CC BY
19
DOI 10.23859/1994-0637-2019-5-92-5 УДК 811.161. 1 '28
Ганичева Светлана Алексеевна
Кандидат филологических наук, Вологодский многопрофильный лицей (Вологда, Россия) E-mail: sganicheva@mail.ru
ВОСПОМИНАНИЯ БРАТА И СЕСТРЫ О ДЕРЕВЕНСКОМ ДЕТСТВЕ: ЛИНГВОГЕНДЕРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Аннотация. В статье рассматриваются тендерные особенности, проявляющиеся в текстах - воспоминаниях о детстве, написанных уроженцами деревни Борбу-шино Кирилловского района Вологодской области. На лингвокогнитивном уровне построения высказывания можно говорить о том, что в «женских» и «мужских» текстах концепт «Детство» имеет разную значимость, а также характеризуется разным смысловым наполнением составляющих его фреймов. На прагматическом уровне различаются коммуникативные задачи авторов. На вербально-семантическом уровне можно отметить большую синтаксическую сложность «мужского» текста по сравнению с «женским».
Ключевые слова: диалектология, гендерная лингвистика, русские говоры, диалектная языковая личность
© TaHHHeBa C. A., 2019
Ganicheva Svetlana Alekseevna
PhD in Philology Sciences, Vologda multidisciplinary lyceum (Vologda, Russia) E-mail: sganicheva@mail.ru
BROTHER AND SISTER'S MEMORIES ABOUT VILLAGE CHILDHOOD: THE LINGUOGENDEROLOGICAL ASPECT
Abstract. The article deals with gender features, which are manifested in childhood memories written by natives of Borbushino village, Kirillovsky district of Vologda region. At the linguo-cognitive level of constructing a statement, one can say that in the "female" and "male" texts the concept of "Childhood" has different significance as well as a different semantic content of its frames. At the pragmatic level, the authors' communicative tasks differ. At the verbal-semantic level, the "male" text has greater syntactic complexity than the "female" one.
Keywords: dialectology, gender linguistics, Russian dialects, dialectal language personality
Благодарность. Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ (проект 19-012-00542 «Речевая культура Белозерья в фокусе говора одной деревни (создание электронной мультимедийной системы по материалам говора д. Борбушино Кирилловского района Вологодской области)»).
Введение
Изучение говоров - разновидности общенационального языка - продолжает логику развития лингвистической мысли в целом. Начиная с последних десятилетий XX в., в диалектологии появляется все больше работ, рассматривающих материал говоров в когнитивном, функциональном, социолингвистическом аспектах. Одним из достаточно новых для лингвистики и пока мало исследованным на региональном
материале является тендерный аспект функционирования языка. Вместе с тем он представляется актуальным и значимым: в диалектологических исследованиях традиционно существует тендерная диспропорция, так как в силу разных причин большую часть информантов составляют женщины. В частности, ряд наблюдений, связанных с рассмотрением диалектной речи в тендерном аспекте, был сделан в монографии «Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета»1, материалы которой используются в данной статье.
Исследования, выполненные на материале литературного языка, свидетельствуют о существовании значительных различий «мужской» и «женской» речи на разных уровнях построения высказывания. Так, в частности, среди черт речи мужчин можно отметить преобладание такого жанра коммуникации, как беседа-информация, а также большое влияние фактора «профессия», императивность, использование сниженных стилистических средств, большую долю сложноподчиненных предложений по сравнению с женской речью и т. д. Для речи женщин характерны следующие черты: преобладание частных бесед, внимание к внутреннему миру и эмоционально-психологическому состоянию, эмоциональность,
использование слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами, большая доля
~ 2
простых предложений по сравнению с мужской речью и т. д.
В данной статье на региональном материале рассматриваются особенности «мужской» и «женской» языковой репрезентации воспоминаний о детстве. Материалом для исследования служат мемуарные тексты, созданные Николаем Павловичем Шабровым и Ольгой Павловной Мышиной (Шабровой), уроженцами деревни Борбушино Кирилловского района Вологодской области. Авторы текстов являются братом и сестрой, разница в возрасте между ними составляет около полутора лет (Н. П. Шабров родился в 1938 г., О. П. Мышина - в начале 1940 г.). Детские годы информантов прошли примерно в одно и то же время в одних и тех же условиях, поэтому сопоставление текстов позволяет показать различие в языковой репрезентации мужчиной и женщиной одних и тех же жизненных обстоятельств.
