Воспоминания о Чернобыле
Воспоминаниями о ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС делятся руководители и участники особо опасных работ. Описаны работы по дезактивации местности вокруг станции и в зданиях АЭС, выполненные летом-осенью 1986 года и в последующие годы.
Ключевые слова: Чернобыльская АЭС, техногенная катастрофа, ликвидация последствий, заражённые территории, дезактивация, уровень радиации, средства индивидуальной защиты.
Тараканов Николай Дмитриевич
Руководитель работ в особо опасной зоне Чернобыльской АЭС Президент МООИ «Центр социальной защиты инвалидов Чернобыля» Председатель координационного совета НП «Президентский клуб Доверия» Доктор технических наук, член президиума РАЕН Член Союза писателей России
В начале июля 1986 года я с семьёй собирался поехать в отпуск - в Крым.
А вместо Крыма - оказался в Чернобыле: я был назначен заместителем начальника Научного центра МО СССР, который подчинялся Генштабу.
«Куда вы едете? - сокрушалась проводница киевского поезда. - Там страшно!» -«Вы знаете, что такое военная служба?!» -отвечал я.
В первое время я принимал участие в разработке и проведении операций по взятию проб и выяснению радиационной обстановки. Хотя выбросы из аварийного реактора уменьшились, воздействие радиации оставалось сильным, так как радиоактивные вещества выпали на землю. В результате этой
работы были определены территории с высокими уровнями загрязнения. На заражённых территориях оказались сотни населённых пунктов Украины, Беларуси, России.
Перед нами была поставлена задача по снижению радиации вокруг АЭС. Для этого с территории вокруг станции необходимо было собрать продукты выброса из реактора, обломки. Все работы проходили в условиях радиоактивного заражения. Ликвидаторы работали посменно, постоянно контролируя уровень радиации. Он часто менялся, из-за чего приходилось заново производить расчёты допустимого времени работы.
Также для дезактивации территории срезали верхний слой грунта. Использовали бульдозеры, путепрокладчики, автогрейдеры. Со временем для защиты экипажей кабины стали обивать свинцовыми листами; некоторые машины были переоборудованы на заводах. В некоторых случаях войска испытывали нехватку техники. Не было самосвалов и автопогрузчиков. Вернее, они были, но не для ликвидаторов, которым порой приходилось обходиться сапёрными лопатами.
Острой проблемой стала отмывка техники. Из района работ машины возвращались с высокими уровнями заражения. Водные растворы не обеспечивали отмывку, очищать приходилось механическим способом. Из-за этого экипажи облучались при очистке машин не меньше, а иногда и больше, чем на работе.
М
Ф 6р
А 9г
ач * <7>
Ф
Подготовка к выходу на крышу Чернобыльской АЭС для удаления радиоактивных веществ
Всего было собрано более 300 тысяч кубометров заражённого грунта. Грунт загружали в контейнеры и свозили в места захоронения.
Уровень радиации несколько снизился, и можно было проникнуть на саму станцию. На АЭС произвели дезактивацию крыш, стен, пола и затем - оборудования.
Уровни радиации позволяли работать непродолжительное время; иногда оно было минимальным - всего 40 секунд, ещё по минуте тратили на вход и выход из помещения. С каждой выполненной задачей дозы облучения уменьшались, а время для работы -увеличивалось.
Дезактивация вентиляционных систем энергоблоков велась в тесных помещениях с применением ядовитых веществ. Работы были трудные. Не всегда предложения учёных и инженеров были эффективны. Радиация - невидимый и сурово карающий за ошибки враг. Но постепенно враг отступал...
Большинство моих сослуживцев не задерживались в Чернобыльской зоне дольше одного-двух месяцев. Я чувствовал, что моё самочувствие ухудшается. Военные врачи брали кровь на анализы, выдавали лекарства, -словом, беспокоиться, казалось, не о чем. Я дал согласие на третий месяц работы.
С 19 сентября по 1 октября 1986 года я руководил операцией по удалению высокорадиоактивных источников с крыш энергоблоков. Мощности доз отдельно лежащих предметов (куски графитовой кладки реактора,
тепловыделяющие сборки, циркониевые трубки и т. д.) были опасны для жизни человека. Их сбрасывали в развал аварийного реактора.
Вначале пробовали применить роботы, дистанционно управляемые механизмы, но они либо отказывали, либо оказывались технически несовершенными. Лучшим в век технического прогресса опять стал советский солдат!
