Вопросы негласности и конспирации в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел Текст научной статьи по специальности «Право»

Вопросы негласности и конспирации в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел

Полуянов Сергей Анатольевич,

кандидат юридических наук, доцент кафедры организации и обеспечения раскрытия и расследования преступлений Тверского филиала МосУ МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: sergei.poluyanoff@yandex.ru

Филатова Виктория Александровна,

кандидат юридических наук, доцент кафедры организации и обеспечения раскрытия и расследования преступлений, Тверского филиала МосУ МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: vik.fil2014@yandex.ru

В данной статье рассматривается принципы конспирации и негласности, как основополагающие принципы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. Проводится сравнительный анализ двух данных принципов, определяются понятия и раскрывается содержание их через характеристику существенных признаков определяющих их схожесть и различия. Исследуются все закономерности, характеризующие условия как гласности, так и негласности в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. Определяются пределы негласности по объему и субъекту предоставляемой информации. Исследуются элементы оперативно-розыскного мероприятия и их соотношение с указанными принципами. Авторы опираются на теоретические положения оперативно-розыскной деятельности с точки зрения теоретической и практической деятельности сотрудников оперативных подразделений. Рассматриваются проблемные вопросы данных принципов, возникающие в ходе проведения тех или иных оперативно-розыскных мероприятий.

Ключевые слова: принцип конспирации, принцип негласности, оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскное мероприятие, оперативно-тактические задачи.

S2

см о см

1Л

В настоящее время в теории и практике оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел широко используются термины «негласный» и «конспиративный». Необходимо отметить, что эти термины употребляются в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» и во многих ведомственных нормативных правовых актах, регламентирующих оперативно-розыскную деятельность. Следовательно, указанные термины имеют важное правовое значение в правоохранительной деятельности государственных органов. Однако юридического определения понятиям «негласный» и «конспиративный» в правовых нормативных актах мы не встретим, и отсюда происходит двусмысленность и противоречивость в их толковании, что недопустимо в правоохранительной деятельности оперативных подразделений органов внутренних дел.

Дать определение понятиям «негласность» и «конспирация» - значит разграничить, отличить определяемый предмет от каких-либо других предметов. Определение понятия раскрывает содержание определяемого предмета через характеристику его существенных признаков. Следовательно, при определении понятий «негласный», «конспиративный» необходимо исследовать их содержательную сторону, выявить и провести анализ их существенных признаков, на основе которых в дальнейшем рассмотреть соотношение этих понятий между собой.

На сегодняшний день среди многих ученых в области теории оперативно-розыскной деятельности и практических сотрудников органов внутренних дел происходит прямое отождествление между собой понятий «негласность» и «конспирация», что, на наш взгляд, является не всегда обоснованным, так как сравниваемые категории не всегда бывают равнозначными.

В статье 1 Федерального закона «Об ОРД» определяется понятие «оперативно-розыскная деятельность» как вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями государственных органов. Следовательно, исходя из правового положения Федерального закона, понятие «негласный» своим содержанием должно охватывать такие понятия, как «конспиративный» и «конфиденциальный». Последние понятия как бы находятся в подчиненном родовом отношении к понятию «негласный», но они не тождественны, т.к. негласность может проявлять себя в оперативно-розыскной деятельности без осуществления конспирации.

Необходимо отметить, что для более полного рассмотрения вопроса о негласности в оперативно-розыскной деятельности нам следует установить и исследовать все закономерности, характеризующие условия как гласности, так и негласности в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. В настоящее время из-за якобы очевидности и простоты в понимании указанных вопросов в теории и практике оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел возникают весьма сложные проблемы, в частности, в определении способов осуществления того или иного оперативно-розыскного мероприятия. Например, проверочная закупка проводится зашифрованным способом, поскольку гласная проверочная закупка предусматривает немедленную легализацию и реализацию ее результатов. Однако некоторые ученые, на наш взгляд, справедливо указывают, что суть этого оперативно-розыскного мероприятия состоит в легендировании личности субъекта проверочной закупки и «в зависимости от конкретных целей и в случае обнаружения явных признаков преступления результат проводимого мероприятия может легализовываться перед продавцом немедленно». Легендирование личности субъекта при осуществлении гласного оперативно-розыскного мероприятия, в принципе, не может существовать в природе оперативно-розыскной деятельности, а иначе произойдет смешение между собой двух понятий «гласности» и «негласности», что в настоящее время и происходит в теории и практике оперативно-розыскной деятельности. В данной статье мы не преследуем целей исследования всех закономерностей, характеризующих условия негласности в оперативно-розыскной деятельности. Для аргументации своей позиции по вопросу разграничения понятий «негласность» и «конспирация» мы будем использовать только отдельные из закономерностей [1, с. 120].

