CC BY
24
ВОПРОСЫ ВОСПИТАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
УДК 37.01
С. Г. Новиков
Доктор педагогических наук, кандидат исторических наук, доцент, профессор кафедры педагогики, Волгоградский государственный социально-педагогический университет, г. Волгоград E-mail: novsergen@ yandex.ru
Sergey G. Novikov
Dr. Sc. (Education), PhD (History), Associate Professor, Professor at the Chair of Pedagogy, Volgograd State Socio-Pedagogical University, Volgograd, Russia
ВОСПИТАНИЕ В СТРАНЕ «СИСТЕМНОГО АНТИКАПИТАЛИЗМА» (1921-1941 гг.)
Цель статьи: описание и концептуальное осмысление воспитания 1921-1941 гг. как инструмента реализации советского социального проекта.
Методология исследования: теории модернизации общества; концептуальные модели советского общества; концепции: советского человека, детства как культурно-исторического феномена; социокультурный подход к изучению историко-пе-дагогических феноменов.
Результаты исследования: Воспитание 19201930-х гг. являлось инструментом выращивания субъекта антикапиталистического (по своей ценностно-идеологической ориентации) общества. Его организаторы и стратеги предлагали воспитаннику в качестве смысла жизни прокладывание новой траектории развития для всего человечества. Подрастающему поколению были представлены ясная концепция будущего и его привлекательный образ. Вследствие этого они, будучи убежденными в правоте «дела социализма» и неизбежности его победы, действовали так, как требует идея «борьбы с капитализмом». Под проект воспитания «нового человека» в стране создавались организации, реали-зовывавшие действенный контроль за настоящим, которое мыслилось как этап борьбы за счастливое будущее. Воспитание, по сути, осуществлялось в русле системно-целостного подхода. Стратегия и тактика воспитания, педагогические рекомендации и акции, повседневные воспитательные практики соотносились со знаниями об «анатомии и физиологии» целостного общественного организма (степень адекватности этих знаний реальному социуму остается за рамками нашего исследова-
Как цитировать статью: Новиков С. Г. Воспитание в стране «системного антикапитализма» (1921— 1941 гг.) // Отечественная и зарубежная педагогика. 2021. Т. 1, № 3 (76). С. 106-119.
ния). Система воспитания обеспечила превращение СССР в системную альтернативу капитализму, что не только сделало Советский Союз притягательным образцом для части человечества, но и подтолкнуло правящие круги Запада к политике социальных реформ.
Ключевые слова: «новый человек», ценностная ориентация, антикапитализм, воспитательная система, воспитательные практики.
Введение
Ретроспективный анализ воспитания в советском обществе трудно избавить как от идеологических симпатий лица, его производящего, так и от «политического контекста». Поэтому до 1991 г. оценки опыта целенаправленной инкультурации «эпохи социализма» нередко носили апологетический характер, а с крушением СССР — приобрели гиперкритическое звучание. В начале следующего столетия умозаключения ученых и публицистов о советском воспитании стали утрачивать былой радикализм. Такая метаморфоза неудивительна, поскольку на суждения авторов публикаций влияло доминировавшее в общественном сознании отношение к обществу «реального социализма» и реализовывавшимся в нем педагогическим практикам. Печатные и электронные издания чутко улавливали смену вектора идеологических симпатий наших соотечественников, их массовых политических настроений. И если в 90-е гг. ХХ в. массмедиа часто навешивали на «продукт» советского воспитания ярлык «совок», то сегодня по отношению к советскому прошлому и «советскому человеку» в их «голосах» зачастую слышны ностальгические нотки.
Представляется, давно назрела необходимость перейти от «эмоциональных баталий» к спокойной академической дискуссии о сущности и результатах советского «воспитательного эксперимента». В том числе — прибегнуть к анализу процесса воспитания в период, когда закладывались институциональные основы советского института образования (хронологический отрезок между Гражданской и Великой Отечественной войнами). Для науки этот темпоральный промежуток представляет особый интерес, поскольку в его рамках в стране реали-зовывался социальный мегапроект по превращению ее в лидера социо-исторического развития.
Цель статьи
Исходя из сказанного, целью статьи определим корректное описание и концептуальное осмысление советского воспитания 1921-1941 гг. как
инструмента осуществления социального проекта, разработанного большевиками.
