Вопросы послевоенного обустройства Палестины в Совете Императорского Православного Палестинского Общества (1915) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Бутова Ритта Борисовна

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра истории религии и Церкви, Институт российской истории РАН

Адрес: 117036, Российская Федерация, Москва, ул. Дмитрия Ульянова, д. 19 E-mail: rittabutova@mail.ru

Вопросы послевоенного обустройства Палестины в Совете Императорского Православного Палестинского Общества (1915)

DOI: 10.24412/2587-9316-2023-00010

Впервые публикуется комплекс документов, хранящийся в Архиве внешней политики Российской империи Министерства иностранных дел Российской Федерации, посвященный обсуждению вопросов послевоенного обустройства Палестины в Совете Императорского Православного Палестинского Общества. Управляющий русскими подворьями в Святой Земле Павел Иванович Ряжский, основываясь на своем многолетнем опыте работы в Палестине и Сирии и отличном знании административных и юридических особенностей на Востоке, подготовил доклады, которые легли в основу позиции Императорского Православного Палестинского Общества. Материалы показывают, что руководство Палестинского Общества в 1915 г. выработало пожелания МИДу и Св. Синоду по формулированию будущего мирного договора и устройству церковных дел на Ближнем Востоке, а также занималось выбором пути, по которому ИППО намерено было развиваться после войны.

Ключевые слова: Ближний Восток, Палестина, Иерусалим, Императорское православное палестинское общество, Сирия, Иерусалимский Патриархат, Антиохийский Патриархат.

Для цитирования: Бутова Р.Б. Вопросы послевоенного обустройства Палестины в Совете Императорского Православного Палестинского Общества (1915) // Христианство на Ближнем Востоке. 2023. Т. 7. № 1. С. 5-164.

Ritta B. Butova

Candidate of Historical Sciences, Senior Research Fellow, Center for the History of Religion and Church, Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences

Address: 19 Dmitry Ulyanov St., Moscow, Russian Federation, 117036 E-mail: rittabutova@mail.ru

Issues of post-war Palestine arrangement in the Council of Imperial Orthodox Palestine Society (1915)

DOI: 10.24412/2587-9316-2023-00010

For the first time, a set of documents is published, stored in the Archive of the foreign policy of the Russian Empire of the Russian Foreign Ministry, dedicated to the discussion of the post-war arrangement of Palestine in the Council of the Imperial Orthodox Palestine Society. Pavel Ivanovich Ryazhsky, who managed Russian courtyards in the Holy Land, based on his many years of experience in Palestine and Syria and excellent knowledge of administrative and legal characteristics in the east, prepared reports that formed the Imperial Orthodox Palestine Society position. Materials show that the leadership of the Palestinian Society in 1915 developed the wishes of the Ministry of Defense and St. Synod to formulate a future peace treaty and the arrangement of church affairs in the Middle East, and also engaged in the choice of the path that the Imperial Orthodox Palestine Society intended to develop after the war.

Keywords: Middle East, Palestine, Jerusalem, Imperial Orthodox Palestine Society, Syria, Patriarchate of Jerusalem, Patriarchate of Antioch.

For citation: Butova R.B. Issues of post-war Palestine arrangement in the Council of Imperial Orthodox Palestine Society (1915). Christianity in the Middle East, 2023, vol. 7, no. 1, pp. 5-164.

Первая мировая война, начавшаяся для России Восточно-Прусской операцией на Восточном фронте, расширилась на юг, когда осенью 1914 г. Османская империя подписала германо-турецкий договор. Для Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО) и Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (РДМ) это означало, что в одночасье была сломана стройная система всех управленческих институтов, слаженно работавших на благо русского дела в Святой Земле на протяжении 35 лет. Война остро поставила вопросы, связанные с послевоенным устройством принадлежавших Османской империи стран Библейского региона. Но поскольку не меньшей сложностью отличались предвоенные проблемы церковно-политических отношений православной России с древними Патриархата-ми Востока, то их разрешение по окончании войны не сулило простых решений.

С вступлением Турции в войну члены РДМ были вынуждены выехать в египетскую Александрию, а служащие ИППО интернированы или высланы, так что Русская Палестина с ее многочисленными участками, храмами и монастырями, равно как и школы, больница в Иерусалиме и амбулатории, паломнические подворья, оказались без дипломатической защиты, духовной и экономической поддержки. Между тем, к 1914 г. РДМ и ИППО обладали на Ближнем Востоке земельными участками (в общей сложности около 70), с суммарной территорией около 150 га. Из них Палестинскому Обществу принадлежало около 23 га. Таким образом, сохранность русской недвижимости была еще одной неотложной проблемой, вставшей перед ИППО с началом войны.

Решения искали в российском внешнеполитическом ведомстве, в Св. Синоде и, конечно, в самом Обществе. Руководство ИППО стало инициатором разработки позиции России, в связи с чем организовало обсуждение мнений и предложений в Совете. Цель была понятна — основываясь на опыте работы на Востоке, знании проблем российских уч-

реждений, недоработок, но и перспектив, необходимо было подготовить подробный документ и представить его заинтересованным лицам, в первую очередь в Министерство иностранных дел.

Многолетнее пребывание в Палестине и Сирии и отличное знание административных и юридических особенностей на Востоке позволили Управляющему русскими подворьями в Палестине Павлу Ивановичу Ряжскому подготовить для Совета ИППО два доклада.

Ряжский Павел Иванович (1867 — ок. 1928) был родом из священнической семьи, его отец Иван Дмитриевич Ряжский (1839-1886) по окончании Рязанской духовной семинарии служил в Покровской церкви села Покровка Шацкого уезда Тамбовской губернии. Павел был старшим сыном и имел 5 братьев и сестер. В 1887 г. по первому разряду он окончил Тамбовскую духовную семинарию, затем защитил магистерскую диссертацию в Московской духовной академии (1891), преподавал латинский язык в Симбирской духовной семинарии (1891-1893) и гомилетику, литургику и практическое руководство для пастырей в Тамбовской духовной семинарии (с 1893 г.). С августа 1893 г. Ряжский трудится в Тамбовском епархиальном женском училище и в следующем году был избран членом Епархиального училищного совета, а еще через несколько лет (в 1898 г.) он становится секретарем Правления Тамбовской духовной семинарии и преподавателем церковной и библейской истории. В 1902 г. Павел Иванович переезжает в Крым и начинает работать в Таврической духовной семинарии, добавляя к своему обширному опыту курс французского языка. В 1904 г. с расширением школьной сети ИППО на Ближнем Востоке, Ряжский стал инспектором русских школ в Сирии и Галилее.

Павел Иванович выдвинулся в первый ряд русских деятелей в Палестине в 1905-1906 гг., когда возглавил, по настоянию Совета Общества, Строительный комитет по возведению Николаевского подворья в Иерусалиме. В 1910 г.

Ряжский сменил уволенного Н.Г. Михайлова на посту управляющего Русскими Подворьями. С началом Мировой войны, Ряжский прибыл в Петроград и представил в феврале и мае 1915 г. свои доклады.

Первый документ, озаглавленный Ряжским, «Докладная записка Инспектора Палестинских учебных заведений и управляющего подворьями Императорского Православного Палестинского Общества о восстановлении деятельности Палестинских и Сирийских учреждений по окончании войны с Турцией», был посвящен проблеме послевоенного обустройства Палестины — и, прежде всего, правового обеспечения российского присутствия и российской собственности в регионе.

28 февраля 1915 г. П.И. Ряжский передал Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ширинскому-Шихматову доклад, который был направлен на отзыв ведущим деятелям Общества (помощнику Председателя М.П. Степанову и сенатору М.Н. Галкину-Враскому), а также бывшим российским ген-консулам в Иерусалиме (А.Ф. Круглову) и в Бейруте (Г.Д. Батюшкову). 10 апреля 1915 г. были получены очень подробные «Заметки» иерусалимского генконсула А.Ф. Круглова. Наконец, 5 мая 1915 г. большим письмом на имя князя А.А. Ширинского-Шихматова, названным нами «Апология П.И. Ряжского», Павел Иванович ответил на замечания оппонентов, и прежде всего, на наиболее обстоятельный разбор его доклада, сделанный А.Ф. Кругловым. На основе содержавшихся в отзывах замечаний, Ряжский доработал текст своего доклада, добавив анализ изменения ситуации при условии перехода Палестины под управление Англии и Франции, и представил в Совет ИППО окончательный вариант.

Итоговое обсуждение прошло 29 мая 1915 г., текст был одобрен к печати на правах рукописи. 21 июля 1915 г. 10 экземпляров отпечатанной ограниченным тиражом записки, под заглавием «Вопросы, связанные с восстановлением деятельности Императорского Православного Палестинского

Общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией», было отослано Министру иностранных дел С.Д. Сазонову «как выражение мнения и основанных на долголетнем опыте пожеланий Совета Общества при выработке по окончании войны мирного договора с Турцией». Столько же экземпляров было направлено обер-прокурору Святейшего Синода А.Д. Самарину для учета позиции ИППО «при обсуждении вопросов, связанным с будущим, по окончании войны, устройством церковных дел на Ближнем Востоке».

Анализ основных положений Записки Ряжского был выполнен известным знатоком русского присутствия на Ближнем Востоке Н.Н. Лисовым, который считал, что Ряжскому удалось сделать ряд важных прогнозов, во многом подтвержденных дальнейшими событиями. Тем не менее, «они имели неодинаковую значительность и некоторые носили вполне условный характер. Не все они могли быть формулированы с достаточной определенностью и категоричностью, прежде всего по причинам, обусловленным неустойчивостью и неопределенностью военного времени. Но сформулировать их и вынести на обсуждение уже значило сделать важный шаг для выяснения того пути, по которому Общество намерено было развиваться после войны» [Лисовой, 2006. С. 380]. Записка Ряжского обильно цитировалась Н.Н. Лисовым [Там же. С. 369-381], но в полном объеме публикуется впервые.

Весной 1915 г. Павел Иванович работал над не менее важным документом, докладом «По вопросу об укреплении недвижимых имуществ ИППО в Сирии и Палестине» от 9 июня 1915 г., в котором был подробно проанализирован состав недвижимостей, принадлежавших Обществу по данным на 1914 год, состояние их правовой защищенности, вопросы охраны и эксплуатации участков и подворий [Россия в Святой Земле. 2000. С. 299-313; 2020. С. 369-379].

Заслуги П.И. Ряжского перед ИППО не остались незамеченными, в 1916 г. он получил чин статского советника и право личного дворянства. Последующая судьба Павла Ива-

новича пока не восстановлена, он упоминается в документах ППО 1917 г., а затем в 1927 г., когда Председатель Российского Палестинского Общества при АН СССР академик Ф.И. Успенский предлагал включить его в состав делегации, которая должна была обследовать состояние русских недви-жимостей в Святой Земле, но поездка так и не состоялась.

Публикуемые документы показывают, что, основываясь на опыте работы на Ближнем Востоке, руководство Палестинского Общества в 1915 г. занималось формулированием пожеланий к МИДу и Св. Синоду по заключению будущего мирного договора и устройству церковных дел в пределах древнейших православных Патриархатов, а также выбирало путь, по которому намерено было развиваться после войны. Можно только сожалеть, что практически ничего из того, что обсуждали, планировали, о чем мечтали деятели ИППО не осуществилось.

Приложения

1. Докладная записка Совета ИППО, представленная в МИД и в Святейший Синод. Петроград, февраль-июль 1915 г. Наборный экземпляр. Доверительно.

2. Письмо Помощника Председателя ИППО М.П. Степанова Вице-Председателю Общества князю А.А. Ширин-скому-Шихматову. Москва, 8 марта 1915 г. Машинописная копия.

3. Письмо сенатора М.Н. Галкина-Враского Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ширинскому-Шихматову. Петроград, 9 апреля 1915 г. Подлинник.

4. Письмо Генерального консула в Иерусалиме А.Ф. Круглова Помощнику Секретаря ИППО Д.В. Истомину. Петроград, 10 апреля 1915 г. Подлинник.

5. Письмо Генерального консула в Иерусалиме А.Ф. Круглова Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ши-

ринскому-Шихматову. Доверительно. Петроград, 10 апреля 1915 г. Подлинник.

6. Отзыв Генерального консула в Иерусалиме А.Ф. Кру-глова на проект «Докладной записки» ИППО. Петроград, 10 апреля 1915 г. Машинописная копия.

7. Приложение к отзыву А.Ф. Круглова на проект «Записки» ИППО. Петроград, 10 апреля 1915 г. Машинописная копия.

8. Письмо Генерального консула в Бейруте Г.Д. Батюшкова Секретарю ИППО А.А. Дмитриевскому. Петроград, 12 апреля 1915 г. Машинописная копия.

9. Письмо Вице-Председателя ИППО князя А.А. Ши-ринского-Шихматова Генеральному консулу в Иерусалиме А.Ф. Круглову. Петроград, 18 апреля 1915 г. Отпуск.

10. Докладная записка Инспектора палестинских учебных заведений и Управляющего подворьями ИППО в Иерусалиме П.И. Ряжского Вице-Председателю Общества князю А.А. Ширинскому-Шихматову. [«Апология П.И. Ряжского»]. Петроград, 5 мая 1915 г. Доверительно. Подлинник.

11. Отношение Совета ИППО к Генеральному консулу в Иерусалиме А.Ф. Круглову. Петроград, 1 июля 1915 г. Отпуск.

12. Письмо сенатора М.Н. Галкина-Враского Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ширинскому-Шихматову. Царское Село, 16 июня 1915 г. Подлинник.

13. Отношение Совета ИППО к Министру иностранных дел С.Д. Сазонову. Доверительно. Петроград, 21 июля 1915 г. Отпуск.

14. Отношение Совета ИППО к Обер-Прокурору Св. Синода А.Д. Самарину. Петроград, 21 июля 1915 г. Доверительно. Отпуск.

1. Докладная записка Совета ИППО, представленная в МИД и в Святейший Синод

Петроград, февраль-июль 1915 г.

Наборный экземпляр.

Доверительно

Вопросы, связанные с восстановлением деятельности ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией1

Россия должна приготовиться к заключению достойного ее великих жертв почетного мира и подвести итоги всем счетам, которые накоплялись в течение нескольких столетий в ее отношениях к германо-турецкому миру и теперь, по окончании этой великой войны, должны быть ликвидированы. С 1898 года крепко установлены были политические связи и общность интересов между пангерманским и панис-ламистским движениями, и Турция бесповоротно была вовлечена в сферу германского влияния; во всех мусульманских странах началась деятельная пропаганда идеи общности политических интересов ислама и германизма. Результатом такой дальновидной подготовки мусульманских стран было то, что через три месяца после начала войны с Германией, Турция вероломно напала на наши южные берега и объявила «священную войну» (джихад) всех мусульман против России и ее союзников; на Кавказе и в Индии начались со стороны мусульманского населения попытки к восстанию, в Персии со стороны духовенства раздаются горячие призывы к «джихаду» против русских и англичан, а со стороны курдов и турок предприняты и активные военные меры для

1 Первоначально, в авторской редакции П.И. Ряжского, документ имел

следующее заглавие: «Докладная записка Инспектора Палестинских учебных заведений и управляющего подворьями Императорского Православного Палестинского Общества о восстановлении деятельности Палестинских и Сирийских учреждений по окончании войны с Турцией» [АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 156].

вытеснения нас и внесения смуты в спокойную жизнь этой страны. В случае полной победы России и ее союзников над германо-турецким союзом задачи освобождения славянских народов от германского владычества, а восточных христиан — от мусульманского ига турок, едва ли можно будет осуществить без нарушения территориальной целостности воюющих с нами империй.

Однако заранее невозможно предвидеть все случайности и возможности теперешней великой мировой борьбы и учесть их влияние на общую политическую конъюнктуру ко времени заключения мира. Надо быть готовыми не только к лучшим, но и к менее удовлетворительным исходам начатого предприятия. Возможен и такой исход, когда, с одной стороны, война будет иметь настолько благоприятный для России конец, что Турция и ее союзники принуждены будут принять на себя полную ответственность за все убытки, потери и вред, которые причинены ими русскому государству, отдельным русским учреждениям и обществам и живущим в ней русско-подданным вследствие вооруженного нападения на Россию без вызова со стороны последней; а с другой стороны, — когда вследствие недостаточной решительности результатов войны, или вследствие других причин, Турция еще сможет сохранить свое политическое существование в известных границах и даже суверенитет, или протекторат над Сирией и Палестиной. При недостаточно определившимся положении дел на театре военных действий и при неимении точных сведений о соглашениях союзных правительств по данному вопросу, настоящая записка, по необходимости, должна принять за исходную точку для всех последующих соображений наличный факт существования Турции, — воюющей с нами державы, и, если не неизбежное, то весьма вероятное появление ее на мирном конгрессе по окончания войны в качестве договаривающейся стороны. Если предположения, принятые в этой записки за точку отправления, не осуществятся, или будут осуществлены только отчасти и

в иной форме, то основные задачи и цели Императорского Православного Палестинского Общества в пределах Сирии и Палестины от этого не изменятся2. Изменятся только способы и пути к их достижению и увеличатся или уменьшатся трудности их осуществления. Для Общества, как и для других заинтересованных русских учреждений, важнее всего формулировать свои пожелания и выяснить всю совокупность условий, из которых они проистекают, заблаговременно дать нашему ведомству иностранных дел весь тот материал, на котором основывает выводы Императорское Православное Палестинское Общество о своих нуждах и целях. Что касается распоряжения этим материалом, то оно станет фактически возможным после окончания войны, или несколько ранее, при открытии предварительных переговоров между союзными державами для подготовки мирной конференции. Некоторые из выраженных в записке пожеланий, конечно, не могут быть обсуждаемы с турецким правительством по существу, как, например, вопросы, касающиеся внутренних церковных отношений и порядков, но они все-таки внесены в записку с целью обеспечить за Россией формальное право на разрешение этих вопросов по существу с заинтересованными учреждениями и лицами, доселе принадлежавшими к оттоманскому подданству.

Нормальное развитие деятельности Общества в пределах Турции, прежде всего, зависит от общих условий, в которые поставлена оттоманским правительством деятельность иностранных учреждений и обществ, а затем и от признания им легальности тех специальных задач и целей, которые ясно выражены в уставе Общества и в своей совокупности составляют его отличительный характер. В силу этого поже-

2 Речь идет о целях и задачах, сформулированных в Высочайше утвержден-

ном Уставе 1882 г.: «Православное Палестинское Общество учреждается с исключительно ученой и благотворительной целями, для достижения которых ему предоставляется: а) собирать, разрабатывать и распространять в России сведения о святых местах Востока; б) оказывать пособия православным паломникам этих мест; в) учреждать школы, больницы и странноприимные дома, а также оказывать материальные пособия местным жителям, церквам, монастырям и духовенству» (ст. 1).

лания Общества, ко времени заключения мира с Турцией, по необходимости, должны выйти за пределы узкой сферы его специальных интересов и формулировать некоторые общие правовые нормы, которыми должна быть обеспечена деятельность иностранных учреждений в Турции вообще и в частности — Императорского Православного Палестинского Общества.

Эти пожелания сводятся к нижеследующим пунктам.

I. Официальное признание за Русским Правительством права на покровительство Православной Церкви, ее религиозным, благотворительным и просветительным учреждениям и на охранение автономии этих учреждений в их внутренних делах.

Доселе покровительство католическим учреждениям в Турции, независимо от их национального состава, принадлежало Франции; права отдельных католических наций внутри этих учреждений отчасти регулировались периодической (через 3 года) сменой приоров с соблюдением национальной очереди: испанца сменял итальянец или немец, француз и т. д. Но право внешнего представительства пред оттоманскими правительственными учреждениями по делам католических церковных учреждений имела одна ТОЛЬКО Франция. Нельзя сказать, что это исключительное право Французской Республики встречало всегда и всюду безусловное признание со стороны дипломатических и консульских агентов других католических держав и особенно Германии, выдвигавшей формулу национального покровительства церквам разных исповеданий. Однако эти отдельные нарушения прежнего порядка доселе не могли поколебать твердо установленного договорами принципа.

Православные церковные учреждения всегда искали покровительства и пользовались им только со стороны России. Это покровительство стало обычным правом нашей дипломатии, добытым и упроченным целым рядом кровопролитных войн с Турцией, постоянным притоком еже-

годных правительственных субсидий и пожертвований из России на нужды восточных Православных Патриархатов, и постоянным вмешательством русских дипломатических представителей во внутренние отношения Патриархатов по просьбам самой иерархии или паствы. Греческое по происхождению и крови и оттоманское по подданству Святогроб-ское братство в Иерусалиме нередко прибегало к покровительству России в спорах с католиками и армянами, в случае притеснений со стороны оттоманских властей. Но, в то же время, оно всегда пряталось за свое оттоманское подданство, когда Россия предъявляла ему какие-нибудь пожелания, не соответствующие узко националистическим тенденциям воинствующего панэллинизма. Всегда готовое пользоваться покровительством, моральной и материальной помощью России, братство не всегда признавало открыто обязанности, проистекающие из таковых отношений. По его мнению, Россия должна давать средства, направляемые им для целей панэллинизма, и ничего не требовать не только для своей паломнической массы, но даже и для местной православной арабской паствы3. По тем же побуждениям чисто националистического и панэллинского характера, Патриархия до-

3 После этой фразы следовал вычеркнутый при редактировании пассаж о

посещении Иерусалима кайзером Вильгельмом: «Подлинные "чувства братства" к России, тщательно скрываемые от влиятельных русских, не скрываются пред другими иностранцами. 18 октября 1898 г. император Вильгельм II, любезно принявший Патриарха Дамиана в своей Иерусалимской ставке, благодарил за прием, оказанный ему согласно желанию покровителя всего Православия Русского Императора, подчеркивал свое уважение к правам Русского Царя и дружеские чувства к России. Не желая понять этого, Патриарх на слова императора, намеренно не упоминавшего о султане, заговорил о благодеяниях "своего славнейшего и миролюбивейшего повелителя". При посещении Патриархии 21 октября император Вильгельм опять настойчиво подчеркивал, что он счастлив приемом от православного мира, в котором первое место принадлежит России, и в отношении к Православию вполне разделяет чувства Всероссийского Императора, а Патриарх не менее настойчиво говорил о "чести принимать друга и дорогого гостя своего повелителя". По поводу этого бестактного стремления греков подчеркнуть свою изолированность от России император сказал Иерусалимскому немецкому Генеральному консулу Тишен-дорфу: "странно, что, когда я говорю о Русском Государе, греки немедленно заводят речь о падишахе"» ( АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 157). См. комментарий к этому эпизоду в «Отдельных отметках» А.Ф. Круглова (ниже, документ № 7).

билась учреждения в Иерусалиме греческого консульства и известных прав представительства в официальных случаях и церковных церемониях после русского консульства. В последние годы, вследствие домогательств эллинского правительства, но на русские4 деньги Патриархия открыла и содержит при Святогробском монастыре учебное заведение, получившее от эллинского правительства разрешение выдавать оканчивающим курс аттестат зрелости, предоставляющий его владельцу в Эллинском королевстве все права окончившего курс правительственной греческой гимназии. Без сомнения, на одном этом дело не остановится и мало-помалу будет создан круг других, специально эллинских интересов у Св<ятого> Гроба, главным образом на русские средства, и эти интересы также незаметно будут изъяты из ведения и русского консульства, и оттоманских властей Иерусалима5. В прошлом 1914 году, по ходатайству покойного румынского короля Карла6, православные румыны, доселе посещавшие св<ятые> места вместе с нашими русскими паломниками и находившие приют на наших подворьях, получили право и султанское разрешение на устройство своей православной церкви в Иерусалиме, на постройку своего монастыря или подворья и на учреждение консульства. Ничего нет удивительного, если за румынами того же потребуют болгары, сербы, австрийские старообрядцы и т.д.7 Нарушение единства

4 Курсив здесь и далее — так в тексте.

5 «Известный круг уже создан» (примечание А.Ф. Круглова: ниже, документ № 7) .

6 Кароль I Гогенцоллерн-Зигмаринген (1839-1914), господарь Объединённого княжества Валахии и Молдавии (1866-1881) и первый король Румынии (с 26 марта 1881) из немецкого католического дома Гогенцоллернов-Зигмарингенов. Был союзником России в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., главнокомандующий румынскими войсками в битве под Плевной, награждён российским орденом Святого Георгия 2 и 3 степени.

7 Далее вычеркнута фраза: «В Великую Субботу прошлого года на церемонии священного огня заместитель греческого консула позволил себе демонстративно удалиться только потому, что персоналу консульства не была уступлена ложа, ранее обещанная особе, принадлежащей по рождению к Русскому Императорскому Дому, а место для консульства было отведено ниже этой ложи» [АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 157об.]. Речь идет о присутствии на богослужении в храме Гроба Господня молодой княжеской четы Ф.Ф. и И.А. Юсуповых, совершавших весной 1914

представительства интересов Православной Церкви и защиты их, резкое обособление национальных интересов отдельных православных народов, может быть, и будет приятно для мелкого национального тщеславия их, но едва ли поведет к добру и без того раздираемую жестокими раздорами Иерусалимскую Патриархию и едва ли упрочит ее позицию в борьбе с западными христианскими исповеданиями. Для Православной Церкви, как всемирного союза, гораздо выгоднее и удобнее иметь дело с одним могущественным православным государством-покровителем, чем с несколькими мелкими государствами, не всегда готовыми и способными поставить церковные интересы выше национальных. Это понимают на Западе и этим сознанием поддерживается право Французской Республики на покровительство католическим конгре-гациям в Турции, столь мало покровительствуемым в самой Франции. Конечно, права отдельных православных народов, как членов Церкви и совладельцев общехристианских святынь, должны быть приняты во внимание и должны быть учтены при будущем переустройстве церковных отношений в Иерусалимском Патриархате; но для этого нет надобности раздроблять доселе принадлежавшее только России право покровительства Православной Церкви в пределах Турции между несколькими мелкими государствами, ибо, обессилив русскую власть, они не станут сами сильнее и не усилят позиций православия.

Такая политика может быть оправдываема не с широкой точки зрения церковных интересов, а только с узко эллинистической точки зрения. Руководствуясь принципами: ЬеаН

г. свадебное путешествие и прибывших в Иерусалим к празднику Пасхи. Княжна императорской крови Ирина Александровна (1895-1970) была дочерью великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны, т. е. родной племянницей по матери императора Николая II. См. также комментарий к данному сюжету непосредственного участника событий русского генконсула в Иерусалиме А.Ф. Круглова (документ № 7).

possidentes8 и divide et impera9, греки, в поисках за новыми союзниками, думают усилить свои ослабевающие с каждым годом позиции в Иерусалиме внесением мелких раздоров между своей покровительницей Россией и др. православными народами и даже, если возможно, между отдельными русскими учреждениями. Но, понятная с узкой и своекорыстной точки зрения панэллинских интересов, такая политика глубоко противна интересам Православной Церкви в ее целом и интересам ее славянского большинства.

Признания права России на покровительство православным церковным учреждениям в Сирии и Палестине необходимо добиться от турецкого правительства в случае счастливого для нас окончания войны, чтобы, по примеру Католической Церкви, раз навсегда установить у Св<ятого> Гроба Господня и других общехристианских святых мест Палестины необходимое единство, справедливое равновесие, внутреннюю гармонию национальных элементов, входящих в состав Православной Вселенской Церкви, и тем самым усилить ее в борьбе с другими религиями и инославными исповеданиями. Теперь же все преимущества в этом отношении на стороне католичества.

II. Полное практическое осуществление принципа веротерпимости, провозглашенного конституционным законом 1908 года, не только по отношению к христианскому населению Турции, но и по отношению ко всем другим религиям.

Конституцией 1908 года теоретически признан принцип веротерпимости и за исламом признано значение господствующей религии только в том смысле, что глава государства должен исповедовать ислам, а не другую какую-нибудь религию.

На практике, однако, принцип полной веротерпимости в Турции доселе не осуществляется. Свобода переходить во

8 Лат. 'Блаженны владеющие'. Перевод из Еврепида, ставший основой юридического термина, означающего, что владеющий чем-либо имеет преимущественное право перед тем, кто на это претендует, т. е. владеть выгоднее, чем иметь на это право.

9 Лат. 'Разделяй и властвуй'.

всякую другую религию, терпимую законами, принадлежит только не мусульманам; мусульманин же не может переменить своей веры; христианин, добровольно перешедший в мусульманство, или принужденный к этому, не может возвратиться к прежней вере без опасности для своей жизни; таким образом, на деле правом пропаганды в полной мере пользуется один только ислам; для прочих религий оно ограничено только той частью населения Турции, которая не принадлежит к исламу. Изменника исламу могут безнаказанно убить, и ни полиция, ни суд не вмешиваются в такие дела, и ни один свидетель преступления не решится подтвердить факта под угрозой мести. Такое положение вещей, созданное обычаем, помимо противоречия теоретическим принципам турецкого конституционного закона и нетерпимости его, особенно в Святой Земле, для христианских миссионеров, приводит еще к тому, что довольно значительная часть кочевого населения Турции (бедуины), а отчасти и осевшего в глухих отдаленных местах Заиорданья и пустынях за Мертвым морем, в сущности, не принадлежит ни к какой религии и имеет самые смутные и неопределенные представления о ней; некоторые из них называют себя христианами, другие мусульманами или друзами, но на деле они ни то, ни другое, готовы молиться и в мечети, и в церкви и одинаково не понимают значения ни той, ни другой. Христианская миссия могла бы сделать здесь многое, но огульное причисление всех этих кочевников и полукочевников к неизвестному им исламу ставит непреодолимую преграду для распространения среди них христианской веры и культуры. Иерусалимская Церковь, теперь удовлетворяющая только религиозные нужды православных арабов и русских паломников, могла бы найти здесь обширное поприще для миссионерской деятельности, теперь для нее невозможной.

Школы Палестинского Общества иногда принимают мусульманских детей, но с большой разборчивостью и осторожностью, не иначе, как с особого разрешения инспектора

на каждый случай и с истребованием письменного заявления родителей, дабы не создать конфликта с турецкими местными властями. Мусульмане в них освобождаются от изучения христианской веры и истории ее.

Россия, предоставившая мусульманам, живущим в ее пределах, полную религиозную свободу, имеет право рассчитывать на взаимность со стороны Турции.

III. Восстановление капитуляций, отмененных с 17 сентября 1914 года без согласия держав, односторонним распоряжением оттоманского правительства10.

Нельзя отрицать того, что капитуляции тяжелы и стеснительны для турецкого правительства, но и европейским учреждениям в Турции без них существовать невозможно до тех пор, пока турецкое уголовное и гражданское законодательство и судопроизводство, несколько исправленное слепком с наполеоновского кодекса, совсем не освободятся от пут шариата и пока турецкие суд, администрация, полиция, тюремное ведомство и почта не будут преобразованы по европейскому образцу и притом не на бумаге только, но и на деле.

Объявление конституции 1908 года дало младотуркам основание настойчиво требовать от европейских держав уничтожения капитуляций; при этом они не скупились на обещания различных реформ. Под влиянием этих обещаний и надежд на новый конституционный режим, представители европейских держав в Константинополе, в том числе и русский посол, склонны были пойти на широкие уступки в этом вопросе, и наши сирийские и палестинские консулы получили инструкции, в ожидании неизбежной в скором времени отмены капитуляций, стараться не доводить воз-

10 Речь идет о системе двусторонних соглашений Османской империи с европейскими державами, в которых каждая договаривающаяся сторона заключала определенные договоренности по отношению к другой. Пользуясь состоянием войны между Германией и Австрией, с одной стороны, и Россией, Францией и Англией, с другой, турецкое правительство 26 августа (10 сентября) 1914 г. в ноте, направленной послам иностранных государств, сообщило об отмене капитуляций с 17 сентября (1 октября) того же года.

никающих на местах споров до посольства и центральных правительственных учреждений Турции, а улаживать их путем дружеских сношений с местными властями. На деле это повело только к тому, что наши консульства временно были совершенно обезоружены во всех спорных вопросах, а ви-лайетские власти, весьма быстро узнавшие о таком распоряжении из газет, учли все выгоды своего положения к большому ущербу заинтересованных иностранцев, менее всего считаясь с принципами справедливости и законности. Политические комбинации высшего порядка, на которые были рассчитаны эти уступки, не осуществились; глухая вражда турок к России, раздуваемая германцами, оказалась слишком живучей. Между тем, захват власти младотурками и для самой Турции не принес никаких существенных улучшений. Добившись власти путем военных переворотов и поддерживая ее лживыми обещаниями необходимых реформ, младотурки менее всего были заняты последними. Отказавшись от той осторожности и предусмотрительности, которой отличалась внешняя политика Абд-уль-Гамида11, они бросились в смелые политические авантюры, результатами которых были сначала отказ от Боснии и Герцеговины и потеря суверенных прав в Восточной Румелии, война с Италией и потеря Три-полийской области, аравийское и албанское восстания, Балканская война и утрата почти всех европейских владений и, наконец, настоящая великая война, грозящая Турции если не полной утратой политической независимости, то изгнанием из Европы и существенными изменениями границ в Азии. Внутри страны все осталось или в прежнем состоянии, или ухудшилось. Новый закон о вилайетском управлении, принятый парламентом, еще не проведен в жизнь, за недостатком денежных средств. Состав и качества администрации и суда остались те же. Полиция только немного лучше оделась, а качественно не улучшилась. Министерство народного просвещения было больше занято покушениями на подчи-

11 Абдул-Хамид (1842-1918), султан Османской империи в 1876-1909 гг. Свергнут с трона в результате Младотурецкой революции (1908).

нение себе иностранных школ, чем развитием своей собственной школьной сети. Оптовая торговля и немногочисленные заводские и фабричные предприятия по-прежнему сосредоточивались преимущественно в руках иностранцев; собственного пароходства нет и не может быть, ввиду подавляющей конкуренции иностранного каботажа. Разорительная для земледельческого класса сдача поземельного налога (десятины) на откуп купцам и разным аферистам — доселе не отменена. Две предшествовавшие войны опустошили казну и обременили население непосильными налогами, а третья ведется, правда, на немецкие деньги, но беспощадные реквизиции рабочего скота, хлеба, даже семян, всякого рода провизии, мануфактуры, экипажей, лошадей и всяких вьючных животных, усиленные поборы с населения взамен личного отбывания воинской повинности, сокращение подвоза дешевых товаров из-за границы, прекращение вывоза за границу многих местных продуктов, особенно лимонов и апельсинов, и мн<огие> др<угие> неблагоприятные условия военного времени должны довершить финансовое и хозяйственное расстройство Турции. Мечтать о реформах, требующих денег прежде всего, после разорительной войны для Турции невозможно; чтобы получить эти деньги и расплатиться с кредиторами военного времени, она вынуждена будет продать себя и свою независимость или влачить жалкое существование вконец обанкротившегося и обнищавшего государства.