Так, в понимании вопросов негласности необходимо знать, что условия негласности имеют свой предел. Предел негласности оперативный сотрудник определяет по времени, кругу лиц и объему предоставляемой информации. Если оперативный сотрудник при проведении негласного оперативно-розыскного мероприятия принял решение на немедленную легализацию и реализацию его результата, то из этого не следует, что проводимое им мероприятие было гласным, т.к. предел негласности по времени сотрудник оперативного подразделения определяет самостоятельно, исходя из складывающейся оперативной обстановки. В данном случае этот предел негласности был определен сотрудником по достижении результата проводимого негласного оперативно-розыскного мероприятия.

Предел негласности устанавливается оперативным сотрудником не только по времени, но и по кругу лиц, которые будут осведомлены о характере проводимого негласного оперативно-розыскного мероприятия. Количество таких лиц

сотрудник оперативного подразделения определяет исходя из стоящих перед ним оперативно-тактических задач, которые он решает путем проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий. Исходя из закономерности, характеризующей предел негласности по кругу лиц, следует, что если оперативный сотрудник определил круг осведомленных лиц в количестве одного или несколько человек, то в этот круг помимо воли самого сотрудника не должны входить посторонние лица, т.к. в этой ситуации необратимо наступят условия рассекречивания (расшифровки).

Отдельные ученые в области теории оперативно-розыскной деятельности и практические сотрудники наступление условий рассекречивания (расшифровки) отождествляют с условиями гласности, что является ошибочным мнением, т.к. условия гласности оперативный сотрудник создает сознательно в целях достижения положительного результата, а условия рассекречивания (расшифровки) возникают помимо его воли и влекут за собой негативный результат. Данная ситуация свидетельствует о существующей на сегодняшний день путанице в критериях, которые определяют в оперативно-розыскной деятельности условия гласности и негласности.

Оперативный сотрудник также определяет предел негласности по объему предоставляемой им информации каждому конкретному лицу, входящему в круг осведомленных людей о характере проводимого негласного оперативно-розыскного мероприятия. Каждый участник негласного мероприятия из числа указанного круга лиц должен быть проинформирован о характере проводимого негласного оперативно-розыскного мероприятия только в том объеме, который необходим ему для решения стоящих перед ним оперативно-тактических задач.

В связи с вышесказанным интересно рассмотреть точку зрения Н.В. Павличенко по вопросу конспирации, который, исследуя принципы конспирации, определил одним из них принцип надежности. Он справедливо отмечает, что «принцип надежности заключается, прежде всего, в том, что конспирация предполагает абсолютную гарантию сохранения в тайне сведений ограниченного распространения» [2, с. 31]. Однако в дальнейшем автор в своих рассуждениях о конспирации приходит к выводу, что «целью конспирации является абсолютная надежность, к которой необходимо стремиться субъектам конспирации, в настоящее время в большинстве случаев можно говорить лишь о максимально допустимой надежности, которая достигается за счет минимизации количества лиц, осведомленных о сведениях ограниченного распространения». р

Таким образом, на наш взгляд, Н.В. Павли- ИД ченко абсолютное значение надежности конспи- Е рации рассматривает через призму ее «макси- К мально допустимой надежности», что в конечном ё итоге исключает абсолютный характер надежно- у сти конспирации. Кроме того, «максимально до- А

пустимую надежность» конспирации исследователь рассматривает только лишь через количественные значения, т.е. в «минимизации количества лиц, осведомленных о сведениях ограниченного распространения». Однако для абсолютного характера надежности конспирации важную роль играет содержательная сторона самих субъектов конспирации, а не только (или не столько) их количество. Такая позиция Н.В. Павличенко является не бесспорной. Следует отметить, что количество лиц, осведомленных о сведениях ограниченного распространения (если в данном случаи речь не идет о посторонних лицах), само по себе не является прямым показателем того или иного «уровня» надежности конспирации. Так как пример предательства в правоохранительной деятельности оперативных подразделений или факт недобросовестного отношения к своим служебным обязанностям со стороны должностного лица ОВД могут опровергнуть вывод о том, что надежность конспирации достигается «за счет минимизации количества лиц, осведомленных о сведениях ограниченного распространения». Например, предатель может быть в числе лиц, осведомленных о сведениях ограниченного распространения, и это число может исчисляться одним или несколькими человеками. В связи с этим возникает вопрос, как в этой ситуации определить «уровень» надежности конспирации, если в любом указанном случае его невозможно определить независимо от количества осведомленных лиц? Н.В. Павличенко указывает, что наилучшей является ситуация в которой сведения ограниченного распространения должны быть известны, лишь одному оперативному уполномоченному» [2, с. 31]. Однако, на наш взгляд, «минимизация» количества интересующих нас лиц не должна являться самоцелью и осведомленность одного оперативного сотрудника о сведениях ограниченного распространения, как ранее было указано, не всегда является критерием абсолютной надежности конспирации. Так, в оперативно-розыскной практике нередко возникают ситуации, когда для достижения надежности конспирации необходимо провести комплекс негласных оперативно-розыскных мероприятий с участием многих сил оперативно-розыскной деятельности.