Методология исследования
Преследуя указанную цель, обратимся к возможностям, которые открывают концепции и теории, сложившиеся в разных социально-гуманитарных науках. Среди них: 1) теории модернизации общества (А. С. Ахиезер, И. Валлерстайн, В. Л. Иноземцев, В. А. Красильщиков,
A. Турен, Ш. Эйзенштадт и др.); 2) концептуальные модели советского общества (А. В. Бузгалин, А. П. Бутенко, Б. Ю. Кагарлицкий, А. И. Колганов,
B. А. Радаев, Ю. И. Семенов, А. Н. Тарасов, А. И. Фурсов, О. И. Шкаратан и др.); 3) концепции советского человека (А. Г. Вишневский, М. Я. Геллер, А. А. Зиновьев, Ю. А. Левада, Г. Л. Смирнов и др.); 4) концепции, осмысляющие детство как культурно-исторический феномен (В. Г. Безрогов, К. Келли, О. Е. Кошелева, А. А. Сальникова, Т. М. Смирнова, Ю. В. Чернявская и др.); 5) социокультурный подход к изучению исто-рико-педагогических феноменов (Б. М. Бим-Бад, М. В. Богуславский, А. Н. Джуринский, Г. Б. Корнетов, А. В. Овчинников, М. А. Лукацкий и др.). Ученые, разработавшие перечисленные теоретические конструкты, часто расходятся в оценке ряда ключевых моментов (природа советского общества и советского человека и пр.). Однако представленный в работах фактический материал, структурированный строгим понятийным аппаратом, а также логические построения их авторов создают ту «пищу для ума», которая позволяет нам определить собственную научную позицию.
Результаты исследования
В историко-педагогической науке давно утвердилось мнение, что воспитательная политика большевиков 1920-х — 1930-х гг. сформировала субъекта, обеспечившего построение социализма в СССР. Полагаем, данное суждение проистекает из некритичного отношения к тезису, сформулированному идеологами большевизма еще в середине 1930-х гг. Соотнесение же советского социума с представлениями о социализме, сложившимися в аутентичном марксизме, с одной стороны, и с современным ему капитализмом, с другой, показывает, что в СССР возникло не посткапиталистическое общество, но общество, существующее параллельно с капитализмом. В нем отсутствовали как многие черты «социализма» (самоуправление трудящихся, распоряжение ими средствами производства), так и признаки капитализма (частная собственность,
эксплуатация человека человеком) [7]. Полагаем, что мы могли бы именовать возникшую социальную конструкцию, вслед за А. И. Фурсовым, «системным антикапитализмом» [18]. Такое обозначение проистекает из того, что в рисовавшемся стратегами воспитания образе мира «капитализм» оказывался обозначением «зла», воплощением бесчеловечной социальной практики.
Именно антикапиталистическая ценностная ориентация встраивалась стратегами воспитания в культурную программу подрастающих поколений. А ее присвоение субъектом воспитания оказывалось критерием для вынесения суждения о том, соответствовал или нет воспитанник разработанной большевиками модели «нового человека». Последняя являла собой перевод ими марксистского идеала воспитания в плоскость практических дел [8]. Заметим, что большевистские теоретики воспитания приняли как аксиому утверждение К. Маркса о том, что человек способен изменяться лишь в процессе и посредством предметной преобразующей деятельности. И потому в образовательных учреждениях 1921-1941 гг. важнейшим средством воспитания стало вовлечение подрастающих поколений в духовную и материальную сознательную активность, в одобряемые большевистской идеологией социальные практики. Для придания данному процессу организованной формы и непрерывного характера в стране создавались соответствующие общественные структуры. Еще в годы Гражданской войны в РСФСР возникают Российский коммунистический союз молодежи и слившийся с ним в 1919 г. Всероссийский коммунистический союз учащихся. Количество членов юношеской коммунистической организации постоянно росло (с 260 тыс. членов в 1922 г. до 10,3 млн членов в 1941 г.). По сути, вступление в нее приобретало для юношей и девушек тот смысл, который имела в традиционных обществах инициация. Членство в РКСМ-РЛКСМ-ВЛКСМ превращалось в фиксацию перехода индивида в новый «возрастной класс», в категорию настоящих строителей общества социальной справедливости [9, с. 77].
