CC BY
100
А.С. Проценко.
ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ ДРЕВНИХ ОБЩЕСТВ В АРХЕОЛОГИИ ПРИКАМЬЯ И ПРИУРАЛЬЯ В РАННЕМ ЖЕЛЕЗНОМ ВЕКЕ. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье анализируются методические подходы к реконструкции социальной организации древних обществ Прикамья и Приуралья в эпоху раннего железного века в историографии советского и постсоветского периода. Сделан вывод что современная методика мало отличается от советской, ведущее место уделяется не цельной модели социально-экономических отношений прошлого, а дифференциации вещественного материала.
Ключевые слова: археология, ранний железный век, социальная организация древних обществ, методика реконструкции, историография
A.S. Protsenko
ON SOCIAL RECONSTRUCTION OF ANCIENT SOCIETIES IN THE ARCHAEOLOGY OF THE KAMA REGION AND THE CIS-URALS IN THE EARLY IRON
AGE. HISTORIOGRAPHIC ASPECT
Methodological approaches of the soviet and post-soviet historiography to the reconstruction of social organization of ancient societies of the Kama region and the Cis-Urals in the Early Iron Age. It is claimed that contemporary methodology has much in common with soviet, where the central place is given to the differentiation ofartifacts, rather than to the development of a whole model of the social and economic relations of the past.
Key-words: archaeology, the Early Iron Age, social organization of ancient societies, reconstruction methodology, historiography
Проблемы реконструкции социальной организации древних обществ, методики исследования общественных структур по археологическим данным относятся к числу наиболее сложных и актуальных. За большой срок изучения археологических культур эпохи раннего железного века в Прикамье и Приуралье накоплен огромный археологический материал, который в полной мере не интерпретирован археологами. Вскрываются большие площади поселений, могильников и селищ древних культур, реконструируются древние жилища, проводится анализ керамики, но лишь небольшое число исследователей занимались и занимаются вопросами социальной структуры древних обществ.
Особенностью источниковедческой базы данной эпохи является отсутствие письменных источников, связанных с населением региона. В связи с этим изучение социальных отношений возможно лишь на основе археологических данных, в частности, на материалах погребальных памятников как наиболее социоинформативных, что неоднократно обосновывалась разными исследователями (Генинг, 1990. С.8-11).
В 20-х гг. в советской археологии господствовал формационный подход к изучению истории, согласно которому, всемирный исторический процесс представляется как процесс последовательной смены общественно-экономических формаций, различающихся между собой, прежде всего, по способу производства и соответствующей ему социально-классовой структуре.
Именно с этого времени начинается выработка методики социальной реконструкции в археологических исследованиях. Первым, кто обратился к этой проблеме © Проценко А.С., 2012
в уральской археологии, был А.В. Шмидт. Именно он в своих работах выстроил строго научную методологию реконструкции социально-экономических и идеологических структур ископаемых обществ на основе социологической схемы К. Маркса. В статье А.В.Шмидта племена ананьинской эпохи трактуются как общество, находящееся на начальной стадии разложения родовых отношений. Анализируя материал ананьинских могильников и городищ, исследователь обнаружил у «анань-инцев» все признаки социального расслоения: выделение родовых и племенных вождей, наличие богатых и бедных семей, зависимых племен данников и патриархального рабства (Шмидт, 1964. С.27).
На протяжении всей второй половины ХХ в. шло накопление археологического материала. И с начала 50-х по конец 80-х гг. выходят работы, в которых давалась попытка детально изучить социальную структуру древних археологических культур. Эту работу начала А.В. Збруева, которая была первым исследователем, попытавшимся воссоздать социальную структуру ананьинского общества, опираясь только на существующий на тот момент археологический материал. Исследователь, основываясь на погребальном инвентаре погребений (с одинаковыми основными орудиями труда и оружием), выделяет 7 групп погребений у мужчин и 4 группы женских погребений. Все типы погребений существовали как в самых ранних, так и в самих поздних ананьинских могильниках (Збруева, 1952. С.148).
А.П.Смирнов характеризует ананьинскую эпоху, как культуру, которая пришла на смену открытым стоянкам с сетчатой керамикой эпохи бронзового века. Это -эпоха патриархальных отношений, хотя, несомненно, черты матриархата в виде пережитков продолжали существовать в обществе племен, населявших эту территорию. В могильниках встречаются погребения и богатых членов рода, и бедных, что говорит о формировании родовой знати, выделении экономически сильных вождей и о сложении института военных дружин. Таким образом, - это время время распада родовых отношений (Смирнов, 1952. С. 61-62).
