедшими тернейцами командовал т. Куклин. Этот отряд таке был довооружён Тетюхинский штабом, Ему был назначен начальник штаба т. Ширямов и отправлен за перевал. За перевалом он распорядился: частью тернейцев командовал т. Куриленко, один из активнейших партизанских командиров и эта часть отделилась и отправилась в Спасский район. Тов. Ширямов организовал партизанский штаб под своим начальством в Яковлевке и сгруппировал под руководством штаба значительные силы повстанцев, руководил многими боями с белыми в первую половину 19-го года. В то же время, приблизительно в апреле месяце, к нему примкнул т. Вольский, бежавший из белогвардейского плена - впоследствии один из руководителей партизанского движения Сучанского района.
В 20-х числах марта для ликвидации местной белогвардейщины на севере, конфискации пушнины, оружия и прочих ценностей, принадлежащих эксплуататорам, был направлен тетюхинский экспедиционный отряд под командой тов. Архипова Сергея. В состав отряда вошли т. т. Коетырев и Возляков из деревни Бриннеровки (фамилии других товарищей не помню).
С рассылкой экспедиционных отрядов тетюхинский партизанский штаб обескровил себя оружием и снаряжением и перед нами стояла задача во что-бы то ни стало добыть вооружение. Но белых у нас
Продолжение. Начало см. Известия Восточного института, 2014, № 2. С. 101-116.
Публикацию подготовили: В. Н. Караман, электронная почта:
karaman@mail. primorye.ru; Я. А. Барбенко, электронная почта:
prohist@narod.ru
не было, территория наша была от них свободной, так что источник боевого приобретения оружия у нас отсутствовал. Мы вспомнили о том, что на низменном маяке имеется сигнальная пушка. Немедленно на вельботе была снаряжена экспедиция под командой т. Борбата Мефодия, которая с задачей справилась, привезя пушку и порох. Но снарядов у пушки не было. Сейчас же мастерские рудника приступили к отливке и точке снарядов. Первый снаряд был сделан из чугуна с медными ведущими и направляющими поясами. Снаряд был массивный. Снаряд после отливки обтачивался на токарном станке, вытачивалась канавка для поясков и туда вдавливались полоски меди. Но такое изготовление снарядов не обеспечивало целости ведущих поясков, а также орудия. Думая над этим делом т. Школа внёс предложение в обточенном снаряде не вдавливать в канавки полое меди, а заливать. Это было принято и снаряды получались соответствующего качества. Вслед за первыми снарядами была сконструирована ударная трубка и снаряды стали точиться пустотелыми с разрывным зарядом. Кроме этого для более удобного передвижения с отрядом мной был выдуман миномёт. Над этим миномётом мы возились очень долго, но всё же не сумели сконструировать направляющий хвост у мины. Мина по весу была тяжёлая, весила иуд и имела большую разрушительную силу. После этого я решил перейти на бризантные снаряды с дистанционной трубкой. Они были наиболее приличны - отлиты из чугуна, пустотелые, с нарезами вдоль и в окружности. Для разрыва на части мы имели дистанционную трубку, в которой воспламенялась пороховая мякоть при выстреле. Бризантный снаряд пущенный из миномёта летел на расстоянии около 3-х километров. Но несмотря на это достижение в боевых операциях миномёт нигде за весь период с 19 по 20 гг. в бою применён не был. По сведениям товарищей он был применён в 1921 году против каппелевского десанта. Кроме того наши мастерские не имели возможности перезаряжать трёхлинейные патроны, т. к. отлитые пули из свинца в баббита портили трёхлинейные винтовки и правильности стрельбы не давали.
При высадке белогвардейского десанта в Ольге с 4 на 5 марта вместе с ним в Ольге высадился некто Узелин, который познакомился со мной после занятия нами Ольги и рекомендовал себя техником оружейником и рассказал, что он умеет изготовлять оболочку для трёхлинейных пуль. Я ухватился за него и привёз вместе с собой, при возвращении из Ольги в Тетюхэ. Здесь Узелин в мастерских положил 1 Так в документе. начало изготовлению оболочки из красной меди для 3-х линейных1
Должно быть: пуль. Но будучи провокатором он всё время тормозил развитие рабо-
трехлинеиных ,-г ,- ..
(ред) ты. После этого он был с работы отстранён и с этого момента выделка оболочки т. Сидоренко и другими товарищами пошла успешней. И отряды почти что были обеспечены трёхлинейными патронами, которые рассылались тетюхинским штабом своим экспедиционным отрядам на Сучан и за Сихотэ-Алинь. Своими бомбами тетюхин-ский штаб снабжал даже не входящие в его ведение отряды. Узелин же оправдал недоверие к нему и при первой высадке белых в Тетюхэ перешёл к ним.