Для более младшей возрастной группы — подростков от 10 до 14 лет — в 1922 г. создается пионерская организация. К ее проектированию в 1921 г. была привлечена специальная комиссия ЦК РКСМ. Тогда же идея детской коммунистической организации поддерживается Н. К. Крупской. Доклад на эту тему, с которым она неоднократно выступала в 1921 г., был издан отдельной брошюрой. В ней «старая большевичка» откровенно
высказалась в поддержку «бойскаутских методов» [4, с. 7]. Разъясняя свою позицию, Крупская назвала возраст двенадцати-восемнадцати лет «переходным» — периодом, когда у человека «психология полу-ребенка, полу-взрослого». У подростка, продолжала она, есть «потребность свободного применения своих сил, хотя бы в игре», но последняя «должна быть для него осмысленна, должна служить чему-то другому» [4, с. 11]. В этой связи Крупская предлагала помочь «горячему энтузиазму» и увлеченности, столь свойственным детям, «претвориться в живую, захватывающую подростка деятельность» [Там же].
В короткие сроки пионерское движение приобрело массовый характер, чему в немалой степени способствовали военно-игровые формы и ритуалы, заимствованные у скаутов. Романтика «походов», «пионерских костров» и пр. придавала деятельности организации тот ореол таинственности и героичности, который столь ценят дети в подростковом возрасте.
Ценности и нравственные нормы, подлежащие присвоению членами организации, формулировались в «Законах юных пионеров» 1922, 1923, 1929 и 1939 гг. В них фиксировались правила, нравственные чувства и привычки поведения — как «идеологически выверенные», так и не имевшие отношения к большевизму. С одной стороны, в документах мы находим такие качества «юного ленинца», как верность рабочему классу, «делу коммунизма и заветам Ленина», бережное отношение к социалистической собственности. А с другой — честность, скромность, правдивость, исполнительность, трудолюбие. Кроме того, пионер должен был соблюдать правила поведения «этикетного характера». Они в документах именовались «обычаями»: «Пионеры встают рано утром, моют руки, шею, уши, чистят зубы, обтирают тело, делают гимнастику»; «Пионеры не курят и не пьют (вино и табак — яд)»; «Пионеры не ругаются. Ругается — или раб, или господин»; «Пионеры не держат руки в кармане, это вредная привычка» и др. [3].
Пионерская организация, с точки зрения организаторов государственно-общественной системы воспитания, готовила смену комсомольцам. Ей же, в свою очередь, должно было поставлять «кадры» октябрятское движение, возникшее в 1923-1924 гг. Характерно, что пионерская организация и существовавшие при пионерских отрядах октябрятские группы оказались сразу же в зоне внимания высшего партийно-государственного органа. 24 июля 1925 г. было принято специальное постановление ЦК
РКП(б), призывавшее повышать качество воспитания в среде пионеров и октябрят, бороться «со всякой казенщиной и засушиванием в работе», решительно «приспособляя все формы и методы деятельности к особенностям и запросам детского возраста» [10, с. 27].
У детей усилиями акторов воспитания (образовательных учреждений, средств массовой информации и пр.) формировали представления о нормативном образе советского ребенка. Не последнее место в этом конструкте занимала готовность индивида бороться с капитализмом. Таковую демонстрировали даже персонажи детского журнала для дошкольников. Так, в одном из первых номеров «Мурзилки» было помещено стихотворение «Пионеры», в котором детям 4-7 лет в таких строках описывали марширующих «юных ленинцев»: «Мы коммуну в мир несем, / Цепи рабства разобьем. / То не сказка, не мечта, / Тра-та-та! Тра-та-та!» [6, с. 10].
Детская печать также целенаправленно формировала в детском сознании негативный образ капитализма. Например, в самом первом номере «Мурзилки» (1924), в одном ряду с рассказами «Мурзилкин первый день», «Ванюшкино счастье», сказкой «Весна-красна», стихотворением «Весной» и прочими материалами был опубликован рассказ «Первое мая». Один из его персонажей описывает следующими словами предстоящее празднование дня Международной солидарности трудящихся: «.. .грузовики 1 мая будут ездить, и на них ряженые. Тут и такая уродина, жирная, противная — Капитал, что душит всех. Тут тебе и рабочий. И вот они будто борятся. И потом рабочий — хвать его за горло и повалит (орфография и пунктуация оригинала сохранены.— С. Н.)» [5, с. 14-15]. Детям предлагался здесь же и образец поведения при столкновении с силами Капитала. Устами другого малыша рисовалась такая картина: «А то сказывают, Крокодил с вилами ездить будет. И где что неправда,— он вилами в бок (курсив наш.— С. Н.)» [Там же, с. 15].
Истины ради заметим, что ориентация на конфликт, на уничтожение сил зла — не была «изобретена» большевистскими теоретиками и практиками воспитания. Она являлась скорее продуктом многовековой манихейской картины мира, которая транслировалась обыденным педагогическим сознанием, рисовавшим универсум как арену борьбы Правды и кривды. Проявлением этой картины оказалось стремление «решать сложные проблемы, редуцируя, упрощая их до плоской древней идеи, что в любой проблеме есть злобный виновник, который является
не чем иным, как персонификацией мирового зла» [1, с. 262].