Для управления войсками рядом с разрушенным реактором на высоте 61 метр я оборудовал командный пункт. Инструктаж проводился особо тщательно. Ликвидаторы были обеспечены средствами индивидуальной защиты: респиратор, очки, щиток-маска, фартук, перчатки и рукавицы, свинцовые экраны, бандаж и стельки. Защита весила около 25 килограммов. Для работы использовали захваты, щипцы, крюки, скребки, носилки с ножками.
Операция прошла без потерь среди личного состава и переоблучения. К концу операции уровень радиации снизился в 10-20 раз по сравнению с тем, каким был до её начала.
9 октября (спустя ровно три месяца после прибытия в Чернобыльскую зону) я вернулся в Москву, прошёл медицинское обследование. Затем снова вызвали в Киев. На этот раз меня хватило лишь на 10 дней: потеряв сознание, я упал и поранил ногу. Рана на ноге не заживала полгода; врачи говорили, из-за облучения. Покинув больницу в 1987 году, в следующем году я снова оказался в госпитале, затем в 1990 году и так далее. Долечивался за границей - в США, Японии, Израиле, но восстановить здоровье невозможно. Лучевая болезнь жить не даёт.
Каждый год я участвую в организации памятных мероприятий. В 1998 году состоялся
Благодарности Н. Д. Тараканову за работу по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, подписанные Б. Е. щербиной, Г. Г. Ведерниковым
международный благотворительный автопробег, который прошёл через 19 городов России, Украины и Беларуси и завершился 9 мая в Москве. Проводятся международные научные конференции. С лекциями по чернобыль-
ской тематике я выступил во многих городах США. Написал несколько книг на эту тему -«Две трагедии XX века» (1992 г.), «Горькая правда Чернобыля» (2011 г.) и другие.
Я глубоко убеждён в том, что сегодня нет никакого «мирного» атома. «Мирный» атом - это тоже смерть. При ядерном взрыве во время ракетно-ядерной войны - это смерть немедленная, при атомной энергетике - постепенная. В России многие АЭС находятся в густонаселённых районах, на берегах крупных рек. Работающие АЭС выделяют в окружающую среду радиоактивные вещества, опасно повышают радиационный фон. А отходы АЭС будут испускать излучение тысячи лет, от которого не смогут спасти никакие контейнеры и могильники... Как говорил профессор М. Я. Лемешев, «осознание необходимости отказа от ядерной энергетики с её нынешним техническим уровнем должно рассматриваться как непременное условие нашего общего выживания».
Махнач Анатолий Иванович
Участник работ в особо опасной зоне Чернобыльской АЭС Доктор юридических наук, кандидат технических наук, профессор
В апреле 1986 года в звании старшего лейтенанта я исполнял обязанности начальника самостоятельной военизированной пожарной части № 2 Управления пожарной охраны УВД Брянской области. О трагедии, происшедшей на Чернобыльской АЭС, мы узнали из речи генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва по центральному телевидению.
1 июля поступил звонок от начальника отдела службы и подготовки УПО, который сказал, что нужно срочно сформировать караул из добровольцев пожарных для участия в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы. Я ответил, что завтра утром во время развода караулов объявлю о наборе добровольцев личному составу частей. В моём подчинении находилось три военизированные пожарные части и четырнадцать профессиональных пожарных частей, охранявших заво-
ды, фабрики и другие промышленные объекты Бежицкого района Брянска.
Наутро от личного состава мне был задан один-единственный вопрос: «А вы поедете?». На что я ответил, что уже написал рапорт о добровольной отправке в Чернобыль. После
Возвращение звена ГДЗС из помещения АЭС (Чернобыльская АЭС, август 1986 г.)
чего личный состав частей в полном составе был готов отправиться на ликвидацию последствий катастрофы.
Трое суток ушло на то, чтобы отобрать самых лучших, высокопрофессиональных пожарных, способных работать в боевой обстановке в кислородно-изолирующих противогазах, в том числе в составе звеньев ГДЗС, владеющих приборами измерения радиации, такими как ДП-5В. Большое внимание было уделено тренировкам по нормативам использования средств противорадиационной защиты Л-1, вопросам дезактивации и дегазации пожарной техники.
Но, как оказалось, все сразу отправиться в Чернобыль не могут. Поедут лишь первые тридцать человек во главе со мной на месяц, а следующие тридцать должны быть готовы к смене.
Никто, конечно, не думал, что нам напрямую придётся встретится с невидимым врагом. Враг - радиация. Он есть, он губит человеческие жизни, но он не виден.