Ввиду этого, надеяться на существенные улучшения государственно-правовой жизни Турции в ее законодательстве, администрации, суде, учебных заведениях и хозяйстве нет никаких оснований. Европейским державам, вероятно, трудно будет настаивать на полном сохранении капитуляций экономического характера, а турки будут требовать полной их отмены, ссылаясь на разорение населения и пустоту государственной казны. Палестинское Общество не так сильно заинтересовано в сохранении капитуляций этой категории

и не считает нужным уклоняться от уплаты справедливых налогов с своих доходных статей в Турции, однако, под условием сохранения за ним тех экономических преимуществ и изъятий, которым будут предоставлены таковым же турецким или иностранным благотворительным или просветительным обществам и учреждениям.

Но, будучи готово отказаться от капитуляций экономического характера на условиях равенства с однородными оттоманскими и иностранными учреждениями, оно с тем большею настойчивостью и твердостью должно отстаивать капитуляции политического и судебного характера. Неприкосновенность личности и жилища всякого русского подданного для оттоманских властей, присвоенные нашим учреждениям некоторые права экстерриториальности, неподсудность гражданских исков к нам для турецких смешанных, коммерческих и шариатских судебных учреждений, гарантии правильности предварительного следствия и судебного разбирательства по делам уголовным в присутствии консульских делегатов, внутренняя автономия наших учреждений в отношении управления ими и независимость их от турецкого контроля, — все это такие условия, от которых нельзя отказаться, не рискуя самым существованием наших учреждений; иначе для наших учреждений и служащих в них русскоподданных оттоманские власти создадут такие невыносимые условия, при которых они откажутся выполнять свое назначение. Оттоманское правительство в последние годы пользовалось всякими окольными путями, чтобы, в нарушение капитуляций, принудить иностранные учреждения в той или другой форме признать над собой турецкий контроль и стать в зависимое положение по отношению к местной администрации. Уступки в этом отношении могут погубить наши учреждения, ибо стать добровольными служителями младотурецкой политики они не могут и Общество не согласится тратить свои денежные средства на чуждые ему цели, а турецкое правительство, раз ему удаст-

ся пробить большую брешь в капитуляциях политического и судебного характера, употребит все усилия для отмены русского протектората над учреждениями Палестинского Общества и превращения их в оттоманские, или к их уничтожению путем всяческих косвенных и прямых стеснений, придирок, давления па служащих оттоманского подданства и дискредитирования русскоподданных в глазах местного населения. В виду этого, безусловно, необходимо обеспечить внутреннюю автономию учреждений Общества от вмешательства местной оттоманской администрации в дела паломнические, учебные, церковные и врачебные, в вопросы, касающиеся назначения и увольнения служащих, составления правил, инструкций, программ для различных учреждений Общества и т. п.

С 17 сентября 1914 года в Турции были закрыты все иностранные почты, причинявшие турецкой казне значительные убытки. Иностранные почтовые учреждения функционировали исправнее оттоманских, и потому в Иерусалиме и портовых городах Сирии и Палестины публика предпочитала пользоваться иностранной почтой. Кроме того, письма, сдаваемые па турецкую почту, не всегда были гарантированы от перлюстрации. Во внутренних сношениях с селениями, удаленными от моря, функционировала одна оттоманская почта, за исключением Иерусалима. Для Общества и русских паломников наибольшее значение имела Иерусалимская почтовая контора. Чрез нее шла вся паломническая переписка с Россией и, кроме того, она должна была иметь миллионный оборот по выдаче денежной корреспонденции не только русским паломникам и Духовной Миссии, но также Патриарху, митрополитам, Святогробскому братству и особенно греческим монастырям, рассылающим по России воззвания о присылке пожертвований десятками и даже сотнями тысяч экземпляров и получающих от бывших паломников, их родных, друзей или знакомых, весьма большое количество почтовых переводов и денежных писем.

Эта весьма ответственная и сложная операция, затрагивающая иногда вопросы весьма щекотливого свойства, и под русским контролем нередко возбуждала основательные или неосновательные жалобы и недоразумения с разных сторон; под турецким же управлением число таковых жалоб и недоразумений возрастет безмерно. Одним из первых затруднений будет невозможность почтовых переводов по турецкой почте в русских кредитных билетах, вследствие отсутствия надлежащего соглашения между русским и оттоманским правительствами и вследствие того, что турецкая почта не располагает русскими кредитными билетами для расплаты по почтовым переводам и не принимает денежных пакетов с кредитками; она принимает только звонкую монету почтовыми группами. Обмен же русских кредиток на турецкую золотую и разменную монету па турецкой почте может повести к большим злоупотреблениям за счет русских отправителей и получателей. Затем, тот, хотя и не достаточный и слабо организованный, контроль, который в последнее время был нашим правительством установлен по отношению к рассылке разными аферистами и авантюристами подложных или не соответствующих видам нашего правительства воззваний и по отношению к получению ими денежных сумм от обманутых этими воззваниями наивных жертвователей, станет совершенно невозможным. Зная порядки турецких почтовых контор, можно заранее доказать многочисленные случаи пропажи на почте мелких и крупных денежных отправлений в расчете на трудности, сопряженные с расследованием таких дел по международной почте, особенно же для наших простых паломников. Наконец, все те мелкие неудобства и недоразумения, которые могут происходить между нашею паломнической массой, не знающей местных языков, и всякими почтовыми чиновниками, не знающими русского языка, внесут в это дело чрезвычайно много беспорядков и взаимного недовольства. По этим соображениям Обществу следовало бы добиваться восстановления русских почто-

вых контор в главных центрах паломнического движения, т.е. Иерусалиме, Яффе, а равно в Хайфе и Назарете, которые предположено соединить с Иерусалимом железной дорогой, а также и права перевозить русскую почту из портовых городов по турецким железным дорогам, что доселе не допускалось. Что касается других портовых городов малоазийского и сирийского побережья, то в существовании там русской почты Палестинское Общество мало заинтересовано и не имеет особенно веских оснований возражать против уступок оттоманскому правительству в случай необходимости.

IV. Разрешение греко-арабской церковной распри и обеспечение русских интересов у Св<ятого> Гроба и других мест поклонения в Иерусалиме и Палестине.

Палестина, подвергшаяся когда-то сильному греческому влиянию, но не ставшая греческой страной даже под византийским владычеством, теперь представляет собой арабскую область с вкрапленными среди сплошного арабского населения небольшими и сравнительно немногочисленными еврейскими и немецкими колониями и несколькими тысячами иностранцев разных национальностей, расселившимися преимущественно по городам. Значительная часть еврейских колоний населена русскоподданными евреями, в числе нескольких десятков тысяч. Есть НЕСКОЛЬКО сот греков, живших преимущественно в Иерусалиме с торговыми целями и частью привлеченных сюда искусственно самой Патриархией по соображениям панэллинистического характера. Главная церковь Иерусалимского Патриархата состоит из нескольких десятков тысяч арабов, нескольких сот русских и греков, постоянно живущих здесь; кроме того, ежегодно посещают Палестину от 4 до 12 тысяч русских паломников, не свыше 1000 греков и несколько сот сирийцев из соседнего Антиохийскаго Патриархата. Во главе управления Патриархатом стоят Патриарх, Синод, и Святогробское братство, всего не более 300 человек, все — греки; православные других национальностей, особенно славянских, в это братство

совершенно не допускаются; члены его набираются исключительно из выходцев королевства Эллинского и островов Архипелага, или местных греков; в виде исключения, в составе его имеется теперь только один араб-архимандрит, старающейся быть греком более чем сами греки. На вакантные места епископов и митрополитов Синодом избираются только греки, принадлежащие к Святогробскому братству. Таким образом, это братство является единственным, но сильным оплотом панэллинизма в Палестине. В его руках сосредоточено все управление церковными делами и имуществами, к нему или отдельным его членам стекаются значительные денежные пожертвования из России. Белое приходское духовенство состоит из арабов; высшие иерархические должности в Церкви ему совершенно недоступны; материальное обеспечение у него чрезвычайно жалкое: 1-3 наполеона в месяц (от 7 р. 50 к. до 22,5 руб.) от Патриархии.

Все церковные учреждения Палестины содержатся, главным образом, на средства, получаемые из России от имений, приклоненных Св<ятому> Гробу, пожертвований по почте и от приезжающих паломников. При братстве раньше существовала, теперь временно закрытая, Крестная школа (духовно-учебное заведение), в которой дети обучались и воспитывались по-гречески и в направлении узко националистическом и в духе нетерпимости к славянским народам. Братством содержится несколько десятков не вполне удовлетворительных начальных школ, часть их существует только на бумаге в отчетах, но не функционирует на местах. Отношения между местным православным населением и Святогробским братством недоверчивые и глухо-враждебные. Православная арабская паства и белое духовенство недовольны тем, что совершенно устранены от церковного управления и влияния на церковные и благотворительные учреждения, что им недоступны высшие иерархические должности, так как им не позволяют вступать в монашество и в состав братства; что их арабской Церковью управляют

чуждые им по крови и языку греки, а главное, что хозяином всех крупных денежных пожертвований на св<ятые> места Палестины из России и от паломников является греческое братство, а не арабские общины.

Конечной целью арабов является замена греков у св<я-тых> мест и в Святогробском братстве арабами, восстановление арабской национальной иерархии по примеру Антио-хийской Церкви и присвоение всех недвижимых имуществ и денежных доходов Св<ятого> Гроба палестинским православным общинам. Греки, давая скудное содержание местным церквам и школам, стараются сохранить среди подавляющего арабского большинства господство небольшой, но тесно сплоченной и фанатически солидарной греческой горсточки святогробцев, сея раздоры и смуты среди арабов, прибегая к подкупам среди администрации и наиболее влиятельных православных арабов и пользуясь влиянием и поддержкой со стороны вселенского Патриарха и Эллинского королевства.

Не имея возможности с каким-нибудь успехом оспаривать каноническую основательность и справедливость части арабских требований касательно уравнения церковных прав подавляющего численностью арабского большинства, и сильное только своей сплоченностью греческого меньшинства, Святогробское братство старается доказать, что палестинские арабы — обарабившиеся потомки греков. Но это не изменяет существа дела, так как потомки греков стали арабами и, но языку, и по своим симпатиям и не хотят опять превращаться в греков. Гораздо большее значение при разрешении этого запутанного вопроса имеют следующие соображения святогробцев, приводимые ими в оправдание своего господства в Патриархате. Они говорят: св<ятые> места Палестины и Гроб Господень суть общее христианское достояние, принадлежащее не одним местным слабым арабским церковным общинам, а христианам всего мира и всех народов; поэтому, притязания арабов на управление этими

местами мало основательны; самое большее, на что они могут рассчитывать, это получение внутренней церковной автономии под верховной властью Иерусалимского Патриарха и некоторое денежное пособие от Святогробского братства; что касается греков, то их настоящее господствующее положение в св<ятых> местах и в Иерусалимском Патриархате опирается, во-первых, на их исторических правах и заслугах в качестве хранителей святынь Палестины; во 2-х, на многочисленных султанских и халифских фирманах и бератах, начиная с завоевателя Иерусалима Омара; в 3-х, на том, что они делегированы христианским православным миром и всей православной церковью хранить святыню в неприкосновенности от покушений врагов Православия, и, как делегаты всего православного мира, упрочившие такое правовое положение глубокой исторической давностью его, они не обязаны серьезно считаться с корыстолюбивыми и неосновательными притязаниями арабов.

В 1909 году началось церковное восстание арабов против Святогробского братства. Патриарх Дамиан12; мудро советовавший братству и Синоду сделать небольшие уступки более справедливым требованиям арабов и тем возбудить их отказаться от более серьезных притязаний, был объявлен иерусалимским Синодом и Святогробским братством, низложенным с престола, вследствие своей духовной неспособности. Арабы вступились за него и, при поддержи оттоманских властей, несмотря на солидарность с братством Вселенского и Александрийского Патриархов, а равно и эллинского Синода, добились восстановления Дамиана в его правах и изъ-

12 Дамиан (1848-1941; Маратокамбос), Патриарх Иерусалимский (1897-1931). Наместник Иерусалимского подворья в Таганроге, экзарх в Грузии, представитель Иерусалимского Патриарха в Константинополе, архиепископ Филадельфийский (1893). Присутствовал на коронации Николая II в 1896 г. Дважды был низложен (1908-1909, 1918), но восстановлен на престоле. Местоблюститель с 13 декабря 1908 по 10 февраля 1909 г. архиепископ Тивериадский Мелетий (1838-1909) не был поддержан Российским генконсулом в Иерусалиме А.Ф. Кругловым и местным арабским православным населением. Патриарх Дамиан оказывал помощь и поддержку священнослужителям Русской Церкви, деятелям Палестинского Общества, русским беженцам в 1920-е гг.

явления покорности ему со стороны вошедших из подчинения митрополитов и членов братства. После восстановления мира между Патриархом и братством, состоялось соглашение и с арабскими церковными общинами. Оставляя в стороне второстепенные пункты этого соглашения, мы укажем только на два главных: 1) Святогробское братство и Патриархия, отвергнув арабский контроль за доходами и расходами братства, обязуются ежегодно уплачивать из своей казны на церковные и благотворительные учреждения арабов по 30000 наполеонов (по 225000 рублей) ежегодно; 2) распоряжение этими средствами, контроль за их целесообразным расходованием, а равно обсуждение всех вопросов относительно организации, расширения и улучшения церковных, просветительных и благотворительных учреждений принадлежит вновь сформированному смешанному совету, состоящему под председательством Патриархата из 6 духовных лиц — святогробцев, назначаемых Синодом и Патриархом, и 6 светских лиц — арабов, выбираемых каждые два года разными церковными общинами Патриархата по очереди.

Ни одна сторона не была удовлетворена этим компромиссом в полной мере; неискреннее соглашение заключено было не затем, чтобы быть осуществленным и честно выполненным с обеих сторон, а только чтобы оттянуть на время окончательное решение вопроса.

Прошло почти четыре года и ни за один год обещанные 30000 наполеонов в кассу смешанного совета не были внесены под разными предлогами: то русских паломников было мало, то русская Государственная Дума сократила доходы от Бессарабских имений и т. п. В смешанном совете, состоящем из 13 голосов, святогробцы имеют 7, в том числе голос председателя. 6 арабских голосов утратили всякое практическое значение, потому что светские члены, получив от Патриархии хорошее постоянное содержание и квартиры, ведут себя в совете более чем двусмысленно, лавируя между избирателями и братством: одни из них открыто стали на гре-

ческую точку зрения и поддерживают в общинах греческие партии, субсидируемые братством, другие, для виду, громко, но бессодержательно высказываются в оппозиционном духе, с парадного входа производят пустые и бесплодные демонстративные выступления, а с черного хода с любезной и искательной улыбкой идут к братству за субсидиями и жалованьем и лукаво уверяют, что они пошумели только так, для виду, не всерьез, по пустому поводу, чтобы и избирателям угодить, и братству ущерба не причинить, и свою репутацию забияки не испортить. Таким образом, в сущности, все осталось по-прежнему. За три года смешанный совет только говорил, дебатировал, рассматривал много плохо обдуманных и разработанных проектов разных улучшений, поочередно отвергал их, или сдавал в долгий ящик для переделки, словом, делал вид, что он работает ужасно много, и ничего на самом деле не сделал.

Греки, не скрывая своего пренебрежительного отношения к смешанному совету и своего нежелания выполнить принятые обязательства, только иронизировали над арабской разобщенностью и неорганизованностью, а нам, русским, указывают на эти недостатки, как на доказательство неспособности арабов к самоуправлению и необходимости греческого контроля над ними. Давая многим иерусалимцам квартиры и хлеб, братство потребовало, чтобы этот расход был отнесен на счет обещанного пособия, а иерусалимцам внушило мысль, что большая часть его должна быть ассигнована в распоряжение Иерусалимской общины и в ущерб прочим городам Палестины. Тогда возникли споры и разногласия между арабскими общинами за раздел шкуры еще не убитого медведя. Воспользовавшись этими раздорами, братство совсем отказалось уплачивать ежегодно по 30000 наполеонов и только благодаря новому вмешательству турецкого правительства обещало выплатить по 15000, т. е. половину обещанного раньше. Теперь, когда началась война и братство само поставлено в затрудненные условия, конечно, и

речи не может быть об исполнении даже и урезанных обещаний. После же войны в течение нескольких лет пособие не будет выдаваться под тем предлогом, что братству надо покрыть все свои убытки за время войны.

Какова должна быть русская точка зрения на этот счет?

Она не может вполне совпадать ни с греческой, ни с арабской точками зрения, но некоторые притязания и арабов, и греков должна признать вполне справедливыми и законными.

Эллинизация Востока, начавшаяся со времен Македонской монархии Александра, — факт общеизвестный. Римское владычество не прекратило этого процесса, а скорее усилило, так как Сирия и Палестина вошли в состав Восточной, наиболее эллинизованной, половины империи (Византии). Немало способствовало этому и самое распространение христианства, священные книги которого написаны на греческом языке, а лучшие писатели и богословы писали тоже по-гречески. Поэтому до VII века в церковной жизни этих стран влияние греческого языка, образованности, литературы было весьма сильным, хотя и не подавляло развития христианской литературы на местном сирийском языке. Что касается иерархии, то в ее составе бывали и греки, и местные уроженцы. После завоевания Иерусалима халифом Омаром (636 г.) влияние Византии ослабло, так как новые завоеватели были заинтересованы в этом по политическим соображениям, однако, оно не могло совершенно исчезнуть, несмотря на усилия халифов порвать долговременные исторические и религиозные связи этих стран с христианской Византией. На патриаршем престоле в последующие времена мы видим по преимуществу туземцев из местных греков или сирийцев. Так продолжалось до смерти последнего из туземных Патриархов Дорофея (1534 г.), преемником которому был избран родившийся в Море, но с детства живший в Египте и Палестине грек Герман. Мало-помалу он заместил все высшие иерархические должности в Палестине греками и завещал

впредь никогда не избирать туземцев на высшие церковные должности. Во второй половине XVII в. Патриарх Досифей окончательно закрепил преобладание греков в иерархии, организацией Святогробскаго братства, ставшего с тех пор тесно сплоченной дружиной не только на страже св<ятых> мест, но и на страже эллинских интересов в Св<ятой> Земле, и захватившего в свои руки как управление церковными делами, так и власть над самим Патриархом, избираемым исключительно из его среды.

Греческое влияние в восточных арабских Патриархатах поддерживалось не только традициями, унаследованными от времен Византийской империи и отчасти воспринятыми возникшей на ее развалинах Оттоманской империей, но и тем влиянием, которое греческая национальность сохранила среди своих завоевателей и особенно в столице империи Стамбуле. Вселенский Константинопольский Патриарх был объявлен султанами главой христианской румийской нации, прочие Патриархи Востока стали от него в большую зависимость и искали его покровительства, часто и жили при нем. Пользуясь таким преимуществом, греки, оставив национальное белое духовенство в очень незавидном материальном и правовом положении, сохранили власть и высшее руководство церковными делами в руках греческого черного духовенства.

С пробуждением национального самосознания, у арабов Антиохийского Патриархата возникло стремление создать свою национальную церковную иерархию и добиться автокефальности Сирийской Церкви, теоретически признаваемой канонами, но практически утраченной. Сначала они добились права, наряду с греческими, иметь и своих арабских митрополитов, а потом, в 1897-1899 годах, добившись арабского большинства в Антиохийском Синоде, после удаления с кафедры Патриарха Спиридония, при поддержке русского правительства и Палестинского Общества, избрали на Патриарший престол митрополита — араба, Мелетия. Не-

смотря на протесты прочих греческих Патриархов Востока и эллинского Синода, султан утвердил его в должности. Его преемник, Блаженный Григорий IV, благодаря посредничеству и советам русского посольства в Константинополе и, несмотря на свое арабское происхождение, был уже признан Константинопольским, Иерусалимским и Александрийским Патриархами и церковное общение восстановилось. Точка зрения, усвоенная русским правительством и последовательно проведенная в сирийском (антиохийском) церковном вопросе, не может быть иной и по отношению к палестинским православным арабам, поскольку речь идет об их бесспорном праве на церковную автономию и на устройство их внутренних церковно-общинных дел. Поэтому, с русской стороны не может быть никаких возражений против желаний палестинских православных арабов иметь одного или несколько архиепископов или митрополитов-арабов, канонически подчиненных Иерусалимскому Патриарху и обладающих всеми правами членов Сионского Синода, не исключая даже и права избрания на патриарший престол, пользоваться денежными пособиями от Патриарха на содержание церковных учреждений в Св<ятой> Земле, иметь свой смешанный народный совет распределения этих пособий между арабскими церковными общинами и обсуждения разных мероприятий к улучшению церковных и благотворительных арабских учреждений в Палестине, устраивать свои монастыри, школы, больницы, приюты, словом пользоваться полной свободой в устройстве своих внутренних церковных отношений и дел.

Однако, правы и греки, утверждая, что храм Благовещения, пещера Рождества Христова, Голгофа, Гроб Господень, храм Воскресения, места Крещения, Преображения, Вознесения, Успения Богоматери и т. д. должны быть достоянием всех христианских народов, а не одного из них и тем более не одной довольно слабой, сравнительно немногочисленной и действительно плохо организованной группы православ-

ных арабских общин Палестины. Такое утверждение должно вполне совпадать с нашей русской точкой зрения. Еще со времен крестовых походов Св<ятая> Земля перестала быть полной собственностью местного туземного населения и стала предметом настойчивых домогательств католических народов Европы. Католической Европе Православная Церковь может противопоставить, конечно, не слабую общину Палестины, а союз всех православных народов, руководимый Россией.

Две главных ветви христианского дерева, православие и католичество, заняли в Палестине строго обособленное положение, определенное международными договорами, укрепленное правами исторической давности, и со времен Крымской войны стараются строго соблюдать status quo ante13 в отношении владения отдельными св<ятыми> местами Палестины14. Католическая Церковь под протекторатом Франции, плохо или хорошю, сумела устроит свои интернациональные отношения, установила равновесие между отдельными национальными группами, входящими в ее состав, и их стремлениями. Достигнутое ею внутреннее объединение дало ей силу в борьбе с разбегающимся во все стороны православным стадом и придало значительную устойчивость ее церковным учреждениям. Такого же единства и внутренней солидарности между национальными элементами надо добиваться и для Православной Церкви. После этой войны едва ли можно возбуждать вопрос об изменении status quo с католиками, находящимися под покровительством нашей союзницы. Нам, православным, трудно будет сделать новые уступки, а католикам еще труднее, тем более что этот вопрос без предварительной всесторонней подготовки и весьма сложных переговоров вообще является неразрешимым.

13 Лат. 'Ситуация, которая существовала до войны'.

14 Здесь и многократно далее имеется в виду соглашение между католиками и православными в отношении 9 общих религиозных объектов в Иерусалиме и Вифлееме, зафиксированное в фирмане султана Османа III (1757 г.), который сохранил исторически сформировавшееся разделение христианских святых мест.

Но в сфере влияния Православной Восточной Церкви пора, наконец, установить твердый порядок и прекратить ту внутреннюю вражду в пределах Иерусалимского Патриархата, которая является позором, для православных христиан и предметом поношения даже для мусульман, не говоря уже про инославных христиан; эти споры необходимо безотлагательно прекратить во имя высших интересов и достоинства вселенского союза, именуемого Восточной Кафолической Церковью.

Греческое Святогробское братство, владея всеми принадлежащими Православной Церкви св<ятыми> местами Палестины, старается оправдать свое исключительное господствующее положение в Иерусалимском Патриархате, свое право замещать все высшие иерархические должности и распоряжаться пожертвованиями на Св<ятую> Землю, тем соображением, что оно, в качестве делегата не одной какой-нибудь Поместной Церкви, напр<имер>, русской или арабской, а всей Вселенской Православной Церкви, в течение многих веков является верным стражем Гроба Господня и других святых мест, что благодаря его выносливости, изворотливости, многовековым терпению и страданиям, Православная Церковь сохраняла за собой часть святых мест в тяжелый период турецкого владычества и небольшой остаток верных этой Церкви сынов — теперешних арабов.

Отрицать в этом деле исторические заслуги греков было бы так же несправедливо, как и преувеличивать их значение. Хотя никогда Православная Церковь не делегировала греков для охранения св<ятых> мест каким-нибудь формальным актом, но молчаливое признание их исторической роли и заслуг никогда не оспаривалось в ней, и в этом смысле греки, наравне с прежними туземными иерархами, действительно были как бы уполномоченными стражами св<ятых> мест. Многое они растеряли, но немало и соблюли в целости. Некоторая часть местного населения, хотя и небольшая, принадлежит к греческой национальности или когда-то принад-

лежала к ней. Все это несомненно дает и грекам право на влияние в делах Иерусалимского Патриархата и изгнать их отсюда так же, как это сделано было в Антиохийском Патриархате, после Патриарха Спиридония, было бы несправедливо уже по одному тому, что они тоже православные совладельцы святых мест.

Однако, отсюда никак не следует, что греки при всяких исторических переменах должны быть оставлены единственными бессменными стражами Св<ятого> Гроба навсегда, до скончания мира. Всемирное значение древней Византии безвозвратно пало и нет надежд на воскрешение его современными панэллинистами с их узко националистическими стремлениями и идеалами. Судьба Царьграда еще не решена, но решается настоящей великой войной и будет ли он международным, эллинским или славянским городом, пока одному Богу известно, но едва ли он останется турецкой столицей, управляемой германцами. Судьбы Вселенского Патриарха, после Папы второго по чести христианского епископа, по окончании текущей войны могут определиться иными факторами и условиями, отличными от теперешних.

Младшему по чести, тому православному патриаршему престолу «третьего Рима» придется, может быть, сказать веское и решительное слово касательно устройства всей вообще Вселенской Церкви восточного ряда, ибо подавляющее большинство членов Православной Церкви состоит теперь из славян, а покровителем и защитником славянства выступает единокровный ему русский народ. Четыре восточных Патриарха среди тяжелых исторических невзгод, перенесенных их паствой, растеряли былую славу и блеск своих Церквей, сохранив только громкие титулы, да небольшое сравнительно число православных сынов. Давно уже они живут и поддерживают свои церковные учреждения, главным образом, за счет пособий и пожертвований из России. Особенно это нужно сказать относительно Иерусалимского Патриархата, главные средства которого составляются: 1) из дохо-

дов от Бессарабских имений; 2) процентов с пожертвованных капиталов; 3) кружечного сбора в России; 4) доходов от русских паломников; 5) пожертвований, пересылаемых Хозяйственным управлением при Св. Синоде и Палестинским Обществом; 6) пожертвований из России при денежных письмах и почтовых переводах от частных лиц. Наибольшее значение имеет последний источник, дающий до 900 000 р<уб>. в год, по сведениям местных арабов. На всякие гласные расходы братство тратит по 75 000 руб. в год, остальные суммы остаются в негласном распоряжении Патриарха, Синода, братства и отдельных членов его. Несмотря на это, Патриархия обременена большими долгами. Без преувеличения можно сказать, что все местные церковные учреждения живут русским паломническим сезоном; в плохой сезон духовенство и учителя патриарших школ часто по нескольку месяцев остаются без жалованья. Без поддержки из России все местные церковные учреждения должны захиреть.

Нам, русским, из этого бесспорного и очевидного положения давно надо было сделать спокойные выводы, не увлекаясь ни грекофильством, ни арабофильством, ни желанием поглотить «матерь всех церквей» в православном славянском море и руководствуясь единственно высшими интересами Вселенского Православия и благом союза православных поместных церквей. Поместной арабской Церкви должна быть предоставлена та свобода внутреннего национально-церковного самоопределения и развития, какой она добивается от греков, захвативших высшую Иерархическую власть в ней. Однако, исключительное значение Св<ятой> Земли для всего христианского мира и особенно для нашего русского православного народа, дает нам даже более, чем другим православным народам бесспорное основание требовать себе места под солнцем Палестины и приобрести права, соответствующие нашим жертвам на Св<ятую> Землю.

Получая большую часть средств на содержание палестинских церковных учреждений от России и русского народа, Иерусалимский Патриархат не может оспаривать права

России на контроль за правильным и целесообразным расходованием этих средств. Считая себя делегатами всей Православной Церкви, будто бы доселе признававшей их историческими стражами св<ятых> мест, греки, однако, не могут отрицать права русской и славянских Церквей, составляющих большинство в православном мире, заменить часть греческой стражи в составе Святогробского братства делегатами своей народности и отметить по отношение к св<ятым> местам Палестины, принадлежащим Православной Церкви, исключительные права греческой национальности, не соответствующие теперь ни ее значению и заслугам в православном мире, ни изменившимся политическим условиям палестинской жизни.

Преобладание эллинского элемента в состав Иерусалимского Патриархата нельзя обосновать на его численном превосходством, ибо греков в Палестине гораздо меньше, чем русских, не говоря про арабов. Оправдать запрещение вступать в составе Святогробского братства всем православным мира, кроме, греков, даже исконным православным Палестины — сиро-арабам, невозможно ни с какой точки зрения, не говоря уже про каноническую, не делающую различия между эллином и иудеем15. Те доводы, которыми святогробцы особенно успешно борются в спорах с отто-манскоподданными арабами и которые имеют особливую силу при посредничестве между ними оттоманских властей, а именно, ссылки на грамоту первого халифа — завоевателя Иерусалима Омара16; на многочисленные султанские фирманы и бераты, начиная с завоевателя Константинополя Магомета II17, для России и прочих славянским, Церквей, равно

15 Речь идет о евангельском тексте, который в Синодальном переводе звучит так: Где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но всё и во всём — Христос. (Кол 3:11).

16 Имеется в виду договор 638 г. между халифом Омаром ибн аль-Хаттабом с жителями Иерусалима, в котором гарантировалась безопасность христианскому населению и храмам при условии, чтобы ни один из иудеев не жил в городе.

17 Мехмед II Завоеватель (1432-1481), султан Османской империи (1444-1446, 1451-1481). В 1453 г. осадил и взял Константинополь.

Румынской и даже Церкви Эллинского королевства, имеют интерес только исторический, а не канонический, ибо законы мусульманских завоевателей не составляют неизменного канона для Христианской Церкви. Святогробцы, конечно, найдут защиту в правительстве Эллинского королевства, но едва ли эта защита может быть особенно энергичной, ввиду чрезвычайной слабости правовых позиций Святогробского братства. Нельзя же серьезно доказывать, что Гроб Господень и др<угие> святые> места Палестины должны принадлежать одним грекам, а прочие православные народности имеют здесь только одно право молиться и одну обязанность — приносить свои жертвы. Это не национальная греческая, а общехристианская святыня.

В виду этого, после победоносной для России войны, представляется целесообразным придать Святогробскому братству и избираемому из его состава Сионскому Синоду иную, более соответствующую интересам славянства, организацию чуждую теперешнего узко националистического греческого характера и более приспособленную к удовлетворению высших интересов Восточной Православной Церкви в ее целом. При этом условии Сионская Церковь станет самодовлеющею целью, а не служебным средством для достижения чуждых ее природе националистических стремлений, и получит возможность восстановить свое былое значение для христианского просвещения и распространения веры в современных полудиких странах.

Само собой разумеется, что это предложение, а равно способы и средства для его приведения в жизнь должны быть представлены на рассмотрение и одобрение русского Святейшего Синода и предварительно обсуждены и изучены со всех сторон в междуведомственной комиссии учеными специалистами по каноническому праву и истории Церкви, и людьми, знающими современный Восток, в частности Палестину, не только по книгам и рукописям, но и по личным впечатлениям. Иное, менее осторожное и вдумчивое, отношение этому важному церковному вопросу могло бы пове-

сти к последствиям, весьма прискорбным с точки зрения высших интересов Вселенского Православия.

В Восточной Православной Церкви нет того единства, организованности и тесного взаимообщения между отдельными поместными церковными единицами, какие издавна составляли отличительную черту и силу Западной Католической Церкви. Соборная жизнь времен высшего расцвета византийского христианства пошла, на убыль с началом упадка империи и теперь почти совсем замерла на Востоке, а торжественные послания, какими в весьма редких случаях обмениваются иерархи и Синоды Поместных Православных Церквей, не могут заменить постоянного, организованного и живого общения между ними, как частями единого вселенского организма.

На этот исторически процесс постепенного разобщения Православных Поместных Церквей Востока и их обособление от русской Церкви Турция имела роковое влияние, ибо и интересы ислама (панисламизма), и общеизвестные тенденции турецкой государственности повелительно призывали оттоманское правительство к возможной дезорганизации христианства во всех арабских, греческих, славянских и иных Православных Церквах, вошедших в составь империи, и к ослаблению их связи с их покровительницей — Россией. Не прекращавшиеся никогда попытки Рима подчинить себе всю Восточную Церковь, не исключая и русской, и усиление националистических течений среди турецких христиан, возраставшее по мере их освобождения от гнета турок, также немало содействовали распаду уже ослабленного церковного единства. Теперь Турция должна потерять свое прежнее роковое влияние на церковные дела Востока, а между отдельными народными церковными течениями должно быть установлено справедливое равновесие самой же Церковью под защитой и покровительством России. Призвать к необходимому единению и взаимной сплоченности отдельные Поместные Православные Церкви может только Россия;

другие православные народы не обладают достаточными для этого средствами и авторитетом.

Если великая мировая война завершится полным торжеством России и ее союзников и жизненные интересы России будут обеспечены предоставлением в ее распоряжение ключей от Черного и Мраморного морей, то переход Царь-града в державное обладание ее станет неизбежным последствием победы, а с ним вместе перейдут на Русского Царя и попечение о восстановлении древнего величия вселенского престола Восточной Церкви, и сохранение за ним первенства чести согласно канонам Вселенских соборов.