А.П. Смирнов занимался изучением памятников пьяноборской культуры. По сравнению с ананьинской, пьяноборская культура, по мнению исследователя, представляет собой как бы дальнейшее развитие и завершение того же культурного этапа. В пьяноборское время значительно выросли производительные силы и, в первую очередь, уровень развития техники. Рост производительных сил вызвал и соответствующее углубление процесса распада первобытнообщинных отношений. Исследователь также говорит о создании в Прикамье и Поволжье союзов племен, которые сложились в первые века нашей эры. Доказательством этому служит широкое распространение одних и тех же частей костюма на значительной территории (Смирнов, 1952. С. 109).
На рубеже 50-80-х гг. ХХ в. к вопросам социальных реконструкций древних обществ Урала и Прикамья обратился В.Ф. Генинг. Свои наблюдения он обобщил в монографии «История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху». Исследователь считал основной социально-экономической ячейкой пьяноборского (че-гандинского) общества родовую общину. Вся дальнейшая история не только чеган-динского, но и всего прикамского населения, уже связана с разделением родовой общины и окончательным разложением первобытно-родовых отношений.
А.В. Збруева, А.П. Смирнов и В.Ф. Генинг, опираясь на археологический материал, сделали вывод, что ананьинская и пьяноборская культура на период своего существования находились на стадии разложения первобытнообщинных отношений.
На более обширном археологическом материале особенности погребального обряда рассматривал А.Х. Халиков, в своей работе исследователь не ставил цель воссоздания социальной структуры общества. Исследователь приходит к выводу, что ананьинское общество VTTT-VT вв. до н.э. уже прошло стадию перехода от матриархата к патриархату, и находилось на стадии патриархального родового строя (Ха-ликов, 1977. С.56).
А.Х. Пшеничнюк, проанализировав состав погребального инвентаря и планиг-рафию погребений кара-абызской культуры, пришел к выводу, что материалы кара-абызских могильников полностью подтверждают традиционное мнение исследователей, согласно которому «оседлые племена раннего железного века Урало-Волжского региона находились на стадии разложения родового строя с наметившимся имущественным и социальным расслоением» (Пшеничнюк, 1981. С.96).
Вопросы социальной реконструкции племен эпохи раннего железного века При-уралья на примере воинских захоронений рассматриваются в монографии В.А. Иванова «Вооружение и военное дело финно-угров Приуралья в эпоху раннего железа». Исследователь использовал метод планиграфического анализа погребений с различными наборами предметов вооружения и пришел к выводу, что «планиграфия воинских погребений не дает оснований для вывода о наличии у поздне- и послеанань-инских племен региона привилегированного слоя воинов (военной знати), могилы которых отличались бы от основной массы захоронений богатством инвентаря (оружия) и которые могли бы рассчитывать на особые места погребений (Иванов, 1984. С.82).
С распадом Советского Союза начинается новый этап в развитии отечественной науки, в том числе, и археологии. Повсеместно происходит отход от старых методов, и исторический процесс начинают рассматривать с точки зрения цивилизационного подхода к изучению истории. Происходит смена парадигмы. Как во всей отечественной науке, так и в археологии страны и региона. Но такой выход археологических исследований из рамок идеологии, возможность сравнивать и строить различные концепции, по большей части остаются лишь потенциальными, нереализованными на практике перспективами. Преобладают работы, в которых фактически подтверждается методология социальных реконструкций, которая была заложена еще А.В. Шмидтом и развивалась в течение всего ХХ столетия. В период 1990-2010 гг. - нового в методике и методологии по вопросу социальной реконструкции древних обществ не появилось. Мало того, что не происходит выработка новых методов и приемов - наиболее актуальный аспект археологического исследования, который выражается в реконструкции, и в особенности в восстановлении общественных отношений, находится в состоянии стагнации.
В 1992 году выходит работа Б.Б. Агеева «Пьяноборская культура», в которой впервые был обобщен материал всех пьяноборских могильников. Что касается внутренней социальной стратификации пьяноборских племен, то этот вопрос Б.Б. Агеев решал с помощью планиграфии погребений с различными наборами инвентаря на территории могильников. Исследователь выделяет на пьяноборских могильниках (Чеганда TT, Старо-Киргизовском, Меллятамакском, Кушулевском и др.) участки большесемейных групп, также он выделяет по наборам предметов вооружения погребения мужчин с различным воинским статусом. Таким образом, по мнению исследователя, приведенные данные свидетельствуют о значительном имущественном и социальном расслоении в пьяноборском обществе (Агеев, 1992. С.100).