Акторы воспитания тем активнее инкорпорировали данное ми-ровидение в детское сознание, чем сильнее у лидеров большевизма росло опасение новой войны (как внутренней с «классовым врагом», так и внешней — с «мировым капиталом»). Тревожные настроения явно усилились после 1929 г., с момента начала форсированной трансформации советского общества и мирового экономического кризиса. Организаторы воспитательной деятельности в образовательных и общественно-политических организациях обращали все большее внимание на формирование у своих подопечных качеств непримиримого борца с капитализмом и угрозой его реставрации в СССР.
В этой связи детям и молодежи активно предлагались соответствующие нравственные ориентиры: персонифицированные идеалы в лице В. И. Ленина и И. В. Сталина, а также образы юных современников — борцов с «классовым врагом». В числе последних мы обнаруживаем прежде всего детей, принесших свою жизнь на алтарь борьбы с «силами капитала» — Колю Мяготина и Павлика Морозова. Имя второго из названных «пионеров-героев», не пожалевшего в битве «за правое дело» собственного отца и поставившего интересы «социалистического строительства» выше кровных уз, начинают носить многие пионерские дружины [9, с. 78-79].
Важную роль в формировании антикапиталистической ценностной ориентации играла художественная литература, «идеологически выверенные» образцы которой включались даже в книги методического характера. Например, читатели сборника вышедшего в 1929 г. в серии «Как работать в пионеротряде», знакомились с четырнадцатилетней героиней стихотворения «Забастовщица Эмми» (участвовавшей в протестных акциях наравне со взрослыми рабочими), юным пионером Францем (боровшимся за социальное равенство в рядах немецких пролетариев). Характерны фразы персонажей этих произведений: «Мы сумеем себя показать, / Право взять у богатых и сытых!» [2, с. 27]; «О, пусть его тащат в тюрьму, хоть сейчас,— / Он не предаст комитет. / Да, Францу всего лишь пятнадцать лет...» [2, с. 29]. Любопытно, что авторы книги в стихотворной же форме выражали желаемый результат воспитания: «Мы дадим понять врагам, / Что растем / Надежной сменой / Нашим братьям / И отцам!» [2, с. 55].
Детская литература приобрела в 1920-е и — особенно — 1930-е гг.
явно выраженный дидактический характер. Ее произведения наставляли юных читателей в аксиологической и этической областях, предлагали поведенческие образцы. Важнейшим из последних был жертвенный поступок. Так, в «Сказке о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твердом слове» А. Гайдара, публиковавшейся в 1933 г. в «Пионерской правде», ее герой своей кровью оплатил торжество «нового мира» над «миром капитала». В другом произведении того же автора — повести «Судьба барабанщика» (1938) — дети и подростки обнаруживали стандарт поступка советского пионера уже отнюдь не в сказочной форме (простой мальчик Сережа, рискуя жизнью, бесстрашно вступил в борьбу со шпионами). Кроме того, в повести содержался эталон поведения провинившегося (совершивший проступок или преступление должен искупать вину, подобно правонарушителю — отцу «барабанщика пионеротряда», заслужившему своим трудом прощение Родины). Подобные рассказы о героических деяниях как реальных, так и литературных героев побуждали детей мечтать о подвигах, приучали к мысли, что стать «настоящим советским человеком» можно лишь будучи готовым к самоотверженной борьбе против «капиталистической угрозы».
Не меньшую роль в воспитании детей и молодежи играл кинематограф. Он живописал и славил «трудовые подвиги» ударников, «цифрами и фактами» предметно «разоблачал» капиталистическую мир-систему. Среди документальных фильмов встречались незаурядные произведения, например картина «Шестая часть мира» Д. Вертова. В ней изображались, с одной стороны, «мир чистогана», в котором шикарная жизнь «буржуев» оплачивалась трудом пролетариев и народов колоний, и, с другой, жизнь советских трудящихся — подлинных хозяев своей страны. Эту линию продолжал художественный кинематограф. В талантливых произведениях («Шахтеры», «Цирк», «Член правительства» и др.) СССР представлялся как общество, открывающее перед тружениками широкое окно возможностей, немыслимое для выходцев «из рабочих и крестьян» при капитализме.