Прежде чем переходить непосредственно к рассмотрению текстов, необходимо дать комментарий, касающийся выбора материала для исследования. Наши информанты не являются носителями говора в традиционном понимании, поскольку получили сначала среднее, а затем высшее профессиональное образование и большую часть жизни провели вне родной деревни. Тем не менее представляется, что обращение к данному материалу оправдано, так как языковая ситуация в деревне начала XXI в. подразумевает неизбежную трансформацию объекта диалектологического исследования: на протяжении большей части XX в. сбор диалектного материала предполагал беседы с пожилыми малообразованными людьми, носителями традиционных говоров, однако сейчас таких возможностей все меньше
1 Волкова Н. А., Ганичева С. А., Загуменнов А. В., Ильина Е. Н., Мельникова Н. Г. Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета. - Череповец: Череповецкий государственный университет, 2017. - 232 с.
2 Вязигина Н. В. Мужской и женский стиль письма в мемуарном тексте // Филология и культура. Philology and Culture. - 2016. - № 1. - С. 30-35; Горошко Е. И. Особенности мужского и женского речевого поведения (психолингвистический анализ): дис. ... канд. филол. наук. - Москва: [б. и.], 1996. - 181 с.
вследствие изменения диалектной речи под влиянием литературного языка и в результате активной миграции сельского населения в города. В то же время достаточно велико количество деревенских уроженцев, получивших среднее и / или высшее профессиональное образование, но сохраняющих в своей речи некоторые базовые черты носителей говора. Речь этих людей является интересным объектом изучения, так как ее исследование позволяет выявить наиболее устойчивые диалектные черты, а также установить характер трансформаций, которым подвергаются остальные особенности говора. В частности, ранее, анализируя тексты Н. П. Шаброва, мы пришли к выводу о том, что наиболее устойчивыми являются черты диалектной языковой личности на лингвокогнитивном и прагматическом уровнях, а вербально-семантический уровень в большей степени подвержен изменениям1.
Основная часть
Воспоминания Н. П. Шаброва и О. П. Мышиной о деревенском детстве входят в состав рукописного архива, созданного этими информантами, которым было предложено написать о том, о чем они пожелают и о чем, с их точки зрения, будет интересно прочитать другим. Большая часть рукописного архива Н. П. Шаброва создана в 2013-2016 гг. и опубликована в 2018 г. в приложении к разделу «Речевой портрет Николая Павловича Шаброва» в упомянутой выше монографии «Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета»2. Тексты О. П. Мышиной написаны в 2018-2019 гг. и ранее не изучались.
Всего в архиве Н. П. Шаброва тема детских воспоминаний в том или ином виде затрагивается в 33 текстах (примерно третья часть от общего объема архива), в воспоминаниях Ольги Павловны теме детства посвящены примерно две третьих от всех текстов (количество в данном случае не указывается, так как в архиве О. П. Мышиной нет последовательно выдержанного деления всего корпуса записей на отдельные, законченные по смыслу, тексты).
Покажем далее, как гендерные особенности репрезентации воспоминаний о детстве проявляются в текстах наших информантов на лингвокогнитивном, прагматическом и вербально-семантическом уровнях построения, эксплицирующих соответствующие уровни языковой личности по Ю. Н. Караулову3.
Лингвокогнитивный уровень представляет собой систему знаний о мире, состоящую из разнообразных ментальных единиц: понятий, образов, фреймов, концептов и др. В частности, в текстах, являющихся объектом нашего исследования, получает индивидуально-речевую реализацию концепт «Детство»; он, с точки
1 См. подробнее: Ганичева С. А. Диалектная языковая личность: к вопросу о трансформации // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2016. -№ 5 (74). - С. 60-64; Волкова Н. А., Ганичева С. А., Загуменнов А. В., Ильина Е. Н., Мельникова Н. Г. Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета. -Череповец: Череповецкий государственный университет, 2017. - 232 с.
2 Волкова Н. А., Ганичева С. А., Загуменнов А. В., Ильина Е. Н., Мельникова Н. Г. Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета. - Череповец: Череповецкий государственный университет, 2017. - 232 с.
3 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - Москва: URSS, 2007. - 264 с.
зрения Т. Г. Комиссаровой, «согласно логике фреймово-слотовой модели может быть описан как совокупность значимых ситуаций, из которых складывается жизнь человека»1. В число основных ситуаций (фреймов), составляющих этот концепт, входят «Возникновение бытия», «Инициация (крещение, имянаречение)», «Физиологическая деятельность», «Игровая деятельность», «Учебная деятельность», «Трудовая деятельность», «Прекращение бытия (болезнь, смерть, погребение)»2. Каждая ситуация характеризуется своим составом субъектов и объектов, пространственно-временными характеристиками, а также типичными факторами,
3
оказывающими на нее влияние .