К несколько другим выводам относительно глубины социального расслоения ананьинских племен Волго-Камья по результатам анализа погребальной обрядности приходит А.А. Чижевский. Используя данные могильников как предананьинско-го (маклашеевской культуры), так и ананьинского времени, исследователь, во-первых, приходит к выводу об их типологической преемственности; во-вторых, выделяет элементы погребальной обрядности, заимствованные «ананьинцами» у их южных кочевников - киммерийцев, скифов и савроматов; в-третьих, прослеживает постепенное усложнение структуры погребальных памятников от простых макла-шеевских к более сложным ананьинским. Полученные результаты приводят исследователя к выводу о том, что «на протяжении всей истории развития памятники предананьинской и ананьинской культурно-исторической общности демонстрируют социальное равенство погребенных». Хотя небольшой процент захоронений (1,5-2%), отличающихся богатством состава и качеством сопровождающего инвентаря, свидетельствует о начале процессов социальной дифференциации (Чижевский, 2008. С.78-82).
Своеобразным индикатором современного состояния социальных реконструкций является выход в начале XXT века обобщающих работ по истории отдельных субъектов региона.
В коллективной монографии «История Удмуртии: С Древнейших времен до ХV в.» под редакцией М.Г. Ивановой не последнее место занимает исследования социальной структуры, по каждой культуре дан раздел о социальных отношениях. Но весьма показателен тот факт, что авторы этой работы лишь повторяют и обобщают выводы советских исследователей по вопросу социальной реконструкции. Какого-либо нового взгляда на эту проблему не наблюдается.
В 2009 г. вышло научное издание «История башкирского народа» в семи томах. В первом томе в главе о раннем железном веке, написанной В.В. Овсянниковым, раскрывается этнокультурная ситуация на Южном Урале в древнейший период. По материалам могильников ананьинской общности реконструируется слабо дифференцированное эгалитарное общество. У пьяноборцев крупные размеры отдельных погребальных камер, большое количество вещевого инвентаря указывает на существование социальной дифференциации, в частности, на процесс обособления родоплеменной аристократии. В работе содержится социологическая интерпретация вещественного материала, которая основана на достижениях советской науки.
В 2002 г. в Казани вышел первый том обобщающего труда «История татар». В работе рассматриваются культуры эпохи раннего железного века, в частности ананьинс-кая, пьяноборская и караабызская. Указываются важнейшие признаки инвентаря, которые служат критериями для атрибуции этих культур. Рассмотрен этногенез и взаимовлияние культурных традиций. По культурам раннего железного века содержатся реконструкции базовых черт хозяйственной деятельности, но самостоятельная социальная реконструкция отсутствует.
Таким образом, в современных обобщающих трудах по древней истории региона содержатся социальные реконструкции. Однако они мало чем отличаются от интерпретаций, существовавших в советской археологии. Ведущее место уделяется не цельной модели социально-экономических отношений прошлого, а дифференциации вещественного материала.
Список литературы:
Агеев Б.Б., 1992. Пьяноборская культура. -Уфа: БНЦ УрО РАН. - 140 с.
Генинг В.Ф., 1970. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч. 1: Чегандинская культура TTT в. до н.э. TT в.н.э. // ВАУ Вып. 10. - Свердловск- Ижевск: УрГУ - 224 с.
Генинг В.Ф., 1990. Формализовано-статистические методы в археологии (анализ погребальных памятников). - Киев: Наук. Думка. - 304 с.
Збруева А.В., 1952. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху // МИА. №30. - М.-Л.: АН СССР. - 326 с.
Иванов В.А., 1984. Вооружение и военное дело финно-угров Приуралья в эпоху раннего железа (1 тыс. до н.э. - первая половина 1тыс. н.э.). - М.: Наука. - 88 с.
История башкирского народа: в 7 т. / гл. ред. М.М. Кульшарипов. - М.: Наука, 2009. - 400 с.
История татар с древнейших времен, 2002. Т.1. - Казань: Рухият. - 551 с.
История Удмуртии, 2007. С древнейших времен до XV в. / Под ред. М.Г. Ивановой. - Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН. - 304 с.
Пшеничнюк А.Х., 1981. Некоторые вопросы общественного развития племен кара-абызской культуры // Материалы по хозяйству и общественному строю племен Южного Урала. - Уфа: БФ АН СССР. - С. 93-94.
Смирнов А.П., 1952. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья // МИА. №28. - М.-Л.: АН СССР. - 254 с.
Халиков А.Х., 1977. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VTTT-VT вв. до н.э.). - М.: Наука. - 266 с.
Чижевский А.А., 2008. Погребальные памятники населения Волго-Камья в финале бронзового - раннем железном веках (преданананьинская и ананьинская культурно-исторические области). - Казань: Школа. - 172 с.
Шмидт А.В., 1932. Жертвенные места Камско-уральского края // Изв. ГАИМК. TXTT. Вып. 1-2. - Л.: ГАИМК. - 44 с.