По этим соображениям, после войны представляется необходимым и своевременным обеспечить не только за отдельными поместными, но, по возможности, и за всей Вселенской Православной Церковью в ее совокупности ту свободу канонического самоопределения и преобразования своей внутренней жизни и между церковных отношений, которой ей не доставало со времен упадка Византии. Этот вопрос затрагивает автокефальные церкви турецкого Востока самым существенным образом, ибо с падением Царьграда должна пасть по необходимости и вся устаревшая турецкая организация Христианской Церкви греческого обряда. Выступая покровительницей Православной Церкви на Востоке, Россия должна обеспечить за собой, по крайней мере, minimum тех условий, без которых право покровительства осталось бы пустой формой без реального содержания. Кроме общего признания оттоманским правительством права России на покровительство Православной Церкви в пределах Турецкой империи, к числу таких условий должны быть отнесены:

1) признание полной автономии Православных Церквей турецкого Востока во всех делах внутреннего церковного порядка и управления в отношениях к турецкой власти;

2) обеспечение за православными епископами турецкого Востока неограниченной свободы участия в церковных соборах, созываемых для обсуждения правил христианской

сторонами или при посредстве собора Поместных Православных Церквей.

Если после войны армянские области Турции отойдут во владение или под протекторат России, то соответствующим образом должно быть обеспечено покровительство России и армянским церковным интересам в Св<ятой> Земле, а также и право на разрешение споров, могущих возникнуть

между Армянской и Православной Церквами из-за владения св<ятыми> местами в Палестине.

Императорское Православное Палестинское Общество особенно заинтересовано в правильном разрешении сложного греко-арабскаго вопроса, потому что многие из его усилий, направленных к поддержанию Православия в Палестине, не достигают своих целей в полной мере, вследствие несогласованности его мероприятий с деятельностью Патриархии, вдохновляемой узкими интересами панэллинизма или даже своекорыстными расчетами одного Святогробско-го братства; Обществу приходится нередко встречать открытое противодействие со стороны членов братства только потому, что оно не может и не должно служить слепым орудием для осуществления чуждых ему и Православной Церкви в ее целом специально греческих или монастырских интересов; в церковном споре с арабами нейтральная позиция Общества, как стороннего наблюдателя, и справедливое отношение к основательным требованиям арабов только еще более возбуждают подозрительность греков и опасение изгнания их из Палестины по примеру Сирии. Хотя опасения эти и неосновательны, поскольку они касаются права греков на участие в совладении св<ятыми> местами, тем не менее притворно вежливое отношение к учреждениям Общества со стороны высших официальных представителей Патриархата мало смягчает плохо скрываемее недружелюбие к ним и враждебные выступления против них со стороны второстепенных агентов.

Преобразовав греческое Святогробское братство на широких началах участия в нем делегатов от православных народов восточного обряда и противопоставив его объединенной международной организации католических стражей-францисканцев, Иерусалимский Патриархат мог бы спокойно и без всякого ущерба для себя дать местным церковным общинам ту церковную автономию во внутренних делах, которой они добиваются, свою иерархию, общинные

организации, право самостоятельного распоряжения благотворительными учреждениями и оказывать необходимую денежную помощь этим учреждениям. Пользуясь этой поддержкой, местные православные арабы будут заинтересованы не в том, чтобы ослабить подчинение своих народных митрополитов Иерусалимскому Патриарху и его Синоду, а в том, чтобы укрепить и расширить свою связь с ними, упрочить свое влияние на разрешение синодальных дел Патриархата и свое положение в составе членов Святогробского братства. Если теперь у них находится много веских доводов, чтобы оспаривать исключительное право греческой нации на управление Палестинской Церковью, то с предоставлением им своей иерархии, участвующей в разрешении дел Сионской Церкви, поводы для основательных протестов должны исчезнуть.

В последнее время неоднократно высказывалось пожелание18, чтобы русское правительство добилось для Русской Духовной Миссии в Иерусалиме права иметь у Св<ятого> Гроба и в других местах Палестины «свои алтари» и беспрепятственно совершать в них богослужение. Доселе отдельные алтари или приделы имели только те христианские исповедания, которые отделились от Православной Церкви и которых греки не пускают к своим алтарям. Мы, русские, от Православной Церкви не хотим отделяться, а потому не можем и отказаться от наиболее важных св<ятых> мест, принадлежащих ей, ради приобретения своих отдельных алтарей и престолов. Тем самым мы отказались бы от более ценных прав, оставшихся за Православной Церковью. Доселе св<ятые> места были разделены между христианскими исповеданиями, а не национальностями. Французы, испанцы, итальянцы служат на католических алтарях или на общих св<ятых> местах, находящихся в совместном владении, в указанное им время, в очередь, а русские, греки, румыны,

18 В первоначальном тексте конкретнее: «В бюджетной комиссии Государственной Думы, рассматривавшей смету Св. Синода на 1914 год, было высказано пожелание...» [АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 167 об.].

болгары и т. д. — на православных алтарях или на общих местах тоже в определенное status quo время. Поставить новые алтари нам не позволят католики, ибо это будет нарушение международного status quo, но при благоприятных обстоятельствах возможно было бы добиться добровольной уступки престолов у мелких восточных сект (коптов, абиссинцев и сириан), при условии каких-нибудь других компенсаций. Такая добровольная уступка, может быть, и не сочтена была бы за нарушение status quo, но, конечно, она открыла бы и католикам новые пути к расширению своих владений у св<я-тых> мест. Поэтому было бы безопаснее добиться согласия Патриарха и Святогробского братства на предоставление одного, двух престолов, находящихся за Голгофой, в распоряжение нашей Русской Духовной Миссии для ежедневных служений в определенное время. Однако, этим не должно быть умалено право нашего духовенства служить и на других православных или общих с католиками престолах. Право совершать богослужение на славянском языке для наших паломников на всех без исключения св<ятых> местах, принадлежащих Православной Церкви, должно быть непременно обеспечено.

Теперь господствующим богослужебным языком в Палестине является язык высшей иерархии — греческий, непонятный ни арабам, ни славянам. Правда, греки делают в этом отношении широкие уступки и тем и другим. Когда большинство молящихся арабы, то и богослужение, за исключением некоторых частей, совершается преимущественно по-арабски; когда приходят большие русские караваны, то литургия почти вся, за исключением нескольких возгласов и песнопений, совершается по-славянски. В большие праздники, когда много бывает и русских, и арабов, богослужение совершается на греческом, арабском и русском языках, с двумя хорами певчих: русским и греческим. При посещении румынских епископов им дозволялось за патриаршей службой произносить свои очередные возгласы по-румынски.

По существу, против такого порядка в международном Иерусалиме нельзя спорить. Но все-таки он не устраивает наших паломников в желательной мере, потому что, во 1-х, хотя многие святогробцы умеют совершать литургию и по-славянски, но их греческий акцент при произношении славянских ектений и возгласов, их искажения наших славянских церковных мелодий — едва переносимы для славянского уха даже старожилов, не говоря уже про паломническую массу; во 2-х, кроме литургии и молебна греки не совершают других церковных служб по-славянски (вечерни, повечерия, утрени, часов, панихид, всенощных бдений); в 3-х, и некоторые их порядки и обряды не согласуются с нашим церковным уставом, к которому паломники привыкли у себя дома; в 4-х, русское духовенство допускается к сослу-жению на св<ятых> местах с греческим духовенством, но не иначе, как при его участии на предстоятельском месте. Вообще, за редкими исключениями, греческое духовенство всегда старается подчеркнуть свое преобладание и господство в Иерусалимской Церкви, и не всегда с пользой для себя.

С арабским духовенством считаются еще меньше, чем с русским; напр<имер>, арабский священник Каны Галилейской в церкви, построенной русскими и отданной в заведование Патриархии, несколько лет тому назад мог совершать богослужение не иначе, как с разрешения греческого пономаря или служки, жившего при церкви; теперь на место этого пономаря прислан иеромонах и канонические отношения приняли более приличный вид. В той же церкви дети греческой школы допускаются к пению на клиросе, чтению Апостола, а арабским детям русской школы это запрещено игуменом. Все это делается, конечно, с той предвзятой целью, чтобы упрочить в сознании местных православных арабов и приезжих славян-паломников идею греческого церковного приоритета в Палестине, приучить к известной традиции и опираться на нее в случае споров для достижения более важных реальных целей.

Мы, русские, не можем и не должны разрушать тот канонический порядок, который создан Православной Церковью для определения взаимоотношений между отдельными чинами церковными, независимо от их национальности, возраста, личных качеств и т. п. Но, не затрагивая основ внутренней дисциплины Иерусалимской Церкви, мы, однако, не можем и не должны мириться с таким уклонением от канонического порядка, при котором греческая нация, будучи чуждой местному населению и большинству паломников по крови и языку, получила такие же исключительные права на занятие высших иерархических должностей, какими пользовались когда-то только первосвященнические роды колена Левиина среди родного ему по крови и языку еврейского народа.

Поэтому, параллельно с преобразованием состава Свя-тогробского братства, мы должны также добиваться и того, чтобы установлена была известная очередь и для славянского служения на св<ятых> местах, и чтобы русским паломникам была обеспечена возможность слушать не одну литургию, а все церковные службы на славянском языке на всех св<ятых> местах Палестины, принадлежащих Православной Церкви, и чтобы таковые богослужения совершались для славян духовными лицами из славян или безукоризненно владеющими этим языком лицами других национальностей.

Практически эти цели могли бы быть осуществлены при наилучших условиях в том случае, если бы, наряду с введением в состав Святогробского братства и русского духовенства, была облегчена возможность устройства русских мужских и женских общежительных монастырей в пределах Палестины, хотя бы по образцу разросшихся в последнее время Елеонской и Горненской обителей. К сожалению, доселе устройство новых церквей и монастырей со стороны турецкого правительства, а отчасти и Патриархии, встречало трудно преодолимые препятствия, которые и следовало бы устранить по окончании этой войны. Главное препят-

ствие заключалось в необходимости испрошения особого султанского разрешения на устройство новых церквей и монастырей. Если бы это право было предоставлено Патриарху и местным властям, то большая часть трудностей отпала бы сама собой.

В Палестине пока имеют успех только женские монастырские общины России19. После войны было бы весьма желательно преобразовать нашу Русскую Духовную Миссию в большой образцовый мужской общежительный монастырь, или даже лавру, и дать ему средства для того, чтобы он мог стать одним из центров духовного просвещения и выполнять свое миссионерское назначение. Теперь же ни личный состав Миссии, ни ее денежные средства, ни условия, в которые поставлена ее работа, не позволяют ей расширять рамки своей просветительской деятельности.

Палестинское Общество, призванное заботиться об интересах русского паломничества согласно своему уставу, принимает на себя все заботы об удовлетворении материальных нужд наших паломников, об устройстве их быта, улучшении жизненных условий, удобств и попечение о всех передвижениях паломнических масс по Св<ятой> Земле; по мере своих сил стремясь совершенно освободить Духовную Миссию от этих мирских попечений о внешней стороне паломнического быта, т. е. помещении, продовольствии, передвижении и т. п., оно с тем большею настойчивостью желало бы усиления духовного руководства паломническими массами и просветительной ее деятельности, а в связи с этими задачами — повышения духовно-образовательного и научного ценза большинства ее членов, увеличения числа их и, конечно, назначения достаточных для этого денежных средств.

19 Далее шел текст: «и не прививаются мужские монастыри. Сама Духовная Миссия не является в собственном смысле ни общежительным монастырем, ни миссионерским учреждением, так как члены ее все состоят на жаловании и, исправляя требы и службы для русских паломников, собственно миссионерским делом не занимаются и не могут пока заниматься» [АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 169].

V. Признание за Палестинским Обществом, а равно и за отдельными его церковными, благотворительными и просветительными учреждениями в Турции, всех прав, присво-яемых европейским законодательством так называемому юридическому лицу.

Турецкое мусульманское законодательство не признает юридических лиц, оно считается только с правами отдельных физических лиц, а не с их союзами и обществами. Поэтому все общества, компании, союзы, товарищества, религиозные, ученые и промышленные учреждения и т. д. во всех сделках по недвижимым имуществам вынуждены прибегать к посредничеству своих членов, служащих или посторонних лиц, дающих свое имя. Поэтому же почти все недвижимые имущества иностранных благотворительных учреждений записаны на имя частных лиц и, при известной формальной придирчивости со стороны властей или недобросовестности доверенных, могут быть отобраны у них. Если этого не сделали до сего времени, то только потому, что учреждения почти всех великих держав были бы вынуждены дипломатическим путем предъявить оттоманскому правительству весьма энергичные протесты, а фиктивные владельцы иму-ществ не откажутся назвать настоящих собственников.

Сами турки признают неудобства такого пробела в своем законодательстве, создающего весьма невыгодные условия для развития торговли и промышленности. Для своих религиозных и благотворительных учреждений они создали институт вакуфнаго права; но оно слишком неуклюже, не гибко и не приспособлено к теперешним условиям экономической жизни. Каждый частный владелец недвижимости может превратить свою собственность в вакуф (уакф) известного религиозно-благотворительного или общественного учреждения, или своего потомства, семьи, как юридического лица, и определить условия пользования им, даже порядок правопреемства или передачи прав на владение на случай вымирания семьи или рода, закрытия или уничтожения

учреждения и т. д. Но, совершив вакуфный акт в шариатском суде, он уже теряет право сам внести какие-либо изменения в этот акт, как бы ни были велики практические неудобства отдельных постановлений акта, не предусмотренные при составлении его; не могут сделать этого и его правопреемники; имущество становится неотчуждаемым, поступает под надзор вакуфного управления, его назначение не может быть изменено. Естественно, что такие стеснительные требования со стороны мусульманского шариатского закона о ваку-фах совершенно не мирятся с европейским правосознанием христианских учреждений и часто ставят их в безвыходное положение. Напр<имер>, если участок объявлен вакуфом церкви или подворья, то нельзя там выстроить школы, больницы; если вакуфным владением объявлено какое-либо общество или учреждение, то с закрытием или распадением общества, учреждения вакуф остается без хозяина, выморочным имуществом; если в вакуфном акте не предусмотрен другой жизнеспособный преемник, то ликвидируемое общество или учреждение не имеет права указать такового, или продать свое имущество частным лицам без обхода закона. Недвижимые имущества на праве полной собственности (мульк) могут приобретать по закону только физические, но не юридические лица.

В сознании неудовлетворительности своего закона от 7 сафара 1284 г. по мусульманскому летосчислению, турецкое правительство, на основании временного закона от 8 февраля 1328 г. (1913 по нашему летосчислению), дозволило религиозным и благотворительным учреждениям переписать на свое имя те имущества, которые доселе были записаны на имя частных третьих лиц, а отношением министра юстиции на имя Антиохийского Патриарха от 10 марта 1329 г. (1914 г.) за № 6 дано было знать, что этот временный закон, действие коего ограничено было 6 месяцами, должен быть заменен вскоре новым законопроектом, рассматриваемым турецким парламентом. Издания такого закона, однако, на деле не по-

следовало и доселе. Этот законопроект имел целью урегулировать юридические права обществ, акционерных компаний, товариществ и т. д.

Поэтому необходимо настоять на издании нового закона, который обеспечивал бы за Палестинским Обществом, а то и за другими русскими учреждениями, все права юридических лиц и в частности право приобретать или отчуждать недвижимую собственность в Турции всеми законными способами, установленными для лиц турецкого подданства и иностранцев, вступать в арендные и иные договоры, принимать дар, наследовать по завещаниям, производить залоговые операции, вчинять иски в суде и отвечать по ним, выдавать доверенности, кредитоваться, страховать движимые и недвижимые имущества, совершать всякого рода нотариальные в домашние акты и т. д.

VI. Укрепление за Палестинским Обществом тех недвижимых имуществ в Турции, которые уже приобретены им на имя частных лиц оттоманского или русского подданства. К таким имуществам относятся записанные а) на имя в Бозе почившего великого князя Сергия Александровича: 1) Сергиевское20 и 2) Вениаминовское подворья в Иерусалиме21, 3) Вифлеемский участок22, 4) Рамал-

20 Сергиевское подворье ИППО в Иерусалиме, участок приобретён в 1886 г., в настоящее время является российской собственностью

21 Вениаминовское подворье ИППО в Иерусалиме, участок приобретён в 1887 г., в настоящее время в нём находятся частные офисы.

22 эль Атн, земельный участок в Вифлееме, прибретён в 1898 г., в настоящее время передан РПЦ.

льский23, 5) Бейрутский24, 6) Кфейрский25, 7) Иерихонский26, 8) Назаретское подворье27, 9) Хайфское подворье28;

23 Айн-уль-Мезариб (Рамалльский), земельный участок в г. Рамалле, получен в дар в 1900 г. В настоящее время точно определить местоположение участка не представляется возможным.

24 Бейрутский участок в древнейшем христианском квартале Ашрафия в восточной части города, на ул. Дебек (бывш. ул. Марий Митрий). Участок был приобретён в 1897 г. В настоящее время участок находится в собственности Российской Федерации.

25 Джеваруль-Баляд, другое название «Джеварулькорие», земельный участок с садом в деревне Кфейер Бейрутского вилайета. Участок был приобретён 13 ноября 1899 г. В настоящее время частная собственность.

26 Иоасафовский участок в Иерихоне, также именуемый участок Аль-Бирке, «Иоасафовский участок», «Иософатовский участок», «Аль-Мадраса Ваззукума». По церковному преданию, на участке находится смоковница, у которой мытарь Закхей увидел Иисуса Христа. В 1996 г. Администрация Палестинской Автономии приняла решение о передаче участка в собственность Российской Федерации. В 2010 г. были возобновлены и расширены археологические исследования, по завершению которых был сооружён Музейно-парковый комплекс, включающий территорию с деревом Закхея.

27 Назаретское подворье ИППО имени великого Князя Сергия Александровича («Первый назаретский участок»). Участок был окончательно оформлен в 1896 г. Закладка здания была произведена 6 июня 1901 г., а освящение подворья состоялось в сентябре 1904 г. В состав комплекса входили 4 корпуса, включавшие помещения для размещения паломников, амбулаторию и аптеку, женскую школу и мастерские для учащихся. В 1914-1917 гг. подворье использовалось для размещения османской армии, в 1917-1948 гг. — английских войск, в 1948-1964 гг. — сдавалось в аренду израильской администрацией. Назаретское подворье было продано в 1964 г. Правительством СССР Государству Израиль по «апельсиновой сделке». В настоящее время здесь находятся полицейское управление и другие муниципальные службы Назарета.

28 Хайфское подворье ИППО имени В.А. Сперанского, расположено в г. Хайфе, с садом и усадьбой, участок приобретён в 1902 г., продан Израилю в 1964 г.

б) на имя бывшего инспектора школ А.И. Якубовича29: 10) 3-й Назаретский участок30, 11) Кафр-Канский31, 12) Ра-месский;

в) на имя бывшего инспектора П.П. Николаевского:

13) часть усадьбы Назаретского подворья;

г) на имя бывшего консульского агента С.К. Хури32:

14) Хайфский приморский33, 15) Назаретский огород Шур-

руша34;

29 Якубович Александр Иванович (ум. после 1915), преподаватель Назарет-ской учительской семинарии, первый инспектор русских школ в Палестине и в Сирии (1892-1898). Происходил из малороссийских крестьян, образование получил в Ставропольской гимназии, затем учился в Во енно-медицинской академии (Санкт-Петербург), но курса не кончил. После нескольких лет преподавания в сельской школе поступил фельдшером в Русское общество пароходства и торговли, служил на пароходе «Чихачев». В мае 1888 г. в Одессе с ним познакомился В.Н. Хитрово и пригласил на службу в ИППО в качестве учителя открываемой в Назарете школы для приходящих детей, а его жену А.А. Якубович — фельдшером и заведующей На-заретской амбулаторной. Результат активной работы Якубовича выразился в том, что число школ ИППО выросло в последующие шесть лет (1891-1897) с 7 до 18 в одной Галилее [Аничков, 1910. С. 12-14]. В 1896 г. был переведен в Сирию и поселился в Дамаске, но из-за расстроенного здоровья, должен был покинуть службу. Помимо публикаций в «Православном Палестинском Сборнике» и журнале «Сообщения ИППО», наследие А.И. Якубовича включает большое количество выполненных им фотографий. В коллекции Государственного музея истории религии хранится более 100 фотографий, некоторые из которых опубликованы [Бахер, Федотов, 2012; Федотов, 2021]. На имя Якубовича было оформлено несколько участков ИППО в Галилее. После возвращения в Россию жил в Тифлисе на пенсию от ИППО [Якубович, 1890, 1892, 1895; Федотов, 2021. С. 145-240].

30 Семинарский сад в г. Назарете, или третий Назаретский участок составлен из двух смежных участков. В 1891 г. оба участка были приобретены ИППО и записаны на имя А.И. Якубовича. В 1927 г. участок был перерегистрирован на ППО. В 1964 г. Семинарский сад в г. Назарете был продан Правительством СССР Государству Израиль. В настоящее время на нём располагается здание назаретской средней школы.

31 Кана Галилейская, земельный участок был приобретен в 1896 г. В 1964 г., в рамках межправительственного соглашения был продан Правительством СССР Государству Израиль. В настоящее время частная собственность.

32 Селим Хури, русский консульский агент в Хайфе.

33 Хайфский участок ИППО с трёхэтажным зданием, расположен в г. Хайфа, приобретён в 1864 г., продан Израилю в 1964 г., в настоящее время по этому месту проходит дорога.

34 Хакурет-ут-Тин («Огород Шурруша»), второй, или малый, участок ИППО в Назарете, приобретён в 1864 г., в настоящее время правовое состояние не определено.

д) на имя начальника Назаретской семинарии А.Г. Кезмы35: 16) бывшая усадьба Магли36, 17) бывшая усадьба бр<атьев> Эд-Дабуэ, 18) недавно купленная обширная усадьба для Назаретской семинарии, и 19) подаренный Сюрзуком участок земли в Аффуле37.

По этим участкам Общество исправно уплачивало налоги и фактически они признавались его собственностью и местными турецкими властями. Тем не менее, спокойное фактическое владение этими имуществами при неблагоприятных обстоятельствах (напр<имер>, после неудачной для нас войны с Турцией) легко может быть нарушено или отменено обыкновенным судебным порядком или путем захвата со стороны соседей или местных властей. В случае смерти

35 Кезма Александр Гаврилович (Искандер Джубраил; 1860-1935). Видный деятельно ИППО на Ближнем Востоке. Окончил три курса МДА, после чего был отозван Палестинским Обществом для педагогической работы в палестинских школах. Преподаватель русского языка в бейрутской мужской школе (1883). Начальник На-заретской мужской учительской семинарии (1886-1914). В 1920-е гг. много сделал для сохранения собственности Палестинского Общества.

36 Назаретская усадьба Магли, площадью около 270 кв. м, с домиком в три комнаты, цистерной и оградой. Участок был приобретен в 1903 г., во время строительства Назаретского подворья имени великого князя Сергия Александровича ИППО, и соединён внутренним ходом с западным корпусом подворья. Владение было оформлено на имя А.Г. Кезмы в 1906 г. В 1921 г. перерегистрировано на имя ППО. В 1964 г., в рамках межправительственного соглашения, заключённого между Израилем и СССР, участок был продан Правительством СССР Государству Израиль. В настоящее время здесь находятся муниципальные службы и полицейский участок г. Назарета.

37 Участок в Афуле был подарен ИППО в 1913 г. братьями Николой и Нахли Сурсок. Семья была одной из самых почитаемый фамилий греческой православной общины и относилась к аристократической знати Бейрута. Никола Сурсок (18751952) имел звание «Почетного драгомана» Русского посольства. Купчая крепость на участок была составлена на имя А.Г. Кезмы. В августе 1913 г. руководство Общества предполагало на участке построить приют для паломников. По постановлению Совета ИППО от 11 декабря 1913 г. было отпущено 8600 франков на постройку вокруг этого участка каменной стены. Чтобы земельный участок не перешел после смерти А.Г. Кезмы к его наследникам, 14 января 1914 г. Александр Гаврилович написал письменное заявление в ИППО о том, что записанный на него участок в Афуле был куплен на средства Общества и фактически принадлежит не ему, а ИППО. Однако в связи с началом Первой мировой войны ИППО не успело переоформить участок с А.Г. Кезмы на Правительство Российской Империи или на кого-либо из членов Общества. В 1921 г. участок был перерегистрирован на имя А.Г. Кезмы и сдан в аренду зарубежным ППО. В 1920-х гг. неоднократно проходили суды с еврейскими колонистами, которые пытались захватить участок.

лиц, на имя которых записаны имущества Общества, может возникнуть множество непредвиденных осложнений. Так, в Бозе почивший великий князь Сергий Александрович не оставил никаких завещательных распоряжений относительно записанных на его имя имуществ Общества, а выданные им доверенности после его смерти теряют свою силу. Общество и не могло быть назначено его правопреемником по тем же причинам, по которым оно не могло быть приобретателем этих имуществ.

При том же русские завещания, не легализованные оттоманскими властями, могут быть признаны последними недействительными и имущество по закону станет выморочным. Якубович и Хури дали полную доверенность начальнику Назаретской учит<ительской> семинарии А.Г. Кезме на распоряжение имуществами Общества, записанными на их имя. Но Хури умер, а Кезма может умереть, за их наследниками остается формальное право предъявлять свои притязания на все имущества наследодателей, записанные на их имя в крепостных книгах. Обществу пришлось бы при каждой перемене в составе фиктивных владельцев вступать в сложные переговоры, вновь совершать все формальности и производить расходы по переукреплению; в случае недобросовестности наследников, оно было бы поставлено в критическое положение. При обычном течении турецкого делопроизводства выполнение всех формальностей, сопряженных с этим делом, доставило бы консульствам и посольствам несколько лет медлительной переписки, а Обществу стоило бы больших денежных расходов. При заключении мирного договора этот пункт будет принять без всяких возражений, его не надо только позабыть. В случай категорических приказаний центрального правительства крепостные акты (кушаны) без промедления будут выданы местными крепостными учреждениями (табо), так как местной администрации хорошо известен действительный собственник этих имуществ. Это важное дело непременно должно быть

разрешено после войны, иначе оно может затянуться опять на несколько десятилетий, пока не откроется новой возможности разрубить Гордиев узел.

В частности, в Хайфе, по соглашению между русским посольством и оттоманским правительством, Палестинское Общество уступило часть своего приморского вакуфного участка под городские улицы, а часть распорядителю ваку-фа в качестве «бадали-мисль» для превращения остальной части в полную собственность «мульк», причем Обществу было предоставлено устроить набережную перед своими постройками, заняв для сего часть заливаемой морем отмели. После многолетней тяжбы Общества с наследниками учредителя этого вакуфа, по сему делу состоялось формальное соглашение между хайфским каймакамом, действовавшим от имени правительства и правления Геджасской дороги, управляющим вакуфом шейхом де-Сагли и управляющим палестинскими подворьями, действовавшим от имени Общества, причем была обусловлена выдача кушанов на этот участок в его измененных соглашением границах, удостоверяющих право Общества на владение этим участком в качестве «мульк», а не «уакфа», и на устройство своей набережной на заливаемой морем отмели. Несмотря на настояния управляющего подворьями Общества и местного вице-консула, кушаны, вопреки соглашению, до самой войны не были выданы под разными формальными предлогами. Необходимо настоять на выдаче этих кушанов и на разрешении Обществу, немедленно по окончании военных действий и заключении мира, приступить к застройке означенного участка и постройке набережной перед ним. Для Общества весьма важно также, чтобы место, отвоеванное у моря за его счет под набережную, было также, признано его полной собственностью и включено в кушан, так как за эту полосу моря Общество уступило городу часть своего участка для проведения городских улиц без всякого вознаграждения со стороны города.

VII. Сохранение за религиозными, просветительными и благотворительными учреждениями Палестинского Общества в Турции тех прав, преимуществ и изъятий из общих законов о повинностях, которые предоставлялись доселе, или будут предоставлены законом и административными распоряжениями впоследствии таковым же оттоманским, или иностранным учреждениям и обществам.

Доселе, наравне с другими иностранными и оттоманскими учреждениями благотворительного, просветительного и религиозного характера, подворья, школы, церкви и больницы Общества пользовались следующими преимуществами на основании турецких законов, или административных распоряжений:

1. Беспошлинным пропуском через таможни: а) всех заграничных товаров, необходимых для продовольствия и содержания прибывающих из России паломников; б) всех строительных материалов и инструментов, выписываемых из-за границы для постройки домов, подворий, школ, больниц, церквей и для ежегодного ремонта их; в) книг, учебных принадлежностей, наглядных пособий для преподавания в школах и вообще школьного инвентаря; г) икон, церковных риз, сосудов и других богослужебных принадлежностей; д) больничного, столового и постельного белья, одеял, кроватей, халатов, медицинских инструментов, аптечных материалов для больниц и амбулаторий; е) различных предметов обстановки для всех учреждений Общества.

2. Освобождением построек Общества от взимания муниципальных сборов за разрешение на производство постройки.

3. Освобождением от муниципальных и иных налогов на дома для школ, больниц, подворий и церквей, за исключением доходных построек, не предназначенных для означенных благотворительных, религиозных или просветительных целей Общества.

4. Правом беспошлинной торговли на территории паломнических построек Общества по удешевленным ценам предметами продовольствия, спичками, иконами, крестами и др. objets de piete38, книгами религиозно-назидательного характера на русском языке и путеводителями по св<ятым> местам Востока, фотографиями и картинами этих мест и т. п., дорожными вещами, необходимыми для русских паломников.

5. Освобождением от таможенной цензуры книг, газет и журналов, выписываемых из-за границы для учреждений Общества, или для распространения среди паломников.

Для Общества важно не только сохранить за собой вышеперечисленные льготы, которыми оно пользовалось доселе, но и обеспечить за собой на будущее время права наибольшего благоприятствования в случае предоставления оттоманским или другим иностранным учреждениям того же рода новых льгот.

Однако, Общество не стало бы возражать против обложения муниципальными и иными сборами тех его недвижимых имуществ, которые не предназначаются для благотворительных учреждений, а эксплуатируются с промышленными или иными целями (напр<имер>, магазины и дома, сдаваемые в наем частным лицам для извлечения дохода, и т. п.).

VIII. Разрешение Палестинскому Обществу строить новые паломнические подворья и приюты, а при них церкви, больницы, амбулатории, школы, магазины для продажи паломнических товаров во всех городах и селениях Оттоманской империи, посещаемых русскими паломниками с религиозной целью, без испрошения для каждого отдельного случая особого султанского ираде, или разрешения центрального правительства, на общих основаниях, установленных законом для прочих зданий, принадлежащих лицам или учреждениям оттоманского подданства, но с сохранением за ними тех льгот, которые предоставляются законом другим

38 Фр. 'Предметами благочестия'.

оттоманским и иностранным благотворительным, церковным и просветительным учреждениям.

Места поклонения, посещаемые русскими паломниками, далеко не все надлежащим в образом оборудованы паломническими подворьями и вспомогательными при них учреждениями, а те города, в которых уже имеются паломнические приюты, не всегда располагают достаточными помещениями для паломников. Даже лучшие и самые обширные из подворий — Иерусалимские бывают переполнены Великим постом и паломникам приходится ютиться в большой тесноте. Во многих же местах совсем нет подворий, как, напр<имер>, на реке Иордан, где к празднику Крещения собирается до 2 000 паломников, в Буркине, Кане Галилейской и др.

Чтобы обеспечить подворьями весь русский паломнический маршрут по Востоку, в будущем пришлось бы построить для паломников различной вместимости дома: в Яффе, Вифлееме, Аффуле, Кане Галилейской, Тивериаде, Дженине, на Фаворе, в Набулусе, Рамалле, на реке Иордан, в Тире, Сидоне, Бейруте, Дамаске, Смирне, Мирах Ликийских, Константинополе. Кроме того, и существующие подворья в Иерусалиме, Хайфе, Назарете, Иерихоне, Бет-Захаре, Хевроне и при русских монастырях тоже потребуют расширения.

Теперь постройка подворий, церквей при них, амбулаторий, школ, больниц обставлена чрезвычайными затруднениями, так как каждый раз приходится испрашивать разрешение из Константинополя, ожидать окончания весьма длительной и сложной переписки между посольством и Портой, местными консульствами и оттоманскими властями. В сущности, этим не обеспечиваются никакие турецкие интересы, и вся эта канцелярская волокита придумана с единственной целью — задержать, замедлить нормальное беспрепятственное развитие и рост учреждений Общества. Общество в данном случае только желает освободиться от бесполезных и с турецкой точки зрения стеснений. Поэтому,

оно, без сомнения, не будет возражать против надзора местных властей на общих основаниях, установленных законом для построек отдельных лиц и учреждений оттоманского подданства, имеющих дело только с местными муниципалитетами и представителями административной власти; ему нужно освободиться только от исключительных стеснений, с какими сопряжено исходатайствование султанского ираде с разрешением на постройку подворий, больниц, школ, амбулаторий и молитвенных домов при них.

IX. Улучшение условий передвижения русских паломников в пределах Турции и, в частности, караванных путешествий по Св<ятой> Земле, а также сохранение за ними прежних льгот для паломников.

1. Нашим паломникам ежегодно приходится испытывать большие затруднения при высадке в палестинских портах вследствие их необорудованности. Яффский рейд, где происходит высадка и обратная посадка большей части русских паломников, и в летнее время не всегда доступен и безопасен, а в осенние и зимние бури на неделю и больше совсем прекращает морские сообщения. Паломнические пароходы иногда днями ждут в открытом море перемены ветра, чтобы подойти к берегу и начать погрузку и выгрузку, иногда уходят отстаиваться в соседние порты Египта (Порт-Саид, Александрия), или возвращаются обратно в Бейрут.

Хайфский порт кое-как оборудован после постройки железной дороги на Дамаск и Набулус, ибо имеет железнодорожный мол для высадки и лучше защищен от ветров Кармильским хребтом, но паломников, едущих в Иерусалим, здесь нельзя высаживать, потому что железная дорога, проведенная из Хайфы чрез Аффуле и Дженин до Набулуса, еще не доведена до Иерусалима и, как говорят, не будет доведена в ущерб правительственной Геджасской дороге и в интересах французской частной Яффо-Иерусалимской железной дороги, конкурирующей с первой за счет нашего паломнического движения.

Если бы Хайфа была соединена непрерывным рельсовым путем с Иерусалимом, то наши паломники сберегли бы много денег, времени и сил, высадившись в Хайфе, посетив по Хайфско-Дамасской (ветвь Геджасской) дороге Назарет, Тивериаду и затем направившись от ст<анции> Аффуле, между Хайфой и Тивериадой, вблизи Назарета, на Дженин чрез Набулус в Иерусалим; из Иерусалима после посещения св<ятыъ> мест южной Палестины, они отбывали бы в Россию чрез Яффу.

