ВОПРОСЫ РЕАБИЛИТАЦИИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК343.1

АРТЁМ ВИКТОРОВИЧ КОРШУНОВ,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса ФГКОУ ВО «Восточно-Сибирский институт МВД России»

ВОПРОСЫ РЕАБИЛИТАЦИИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ

Посвящена вопросам реабилитации в уголовном процессе, а также порядка возмещения имущественного, морального и нематериального вреда.

Ключевые слова: уголовное преследование, реабилитация, возмещение вреда, права человека.

A. V. Korshunov, Candidate of Juridical Sciences, Associate Professor, Senior Lecturer of chair of Criminal Process of the East-Siberian institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia; e-mail: korshounov@mail.ru, tel.: 8 (3952) 41-02-84.

Some questions of rehabilitation in the criminal process Russia.

The article is devoted to questions rehabilitation of the criminal process and reimbursement of property, moral and non-pecuniary damage.

Key words: criminal prosecution, rehabilitation, reparation, human rights.

Как известно, под реабилитацией понимается всестороннее и полное восстановление государством прав лица, подвергнутого уголовному преследованию, будучи невиновным. Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, морального вреда, а также восстановление в иных правах, к которым можно отнести трудовые, пенсионные, жилищные и другие виды прав. Статья 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) подчеркивает, что вред, причиненный лицу в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов предварительного расследования и суда (ст. 133 УПК РФ). Таким образом, не имеет значения, была ли допущена следователем или судом ошибка либо это было умышленное желание должностных лиц органов предварительного расследования или суда привлечь к уголовной ответственности заведомо невиновного. Механизм реализации реабилитации в уголовном процессе построен на публичных началах и представляет собой звено в общей цепи исполнительного производства по делу, завершившемуся решением о невиновности человека. Вместе с тем при всей актуальности рассматриваемого института законодатель не сумел избежать некоторых юридических неточностей.

Так, в ст. 133 УПК РФ изложен исчерпывающий перечень оснований возникновения права на реабилитацию. В соответствии с этой статьей

право на реабилитацию имеет лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пп. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и пп. 1 и 4-6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Таким образом, законодатель признает все без исключения перечисленные основания реабилитирующими. Однако это противоречит целому ряду других статей УПК РФ. Так, ст. 212 УПК РФ предусматривает обязанность следователя принимать меры по реабилитации обвиняемого, подозреваемого при прекращении дела только лишь по основаниям, предусмотренным пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Указанные основания можно назвать «безусловно реабилитирующими»: речь идет об отсутствии события преступления, отсутствии в деянии состава преступления, непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления.

Уголовно-процессуальный закон (ч. 2 ст. 302 УПК РФ) предусматривает указанные выше три основания как условия для вынесения оправдательного приговора и закрепляет указанную норму положением о том, что оправдание по любому из оснований, в соответствии с ч. 2, влечет за собой реабилитацию (гл. 18). В связи с этим логично предположить, что не вошедшие в этот список основания для прекращения дела (уголовного преследования) в суде подразумеваются как нереа-билитирующие.

Аналогичная по смыслу норма есть и в ст. 239 УПК РФ, которая содержит перечень оснований для прекращения дела или уголовного преследо-

вания судом на предварительном слушании. Речь идет об основаниях, предусмотренных пп. 3-6 ст. 24 и пп. 3-6 ст. 27 УПК РФ. Статья 239 УПК РФ ничего не упоминает об обязанности суда принять меры по реабилитации к лицу, в отношении которого дело прекращено, например, по п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - в связи с тем, что отсутствует согласие суда на возбуждение в отношении данного лица уголовного дела. А это противоречит п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ, которая предусматривает данное основание как влекущее реабилитацию, правда, только для обвиняемого или подозреваемого.

Таким образом, ст. 212, 239, 302 УПК РФ, сужают перечень реабилитирующих оснований для прекращения уголовного дела (уголовного преследования), содержащийся в ст. 133 УПК РФ. Не соглашаясь с некоторыми авторами, которые предлагают исключить указанные выше «условные» основания из числа реабилитирующих [4, с. 34-35], полагаем, что при разрешении этого вопроса необходимо руководствоваться именно ст. 133 УПК РФ, поскольку она носит более конкретный, адресный характер по сравнению с указанными выше.

Имеются и другие противоречия. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ право на возмещение вреда имеет также любое другое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Однако закон не указывает, в отношении кого и какие именно незаконные или необоснованные меры должны влечь реабилитацию. Имеет ли, например, право на возмещение ущерба в порядке, предусмотренном гл. 18 УПК РФ, родственник обвиняемого, у которого был произведен обыск в квартире, в результате чего были повреждены некоторые вещи. По всей видимости, нет: указанные случаи не имеют отношения к категории невиновности, а следовательно, и к институту реабилитации в уголовном процессе [4, с. 34]. Очевидно, такие вопросы должны решаться в порядке гражданского судопроизводства.