Таким образом, когда речь идет об абсолютной надежности конспирации, мы должны прежде всего говорить о качественном составе субъектов этой конспирации, а не о его количественных показателях, т.е. о количестве лиц, осведомленных о сведениях ограниченного распространения. Если оперативные сотрудники сами будут отвечать требованиям надежности, профессионализма, преданности делу, честности и добросовестности в исполнении правил конспирации, то и сама ^ конспирация будет на высоком уровне надежно-2 сти независимо от количества указанных лиц, ос-^ ведомленных о сведениях ограниченного распро-° странения. Исходя из вышеизложенного, можно ав прийти к выводу, что конспирация «предполагает

абсолютную гарантию сохранения в тайне сведений ограниченного распространения», а разговоры о «максимально допустимой надежности» конспирации только умаляют ее абсолютный характер, что негативно сказывается на теории и практике оперативно-розыскной деятельности. Так, из анализа содержания правовых норм логично следует вопрос: что это за оперативно-розыскное мероприятие, при подготовке и проведении которого не требуется «особой конспирации»? Данный вопрос порождается определением понятия «гласное содействие». В оперативно-розыскной деятельности не могут существовать оперативно-розыскные мероприятия, «не требующие особой конспирации». Какие бы меры конспирации оперативный сотрудник не применял для осуществления негласного оперативно-розыскного мероприятия, он всегда будет заинтересован в сохранении в тайне содержания проводимого им мероприятия и устранении условий, способствующих его рассекречиванию.

В связи с вышеизложенном можно сделать вывод, что конспирация в оперативно-розыскной деятельности всегда имеет абсолютное значение. При осуществлении конспирации не должны расшифровываться силы, средства, методы оперативно-розыскной деятельности, т.е. в тайне сохраняется сам факт проведения оперативно-розыскного мероприятия. Однако как справедливо отмечает Н.В. Павличенко, в оперативно-розыскной деятельности существуют ситуации, когда оперативный сотрудник «вынужденно выполняет действия, которые частично расшифровывают силы, средства, методы оперативно-розыскной деятельности...» [2, с. 31]. Автор возникновение таких ситуаций рассматривает применимо к условиям конспирации. Хотя к условиям конспирации указанные ситуации не имеют никакого отношения. Такое положение дел в теории и практике оперативно-розыскной деятельности складывается на сегодняшний день из-за ошибочного отождествления между собой двух понятий «негласность» и «конспирация». Дело в том, что конспирация - это всегда негласность, но негласность - это не всегда конспирация, т.к. негласность в оперативно-розыскной деятельности может проявлять себя в двух следующих формах:

- негласность, осуществляемая на конспиративной основе;

- негласность, осуществляемая не на конспиративной основе.

Следовательно, содержание понятия «негласность» в оперативно-розыскной деятельности шире понятия «конспирация». Рассмотрим эти формы негласности более подробно.

Оперативно-розыскное мероприятие имеет свою структуру, которая состоит из взаимосвязанных между собой отдельных элементов. Среди обязательных элементов оперативно-розыскного мероприятия В.Г. Бобров выделяет следующие составные части (элементы): субъект; объект; функциональная сторона; оперативно-тактическая

задача (цель); приемы организационного характера, интегрирующие вышеназванные элементы оперативно-розыскного мероприятия в единую систему действий, направленных на решение оперативно-тактических задач» [3, с. 10].

Для того чтобы провести негласное оперативно-розыскное мероприятие на конспиративной основе, необходимо оперативному сотруднику принять меры конспирации для зашифровки всех указанных выше составных элементов оперативно-розыскного мероприятия. В этом случае сам факт проведения оперативным сотрудником негласного оперативно-розыскного мероприятия для посторонних лиц становится неизвестным.

Когда оперативный сотрудник применяет меры негласности для зашифровки только сущности проводимого негласного оперативно-розыскного мероприятия, т.е. зашифровывается функциональная сторона, оперативно-тактическая задача (цель), приемы организационного характера осуществляемого мероприятия, но не зашифровываются личность субъекта и не скрывается объект его оперативного интереса, то в этой ситуации негласное оперативно-розыскное мероприятие проводится не на конспиративной основе. Такая форма негласности в оперативно-розыскной деятельности ОВД, например, существует при работе оперативного сотрудника с задержанными (арестованными). Кроме того, в оперативно-розыскной практике нередко возникают ситуации, когда при опросе очевидцев преступления отдельные лица просят сотрудника оперативного подразделения отойти от остальных сотрудников и сообщают ему оперативно значимую информацию, при этом посторонние лица знают, кто субъект негласного мероприятия и кто является объектом его оперативного интереса, даже могут знать какое мероприятие проводится, однако суть этого мероприятия сохраняется в тайне.