Около 25-го марта секретарь штаба т. Андреев и член штаба Борбат Мефодий были отправлены на Сучан делегатами для связи с сучански-ми партизанскими организациями. Одновременно с ними было послано подкрепление около 12 чел. партизан тетюхинско-ольгинскому
партотряду, которое обеспечило партизан патронами, гранатами, динамитом, перевязочными материалами, а также подарками от населения в виде белья и т. п. В нашем районе запасов мануфактуры не было. Перевязочный материал также отсутствовал. Поэтому штаб сделал воззвание к населению о сборе ветоши для перевязочного материала. Население собрало достаточное количество ветоши, фельдшер Задвинский стерилизовал её в рудничной больнице и отряды были обеспечены перевязочными материалами. Иод мы получили конфисковав на кодовом заводе в бух. Находка весь наличный запас металлического иода.
Числа 6-го апреля был организован экспедиционно-подрывной отряда команды т. Рекварта (Лунева), его помощника Архипова Евдокима, Ширина Петра и др. и направлен о динамитом на Сучан к линии жел. дороги для взрыва поездов.
Приблизительно в последних числах апреля или в первых числах мая в г. Ольгу пришёл английский линейный корабль «Кант», имея на борту международную военную комиссию, состоящую из офицеров - английского, американского, чехословацкого. Комиссия имела целью уговорить восставшее население к примирению с колча-ковским правительством. Военная комиссия называла большевиков «узурпаторами власти», «не выражавшими волю народа, молодыми людьми не отвечавшими за свои действия, развалившими страну, истреблявшими народ, ведя его к гибели». В соответствии с этим ими было передано штабу Ольги воззвание к населению. Штаб Ольги выделил делегата для переговоров, но начальник штаба Коваль Пётр не рискнул ехать на английский крейсер в числе делегатов и остался на берегу. Что говорила эта делегация и как она отвечала международной военной комиссии - по сей день никому неизвестно.
Окончив переговоры «Кент» вышел в Тетюхэ и вслед за ним пошёл белогвардейский пароход «Георгий», под шумок захвативший в Ольге в плен одного из учителей т. Сметанюка, который доверчиво поднялся на его палубу.
После окончания переговоров ольгинский штаб всё же передал нам по телефону обращение иностранной комиссии. На основе этого обращения мы подготовили ответ, собрали собрание и выбрали делегатов для переговоров с иностранной комиссией, останавливались главным образом на пожилых, бородатых повстанцах. Пожилые и бородатее делегаты выбирались исключительно для того, чтобы показать военной комиссии нелепость её обращения, в котором было указано, что большевики являются молодыми, ничего не знающими, безответственными людьми.
Приход «Кента» в бухту Тетюхэ с пароходом «Георгий» застал нас приготовившимися. На всякий случай на пристани по горным возвышенностям были расположены партизанские отряды. Руководителем переговоров и председателем делегации был избран я. В состав делегации входили: я, крестьянин Якушенко (дер. Владимиро-Мономахово), И. Харитонов, Мельников - бывший председатель земской управы, случайно находившийся грек из Кефалонии Херафес Дионисий Петрович - революционный работник, принимавший активнее участие в работе штаба Милай. Шуббо, Иванов-Чмутов и др., фамилии которых не помню.
2 Так в документе. Точками, видимо, обозначены, неразборчивые места в рукописном варианте стенограммы выступления (ред.).
Здесь нашим штабом была допущена ошибка, т. к. ни я, ни остальные члены штаба не натолкнулись на мысль о выгодности принятия «иностранных гостей» на берегу, у себя в штабе, где и вести переговоры. Желая потолковать с иностранцами, мы все забыли об осторожности и не долго думая делегация уселась на вельбот и отправилась к стоящему на якоре «Кенту». Нас встретил спущенный на воду с «Кента» катер, который взял нас на буксир и подвёл к трапу.
Английский офицер, член комиссии, хорошо владевший русским языком. вышел на трап и спросил: кто здесь начальник? Я ответил, что я являюсь председателем делегации. После чего был приглашён войти на борт. Вслед за мной была приглашена и остальная делегация. Нас встретили двое остальных членов иностранной военной комиссии, командир крейсера и несколько одетых в штатское белогвардейцев, а также Бринер - владелец серебряно-свинцового рудника Тетюхэ. К моменту нашего прибытия на крейсер на пристани Тетюхэ сошлось и съехалось всё население из близь лежащих сёл и рудников Тетюхэ.