Глава 18 УПК РФ имеет противоречия не только с другими статьями УПК РФ, но и с Гражданским кодексом РФ (далее - ГК РФ). ГК РФ предусматривает более узкий перечень оснований возмещения вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных и судебных органов (ч. 1 ст. 1070). Этот перечень является исчерпывающим и предусматривает в качестве оснований: незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение в качестве меры пресечения

заключения под стражу и подписки о невыезде. Следует согласиться с О. В. Химичевой, что в силу уголовно-процессуального характера правоотношений, связанных с реабилитацией лица, приоритет должны иметь нормы ст. 133-139 УПК РФ [9, с. 283]. Это подтверждает и ч. 2 ст. 7 УПК РФ, подчеркивающая, что в случае установления судом при производстве по делу несоответствия федерального закона или иного нормативного акта УПК РФ решение должно быть принято именно в соответствии с УПК РФ.

В статье 133 УПК РФ сказано, что в иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства. Однако какие именно вопросы возмещения вреда, причиненного в связи с осуществлением производства по делу, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства, закон ответа не дает. Неясно и то, почему вообще они должны разрешаться в не предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством порядке.

В соответствии со ст. 135 УПК РФ в течение сроков исковой давности, предусмотренных ст. 196 ГК РФ (3 года), со дня получения копии документов, указанных в ч. 1 ст. 134 УПК РФ, и извещения о порядке возмещения вреда реабилитированный вправе обратиться с требованием о возмещении имущественного вреда в орган, постановивший приговор и (или) вынесший определение, постановление о прекращении уголовного дела, об отмене, изменении незаконных или необоснованных решений. Однако закон не определил форму требования, в связи с чем она может быть как письменной, так и устной. Исходя же из того, что при предъявлении имущественных претензий лицо должно обосновать свои требования и произвести их расчет, полагаем, что даже при устном обращении необходимо обратить его в письменную форму.

Несмотря на то, что ч. 2 ст. 135 УПК РФ предписывает обращаться с соответствующим требованием в орган, вынесший приговор, постановление, иное итоговое решение по делу, в ряде случаев могут быть неясности с тем, кто конкретно принимал незаконное, необоснованное решение по делу. Например, при решении вопроса об избрании мер пресечения в виде залога, домашнего ареста, заключения под стражу, при отстранении обвиняемого от должности и др. ходатайство об их применении возбуждает следователь, согласие дает руководитель следственного органа, поддерживает ходатайство прокурор, а окончательное решение принимает суд. Однако ч. 3

ст. 1081 ГК РФ предусматривает взыскание понесенных государством расходов с конкретных должностных лиц в порядке регресса, если их вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу, т. е. вред причинен в результате преступных действий. Эта обязанность возложена на Генеральную прокуратуру и Министерство финансов Российской Федерации [6]. На практике это встречается достаточно редко, однако если такая ситуация возникает, непонятно, взыскивать ли с осужденного за должностное преступление следователя указанные суммы, если итоговое решение о применении меры пресечения принимал суд. На наш взгляд - нет, такой следователь должен нести материальную ответственность перед государством в порядке регресса только за те действия и решения, которые принимаются им самостоятельно и входят в его компетенцию.

Статья 136 УПК РФ предусматривает, что иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства. Следует согласиться с Б. Т. Безлепкиным, что эта норма представляет собой «резкий отход от принципов построения института реабилитации, переводя решение одного из вопросов общего комплекса из уголовно-процессуальной плоскости на рельсы искового гражданского судопроизводства, возлагая на пострадавшего гражданина новые заботы и хлопоты, бремя доказывания и новые унижения» [1, с. 173].

Кроме того, необходимо констатировать и возможные затруднения судов при определении величины причиненного ущерба. Так как вопрос о взыскании имущественного и морального вреда одному лицу будет рассматриваться разными судами (по крайней мере, - судьями), «второму» судье необходимо будет истребовать вместе с делом постановление «первого» и принимать решение в том числе на его основе. Как следствие, усложняется процедура, тратятся время и нервы участников. Было бы логичней, если бы законодатель возложил принятие решения о возмещении всех видов вреда на один суд в порядке уголовного судопроизводства. В этом вопросе следует согласиться и с В. В. Дубровиным, который обращает внимание на то, что уголовному судопроизводству давно знакомо понятие морального вреда, а также предусмотрены механизмы его возмещения: речь идет о гражданском иске в уголовном процессе [2, с. 103].

Если обвиняемый или подозреваемый в связи с уголовным преследованием был лишен прави-

тельственных наград, специального, воинского и почетного звания, классного чина, потерял работу или связанные с исчислением трудового стажа льготы для определения размера пенсии, а также если пострадали его жилищные права, то в случае реабилитации данного гражданина он может обратиться за восстановлением своих прав в суд, разрешающий вопросы, связанные с исполнением приговора (ст. 399 УПК РФ). Если этим судом требования гражданина не удовлетворены, то он вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства с тем, чтобы решение в пользу реабилитированного гражданина было принято именем Российской Федерации со всеми вытекающими отсюда гарантиями реального исполнения решения судебной власти.