Что сегодня, спустя тридцать лет, известно о трагедии в Чернобыле?
Множество самого разного.
По прибытии в чернобыльскую зону меня назначили заместителем начальника сводного отряда УВД Брянской области - начальником противопожарной службы. В мои обязанности входило отселение жителей 30-километровой зоны, дезактивация и дегазация местности совместно с гражданами, призванными из запаса в войска гражданской обороны.
Личному составу и мне приходилось участвовать в работах, выполняемых полком гражданской обороны из посёлка Мерефа (что под Харьковом) в разборе завалов взорвавшегося энергоблока Чернобыльской АЭС. Сбросом графита с крыши реактора руководил лично генерал-майор Николай Дмитриевич Тараканов - представитель войск гражданской обороны.
Там же в Чернобыле мы работали в тесном контакте с начальником главного управления пожарной охраны Украины генерал-майором внутренней службы Филиппом Николаевичем Десятниковым. Он каждое утро приезжал из Киева, проводил оперативное совещание с заслушиванием представителей пожарных формирований о проделанной работе, ставил задачи на день. Вечером принимал доклады, уезжал в Киев, там проводил оперативное совещание и утром - обратно на станцию.
Работа была проделана большая. Очень пригодились навыки, полученные в совместных учениях с полком гражданской обороны из посёлка Мерефа Харьковской области во время учёбы в Харьковском пожарно-техническом училище по разбору завалов с участием пожарной техники, тягачей, личного состава, дезактивации и дегазации заражённой местности.
Известно, что взрыв на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошёл в 1 час 23 минуты 48 секунд. Что за черту, обозначенную
Неровных Александр Николаевич
Участник работ в особо опасной зоне Чернобыльской АЭС Кандидат военных наук, доцент
словом «зона», было выселено 135 тысяч человек. О том, что из многомиллионного Киева весной уехали дети. Знаем о беспримерном мужестве пожарных в первые часы страшной апрельской ночи, когда люди, не жалея себя, шли в огонь и были насквозь прошиты смертельной радиацией.
В наше время находятся люди, которые пытаются доказать, что Чернобыль уже в прошлом, что пора забыть о нём - аварийный блок закрыт, зона поражения определена, дезактивация её проведена, ошибки исправлены.
Безусловно, за прошедшие годы проведена гигантская работа по ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы, однако в России, Украине и Беларуси остаётся проблема территорий с повышенным уровнем радиации.
Сейчас я хочу поделиться воспоминаниями о ликвидации катастрофы на Чернобыльской АЭС (ЧАЭС) в 1987-89 гг.
В 1987 году я проходил военную службу в Уральском военном округе в городе Ала-паевск в должности командира инженерно-сапёрной роты в 324-м Краснознамённом Уманском отдельном инженерно-сапёрном батальоне. В один из сентябрьских дней меня вызвал командир батальона и сказал, что я должен отправиться в Чернобыль для выполнения правительственного задания.
Для ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС в мае 1986-го была развёрнута группировка войск и созданы три оперативные группы: № 1 и № 3 на территории Украины, № 2 - на территории Белоруссии. Оперативная группа ГО СССР находилась в г. Чернобыль в 20 км от станции.
Моя супруга и две дочери (3 года и 6 месяцев) остались на Урале, а я убыл к новому
Палаточный городок 28-го полка химической защиты (ПХЗ) в зоне отчуждения (Беларусь, Гомельская область, 1986-90 гг.)
месту службы в 28-й полк химической защиты, который дислоцировался в 30-километровой зоне (зоне отчуждения) ЧАЭС, неподалёку от д. Сувиды Брагинского района Гомельской области. В чернобыльскую зону полк прибыл 19 мая 1986 года из уральского города Златоуст, после того как был развёрнут до штатов военного времени и усилен инженерно-техническим батальоном. В чистом поле были проведены дезактивационные работы: снят верхний слой грунта, завезён чистый песок, заасфальтированы плац и дорожки; для личного состава поставлены палатки типа УСБ-56 на сто человек (солдаты спали на двухъярусных панцирных кроватях), собраны деревянные щито-сборные общежития для офицеров (в комнате проживало по 5-6 человек) и штаб, металлические ангары для столовой и клуба, оборудованы полевая баня для помывки личного состава и полевой парк для транспортной и специальной техники.