Дети и молодежь средствами «важнейшего из искусств» приучались к мысли о необходимости постоянно готовиться к «труду и обороне». Неслучайно значок «ГТО» демонстрировали герои популярнейшего фильма «Цирк» (1936), фильмов «Строгий юноша» (1936), «Сокровища погибшего корабля» (1935). А главный персонаж фильма «Вратарь» голкипер заводской футбольной команды Антон Кандидов буквально оказался на передовом рубеже противостояния с командой из «капита-
листического мира». Песня из фильма звучала как прямой призыв: «Эй, вратарь, готовься к бою,—часовым ты поставлен у ворот! Ты представь, что за тобою полоса пограничная идет!» [15, с. 147-149].
В 1930-х гг. на воспитание детей и юношества в антикапиталистическом духе было нацелено уже целое направление в киноискусстве. Его ключевой «фабрикой» с 1936 г. становится киностудия «Союздетфильм» (позже — студия им. Горького). Руководитель советской кинематографии Б. З. Шумяцкий так сформулировал цель детского кино: «воспитание в подрастающем поколении беззаветной любви к Родине, храбрости, героизма» [14, с. 307].
В интересах присвоения детьми и молодежью базовых ценностей субъекта антикапитализма — «коллективизма», «жертвенности», «пролетарского интернационализма», «взаимопомощи» — использовалось и музыкальное искусство. В частности, в стране возник жанр пионерской песни, доносивший до детей, нередко в форме речовки, образцовые формы жизнедеятельности и представлявший героическое поведение как норму жизни. Пионеры, исполняя хором во время своих акций или на марше «Взвейтесь кострами, синие ночи» (С. Ф. Кайдан-Дешкин / А. А. Жаров), «Юный барабанщик» (В. Валльрот / М. А. Светлов) и другие песни, невольно ассоциировали себя с людьми, для которых были характерны следующие поступки и оценки: «И нас не сломить никому»; «В атаках он шел впереди»; «С огнем большевистским в груди»; «Эх, хорошо стране полезным быть»; «Эх, хорошо бойцом отважным стать» [20].
В арсенале средств воспитания детей присутствовали и игрушки. В 1932 г. на первой сессии только что созданного Всесоюзного научно-экспериментального института игрушки даже были выработаны требования к ней «в свете коммунистического воспитания». В частности, в документе говорилось: «В условиях обострения классовой борьбы <.> есть игры, вырабатывающие жестокость, развивающие национальную ненависть, плохо действующие на нервную систему, вызывающие азарт, тщеславие», но есть и игры, «укрепляющие волю, воспитывающие чувство справедливости, умение помочь в беде и т.п.» [Цит. по: 13, с. 122].
Список игрушек, выпускавшихся в СССР, подвергся регламентации. Этим делом занялся созданный в 1934 г. Комитет по игрушке при Наркомпросе РСФСР. Среди его полномочий особо выделялось следующее: «запрещает производство и распространение игр и игрушек, не отвечающих целям и задачам коммунистического воспитания и гигие-
ническим требованиям, а также технически плохо оформленных (курсив наш.— С. Н.)» [11]. В списке допущенных игрушек находим такие игры, как «Борись с вредителями», «Красная атака», «Крепи оборону СССР» [13, с. 122]. Последние вполне вписывались в ряд игр, организовывавшихся педагогами в начале 1930-х гг. Так, в летних лагерях 1931 г. проводились игры, нацеленные на формирование у ребят готовности бороться с «силами капитала»: «Взятие крепости», «Взорвать отряд белых», «Маневры красных партизан» и т.п. [12, с. 1411-1412]
Игры революционной тематики позволяли детям и подросткам моделировать свою будущую жизнь в духе борьбы за переустройство социума на справедливых началах. Кроме того, игры, как и прочие средства воспитания — пионерские сборы, комсомольские собрания, публицистические и художественные произведения,— рисовали двухцветную картину мира, соответствующую антикапиталистической идеологии большевизма. Заметим, что игры, рекомендованные Наркомпросом, исходили из образа СССР как социума-флагмана, прокладывающего дорогу в счастливое будущее всему человечеству.