В текстах Н. П. Шаброва и О. П. Мышиной в той или иной мере репрезентируются все перечисленные фреймы. При этом гендерные особенности проявляются, во-первых, в разной значимости концепта «Детство» для информантов и, во-вторых, в разном смысловом наполнении фреймов.
Как уже отмечалось, авторы текстов были свободны в выборе тем и могли писать о том, что кажется им важным и интересным. В результате Николай Павлович уделил детским воспоминаниям примерно третью часть всего материала. Остальные тексты посвящены профессиональной деятельности (работа пилотом в 71-м авиаотряде, базировавшемся в г. Вологде), учебе в летном училище и авиационном институте, случаям из семейной жизни, а также размышлениям о судьбе деревни и подведению итогов жизненного пути. Тексты Ольги Павловны значительно менее разнообразны по тематике. Как уже говорилось, примерно две третьих из них посвящены воспоминаниям о детстве в деревне. В оставшихся рассказывается преимущественно о походах в лес и о домашнем питомце. Профессиональной деятельности отводится буквально несколько строк, несмотря на то что Ольга Павловна, как и брат, была в ней весьма успешна: выйдя замуж, она уехала в поселок Октябрьский Вытегорского района Вологодской области, где в местной школе работала учителем начальных классов, затем учителем географии, заместителем директора и директором.
Таким образом, для Ольги Павловны тема детства является значительно более важной и значимой, чем для Николая Павловича. Это, по всей видимости, может быть связано со спецификой «мужского» и «женского» речевого поведения: как отмечают исследователи, для мужской коммуникации характерно большее внимание к профессиональным темам, для женской - к бытовым, семейным4.
Рассмотрим далее, как раскрываются типичные фреймы, составляющие концепт «Детство», в текстах наших информантов.
Фреймы «Учебная деятельность», «Прекращение бытия (болезнь)», «Инициация (крещение, имянаречение)» схоже представлены в воспоминаниях брата и сестры.
1 Комиссарова Т. Г. «Детство» в языковой картине мира вологодского крестьянина: дис. ... канд. филол. наук. - Вологда: [б. и.], 2019. - С. 53.
2 Комиссарова Т. Г. «Детство» в языковой картине мира вологодского крестьянина: дис. ... канд. филол. наук. - Вологда: [б. и.], 2019. - 211 с.
3 Там же.
4 Горошко Е. И. Особенности мужского и женского речевого поведения (психолингвистический анализ): дис. ... канд. филол. наук. - Москва: [б. и.], 1996. - 181 с.
Оба информанта рассказывают об учебе в школе, перечисляя ряд одинаковых фактических деталей: учеба в четырехлетней школе деревни Борбушино, затем в семилетней школе села Ферапонтова и в городе Кириллове; жизнь на чужой квартире в Ферапонтове; трудная дорога в ферапонтовскую школу через лес и лесную речку Каменку, разливающуюся весной; обеды в школе в голодное время. Есть также рассказы о ситуациях, связанных с каждым информантом лично. Интересно, что информант-мужчина вспоминает свое удачное сочинение, которое учительница отправила на кафедру в Ленинградский пединститут (ситуация успеха в значимой деятельности), а его сестра рассказывает о том, что очень переживала из-за смерти отца, из-за чего не сразу сдала экзамен и была оставлена на второй год (ситуация, отражающая значение для человека межличностных отношений).
Похоже реализуется в текстах фрейм «Прекращение бытия (болезнь)»: оба информанта считают нужным рассказать о случаях, когда тяжело болели и находились между жизнью и смертью. Для Ольги Павловны таким является воспоминание о том, как она получила сильные ожоги, опрокинув на себя ведро с кипятком, а для Николая Павловича - воспоминание о том, как он и сестра болели желтухой.
Концепт «Инициация (крещение, имянаречение)» скупо представлен в текстах обоих информантов:
Назвала меня мама в честь акушерки, которая помогала рожать, Ольга, шла «в рубашке», в пузыре (О. П. Мышина); При рождении дали мне красивое имя русское, пусть и греческое. Считалось, что имя надо давать младенцу по именинам, по ближайшему христианскому святому. Ближайший оказался Николай Чудотворец (Никола Весенний). Крестили меня трижды: первое крещение выполнила какая-то деревенская бабушка, второе крещение выполнила монахиня мать Валентина, а третье крещение - батюшка из Покровской церкви (Н. П. Шабров).
Интересно, что для женщины этот концепт оказывается тесно связан с концептом «Возникновение бытия» (рождение ребенка).