Теперь же они проезжают сначала в Иерусалим чрез Яффу, потом караванным путем идут обратно на север в Набулус, Дженин, Назарет, Фавор, Тивериаду и тем же путем снова возвращаются в Иерусалим, употребляя на это утомительное путешествие около двух недель, затем опять чрез Яффу возвращаются в Россию. После соединения Набулуса с Иерусалимом рельсовым путем, паломнические караваны из Иерусалима в Назарет и Тивериаду стали бы излишними, всю северную Палестину паломник мог бы осмотреть по дороге в Иерусалим. Традиционные палестинские караваны паломников, направлявшиеся прежде даже и из Яффы к Иерусалиму, с проведением железных дорог отжили свое время, и в последние годы значительная часть паломников предпочитает посещать Галилею, пользуясь кружным морским путем на Хайфу, или шоссейной дорогой в экипажах на Набулус, а между Яффой и Иерусалимом все ездят по железной дороге.

Правление правительственной Геджасской железной дороги употребляло все усилия, чтобы поскорее соединить с Иерусалимом железнодорожной веткой находящуюся неподалеку от Назарета станцию Аффуле; эту железнодорожную ветку предполагалось впоследствии продолжить до Египта. К сожалению, правлению позволено довести дорогу только до Набулуса, а продолжение ее до Иерусалима было приостановлено по требованию французского правительства, к большому неудовольствию турок, немцев и нас, русских.

Последний заем Турции после Балканской войны был заключен во Франции не без содействия нашего посольства в Париже; при заключении этого займа правительство республики выговорило для своих подданных: а) три концессии на постройку и эксплуатацию портов в Яффе, Хайфе и Триполи (в Северной Сирии); б) возобновление концессии на эксплуатацию Яффо-Иерусалимской жел<езной> дороги, построенной частной французской компанией, на новый срок; в) соединение Яффы или ближайшей к ней ст<анции> Лидды рельсовым путем чрез всю Палестину и Южную Сирию до станции Райак на Бейрутско-Дамасской ж<елезной> д<ороге>, принадлежащей тоже французской компании; от Райака идет рельсовый путь на север к Хомсу, Хаме, Алеппо, Александретте, Мерсине и далее к Константинополю: г) отказ оттоманского правительства от своего намерения продолжить Аффуле-Набулусскую ветку до Иерусалима в интересах частной железнодорожной компании, эксплуатирующей Яффо-Иерусалимскую железную дорогу, но в прямой ущерб всему местному населению и интересам русского паломнического движения как христианского, так и мусульманского.

Теперь на пути Иерусалим-Набулус-Назарет-Тивери-ада русские паломники вынуждены будут совершать путешествие между Иерусалимом и Набулусом прежним караванным путем, или же делать по железной дороге огромный крюк: Иерусалим-Яффа-Набулус и оплачивать французам расстояние, более чем вдвое превышающее своим протяжением сравнительно короткую линию между Иерусалимом и Набулусом. Столь искусственное и противное интересам и местного населения, и туристов отклонение центральной магистрали, прорезывающей Палестину с севера на юг, в сторону Яффы, весьма чувствительно должно отразиться на прямых выгодах русского паломнического движения в Св<ятой> Земле; мы попадем в самую невыносимую кабалу французской железнодорожной компании; а насколько эта

компания мало считается с интересами местного населения, можно судить по тому, что пробег товаров между Яффой и Иерусалимом по жел<езной> дороге, на расстоянии 87 километров, удорожает их стоимость на 10-20%39.

При этом случае нам необходимо обеспечить существенные материальные интересы русского паломничества, как христианского, интересующегося главным образом св<ятыми> местами Палестины, так и мусульманского, имеющего сборным пунктом Дамаск, откуда начинается Геджас-ская железная, дорога и отправляются караваны в Мекку.

Устройство портов в Яффе и Хайфе французами, или оттоманским правительством, до займа предполагавшим отдать постройку Хайфского порта Геджасской дороге, для нас, русских, как и для иностранных туристов и коммерсантов, только выгодно. Если французы будут настаивать на восстановлении концессионных прав в Яффе и Хайфе, то мы в своих собственных интересах должны их поддержать, ибо Россия едва ли может дать для этого дела своих предпринимателей. Если бы, сверх ожидания, французы отказались от этих концессий, то для нас было бы важно, чтобы оттоманское правительство за свой счет, или при помощи акционерных иностранных компаний, надлежащим образом оборудовало порты Хайфы и Яффы. Нашим интересам не противна и постройка железной дороги между Яффой или Лиддой и Райаком, если она не помешает соединению Иерусалима и

39 Далее опущен абзац: «По частным сведениям, от прибывших из Палестины служащих Общества, теперь, во время войны, турки не считаются с обещанными французам концессиями и правление Геджасской дороги пользуется благоприятным моментом и стратегическими соображениями штаба турецкой армии, направленной к Египту, чтобы начать работы по сооружению железнодорожного полотна между Набулусом и Иерусалимом. С русской точки зрения было бы весьма желательно, чтобы эта дорога была если не закончена, то начата постройкой до заключения мира. Однако турецкое безденежье и неудача движения к Суэцкому каналу мало дают надежды на быструю постройку железнодорожного полотна между На-булусом и Иерусалимом. После войны, без сомнения, переговоры о возобновлении этих концессий между французским и турецким правительствами должны возникнуть опять, так как французы, наверное, потребуют возвращения дорог, захваченных у них турецкими военными властями, а равно и восстановления выговоренных концессий» [АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 173 об.].

Набулуса по кратчайшей линии между ними. Но прекращение постройки железной дороги между Иерусалимом и Набулусом, предоставленное Геджасской железной дороге и ею в большей части пути (до Набулуса) уже законченной, является чрезвычайно невыгодными и для русского паломнического движения, и для оттоманских интересов.

Надо надеяться на то, что французское правительство согласится принять в серьезное соображение эти русские интересы, если ему своевременно будет на них указано русским правительством. Конкуренция Геджасской дороги мало желательна Яффо-Иерусалимской французской частной компании, но можно бы помирить наши и французские интересы таким образом, что та же Яффо-Иерусалимская компания за свои счет продолжит ветвь Геджасской дороги между Иерусалимом и Набулусом, или предоставит правлению Геджасский даром закончить свой первоначальный проект соединения Хайфы и Дамаска с Иерусалимом рельсовым путем, удовлетворившись одной концессией на соединение рельсовым путем Яффы u Райака.

Далее, в том случае, если бы Палестина после войны оказалась под протекторатом или Англии, или Франции, нам следовало бы по этому вопросу договориться с союзниками и решить его сообразно с интересами России. В таком случае русские интересы будут вполне совпадать с интересами новых хозяев Сирии и Палестины, если, конечно, их не суживать до круга специальных интересов очень маленькой Яффо-Иерусалимской железнодорожной компании.

2. Доселе русское паломническое движение в Палестину совершается исключительно по кружному морскому пути чрез Одессу, Константинополь, Смирну, Родос, Мерсину, Александретту, Триполи, Бейрут, Хайфу и Яффу.

Главная выгода его, — относительная дешевизна морских сообщений, однако, уменьшается продолжительностью этого путешествия, большей потерей времени и, конечно, денег на продовольствие паломников в пути, а для многих,

особенно старых или больных людей, этот путь чрезвычайно тяжел вследствие предрасположения к морской болезни при неспокойном состоянии моря. И вообще, он более удобен для западной половины Европейской России, связанной с Одессой большим количеством железных дорог, но не так привлекателен для паломников юго-восточной части Европейской России, Сибири, Закаспийской области и Кавказа. Когда линия Алеппо-Мерсина будет соединена с Константинополем непрерывным рельсовым путем, — а это произойдет, вероятно, в течение настоящей войны по стратегическим соображениям, — то откроется возможность путешествовать из России в Палестину по железным дорогам чрез Румынию, Болгарию, Константинополь, Малую Азию (Анатолию) и Сирию. Этот путь будет стоить, вероятно, дороже морского, но за то он будет менее продолжителен. Для Кавказа, Азиатской России и для смежных с Кавказом областей Европейской России кратчайший железнодорожный путь в Палестину может быть проведен только от Батума или Карса в Александретту. Не говоря уже про политическое, военное, торговое и транзитное значение этого пути к Средиземному морю, я хочу только отметить его будущее значение для русского паломнического движения в Палестину, как кратчайшего пути.

Если Армения после войны окажется во владении, или под протекторатом России и если ее политические границы совпадут с этнографическими границами распространения армянского племени в пределах шести турецких вилайетов и Киликии, то мы станем ближайшими соседями Сирии и направление железных путей будет приведено в полное согласие с интересами России и, конечно, русского паломнического движения в Св<ятую> Землю. Если же Армения останется под протекторатом Турции, или только часть ее будет присоединена к России, а Киликийская область останется вне нашего распоряжения и влияния, то при заключении мира мы должны себе обеспечить кратчайший железнодорожный

путь от Кавказа к Средиземному морю, на Александретту и Алеппо. Если концессия на этот путь не может быть предоставлена России, то все же последняя может настоять на том, чтобы черноморские и каспийские порты Кавказа были соединены кратчайшим рельсовым путем со Средиземным морем чрез Александретту, будет ли строителем его оттоманское правительство, или иностранные концессионеры. Этот железнодорожный путь от Батума или Карса до Медины и Мекки, с неизбежными ответвлениями к Суэзскому каналу и Египту, помимо своего значения для наших православных паломников, будет иметь огромное значение для еще более оживленного движения русских мусульман па родину Магомета из Крыма, приволжских губерний, Кавказа, Туркестана и Закаспийской области.

3. Назарет, в котором бывает ежегодно до 5 000 русских паломников и много туристов-иностранцев, доселе не имеет удовлетворительного сообщения с ближайшей железнодорожной станцией Аффуле, отстоящей от него всего на 1 час езды в экипаже. Если невозможно соединить его коротенькой железнодорожной веткой с Геджасской дорогой, то необходимо настоять на устройстве вполне исправной, благоустроенной шоссейной дороги для паломнического движения. Совершенно необходимо также устройство хорошего шоссейного пути от Назарета, на гору Фавор, вместо существующей теперь горной тропинки для вьючного скота, и окончание шоссейной дороги между Каной Галилейской и Тивериадойс продолжением ее по берегу Тивериадскаго озера в одну сторону чрез Магдалу до Капернаума, а в другую — до станции Симах на Хайфа-Дамасской железной дороге и продолжение шоссейной дороги от Иерихона до Мертвого моря и реки Иордана, куда направляются все наши паломнические караваны по топкой и грязной во время дождей низменной равнине, пересекаемой глубокими руслами стремительных потоков.

4. В случае соединения Набулуса и Иерусалима железной дорогой и открытия железнодорожного паломнического движения между Хайфой и Иерусалимом, Палестинское Общество будет нуждаться в устройстве подворья или бараков для паломников, пакгаузов для паломнического багажа и железнодорожной платформе для него на узловой станции Аффуле на собственном участке, примыкающем к железной дороге. Необходимо заранее обеспечить беспрепятственное со стороны турецких властей осуществление этой задачи.

5. Все русские паломники считают своим долгом непременно побывать на Иордане у предполагаемого места Крещения Господня. К празднику Богоявления на берегах этой реки одновременно собирается до 2-3 тысяч человек для присутствия при праздничном богослужении и водоосвящении. Между тем, никаких приспособлений ни для размещения, ни для продовольствования паломников, ни даже для богослужения на этом месте нет. В зимнее дождливое время паломники проводят всю ночь с 5-го на 6-е января на берегу реки без всякой защиты от дождя, ветра и холода, за неимением подворья или хотя бы бараков, спят на голой сырой земле; литургия и причащение паломников совершаются во временном тростниковом шалаше, протекающем от дождей и опасном в пожарном отношении; для крещенского купанья в реке после водоосвящения нет каких-либо закрытий, которые могли бы отделить мужчин от женщин, а также оградить не умеющих плавать от опасности утонуть в реке; для водоосвящения нет никакого помоста, на котором могли бы разместиться священнослужители, его приходится совершать на качающейся и сбиваемой быстрым течением реки лодке; переезд на другую сторону реки совершается на ненадежных и плохих лодках. Если большой караван ночью застигает дождь, то за неимением места, где бы можно было укрыться, ему приходится разбегаться по окрестным монастырям или в Иерихон за несколько верст, по грязной, размокшей и залитой многочисленными ручьями и потока-

ми равнине, в глубокой темноте, или всю ночь до рассвета мокнуть на берегу Иордана. Такие условия в дурную погоду становятся совершенно невыносимыми. Столь печальное положение этого деда объясняется тем, что оба берега Иордана и побережье Мертвого моря были объявлены личной собственностью султана Абд-уль-Гамида, а после его низложения — государственной собственностью; ни султан, ни правительство не разрешали ни отчуждать эти земли в частную собственность, ни арендовать их на долги срок, ни возводить какие-либо постройки для наших паломников, ни плавать но реке на гребных иди моторных судах.

Поэтому, Обществу надо бы воспользоваться благоприятным исходом войны для того, чтобы разрешить этот вопрос в интересах наших паломников один раз навсегда. Для сего следовало бы потребовать от турецкого правительства, чтобы оно а) выделило из состава государственных земель в собственность Общества на обоих берегах реки Иордана около места, где русские празднуют Крещение Господне, от 2 до 4 десятин земли для устройства стана русских паломников, за вознаграждение по справедливой оценке или в качестве компенсации за захват всех наших благотворительных учреждений на время войны и насильственное прекращение их деятельности; б) разрешило оборудовать это место сооружением на реке помоста для водосвятия, молитвенного дома, паломнических бараков, с трапезными кухнями и водогрейными, загонов для вьючного скота и мест для экипажей, а также иметь несколько лодок и моторных катеров для перевозки паломников с одного берега на другой.

6. Сохранение за русскими паломниками всех льгот в отношении свободного путешествия по Св<ятой> Земле без турецкого тескере и освобождения их багажа от таможенных сборов и пошлин, каковыми они доселе пользовались, имеет существенное значение для них и должно быть обеспечено за ними и после войны.

В начале этого столетия турецкие власти покушались отнять это давнее право, обеспеченное договорами еще с XVIII столетия, на том основании, что другие иностранцы не возражали против замены заграничных паспортов турецкими для путешествия внутри страны в пределах не одного, а нескольких вилайетов. Так как северная Палестина с Назаретом отнесена к Бейрутскому вилайету, а не к Иерусалимскому мутесаррифлику, то власти стали требовать для всех паломников, посещающих Назарет в караванах из Иерусалима, выправки турецкого паспорта (тескере). Вследствие энергичных протестов Иерусалимского консульства и константинопольского посольства, турки пошли на уступки и, чтобы остаться верными принципу, применяемому в отношении других иностранцев, перечислили Назаретскую казу из состава Бейрутского вилайета к Иерусалимскому муте-саррифлику. Чрез несколько лет они, правда, восстановили старое административное распределение областей, но о русских паспортах уже не возбуждали никаких споров.

Весь паломнический багаж обыкновенно доселе пропускался без пошлин и подвергался досмотру в отдельных случаях, когда возникали подозрения относительно провоза подлежащих оплате пошлиной товаров под видом паломнического багажа. Само Общество строго следило, чтобы такие злоупотребления в ущерб турецкой казне не допускались, и, не желая компрометировать этой льготы, чрез своих проводников и приемщиков багажа следило за соблюдением интересов фиска в данном случае.

7. Предоставление Обществу пониженного или льготного железнодорожного тарифа для групповых перевозок паломников и их багажа по турецким правительственным железным дорогам на началах наибольшего благоприятствования.

Такие льготы обыкновенно предоставлялись и нам, и туристским иностранным компаниям и были в интересах самих железных дорог. Нам нужно обеспечить только условия

равенства с наиболее благоприятствуемыми туристскими компаниями.

X. Для беспрепятственного и успешного осуществления своих ученых задач, указанных в Высочайше утвержденном уставе, Общество нуждается в предоставлении ему оттоманским правительством права на свои средства снаряжать ученые экспедиции или командировать отдельных специалистов для исследования и изучения достопримечательностей древности, природы, этнографии и истории Востока, производить археологические раскопки и научные изыскания в пределах империи, входить для сего в соглашения с заинтересованными лицами и учреждениями относительно покупки или аренды необходимых для сего земельных участков, распространять добытые сведения посредством издания научных книг, периодических изданий, записок, сборников, описаний, карт, фотографических снимков, эстампов, публичных чтений и рефератов, учреждать свои музеи, библиотеки и читальни, собирать в них коллекции древностей, рукописей, производить измерения, обмеры памятников древности, зондаж почвы, на основаниях, установленных законом для других подобных же ученых обществ и учреждений как иностранного, так и оттоманского подданства и на началах наибольшего благоприятствования.

Труды Общества в этом направлении доселе были стесняемы отсутствием ясного и определенного соглашения между русским и оттоманским правительствами. Между тем в последнее время особенно усилился интерес к научным изысканиям в Палестине в научных и общественных кругах России и Общество предполагает усилить и существенным образом реорганизовать свой научный отдел привлечением к сотрудничеству в нем весьма известных авторитетов по востоковедению, и расширить не только свою весьма почтенную издательскую деятельность, но вновь обратиться к научным изысканиям на месте, приостановленным, на некоторое время по недостатку денежных средств. Поэтому

обеспечению этих интересов после войны Общество придает весьма важное значение.

XI. Сохранение русского протектората над учебными заведениями Палестинского Общества, более точное определение их правового положения в Турции и обеспечение возможности их умножения, приостановленного в последние годы турецким правительством.

В 1902 году султанским ираде было признано легальное существование учебных заведений Общества, причем они были названы «русскими». Однако, вскоре же, в 1903 г., местные власти пытались умалить значение этого акта, заявляя, что, несмотря на признание их легального существования в Турции в качестве русских школ, русские консульские власти и посольство не имеют права официального покровительства им (депеша посла Зиновьева40 от 30 октября — 13 ноября 1903 г. № 305); они должны подчиняться надзору и управлению местных турецких дирекций просвещения. По настоянию посольства оттоманское правительство нотой от 25 октября — 7 ноября 1903 г. обещало, что зависящие от Палестинского Общества 87 школ, законное существование которых было признано Императорским правительством, будут трактуемы так же, как и другие иностранные школьные учреждения, равным образом признанные Высокой Портой. После этого в течение нескольких лет школы Общества пользовались полной автономией в своих внутренних делах и распорядках и турецкое министерство просвещения не касалось их, как и других иностранных школ.

С изданием закона о всеобщей воинской повинности и привлечением христианского населения Турции к отбыванию этой повинности в армии, учителя наших школ, на-

40 Зиновьев Иван Алексеевич (1835-1917), русский дипломат. По окончании Лазаревского института восточных языков, поступил на службу в Московский главный архив МИД (1851), в 1852 перешел в департамент внутренних сношений. Занимал разные дипломатические должности на Востоке: чрезвычайный посланник и полномочный министр в Персии (1876), Директор Азиатского департамента МИД (1883), Посол в Стокгольме (1891-1897) и Константинополе (1897-1909). Член Государственного совета (1909).

равне с учителями оттоманских школ, были освобождены от действительной службы в войсках на основании одной из статей этого закона; для этого от них требовалось только представление инспекторского удостоверения о том, что они состоят на учительской службе. Вскоре, однако, начались придирки. Оттоманские власти потребовали, чтобы инспекторские удостоверения были легализированы нашими консульствами. Признав такое требование правильным, инспектора подчинились ему и все выданные ими свидетельства легализировали в подлежащих сирийских и палестинских консульствах. Немного спустя, воинские присутствия признали и консульскую легализацию недостаточной и потребовали, чтобы таковые инспекторские свидетельства или учительские дипломы, выдаваемые педагогическими советами учительских семинарий, были явлены и зарегистрированы в местных дирекциях народного просвещения (мажлис-иль-маариф). Чтобы не создавать больших трений с властями и не причинять затруднений нашим учителям оттоманского подданства, инспектор Палестинских школ подчинился и этому требованию: все инспекторские свидетельства, дипломы педагогических советов учительских семинарий были представлены в подлежащие турецкие дирекции и там вторично легализированы у турецких властей. Два года спустя после того, дирекции (мажлис-иль-маариф) отказались легализировать учительские свидетельства выпускных воспитанников Назаретской учительской семинарии на том основании, что все школы Общества, в силу султанского ираде получившие признание их легального существования в качестве русских школ, однако, не имеют права функционировать легально в виду несоблюдения ими требования ст. 129 устава народного просвещения, сообщенной посольствам словесной циркулярной нотой от 3 декабря 1873 г. (Ecoles communales, 24 Djem. I. 1286. Dust, vol. II p. 184. Instruction publique 2 Sept. 1869. — Arist. Vol. III n. 277. loi оrgnique). Согласно этой статьe, «частные школы»

(les ecoles libres) суть те, которые основаны общинами или частными лицами, оттоманами и иностранцами, с платным или бесплатным обучением, содержатся на средства их основателей или присвоенных им вакуфов; открытие этих школ разрешается в провинции генерал-губернатором и академическим советом (мажлис-иль-маариф), а в Константинополе министерством народного просвещения, и такое разрешение выдается только на следующих условиях:

1. Воспитатели и учителя должны обладать свидетельством на правоспособность или дипломом, выданными министерством народного просвещения или местным академическим советом;

2. В программах курса не должно быть ничего противного политике и морали, а посему эти программы и учебники, по которым они проходятся, должны быть одобрены министерством народного просвещения или местным академическим советом;

3. Школы, открытые без соблюдения сих условий, будут закрыты;

4. Начальники их обязаны легализировать в министерстве народного просвещения или местном академическом совете дипломы и свидетельства, которыми обладают их учителя.

Закон этот, изданный гораздо ранее (1869 г.) открытия школ Общества (с 1886 г.), не может и не должен иметь применения к ним уже потому, что наши школы открыты не в том порядке, какой им указан, а в порядке отдельного Высочайшего указа (ираде) признаны русскими, состоящими под покровительством русских консулов, наравне с другими иностранными школами. Общество в силу этого не может быть приравниваемо к частному лицу иностранного подданства, открывающему частную школу на условиях, одинаковых и для лиц оттоманского подданства, не находящихся под покровительством иностранной державы. Кроме того, в вышеуказанном законе совершенно не определены условия, при

которых вообще могут быть легализированы иностранные дипломы учителей-иностранцев; все предоставлено безграничному усмотрению академических советов; применение его фактически повело бы к устранению всех русских учителей, воспитателей, инспекторов, заведующих, не имеющих турецких дипломов, к низведению программ, курсов, методов преподавания, научного ценза учащих до того жалкого уровня, который наблюдается в местных правительственных школах, к оставлению за основателем этих школ — Обществом одного голого права — давать свои денежные средства на дело, всецело зависящее от местного турецкого академического совета. На такие условия ни одно из иностранных просветительных обществ не согласилось и не согласится; не может согласиться на них и наше Палестинское Общество. Подчинение этому закону должно неизбежно привести к закрытию русских школ самим Обществом, чего, кажется, и домогаются турки, как последней своей цели.

Весной прошлого года константинопольскому послу по вопросу о воинской повинности было обещано «уравнять» наших учителей с учителями правительственных школ, но, кажется, предполагалось, а осенние события подтвердили это, что «уравнение» сводилось, собственно, к отмене всяких льгот как для иностранных, так и для оттоманских учителей. Едва ли, однако, успели это правило провести в законодательном поряди, но в последнее время по отношению к иностранцам в Турции вообще с законами не считались под влиянием той агитации, которая велась в пользу отмены капитуляций и вмешательства в европейскую войну против России и ее союзников.

Общество придает весьма важное значение сохранению льгот по воинской повинности за своими учителями, потому что от этой повинности все молодое христианское население, не могущее откупиться деньгами, бежит в Америку, и учительские ряды терпят страшную убыль, вносящую расстройство в жизнь школы.

Если вообще всякие льготы по воинской повинности для учителей турецких и иностранных школ будут отменены навсегда, то необходимость в легализации учительских свидетельств академическими советами для нас отпадает. Но едва ли и после войны эта отмена льгот для учителей останется в силе. Кроме того, после отмены капитуляций турки обложили наших учителей еще дорожной повинностью (дарбийе), от которой они раньше освобождались по закону.

В виду вышеизложенного, поставленный в заголовке тезис можно бы расчленить на следующие частные требования:

1) подтверждение права Палестинского Общества па автономное заведование и управление своими учебными заведениями в Турции, независимо от ст. 129 устава народного просвещения и относящихся к ней циркуляров министерства просвещения, раз эти школы не пользовались и не будут пользоваться денежными пособиями из средств турецкого государственного казначейства, и сохранение за Обществом полной свободы в вопросах о назначении учительского персонала русского и оттоманского подданства, об его содержании, об изменениях в уставах и программах учебных заведений, о выборе или издании учебных руководств и пособий, книг для чтения, о надзоре за внутренней жизнью школы и руководства ею;

2) признание за нашими учителями семинарий и начальных школ права на льготы по отбыванию воинской и дорожной повинности в той мере, какая установлена или будет установлена для учителей оттоманских школ;

3) признание за нашими учительскими семинариями того разряда турецких учебных заведений, к которому отнесены турецкие нормальные школы и беспрепятственное легализирование выдаваемых ими дипломов подлежащими академическими советами, если это безусловно необходимо для освобождения их от воинской повинности.

В данном деле Общество могло бы пойти на одну существенную уступку, которую можно формулировать так: с целью дать возможность академическому совету составить точное представление о подготовленности выпускных воспитанников для учительства в начальных школах и под условием предоставления им таких же прав, какими пользуются воспитанники соответствующих оттоманских школ, педагогические советы семинарий будут производить выпускные экзамены при участии делегатов, командированных в состав экзаменационных комиссий местным академическим советом. Однако, на эту уступку Общество могло бы пойти при недвусмысленном обещании со стороны турецкого правительства не пользоваться ею для расширения области ее применения с целью свести на нет внутреннюю самостоятельность наших учебных заведений в отношении местных академических советов.

Нотой от 28/15 сентября 1905 г. за № 62773/68 оттоманское Министерство иностранных дел, сообщив Императорскому посольству в Константинополе дополнительный список признанных им учреждений Палестинского Общества, почло долгом уведомить, что отныне предварительное разрешение оттоманского правительства должно быть испрашиваемо для всякого религиозного и благотворительного учреждения, открываемого в империи, и те учреждения, которые основаны без разрешения, не будут признаны Высокой Портой.

В принципе, против справедливости такого условия спорить нельзя. Но на деле это повело к тему, что Палестинское Общество лишилось возможности легальными путями открывать новые школы, переносить в другие места прежние школы и удовлетворять многочисленные ходатайства сирийских и палестинских православных общин об открытии новых учебных заведений. С того времени прошло 9 лет и ни одно ходатайство инспекторов и Совета Общества доселе не получило надлежащего разрешения.

Если поставленное условие должно быть рассматриваемо, как известная гарантия для высшего правительственного наблюдения за развитием деятельности Общества в Турции, то оно может быть принято Обществом без возражений. Но если оно имеет в виду только положить предел, конец дальнейшему естественному росту учреждений Общества, то последнее обязано употребить все усилия, чтобы вырваться из этих тисков и добиться необходимой ему свободы действий.

Американское посольство в подобных же случаях поступало таким образом: представляя ходатайство об открытии своего нового учреждения, оно назначало турецкому правительству изустный срок для ответа, и если ответа в назначенный срок не получало, то спокойно открывало это учреждение, считая молчание правительства за признак его согласия с представленным ходатайством.

Насколько правилен или неправилен такой образ действий, можно судить разно, но он всегда достигал своей цели.

Без сомнения, наше Министерство иностранных дел найдет также действительные способы, наиболее пригодные для обеспечения нормального роста благотворительных учреждений Общества, в особенности после успешной войны.

Обществу же надо ходатайствовать пред Министерством иностранных дел, чтобы ему была обеспечена мирным договором возможность дальнейшего легального развития и умножения его благотворительных учреждений и, в частности, открытия новых школ по ходатайству местных православных общин, с ведома местных оттоманских властей.

Не надо забывать того, что такой убийственной канцелярской волокиты в течение нескольких лет по какому-нибудь очень простому делу, напр<имер>, об открытии небольшой школы в глухой, всеми заброшенной дереве, не может вынести никакое долготерпение этих общин и покровительствующего их желаниям Православного Палестинского Общества.

XII. После открытия военных действий против России, турецкие военные власти заняли своими войсками Иерусалимские, Назаретское и Хайфское подворья Общества, больницу, амбулатории Общества, здания духовной миссии, выселили всех служащих из их квартир, частью выслали за пределы Турции, частью сослали в Дамаск в качестве военнопленных, не позволили отделить частное имущество служащих от имущества Общества, захватили все склады, магазины, запасы провизии, белья, одеял, утвари и вообще обстановки без описи и расписок, часть имущества реквизировали для военных надобностей, а часть позволили растащить в город по офицерским квартирам; много не реквизированного имущества испортили и привели в негодность; денежные суммы, находившиеся у Общества на текущем счету в местных иностранных банках, были задержаны по распоряжению местных властей; помещения, занятые войсками, привели в такое состояние, что после войны придется везде произвести основательный ремонт; высланным за границу служащим позволили взять только самое необходимое, а большую часть движимого имущества заставили бросить на произвол судьбы. Из многих школ Общества школьный инвентарь, учебники, книги, карты, письменные принадлежности переданы в турецкие школы; все учреждения Общества на все время войны вынуждены были прекратить свою работу. Есть сведения и о том, что бывший управляющие Хайфскаго вакуфа снова хочет восстановить свои вакуфные права на участок, теперь принадлежащий Обществу на правах полной собственности (мулька).

Всего ущерба, всех убытков и потерь, которые понесло Палестинское Общество в Турции после объявления войны, теперь пока оно не может даже и исчислить по недостаточной осведомленности о судьбе каждого учреждения в отдельности. Это может выясниться только после войны. Общество также не знает, секвестрованы ли были его недвижимые имения или только временно заняты правительством!

Ни в итальянскую, ни в балканскую войну41 ничего подобного не наблюдалось в Турции в отношении учреждений и лиц подданства враждующей державы.

Палестинское Общество, развивавшее широкую благотворительную деятельность среди христиан оттоманского подданства и чуждое военным целям и задачам, такого отношения к своим учреждениям со стороны турецких властей не заслужило. И его средства не столь велики, чтобы без особых затруднений и спокойно выдержать последствия такого беспримерного разгрома его учреждений и имущества.

По этим соображениям оно должно настаивать после войны:

1) на возвращении ему всех домов и земельных участков, секвестрованных турецким правительством или временно захваченных местными учреждениями или частными лицами турецкого подданства;

2) на возвращении после войны всего уцелевшего движимого и недвижимого имущества его или на возмещении ему всех потерь и убытков, причиненным правительственными реквизициями или секвестром движимого имущества различных учреждений Общества;

3) на уплате убытков и потерь Общества, происшедших от порчи или приведения в негодность, возвращенного ему движимого и недвижимого имущества и занятие его учреждений;

4) на возвращении денежных вкладов Общества, хранившихся на текущем счету в местных кредитных учреждениях и секвестрованных правительственными властями;

5) на уплате вознаграждения служащим Общества за отобранные или задержанные у них деньги или имущество, принадлежавшее имя лично.

Еще до войны у турок была мысль обложить всех иностранцев и в том числе служащих Палестинского Общества личным подоходным налогом и установить довольно вы-

41 Речь идет об Итало-турецкой (1911-1912) и Первой и Второй Балканских войнах (1912-1913).

сокий вычет из содержания служащих, уплачиваемого не турецким правительством, и даже вообще не учреждением оттоманского подданства, а русским Палестинским Обществом, благотворительным учреждением, даже и по турецким законам, освобождаемым от налогов. После отмены капитуляций турки стали требовать со служащих Общества налог «теметтю» в размере совершенно даже не пропорциональном получаемому ими содержанию, и до уплаты этого совершенно произвольного, ничем не регламентированного налога не позволяли даже русскоподданым возвращение в Россию, задерживая на железных дорогах и портовых пристанях. Было бы целесообразно, поэтому оградить содержание русскоподданных служащих Общества, выплачиваемое из его благотворительных средств, от всяких посягательств со стороны турецкого фиска, так как это содержание уплачивается не оттоманской казной или учреждениями, а иностранным Обществом и по существу своему такие вычеты из содержания являются налогом на благотворительные расходы иностранных Обществ в пределах Турции42.

Принятые в настоящей записке положения имеют весьма неодинаковую значительность и некоторые из них весьма условный характер. Не все они могли быть формулированы

42 За последней фразой следовал текст: «В заключение, считаю долгом коснуться двух частных вопросов. Начальник Назаретской учительской семинарии А.Г. Кезма, родом из Дамаска, получивший образование в России и здесь принявший русское подданство без разрешения турецкого правительства, а посему и не признаваемый последним в качестве русского подданного, давно добивается такого признания ради своей многочисленной семьи. Исполняющий должность бухгалтера подворий К. Петропуло, грек, родившийся и служивший в России, женатый на русской, но оттоманского подданства, давно и много раз ходатайствовал о переходе в русское подданство. Кезма много раз обращался по этому вопросу и в посольство, и в Совет Общества, и к Августейшему Председателю Общества. Везде его просьбы благосклонно принимались, но успеха не имели по обстоятельствам, зависевшим всецело от турецких министров внутренних дел. После восстановления мирных отношений между Россией и Турцией русскому послу в Константинополе было бы нетрудно уладить этот маленький вопрос, имеющий, однако, серьезное значение для личной судьбы этих двух старослужащих Общества. Принимая то или иное участие во всех их ходатайствах, направляемых в разные стороны, я пользуюсь этим случаем, чтобы оставить памятную заметку об этом давнишнем вопросе, почти всецело

с достаточной определенностью и решительностью, прежде всего по причинам, обусловленным неустойчивостью и неопределенностью теперешнего военного времени и множеством возможных непредвиденных осложнений в будущем, способных перевернуть все расчеты. Но формулировать их, хотя бы и в несовершенном виде, и поставить на обсуждение, наконец, даже просто сделать свод тех пожеланий, которые невольно возникали у работников Палестинского Общества в последние годы и обсуждались в Обществе по частным случаям, — уже значит сделать первый шаг для выяснения того пути, по которому Общество должно пойти после настоящей великой войны при условиях, во многом отличных от прежних.