Первый вопрос, обращённый ко мне английским офицером на русском языке был следующий: «Скажите, пожалуйста, зачем вы прибыли к нам на судно?» Этот вопрос чрезвычайно озадачил меня потому, что я в этот момент сам подумал - зачем мы дураки поехали на это судно, и в тот момент у меня возникла мысль, что нам гораздо лучше было бы сидеть в штабе. Но быстро справившись с собой я твёрдо ответил ему, что мы приехали для того, чтобы узнать причину и цель прихода в наши воды, без нашего предупреждения и нашего на это согласия. Этот ответ в свою очередь озадачил англичанина, который также не ожидал такого ответа. Повидимому, свой вопрос он задал для того, чтобы озадачить и смутить делегацию. Оправляясь от заданного вопроса очень медленно, англичанин стал лепетать, что-то о дружбе России с Англией, что они пришли с добрыми намерениями и т. д., что они хотят ознакомиться с причинами возникновения восстаний и найти пути для примирения нас с законным правительством Колчака, - «о чём мы желаем вести переговоры с местным населением». На это я ему ответил:
«Я являюсь главой делегации от населения и стою во главе штаба восставшего населения. Мы уполномочены вести переговоры».
«Разрешите задать вам несколько вопросов», обратился ко мне английский офицер. Я ответил, что он может задавать вопросы: я слушаю. Он задал такой вопрос: «Много ли есть желающих покинуть Тетюхэ и разрешит ли штаб выехать этим желающим».
Я ответил, что штаб учётом желающих выехать не занимался ..................2 безработицы в Тетюхэ остановилась разработка
серебряно-свинцового рудника, желающие выехать имеются и что это их частное дело - штаб не препятствует выезду и может задерживать только тех лиц, за которыми числятся какие-либо преступления и которые подлежат военно-революционному суду.
Один ив вопросов его был такой: «Вы разговаривали с Ольгой по телефону?» Я ответил: «Да, разговаривал». Разрешите полюбопытствовать о чём вы говорили? Я на него посмотрел так, как смотрят на дураков и сказал, что мне очень странно, что военный человек, офицер британской армии, находящийся во враждебном нам лагере, задаёт военному человеку - повстанцу подобные вопросы. Англичанин покраснел, отвернулся и стал передавать мои слова командиру
крейсера и другим двум членам делегации. За их разговором и выражением лиц я следил. В этот момент белогвардейцы видя меня, так сказать, свободным, попытались со мной завести беседу, но я им сказал, что я считаю для себя унизительным разговаривать с ними, чтобы они ко мне не обращались. Это на них подействовало как удар палки и они как побитые собаки отошли в сторону. После этого ко мне обратился Бринер, говоря: «Мне крайне необходимо встретиться с управляющим рудника Мусхрановым, разрешите мне съездить на берег». Я ему сказал: «Если вам нужно, так поезжайте». После этого ответа он задал вопрос: «Гарантируете ли вы безопасность моего пребывания на берегу?» Я сказал, что гарантирую. Дело в том, что нам было интересно, чтобы Бринер побывал на берегу и договорился с управляющим Мусохрановым, что влекло за собой возможность присылки продуктов на рудник. Поэтому я дал записку, что я разрешаю ему беспрепятственно съездить на берег и вернуться на корабль.
Английский офицер переговорив с командиром крейсера, вновь обратился ко мне говоря с заминкой: «Видите ли, г-н командир, мы все находимся на корабле без оружия и нам чрезвычайно неудобно, что вы носите на вебе оружие. В это время на мне находился патронташ, кольт и т. п. Офицер продолжал: «Я просил бы вас снять оружие».
От этих слов, по совести говоря, меня ударило в жар. Потому, что я посчитал это началом конца и ругательски ругал свою оплошность, что мы поехали на крейсер с делегацией. Считая момент безвыходным я решил подороже продать свою жизнь. Рука инстинктивно сжала находившегося за поясом рукоятку кольта и при этом выражение лица у меня совершенно переменилось. Пристально посмотрев на англичанина я ему ответил: «Меня чрезвычайно удивляет какое неудобство может видеть командование корабля в нахождении на судне одного вооружённого человека, тогда как судно имеет на своей палубе несколько сот вооружённых моряков и артиллерию. Впрочем для того, чтобы снять оружие, я ещё не подучил гарантии о неприкосновенности и свободе делегации». Английский офицер и командир крейсера, видя как я внезапно переменился в лице и сжал рукоятку кольта, несколько смешались. Английский офицер, член военной комиссии быстро переговорив с другими поспешно перевёл мой ответ командиру крейсера и обратился ко мне говоря: «Разве вы можете сомневаться в безопасности для делегации - ведь по международным военным обычаям всякая делегация явившаяся для переговоров является неприкосновенной - а мы, великобританцы, особо свято чтим эти традиции, В отношении безопасности вашей и всей делегации я вам её гарантирую честным словом командира крейсера и своим, как офицера великобританской армии».
После этого я снял с себя патронташ вместе с кольтом и положил на мачту.
Покончив с разоружением, нас пригласили в одну из кают крейсера, где и начались переговоры. Перед поездкой на «Кент» с делегацией я умышленно не взял заготовленного нами и отпечатанного на машинке ответа военной комиссии. Переговоры нами велись около двух часов. Англичане и чехословаки часто попадали в неприятное положение. Американец - член комиссии, племянник Гревса, который командовал специальными войсками на Д. В., не понимая русско-
го языка, в переговорах не участвовал, а сидел с т. Рафасом, который ему передавал ход переговоров на французском языке.