Возмещение вреда юридическим лицам в соответствии со ст. 139 УПК РФ осуществляется в порядке, предусмотренном гл. 18 УПК РФ, т. е. в рамках уголовного судопроизводства. Юридическое лицо, которому в связи с производством по уголовному делу причинен имущественный (в виде убытков) или моральный ущерб (вред деловой репутации), имеет право на возмещение вреда государством в полном объеме, в порядке и сроки, установленные применительно к реабилитированному физическому лицу. Возможно предположить, что если на предприятии, в учреждении или организации были произведены незаконный (необоснованный) обыск, выемка документов, наложение ареста на имущество или другие, связанные с применением мер процессуального принуждения действия по собиранию доказательств или обеспечению имущественных взысканий, то независимо от итогов уголовного преследования конкретного физического лица и вообще независимо от их отношения к данному юридическому лицу предприятие, учреждение или организация вправе в пределах сроков исковой давности, предусмотренных ГК РФ, обратиться за возмещением причиненного вреда в тот же орган, в производстве которого находится уголовное дело.

В то же время очевидно, что вопрос о виновности или невиновности и, как следствие, о реабилитации юридических лиц в уголовном судопроизводстве лишен всякого смысла. На наш взгляд, при возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями юридическим лицам, необходимо руководствоваться как раз нормами гражданского и гражданско-процессуального законодательства. Это подтверждается и Верховным Судом РФ, который в своем постановлении

от 29 ноября 2011 г. № 17 обращает внимание на тот факт, что юридические лица не отнесены уголовно-процессуальным законом к кругу лиц, имеющих право на реабилитацию [7].

Нельзя не упомянуть и об органах дознания, которые в соответствии со ст. 40 УПК РФ правомочны осуществлять как процессуальную, так и оперативно-розыскную деятельность. Если с возмещением вреда, причиненного, в частности, в ходе дознания по делам, по которым предварительное следствие необязательно, вопросов не возникает, то с оперативно-розыскной деятельностью не все так гладко. Большинство юристов склоняются к тому, что такой вред не может быть возмещен в порядке гл. 18 УПК РФ [5; 8]. Соглашаясь с ними, полагаем, что вред, причиненный в ходе оперативно-розыскной деятельности, может быть возмещен только в порядке гражданского судопроизводства. Кроме того, Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает случаи, когда такой вред вообще возмещению не подлежит. Согласно ч. 4 ст. 16 этого Закона при защите жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств допускается вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам должностным лицом органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного или общественного долга. Поэтому при возмещении вреда необходимо тщательно выяснять, результатом чьих и каких именно незаконных действий он явился [3, с. 47-56].

Таким образом, можно сказать, что нормы закона, регламентирующие институт реабилитации в уголовном процессе, все еще содержат массу неточностей и противоречий. Несмотря на то, что значение, уделяемое законодателем восстановлению прав и свобод лиц, незаконно и необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, очевидно, указанные несоответствия часто лишают возможности воспользоваться декларированными нормами. За практически 15-летний период действия уголовно-процессуального кодекса в него были внесены многочисленные изменения, однако, к сожалению, применительно к гл. 18 их нельзя назвать существенными. Устранение перечисленных выше недоработок, полагаем, по-

зволит в полной мере использовать данный институт в целях возмещения вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов и должностных лиц.

Список использованной литературы

1. Безлепкин, Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Текст] / Б. Т. Безлепкин. - М. : ООО «ВИТРЭМ», 2002.

2. Дубровин, В. В. Возмещение вреда в рамках реабилитации в уголовном процессе [Текст] / В. В. Дубровин // Библиотека криминалиста. -2014. - № 2.

3. Коршунов, А. В. Неустраненные проблемы реабилитации в уголовном процессе [Текст] / А. В. Коршунов // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. - 2015. - № 4 (75).

4. Макарова, О. В. Правовое регулирование института реабилитации в российском уголовном процессе [Текст] / О. В. Макарова // Журнал российского права. - 2014. - № 5.

5. Михеенкова, М. А. Вопросы реабилитации в разъяснениях высших судов России и ЕСПЧ [Текст] / М. А. Михеенкова // Уголовный процесс. -2014. - № 4.

6. О взаимодействии органов прокуратуры и Министерства финансов Российской Федерации при поступлении сведений об обращении в суд гражданина с иском (заявлением) о возмещении вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования [Текст] : [приказ Генеральной прокуратуры Рос. Федерации и Министерства финансов Рос. Федерации от 20 янв. 2009 г. № 12/3н].

7. О практике применения судами норм главы 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве [Электронный ресурс] : [постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 29 нояб. 2011 г.] // СПС Кон-сультантПлюс.

8. Таова, Л. Ю. Порядок возмещения вреда, причиненного лицу органами, осуществляющими уголовное преследование [Текст] / Л. Ю. Таова // «Черные дыры» в российском законодательстве. -2014. - № 5.

9. Химичева, О. В. Реабилитация [Текст] / О. В. Химичева // Уголовный процесс: сб. учеб. пособий. Общая часть. - М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2002. - Вып. 1.