В случае, если Турция утратит всякую власть над Сирией и Палестиной и нам придется считаться с автономными странами, или с их новыми хозяевами, все же тот порядок, который создан турецким режимом, вдруг, сразу отпасть не может, и новый хозяин должен считаться с нашими, так называемыми, «интересами», обеспеченными прежним хозяином. Так было в Египте, когда Франция отказалась от него в пользу Англии, в Марокко и др<угих> местах. Мы имеем право на «компенсации» в случай нарушения этих «интересов» и, без сомнения, даже и новые владельцы Сирии и Палестины будут заменять старые порядки новыми с большой постепенностью. Поэтому часть наших пожеланий останется вполне осуществимой даже и при новых хозяевах Палестины, а часть может и отпасть, вследствие возможных радикальных изменений в теперешних правовых условиях сиро-палестинской жизни.

В том случае, если Сирия и Палестина будут совершенно изъяты из состава Оттоманской Империи, их судьба может определиться различно, в зависимости от весьма разнообразных и многочисленных случайностей военной и

зависящем от желания турецкого министра быть любезным по отношению к нашему послу и предупредительным к скромным просьбам со стороны последнего» [АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 180-180 об.].

дипломатической борьбы народов и ранее обозначившихся политических стремлений участников этой борьбы.

В политической печати разных стран доселе намечались следующие комбинации: 1) французский протекторат; 2) английский протекторат, даже с присоединением к Египту; 3) автономия под покровительством одной или нескольких европейских держав, наподобие ливанского статуса; 4) предоставление Палестины прежним ее владельцам — евреям-сионистам, и образование нейтрального государства под гарантией Европы и Соединенных Штатов С<еверной> Америки.

Вопрос о русском протекторате над Сирией и Палестиной изредка упоминался в разных общественных собраниях и докладах, как ршт ёе81ёегшт43, в осуществимость которого при настоящих условиях мало кто верит, в периодической же печати серьезно не ставился и не обсуждался. Палестинские евреи-сионисты, не исключая и русскоподданных, давно мечтают о скупке всех свободных земель Палестины и ва-куфных владений правительства, особенно же Иорданской долины, Ездрелонской, Саронской, Баттуфа и Тивериадского побережья. За последние годы сионисты в этом направлении сделали много; недавно в Египте из палестинских беженцев образовался даже отряд добровольцев-евреев, вступивших в английскую армию с целью завоевания Палестины, но отправленных к Дарданеллам; среди американских евреев сионисты ведут агитацию в пользу восстановления в Палести-нее еврейского государства под покровительством Англии или других государств.

Мусульманское арабское население Сирии и Палестины, а равно и друзы, разочарованные в: успехе младотурок, тяготеют больше к Англии, мечтая об образовании в союзе с Египтом большого мусульманского арабского халифата, имеющего включить и Аравию со священными для мусульман городами Меккой и Мединой. Огромное экономическое развитие Египта в последние десятилетия под английским

43 Лат. 'Благочестивое желание.

владычеством, религиозная терпимость англичан, широкие права самоуправления и даже автономии, предоставляемые английским колониям, огромная финансовая мощь Англии и ее организаторские таланты в области торгово-промышленной жизни и экономической политики, получившее в Египте широкое развитие арабское национальное движение к политическому обособлению, терпимое английской администрацией, — все это склоняет симпатии сирийских и палестинских арабов-мусульман на сторону Великобритании.

Католики, униаты, марониты Сирии и Палестины в большинстве склоняются на сторону Франции. Православное население этих стран более всего расположено к России, особенно сельское, но оно не без основания плохо верит в то, что Россия предпримет активные шаги к упрочению своего политического влияния в этих странах, так как союзные отношения к Франции и Англии и большая заинтересованность в проливах Мраморного моря должны ограничивать ее стремления в более отдаленных странах и связать ее свободу действий. Весьма развившаяся за последнее десятилетие эмиграция в разные части Америки устанавливает крепкие экономические и культурные связи Сирии и Палестины с Америкой, особенно англизированной ее частью. Отсюда и среди православного населения, особенно городского, торгового, теперь немало найдется сторонников английского протектората над этими странами. Англофильские тенденции преобладают и в самом иерусалимском Святогробском братстве, разумеется, после эллинофильских.

Если Сирия и Палестина превратятся после войны в автономные колонии Англии или Франции, или в маленькое нейтральное государство под протекторатом всей Европы или части ее, то положение русских интересов там может оказаться в некоторых отношениях в гораздо менее выгодных условиях, чем до войны. В таком случае России останется, по возможности, лучше обеспечить свои экономические и церковные интересы, сфера политического влияния, по

необходимости, должна весьма сузиться, потому что с ка-питуляционным режимом не помирится никак ни одна из колониальных держав Европы. Наши экономические интересы будут поставлены в лучшем случае только в условия наибольшего благоприятствования и международной торговой конкуренции. Но наши церковные народные интересы непременно должны быть после войны обеспечены твердым соглашением с новыми хозяевами Палестины и Сирии.

Наиболее устойчивой и обещающей точкой отправления для таких соглашений могут быть только ранее принадлежавшее России право на покровительство Православной Церкви в пределах Турции и, особенно на интересы Восточной Православной Вселенской Церкви в ее целом. Нам нужно тогда возможно твердо обеспечить автономию Ан-тиохийского, Иерусалимского Патриархата и других автокефальных Церквей Православного Востока в их внутренних церковных делах и возможно шире раздвинуть рамки для участия этих церквей в соборах представителей других Православных Церквей. Теоретически minimum этих прав на вмешательство в церковные дела Сирии и Палестины под знаменем Вселенского Православия должен быть не меньше того, который будет предоставлен международной организации Католической Церкви. Другие, чисто политические, пути для нашего проникновения трудно будет установить; вероятно, даже невозможно. Международно-церковная организация православия в отошедших от Турции странах даст, если не русскому государству, то Русской Церкви преобладающее влияние на церковную жизнь сирийских палестинских общин по причинам, объясненным выше. Поэтому было бы важно обеспечить право России призывать на церковные соборы сиро-палестинских и малоазийских иерархов, право соборов на законодательство церковное и каноническую юрисдикцию по всем внутренним делам церковного управления, суда, поскольку устанавливаемые нормы не входят в

сферу гражданской юрисдикции и законодательства страны и вообще не противоречат им.

Следуя порядку отдельных глав этой записки, можно формулировать эти изменения следующим образом:

I. Формальное признание за Россией права на покровительство церковным учреждениям и на внутреннюю автономию ее благотворительных учреждений может и должно быть дано и Францией, и Англией, потому что иерусалимский церковный status quo ante bellum обеспечивается международными договорами, с которыми новые владельцы обязаны считаться, если не захотят нарушить наших законных интересов.

II. Принцип веротерпимости будет ими осуществлен даже и без особых усилий с нашей стороны.

III. Часть капитуляционных ограничений местной администрации и суда могут быть сохранены на время, пока не будут преобразованы по европейскому образцу местная администрация и суд, но на долгое сохранение их было бы напрасно рассчитывать.

IV. Разрешение греко-арабской распри и вопроса о совладении св<ятыми> местами станет возможным только под условием установления общих гарантий свободы Православной Церкви и права ее на осуществление внутренних преобразований в качестве международной организации, интернационального союза Православных Церквей, на подобие католичества; с этой точки зрения окажутся приемлемыми все 7 пунктов, изложенные на стр. 21 и 2244, но придется усложнить переговоры соглашениями с другими православными государствами и выступить солидарно с ними.

V. Вопрос о признании за Императорским Православным Палестинским Обществом прав юридического лица вполне разрешим, потому что он не встретит никаких препятствий с точки зрения правовых принципов европейского законодательства.

44 См. с. 44-45 настоящей публикации.

VI. Укрепление за Обществом принадлежащих ему недвижимых имуществ можно осуществить даже скорее, чем при турецких порядках.

VII и VIII. Принцип равного благоприятствования нашим учреждениям в отношении льгот с таковыми же католическими может быть принят, но конкретные формы его, зависящие от изменений таможенного, муниципального, строительного и т. д. законодательства, могут потерпеть существенные изменения.

IX. Все выраженные здесь пожелания могут получить даже скорейшее осуществление, чем при турецком владычестве, так как они соответствуют экономическим выгодам страны; но в некоторых частностях, рассчитанных на условия турецкого режима, придется уступить без особого ущерба для нас.

X. Могут быть обеспечены только права равного или наибольшего благоприятствования.

XI. Автономия наших начальных конфессиональных школ может быть сохранена, но предоставление учащимся, окончившим курс, каких-либо особых прав и преимуществ по государственной или общественной службе непременно повлечет установление государственного контроля за ними.

XII. Возвращение недвижимых имуществ легко обеспечить, но вознаграждение за убытки и порчу имущества, в случае политической смерти Турции, не осуществимо.

Землю, святую для всех христианских народов, без сомнения, не следовало бы расценивать на монету одних политических, экономических или стратегических интересов отдельных участников этой войны. Никто много не выиграет в материальном отношения от владения, этой небольшой, но дорогой для христианского сердца площадью земли. Поелику настоящей, самой жестокой кровопролитной войны, за мир и свободу народов против деспотической гегемонии одной милитаристической нации, Святая Земля, казалось бы, по преимуществу пред всеми другими странами, должна стать страной глубочайшего мира, христианской свободы и

взаимного уважения христианских народов, ибо здесь впервые воспеты были «мир на земле и благоволение среди че-ловеков»45. Настоящая грустная картина наружного мира и скрываемой фанатической ненависти между христианскими стражами Св<ятого> Гроба Господня, вынужденного мира, охраняемого штыками и часовыми турецкой мусульманской страны, кажется позорной, унизительной для христианских народов, не умеющих без турок жить в мире около Гроба Учителя мира. Поэтому, установление твердого правового порядка в отношениях отдельных христианских исповеданий в Св<ятой> Земле является вопросом чести и религиозного достоинства для всех христианских народов.

Петроград,

28 февраля 1915 г.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 277-303 об.

*****

45 Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14).

2. Письмо Помощника Председателя ИППО М.П. Степанова46 Вице-Председателю Общества князю А.А. Ширинскому-Шихматову47

Москва, 8 марта 1915 г. Машинописная копия Дорогой Алексей.

Записка П.Ив. Ряжского очень хорошо составлена, и мне кажется, она затрагивает все важные вопросы; но я протестую против прав исторических48 греков для господства их в Иерусалимской Патриархии. До VII в. на престоле Св.

46 Степанов Михаил Петрович (1853-1917), известный деятель ИППО. Окончил Пажеский корпус и Академию Генерального Штаба (1877). Полковник (1880), генерал-майор (1891), генерал-лейтенант (1900), генерал от кавалерии (1910). Участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. (помощник старшего адъютанта в штабе Рущукского отряда, которым командовал цесаревич великий князь Александр Александрович). С 29 апреля 1878 г. Степанов состоит при особе великого князя Сергия Александровича (в том числе, с мая 1889 г. по апрель 1891 г. — в должности его адъютанта). Служба при Сергии Александровиче продолжалась до самого дня его гибели, после чего в той же должности ("состоящего при особе") Михаил Петрович оставался при великой княгине Елизавете Федоровне. Михаил Петрович сопровождал вел. кн. Сергия Александровича в обеих его паломнических поездках в Святую Землю — в 1881 и 1888 гг. В мае 1882 г. Степанов выступил одним из членов-учредителей Православного Палестинского Общества, затем в течение семи лет занимал пост его Секретаря (1882-1889), а затем на семь четырехлетних сроков избирался помощником Председателя (1889-1917). Из крупных проектов Палестинского Общества, осуществленных в период его секретарства и при непосредственном его участии были создание Сергиевского и Александровского подворий в Иерусалиме (1886-1890). Другим памятником Иерусалима, в создании которого Сергий Александрович принял деятельное участие, является храм св. равноап. Марии Магдалины в Гефсимании. Через С. проходили все дела и инициативы Общества. На его имя были зарегистрированы первые приобретения ИППО в Палестине: "Иоасафовский" участок в Иерихоне (1886), участок будущего Сергиевского подворья (1886) и др. В поздние годы М.П. Степанов неустанно трудился над созданием Свято-Никольского храма и подворья ИППО в итальянском городе Бари. Умер в Москве 12 декабря 1917 г.

47 Ширинский-Шихматов Алексей Александрович (1862-1930), князь. Государственный и церковный деятель. Сенатор. Товарищ Обер-прокурора Св. Синода (06.05.1905 — 21.10.1905), обер-прокурор Св. Синода (26.04.1906 — 09.07.1906). Член Государственного Совета (с 1906). Член Совета ИППО от Св. Синода (с 12.06.1905). Вице-председатель ИППО (с 21.10.1909), Председатель ППО (с 06.04.1917). С 1918 г. в эмиграции.

48 Подчеркнуто здесь и далее М.П. Степановым.

Иакова, брата Господня49, были, безразлично, то туземцы, то уроженцы иных стран. Патриарх Софроний, с которым заключил договор Омар, по взятии Иерусалима, в 636 году, был уроженец Дамаска. В этом договоре вовсе не уполномочивает Омар греков быть блюстителями Иерусалимского Патриархата, а упоминает лишь их в числе других христианских народов, за которыми закрепляет их церкви и владения.

Политические соображения калифов не могли допускать, чтобы Патриархи покоренных ими христиан были ставленниками главного их врага — Византии, порвать связь с которой местного населения было главной их политической целью. Вот причина, отчего мы в течение почти целого тысячелетия, до 1534 г., на Иерусалимском Патриаршем престоле видим исключительно туземцев. Не греки сохранили до !534 г. святыни Иерусалима и Палестины, а бедные, не имевшие средств, туземные Патриархи.

Когда в 1534 году умер Дорофей, последний из туземных Патриархов, — на его место был избран Герман, родившийся в Морее, но с детства живший в Египте и Палестине и настолько усвоивший местные язык и обычаи, что все принимали его за туземца, не подозревая его действительного происхождения. По вступлении на патриарший престол, Герман начал мало помалу все высшие духовные должности своей Патриархии замещать греками, и когда все они таким образом были замещены, он завещал никогда впредь не избирать туземцев на места высшей, духовной Иерусалимской иерархии. Вот каким образом произошло мирное завоевание Иерусалима и Св<ятой> Земли пришлым греческим высшим духовенством, явление это не исключительно присуще одной Палестине: такова церковная история и в славянских землях. Нас должно особенно поразить это явление в Св<я-той> Земле, где греческое духовенство является, в полной степени, пришлым, чуждым местному населению по языку и обычаям.

49 Святой Иаков, брат Господень, был, по преданию, первым епископом Иерусалимским. Патриархами епископы Иерусалимские стали именоваться с 451 г.

В виду вышесказанного представляется, что туземное население, т. е. в настоящее время арабы (их на 300 т<ысяч> ж<ителей> будет 280 т<ысяч>), имеет полное право на избрание на патриарший престол, нисколько не нарушая исторических традиций: из туземцев избирались на престол Св. Иакова в течении I т<ысячи> лет, а греки владеют им лишь 400 лет. Изгнание этого пришлого элемента из Св. Града казалось бы необходимым.

Протестую также против мнения П.Ив. Ряжского, что мы, русские, не должны требовать себе отдельных алтарей в храме Гроба Господня «по разным темным /?/ углам»50. Мне представляется будущее так: кому бы Иерусалим не был подчинен — под протекторатом России должно быть все православное в Св<ятой> Земле. Наша Духовная Миссия, по своему назначению, потеряла свое значение. Нам надо иметь там Лавру с Архиепископом во главе; он же член Святогробского братства. Все православные должны иметь, по расписанию, свои дни службы у всех святынь Св<ятой> Земли, на своем языке, в определенные дни. Это не мешает России иметь свой алтарь в храме Гроба Господня, где совершает духовенство ежедневно богослужение51. Нам неоспоримо легче будет иметь дело с турками, если после войны они останутся хозяевами Палестины. Навряд ли захотят это допустить англичане, из-за Египта. В таком случае мы должны настаивать на нейтрализации Палестины и управлении ею — Россией, Англией и Францией с протекторатом всего православного Россией. Этому правлению придется твердо установить, по историческим традициям, вероисповедные права. Патриархия будет, следовательно, под протекторатом России. Надо преобразовать Святогробское братство, в которое должны войти представители православных христиан и непременно наш гражданский представитель России, настоятель русской Лавры и представитель Палестинского Общества. Низвести на minimum греческий элемент.

50 Знак вопроса принадлежит М.П. Степанову.

51 Россия, стоящая во главе Православия, — и не имеет своего алтаря при Гробе Господнем! — Примеч. М.П. Степанова.

У меня есть основание думать, что мы не так далеки, чтобы получить алтарь в храме Гроба Господня, что было бы величайшим, вопреки мнению П.Ив. Ряжского, счастьем для России. В Абиссинии христианство утвердилось в IV в. Хотя они монофизиты, с V века, но считают нас своими единоверцами. В Иерусалиме, в храме Гроба Господня, и Вифлееме, у них издавна были свои многочисленные владения, утвержденные за ними, договором, Омаром в VII в. Позднее их владения там, обманом и силой, были отобраны армянами, греками и коптами, как напр<имер> храм Константина и Елены (над местом обретения Животворящего Древа), монастырь Deir el-Sultan52, примыкающий к храму Гроба Господня, и, в самом храме, несколько часовень (Петра и Павла; Архангела Михаила, Матери Божией — прислонена к кувуклию53 и пр.).

Будучи очень религиозными, до фанатизма, абиссинцы много лет хлопочут о восстановлении их в правах владения. Турецкое правительство им всегда отвечает: докажите документами ваши права и тогда существующее status quo будет законно нарушено и все получат обратно свое. После долгих усилий документы были найдены в Константинополе, Иерусалиме и других местах. Некоторые — оригинальны, другие, которых нельзя было изъять из архивов, сняты фотографией и засвидетельствованы властями. Между прочими документами есть секретное отношение греческого Синода, в Иерусалиме, своему представителю в Константинополе, в 1905 году, тоже сфотографированное. Там говорится, что в патриаршем доме есть древний ходжет, писанный на пергаменте, доказывающий право абиссинцам. Отношение заканчивается словами: «абиссинцам нужно предоставить покровительство, чтобы не поступить по отношению к ним несправедливо, и чтобы копты не получили силу». Оставалось лишь представить эти документы турецкому прави-

52 Монастырь Deir Es-Sultan расположен на крыше часовни Святой Елены, которая является частью храма Гроба Господня.

53 М.П. Степанов использует мужской род в написании названия (от греч. KouPoÛKÀaov) главной святыни христианского мира Гроба Господня.

тельству, для утверждения прав абиссинцев и ввода их во владение54. Абиссиния имела ввиду прислать посольство в Россию, прося поддержки ее в ее иске и обещая за это, а также в благодарность России за многие милости, оказанные ей Россиею (несколько десятков тыс. ружей, патронов, ядер, устройство госпиталей, посылка инструкторов и пр.), она ей хотела предложить, на выбор, когда утвердится во владении, две часовни в храме Гроба Господня. Конечно, все это держалось в страшном секрете, т. к. малейшая нескромность могла бы возбудить страсти и испортить все дело. Теперь, конечно, лучше об этом не распространять, но все же это дело не может быть, благодаря настоящим обстоятельствам политическим, испорчено за нарушением тайны. Спрашивается: неужели, <если> все это состоится, — абиссинцы представят, заручившись правом собственности, дарственную на два алтаря в храме Гроба Господня, - мы, по мнению П.Ив. <Ряж-ского>, должны будем от сего отказаться??!! — Сомневаюсь.

Вот, собственно, мои замечания. Все остальное в записке Ряжского очень основательно обдумано.

/Подписал / Твой М. Степанов.

8 / III 1915 г. Кремль.

Если у власти будут турки, абиссинцам, при нашей поддержке, легко будет получить фирман. Если будет тройственное правление, то, скрывая от него желание абиссинцев подарить нам в будущем две часовни, надо будет представить ему документы, которые оно должно будет рассмотреть, а затем утвердить абиссинцев с их правом. С коптами абиссинцы по сему уже вошли в соглашение, что было не трудно, так как они отлично знают, что владеют неправильно; копты также о предложениях России — ничего не знают.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 3-6 об.

*****

54

Война все затормозила. —

Примеч. М.П. Степанова.

3. Письмо сенатора М.Н. Галкина-Враского55 Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ширинскому-Шихматову

Петроград, 9 апреля 1915 г.

Подлинник

Милостивый государь, князь Алексей Александрович.

Возвращая при сем доставленную мне Вашим Сиятельством записку по вопросам, связанным с восстановлением деятельности Императорского Палестинского Общества в Св<ятой> Земле по окончании войны с Турциею, нахожу необходимым, в качестве моего мнения по предмету проектируемых в записке мероприятий к выяснению и упрочению положения православных вообще и русских в частности и ближайшим образом учреждений в Св<ятой> Земле, высказать, что все соображения записки исходят из предположения о том, что, и в случае благоприятного для России конца настоящей войны с Турциею, последняя сохранит суверенитет или протекторат над Сирией и Палестиной, и лишь в заключительных словах записки выражены крайне общие предположения по тому же предмету на случай, если Турция утратит всякую власть над Сирией и Палестиной. Между тем, едва ли удобно Палестинскому Обществу в своей записке обосновываться на несокрушимости оттоманскаго режима в Св<ятой> Земле, когда нам, русским, так хочется верить в близкое исполнение наших многолетних молитв о разрушении царства агарянскаго и когда столь необходимо подготовлять и русское общество, и представителей нашей власти, ведающей нашими делами за границею, к тому, что должно быть концом желаний великого богоносца - русскаго народа. Поэтому, если представляется полезным иметь план

55 Галкин-Враской Михаил Николаевич (1832-1916), учёный-пенитенциарист и государственный деятель, эстляндский и саратовский губернатор, статс-секретарь (1904), действительный тайный советник (1895).

мероприятий по благоустроению православнаго русскаго дела в Св<ятой> Земле и на случай менее вероятнаго и совсем для нас нежелательнаго сохранения прав Турции над Св <ятой> Землей, то было бы еще приятнее видеть дальнейшую детальную разработку таковых мероприятий и на тот случай, если настоящая война приведет к победе Св<ятого> Креста в месте его первоначальнаго водружения, чего мы все молитвенно желаем.

Благоволите принять и проч.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 67-68.

*****

4. Письмо Генерального консула в Иерусалиме А.Ф. Круглова56 Помощнику Секретаря ИППО Д.В. Истомину57

Петроград, 10 апреля 1915 г.

Подлинник

Дорогой Димитрий Владимирович.

Закончив свои заметки, я намеревался было занести их сам, но немного прихворнул (лихорадка) и должен теперь сидеть дома, а пакет поручил дочке, которая лично передаст тебе: доверительное письмо Его Сиятельству кн<язю> Ши-ринскому-Шихматову, возвращаемую Записку и мои — тоже доверительные — Заметку и отдельные отметки. Писания эти, разумеется, ничего исчерпывающего не представляют,

56 Круглов Алексей Федорович (1864-1948), дипломат. Генеральный консул в Багдаде и Алеппо. Последний Генеральный консул Российской Империи в Иерусалиме (1908-1914). Почетный член ИППО.

57 Истомин Дмитрий Владимирович (1871-1917) — действительный статский советник, камергер, чиновник особых поручений при Министре внутренних дел. Действительный пожизненный член ИППО, помощник секретаря ИППО (18951917).

да я и не задавался целью исчерпать вопрос — это только мое личное мнение, не предназначаемое, конечно, ни для гласного обсуждения, ни для опубликования; оно может быть ошибочно, но основано на долгих наблюдениях.

Высказывая это мнение, главн<ым> обр<азом>, по вопросу о Иер<усалимском> Пр<авославном> П<атриарха-те>, я имел в виду предупредить, что необходимо принять в расчет все, если примут решение идти по этому пути, чтобы не явилось каких-нибудь неожиданных препятствий; поспешность в таких делах крайне опасна — пример с Афоном слишком свеж, а «танцевать назад» для Великой России недопустимо.

Особенно надо иметь в виду, что наши новые преобразования вызовут такие же требования, но только в больших размерах со стороны наших союзников — Фр<анции> и Англ<ии> (ведь после разгрома Германии мы едва ли будем нужны им). Все это, разумеется, за счет того же Православия в Св<ятой> Земле (так как с других брать уже нечего). Записка этого как будто не предвидит и даже как бы успокаивает относительно неприкосновенности нашей союзницы, St<atu> Quo и пр. Вообще, по-моему, она только с первого взгляда забивает обширностью, но, по существу, нового оригинального там нет, даже Кондоминиум не новое изобретение; кроме того, он не разработан, много слов и желаний, а практического мало. Как будто все это так легко: пришел, сел и стал командовать — конечно, оно соблазнительно и приятно бы было там действительно сесть, как следует, но предварительно надо устранить возможность неудачи, ведь вопрос идет не о лицах, а о Пр<авославной> Церкви.

Я тебе буду очень благодарен, если ты предварительно сам ознакомишься с заметкой и в случае, если найдешь недочет, не откажи вернуть все с твоим советом; если же не найдешь, то будь так добр, закрой пакеты князю <Ширин-скому-Шихматову> и прикажи передать по адресу, чем много меня обяжешь.

Твой А. Круглов.

Р. Б. Если можно, хотел бы получить копию моих заметок, т. к. торопился и снять не успел, а также хотелось бы иметь и оттиск Докладной записки.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 7-8 об.

*****

5. Письмо Генерального консула в Иерусалиме А.Ф. Круглова Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ширинскому-Шихматову58

Доверительно.

Петроград, 10 апреля 1915 г.

Подлинник

Милостивый государь, князь Алексей Александрович.

Дмитрий Владимирович Истомин, переслав докладную записку «О восстановлении деятельности Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества в Иерусалиме», сообщил мне о желании Вашего Сиятельства ознакомиться с моим взглядом на выдвигаемые в этой записке вопросы.

С неизменной готовностью исполняя это желание Вашего Сиятельства, считаю долгом, однако, прежде всего оговориться: некоторые из упоминаемых в означенной записке предположений касаются вопросов настолько большой государственной важности, что с моей стороны было бы большой нескромностью претендовать на безошибочное их разрешение или даже на всестороннюю оценку и, если я позволяю себе здесь коснуться их, то лишь в пределах личных моих наблюдений на месте, и, главным образом, с точки зрения возможности практического осуществления предпо-

58 На первой странице письма помета А.А. Ширинского-Шихматова: «Прошу подготов<ить> благодар<ственное> письмо за весьма вдумчивый, интересный труд, открывающий для меня несколько новую, не лишенную логичности точку зрения».

лагаемого изменения строя Иерусалимской Православной Патриархии.

Возвращая при сем подлинную записку и прилагая к ней краткую заметку общего характера, а равно и отдельные отметки по различным пунктам, позволяю себе надеяться, что Ваше Сиятельство изволит снисходительно отнестись к тем пробелам и недостаткам, которые невольно могли в них оказаться.

С глубочайшим почтением и искреннейшею преданностью имею честь быть, милостивый государь, Вашего Сиятельства покорнейший слуга

А. Круглов.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 16-17.

*****

6. Отзыв Генерального консула в Иерусалиме А.Ф. Круглова на проект «Докладной записки» ИППО

Петроград, 10 апреля 1915 г.

Машинописная копия

КРАТКАЯ ЗАМЕТКА Доверительно

Насколько можно было разобраться при беглом ознакомлении с содержанием записки, затрагиваемые ею вопросы разбиваются приблизительно на три группы; из них к первой относятся такие, без разрешения которых возобновление деятельности ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества в Иерусалиме почти не осуществимо, и поэтому разрешение их должно быть поставлено на первый план в виде, если можно так выразиться, безусловных требований, предъявляемых к тур<ецкому> пр<ави-

тельст>ву. Среди этих требований вопрос первостепенной важности заключается, конечно, в необходимости немедленного же возвращения Обществу всего недвижимого имущества, с возмещением ему всех проторей и убытков, вознаграждением служащих и т. п.

Не менее важным представляется и вопрос об укреплении за Обществом всего недв<ижимого> имущества, находящегося в его распоряжении в Палестине тем способом, который наиболее прочно обеспечивал бы это имущество от случайностей. Разумеется, при проведении закона о юридич<еском> лице, упоминаемом в записке, явилась бы возможность перевести имущество на имя Общества, но, как хорошо известно, выработка нового закона в Турции, проведение его чрез законодательные учреждения и, наконец, приведение его в исполнение, по отношению к нашему недв<ижимому> им<уществу> в Иерусалиме, не может не потребовать весьма значительного срока, а при возможном существовании злой воли, вопрос об укреплении недв< ижи-мого > имущества русск<их> учреждений может принять даже затяжной характер, что уже совершенно противоречило бы интересам Общества; недвижимости ИМПЕРАТОРСКОГО Пр<авославного> Пал<естинского> Общества в Иерусалиме и др<угих> местах составляют как бы капитальную основу всей его работы на месте, и подвергать ее риску затяжного процесса было бы, по меньшей мере, не практично; поэтому, уже при самом заключении договора с тур<ецким> правительством, выговаривая закон о юридич<еском> лице, мы должны требовать от него закрепления всех недвиж<и-мых> имуществ русских благотворительных учреждений в Иерусалиме и др<угих> местах, хотя бы временно, но незамедлительно, за ИМПЕРАТОРСКИМ правительством, как тому были уже примеры, а затем, по выработке нового закона, перевести на имя Общества, выговорив себе по трактату точно определенные льготы по освобождению благотв<ори-тельных> учреждений от каких бы то ни было налогов. К той

же категории вопросов относятся и вопросы о свободе передвижения паломников, освобождения их от тэккерэ и т. п.

Ко второй группе относятся вопросы о восстановлении капитуляций, о новых льготах, (напр<имер> имущественных, кроме торговых), о новых школьных требованиях и пр.

Разрешение этих вопросов в благоприятном для нас смысле, представлялось бы существенной выгодой для И<мператорского> Пр<авославного> П<алестинского> Общества в видах успешности дальнейшего развития его деятельности в Палестине, ибо, как совершенно правильно отмечается в записке, без близкого участия в надзоре за отправлением тур<ецкими> властями судебных, административных и др<угих> функций и без преимущественного пользования известной степенью внеземельности, деятельность наших учреждений в Палестине была бы поставлена в неудобовыносимые рамки, и в совершенную невозможность успешного развития. Но, все эти вопросы касаются не одного только ИПП Общества, а всех русских учреждений и, одновременно, всех русскоподданных в Турции; будучи поэтому тесно связаны с такими же вопросами почти всех европейских правительств, они являются объединенными как бы в одну общую категорию, хотя и сложившуюся в силу исторической необходимости, — создать известные преимущества и исключения для немусульман иноземцев, но не всегда с одинаковым единодушием и искренностью защищавшуюся со стороны заинтересованных иностр<анных> правительств. Поэтому, при всей несомненной желательности и необходимости не только восстановления капитуляций (в том виде, в каком они были до войны, или status quo ante bellum), но и их более точного определения и выяснения способа проведения в жизнь, — осуществление этого на практике, находится, к сожалению, в зависимости от полного единения договаривающихся держав, а равно и от др<угих> условий, почему и являются, так сказать, условными требованиями, предъявляемыми к тур<ецкому> рравительству.

Как бы то ни было, но обе эти группы, непосредственно касаясь интересов И<мператорского> Пр<авославного> П<алестинского> Общества и его деятельности в Палестине, не представляют собой чего-либо особенного и заключаются скорее в восстановлении status quo ante bellum с небольшими лишь улучшениями; восстановлении, которое является естественно необходимым, законным и всемерно желательным и, надо надеяться, что требования, предъявляемые по этим двум группам, будут вполне удовлетворены.

Несколько иной характер носит третья группа вопросов о пожеланиях, выраженных в записке, по предмету создания более благоприятной почвы для русской деятельности в Св<ятой> Земле, путем изменения организации церковной жизни в Иерусалиме, а именно вопросы: о покровительства Православию в Св<ятой> Земле, о веротерпимости, о железнодорожной сети в Тур<ецкой> империи, о разрешении греко-арабской распри и об обеспечении русских интересов у Св<ятого> Гроба Господня.

Минуя вопросы о веротерпимости, железнодорожном строительстве и т. п., как носящие слишком общий характер, а равно и вопрос о покровительстве Православию, который, в общем его значении, уже хорошо известен и будет, вероятно, дополнен, в смысле выяснения права официальной формы представлений, делаемых тур<ецкому> пр<ави-тельст>ву по всем вопросам о защите Православия, как это выговорено и установлено по отношению к покровительству католичества Францией, — я перейду непосредственно к предположениям, выраженным в записке, по вопросу об обеспечении русских интересов у Св<ятого> Гроба Господня и других мест; предположению, которое, хотя и не представляется совершенно новым проектом59, но, тем не менее,

59 Румынский профессор, кажется, церковного права, Дмитриевский или Димитреску, член нового, несколько лет тому назад учрежденного Румынского Палестинского Общества по устроению румынской православной церкви в Иерусалиме давно уже высказывал доверительно такую же мысль о создании Международного Православного Синода в Иерусалиме, как о весьма выгодном для румынских полит<ических> видов деле. — Примеч. А.Ф. Круглова.

является настолько широким, что вынуждает остановиться на нем несколько более других, тем более, что сама записка, указывая на все вопросы, как на выходящие из рамок специальных задач Общества, не рассматривает их во всей полноте, а только, так сказать, намечает отдельные пункты.

Насколько можно было из беглого ознакомления с этой частью записки уяснить смысл приводимого выше предположения, одним из главных препятствий для русской деятельности в Иерусалиме ею выставляется панэллинисти-ческое направление работы греческого Святогробскаго братства (из членов которого состоит вся Иер<усалимская> Прав<ославная> Патриархия), для устранения какового препятствия предполагается установление новой организации в виде международного православного кондоминиума.

Рассматривая этот способ разрешения данного вопроса, как отдельный и совершенно самостоятельный, можно, с первого взгляда, действительно увлечься новой комбинацией, в предположении, что она даст возможность Православной Церкви в Иерусалиме возвеличиться и побороть своих многочисленных исконных врагов; но, при внимательном обсуждении его в связи с другими обстоятельствами, мы должны будем, прежде всего, согласиться, что данный вопрос наитеснейшим образом связан с жизнью всей Православной Церкви, а, следовательно, и с русской церковной жизнью, которая до сих пор служила и служит одним из основных устоев всей государственной жизни России, а потому, затрагивая наиважнейшие стороны нашей высшей религиозной политики, в тоже время входит составной частью и в общую политику Империи; к разрешению же вопросов таковой государственной важности может быть приступлено лишь тогда, когда, после всестороннего изучения его, подробной разработки плана перестройки, полной подготовки средств и способов его осуществления, получится полная уверенность в том, что ни жизненным интересам России,

ни самой Правосл<авной> Церкви не грозит ни малейший ущерб.