Найдя, что нам не о чем больше говорить с ними, что мы ни до чего не договоримся, я послал т. Шуббо Парфения в штаб за письменным ответом, к т. Козьмину. Парфений Шуббо съездил на катере на берег, взял у т. Козьмина ответ штаба от имени делегации военной комиссии. Я его тут же подписал и вручил. В ответе нашем говорилось, что мы являемся восставшим народом, который борется за свободу, и никаким партиям не принадлежит. Что мы хотим создать у себя в стране такое правительство, которое будет отвечать интересам большинства. Что ни о каком примирении с правительством Колчака не может быть и речи, что мы будем бороться и так или иначе победим. Что касается наших соседей иностранцев, то мы желаем с ними жить в дружбе и вести нормальные дипломатические и торговые отношения. И, что как нас заверяет иностранная военная комиссия, иностранцы являются друзьями русского народа, то мы в свою очередь, так сказать, не враждебны им, но требуем от них чтобы они очистили территорию нашего государства от своих войск, потому что до тех пор пока они нам будут помогать наладить внутренние порядки и на нашей территории будет хотя бы один вооружённый иностранец, так называемые ими беспорядки будут углубляться. С уводом иностранных войск, мы без посторонней помощи сумеем навести у себя порядок и избрать отвечающее налим требованиям правительство и установить тот или иной образ управления государством.
Принявши наш ответ англичанин прочитал его, передал чехосло-ваку и побеседовал с американцами, обратился ко мне со словами, что иностранная комиссия считает переговоры законченными. Я в свою очередь сказал, что наша делегация считает также переговоры законченными.
Но во время переговоров у нас возник небольшой спор. Чехосло-вак задал мне вопрос о судьбе арестованной нами милиции. Я ему не хотел отвечать, но для каверзы потом сказал, что милиция была арестована и направлена в таёжную базу, откуда она пыталась ночью бежать, но при преследовании часть из беглецов была убита, а трое человек окрылись в тайге. В этот момент англичанин задал мне вопрос с выражением радости: «Значит эти трое спаслись?». Я им обоим ответил, что они не были убиты, потому что убежали, но человек в нашей тайге зимой, без тёплой одежды, без продуктов и оружия, всё равно что умерший. Этот ответ навеял на них грусть и чехословак сразу же на мой ответ сказал: «Этому уже разрешите не поверить вам, - это случилось не так». На это я ему ответил: «Ваше дело верить или не верить, но в свою очередь разрешите и мне не поверить чешскому командованию, которое убив т. Мельникова и Суханова в 1918 году опубликовало в печати, что они убиты при попытке к бегству». Этот ответ был пощёчиной чехословаку, вызвал смех у американца и англичанина и хохот всей нашей делегации. На основании этого спора иностранная военная комиссия попросила разрешения съездить на берег в наш штаб, для того чтобы ознакомиться с документами о бегстве милиции, так как они их чрезвычайно интересуют. Но эти документы были мной сфабрикованы ещё до расстрела милиции и находились в делах штаба. Я решил нарочно показать им эти документы. Поэтому
мы сошли с крейсера на вельбот и вместе с иностранной комиссией катером были доставлены на берег.
Сойдя на берег я был встречен товарищами, которые задержали меня различными вопросами. В этот момент причалила к пристани шлюпка, которая шла с пароходом «Георгий». На этой шлюпке приехал т. Поламарчук, которому штабом было поручено организовать кооперацию, подошёл ко мне и сообщил, что на пароходе «Георгий» белыми захвачено свыше 10 человек партизан и учителей из нашей организации. Оказывается в то время, как я уехал с делегацией для переговоров на крейсер «Кент», молодёжь - наши учителя и несколько партизан (Дубовик, Меркулов и др. фамилии которых не помню), желая получить свежие новости на белогвардейском судне, поехали на пароход «Георгий». Учителя уехали первыми и сразу по выходе на палубу были загнаны белыми в трюм. Вторыми поехали т. Меркулов и Поламарчук. Тов. Меркулов высадился на судно в момент захвата учителей и попал в одну кампанию с ними. Поламарчук, который задержался на шлюпке, желая её привязать у трапа, заметил, что дело неладно и моментально оттолкнулся от трапа и стал грести к берегу. Белые увидев свою оплошность стали звать его обратно, но он их не послушал. Стрелять же белые не рискнули.
Захваченным товарищам в большинстве грозил расстрел. Освободить их вооружённой рукой не представлялось никакой возможности даже в том случае. даже если бы не было крейсера «Кент». Положение было безвыходное и в первое время я встал в тупик. Через несколько мгновений мне пришла в голову мысль, что ведь в моих руках находится иностранная военная комиссия и около 40 человек английской команды с «Кента», Бринер и разная местная рвань, собравшаяся для выезда во Владивосток.