По прибытии в полк я принял командование инженерно-технической ротой, в которой по списку было сто человек личного состава и 60 единиц инженерной техники (путепрокладчики БАТ-М, инженерные машины разграждения ИМР, скреперы МоАЗ-469, грейдеры ДЗ-122). Личный состав роты - это граждане, находящиеся в запасе, призванные на военные сборы (их называли «партизаны») из Пермской, Свердловской и Челябинской областей.
Работали мы без выходных по 1 2 часов в сутки. В 6 часов утра автомобильная колонна с личным составом выезжала на ЧАЭС. Рота выполняла задачи рассредоточенно по участкам, где, как правило, обеспечивала механизацию проводимых работ. В основном с помощью инженерной техники снимали и вывозили заражённый грунт, делали обваловку берегов реки Припять и т. д. Часть личного состава роты работала на дезактивации помещений 3-го энергоблока станции.
При организации работ особое место отводилось радиационной разведке. Перед началом любой работы нештатные разведчики-дозиметристы замеряли уровень радиации на местности приборами ДП-5 Б. Проблема состояла в том, что эти приборы предназначены для военного времени, поэтому при обнаружении «мирного» атома в показаниях случались погрешности. Личный состав распределялся по командам. Каждой команде в зависимости
от мощности излучения определялось время нахождения на участке работ. После окончания работ обязательными были дезактивация техники и помывка личного состава в бане с заменой белья и одежды.
Особое внимание обращали на технику, которая «впитывала» радиацию и со временем сама превращалась в источник изучения. Наиболее уязвимыми местами были водительские сиденья и ходовая часть. Если на машине определялся максимально допустимый уровень радиации, на неё оформлялся соответствующий акт, а машина, как правило, своим ходом отправлялась на государственный могильник в н. п. Буряковка в Киевской области, где она закапывалась в специально подготовленном котловане. Бронированная техника отправлялась в н. п. Оранное, где была оборудована стоянка для таких машин. Считалось, что по истечении времени уровень радиации на технике станет меньше, и после соответствующей обработки бронетехнику можно будет эксплуатировать. Заблуждались мы тогда.
Смена личного состава роты происходила примерно каждые две недели. После того как люди «набирали» максимальную дозу облучения, их отправляли на Урал, а на их место приезжали другие.
Выполнение задач в сложных условиях, связанных с риском для жизни и здоровья, частая замена личного состава усложняли поддержание воинской дисциплины, проведение воспитательной работы. Средний возраст солдат был 35-45 лет, поэтому мне, 29-летнему их командиру, приходилось взаимодействовать с людьми с устоявшимися взглядами и убеждениями. Но должен сказать, что в то время у большинства солдат и сержантов моральный дух был высоким. Хотя некоторые отступления от устава были - случались и на-
рушения воинской дисциплины, в основном выражавшиеся в употреблении спиртных напитков - как правило, самогона местного изготовления. В других частях были случаи отказа от выезда на работу на ЧАЭС. Но в целом «уральские мужики» запомнились как добросовестные, отважные люди, готовые выполнить любой приказ, не зря их называли «золотой фонд» Советской армии.
В последние дни декабря 1987 года полк на зимний период был сокращён. В полку остались только кадровые офицеры и около роты солдат, всего человек 120. Но работы по ликвидации последствий катастрофы в этот период не прекращались. Личный состав решал задачу сбора и оборудования пунктов санитарной обработки в строящемся в Черниговской области новом городе для работников станции - Славутиче. Этот город в очень короткий срок построили представители республик Советского Союза: улицы так и назывались -Тбилисская, Минская, Московская, Рижская.
Из офицеров были созданы разведывательные дозоры (по три человека) для проведения радиационной разведки населённых пунктов в нашем секторе зоны отчуждения. Каждому дозору указывались конкретные улицы в населённых пунктах, количество дворов, которые надо было разведать. Замеры уровня радиации проводили у калитки во двор, на крыльце дома, на крыше, внутри дома, в хозяйственных постройках. Данные заносили в специальные карточки разведки. Потом вся эта информация отправлялась в оперативную группу ГО СССР в городе Чернобыль. Так прошла зима.
В середине апреля 1988 года полк в течение недели был развёрнут до полного штата и опять начались трудовые будни по 12 часов.
По результатам радиационной разведки, которую мы провели в январе-марте были определены так называемые «перспективные» и «неперспективные» деревни.
В «перспективных» деревнях проводили дезактивационные работы. Снимали крыши домов, а они в деревнях Полесья в основном были камышовые или соломенные, и отвозили их в могильник. Чистили дворы от радиоактивного мусора. Тогда планировалось, что со временем в «перспективные» деревни могут возвратиться жители. «Неперспективные» деревни закапывали в грунт: под домом отрывался котлован, дом сносился и засыпался.