Существует ли у нас такая уверенность в успехе, изучили ли мы данный вопрос настолько всесторонне60, разработан ли план и осуществление его практически, готовы ли средства, изучены ли пути? Как это ни досадно, но, не скрывая от себя настоящего положения дела, мы должны ответить на все эти вопросы совершенно отрицательно.

Католическая организация, на которую указывает записка, является не результатом искусственных комбинаций, а выработана исторически, жизнью целого ряда веков и составляет характерную черту Римско-Католич<еской> Церкви, члены которой (независимо от народности) подчиняются ее дисциплине, а в данном случае, в Иерусалиме, члены Латинской Кустодии, францисканцы, кроме того, подчинены еще и главе своего ордена. Несмотря, однако, на столь солидные путы, сковывающие этих членов Латинской Кустодии в Иерусалиме, все-таки и среди них беспрестанно проявляется взаимное недоверие, зависть, вражда и ссоры на почве национальных интересов различных входящих в ее состав народностей, неблагоприятно отражающиеся и на их делах. Еще недавно вновь назначенный и только что прибывший в Иерусалим Начальник Иерусалимской Кустодии — ку-стод-итальянец, играющий главнейшую роль во всех вопросах о status quo и о религиозной политике вообще, должен был покинуть свой пост Стража Св<ятого> Гроба Господня и Св<ятой> Земли, не пробыв на нем и трех недель, — настолько борьба его с испанскими сочленами Кустодии обострила их отношения. Правда, у них, благодаря той же дисциплине, редко выносится сор из избы и факты не оглашаются, но они все-таки остаются фактами, которыми, вероятно, и объясняется то обстоятельство, что дела латинян идут вперед не с

60 У нас, кажется, нет ни одного ученого труда специально по истории Иерусалимской Церкви, и только в будущем намечается таковой в виде продолжения труда профессора <И.И.> Соколова. — Примеч. А.Ф. Круглова.

тем успехом, с которым они должны бы были идти, судя по внешнему, кажущемуся, единению и дисциплине.

В нашей Православной Церкви непогрешимой папской власти нет, история не создала ее, и отдельные Церкви не связаны ни такой дисциплиной, ни организацией; их пришлось бы еще создавать, и создавать искусственно ad hoc61; пока же они не создались, пришлось бы удовольствоваться лишь надеждой на доброе согласие и единение, и на ней основывать предполагаемый кондоминиум; но практически какая же власть могла бы объединить, связать и дисциплинировать членов этого кондоминиума в той степени, в какой связаны члены Францисканского ордена, Латинской Кусто-дии. Там достаточно было, например, одного телеграфного приказа из Рима — страж Св<ятого> Гроба и Св<ятой> Земли исчез и раздор прекращен, а при кондоминиуме ни о чем подобном не может быть и речи, тем более, что самое понятие «condominium» и предполагает как бы самостоятельное обладание частью прав и лишь при условии идеального стремления всех членов разных народностей православных государств к миру и согласию можно бы было еще рассчитывать на известные результаты, но ведь нельзя же не знать, что в кондоминиум должны войти, прежде всего, те же местные греки и арабы, затем, настоящие эллины, известные нам в достаточной степени болгары, румыны и, наконец, сербы и черногорцы и др<угие>; при настоящем международном соотношении этих народностей, при том до фанатизма обостренном стремлении к национальному обособлению, которое отличает большинство названных народов, разве возможно с уверенностью не только рассчитывать, но даже и говорить об идеальных стремлениях их к христианской любви, миру и единению; если там, в католическом лагере, при помянутой выше дисциплине и подчинении, идет раздор его членов и глухая, но резкая борьба с покровителями, то чего же можно ждать от кондоминиума, не объединенного никакой сильной властью. Напрасно мы будем скрывать от самих

61 Лат. 'Для данного случая, специально для этого'.

себя, что на деле они неминуемо внесут туда свои чисто национально-политические цели и задачи, как бы то ни было, во всяком случае, у нас нет не только уверенности в невозможности такого печального явления, но нет даже гарантии в том, что мы, вместо успеха, не очутимся лицом к лицу с еще большею разрухой Иер<усалимской> Прав<ославной> Церкви, чем до войны.

Поэтому, казалось бы, такой способ разрешения данного вопроса, а именно перестройка Иерус<алимской> Православной Патриархии на началах международного православного кондоминиума, едва ли может считаться отвечающим нашим видам и задачам. Да и вообще, если проникновение наше к Св<ятого> Гробу Господню и другим св<ятым> местам и занятие там первенствующего для Русской Православной Церкви положения поставлено одной из государственных задач и целей России, и ИМПЕРАТОРСКОЕ правительство, во всей его совокупности, признав целесообразным перестроить коренным образом Иер<усалимскую> Прав<ославную> Патриархию путем устранения греческого националистического преобладания и завладения (нами) ее историческими функциями (в роде указываемого запиской права охранения св<ятых> мест и т. п.), сочтет данные обстоятельства наиболее благоприятствующими и найдет средства для осуществления этой задачи и господство греческого (тур<ец-ко>под<данного>) элемента будет действительно устранено, то представляется совершенно непонятным, почему открытый свободный путь не занять нам самим на благо великой Прав<ославной> Церкви, а непременно допустить на него с правами «совладельцев» не только тех же местных греков (тур< ецко >под<данных>), но присоединить к ним, на тех же правах, еще греков-эллинов, болгар, румын и сиро-ара-бов?

При возможной (хотя бы даже и случайно) враждебности их к нам, не только великая цель объединения Православных Церквей и их процветания будет скомпрометиро-

вана, но и положение нас самих может сделаться еще горше прежнего. Нам нельзя закрывать при этом глаза и на то обстоятельство, что если у других народностей — румын, болгар и пр. уже развились националистич<еские> тенденции, то и у туземных сиро-арабов тенденции эти не отсутствуют, при посредстве наших учебн<ых> заведений мы сами толкаем их на путь самоопределения, облегчая им тем самым отграничиваться от чужеземцев; их крики «прочь от иностранцев», раздавшиеся на улицах Иерусалима при объявлении конституции, или речи в Кайфе и заявления об ожидаемых благах от Франции — весьма для нас знаменательны, и их нельзя забывать, тем более, что если греков в Палестине (200-300 чел<овек> всего, и не имеющих при этом корней в стране) приходится принимать в расчет, то тем более придется принять во внимание сиро-арабов, опирающихся корнями своими на 40000-50000 душ сиро-арабского православного населения.

Разумеется, все эти соображения высказываются здесь лишь в виде личных предположений о возможной опасности для нашей Православной Церкви отрицательных последствий церковного переворота в Иерусалиме, если бы таковой оказался неудачным и, как все на свете, могут быть преувеличенными или даже и совершенно ошибочными страхами перед широтой проекта, которые в таком случае должны быть немедленно же отброшены, но уже сама широта эта обязывает нас не закрывать на них глаза, а представить неопровержимые доказательства успеха проектируемой меры и лишь затем приступать к столь крупному церковному преобразованию.

Вследствие тех же соображений необходимо иметь в виду и противодействие, которое мы встретим при осуществлении предполагаемого преобразования, если бы даже оказалось, что кондоминиум, или другая форма, была признана более отвечающей нашей цели, чем настоящая организация. Действительно, с внешней стороны, может показаться, что о

легкости устранения каких-нибудь 200-300 челов<ек> греков не может быть и вопроса, между тем, нельзя не обратить внимания на одно обстоятельство, не всегда принимаемое в серьезный расчет; мы все знаем, что Иер<усалимская> Прав<ославная> Патриархия состоит всего из 200, 300 греческих монахов тур<ецкого> подданства, и вот при взгляде на занятое ими положение и пройденный ими тяжелый исторический путь невольно возникает вопрос о том, каким же образом, какими средствами эта ничтожная группа монахов смогла на протяжении целого ряда столетий сохранить занятое ими положение. Никто ведь не может отрицать, что на них именно главным образом направлен был и ранее, и теперь напор всего воинствующего католицизма; германцы, французы, австрийцы, испанцы, итальянцы и пр. только и смотрят, как бы их сбить с этого положения и занять их место; армяне, копты, протестанты пытаются урвать у них, что можно; румыны уже нанесли удар их материальному благосостоянию; турки буквально душат их своим давлением и произволом, наконец, мы сами принимаем иногда против них меры, ослабляющие и силу, и положение Иер<усалимской> Прав<ославной> Патриархии, а между тем им все-таки удавалось до сих пор держаться на своем месте и, несмотря на тяжелые испытания, чрез целый ряд веков сберечь немалую (сравнительно с другими исповеданиями) часть великой мировой христианской святыни и св<ятых> мест и довести их до наших дней. Очевидно, что дело не в численности их и не в поддержке Эллинского Королевства, ничтожной по силе, а в чем-то другом; их положение покоится не на этом и не на алчных сборах и прочих основах, а на исторически сложившихся условиях международной религиозно-политической жизни в Св<ятой> Земле и отношений, которые так сложны и так переплетены своими интересами и взаимодействиями, что попытка изменить одно из этих условий неизбежно затрагивает и другие, а иногда всю сеть сложной иерусалимской паутины и нередко парализуется ее сопротивлением.

Отсюда ясно, что и в предполагаемом крупном переустройстве нам придется считаться тоже не с количеством монахов, а с этими именно условиями, которые тесным кольцом охватывают данный вопрос; среди звеньев этой кольцевой цепи несомненно немалую роль будут играть и латиняне, а с их синклитом, по необходимости, и их офиц<иальный> покровитель — наш союзник. Прорвать такое кольцо без крупных потрясений для Православной Церкви с безошибочным расчетом на успех было бы огромной выгодой России, но нелегко осуществимо, без уверенности же на успех — слишком рискованной попыткой.

Таким образом, сводя все изложенное, можно сказать, что ИМПЕРАТОРСКОМУ Православному Палестинскому Обществу существенно необходимо предъявить по первой группе вопросов безусловные требования к тур<ецкому> правительству и во что бы то ни стало добиться их удовлетворения; по второй группе предъявить требования условные и по возможности добиться их удовлетворения; что же касается третьей группы, то при всей желательности и необходимости нашего проникновения к Св<ятого> Гробу Господню путем установления православного кондоминиума едва ли возможно разрешить этот вопрос, а если и можно, то возбуждать дело об осуществлении проекта было бы целесообразным лишь по получении доказательств и полной уверенности в успехе.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 244-250.

х-х-х-х-х-

7. Приложение к отзыву А.Ф. Круглова на проект «Записки» ИППО

Петроград, 10 апреля 1915 г.

Машинописная копия Доверительно

1. Кучук-Кайнарджийский договор <1774 г.> предоставил нам защиту христиан.

2. Можно было бы сказать: «Иерусалимская Православная Патриархия» или «Церковь», т. к. официальные сношения у нас и у Турецкого Правительства происходят только с ними, а Святогробское братство существует как бы частным образом, по существу же это одни и те же лица.

3. Чаще всего Патриархия устраивала дела с ними и с Латинской Кустодией непосредственно (так же, как и Кусто-дия, помимо французского Ген<ерального> консульства).

4. Это несколько преувеличено, Патриархия делает известные уступки, однако, мало, и России трудно удовлетвориться.

5. Мне неизвестна точность этих фактов, бывших при действительном статском советнике Яковлеве62 и, да простится мне, но я плохо верю во все эти «подлинные слова» Императора63, германского консула и т. п. Необходимо всегда иметь в виду, что Иерусалим — центр интриг и кляуз, насыщенный намеренной ложью. Вполне допуская возможность известной позиции, занятой тогда Патриархом, нельзя не иметь в виду и возможность желания Германцев намеренно увеличить недоверие и холодность России к Иер<усалимской> Пр<авославной> П<атриар>хии, и тем лишить ее поддержки и ослабить, что вполне соответствовало бы и желанию Тур<ецкого> Прав<ительст>ва, которое

62 Яковлев Александр Гавриилович (1854-1909), русский Генеральный консул в Иерусалиме в 1897-1907 гг.

63 Имеется в виду германский император Вильгельм II (1859-1941), посетивший Иерусалим в 1898 г. в связи с освящением лютеранской церкви Христа Спасителя близ храма Гроба Господня.

прямо приказывало Патриарху, как турецкому подданному, имеющему известный тур<ецкий> чин. Если судить по последствиям, то Герм<анский> Импер<атор> действительно добился своего — Россия охладела к Блаженнейшему Дами-ану, а сам он наградил его высшим орденом. С другой стороны, кто же мог поручиться, что те же Германцы не довели бы до сведения Султана — его друга, о «слишком близких симпатии и дружбе» к России, да и помимо Германцев, среди самих членов Патриархии много предателей, которые сами довели бы об этом до султана и Эллинского Короля. Когда позднее Палестину официально посетил сын Вильгельма II64, то вследствие принятых мер настояния турецкой власти на встрече Его Блаженнейшим Дамианом лично у Святого Гроба Господня не увенчались успехом, он не поехал к нему даже с визитом, а лишь отдал его. При оценке таких фактов необходима большая точность и разумная справедливость.

6. Необходимо знать, что эллинское правительство само стремилось занять изв<естное> положение, находя, конечно, благоприятную почву как в Патриархии, так и в турецких сферах.

7. Известный круг создан уже.

8. Если Иер<усалимская> Пр<авославная> П<атриар>-хия уступила тогда Российскому Императорскому Генеральному консульству балкон, который традиционно отдавался на этот день эллинск<ому> представителю в храме Св<я-того> Гроба Господня, то это показывает, что не «всегда» Патр< иархия > отказывает нам; в данном случае отказала элл<инскому> представителю, но данный случай важен не поэтому только, как прецедент, а главным образом потому, что в назначенный день на «православном» балконе, в одинаковых условиях с нашим, должен был появиться временно заменявший эллинск<ого> представителя — франц<уз-

64 Принц Эйтель Фридрих Прусский (1883-1942), второй сын кайзера Вильгельма II, приезжал в Иерусалим в 1910 г. для присутствия на освящении лютеранской церкви Вознесения и госпиталя императрицы Августы Виктории на Елеоне.

ский> генер<альный> консул. Необходимо иметь в виду, что фр<анцузские> представители всемерно стремятся убедить турецкую власть и население, что Франция является покровительницею «всех» христиан (а не одних католиков), и поэтому появление французского ген<ального> консула в Великую Субботу на «православном» балконе было бы истолковано в смысле расширения его влияния в ущерб нам, а, кроме того, послужило бы прецедентом для появления французского покровителя католичества на месте эллинского представителя и в других официальных случаях, процессиях, службах и т. п. наравне с нами. Так что с точки зрения иерусалимской религиозной политики возникал вопрос весьма серьезного принципиального значения об опасности для православного престижа, к устранению которой и направлены были наши усилия, завершившиеся успешно, и заручившийся разрешением покровитель католиков должен был письменно отказаться от своего плана, а эллинский представитель лишился своего «балкона».

9. Понятие «Condominium» предполагает обладание и влечет разноречие в толковании, так как обладание, как претендуют греки, материально принадлежит только им на основании документов, и Патриархия распоряжается поэтому, другие же таких документов не имеют.

10. Поэтому такие же узкие действия, допускаемые иногда с нашей стороны, тоже нежелательны.

11. Пожелание — практически едва ли осуществимо. У католиков тоже единение и пр<очее> только по форме, а по существу, те же раздоры. Независимо от этого автор не выясняет как это достичь, и какая роль турецкого правительства в этом при заключении договора. Католики никогда не устраивали этого через турок и не допускают даже мысли об их вмешательстве во внутреннюю организацию Кустодии.

12. Автор слишком сгустил краски, на деле это не так строго, само же пожелание слишком общего характера.

13. Иерусалимское Ген<еральное> консульство таких указаний не получало.

14. В Турции действует слепок с «Code Napoleón»65.

15. Неподсудности исков к нам для смешанных тур<ец-ких> судов не было и ранее.

16. Делегатов.

17. Капитуляции касаются всех иностранцев и в силу общности характера их, рассмотрение и удовлетворение требования будет неминуемо общим.

18. Несколько менее.

19. В 1911-12г. (если не ошибаюсь) было до 2000 греков (турецких и эллинских).

20. Сам Патриарх — как и все члены Патриархии — тоже член Братства.

21. Архимандрит Евфимий — из Малой Азии.

22. В начале сиро-арабы подняли бунт против Блаженнейшего Дамиана, и, безобразя, привязали бумажку с его именем к хвосту собаки, гоняли ее по базарам, а по низложении его (воспользовавшимися этим врагами), когда им была выяснена опасность Мелетия Метаксаки66, перешли на сторону Патриарха Дамиана.

23. Это нравственная нечистоплотность — отличительная черта иерусалимских сиро-арабских вожаков и их общины, и нельзя об этом не пожалеть. Община, добившись известных прав, могла бы, при разумном отношении, закрепить их для основы к расширению в будущем, но руководители ее, члены комитета младотурок, масоны, только наживались и ссорились, играя в руку мусульманским заправилам

65 Речь идет о законодательном акте Франции «Кодекс Наполеона» или «Гражданский кодекс», разработанном и принятом в начале XIX в. и действующим (с изменениями) до настоящего времени.

66 Мелетий (1871-1935; Метаксакис), греческий религиозный и общественный деятель. После изгнания из Иерусалима Патриархом Дамианом перешел в Кипрскую Православную Церковь и был стал митрополитом Китийским (1910-1918), затем был архиепископом Афинским и всея Эллады (под именем Мелетий III 19181920); Патриархом Константинопольским (под именем Мелетий IV 1921-1923); Патриархом Александрийским и всей Африки (под именем Мелетий II 1926-1935).

Млад<отурецкого> комитета, всегда держащихся правила <прп. в оригинале>.

24. Два задания едва ли примиримые. Если допустить сиро-арабского Патриарха и митрополитов, то для греков это будет самоубийство, а для нас положение сделается если не хуже, то и не лучше.

Греков 200-300 душ, не имеющих корней в стране и прилепившихся к Иерусалиму искусственно, а сиро-арабов — 40000-50000, составляющих коренное население. Греческая группа отравлена националистическими тенденциями, арабская — тоже. Греческая — захватила все доходы, арабская стремится отнять их и захватить себе (ведь они по крови те же семиты). Поэтому, если нужно считаться, то легче это сделать с малым, чем с большим количеством, и уж если менять греков, то не на сиро-арабов, а на русских.

25. К сожалению, в отличие от католической организации, у нас такого союза нет, а создать его искусственно в ближайшем будущем практически едва ли осуществимо.

26. С такой уверенностью нельзя сказать о старании сохранить St<atus> Quo, тогда и опасности от католиков не было бы; в том-то и дело, что Латинская Кустодия всемерно стремится к расширению своих преимуществ, парализуя в то же время православных.

27. и 28. У нас папства нет, а заключение договора едва ли дает что-нибудь устроить через турецкое правительство.

29. Надо думать, что цифра преувеличена сильно.

30. Международный Санитарный Совет в Константи-нополе67 служит типичным примером того, что практически

67 Высший Совет здравоохранения в Константинополе был сформирован как договор между Османской империей и европейскими державами в 1839 г. с целью регулирования санитарного контроля иностранных судов в османских портах. Совет контролировал местные медицинские учреждения, расположенные по всей территории Османской империи, которые были ответственные за здравоохранение на своей территории, а также контролировали меры личной гигиены и выполнение санитарных правил, полученных от Совета. Закрыт в 1914 г. в связи с началом Первой мировой войны.

может быть достигнуто такими международными учреждениями в Турции, кондоминиумами и т. п.

31. Едва ли этот пункт может пройти.

32. Могут быть и другие комбинации.

33. Весьма желательный вопрос, но слишком сложен, при осуществлении затронет Status Quo и суверенитет.

34. Тоже затронет Status Quo.

35. Католики не дают сиро-арабам ничего подобного.

36. Предположения теоретического характера — жизнь обнаруживает совершенно другое. Стремление к завладению доходами и их источником никогда не исчезнет.

37. Следовало бы точнее определить, как это осуществить на практике, когда и кто где будет служить.

38. Подчеркивание нежелательно, но разрешение канонически необходимо, и наше духовенство само, кажется, не против этого.

39. На торжественных службах Пасхи, Рождества и пр., кажется, совершенно невозможна никакая очередь, а в остальные дни возможна, но, казалось бы, договор с турецким правительством об этом как будто не совсем удобен.

40. Насколько известно, права этого не было.

41. Турки всегда были против этого. Через посредство тех же православных сиро-арабов они производили расследования о ценах продаваемых товаров, о способе продажи и о самых товарах и считали эту продажу не соответствующей привилегиям благотворительных учреждений, так как им известно, что она приносит значительный доход, поэтому такой пункт вызовет, вероятно, отказ при договоре.

42. Это один из приемов турецкой политики — противодействия распространению иностранного влияния в Палестине; все державы пытались преобразовать это, но до сих пор не смогли.

43. Мусульманское паломничество не может быть предметом забот ИППО.

44. Вопрос об Иордане подробно выяснен Генеральным консульством в соответствии с интересами и России, и Пра-

вославной Иерусалимской Церкви, и направлен на рассмотрение Министерства иностранных дел.

45. Право на официальное покровительство. (Раз автономия будет выговорена в отдельном пункте, то охранение его разумеется уже само собой).

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6 Л. 258-261.

*****

8. Письмо Генерального консула в Бейруте Г.Д. Батюшкова68 Секретарю ИППО А.А. Дмитриевскому69

Петроград, 12 апреля 1915 г. Машинописная копия

Многоуважаемый Алексей Афанасьевич.

Записка, которую Вы были так добры дать мне просмотреть, отличается такой полнотой и всеобъемлемостью, что прибавить к ней вряд ли что-либо возможно, разве, скорее, убавить. Согласно Вашему желанию, выскажу Вам некоторые малые соображения по содержанию ее.

Стр. 270 и далее. Формального признания на покровительство оттоманским церковным учреждениям не имеет и Франция, но в большинстве таковых есть иностранные подданные (французы, итальянцы, испанцы), которые и дают французам возможность вмешиваться во внутренние дела.

68 Батюшков Георгий Дмитриевич, востоковед и дипломат. Учился в Санкт-Петербургском университете В.А. Жуковского и Розена. В 1893-1899 гг. на дипломатической службе в Иране. Генеральный консул в Бейруте в 1911-1914 гг.

69 Дмитриевский Алексей Афанасьевич (1856-1929), великий историк-византинист, создатель школы русской исторической литургики, выдающейся деятель ИППО, исследователь христианского Востока и русско-палестинских духовных связей. Автор целой библиотеки работ по истории и персоналиям Палестинского Общества и русского дела в Палестине. Секретарь ИППО с 1907 г.

70 См. с. 16 настоящей публикации.

Побудить Святогробское братство Россия имеет полную возможность: регулируя выдачу притекающих в Патриархат русских денег (разумеется, не злоупотребляя этим крайним средством).

Стр. 2271. Полагаю, что п. 3-й не будет признан приемлемым, почему лучше точно определить, какие должности могут быть заняты иностранцами, — было бы неудобно, чтоб Патриарх был иностранный подданный.

Ст. ст. 5, 6 и 7 могут быть разрешены лишь непосредственным соглашением нашим с местными православными иерархами и их советами, и отнюдь не желательно вмешивать сюда турецкое правительство. Нужно лишь, чтобы русские представители дипломатического ведомства, ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества и Духовной Миссии вполне отчетливо определили, что они должны себе поставить целью и тогда настойчиво добиваться достижения ее.

Вряд ли можно предполагать, чтоб иностранные, как и оттоманские благотворительные, так и правительственные и иные учреждения сохраняли впредь экономические привилегии, вроде освобождения от таможенных пошлин.

Опаснее для нас, ввиду невозможности предупредить злоупотребления со стороны греческого иерусалимского духовенства, если, в видах сохранения отмены иностранных почт, Оттоманское правительство выразит желание предоставить европейским инструкторам поставить почтовое ведомство, как в Персию были приглашены бельгийцы, и, следовательно, денежные отправления минуют контроль русского Ген<ерального> консульства.

Примите уверение в совершенном моем почтении

/Подписал / Г. Батюшков.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 208-208 об., 211.

*****

71 См. с. 45 настоящей публикации.

9. Письмо Вице-Председателя ИППО князя А.А. Ширинского-Шихматова Генеральному консулу

в Иерусалиме А.Ф. Круглову

Петроград, 18 апреля 1915 г.

Отпуск

Милостивый государь, Алексей Федорович.

Обстоятельные и весьма интересные замечания Ваши на докладную записку П.И. Ряжского о восстановлении деятельности ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества в Св<ятой> Земле по окончании войны с Турцией, открывающие для меня по вопросам, касательно Святогробского братства и наших отношений к туземцам, несколько новое освещение, побуждают меня просить Вас принять мою глубокую благодарность за Ваш весьма ценный труд и за ту предупредительную готовность, с которой он был исполнен, притом в столь ограниченный срок времени. По моему указанию, некоторые из основанных на многолетнем Вашем наблюдении замечаний будут включены в изготовляемую для доклада Совету Общества особую записку.

Примите уверение в моем совершенном почтении и таковой же преданности.

/Подписал/ Кн<язь> А. Ш<иринский-> Шихматов.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 212.

*****

10. Докладная записка Инспектора палестинских учебных заведений и Управляющего подворьями ИППО в Иерусалиме П.И. Ряжского Вице-Председателю Общества князю А.А. Ширинскому-Шихматову.

[«Апология П.И. Ряжского»]

Петроград, 5 мая 1915 г.

Доверительно.

Подлинник

Ваше Сиятельство, князь Алексей Александрович.

Замечания, сделанные членами Совета Общества и консулами к записке о восстановлении деятельности И<мпера-торского> П<равославного> П<алестинского> Общества в Турции после войны, побудили меня еще раз пересмотреть ее текст и внести в него некоторые поправки и дополнения. Так, начало записки (1-й абзац) я предполагал бы переделать, а конец дополнить некоторыми соображениями на случай возможного раздела Турции, ввиду замечаний М.Н. Галкина-Враского. Некоторые места следовало бы поправить ввиду соображений, высказанных А.Ф. Кругловым, мнению которого я придаю особенное значение ввиду того, что он много занимался и думал над святогробским вопросом и был активным участником в иерусалимских событиях 1909 года. Представляя проект наших изменений в тексте записки на отдельном листе, я прошу позволения здесь высказать несколько личных72 моих мнений, которые, может быть, и ошибочны или слишком смелы, но все же основаны на долговременном изучении современной палестинской жизни.

А.Ф. Круглов в своей «Краткой заметке» больше всего нападает на проект Сопёоттшт'а в Иерусалиме, и в этом вопросе мы расходимся с ним наиболее существенно. Поскольку этот вопрос касается текста записки, который должен отражать не мои личные мнения, а заключения Совета

72 Здесь и далее подчеркнуто П.И. Ряжским.

Общества, я полагаю, что при настоящих обстоятельствах благоразумнее будет исключить из записки все строки, касающиеся кондоминиума православных народов в Иерусалиме и удовольствоваться сказанным на стр. 22 в п. 7: «предоставлении России разрешить греко-арабский спор в Палестине, как вопрос внутренних отношений в Православной Церкви, по соглашению с заинтересованными сторонами или при посредстве Собора Поместных Православных Церквей»73. Против этой формулы и редакции п. 7 не делает никаких возражений А.Ф. Круглов. К такому решению меня приводят следующие соображения. Вопрос о кондоминиуме, если не второстепенный, то и не главный вопрос И<мператор-ского> П<равославного> П<алестинского> Общества, которое более всего заинтересовано в установлении принципа, изложенного в п. 7 и никем пока не оспариваемого, а не в детальной конкретизации этого принципа в данный момент. Расходиться с МИД. или консулами из-за деталей, имеющих не главное значение, но могущих повлиять на оспаривание более существенных вопросов принципиального характера, было бы, может быть, даже вредно в настоящее время. На решение вопроса главное влияние должно принадлежать Св. Синоду и Министерству, а не Обществу и на стр. 20 сама записка предлагает «осторожное и вдумчивое отношение к этому важному церковному вопросу»74, предварительное изучение и обсуждение его в междуведомственной комиссии учеными специалистами и знатоками Востока. Предлагая такую меру, записка, разумеется, не может настойчиво выдвигать такие спорные детали, которые, возможно, впоследствии не встретят сочувствия ни в междувед<омственной> комиссии, ни в Синоде. Если Общество будет приглашено к участию в этом обсуждении, то его представитель тогда и мог бы внести вопрос о кондоминиуме, как один из возможных вариантов решения.

73 См. с. 45 настоящей публикации.

74 См. с. 40 настоящей публикации.

Предлагая такую уступку личным мнениям автора «Краткой заметки», я, однако, не могу согласиться с некоторыми из высказанных им соображений по существу и хотел бы сказать о них свое мнение, руководствуясь не столько определенной практической целью, сколько принципиальным интересом затронутых вопросов.

Мне не приходится спорить против той вполне основательной мысли, что вопрос об устройстве расстроенной Сионской Церкви теснейшим образом связан с жизнью всей Православной Церкви, а следовательно, и с русской церковной жизнью и что по тесной связи церковной и го-сударств<енной> жизни у нас в России он затрагивает важнейшие стороны высшей религиозной политики, входя в общую политику Империи; что к разрешению вопросов такой важности следует приступать после всестороннего их изучения, подробной разработки плана перестройки, подготовки средств и способов и что, наконец, в этом отношении сделано далеко не все, что было бы желательно, хотя нельзя сказать, чтобы ничего не было сделано. Та же самая мысль выражена на стр. 20 записки, и я охотно внес бы в записку в пояснение этой мысли суждения «Краткой заметки».

Однако, из всего сказанного нельзя сделать такого вывода, что неотложные меры к преобразованию Сионской Церкви не могут быть предприняты ранее многолетнего всестороннего изучения, подробной разработки плана перестройки, полной подготовки средств и способов осуществления и получения «полной уверенности в том, что ни жизненным интересам России, ни самой Православной Церкви не грозит ни малейший ущерб». Пока ученые будут писать историю Иерусалимской Церкви, составлять планы перестройки, подготовлять средства и способы, добиваться полной уверенности, пройдут, вероятно, годы, упущен будет благоприятный момент настоящей великой борьбы и теперешние ненормальные условия иерусалимской церковной жизни фактически отойдут, вероятно, тоже в область пассив-

ного исторического изучения, а не активного воздействия на них. Промедление может оказаться безвозвратной смерти подобным. Конечно, изучить вопрос необходимо, подготовить и средства для решения, но ведь и теперь этот вопрос — не terra incognita75, его уже много изучали; наши церковные историки знакомы с жизнью Иерусалимской Церкви; предполагаемая междуведомственная комиссия для этой цели не нужна. Однако, надо ковать железо, пока оно горячо, и не ждать, пока имеющиеся при настоящих условиях средства будут утрачены нами при последующих изменившихся условиях. Тогда будет поздно, и все ученые теоретические комбинации могут оказаться практически неосуществимыми ввиду нарастания новых, еще более сложных условий.

То, что сказано в «Краткой заметке» о вражде на почве национальных интересов между католическими организациями, об отсутствии католической дисциплины в Православной Церкви, признается и запиской на стр. 2, 16 и 20. Раздоры возможны во всяком обществе, католическое не представляет исключения; но тут есть судьи, власть: Патриарх, Папа, а нашего Иерусал<имского> Патриарха судят и низвергают одни святогробцы (1909 год), да еще разве турецкий султан. Такой дисциплины, как в католичестве, у нас нет и не может быть, но своя соборная дисциплина в Восточной Церкви всегда была, хотя по временам и ослабевала, и будет существовать, пока существует Православная Церковь, ибо без дисциплины не может существовать ни один союз людей, тем более Церковь.

После этих предварительных замечаний перехожу к главному вопросу: почему condominium? «Почему открытый свободный путь не занять нам самим на благо великой Православной Церкви?» Зачем «совладельцы»? Не будет ли ими «скомпрометирована великая цель объединения Православных Церквей и их процветания»? Не может ли такое положение сделаться горше прежнего?

75 Лат. 'Незнакомая область'.

Прежде, чем отвечать на эти вопросы, надо заметить, что записка предлагает «справедливый кондоминиум всех Православных Церквей соответственно их значению в пра-восл<авном> мире и заслугам» и «число членов Синода привести в соответствие с тем положением, какое отдельные народы занимают в составе Восточной Правосл<авной> Церкви». Этим обусловливается преобладающее влияние наиболее великой Русской Поместной Церкви.

Итак, почему condominium?

Прежде всего потому, что это не новая форма, «искусственно создаваемая ad hoc», а очень старая, давно существовавшая и теперь существующая, только требующая некоторых поправок. У Гроба Господня этот кондоминиум существует в форме status quo ante и определяет очень точно, до мелочей, права православных, католиков, армян, коптов, сирианцев. Этот condominium находится под охраной и входит в сферу юрисдикции трех держав: Турции, России и Франции. Недостаток его заключается в том, что он не имеет общего органа для устранения мелких недоразумений, а представляет своего рода «концерт христианских исповеданий» с мусульманским дирижером. Предлагаемый запиской православный кондоминиум по существу является только дальнейшим развитием и усовершенствованием старой формы, применением ее к более тесной области внутренних междуцерковных отношений Православия.

Даже сам автор «Краткой заметки» не отрицает того, что такой кондоминиум, и притом в форме стройной, дисциплинированной, исторически выработанной организации, давно существует в Латинской Кустодии св<ятых> мест и что эта форма составляет действительную силу католиков. Латинский кондоминиум в форме Кустодии обеспечивает за всеми католическими народами Европы известное участие во владении св<ятыми> местами. Но, говорят, у нас этого нет, ни дисциплины, ни организации, пришлось бы создавать это искусственно ad hoc.