Решив использовать благоприятное положение, я обратился к военной комиссии, сообщил им о создавшемся положении и объявил их всех заложниками. Находящемуся на берегу моему секретарю Козь-мину я сказал текст ультиматума и отправил его в штаб напечатать последний на машинке. Ультиматум имел приблизительно следующее содержание: «Корабль его величества великобританского короля, задержавшийся в наших водах под видом мирных переговоров, своим флагом прикрывает гнусности колчаковцев, которые настолько подлы, что даже в этот момент в момент мирных переговоров не воздержались от своей подлости и арестовали 10 человек мирных жителей, принадлежащих к нашей военной организации. Заложниками для освобождения захваченных наших людей я, начальник штаба и командир партизанских отрядов, объявляю иностранную военную комиссию, состоящую из британского офицера, чехословацкого и американского офицеров, объявляю заложниками владельца серебро-свинцового рудника Бринера, управляющего рудником Мусахранова со всей семьёй, тётеюхинского священника с семьёй и весь буржуазный состав собравшихся на берегу для выезда во Владивосток. Срок для выполнения моего требования, т. е. доставки арестованных на пристань Тетюхэ, устанавливаю один час. По прошествии срока моего ультиматума для возвращения захваченных товарищей на пристань, все заложники будут мной расстреляны».
Вообще я этим случаем был чрезвычайно сильно потрясён и проклинал этих учителей и других партизан, которые сделали такую не-
проходимую глупость. Чувствуя себя чрезвычайно усталым и разбитым, чтобы не показать вида военной комиссии, я сел у воды на прибрежной гальке. В это время ко мне подошёл перепуганный Бри-нер Б. и обратился ко мне со следующими словами: «г-н начальник, меня командир крейсера отпустил на берег всего на несколько минут, - я должен немедленно вернуться». На это я ему ответил: «Но вы вернуться сейчас не можете». Тогда Бринер сказал: «Да, но имейте в виду, что командир крейсера будет недоволен». Меня это взорвало, - я привстал и говорю: «Наплевать я хотел на твоего командира крейсера, - я здесь командую на берегу, а не командир крейсера», выражение моего лица в этот момент было довольно страшно, потому что Бринер с перепугу заскочил в воду.
Члены военной комиссии стояли около меня и ожидали дальнейшего исхода положения. Вскорости пришёл т. Лозьмин и принёс отпечатанный ультиматум, который я тут же сидя на гальке подписал. Потом я стал думать кого же мне послать с этим ультиматумом. В этот момент меня выручил англичанин - член военной комиссии, который обратился ко мне со следующими словами; «Хорошо, мы заложники, ультиматум написан. Но, ведь взявшись ва это дело нужно зак-3 Так в документе. нчить3 это недоразумение и нужно этот ультиматум везти командиру Должно бьпъ: за- на корабль. Разрешите это я возьму на себя». Тогда я ему ответил: «Вы
кончить (ред.). 11 ' „ '
являетесь заложником и отвечаете головой наравне со всеми остальными членами комиссии за освобождение наших товарищей, на каком основании я могу вас отпустить и кто мне будет порукой за вас, что в случае неблагоприятного исхода переговоров с командиром, вы вернётесь в моё распоряжение, чтобы подвергнуться общей участи». Он ответил: «Я даю вам честное слово великобританского офицера, что каков бы ни был исход и решение командира крейсера, я вернусь к вам с его ответом». Я подумал и решил, что если один негодяй избежит общей участило от этого особой беды не произойдёт и решил послать его сказав: «Я верю вашему слову, но вы в свою очередь не подорвите доверие слова британского офицера». Он взял письменный ультиматум, уехал на катере на крейсер, с крейсера быстро уехал на пароход «Георгий», откуда привёз на берег всех захваченных в Тетю-хэ наших товарищей. В то время как он ездил, чехословак молчал, а американец возмущался поступком белых. Когда освобождённые высадились на пристань, ко мне подошёл английский офицер, ездивший с ультиматумом и сказал мне: «Ваше требование исполнено. Удовлетворены ли вы сейчас?»
Не успел я ему ответить, как ко мне подошёл один из освобождённых товарищей и сообщил, что на пароходе «Георгий» в таком же положении в каком находились они, находится сейчас молодой учитель из Ольги т. Сметанюк и просит выручить его.
После этого сообщения я ответил английскому офицеру, что ультиматум выполнен не полностью, что один человек, захваченный в Ольге, не освобождён и что я его не поместил в ультиматум потому, что я не знал что в Ольге была проделана такая же подлость, какая была проделана у нас в Тетюхэ. Англичанин остался чрезвычайно недоволен, не знал что ему делать и ответил мне: «Вы к этому человеку не имеете никакого отношения, он взят не у вас, а в Ольге и я считаю, что ваш законный ультиматум выполнен и дальше этим человеком я
заниматься не могу, потому что нам нужно ехать на корабль, так как корабль скоро снимается с якоря».