Фреймы «Игровая деятельность», «Трудовая деятельность», «Физиологическая деятельность» в текстах Ольги Павловны раскрываются значительно более детально, чем в воспоминаниях ее брата.
Оба информанта вспоминают об играх деревенских ребят и о том, как дети проводили свободное время:
Идем обратно довольные, хотя сырые. На поляне играем в прятки, догонялки, расспорим, подеремся, играем от души (О. П. Мышина); Играли только в избе. Бабушка топила печки. Однажды играли в прятки (О. П. Мышина); У сеновалов, что стояли в ту пору недалеко от нашего города, ребятишки играли в цибогонку, а затем в мушку (Н. П. Шабров); Любимая игра зимой - кататься на санках и лыжах. И лучше всего с горы Сосновина (Н. П. Шабров) и др.
Однако в текстах Ольги Павловны, в отличие от записей ее брата, много внимания уделяется также развлечениям более взрослых ребят - подростков и молодежи. Так, она рассказывает о том, как ходили на беседы в деревенский клуб, как плясали кадриль:
Подросли и стали ходить на беседы <...>. Собирались девушки и парни с соседних деревень. Иногда ставили концерты. После концертов плясали. Под гармонь, или просто русского, или кадриль. Парни командовали кадрилью, а если нет парней, то мы командовали и др.
Отдельный текст посвящен девичьим гаданиям в бане.
Показательны фрагменты, в которых рассказывается о голоде в послевоенной деревне (фрейм «Физиологическая деятельность», включающий в себя смысловой блок «Питание»). В текстах Николая Павловича эта тема затронута вскользь:
А ели все, что было съедобно. Это дидили, пестики, травку-муравку, что на солнцепеке растет в кошечьих лапках. Так мы называли по-ребячески. А что это по-научному, и сейчас никто из нас не знает. Появилась киселка (щавель), кислица (тоже кислая травка на поскотине), землянка (земляника) у лобозы (местное название болота), голубица (голубика), морошка, ягоды черемухи, черника. И все, что до осени съедобно. Техничкой (в школе д. Борбушино. - С. Г.) работала Анна Григорьевна Кочнева. Это она варила щи из картофеля и капусты, чтобы ученики что-то покушали. Дети ходили в школу ради обеда. Особенно в голодный 1947 год.
Ольга Павловна вспоминает значительно больше деталей:
После войны был голод. Много людей в деревне умерли от голода. Неурожай, да и надо, что вырастили, сдать государству: молоко, яйца, зерно. Денег на трудодни не давали, а сколько-то зерна. Отец у нас был умный и сказал, что 100 г. хлеба в день, вы и то не умрете. <...> Ежедневно нам давал блюдо 1-литровое зерна. Мы должны были его размолоть и потом пекли, варили кашу. <...> Подметали потом муку до одной порошинки. Одним этим не проживешь. Собирали траву - раковую шейку, из нее варили кашу. Она очень была невкусная, зеленая. Давали нам по 0,5 чашки молока или по 1 чашке обраты. <...> Зимой ели мороженые яблоки, что летом выросли. Возили скоту льняной жмых - «колоб» мы звали - его мы тоже ели. <...> Собирали весной мороженую картошку, выходили на поле, где росла картошка, и копали полумерзлую землю. Домой приносили, пекли из нее лепешки -вот они-то были очень вкусные. <...> Летом собирали еще кошачью лапку, в лесу дидили - дудки. <...> Выжили, не опухли (далее следует подробное описание того, как от голода умер сосед. - С. Г.).
Также различаются воспоминания брата и сестры о трудовой деятельности, в которую вовлекали детей (фрейм «Трудовая деятельность»). В текстах Николая Павловича об этом говорится весьма скупо:
После окончания 9 класса я как сельский житель активно работал, зарабатывал трудодни. Лошади у меня не было, но боронил посеянное или перед посевом поле. Даже один раз запряг лошадь в рандаль, но ей было не под силу, и вновь боронил обычной бороной. Я уж не помню, в какую книжку заносили мне часы работы. Возможно, после смерти отца его оставалась книжка, или в книжку матери?; <...> Нашу Красотку и вместе с ней остальное стадо пасывал и я (в тексте о том, как в деревне пасли коров. - С. Г.).