Я согласен с тем, что у нас нет такой дисциплины, как у католиков; но, что у нас в Иерусалимской Церкви нет своего кондоминиума, что его приходится создавать внове, как новую форму, это утверждение противоречит фактам. Прежде всего, само Святогробское братство, стойкое, по признанию автора кр<аткой> заметки, не менее Латинской Кустодии, есть ничто иное, как уродливая форма своеобразного кондоминиума на св <ятых> местах, при которой большая часть материальных жертв и всех тяжелых обязанностей по защите и покровительству оставлена на долю России, а все выгоды фактического обладания — на долю греческой нации, точнее небольшой кучки греческих националистов, при которой права всех Православных Церквей на обладание хри-ст<ианскими> святынями осуществляются чрез посредство греческой «кустодии» и преимущественно к выгоде последней. Помимо этого факта, имеющего общий характер, можно указать на частные факты, доказывающие, что греческому Братству не все удалось забрать в свои руки и что рядом с ним существовали и существуют другие православные совладельцы, с которыми ему приходится считаться и входить в соглашения. Церковь Св. Иакова, Брата Господня, первого иерусалимского Епископа76, принадлежит арабам, ею заведуют арабские священники и старосты, выбираемые общиной; святогробцы и даже сам Патриарх в ней служат только с согласия арабов; в доказательство можно сослаться на тот факт, что со времени восстания арабов в 1909 г. и до примирения и соглашения с Братством в 1913 г. традиционных патриарших служений в ней не было и никто из святогробцев не считал себя вправе не только служить, но даже открыть ее без согласия местной арабской общины. Эта святыня считается арабской собственностью, находясь в ближайшем соседстве с храмом Воскресения.

Назаретский храм Благовещения у Источника принадлежит не греческой митрополии, а местной арабской об-

76 Вход в церковь находится на площади перед дверями храма Воскресения Христова.

щине, и ключи от него хранятся у церковных старост, а не у митрополита; последний распоряжается ключами только монастырской церкви митрополии и русской церкви на Горе Свержения (М.М. Киселевой). В Кане Галилейской по отношению к местной церкви, построенной русскими, существует тоже своеобразный кондоминиум греческого кустода (прежде пономаря, теперь иеромонаха) и местного приходского священника-араба.

Все наши русские церкви в Палестине, построенные Р<усской>Д<уховной> Миссией или Палестинским Обществом, подчинены и Патриарху и русскому Святейшему Синоду в разных отношениях, и их юридическое положение тоже представляет своеобразную форму кондоминиума, может быть, и искусственную и не столь древнюю, как Кустодия, но действительно существующую. С ожидаемой постройкой румынской церкви существующие формы иерусалимского своеобразного кондоминиума обогатятся еще новой разновидностью.

Значит, нет основания питать преувеличенные страхи перед широтой и мнимой новизной и искусственностью комбинаций кондоминиума. Все это было и есть теперь; в записке нет речи о создании новых форм церковного управления; в ней речь только об усовершенствовании старых форм и приведении их в соответствие с законными интересами и справедливыми домогательствами всех Православных Церквей и особенно Русской, а не одних греческих. Предлагая кондоминиум, мы не теряем под собой исторической, бытовой почвы, не разрушаем, а только приспособляем настоящий status к потребностям всей Православной и, в частности, нашей Русской Церкви и вовсе не хотим рисковать страшными salto mortale77 в темную область новых форм церковной жизни, не свойственных историческому православию.

После греко-арабского кризиса 1909-1910 гг. в Иерусалимском Патриархате был учрежден «Смешанный народный совет», состоящий из святогробцев и выборных арабов; ком-

77 Ит. 'Смертельный прыжок'.

петенции этого Совета, правда, не подлежит большинство св<ятых> мест, но подлежат все хозяйственные вопросы, касающиеся содержания церквей (приходских), больниц, школ церковных, вопросы церковной администрации, надзора и управления школами и другими благотворительными учреждениями. Он имеет право на распоряжение 15000-30000 наполеонов из доходов со св<ятых> мест. Этот факт по существу своему является только первым шагом к неизбежному установлению греко-арабского кондоминиума на св<ятых> местах, если только в это дело не вмешаются своевременно другие православные народы. Позиции греков ненадежны, натиск арабов все усиливается и, рано или поздно, греки будут вытеснены из Палестины, если не успеют заручиться активной поддержкой со стороны других православных народов и особенно России. Если же Палестина достанется Англии, то арабы, опираясь на свое большинство и на общие принципы английской колониальной политики, добьются этого даже очень скоро. Англия — не Турция, и каково тогда будет влияние России на церковные дела, можно судить по Александрийскому Патриархату, где оно сведено к нулю. Поэтому-то интересы России в Св<ятой> Земле надо обеспечить теперь же, а не после раздела Турции, и не следует полагаться на то, что греки или арабы окажутся более послушными проводниками нашего влияния. Но как это сделать? Предъявлением претензий России на владение ключами от Св<ятого> Гроба, по теперешнему кондоминиуму принадлежащим одной мусульманской фамилии? Подчинением греческого Братства влиянию России? Передачей св<ятых> мест коренному населению с расчетом на его благодарность? Вот тут-то и начинаются разногласия. Арабы говорят: греки — узурпаторы, надо восстановить права коренного населения. Греки говорят нам: арабы неспособны к самостоятельному управлению, а мы исторические стражи, за нами права давности и культуры; в то же время они говорят арабам: русские — узурпаторы, не думайте, что они заботятся о ваших

интересах, они думают только о себе; если нас прогонят, то и вы ничего не получите. А мы, русские, часто сами не знаем, чего хотим; то — все грекам, как было; то — все коренному населению по освободительным традициям нашей политики в Восточном вопросе; то — все одним нам, по принципу quia leo sum78.

Форма кондоминиума наиболее соответствует характеру, значению общехристианских святынь Палестины, их истории и теперешним условиям церковно-политическим. Незачем много говорить о том, что Св<ятая> Земля дорога и должна быть открыта для всех христиан, как общее достояние: она уже открыта; в твердыню восточного христианства давно проникли западные христиане и, укрепившись здесь, добровольно никогда не уйдут. Отняв одни места у православных и завладев другими на правах совладения с другими христианскими исповеданиями, они в своей сфере влияния установили кондоминиум всех католических народов Европы: итальянец, испанец, француз, немец, поляк и др. на равных правах могут вступать в члены их Кустодии, в другие католические ордена, работающие в Палестине. Всякий из них при виде, например, Назаретского храма Благовещения может сказать: это мое, т. е. не французское, немецкое или испанское, а католическое. Если бы покровительница католицизма Франция сделала попытку заменить существующий католический кондоминиум народов Европы у св<ятых> мест единовластием французского духовенства, то, несомненно, она скоро утратила бы свое право на протекторат и, не добившись своей цели, только внесла бы раздоры и ослабила позиции католицизма.

Нам же говорят: страшно, рискованно поколебать единовластие греков, трудно, опасно; и если уже возможно их устранить, то почему открытый свободный путь не занять нам самим, на благо великой Православной Церкви, а непре-

78 Лат. 'Ибо я зовусь львом'. Слова из басни Федра. Лев и осел делят добычу после охоты. Лев забрал себе одну треть как царь зверей, вторую — как участник охоты, третью — потому что он лев.

менно допускать на него с правами совладельцев не только тех же греков, но и болгар, румын, сиро-арабов и т. д.? В этом вопросе прежде всего важно уяснить себе: во имя чьих интересов мы будем добиваться преобразований иерусалимского status^, во имя Вселенской Православной Церкви или во имя национальной Поместной Русской Церкви? Если мы решим действовать на благо великой Православной Церкви, то не надо забывать, что эта Церковь состоит не из одного русского народа, а и из греков, арабов, румын, болгар, сербов, японцев даже, и, забирая себе все, а другим не давая ничего, мы не достигнем этого блага, ибо другие народы, входящие во вселенский союз Православной Церкви, никогда не захотят отказаться от своих законных притязаний в нашу только пользу; такую простую комбинацию эти народы будут считать не «благом великой Православной Церкви», а русским игом над ней; основным моральным законом православного церковного союза является равенство всех во Христе (несть эллин, иудей) и первым может быть в этом союзе (primus inter pares79) только тот, кто хочет быть слугой всех. Во имя русского национализма, понимаемого иначе, чем как он был объяснен в знаменитой речи Достоевского на открытии памятника Пушкину в Москве80, можно, конечно, добиваться русского единовластия в церковных делах Палестины, но тогда лучше не вспоминать о благе Вселенского Православия, которое не всегда совпадает с эгоистическими интересами некоторых народов, не исключая и русского.

Римский Папа никогда не стал бы главой католической, если бы он оставался только итальянцем и все оценивал с единственной точки зрения римского интереса. Поэтому и нам надо решить вопрос: хотим ли мы выступать как первый, наиболее великий и достойный из православных на-

79 Лат. 'Первый среди равных'.

80 Речь идет о выступлении Ф.М. Достоевского 8 (20) июня 1880 г., когда великий писатель наиболее ярко подчеркнул русская особенность — всемирную отзывчивость, готовность и способность воспринять, переработать и возвратить в обогащенном виде все лучшее в мировой культуре — «мы дружественно, с полною любовию приняли в душу нашу гении чужих наций» [Достоевский, 1984. С. 147].

родов и на благо всего союза Вселенского Православия, или как соперник других православных народов и во имя только узко национальных интересов, не согласованных с такими же интересами других народностей и с высшими интересами православия? Я склоняюсь к первому решению и думаю, что интересы Церкви и церковной солидарности народов должны быть поставлены выше интересов государственных и национальных, а не должны быть подчинены последним. Защищая эту мысль, я, однако, тем самым не отрицаю законности национальных стремлений и течений в церковной жизни, пока они не выходят из нормального своего русла и не угрожают самой Церкви. Наши национальные стремления в достаточной степени будут удовлетворены установлением преобладающего влияния; для обеспечения их нам не нужно исключительных прав, полного господства в Св<ятой> Земле; да оно и невозможно пока: для этого надо включить Палестину в состав нашей империи, что едва ли осуществится.

Чтобы проникнуть в занятую греками палестинскую цитадель, недостаточно одной силы, надо кроме силы иметь еще и право. На каких же правовых основаниях мы можем утвердить свои требования занять у св<ятых> мест теперешнее положение греков? Все то, что мы можем и должны сказать теперь против исключительных прав греческой национальности в церковных делах Палестины, все те доводы, которыми мы стараемся доказать незаконность такого положения, его вредное влияние на церковные дела, все это будет сказано и против нас; а кроме того, найдутся и новые доводы, которые к грекам неприложимы. Нельзя же обвинить греков в таких нарушениях закона или церковной пользы, которые мы сами собираемся совершить. Такое лицемерие было бы хуже самого грубого и бесцеремонного насилия. Но разве такими путями мы сможем осуществить благо великой Православной Церкви? Нет, если мы должны и хотим объединить разрозненные части вселенского православия в один мощный союз, то мы обязаны уважать права и других сочле-

нов, идти на уступки; иначе, другими путями мы этой цели не достигнем. Удалить греков мы не можем с сохранением справедливости, а сесть с ними рядом и даже занять больше места, чем они занимают, на это мы имеем право.

Формула кондоминиума значительно облегчит и переговоры нашего дипломатического и церковного ведомств с заинтересованными сторонами, т. к. выступая во имя интересов почти всех православных народностей, а не своих только национальных, с правовой точки зрения мы будем неуязвимы и тем легче будет столковаться с союзниками, или новыми хозяевами Палестины. Для самих греков формула кондоминиума все же более приемлема, чем просто их изгнание из Св<ятой> Земли.

Впрочем, нельзя отрицать, что и кондоминиум будет неприятен грекам, но из двух неприятностей — меньшая. Предлагая его, мы будем иметь на своей стороне все православные народы, кроме греков; заменяя греческое господство русским, мы вооружим против себя все православные народы, не исключая греков и арабов. В интересах церковного мира и единства первое решение, очевидно, выгоднее; при слишком прямолинейном и стремительном натиске на греков с целью изгнать их и сесть на их место, мы легко можем содействовать образованию тесного союза между греками и арабами Палестины, окажемся окруженными со всех сторон врагами, втянем в эту борьбу и Сирию, теперь очень довольную Россией, и, конечно, при таких условиях «великая цель объединения Православных Церквей» не будет достигнута и мы станем лицом к лицу с еще большей разрухой Иерусалимской Церкви. За греками все же есть исторические права давности, а за нами этого нет, на одной же силе церковного союза не создать. Поэтому и для Православной Церкви, и для русского народа целесообразнее и выгоднее идти вместе, чем врозь, установить справедливый кондоминиум, чем бесплодно истощать силы в узко национальной борьбе по примеру греков. В данном вопросе нам более всего надо

опасаться подражания грекам, потому что, подражая им, мы в высших интересах Церкви потеряем гораздо больше, чем приобретем в наших узко национальных интересах. Мы должны стремиться к установлению гармонии этих интересов, недостижимой без участия других заинтересованных народов.

Говорят, что это трудная задача; нелегко столковаться «с теми же местными греками и арабами, настоящими эллинами и известными нам в достаточной степени болгарами, румынами, сербами, черногорцами при настоящем международном соотношении этих народностей, обостренном стремлении их к национальному обособлению». Совершенно верно — нелегко, но трудности не должны останавливать нас, если цель стоит их. Без сомнения, они постараются внести сюда свои национально-политические цели и задачи, но нам не приходится обвинять их за это или упрекать, если мы хотим обосновать все решение иерусалимского церковного вопроса только на наших собственных национально-политических задачах. Если нам не отграничиться от исключительности, которой страдает точка зрения греков, болгар и т. д., то за устройство кондоминиума нам браться не следует и нам останется либо махнуть рукой на весь иерусалимский вопрос, предоставив заниматься им другим, либо вступить в междоусобную брань с православными народами из-за проведения своей национальной программы в ущерб всем прочим народностям.

Какая же польза может произойти, если мы все захватим в одни свои руки, греков выгоним, арабам ничего не дадим и прочие православные народы вооружим против себя? Польза будет только для католичества и протестантства. Они используют этот раздор, эту глухую ненависть к нам для того, чтобы стереть с лица Св<ятой> Земли последние остатки православия среди местного коренного населения. Нам останутся одни камни и каменные сооружения на св<я-тых> местах да наши паломники, а коренное православное

население уйдет и от нас, и от православия. Греки были бы довольны таким исходом и, по признанию некоторых из их иерархов, такое решение вопроса наиболее соответствовало бы их национальным интересам. Но мы — не греки. Таким поведением мы сами создали бы чрезвычайно благоприятные условия для католической и протестантской пропаганды. Раздувая вражду к нам со стороны греков и коренного населения, они лишили бы нас всякого православного авторитета и влияния, безусловно необходимого для объединения Православных Церквей. Сея те же семена, какие сеют теперь и греки, мы должны пожинать те же и плоды.

По этим соображениям кондоминиум представляется более достижимой, несмотря на трудности, и менее рискованной целью. Св<ятыми> местами Палестины теперь нельзя владеть, не допуская совладельцев. Лишая православные народы прав на кондоминиум, мы тем самым дадим только повод говорить, что мы хуже латинян, ибо те признают равенство католических народов в отношении прав на совладение св<ятыми> местами, что только в католичестве возможно удовлетворение этих национальных стремлений. Арабы и теперь уже указывают на то, что латиняне дают им в Палестине туземных митрополитов, а греки — нет; это одна из причин развития унии с Римом.

Рассматривая мысль об установлении исключительно русского господства в Иерусалимской Церкви, можно с первого взгляда действительно увлечься столь счастливой комбинацией, льстящею нашему национальному самолюбию; но при внимательном обсуждении ее в связи с другими обстоятельствами оказывается, что вопрос этот связан с более крупными интересами Вселенского Православия, а не с одними только государственными или национальными интересами России или эллинизма. Сам автор «Заметки» признает бесспорным, что теперешний status в Палестине держится «на исторически сложившихся условиях международной религиозно-политической жизни, которые так слож-

ны, так переплетены своими интересами и взаимодействиями, что попытка усилить одно из этих условий неизбежно затрагивает другие, а иногда и всю сеть сложной иерусалимской паутины». А так как condominium в его различных аспектах есть одно из основных исторически сложившихся условий палестинского status^, то легче его усовершенствовать, приспособить к требованиям теперешней жизни, чем отменять и заменять нашим единовластием и изгнанием из Палестины греков. Если мы дадим место наряду с греками и славянам, и арабам, и румынам, этим мы не вносим ни существенных изменений в исторически сложившиеся условия, ни даже в формы церковной жизни, мы только обогащаем греческий церковно-административный гений святогробцев иными национальными элементами, тоже не лишенными известных прав на гений, не затрагивая даже status^ с католиками и с их покровительницей. Это — вопрос внутреннего состава Братства, православного Синода, иерархии, до которого католикам нет никакого дела. Формы быта, условия жизни остаются те же, но содержание в эти формы может быть вложено и иное, более соответственное благу Православной Церкви в ее целом. Автор «Краткой заметки» признает, что «прорвать такое кольцо без крупных потрясений для Православной Церкви с безошибочным расчетом на успех было бы огромной выгодой России, но нелегко осуществимо». Ясно выраженная мысль и совершенно верная. При условии кондоминиума мы будем совершенно обеспечены от крупных потрясений, т. е. от изгнания греков, борьбы с арабами и другими православными народами, темных подозрений союзников и католиков, поглощения Матери всех Церквей в русском озере, обвинений в своекорыстии и национальном эгоизме со всеми его последствиями и т. д. Что касается «безошибочных расчетов», то при составлении сметы на постройку одного небольшого здания и то возможны маленькие ошибки, а при церковном строительстве православных народов они тем более вероятны; но больших оши-

бок ожидать не следует; трения, конечно, будут, но ни одно большое дело не обходится без них. Во всяком случае, ошибки прошлого настолько велики, ощутительны и очевидны, что оставлять их без исправления дальше нельзя, даже из-за страха перед новыми ошибками.

Страх этот отчасти основан и на том противодействии, которое могут оказать греки всяким преобразованиям в Иерусалимской Церкви. Они, говорят, стойки: на них направлен напор воинствующего католицизма, мелкие секты пытаются урвать у них, что можно, румыны нанесли удар их материальному благосостоянию, турки буквально душат их произволом и даже мы сами, русские, ослабляем их силу и положение, а они все-таки держатся. Да, они стойки. Но не менее стойки и наши афонские монахи, наряду с некоторыми недостатками обладающие весьма крупной инициативой, энергией и упорством и тоже несколько веков выдерживающие, кроме произвола турок, натиска других народностей, еще и напор самих греков. При желании мы, русские, можем развить еще большую стойкость и грекам в этом не уступим. Однако, если греков в Иерусалиме штурмуют со всех сторон, и не только враги, но даже единоверцы-друзья, если даже мы сами не остаемся нейтральными по отношению к ним и содействуем их ослаблению, то сами собой возникают вопросы: нужно ли нам самим занимать позицию греков, штурмуемых со всех сторон? Нет ли уважительных побудительных причин для такого штурма? Не благоразумнее ли будет нам отказаться от греческого splendid isolation81 и заключить союз с осаждаемыми греками и штурмующими их нашими единоверцами в форме хотя бы condominium^? Не выгоднее ли будет для самой Патриархии заменить греческое единовластие православным кондоминиумом? Прилично ли нам быть хотя бы и невольными союзниками турок и католиков против единоверных нам греков? Прилично ли грекам, живущим почти исключительно на пожертвования русского

81 Англ. 'Блестящая изоляция'. Термин, употребляемый для обозначения общего курса внешней политики Великобритании конца XIX в.

народа, обострять церковную борьбу со своими единоверцами? Надолго ли хватит их сил и стойкости и не придется ли им скоро капитулировать на условиях гораздо менее выгодных для них, чем условия кондоминиума? По моему мнению, Православная Церковь в Иерусалиме нуждается в смягчении этой борьбы, а не в обострении ее, а для этой цели наиболее подходящее средство — примирение национальных стремлений православных народов в Св<ятой> Земле в форме сопёоттшт'а. Потушить эти стремления мы не в силах, так же, как и греки. Некоторые наиболее проникнутые панэллинизмом греки доводят свой национальный фанатизм до того, что рекомендуют Братству всеми мерами содействовать скорейшему переходу всех православных арабских общин в унию с католичеством или в протестантизм. Теперь, говорят они, православные арабы для нас только лишняя обуза, мы вынуждены тратить на их церкви, школы и духовенство значительные суммы, дохода от них не получаем, о они будируют против нас и грозят нам изгнанием из Палестины или, по меньшей мере, подбираются к нашим доходам. Грекам нужны только св<ятые> места, привлекающие пожертвования русских и владеющие приклоненными имениями. Когда в Палестине не останется ни одного православного араба, то останемся владельцами св<ятых> мест мы, греки, приток русских пожертвований от этого не изменится, а теперешние расходы на арабские церкви, школы и т. д. останутся у нас также чистой прибылью. При всей своей циничности с церковной точки зрения эта идея имеет своих адептов даже в самом Братстве.

Греки всякими мерами противодействуют быстрому развитию арабского национального самосознания и местной церковной жизни: духовенству они дают нищенское содержание; сельские и даже городские церкви содержатся в самом убогом виде, не ремонтируются десятками лет; арабскую партийность они всячески поощряют; против перехода православных общин в целом или частей их в католичество

и протестантизм не принимают никаких действительных мер; в иерусалимскую школу Креста (духовную семинарию) или совсем не принимали арабов, или не давали им кончать курса, почему приходское духовенство не получает надлежащей подготовки к пастырскому служению; школы свои преимущественно открывают там только, где есть уже школы Общества, для борьбы с русским влиянием, или под сильным давлением общин, не имеющих русских школ; многие школы существуют только в официальных списках, не функционируют на местах; намерение Палестинского Общества открыть где-нибудь школу нередко встречают сильнейшее противодействие со стороны Патриархии; все учителя наших школ, имеющие сношения с греческим духовенством знают, что Братство считает все школы Общества весьма вредными для себя учреждениями и свои школы открывает с единственной целью ослабить русское влияние на арабов.

К сожалению, отголосок таких воззрений на школы И<мператорского> П<равославного> П<алестинского> Общества в Сирии и Палестине и такого же отношения к ним и их задачам, слышится и в суждениях «Краткой заметки». «Нам нельзя закрывать глаза, - говорит их автор, - и на то обстоятельство, что если у других народов уже развились национальные тенденции, то и у туземных сиро-арабов тенденции эти не отсутствуют; при посредстве наших учебных заведений мы сами толкаем их на путь самоопределения, облегчая им тем самым отграничиваться от чужеземцев».

Хорошо это или худо, но всякая школа, дающая человеку некоторое развитие, непременно толкает его на путь самоопределения и школы Палестинского Общества в этом отношении не представляют исключения. Они действительно способствуют развитию в арабах самоопределения и, в частности, национального самосознания, стремясь в то же время к возможному сближению чуждых по крови и культуре, но единоверных народов, арабского и русского. Если допустить, как это делают греки, что национальное и церков-

ное самоопределение православной части арабского народа для Православной Церкви или для русского народа вредно, то и наши школы с логической необходимостью придется признать также вредными учреждениями. Однако, какие средства имеются в нашем распоряжении, чтобы не допустить развития в арабах самоопределения и национального самосознания или убить уже проросшие ростки его? Никаких. Закрытие или неоткрытие школ, как мера, по существу, отрицательная, положительных результатов не даст. За неимением православных русских арабы пойдут в католические французские, протестантские немецкие или английские, мусульманские турецкие или православные греческие школы. И эти школы будут толкать их к самоопределению и национальному самосознанию, но «ориентация» будет уже не русская, а французская, английская, греческая и т. д. Кроме того, нельзя представлять себе дело так, что у арабского народа, имеющего значительно более древнюю культуру, чем наша, давшего чрезвычайно много и для европейской, особенно средневековой культуры (испанский халифат), имеющего огромную литературу на одном из древнейших человеческих языков, только вчера появились первые ростки самоопределения и национального самосознания.

Не надо забывать, что рядом с Сирией и Палестиной, толкаемыми к самоопределению французами, англичанами, немцами, американцами, итальянцами, есть еще такой огромный фокус арабского национального самоопределения, как Египет. Чему тут могут помешать, что могут задержать наши или греческие школы? Мы не можем обрусить Палестину при настоящих условиях, но вполне возможно сблизить, сроднить ее с Россией самыми разнообразными нитями международного общения и многочисленных реальных и идеальных интересов, усилить там русское влияние, установить обоюдно выгодную общность церковных, политических или культурных задач. Одним из лучших средств для достижения этой цели является, конечно, школа, и

наши соперники из Западной Европы оценили ее значение по достоинству. У них невозможны, немыслимы такие колебания, как у нас: тридцать лет насаждали и развивали школьную сеть, установили чрез нее связь с самыми разнообразными элементами сиро-палестинского населения, а потом вдруг спохватились и задумались, не толкнет ли наша школа арабов на путь самоопределения, не усилит ли националистические течения. Наше Общество давно и глубоко обдумало этот вопрос и доселе шло по избранному пути твердым шагом, без колебаний, отдавая себе ясный отчет в том, что оно делает. Этот капитальный вопрос был решен еще тогда, когда учредители Общества закладывали первые камни в его основание и намечали первые исходные вехи на предстоящем ему пути. Известное из истории нашего Общества принципиальное расхождение во взглядах на его задачи и пути между бывшим государственным контролером и епитропом Св<ятого> Гроба Т.И. Филипповым82, с одной стороны, и учредителями Общества М.П. Степановым и В.Н. Хитрово83, с другой, разрешенное в смысле послед-

82 Филиппов Тертий Иванович (1825-1899), сенатор, государственный деятель, один из образованнейших российских бюрократов, писатель-славянофил, историк русско-греческих церковных отношений, почетный эпитроп Гроба Господня, автор книги «Современные церковные вопросы» [1882]. Вице-Председатель Православного Палестинского Общества (1882-1883). Филиппов вышел из Совета по личному требованию Председателя ППО великого князя Сергия Александровича.

83 Хитрово Василий Николаевич (1834-1903), выдающийся палестиновед, основатель Императорского Православного Палестинского Общества и «Православного Палестинского сборника». Окончил Императорский Александровский лицей (1854), служил в Государственном контроле, в Военном и Морском министерствах. В апреле 1863 г. перешел на службу в Министерство финансов. В июле 1871 г. совершил первую поездку в Палестину (затем был в Святой Земле еще 6 раз). После долгих усилий добился создания Православного Палестинского Общества, убедив великого князя Сергия Александровича принять пост Председателя. С 21 мая 1882 г. В.Н. Хитрово — почетный член ППО и помощник его августейшего Председателя, с 1884 г. — член Совета, в 1889-1903 — бессменный Секретарь Общества. Автор книг, положивших начало развитию русского палестиноведения: «Палестина и Синай» (1876), «Православие в Святой Земле» (1881), «Научное значение раскопок, произведенных православным палестинским обществом на русском месте близ храма Гроба Господня в Иерусалиме» (1885). Хитрово принадлежит также лучший в

них, в сущности, предрешило все направление деятельности нашего Общества с первых его шагов и до последних дней. Общество отказалось быть вспомогательным органом греческой Иерусалимской Патриархии; его служебная роль иначе свелась бы практически к тем функциям, в значительно большем, разумеется, масштабе, которые несут теперь добровольные агенты Патриархии из паломнической массы, очень метко прозванные простонародьем «зазывалками». Конечно, мы сразу же завоевали бы безграничные симпатии греческого Братства, если бы удовольствовались скромной ролью конторы для сбора пожертвований в пользу греков по всей России и, если бы в арабском вопросе мы стали не на точку зрения широко понимаемых церковных интересов православия, а на узко националистическую греческую точку зрения. Тогда Братство стало бы нашими глазами, ушами, головой, а мы только его послушными руками и ногами. Однако Общество пошло по другому пути: оно отказалось во что бы то ни стало поддерживать небольшую кучку из 200 греческих монахов в борьбе против 60-70 т<ысяч> коренного православного населения, лишенного некоторых самых примитивных церковных прав; оно признало более выгодным для православия предоставить собственной неизбежной исторической участи греческое Братство и заняться сохранением остатков православия в коренном населении Св<ятой> Земли и лучшей его организацией в борьбе с инос-лавием. Наша элементарная школа все еще лучше вооружает православного феллаха в борьбе за существование, за свою Веру, быт, самостоятельность церковную, чем греческие подкупы и подачки шейхам для поддержания своего эфемерного влияния и власти. Сколько бы золота ни влилось в эту бочку Данаид84, ее никогда нельзя наполнить. Оттого-то католичество и протестантство и достигли таких успехов своей про-

отечественной литературе научно-популярный путеводитель по Святой Земле: «К Животворящему Гробу Господню. Рассказ старого паломника» (1881).

84 Персонажи древнегреческой мифологии, дочери царя Даная. За убийство мужей осуждены в подземном царстве Аида наполнять водой бездонную бочку.

паганды среди православных, что греки не хотели оставить ложного пути панэллинизма и стать на широкий церковный путь Вселенского Православия. Тогда и их положение было бы, правда, скромнее, но и прочнее, чем теперь. В Сирии они не хотели уступить ничего, довели дело до открытого церковного разрыва, и потеряли все. Но и после этого урока, к сожалению, они ничего не забыли и ничему не научились. Результаты будут те же: при первой благоприятной для арабов международной или местной палестинской конъюнктуре греки будут изгнаны, арабы завладеют св<ятыми> местами, а мы, русские, окажемся пред теперешним з!а1;ш'ом в арабских руках и таким образом, своевременно отказавшись от крепких гарантий междуцерковного кондоминиума ради призрачных мечтаний о поглощении Матери всех Церквей в русском озере, останемся перед разбитым корытом. Уж, конечно, национальные притязания греков и арабов с исторической точки зрения более обоснованы, чем наши; бороться с этой исключительностью национальных притязаний на св<ятые> места мы можем, не впадая в неразрешимые противоречия, только под вселенским церковным знаменем, а не под бело-сине-красным флагом, принадлежащим самой крупной единице, но не всей православной армии.

Если именно мы, русские, восстановим и осуществим правду в церковных отношениях Св<ятой> Земли и во имя идеалов Царствия Божия, а не греческого, арабского или русского, то остальное все нам приложится само собой. Чем сильнее и шире выразится наше участие в этом по существу не национальном, а церковном деле, тем больше выиграют и наши национальные интересы и народно-церковное влияние в Св<ятой> Земле. В Сирии мы создали для России атмосферу вполне благоприятную и усилили потребность в развитии нашего влияния даже свыше наших теперешних сил только тем, что приняли под свое покровительство интересы местного коренного населения, а не кучки пришлых, хотя и влиятельных, греков. В свое время «прорвать» сирийское

«кольцо без крупных потрясений и с безошибочным расчетом на успех» тоже нелегко было, и попытка сопровождалась некоторым риском. Но никаких катастрофических последствий, однако, не произошло; правда, на несколько лет были прерваны официальные сношения между Антиохийским Патриархатом и греческими Патриархами, а потом греки помирились с совершившимся фактом и возобновили общение с Патриархом Григорием IV85. Едва ли поэтому можно согласиться с высказанной в «Краткой заметке» мыслью, что «если допустить сиро-арабского Патриарха и митрополитов, то для греков это будет самоубийство, а для нас положение сделается если не хуже, то и не лучше». Современные греки, при всей искренности своего национализма и при всей гордости древней эллинской культурой, своим прошлым, не настолько, однако, сохранили дух древних патрициев или средневековых рыцарей, чтобы думать о самоубийстве при одной мысли о необходимости сесть в Иерусалиме. Благополучное разрешение сирийского вопроса не оставляет места для каких-либо сомнений в этом отношении: там арабы сели на их место, палестинский кондоминиум посадил бы обоих рядом с другими совладельцами и судьями их распри. Преувеличенный страх пред «трениями» не должен нас останавливать на этом пути: всякая жизнь есть непрерывное трение.

Осуждение школьной деятельности И<мператорско-го> П<равославного> П<алестинского> Общества в Сирии и Палестине, которое мотивировано в «Краткой заметке» влиянием этих школ на развитие в арабах «самоопределения» и «национальных тенденций», вполне совпадает и с святогробской точкой зрения на наши учебные заведения, ибо арабское самоопределение не содействует утверждению и усилению греческого влияния в Св<ятой> Земле, а противодействует ему. Тут мы наблюдаем тождество воззрений не только по существу, но даже и по способу их оправдания. Такое осуждение будет безукоризненно логичным и после-

85 Имеется в виду непризнание Антиохийского Патриарха Григория IV восточными патриархатами в 1906-1909 гг.

довательным, если допустить, что «Русское Правительство во всей его совокупности», ради собственных русских, или чуждых ему греческих интересов, идет или должно пойти к тем же самым целям, какие наметили для себя панэллинизм и его орудие — Святогробское братство, т.е. 1, к утверждению в Палестине церковного преобладания и господства только одной национальности, русской или греческой, безразлично, 2, к полному погашению среди арабов всякой мысли о каком бы то ни было самоопределении в национально-церковной жизни и об уравнении церковных прав их с греками или русскими безразлично, 3, а в крайнем случае — протестов и несогласия с их стороны — даже к полному искоренению всего туземного православного населения путем прямого или косвенного побуждения его к отпадению от Православной Церкви и переходу в унию или протестантство. Тогда останемся владетелями св<ятых> мест или мы, или греки, или греко-русский кондоминиум. Однако, есть полное основание думать, что такое допущение или такая программа нисколько не соответствует действительным видам и задачам «высшей государственной или церковной политики» России в арабских Патриархатах.

Решение антиохийского церковного вопроса в 1899 г.86 при содействии именно русского правительства последовало в смысле как раз противоположном вышеизложенной программе: арабы получили церковную автономию, своего Патриарха и школы И<мператорского> П<равославного> П<а-лестинского> Общества, и наше положение в Сирии стало не хуже, а лучше. С тех пор не произошло ничего такого, что бы могло изменить направление государственной и церковной политики Русского Правительства в Сирии и деятельность И<мператорского> П<равославного> П<алестинского> Общества. Результаты этой политики были закреплены послом Чарыковым87, добившимся восстановления церковного об-

86 Речь идет об избрании на патриарший Антохийский престол первого араба — Патриарха Мелетия II Думани (1899-1906).

87 Чарыков Николай Валерьевич (1855-1930), русский дипломат. По окончании Александровского лицея, служил в Московском Главном архиве Ми-

щения между арабским и греческими Патриархатами, назначения ежегодного денежного пособия от России Антиохий-скому Патриархату по ходатайству Дамасского консульства и Константинопольского посольства в 1909 г. и посещения России Патриархом Григорием IV в 1913 г.