На это я ему ответил, что у меня времени достаточно много и я никуда не тороплюсь, ультиматум остаётся в силе, ещё остаётся 20 минут сроку. По истечении этих 20 минут можете пенять сани на себя.
Тогда английский офицер отозвал в сторону одного белогвардейца, отдал ему какое-то распоряжение довольно настойчиво, после чего попросил у меня разрешения послать его на катере па пароход «Георгий». Я разрешил. Белогвардеец съездил и привёз т. Сметанюка. Когда т. Сметангок вступил на берег, я был чрезвычайно обрадован. Во-первых, тем, что все товарищи, находящиеся под угрозой смерти, были спасены, и, во-вторых, тем, что у меня не было необходимости устраивать кровавую бойню, в которой бы пришлось истребить свыше сотни человек.
Представитель военной комиссии - английский офицер - снова обратился ко мне с просьбой исполнить моё обещание и показать им относящиеся к милиции документы. Мы прошли в штаб. Он прочитал документы. Документы носили официальный......должен был
поверить этой басне4.
Ознакомившись с документами, комиссия распрощалась с нами и отбыла на крейсер. Также и многие из чуждых нам людей, в том числе семьи расстрелянной милиции отбыли во Владивосток на пароходе «Георгий», благодаря чему наш район, не имевший продовольствия, освободился от приличного количества голодных ртов, а иностранная военная комиссия получила хороший урок, как нужно вести переговоры с восставшими рабочими и крестьянами. А белогвардейцы получили хорошую взбучку от своих хозяев, как не в меру перестаравшиеся холопы.
Описанный случай должен быть записан американцем Гревсом в своей книге, недавно изданной в Америке, «Революция на Дальнем Востоке». Эти переговоры должны быть помещены отдельной статьёй со множеством фотографий действующих лиц, которые были засняты англичанами и американцами.
С посылкой на Сучан т. Андреева в штаб был вызван и был назначен секретарём штаба т. Козьмин Миней Аронович. С первых дней возникновения штаба он начал выпускать информационные бюллетени ознакамливая население с событиями. Первый бюллетень был обработан Ширямовым и Андреевым. В дальнейшем это дело продолжал т. Козьмин до конца борьбы с колчаковцами. Благодаря этому в курсе событий было не только местное население, но эти бюллетени распространялись штабом и в другие отряды.
Числа 15-го мая возвратился на северной экспедиции член штаба т. Архипов Сергей, Экспедиция по заданию выполнила распоряжение штаба, но на обратном пути, двигаясь водным путём на кунгасе, благодаря отсутствию внутренней дисциплины и неумелому руководству т. Архипова, отряд был обстрелян белыми с моря. Однако, отряд успел высадиться на берег, но бросил не только ценности, но и часть оружия и конфискованные патроны. Благодаря этому дисциплина пала и отряд двинулся вразброд. В это время на отряд напали орочё-ны, руководимые контрреволюционером и отряд потерял несколько человек убитыми.
В стенограмме эта часть выступления утеряна (ред.).
С отбытием на экспедицию Ключевского староверческого отряда в село Ключи прибыли контрреволюционные силы из Владивостока и повели разлагающую работу среди староверческого населения долины реки Аулзухэ. Постольку-поскольку староверческое население принадлежало к зажиточному населению имевшему в своей среде чрезвычайно незначительную прослойку бедноты - контрреволюционеры нашли для себя благодатную почву и из Ключевской долины стали распространяться всевозможные провокационные слухи. Те-тюхинскому штабу партотряда пришлось обратить на это серьёзное внимание. Но штаб не находил возможным принять репрессивные меры против староверов, так как он имел под своей командой староверческий отряд, состоящий из сыновей этих зажиточных староверов. После непродолжительного совещания штаб решил ликвидировать контрреволюцию в с. Ключи силами самого же Ключевского партизанского отряда и партотряд был отозван и вернулся в село Ключи числа 5-го или 10-го мая 1919 г. Но вернувшийся отряд не оправдал надежд штаба, сам поддался разложению, организовал контрреволюционный отряд иперерезал сообщение Тетюхинского партштаба с северными районами. Принять репрессивные меры немедленно штаб в этот момент не мог, так как не имел у себя в наличии достаточных сил, а староверческий отряд представлял из себя серьёзную внушительную силу, как по численности, так и по качеству бойцов - бывших большей частью охотниками, таёжниками промысловиками на крупного зверя. Провести боевой поход против народившейся контрреволюции с оставшимися в распоряжении штаба бойцами штаб не ног, так как рисковал полным разгромом организации. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Чем же нам помогло несчастье? Северный Тернейский партизанский отряд оперируя в Спасском районе на железной дороге под командой тов. Куклина - крестьянина дер. Тер-ней, провёл солидное количество боёв с белыми и японцами и приблизительно в первых числах мая направился с отрядом на ст. Ип-политовку, занятую японцами. Отряд истребил японский гарнизон, но в этом бою было потеряно несколько товарищей убитыми, в том числе и командир отряда тов. Куклин. Отряд тернейцев был потрясён потерей командира, не смог реорганизоваться, началась тяга домой и приблизительно числа 15 мая 19 года дезорганизованный тернейский отряд проследовал через Судзухэ и был отпущен на время домой в Терней.