Можно возрасзить, что рассмотренные нами примеры из оперативно-розыскной практики ОВД осуществления негласных оперативно-розыскных мероприятий, проводимых не на конспиративной основе, являются по своей сути гласными. Для аргументации своей позиции мы хотим использовать один из наиболее распространенных методов научного познания - метод сравнения. В данном случае сравним оперативно-розыскную практику с практикой предварительного расследования в части, рассматривающей их правовую регламентацию. Так, в ст. 310 УК РФ («Разглашение данных предварительного расследования») говорится, что разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия следователя или лица, производящего дознание, несет уголовную ответственность. Таким образом, данной статьей определяются условия «тайны следствия», которые по сути своей являются условиями негласности. Этот вывод подтверждает и ст. 161 УПК РФ («Недопустимость разглаше-

ния данных предварительного расследования»), где определено, что данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя или дознавателя и только в том объеме, в каком они признают это возможным. В этом случае обращаем ваше внимание на слово «гласность», антонимом которого является слово «негласность». Прежде чем придать гласности, необходимо первоначально создать условия негласности. Однако в рассматриваемой нами ситуации нельзя говорить, что органы предварительного расследования осуществляют свою деятельность на конспиративной основе, т.к. должностные лица не применяют мер конспирации для зашифровки своей личности как субъекта следственного действия, а также не скрывается личность объекта его интереса» [4, с. 31].

Если такая форма негласности имеет место быть в практике органов предварительного расследования, которая, в свою очередь, имеет нормативную правовую регламентацию, то почему аналогичная форма не может быть в оперативно-розыскной практике органов внутренних дел?

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что содержание понятия «негласность» в оперативно-розыскной деятельности ОВД шире понятия «конспирация». Конспирация должна иметь абсолютное значение надежности, которая выступает как одна из форм негласности. На сегодняшний день оперативные сотрудники должны правильно использовать все формы негласности в оперативно-розыскной деятельности, эффективно применять их в борьбе с преступностью.

Литература

1. Основы оперативно-розыскной деятельности: учебное пособие / под ред. А.Е. Чечётина. -Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2007. - 236с.

2. Павличенко Н.В. Конспирация в оперативно-розыскной деятельности: вопросы теории. -М.: Изд. дом Шумиловой И.И.. 2008. - 49с.

3. Бобров В.Г. Понятие оперативно-розыскного мероприятия. Основания и условия проведения оперативно-розыскных мероприятий: лекция. - М.: Академия управления МВД России, 2003. - 28с.

4. Макиенко А.В., Борбат А.В. Разведывательно-поисковая работа в информацинной сфере -тактика и возможности // Российский следователь. 2003. № 12. - 29-35с.

QUESTIONS OF SECRECY AND CONSPIRACY IN THE OPERATIONAL AND INVESTIGATIVE ACTIVITIES OF THE INTERNAL AFFAIRS BODIES

Poluyanov S.A., Filatova V.A.

Tver branch of the MosU of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. Ya. Kikot

This article examines the principles of conspiracy and secrecy, as the fundamental principles of operational-search activities of the internal affairs bodies. A comparative analysis of these two principles

5

"O

C3

<

is carried out, concepts are determined and their content is revealed through the characteristics of the essential features that determine their similarities and differences. All the regularities characterizing the conditions of both publicity and secrecy in the operational-search activities of the internal affairs bodies are investigated. The limits of secrecy are determined in terms of the volume and subject of the information provided. The elements of operational-search measures and their correlation with the indicated principles are investigated. The authors rely on the theoretical provisions of operational-search activity from the point of view of theoretical and practical activities of employees of operational units. The problematic issues of these principles that arise in the course of carrying out certain operational-search measures are considered.

Keywords: the principle of conspiracy, the principle of secrecy, operational-search activity, operational-search action, operational-tactical tasks.

References

1. Fundamentals of operational-search activity: textbook / ed. A.E. Chechyotin. - Barnaul: Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2007. - 236 p.

2. Pavlichenko N.V. Conspiracy in operational-search activity: theoretical questions. - M .: Ed. house of Shumilova I.I .. 2008. -49 p.

3. Bobrov V.G. The concept of an operational-search measure. Grounds and conditions for conducting operational-search measures: lecture. - M .: Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2003. - 28 p.

4. Makienko A.V., Borbat A.V. Reconnaissance and search work in the information sphere - tactics and opportunities // Russian investigator. 2003. No. 12. - 29-35 p.

CM

m