Этот образ обосновывался в школьном учебном процессе специально структурированным фактическим материалом и его соответствующей концептуализацией. С принятием в мае 1934 г. постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школе» в учебные расписания вернулся предмет, обладавший большими возможностями для воспитания в духе патриотизма, интернационализма и антикапитализма. На уроках истории с целью формирования у школьников «научного понимания» событий прошлого предлагались «единственно верные суждения» о них. Автор статьи методического содержания в «Историческом журнале» подчеркивал, что уже в седьмом классе учителю следует, «заключая свой рассказ» о фактах и исторических деятелях, обязательно приводить оценку, «данную Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным» [16, с. 102]. Учителями в качестве «интеллектуальной отмычки» ко всем историческим проблемам предлагался такой инструмент, как классовый анализ. К примеру, обобщая опыт преподавания истории СССР в пятом-седьмом классах, методист одобрительно описывал в вышеназванном журнале следующий опыт преподавания древнерусской истории: «.учащиеся правильно уяснили классовый состав Киевской Руси, правильно определяют особенности смердов, „закупов", холопов, знают состав городского населения, господствующее
положение бояр, правильно определяют причины восстания в Киеве» [19, с. 113]. Исторический процесс вообще представлялся учащимся как история классовой борьбы. Методист в качестве положительного примера приводил такой диалог, состоявшийся на уроке: «„Как отвечали крестьяне (тогда смерды) на притеснения бояр, княжеских чиновников и попов?" Ответ: „Крестьяне отвечали стихийными восстаниями. Такие восстания происходили еще в XII веке"» [19, с.114].
Впрочем, внимание педагогов к теоретико-идеологическим вопросам не отменяло эмоционально-образной подачи материала. Методист советовал учителям: «Живой рассказ учителя о том, как В. И. Ленин и И. В. Сталин руководили победоносной борьбой советских республик в годы гражданской войны, яркие образы героев гражданской войны: Фрунзе, Чапаева, Щорса — дадут ученикам живые, увлекательные образы социалистических патриотов, которым так стремятся подражать наши ученики» [17, с. 110].
Следует сказать, что в 1920-1930-е гг. объектом внимания государственно-общественной системы воспитания оказалась не только учащаяся, но и рабочая молодежь. Ее целенаправленная социализация осуществлялась посредством придания трудовой деятельности нравственного смысла (сознательного участия в «строительстве социализма»); «борьбы за новый быт» (преобразования повседневной жизнедеятельности на нравственных началах); формирования «коммунистического мировоззрения» (в структурах политического образования). Технологическое и организационное обеспечение воспитательной деятельности осуществлял ВЛКСМ. Его ячейки выступали инициаторами трудовых инициатив (движения ударников, отрядов «легкой кавалерии», социалистического соревнования и пр.), создания различных форм политучебы (школ политпросвещения, газетных и предметных кружков, ленинских цех-университетов и пр.) и новых форм общежития (летних дач, «ядер быта», бытовых коммун и пр.) [9, с. 81-86].
Начинания комсомола способствовали овладению молодыми рабочими эталонами поведения «нового человека», формированию у них адекватной ориентации в социальном мире. Воспитательные практики также указывали рабочей молодежи конкретные препятствия на пути созидания «счастливого будущего»: либо феномены внешнего мира (нераспорядительность начальства, низкая дисциплина товарищей, «вредительство» и пр.), либо феномены внутреннего мира человека
(«низкая сознательность», терпимость к нарушителям трудовой дисциплины, «нетоварищеское отношение к девушке», религиозность и пр.).
Заключение
Подытожим изложенное. Первое. Воспитание 1920-1930-х гг. являлось инструментом выращивания субъекта антикапиталистического (по своей ценностно-идеологической ориентации) общества. Второе. Организаторы и стратеги воспитания предлагали воспитаннику в качестве смысла жизни прокладывание новой траектории развития для всего человечества. Третье. Воспитанникам были представлены ясная концепция будущего и его привлекательный образ. Тем самым руководители системы воспитания опирались на феномен, который позже назовут «теоремой У Томаса»: «Если ситуация определяется как реальная, она реальна по своим последствиям». Иными словами, воспитанники, убежденные в правоте «дела социализма» и неизбежности его победы, действовали, руководствуясь этой идеей. Четвертое. Под проект воспитания «нового человека» в стране создавались организации, реали-зовывавшие действенный контроль за настоящим, которое мыслилось как этап борьбы за счастливое будущее. Пятое. Воспитание, по сути, осуществлялось в русле системно-целостного подхода. Стратегия и тактика воспитания, педагогические рекомендации и акции, повседневные воспитательные практики соотносились со знаниями об «анатомии и физиологии» целостного общественного организма (степень адекватности этих знаний реальному социуму остаются за рамками нашего исследования). Шестое. Система воспитания обеспечила превращение СССР в системную альтернативу капитализму, что не только сделало Советский Союз притягательным образцом для части человечества, но и подтолкнуло правящие круги Запада к политике социальных реформ.
Литература
1. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). В 2-х т. Т. II. Теория и методология. Словарь. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. 594 с.