С возвращением домой тернейского партотряда тетюхинский партизанский штаб подучил возможность повести активную борьбу с Ключевскими староверами белогвардейцами имея в тылу у них тер-нейский партизанский отряд, над которым принял командование т. Сырцов, Но всё же борьба с Ключевским контрреволюционным отрядом была чрезвычайно рисковала и могла привести к громадным потерям в людях и партизанском отряде что обескровило бы боевую организацию и лишило бы её возможности на продолжительное время вести какую бы то ни было вооружённую борьбу. Но постольку, поскольку поход против староверов был неотложной задачей тетю-хинского партштаба, было созвано заседание и на этом заседании был выработан план разгрома Ключевской контрреволюции.
Во исполнение этого плана мной была дана задача Архипову Сергею и представителю староверческого отряда т. Чистякову, который
не изменил делу революции, обойти тайгой староверческий район, прибыть в Терней, собрать тернейский партотряд и в точно определённое число и время дня вторгнуться в село Ключи со стороны дер. Терней и захватить в большом количестве заложников и семейств откуда были участники в отряде. Тов. Чистяков и Архипов выполнили возложенную на них боевую задачу в точности. Я же с партизанским отрядом в это время подступил к селу Ключи и отвлёк все вооружённые староверческие силы на себя и завёл с ними переговоры.
Когда же Архипов вторгся в село Ключи и захватил заложников, то он послал нарочного в староверческий контрреволюционный отряд с обращением о том, что село Ключи занято, взяты заложники и староверческому отряду предлагается сложить оружие и сдаться, в противном случае заложники будут расстреляны и деревня сожжена.
Это вызвало переполох в староверческом белом отряде: часть вожаков там сбежала. а остальные полностью сложили оружие и сдались.
Приблизительно 25 июня вечером я со своим тетюхинским пар-тотрядом вступил в дер. Ключи. Сразу же мною был созван сельский сход. на котором я занялся агитацией. Мною было издано воззвание к бежавшим, в котором я предлагал бежавшим вернуться к своим мирным занятиям и сдать оружие, обещал никаких репрессивных мер по отношению к ним не предпринимать. Постольку, поскольку вожаки не сдались мною фактических никаких репрессивных мер и не принималось, они были отложены до поимки вожаков.
Кореец помощник начальника Ключевского почтового отделения также участвовал в руководящей верхушке белогвардейской ключевской организации, сбежать не успел и был арестован. При обыске у него был найден шифр и шифрованное письмо, адресованное Владивостоку в белогвардейский штаб с указанием расположения парто-тряда, численности их и выставленные ими посты охранения. Благодаря захваченному шифру, это письмо было расшифровано и он был приговорён к расстрелу. Но я долго не давал разрешения на расстрел. Осуждённый находился при штабе и мне приходилось бороться с ропотом в отряде, который высказывался за исполнение приговора. И только через месяц, в момент высадки белого десанта в Тетюхэ, я дал приказ о расстреле. Вожаки активисты белогвардейское о староверческого восстания бежали по долине реки Яудзухэ через Сихотэ-Адин-ский перевал на Иман. Перед походом на Джигит мною был установлен заградительный отряд в верховьях реки Тетюхэ для захвата бежавших. Я знал куда могли бежать вожаки и поэтому позаботился о заградительном отряде. Но заградительный отряд не захватил бежавших, а натолкнулся на второстепенных староверческих повстанцев. Постольку-поскольку в заградительном отряде были товарищи не искушённые в военном деле, то они сами подверглись нападению и в завязавшейся перестрелке тов. Чуматов был ранен в руку. Во время перестрелки один из староверов был убит, а другой скрылся. Вожаки же староверческого контрреволюционного отряда прибыли во Владивосток и уговорили белогвардейское командование, которое в это время успело накопить силы в Приморье, послать десант в Тетюхэ для уничтожения большевизма.
В виде наказания на контрреволюционное население села Ключи нами была возложена обязанность кормить наш отряд, который про-
стоял в селе полторы недели. Была установлена норма продуктов, в том числе и мяса. Это вынудило староверов неоднократно обращаться ко мне с просьбой о выводе партотряда из Ключей и с заверениями, что их восстание было заблуждением, что после моего разъяснения им достаточно стало ясным, что они были спровоцированы и что они в дальнейшем не только не будут восставать против партизанской организации, но будут всемерно её поддерживать.