Ольга Павловна упоминает значительно больше видов работы, которыми занимались дети: ходили вместе с родителями на сенокос, после смерти отца заготавливали дрова, помогали матери выделывать кожи; девочка также доила корову, ткала половики, зашивала одежду, латала валенки и т. д.:
Нам отдыхать не давали летом. Родители шли на сенокос, заготовлять сено в колхоз да 10 % на свою корову. Нас брали с братом с собой. Вставали в 4-5 утра. Мне было 7лет, брату 9 лет. <...> Меня готовили в доярки, приучали доить корову <...>; Мне приходилось много работать. Жили мы бедно. Надо было зашивать вещи, одежду, обувь; Весной мы драли корье ивовое (обдирали ивовую кору с кустов ивы). Сушили кору и др.
Если говорить о субъектной составляющей фреймов концепта «Детство», то обращает на себя внимание тот факт, что в «женских» текстах репрезентируется более «камерный» мир, рамки которого в основном ограничиваются ближайшим социальным окружением: семьей, подругами, соседями. В текстах упоминаются мать, отец, брат, сестры отца - тетя Лида и тетя Нюра, двоюродная сестра Милька, мамина сестра Валентина Алексеевна, подруги - Нина Семенова и Нина Кашина, бабушка Наталья, бабушка Парасковья, соседи Струничевы, бабушка Маревьяна, бабушка Епериха и др. Пространственные объекты, упоминаемые в текстах, - сама деревня Борбушино, расположенные неподалеку населенные пункты (Ферапонтово, Леушкино, Палшемское, Вазеренцы, Поздышка, Новостройка, Волокославино), река Каменка, Ципина гора. При этом главным для автора является описание ситуаций, а имена людей и названия мест носят вспомогательный характер, позволяют детализировать эти ситуации. Так, речка Каменка упоминается Ольгой Павловной в рассказе о том, как дети ходили в школу через лес:
Когда училась в 7 классе, ходили в Ферапонтово в школу через р. Каменку, которая весной разливалась. Воды много, зачерпнем в сапоги и домой обратно. А когда уже и убудет вода в реке, специально начерпаем в сапоги и обратно домой. Это у нас была забастовка - неохота было в школу.
«Мужские» тексты с точки зрения субъектной составляющей фреймов значительно более детальны и обстоятельны. Автор нередко полностью приводит фамилии, имена и отчества людей, указывает положение, которое человек занимал в деревне:
Это бывший колхоз «Красноармеец». Председатель колхоза - Лебедева Александра Филипьевна (Филиповна?) (текст «Деревня Белоусово»); В колхозе был агроном из деревни Плахино Соснин Николай Силантьевич. Селекционер (текст «Д. Борбушино»); Мать - Шаброва Анна Алексеевна. Награждена: медаль «За трудовую доблесть», медаль «Ветеран труда». Работала 41 год учительницей начальных классов Борбушинской начальной школы (текст «О наградах матери») и
др.
Круг упоминаемых лиц значительно шире, чем в текстах Ольги Павловны, потому что Н. П. Шабров пишет не о ближайшем социальном окружении, а в целом о населении деревни: вспоминает председателей колхоза, фельдшеров медпункта, почтальонов и т. д. Пространство в текстах Н. П. Шаброва также более детализи-
ровано, чем у Ольги Павловны. Отдельные небольшие тексты посвящены не только деревне Борбушино, но и окрестным деревням (Мыс, Быково, Белоусово, Плахино, Сиверово). В записях упоминаются ручей в деревне Борбушино, канал СевероЗападной водной системы, река Каменка, Ильинское озеро, Бородаевское озеро, Ципина гора, гора Сосновина, «острова» в расположенном рядом с деревней болоте и др.
Интересно, что если в текстах Ольги Павловны субъектная и пространственная составляющие фреймов играют вспомогательную, детализирующую роль, то в воспоминаниях Н. П. Шаброва они часто выходят на передний план, а рассказы о тех или иных событиях, связанных с ними, скорее служат иллюстрациями. Показателен в этом плане отрывок из текста, носящего название «Река Каменка», который перекликается с приведенным выше фрагментом из записей Ольги Павловны:
Исток реки - Ильинское озеро. Длина - три километра. Впадает в реку Паску. Только зимой она спокойна и тихонько журчит подо льдом. Весной и осенью порой непреодолимое препятствие на пути в школу и домой в деревню нам, школьникам ферапонтовской семилетней школы. <...> Особенное умиление от реки у школьников в весеннее половодье! «А речку не перейти, так как нам быть?» И вот бежит из школы из старших учеников кто-нибудь, объявляет: «Директор отпускает всех на каникулы!!!» - «Ура!» Вот радостная минута! А дома: «Что так рано сегодня?» - «Отпустили на каникулы: Каменку не перейти!» В настоящее время Каменка журчит по трубе, сделана хорошая дорога. Осталась Каменка лишь в воспоминаниях.