2. Девятая международная детская неделя. М.: Молодая гвардия, 1929. 64 с.
3. Законы пионеров СССР // Красная инфармия [Электронный ресурс]. URL: http://nksmrf. ru/page/55 (дата обращения: 13.05.2020).
4. КрупскаяН. К. РКСМ и бойскаутизм. М.: Красная новь, 1923. 54 с.
5. Мурзилка: журнал для детей младшего возраста. 1924. № 1.
6. Мурзилка: журнал для детей младшего возраста. 1924. № 5.
7. Новиков С. Г. Природа отечественного проекта воспитания периода форсированной модернизации общества // Философия образования. 2017. № 2. С. 14-23.
8. Новиков С. Г. Проектирование «нового человека» в Советской России 1920-х годов // Отечественная и зарубежная педагогика. 2019. Т. 1, № 1 (57). С. 161-174.
9. Новиков С. Г., Куликова С. В., Глебов А. А. Образование, воспитание и педагогика в России: от прошлого к будущему. Волгоград: Науч. изд-во ВГСПУ «Перемена», 2018. 175 с.
10. О пионерском движении: Постановление ЦК РКП(б) от 24 июля 1925 г. // Директивы и документы по вопросам пионерского движения. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. С. 27-31.
11. Положение о Комитете по игрушке при НКПросе РСФСР от 21 января 1934 г. // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=d oc&base=ESU&n=24356#027509433915785175 (дата обращения: 13.05.2020).
12. Сомов В. А. Социальная история: феномен советского // Между канунами. Исторические исследования в России за последние 25 лет / под ред. Г. А. Бордюгова. М.: АИРО-XXI, 2013. С. 1397-1424.
13. Сомов В. А., Сомова Д. В. Детство 1930-х: советская политика в области воспитания подрастающего поколения // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2013. № 4 (3). С. 121-127.
14. Федюк А. В. Советская система кинематографа 1930-х гг.: роль художественного кино в агитационно-пропагандистской работе сталинского режима // Проблемы российской истории. М.; Магнитогорск: ИРИ РАН; МаГУ, 2010. Вып. X. С. 294-311.
15. Фишева А. А. Образ «нового человека» в советском кинематографе в 1930-е гг. // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. Электронный научный журнал. 2020. № 1 (33). С. 144-157. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42607016 (дата обращения: 13.05.2020).
16. Фохт А. Изучение произведений классиков марксизма-ленинизма в средней школе (из опыта работы в 8-9-м классах) // Исторический журнал. 1938. № 2. С. 102-112.
17. Фохт А. Повторение на уроках истории СССР // Исторический журнал. 1938. № 3. С.109-113.
18. Фурсов А. И. О некоторых западных теориях «реального социализма» // Знание. Понимание. Умение. 2014. № 3. С. 81-93.
19. Хазанова С. Преподавание истории СССР в 5-7-м классах (Некоторые итоги по первой четверти 1937-1938 учебного года // Исторический журнал. 1938. № 2. С. 113-117.
20. Юнак В. История пионерских песен 1920-1930-х годов // Проза.ру [Электронный ресурс]. URL: http://www.proza.ru/2017/02/13/2173 (дата обращения: 13.05.2020).
UPBRINGING IN THE COUNTRY OF "SYSTEMIC ANTI-CAPITALISM" (1921-1941)
Purpose of the article: description and conceptual understanding of education 1921-1941 as a tool for the implementation of the Soviet social project. Research methodology: theories of modernization of society; conceptual models of Soviet society; concepts: Soviet man, childhood as a cultural and historical phenomenon; sociocultural approach to the study of historical and pedagogical phenomena. Results: Education of the 1920s — 1930s. It was a tool for growing the subject of an anti-capitalist (in its value-ideological orientation) society. Its organizers and strategists offered the pupil, as the meaning of life, the laying of a new development path for all of humanity. Pupils were presented with a clear concept of the future and its attractive image. As a result of this, they, being convinced of the correctness of the "cause of socialism" and the inevitability of its victory, acted as the idea of "fighting capitalism" requires. Under the project of educating the "new man" in the country, organizations were created that implemented effective control over the present, which was conceived as a stage in the struggle for a happy future. Education, in fact, was carried out in line with a system-holistic approach. The strategy and tactics of upbringing, pedagogical recommendations and actions, everyday upbringing practices correlated with knowledge about the "anatomy and physiology" of a holistic social organism (the degree of adequacy of this knowledge to a real society is beyond the scope of our research). The educational system ensured the transformation of the USSR into a systemic alternative to capitalism, which not only made the Soviet Union an attractive model for part
of humanity, but also pushed the ruling circles of the West towards a policy of social reforms.