Созвав секретно оставшиеся верными делу революции староверческие силы села Ключи, а также не восставших против партизан из населения деревни Курналей, я с ними договорился о восстановлении Ключевского партизанского штаба. Был организован партизанский штаб, часть отобранного орудия была возвращена и я с отрядом удалился в Тетюхэ.
Приблизительно 6 июля 19 года мной был организован продовольственный партотряд из тернейских товарищей партизан, в него частично вошли и Муитухинские партизаны. Задача отряда была - продвинуться на север по берегу на японские лесные и рыбные концессии, реквизировать там муку, соль и прочие имеющиеся в наличии промтовары, а также оружие.
Тетюхинский партизанский штаб, учитывая возможность сопротивления регулярным белым войскам и необходимость запаса продовольствия в глубоком тылу, с первых дней восстания организовал партизанскую базу в верховьях реки Яулзухэ, куда была заброшена мука и некоторые товаро-материалы. База находилась приблизительно верстах в 60-ти от Тетюхэ в глухой тайге, что до некоторой степени обеспечивало отряд в момент боёв.
По имевшимся непроверенным сведениям на Урале в первых числах июля 19 года белые имели успех в операциях против Красной Армии. А партизанские отряды в Приморье настолько окрепли и развили такую активную деятельность, что не давали покоя ни интервентам, ни белым в местах их стоянок и во время их продвижения. Сила и организованность партотрядов уже дала возможность партизанам создать в 19 году областной центр в Анучино и созвать на Сучане Первый рабоче-крестьянский Ольгинский уездный съезд в селе Сергеевке.
Воспользовавшись передышкой на Уральском фронте, белые вместе с интервентами решили раз и навсегда разделаться с партотряда-ми и развязать себе руки в тылу. Предприняв совместные действия, белогвардейцы - колчаковцы, японцы, американцы и прочие интервенты бросили против партизанских отрядов крупные силы, во много раз превосходящие силы партизан, как по количеству, вооружению и по боевому регулярному устройству. Они предприняли наступление против партотрядов по всем долинам Приморья. Партизаны по своему устройству и наличию боеприпасов были приспособлены исключительно для внезапных налётов и боевых засад и поэтому не приняли боёв с регулярной армией. Нанося урон наступающим белым и интервентам, партизаны отступили вглубь тайги, куда белые не рисковали проникнуть и таким образом не могли выполнить свою боевую задачу - уничтожение партотрядов и ликвидацию партизанского движения. Эта задача оказалась им не по плечу.
Эти операции белыми начали проводиться с 10 июля, начиная с Сучанской долины. Причём в Сучанский район была брошена 14-я
или 12-я японская дивизия в полном составе и несколько колчаков-ских полков.
Числа 27 июля на побережьи Тетюхэ был высажен значительный белый десант, который произвёл свою высадку под прикрытием боевых судов (крейсеров и военных транспортов). Высадилось свыше 600 человек американских войск, колчаковский Егерьский5 полк, ин- 5 Так в документе. женерный батальон и ещё некоторые части. (ред.).
Всё же собранные вместе тетюхинские партотряды в этот момент насчитывали не больше 150 бойцов, имевших на своём вооружении всевозможное огнестрельное оружие, зачастую более опасное для стреляющего, чем для того, в кого нужно было стрелять, При том запас патронов был незначительный, на бойца приходилось не более 15 патронов.
Оценив имеющуюся в наличии военную обстановку и качество бойцов отряда (лучшие бойцы были разосланы в экспедиционные отряды) я видел, что оставшиеся бойцы в большинстве своём были склонны скрываться, чтобы не попасть на службу к белым, но воевать желания не имели. Это относилось главным образом к Лидовскому партотряду, который находился под влиянием члена штаба Иосифа Лоборевича и всё время вносил раскол в организации, уклоняясь от боёв, Поэтому я решил боя не принимать, а отступить в тайгу и находясь в недосягаемости для противника, провести реорганизацию.
Задерживая наступление противника с небольшим количеством бойцов, я дал возможность штабу эвакуировать за Сихотэ-Алинский перевал необходимое военное имущество и взрывчатые вещества. Эвакуацией руководил т. Архипов Сергей. При эвакуации он оказался неспособным справиться с заданной задачей, потерял партизанскую пушку, которая попала в руки белых, растерял части от станков и оставил на заводе милиционера Чернышева (арестованного партизанской организацией, как цепного пса белогвардейцев), который присутствовал при прятании пушки и выдал её белым.
Задерживая наступление белых и бело-американцев, я медленно отступал. Отступив к Первому разъезду рудничной железной дороги, выше деревни Владимиро-Мономахово, я остановился, расположив в боевом порядке свой партотряд.
Продолжение следует