Что касается школьной политики Общества, подвергшейся осуждению в «Краткой заметке», то и она в последние годы упрочена в Сирии именно в соответствии с государственными и церковными видами «Императорского Правительства во всей его совокупности». В 1910 году сирийские школы подверглись всестороннему обследованию особой комиссии из представителей Министерства иностранных дел и И<мператорского> П<равославного> П<алестинско-го> Общества; на совещании этой комиссии при участии сирийских консулов, близко знакомых с потребностями местной жизни и с ближайшими видами дипломатического ведомства в сирийском вопросе, был снова пересмотрен капитальный вопрос о самом праве на существование русских сирийских школ с точки зрения церковных и государственных интересов России, и он решен в пользу дальнейшего упрочения и улучшения сирийских школ, а не уничтожения их. Из комиссии он перешел на рассмотрение Совета И<мпе-раторского> П<равославного> П<алестинского> Общества и здесь решен утвердительно. Вызванное и мотивированное таким решением ходатайство Общества об ассигновании на содержание сирийских школ для православных арабов пособия из средств государственного казначейства и сопровождавшая это ходатайство объяснительная записка Общества с подробным изложением русской точки зрения на это дело подверглись самому тщательному изучению и рассмотрению прежде всего в Министерстве иностранных дел в связи с от-

нистерства иностранных дел. В 1886-1890 гг. — политический агент в Бухаре. В 1896-1897 — дипломатический агент в Болгарии, в 1897 — советник посольства в Берлине. В 1897-1900 министр-резидент при папском дворе. С 1900 — посланник в Сербии, с 1904 — в Нидерландах. В 1907-1909 — товарищ министра иностранных дел. Чрезвычайный и полномочный посол в Константинополе в 1909-1912 гг.

четом г. Кыхманского88 и заключениями посольства по сему делу, затем в Совете Министров, особой междуведомственной комиссией, отсюда они перешли уже в виде законопроекта в бюджетную комиссию, а потом и в Общее Собрание Государственной Думы; этот законопроект, принятый Думой и затем Государственным Советом, удостоился Высочайшего утверждения 5 июля 1912 года. Те пути и инстанции, которые прошел вопрос о русских школах в Сирии и Палестине, об их праве на существование и полезности с точки зрения государственных и церковных интересов России, служит достаточным указанием на то, что высказанные автором «Краткой заметки» личный взгляд и оценка всей школьной деятельности И<мператорского> П<равославного> П<алестинского> Общества и ее значения для России совершенно расходятся с тем пониманием государственных видов и задач, какие издавна усвоены и днесь поддерживаются Императорским Правительством во всей его совокупности, т. е. начиная от местных сирийских агентов правительства и кончая высшими правительственными и законодательными учреждениями Империи. Такое именно решение вопроса о школах Палестинского Общества и их значении для усиления и развития православного самосознания в коренном туземном арабском населении и такое именно толкование действительных видов русской политики давно вышли из области личных предположений или мнений отдельных правительственных агентов или приватных тенденций самого Палестинского Общества; в законе 5 июля 1912 года они получили правительственную санкцию, и для нашего ведомства иностранных дел в течение последних двадцати лет они стали постоянной традицией. Устанавливать на этот вопрос новую точку зрения, во всем совпадающую со старой святогробской, хотя бы и обращенной против греков, значило бы сделать крутой поворот не

88 Кохманский Николай Вячеславович, дипломат. По образованию востоковед, окончил курс специальных классов живых восточных языков Лазаревского института в Москве (1898). На дипломатической работе в разных городах Османской империи (1900-1915), вице-консул в в Алеппо в 1910-1912 гг., консул в Битоли в 1912-1915 гг.

только в направлении всей деятельности Палестинского Общества за 34 года существования, но и в традиционных видах, задачах и целях Императорского правительства во всей его совокупности. Это вполне ясный факт, который нельзя ни замолчать, ни перетолковать; можно разно его оценивать с точки зрения выгоды или другой, но нельзя отрицать его наличности.

Осуждая нашу арабскую школу, как орудие для церковного и народного самоопределения арабов, автор «Краткой заметки» весьма последовательно защищает идею греческого приоритета и господства и подчиненного положения православных арабов и в своих «отдельных заметках». «Уж если менять греков, говорит он, то не на сиро-арабов, а на русских». В этой чрезвычайно выразительной и характерной формуле, наряду с сомнением в необходимости «менять» греков, одновременно слышатся и греческие симпатии, и арабские антипатии, и все это покрывается и затушевывается патриотическим solo. Однако, диапазон этого патриотизма не слишком глубок и полнозвучен, ибо оставляет под сомнением вопрос о необходимости менять греков (уж если...), и затем оставляет совершенно открытым другой вопрос: а если менять арабов, то на кого, на греков или на русских, например в Сирии? Автор, вероятно, вынужден будет ответить: тоже на русских, но не дает уверенности в том, что такое предположение об его ответе правильно. Поэтому я обеими руками подписался бы под его формулой только в том случае, если бы она была дополнена таким образом: если менять греков, то не на сиро-арабов, а на русских, а если менять сиро-арабов, то не на греков, а тоже на русских.

Однако такая искусная постановка вопроса в данном случае проходит мимо цели, ибо записка Общества вовсе не предлагала «замены» греков арабами или наоборот; в Иерусалимской Церкви она предлагала установить condominium, который заключается не в замене одного владельца другим, а в совместном их существовании и в определении modus'a

vivendi89 между ними и другими законными претендентами на совладение. Поэтому его сомнения в необходимости или целесообразности менять греков на кого-либо вполне совпадают с полной моей уверенностью в ненужности такой замены. В этом мы не расходимся.

Но, как это ни странно, я и автор заметки, исходя из общих нам посылок, приходим иногда к диаметрально противоположным заключениям. Доказывая вышеприведенный афоризм и желая, очевидно, склонить русскую точку зрения более на сторону греков, чем на сторону арабов, автор замечает: «греков 200-300 душ, не имеющих корней и прилепившихся к Иерусалиму искусственно, а сиро-арабов 4000050000, составляющих коренное население; греческая группа отравлена националистическими тенденциями, арабская — тоже; греческая захватила все доходы, арабская стремится отнять их и захватить себе». Все эти посылки я принимаю без возражений и почти без оговорок, но выводы у меня получаются совсем иные и происходит это, очевидно оттого, что мы разно понимаем русские интересы в Палестине и не одной мерой меряем свои и чужие интересы.

Я думаю: если греков всего 200 душ, то зачем нам тешить их властолюбие и корыстолюбие и обижать 50000 арабов? Если греки не имеют корней, то не бесполезно ли нам таскать на себе столько воды для поливки этого безнадежного растения, обреченного на гибель? Если греки прилепились искусственно, не имеют под собой почвы, то следует ли из этого, что мы ради них должны обрывать корни у того, кто имеет их, у коренного населения, сушить его, лишать последних соков для питания искусственно присосавшегося паразита? Если арабов 50000, и они имеют корни в стране, то не целесообразнее ли, не естественнее ли, не справедливее ли будет поддержать коренное и более численное население и самим на него опереться? Ведь 50000 врагов или недоволь-

89 Лат. 'Образ жизни'. Дипломатический термин, применяемый для обозначения временных или предварительных соглашений, которые впоследствии предполагается заменить другими, более постоянного характера или более подробными.

ных опаснее 200? Если националистические тенденции — отрава вообще, а арабы приняли этой отравы меньше, чем греки, — то какая польза нам-то отравлять себя подобными же тенденциями и кроме греческой и арабской отравы вносить в Св<ятую> Землю еще русскую? Если же национализм в известных границах не составляет отравы, а является неизбежным продуктом здоровой народной жизни, то с какой стати мы будем упрекать греков и арабов за то, что хвалим и поощряем в самих себе? Если греки уже захватили доходы, а арабы по своей «семитской» жадности все еще только стремятся захватить и довольно безрезультатно, то и считаться приходится с действительными обладателями этих доходов, обеспеченными и сытыми, и с голодными претендентами на часть этих доходов и как-нибудь, по возможности, безобидно, поделить их, не забыв и общих более важных церковных нужд.

К иному заключению из тех же посылок приходит автор «Краткой заметки». Греков меньше, «поэтому, если нужно считаться, то легче это сделать с малым, чем с большим количеством», говорит он. А что значит здесь выражение «считаться»? По общему смыслу речи, надо думать, что оно является синонимом: удалить, искоренить, подчинить, ослабить, повелевать, отобрать доходы. Греков мало, — их легче изгнать; они не имеют корней, — легче их вырвать или подчинить своему влиянию; они забрали доходы, — легче отобрать у них; понадобилось что-нибудь от них, легче с ними столковаться и добиться требуемого. Но эта «легкость» весьма условна и относительна. Когда речь идет только об арабах и греках и нужно доказать, что последние для нас гораздо предпочтительнее и удобнее первых, то на первый план среди аргументов в пользу греков выдвигается относительная легкость их подчинения и удаления вследствие их малочисленности, беспочвенности, словом, слабости. Но когда автор с логической неизбежностью вплотную подходит к вопросу, почему бы в таком случае не воспользоваться

нам в своих выгодах такой слабостью греков, то он дает или нерешительный, колеблющийся ответ, или скорее отрицательный: «нелегко осуществимо, без уверенности в успехе слишком рискованно», «едва ли возможно разрешить этот вопрос». Почему? Потому что греки вовсе не слабы: «с внешней стороны может показаться, что о легкости устранения 200-300 греков не может быть и вопроса», но вот «на них именно главным образом направлен был и ранее и теперь напор всего воинствующего католицизма; германцы, французы, австрийцы, итальянцы и пр. только и смотрят, как бы их сбить и занять их место; армяне, копты, протестанты пытаются урвать у них, что можно; румыны уже нанесли удар их материальному благосостоянию, турки буквально душат их своим давлением и произволом, наконец, мы сами принимаем иногда против них меры, ослабляющие их силу и положение (школы?), а между тем им все-таки удавалось до сих пор держаться на своем месте».

Разбираясь в этих мнимых или действительных противоречиях в оценке греческой силы и ожидаемого от нее сопротивления, мы становимся лицом к лицу с двумя ясными практическими выводами автора: 1, в греко-арабской распре для русской политики выгоднее поддерживать не имеющую корней, менее численную и потому более слабую греческую группу, с которой легче считаться; 2, в греко-русских отношениях, при всей желательности и «огромной выгоде» прорыва «сложной иерусалимской паутины», мы должны воздержаться от такой попытки, потому что она «нелегко осуществима, слишком рискованна» и вообще «едва ли возможно разрешить этот вопрос», так как греки доказали свою историческую стойкость и силу в вековой борьбе с западными и восточными христианами, турками, даже с нами, а мнимая слабость и «легкость их устранения» — только кажущиеся признаки. В конечном результате мы остаемся при status quo ante: искусственное преобладание лишенного корней греческого меньшинства над бесправным большин-

ством арабского коренного населения и пассивное отношение России к этому ненормальному строю из страха перед еще большей разрухой.

Между тем, жизнь не ждет; если мы сложа руки будем сидеть у моря и ждать погоды, когда сама собой, без нашего влияния и участия, изменится сложная паутина иерусалимских отношений, то за разрешение этого назревшего вопроса возьмутся другие силы и разрешат его, не считаясь с нашими интересами. С точки зрения русского национализма трудно противиться обольстительной формуле: одним нам и никому другому. Но надо думать, что, приняв ее, мы потеряем твердую правовую церковную почву под ногами и вступим на зыбкое болото, в котором тонут теперь греки. Даже устранив греков, мы все же останемся пред 60000 арабов. Что же мы с ними сделаем? Тоже устраним, уступим унии? Палестинское Общество, имеющее столько учреждений для арабов по всем концам Сирии и Палестины, вынуждено считаться не только с греками, но еще больше с арабами. Ни тех, ни других Россия не может выкинуть из сферы своего внимания и влияния. Мы, основавшись в двух Патриарха-тах, греко-арабском Иерусалимском и всецело арабском — Антиохийским, не можем одной рукой создавать, а другой разрушать. Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть в не столь отдаленном будущем новые восстания арабов против святогробцев, более настойчивые, чем прежде, более организованные и упорные, и греческое меньшинство так или иначе должно будет пойти на уступки, иначе оно будет сметено с лица Палестины, а арабы станут на место греков без нашего содействия и даже вопреки нам. Лучше ли будет для нас? Сам автор заметки отвечает: «если не хуже, то и не лучше», а я отвечу: хуже. Действуя с арабами солидарно в греко-арабской распре, мы найдем в них союзников, готовых идти на большие уступки за наше содействие; оставляя в Палестине и греков, мы не наносим им удара в самое сердце и не рискуем встретить слишком упорного сопротивления, которого

так боится автор заметки: уступить нам — для греков легче, чем уступить одним арабам, и для арабов легче добиться церковного равноправия в союзе с нами, чем без нашей помощи или вопреки нашим видам. Поэтому лучше, безопаснее вместо крайних решений остановиться на компромиссе между греками и арабами. Такой компромисс создает нам выгодное положение tertii gaudentis inter duos bifigontes90, и если мы не злоупотребим этим положением, то нам, при тех жертвах, которые приносит Россия в пользу Св<ятой> Земли, при той сети учебных и благотворительных учреждений, которыми располагает Палестинское Общество, и при непосредственном участии в Синоде и Смешанном народном совете Патриархата, нетрудно будет занять почетное место покровителя, попечителя обеих сторон, посредника и судьи в их несогласиях между собой. Кондоминиум в глазах арабов будет иметь гораздо больший правовой авторитет, потому что они сами будут его участниками под главенством державы-покровительницы, и арабы перестанут быть голодающими нахлебниками, а мы — только доходной статьей небольшой кучки греков. С другой стороны, кондоминиум установит принцип внеземельности и интернациональности общехристианских святынь, принадлежащих Православной Церкви. Национальные тенденции участников кондоминиума не беспредельны, и путем неизбежного самоограничения их само собой установится известное равновесие. Наше право на первенство чести и на руководящее влияние в этой системе равновесия должно осуществляться с такой же моральной необходимостью, с какой в физическом мире меньшее по массе и удельному весу тело входит в сферу влияния большего. Но добиться такого морального могущества нельзя, с своей стороны не признав законную долю других православных народностей в совладении св. местами, ибо, изгнав из Палестины греков и арабов и не пустив туда ни одной из других православных народностей, мы вооружим против себя всех, наших сородичей, единоверцев-эллинов и

90 Лат. 'Третьего радующегося'.

коренное население, тогда мы будем отталкивать от себя, а не притягивать к себе.

Если Палестиной будет владеть по-прежнему Турция, то после победоносной войны установить такой кондоминиум будет не особенно трудно, раз официально будет признано право России на покровительство Православной Церкви на турецком Востоке. Ссылка на Международный санитарный совет в Константинополе в доказательство практической непригодности церковного кондоминиума в наличных условиях турецкой действительности для меня мало убедительна, потому что в природе, организации, целях, задачах, истории и правовом положении Православной Церкви и санитарного совета есть существенные отличия. При том же comparaison n'est pas raison91.

Несколько труднее будет справиться с этой задачей, если Палестина отойдет под власть Англии или Франции, которые не дадут для русского влияния того простора, какой возможен при турецком режиме капитуляций. Можно почти с уверенностью сказать, что если перед переходом этой страны под власть Англии и Франции мы не закрепим своего влияния на церковные дела разрешением греко-арабской распри путем установления справедливого совладения св<ятыми> местами и для славянских народов, то, кто бы ни победил в этом споре, греки иль арабы, — с нами не будут более считаться, или, вернее, будут принимать нас в расчет только как источник для доходов, а все влияние, вытекающее из прав покровительства, уйдет от нас. С Иерусалимским Патриархатом может случиться то же самое, что случилось с Александрийским, где русское влияние теперь совсем незаметно. Те, кто говорят, что лучше на место греков посадить русских, сами плохо верят в осуществимость таких мечтаний и активных выступлений в этом направлении с их стороны не последует. Между тем идея кондоминиума, в значительной мере реализованная фактическими отношениями теперешнего иерусалимского status, обеспечивала бы за

91 Фр. 'Сравнение — не аргумент'.

нами, при всех переменах в политическом положении страны, преобладающее влияние в области внутренних церковных отношений Патриархата. Будут ли владеть Палестиной французы или англичане, или евреи, русская часть Синода или Смешанного совета всегда стояла бы на стороне русских интересов; если же мы в погоне за недостижимой целью откажемся от обеспечения более скромного, но все же сильного, может быть, даже преобладающего влияния, из-за нежелания считаться с другими православными народностями, то не только с широкой церковной, но даже с более узкой государственной или националистической точки зрения, мы, ничего не приобретая, многое потеряем. Каковы бы ни были трения между отдельными православными национальностями, все же мы, при поддержке славян, будем иметь в кондоминиуме весьма крупный вес, прочие народности при этом условии не смогут добиться чего-нибудь важного без нашего согласия и нашей помощи, мы будем хозяева положения. Этого нам совершенно достаточно и в большем мы в действительности не нуждаемся.

Проект кондоминиума, по словам «Краткой заметки», не представляется новым проектом, так как румынский профессор Дмитреску доверительно высказывал мысль о собрании международного православного Синода, как о весьма выгодном для румынских политических видов деле. Я не был знаком ни с г. Дмитреску, ни с его доверительными сообщениями, но идею кондоминиума, как это разъяснено выше, считаю действительно не только не новой, а весьма даже старой основой настоящего иерусалимского з!а1;ш'а; мысль о создании международного православного Синода в Св<я-той> Земле сама собой напрашивается при теперешних условиях палестинской жизни и политических соотношениях; и если эта мысль одобрена румынским ученым и признана им «весьма выгодной» даже для румынских политических видов, то, по моему мнению, нужно этому только радоваться, — значит, эта идея действительно может объединять чуждые

по крови и языку, но единоверные народности. С полным и искренним доброжелательством, без чувства завистливого соревнования мы могли бы отнестись к этому выгодному для румынских политических видов делу и в союзе с теми же румынами приступить к солидарному обеспечению и наших русских церковно-народных интересов. Два Палестинских Общества: русское и румынское также могли бы столковаться относительно своей совместной деятельности в Св<ятой> Земле в духе взаимного уважения своих интересов. Если теперь будет установлен принцип русского покровительства православию после войны с Турцией, то румынские церковные и благотворительные учреждения, так же, как и русские, сами будут заинтересованы в том, чтобы установить наилучшие и корректные отношения с дипломатическими агентами державы-покровительницы и с другими русскими учреждениями в Св<ятой> Земле.

Автор «Краткой заметки» с большим опасением отмечает то обстоятельство, что «у нас, кажется, нет ни одного ученого труда специально по истории Иерусалимской Церкви и только в будущем намечается таковой в виде продолжения труда проф. Соколова», что поэтому мы, будто бы, недостаточно подготовлены к решению иерусалимского вопроса. Не так давно наше общество издало капитальный труд с материалами по истории Иерусалимской Церкви92, есть и отдельные исследования, но полной истории Иерусалимской Церкви от ее начала до последних дней, кажется, действительно нет. Но я думаю, что для разрешения интересующего нас практического вопроса он не так уж необходим. Я очень рад констатировать тот факт, что почтенный профессор, на которого ссылается «Краткая заметка» и который работает над историей Иерусалимской Церкви, И.И. Соколов в недавно вышедшей на правах рукописи записке своей93, отстаи-

92 Материалы для истории Иерусалимской Патриархии ХУ1-Х1Х века. СПб. Т. 1. 1901; Т. 2. 1904. — Примеч. П.И. Ряжского.

93 Имеется в виду работа И.И. Соколова «Константинополь, Палестина и Русская Церковь» [2002], подготовленная им в качестве секретного доклада Совета ИППО для Министерства иностранных дел России в апреле 1915 года и напе-

вая, как и я, принцип русского протектората в Палестине, в ясных и не допускающих перетолкования категорических выражениях высказывается против сохранения узко-национального характера иерусалимского Святогробского братства (п. 3), за «преобразование его на началах Вселенского Православия» (п. 4), за «равночестность» представителей Русской Церкви с представителями Греческой и других Церквей (п. 5). Мнение профессора И.И. Соколова для меня особенно ценно потому, что из современных церковных историков, работающих над этим предметом, он едва ли не самый крупный теперь византолог, изучивший историю греческого Константинопольского Патриархата и в его отношениях к Иерусалимской Церкви в ближайшую к нам эпоху турецкого владычества на Востоке; притом он человек, знающий Восток не по одним архивным документам, но много раз изъездивший его в разных направлениях, владеющий древним и новым греческим, любящий греческую культуру, греческий народ, Греческую Церковь, посвятивший их любовному изучению долгие годы упорного ученого труда, словом, человек, которого никак нельзя заподозрить в эллинофобии и который при несомненном эллинофильстве и преклонении пред греческим гением сумел сохранить беспристрастие ученого историка. Правда, защищаемую им идею преобразования Святогробского братства на началах Вселенского Православия и вопреки узко национальным греческим тенденциям, идею равночестности делегатов других Православных Церквей с греческими иерархами он пока еще не конкретизирует в формуле кондоминиума, как это делаю я; но едва ли можно с успехом оспаривать ту мысль, что идея кондоминиума в сущности является только практическим выводом, конкретизацией, приложением к практике церковной жизни тех общих принципов, которые г. Соколов принял под свою защиту. Во всяком случае, он не сторонник отсрочки разрешения вполне назревших настоящих вопросов иерусалимского з1а1;ша в

чатанная типографским способом, в ограниченном числе экземпляров, с грифом: «На правах рукописи. Совершенно доверительно».

неопределенное будущее, до окончания детального ученого обследования их в прошлом. Он настаивает на их немедленном разрешении в интересах прежде всего: Православной Вселенской Церкви, а потом уже: и в интересах отдельных народов, входящих во вселенский православно-церковный союз. На этой же точке зрения стою и я в данном вопросе.

Разумеется, и я все эти соображения высказываю здесь в виде личного моего мнения, сложившегося во мне под впечатлениями палестинской жизни за последние 12 лет; эти предположения, как и все на свете, могут оказаться ошибочными, односторонними, недостаточно продуманными. Поэтому я и не настаиваю на внесении в записку Общества категорических предложений кондоминиума в Иерусалиме, как единственного целесообразного исхода из создавшихся затруднений. Вопрос этот придется решать не Палестинскому Обществу, а Министерству иностранных дел и Святейшему Синоду; мнение Общества по этому вопросу останется частным мнением, которое решающие инстанции могут принять во внимание, а могут не принять. Главной моей целью было только привлечь общественное внимание к такому решению, как одному из возможных и, по моему мнению, наиболее целесообразному. В предвидении разнообразных возражений против этой идеи с разных точек зрения я и внес в записку на стр. 20 предложение предварительно обсудить этот вопрос в междуведомственной комиссии, которая, может быть, найдет и другое лучшее решение, более соответствующее интересам православия и славянства. Для конкретных целей Общества в этом деле окажется вполне удовлетворительной более широкая и общая, менее определенная и конкретизированная формула в п. 7 на стр. 22: «предоставление России разрешить греко-арабский спор в Палестине, как вопрос внутренних отношений в Православной Церкви, по соглашении с заинтересованными сторонами или при посредстве собора Православных Поместных Церквей»94. «Краткая за-

94 См. с. 45 настоящей публикации.

писка» против такой общей формулы не возражает и, по-видимому, считает ее приемлемой.

По иорданскому вопросу (№ 44 «Отдельной заметки»95) я лишен возможности внести какие-либо поправки, потому что, во 1-х, о представлении консульства в Министерство по этому вопросу и его содержании мне и, кажется, Совету Общества, доселе ничего не было известно, во 2-х, в нем приняты во внимание только общие интересы России и частные интересы Православной Иерусалимской Церкви, но по-видимому нет речи о частных интересах И<мператорского> П<равославного> П<алестинского> Общества и Русской Духовной Миссии; по крайней мере, в «отметках» об этом ничего не сказано.

Я полагаю, что какие-либо изменения, относящиеся к этому вопросу, места из записки могут быть внесены только по ознакомлении с содержанием представления консульства и рассмотрении этого вопроса Советом Общества.

С совершенным почтением и таковой же преданностью имею честь быть

Вашего Сиятельства покорнейший слуга Павел Ряжский.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 213-232.

*****

95 См. с. 116 настоящей публикации.

11. Отношение Совета ИППО к Генеральному консулу в Иерусалиме А.Ф. Круглову

Петроград, 1 июля 1915 г.

Отпуск

Милостивый государь, Алексей Федорович.

Имею честь уведомить Ваше Высокородие, что Совет ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества, заслушав в заседании 29 мин<увшего> мая сообщение Вице-Председателя Общества о том, что Вы изволили по его просьбе рассмотреть составленную Управляющим подворьями Общества в Иерусалиме и Инспектором Палестинских школ Общества П.И. Ряжским записку под заглавием: «Вопросы, связанные с восстановлением деятельности ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией» и представить по ней Ваши письменные соображения и замечания, постановил принести Вам искреннюю благодарность за принятый Вами на себя труд и сообщенные по упомянутой записке замечания.

Прошу Вас принять уверение в искреннем уважении и преданности.

/Подп./ <Секретарь ИППО> А. Дмитриевский

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 237-237 об.

12. Письмо сенатора М.Н. Галкина-Враского Вице-Председателю ИППО князю А.А. Ширинскому-Шихматову

Царское Село, 16 июня 1915 г.

Подлинник

Милостивый государь, князь Алексей Александрович.

Просмотрев доставленную мне Вашим Сиятельством записку по вопросам, связанным с восстановлением деятельности Императорского Православного Палестинского Общества в Св<ятой> Земле по окончании войны с Турциею, я чувствую себя обязанным хотя письменно заявить о том, что по поводу этой записки сказал бы в заседании Совета Общества 29 минувшего мая, если бы мог быть в этом заседании.

По моему мнению, в означенной записке, исходящей от наиболее других осведомленного в вопросах касательно земли Общества и подлежащей, вероятно, направлению в высшие административные учреждения, менее осведомленные с церковно-народной сутью этих вопросов, слишком мало уделено внимания и места вопросу относительно возможности более близкого участия России в дальнейших судьбах Св<ятой> Земли в смысле поставления ее под протекторат Православной Российской Державы.

Если по соображениям, ведомым тем, кто ближе стоит к Палестинским делам, представляется ныне трудно осуществимым всецелое подчинение Сирии и Палестины политическому влиянию России, то настоящий момент союзнических отношений России с Англией и Франциею не дает ли оснований проектировать будущее устройство управления если не всей Сирии и не всей Палестины, то Св<ятого> Града Иерусалима, всем христианам одинаково дорогого и родного, на началах совладения с подведомыми каждой из союзных

держав секторами в городе, как это уже и бывало и, кажется, ныне существует в одном из китайских городов, с большим удобством и пользой для разнородных национальных групп.

Разработка вопроса о таком устройстве быта в Иерусалиме едва ли заинтересует тех, кто смотрит на палестинские вопросы исключительно с общих политических точек зрения. Палестинскому же Обществу, как выразителю и охранителю наших народных р1а ёе81ёепа96, не только уместно, но и обязательно высказать с решительностью и обстоятельностью то ршт ёе81ёегшт, в осуществимость коего, — по записке (стр. 50), — при настоящих условиях мало кто будто бы верит.

Примите мое искреннее уверение в совершенном к Вам уважении и глубокой преданности.

Галкин-Враской.

Пишу Вам из Царского Села, куда переехал в последнее время на дачу (Колпинская, 25), т. к. более дальняя и желательная поездка к себе в имение Казанской губернии мне пока не по силам, хотя мне теперь, слава Богу, гораздо лучше, но все еще упорствует бронхит, осложненный одышкой, при большой физической слабости. Крепко жму Вашу руку, дорогой князь.

. АРПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 234-235 об.

*****

96 Лат. 'Благочестивых пожеланий'.

13. Отношение Совета ИППО к Министру иностранных дел С.Д. Сазонову97

Доверительно Петроград, 21 июля 1915 г.

Отпуск

Милостивый государь, Сергей Дмитриевич.

Во исполнение постановления Совета Императорского Православного Палестинского Общества от 29 минувшего мая имею честь препроводить при сем Вашему Высокопревосходительству 10 экземпляров печатной записки под заглавием: «Вопросы, связанные с восстановлением деятельности Императорского Православного Палестинского Общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией», с покорнейшею просьбой не отказать принять во внимание означенную записку, как выражение мнения и основанных на долголетнем опыте пожеланий Совета Общества, при выработке по окончании войны мирного договора с Турцией.

Прошу Ваше Высокопревосходительство принять уверение в совершенном уважении и преданности.

/Подп./ Ваш покорный слуга протоиерей П. Соколов98.

. АВПРИ Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 239.

*****

97 Сазонов Сергей Дмитриевич (1860-1927), российский государственный деятель. Министр иностранных дел в 1910-1916 гг.

98 Соколов Павел Ильич (1850-1920), митрофорный протоиерей, архиепископ Астраханский и Енотаевкский Палладий в феврале-июне 1920 г., действительный пожизненный член ИППО с 1905 г., председательствующий в Отделении пособия православным паломникам ИППО с 4 декабря 1905 г. и до 1917. Член совета ИППО с 4 декабря 1905 г., повторно избран 25 января 1909 г. Председательствующий в Училищном совете при Святейшем Синоде в 1909-1917 гг. Почетный член ИППО с 28 апреля 1913 г.

14. Отношение Совета ИППО к Обер-Прокурору

Св. Синода А.Д. Самарину99

Петроград, 21 июля 1915 г.

Доверительно Отпуск

Милостивый государь, Александр Дмитриевич.

Во исполнение постановления Совета Императорского Православного Палестинского Общества от 29 минувшего мая имею честь препроводить при сем Вашему Превосходительству 10 экземпляров печатной записки под заглавием: «Вопросы, связанные с восстановлением деятельности Императорского Православного Палестинского Общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией», с покорнейшею просьбой не отказать принять во внимание означенную записку, как выражение мнения и основанных на долголетнем опыте пожеланий Совета Общества, при обсуждении Святейшим Синодом вопросов, связанных с будущим, по окончании войны, устройством церковных дел на Ближнем Востоке.

Прошу Ваше Превосходительство принять уверение в совершенном уважении и преданности.

Ваш покорный слуга

Протоиерей П. Соколов.

. АВПРИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6. Л. 238-238 об.

99 Самарин Александр Дмитриевич (1868-1932), московский губернский предводитель дворянства (1908-1915), обер-прокурор Святейшего Синода (1915), член Государственного Совета.

Литература

Аничков Н.М. Учебные и врачебные заведения Императорского Православного Палестинского общества в Сирии и Палестине. Часть II. Учебные заведения в Галилее. Т. 2. 1910.

Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 6.

Бахер Т., Федотов П.В. «Московские школы» Ливана. 1887-1914. Бейрут — СПб.: Alarm editions, 2012. 176 с.

Достоевский Ф.М. Пушкин. Полное собрание сочинений. Л., 1984. Т. 26.

Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX — начале XX вв. М., 2006.

Материалы для истории Иерусалимской Патриархии XVI-XIX века. Т. 1. СПб., 1901.

Материалы для истории Иерусалимской Патриархии XVI-XIX века. Т. 2. СПб., 1904.

Россия в Святой Земле. Документы и материалы: В 2 тт. Т. 1. Сост., комм., вступ. ст. Н.Н. Лисового. М., 2000.

Россия в Святой Земле. Документы и материалы: В 3 тт. Т. 3. Ч. 1. Сост., комм., вступ. ст. Н.Н. Лисового М., 2020.

Соколов И.И. Константинополь, Палестина и Русская Церковь // Религии мира: История и современность. 2002. М., 2002. С. 156-196.

Федотов П.В. Русские учителя на Ближнем Востоке: Бытовые зарисовки 1889-1895 гг. М., 2021.

Филиппов Т.И. Современные церковные вопросы. СПб., 1882.

Якубович А.И. Прогулки по Палестине с учениками Назаретского мужского пансиона 1889 г. // Православный палестинский сборник. 1890. Т. 8. № 1 (22). С. 1-129, 130.

Якубович А.И. Руководство по географии для учебных заведений ИППО. Вып. 1: Турецкая империя. СПб., 1895.

Якубович А.И. Руководство по истории для учебных заведений Императорского Православного Палестинского общества. СПб., 1892. 96 с.

References

Anichkov N.M. Educational and medical institutions of the Imperial Orthodox Palestinian Society in Syria and Palestine. Part II. Educational institutions in the Galilee, 1910, vol. 2. (In Russian)

Archive of the Foreign Policy of the Russian Empire. F. RIPPO. Op. 873/1. D. 6.

Bakher T., Fedotov P.V. «Moscow Schools» of Lebanon. 1887-1914. Beirut — St. Petersburg, Alarm editions, 2012, 176 p. (In Russian)

Dostoevsky F.M. Pushkin. Full composition of writings. Leningrad, 1984, vol. 26. (In Russian)

Fedotov P.V. Russian Teachers in the Middle East: Household Sketches 1889-1895. Moscow, 2021. (In Russian)

Filippov T.I. Contemporary ecclesiastical issues. St. Petersburg, 1882. (In Russian)

Lisovoy N.N. Russian spiritual and political presence in the Holy Land and the Middle East in the 19th — early 20th centuries. Moscow, 2006. (In Russian)

Materials for the history of the Jerusalem Patriarchy of the XVI-XIX centuries. St. Petersburg, 1901, vol. 1. (In Russian)

Materials for the history of the Jerusalem Patriarchy of the XVI-XIX centuries. St. Petersburg, 1904, vol. 2. (In Russian)

Russia in the Holy Land. Documents and materials: In 2 vols. T. 1. Moscow, 2000. (In Russian)

Russia in the Holy Land. Documents and materials: In 3 vols. T. 3. Part 1. Moscow, 2020. (In Russian)

Sokolov I.I. Constantinople, Palestine and the Russian Church. Religions of the World: History and Modernity. Moscow, 2002, pp. 156-196. (In Russian)

Yakubovich A.I. Guide to geography for educational institutions of the Imperial Orthodox Palestine Society. Issue. 1: Turkish Empire. St. Petersburg, 1895.

Yakubovich A.I. History guide for educational institutions of the Imperial Orthodox Palestine Society. St. Petersburg, 1892. 96 p. (In Russian)

Yakubovich A.I. Walks in Palestine with students of the Nazareth men's boarding school in 1889. Orthodox Palestine collection, 1890, vol. 8, no. 1 (22), pp. 1-129, 130. (In Russian)