После разравнивания грунта на месте деревни оставалось поле.
Лето в тот год было жаркое. Основным средством защиты от радиоактивной пыли было обмундирование со специальной пропиткой и респираторы типа «Лепесток». Радиация не осязаема, и когда каждый день выполняешь одну работу, а над головой светит солнце и летают птицы, то чувство опасности как-то утрачивается. Люди стали пренебрегать мерами безопасности. Поэтому приходилось проводить беседы об опасности радиации. В середине лета в зоне начались лесные пожары, поэтому нам добавилась ещё одна задача -по локализации и тушению очагов пожаров. С использованием инженерной техники роты устраивали минерализованные полосы.
Так прошли весна, лето и осень 1988 года. В декабре полк опять сократили на зимний период. А нам оставшимся была поставлена задача на участке ответственности полка возводить проволочный двухрядный забор по периметру 30-километровой зоны. До это-
го периода забором была огорожена только 10-километровая зона, которую охраняли подразделения внутренних войск МВД СССР, а по периметру зоны отчуждения на дорогах были расставлены КПП милицейских подразделений ДПС.
Возводя забор, сами рубили лес, деревья пилили на брёвна, шкурили их, смолили. Зима была не холодная, болотистая местность не промерзала, и работать приходилось в прямом смысле по колено в грязи и воде, поэтому работали в костюмах ОЗК.
В конце марта 1989 года наконец-то прибыл с Уральского военного округа мой замен-щик. Радости было много, потому что давно уже не видел семью и очень соскучился.
Прошло много лет с тех пор; уже многих однополчан нашего уральского полка химза-щиты нет в живых, но память хранит о тех днях лучшие воспоминания. Тогда там было много взаимовыручки, порядочности в отношениях; было осознание того, что выполняешь очень важное правительственное задание.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тараканов Н. Д. Горькая правда Чернобыля... К 25-летию Чернобыльской катастрофы. - М.: Центр социальной защиты инвалидов Чернобыля, 2012. - 344 с.
2. Чернобыльская катастрофа: 25 лет спустя. Мат-лы Междун. науч.-практ. конф. / Под ред. Н. Д. Тараканова. - М., 2011. - 94 с.
Tarakanov N., Makhnach A., Nerovnykh A. REMINISCENCES ABOUT CHERNOBYL
ABSTRACT
The authors of the material participated in eliminating the Chernobyl NPP disaster consequences. They share memories about their work in the area of the destroyed nuclear power plant.
The article describes the organization and progress of work in Chernobyl zone.
In the course of works radioactive objects were collected around the power plant and contaminated soil was removed. Regular monitoring of the radiation level determined the duration of work in the affected area. A thorough training of the manpower was conducted. Personal protection equipment from radiation for working at the plant weighed up to 25 kilograms.
The materials about eliminating consequences of accidents at nuclear power plants are important
both from historical perspective and organizational and practical standpoints for carrying-out work under high radiation conditions.
In 1986 and subsequent years large-scale works were conducted in the zone of the Chernobyl NPP that helped prevent further contamination of the area and reduce the radiation level.
Key words: the Chernobyl nuclear power plant, technological catastrophe, disaster, infected area, decontamination, radiation levels, personal protective equipment.
REFERENCES
1. Tarakanov N.D. Gor'kaia pravda Chernobylia... K 25-letiiu Chernobyl'skoi katastrofy [Bitter truth of Chernobyl... For the 25th anniversary of the Chernobyl disaster]. Moscow, Center of social protection of invalids of Chernobyl, 2012. 344 p.
2. Mat-ly Mezhdun. nauch.-prakt. konf. "Chernobyl'skaia katastrofa: 25 let spustid' [Proc. Int. sci.-pract. conf. "The Chernobyl disaster: 25 years later". Ed. by N.D. Tarakanov]. Moscow, 2011. 94 p. (in Russ.).
NiKOLAi Tarakanov
Anatoli Makhnach
Aleksander Nerovnykh
Doctor of Technical Sciences
The center of social protection of invalids of Chernobyl «Center of social protection of the disabled», Moscow, Russia
Doctor of Sciences in Law, Candidate of Technical Sciences, Professor Academy of the National Security, Moscow, Russia
Candidate of Military Sciences, Associate Professor State Fire Academy of EMERCOM of Russia, Moscow, Russia