Таким образом, можно говорить о том, что индивидуально-речевое наполнение концепта «Детство» в текстах О. П. Мышиной и Н. П. Шаброва различается. Это, с нашей точки зрения, во многом обусловлено различием «мужской» и «женской» репрезентации одних и тех же обстоятельств. В «женских» текстах этот концепт занимает большее место, чем в «мужских». Тексты обоих информантов отличаются конкретностью, большим количеством фактических деталей, что в целом характерно для речевого поведения диалектной языковой личности и отражает такую устойчивую черту диалектной языковой картины мира, как конкретность мировосприятия. Однако эта конкретность проявляется по-разному, что, вероятно, является следствием гендерной принадлежности авторов: «женские» тексты отличаются разнообразием упоминаемых бытовых деталей, а конкретика «мужских» текстов проявляется на уровне упоминаемых лиц и пространственных объектов. Впрочем, это предположение требует проверки на более обширном материале.
Обратимся далее к гендерным различиям на прагматическом уровне построения высказывания, который связан с реализацией коммуникативных потребностей языковой личности, проявляющихся в коммуникативных задачах, мотивах речевой деятельности и т. п.
Особенности реализации концепта «Детство», охарактеризованные выше, обусловлены коммуникативными задачами, которые ставили перед собой авторы текстов. Различие этих задач имеет, с нашей точки зрения, выраженную гендерную окраску.
В текстах Николая Павловича прослеживается авторская задача поведать о прошлом деревни, которое пришлось на детские годы информанта, т. е. прежде всего сообщить читателю объективную информацию. Автор стремится максимально полно рассказать о деревне Борбушино, ее истории и населении, об окрестных деревнях, о том, как учились и проводили время деревенские ребятишки. Показательны в этом отношении сами заголовки текстов: «Деревни Борбушинского сельсовета», «Д. Борбушино», «Деревня Быково», «Как ловили палаголовцев» (палаголовцы 'головастики'. - С. Г.), «Что дети ели весной», «Как пасли коров», «Названия местности у деревни», «О вшах», «Гора Сосновина» и др. По текстам Николая Павловича можно составить представление об истории деревни, о том, какое место она занимала среди окрестных деревень, о территории, на которой она расположена.
Представляется, что охарактеризованная коммуникативная задача определяет детальность субъектной и пространственной составляющих фреймов концепта «Детство» (о ней говорилось ранее).
В текстах Ольги Павловны, напротив, в центре внимания - выражение личных чувств и переживаний автора; это является характерной чертой «женского» речевого поведения:
Помню 1953 год, март месяц. Умер И. В. Сталин. Это было 5 марта. Работал громкоговоритель. Вся школа была выстроена на линейку. Вся школа, взрослые и дети, плакали. Я тоже плакала. Был большой траур для всех. <...> Я до сих пор отношусь с уважением к И. В. Сталину. Всю жизнь проходил в сапогах и в шинели. Победили фашизм, восстановили после войны разрушенную страну.
По-видимому, с этой коммуникативной задачей отчасти может быть связана и такая особенность построения записей Ольги Павловны, как практически полное отсутствие их деления на законченные по смыслу фрагменты: большая часть материалов представляет собой поток размышлений и переживаний, построенный по ассоциативному принципу (в отличие от текстов Николая Павловича, большая часть которых имеет свое заглавие и представляет собой законченные речевые произведения). Сравним, например, смысловые переходы в данном отрывке:
Мама была довольна тем, что я хоть закончу школу 17 лет, а не 16 лет, так как пошла в школу на год раньше с 6 лет. Я была очень упрямая - вся в отца. Он всегда стоял на своем: если сказал - белое, то докажет это, и никто его не переубедит в этом. Так и я в этом же упрямстве была похожа на него. Летом нам без отца надо было заготовлять дрова на зиму. Денег нет, дров нет, изба холодная, летний пятистенок. Помню, летом мы с братом заготовляли дрова. Очень жарко, комары, мошка, ужас какой-то. Я не умела пилить пилой о две ручки. Николай меня учил пилить, рубил деревья. Пилили на козлах из деревьев. Долго нам пришлось ходить, чтобы заготовить дров. Оставили в лесу их в поленницах. Приехали осенью, а дров и нет, кто-то их украл. Денег в семье нет, дров нет, как быть, как жить. Хорошо, добрые люди дали дров.
Различие в коммуникативных задачах авторов можно проиллюстрировать фрагментами текстов, в которых речь идет о смерти отца. Николай Павлович констатирует факт:
Но прожил он до 1953 года. Умер 7 мая 1953 года от белокровия с гемоглобином 14 (текст «О наградах отца»).