References
• Ahiezer A. S. Rossiya: kritika istoricheskogo opyta (Sociokul'turnaya dinamika Rossii). V 2-h t. T. II. Teoriya i metodologiya. Slovar'. Novosibirsk: Sibirskij hronograf, 1997. 594 s. [In Rus].
• Devyataya mezhdunarodnaya detskaya nedelya. M.: Molodaya gvardiya, 1929. 64 s. [In Rus].
• Fedyuk A. V. Sovetskaya sistema kinematografa 1930-h gg.: rol' hudozhestvennogo kino v agitacionno-propagandistskoj rabote stalinskogo rezhima // Problemy rossijskoj istorii. M.; Magnitogorsk: IRI RAN; MaGU, 2010. Vyp. X. S. 294-311. [In Rus].
• Fisheva A. A. Obraz «novogo cheloveka» v sovetskom kinematografe v 1930-e gg. // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Elektronnyj nauchnyj zhurnal. 2020. № 1 (33). S. 144-157. [In Rus].
• Foht A. Izuchenie proizvedenij klassikov marksizma-leninizma v srednej shkole (iz opyta raboty v 8-9-m klassah) // Istoricheskij zhurnal. 1938. № 2. S. 102-112. [In Rus].
• Foht A. Povtorenie na urokah istorii SSSR // Istoricheskij zhurnal. 1938. № 3. S. 109-113. [In Rus].
• Fursov A. I. O nekotoryh zapadnyh teoriyah «real'nogo socializma» // Znanie. Ponimanie. Umenie. 2014. № 3. S. 81-93. [In Rus].
• Hazanova S. Prepodavanie istorii SSSR v 5-7-m klassah (Nekotorye itogi po pervoj chetverti 19371938 uchebnogo goda // Istoricheskij zhurnal. 1938. № 2. S. 113-117. [In Rus].
• Krupskaya N. K. RKSM i bojskautizm. M.: Krasnaya nov', 1923. 54 s. [In Rus].
• Murzilka: zhurnal dlya detej mladshego vozrasta. 1924. № 1. [In Rus].
• Murzilka: zhurnal dlya detej mladshego vozrasta. 1924. № 5. [In Rus].
• Novikov S. G. Priroda otechestvennogo proekta vospitaniya perioda forsirovannoj modernizacii ob-shchestva // Filosofiya obrazovaniya. 2017. № 2. S. 14-23. [In Rus].
• Novikov S. G. Proektirovanie «novogo cheloveka» v Sovetskoj Rossii 1920-h godov // Otechestvennaya i zarubezhnaya pedagogika. 2019. T. 1, № 1 (57). S. 161-174. [In Rus].
• Novikov S. G., Kulikova S. V., Glebov A. A. Obrazovanie, vospitanie i pedagogika v Rossii: ot proshlogo k budushchemu. Volgograd: Nauch. izd-vo VGSPU «Peremena», 2018. 175 s. [In Rus].
• pionerskom dvizhenii: Postanovlenie CK RKP(b) ot 24 iyulya 1925 g. // Direktivy i dokumenty po voprosam pionerskogo dvizheniya. M.: Izd-vo APN RSFSR, 1959. S. 27-31. [In Rus].
• Polozhenie o Komitete po igrushke pri NKProse RSFSR ot 21 yanvarya 1934 g. // Konsul'tantPlyus [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU &n=24356#027509433915785175 (data obrashcheniya: 13.05.2020). [In Rus].
• Somov V. A. Social'naya istoriya: fenomen sovetskogo // Mezhdu kanunami. Istoricheskie issledovaniya v Rossii za poslednie 25 let / pod red. G. A. Bordyugova. M.: AIRO-XXI, 2013. S. 1397-1424. [In Rus].
• Somov V. A., Somova D. V. Detstvo 1930-h: sovetskaya politika v oblasti vospitaniya podrastayushchego pokoleniya // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo. 2013. № 4 (3). S. 121127. [In Rus].
• Yunak V. Istoriya pionerskih pesen 1920-1930-h godov // Proza.ru [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.proza.ru/2017/02/13/2173 (data obrashcheniya: 13.05.2020). [In Rus].
• Zakony pionerov SSSR // Krasnaya infarmiya [Elektronnyj resurs]. URL: http://nksmrf.ru/page/55 (data obrashcheniya: 13.05.2020). [In Rus].