О своих переживаниях, связанных с этим, информант не говорит. В то же время Ольга Павловна подробно вспоминает это трагическое событие и рассказывает о своем эмоционально-психологическом состоянии:
Отец у нас очень сильно болел. Белокровие прогрессировало еще больше после того, как он попал под грабли, сломал шейные позвонки. Поехал грести сено на конных граблях на необъезженной лошади. В больнице ему тоже не помогли. Вливали кровь, не зная резуса крови. У него была редкая кровь (наверное, первая) и отрицательный резус. У меня вторая, но резус отрицательный. <...> Ушли мы в школу в понедельник, а потом после 2 уроков позвонили, что у нас умер отец. Мы пошли домой. Это было 7 мая 1953 года. Гемоглобина у него было уже 9 единиц. Он просто умер от удушья. Ему нечем было дышать. Отек легких и шеи. Шея была очень опухшая. Хоронили 9 мая. Был пасмурный сырой день с моросящим дождем со снегом. Мы с братом оставались дома. <... > Я сильно переживала потерю отца. Сдавали экзамены. Я пришла на экзамен математики. Знала, как решать свой вариант. Но сдавать не стала. Просидела просто так, рисовала «2» и ушла. Осенью переэкзаменовка. Маме стыдно, что я не сдала экзамен, пришли учителя за мной, чтоб я пришла сдавать. Я хорошо лазила по деревьям. Тут тоже сидела на вершине березы и не слезла с нее, пока не ушли. Оставили на второй год.
Следует отметить, что тексты обоих информантов отличаются эмоциональностью и оценочностью - характерными чертами диалектной языковой личности, отражающими специфику диалектной языковой картины мира. Однако в текстах Н. П. Шаброва, коммуникативная задача которых, как мы отмечали, состоит в информировании читателя, эмоциональность и оценочность проявляются преимущественно имплицитно: на уровне построения сюжета, с помощью использования восклицательных предложений и графических выделений1. В текстах Ольги Павловны эмоции и оценки выражаются эксплицитно:
Иду одна, иногда в стороне треск слышен. Страшно, но надо значит надо; Ящерица попала мне в сапог. Я очень испугалась, выбросила сапог с ноги вместе с ящерицей; У них был сахарин. Нам было завидно, что он пьет сладкий чай. Иногда он нам давал таблетку сахарина; Я была босиком и в легоньком платье. Улетела в глубокую канаву, проросшую крапивой. Еле выползла из канавы, вся обожженная в сплошной пузырь. Долго плакала; Отец был строгий председатель колхоза, и много к нашей семье было недоброжелателей. Остались без кормильца в семье, одна мама - учительница, зарплата мизерная. Даже дело так состряпали, что нам -сиротам - не дали и рубля пенсии по потере кормильца. Вот и жили, бедовали, учились, в люди вышли, не хуже людей и др.
1 Подробнее об этом: Ганичева С. А. Диалектная языковая личность: к вопросу о трансформации // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2016. - № 5 (74). -С. 60-64; Волкова Н. А., Ганичева С. А., Загуменнов А. В., Ильина Е. Н., Мельникова Н. Г. Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета. - Череповец: Череповецкий государственный университет, 2017. - 232 с.
Таким образом, на прагматическом уровне гендерные различия текстов, по всей видимости, проявляются в разных коммуникативных задачах авторов, а также в разных способах выражения эмоциональности и оценочности.
Самая яркая гендерная черта исследуемого материала на вербально-семантическом уровне выражается в особенностях синтаксиса. В «женских» текстах преобладает использование простых предложений:
Бабушка Наталья рассказывала нам о гаданиях в банях. Пришла девушка гадать в баню. Взяла зеркало и села перед ним в полночь. Смотрит. Видит, что сзади идет мужик в черном. Она испугалась, закричала. Это был баннушко. Он ее задавил. Пришли утром в баню, а она лежит мертвая. Или в святочные дни вечером шла девушка домой. А дорога была через кладбище. Было уже темно. Видит, на краю дороги сбоку кто-то стоит, укрытый белой простынью. Она быстро бежать, задела за простынь. Дома легла спать. Ей снится: верни простынь на место.
В текстах Николая Павловича используются значительно более разнообразные и сложные синтаксические конструкции, в частности сложноподчиненные предложения, большое количество которых исследователи называют в числе особенностей «мужской» речи:
Это теперь, в период телевидения и интернета, было бы странным явление века кинопередвижничества на деревнях. А ведь было такое время, когда население, особенно дети, мечтали и радовались, что в сельский клуб привозили на попутных или назначенных председателем колхоза телеге или в розвальнях кино. Обычно это была аппаратура, пленка киноленты, реостат и динамомашина. Киномехаников было всегда двое. Вот, как помню, привезли в деревню фильм. А возил наш родственник вместе со своей женой. Имя его я запомнил - Толя Платонов. Ребятня радуется, кино сегодня будет. А Толя и говорит: «Не будет кино», так как в захарьинской школе, где был у них последний сеанс, на окне оказался забытым реостат.
Выводы
Рассматриваемые в статье воспоминания брата и сестры о детстве отражают гендерные различия на разных уровнях построения высказывания. На лингвокогнитивном уровне различается индивидуально-речевое наполнение концепта «Детство». В «женских» текстах он занимает большее место, чем в «мужских». Кроме того, «женские» тексты отличаются разнообразием упоминаемых бытовых деталей, а конкретика «мужских» текстов проявляется на уровне упоминаемых лиц и пространственных объектов. На прагматическом уровне гендерные различия текстов выражаются в разных коммуникативных задачах авторов, а также в разных способах выражения эмоциональности и оценочности. На вербально-семантическом уровне наиболее ярко проявляется большая сложность синтаксических конструкций в «мужском» тексте по сравнению с «женским».
В целом же можно сказать, что лингвогендерологические исследования на диалектном и, шире, региональном материале представляются нам интересным и перспективным направлением: можно предположить, что достаточная устойчивость традиционной картины мира проявляется как в традиционных моделях речевого
поведения, так и, соответственно, в сохранении его типичных «мужских» и «женских» черт.
Литература
Волкова Н. А., Ганичева С. А., Загуменнов А. В., Ильина Е. Н., Мельникова Н. Г. Народная речь Вологодского края: опыт мужского речевого портрета. - Череповец: Череповецкий государственный университет, 2017. - 232 с.
Вязигина Н. В. Мужской и женский стиль письма в мемуарном тексте // Филология и культура. Philology and Culture. - 2016. - № 1. - С. 30-35.
Ганичева С. А. Диалектная языковая личность: к вопросу о трансформации // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2016. - № 5 (74). - С. 60-64.
Горошко Е. И. Особенности мужского и женского речевого поведения (психолингвистический анализ): дис. ... канд. филол. наук. - Москва: [б. и.], 1996. - 181 с.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - Москва: URSS, 2007. - 264 с.
Комиссарова Т. Г. «Детство» в языковой картине мира вологодского крестьянина: дис. ... канд. филол. наук. - Вологда: [б. и.], 2019. - 211 с.
References
Volkova N. A., Ganicheva S. A., Zagumennov A. V., Il'ina E. N., Mel'nikova N. G. Narodnaia rech' Vologodskogo kraia: opyt muzhskogo rechevogo portreta [Folk speech of Vologda region: the experience of male speech portrait]. Cherepovets: Cherepovetskii gosudarstvennyi universitet, 2017. 232 p.
Viazigina N. V. Muzhskoi i zhenskii stil' pis'ma v memuarnom tekste [Male and female writing style in a memoir text]. Filologiia i kul'tura. Philology and Culture [Philology and Culture], 2016, no. 1, pp. 30-35.
Ganicheva S. A. Dialektnaia iazykovaia lichnost': k voprosu o transformatsii [Dialect language personality: the problem of the transformation]. Vestnik Cherepovetskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Cherepovets State University], 2016, no. 5 (74), pp. 60-64.
Goroshko E. I. Osobennosti muzhskogo i zhenskogo rechevogopovedeniia (psikholingvisticheskii analiz) [Features of male and female speech behavior (psycholinguistic analysis): PhD thesis in philol. sci.]. Moscow, 1996. 181 p.
Karaulov Iu. N. Russkii iazyk i iazykovaia lichnost' [Russian language and language personality]. Moscow: URSS, 2007. 264 p.
Komissarova T. G. "Detstvo " v iazykovoi kartine mira vologodskogo krest'ianina ["Childhood" in the language world picture of the Vologda peasant: PhD thesis in philol. sci.]. Vologda, 2019. 211 p.
Для цитирования: Ганичева С. А. Воспоминания брата и сестры о деревенском детстве: лингвогендерологический аспект // Вестник Череповецкого государственного университета. -2019. - № 5 (92). - С. 67-78. DOI: 10.23859/1994-0637-2019-5-92-5
For citation: Ganicheva S. A. Brother and sister's memories about village childhood: the linguogenderological aspect. Bulletin of the Cherepovets State University, 2019, no. 5 (92), pp. 67-78. DOI: 10.23859/1994-0637-2019-5-92-5
