CC BY
122
ВОПРОСЫ МЕЖСТРАНОВЫХ СОПОСТАВЛЕНИЙ ЭНЕРГОЕМКОСТИ ВВП И ЦЕН НА ЭНЕРГОНОСИТЕЛИ
Межстрановые сравнения служат важным ориентиром при формировании политики государства в вопросах регулирования цен на энергоресурсы и имиджа российской экономики с точки зрения эффективности использования ресурсов. В статье обосновывается необходимость использовать разные оценки паритета покупательной способности рубля к доллару при решении этих задач.
Межстрановые сравнения энергоемкости. Действительно ли российская экономика энергорасточительна? Ответить на этот вопрос можно, сравнивая эффективность экономики России и других стран. Начиная с 80-х годов в исследованиях о необходимости радикальных экономических реформ в России приводились цифры о чрезвычайно высоких затратах ресурсов в стране, в частности топливно-энергетических, как показателе неэффективности экономики из-за отсутствия рынка.
Важнейшей причиной ресурсной расточительности считался заниженный уровень внутренних цен на энергоносители. Конечно, Россия, как известно, не только самая северная страна мира, но и страна с резкими сезонными перепадами температуры, так что более высокие затраты энергии вполне оправданны. Затраты на транспортировку грузов и перевозки пассажиров также должны быть более высокими из-за огромных расстояний. Однако речь шла именно о немыслимой расточительности: доказывалось, что нормы расхода энергоресурсов в России в несколько раз выше по сравнению с другими странами. В этом смысле Россия якобы выглядит как некая «черная дыра».
В 80-е годы и в начале 90-х появились работы с подробными сравнительными исследованиями [1, 2], объективно показывающие, что различия удельных энергоемкостей в СССР и развитых странах как основных производств, так и национального дохода в целом существуют, но они вовсе не чрезмерны. Несмотря на это, и сейчас появляются утверждения о чрезвычайно большом отрыве России по потреблению энергии без объяснения его причин. В частности, в проекте Энергетической стратегии России на период до 2020 г., разработанном в рамках Минтопэнерго РФ в 2000 г. [3, с. 82], указывается, что «энергоемкость национального дохода увеличилась в 1990-1996 гг. на 15% и затем стабилизировалась на уровне, превышающем показатели мира в 3,15 раза и развитых стран в 3,5-3,7 раза» (без приведения источников и разъяснения получения данных). В статье [4] введен даже специальный показатель - «энергоемкость социальных расходов», т. е. отношение общего энергопотребления в стране к объему социальных расходов в долларах (без объяснения его смысла).
Видимо, уже из проекта энергетической стратегии [3] оно перекочевало в проект «Основных направлений социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу», представленную Минэкономразвития РФ на парламентские слушания в Госдуме 3 апреля 2001 г., в котором также говорится о «высокой энергоемкости экономики России», в «3,5 раза превышающей удельную энергоемкость экономики развитых стран Запада» [5, с. 176].
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 00-02-00129а).
Неужели мы действительно в 3,5 раза хуже распоряжаемся своими ресурсами? В этом надо разобраться, поскольку, похоже, это утверждение грозит стать общепринятым клише в авторитетных государственных документах.
Если рассмотреть потребление первичных энергоносителей или конечное потребление энергии на душу населения, то оказывается, что несмотря на холодный климат, в России на человека потребляется энергоресурсов гораздо меньше, чем в странах Европы, США и Канаде. Например, в 1996 г. потребление первичных энергоносителей на душу населения в России составляло 5,7 тут (в Канаде - 10,8, в США - 11тут) [6, с. 232-233, 218-219]; соответствующие величины по конечному потреблению энергии - 3,8; 8,1; 7,4 [7; 8, с. 206]. Заметим, что потребление энергии собственно населением в виде электроэнергии, тепла, топлива для отопления жилищ и газа в России ниже, чем в Канаде и США, но ненамного. Годовые объемы потребления энергии населением в 1997 г. в этих трех странах - 1,17; 1,37 и 1,30 тут на человека.
Конечно, главный интерес представляют различия энергозатрат на производство единицы продукта (товаров и услуг). Обычно речь идет о затратах на 1 тыс. долл. валового внутреннего продукта (ВВП). И вопрос сводится к методам сопоставления объемов производимого продукта.
Проблема межстрановых сопоставлений сложна и многоаспектна. Самый простой подход к ее решению - пересчитать внутренние цены и объемы производства, измеренные в национальной валюте, в доллары США по официальному обменному курсу. Однако давно замечено, что такой пересчет для развивающихся стран приводит к резко заниженным (в долларах) ценам на большую часть товаров и услуг национального производства, которые не участвуют в международной торговле, по сравнению с ценами на идентичные товары и услуги в развитых странах. Соответственно объем национального продукта оказывается слишком заниженным. Часто обменный курс подвержен резким падениям и скачкам вследствие экономических и политических причин, воздействующих на мировую и внутреннюю конъюнктуру, в то время как общее соотношение цен в сравниваемых странах меняется гораздо более плавно. Примером может служить девальвация рубля в России в 1998 г. Тогда обменный курс доллара к рублю за второе полугодие 1998 г. повысился более чем втрое, а цены выросли в среднем только на 40%. Поэтому уже давно для сопоставления средних уровней цен и уровней экономического развития разных стран разрабатываются показатели паритетов покупательной способности (ППС) национальных валют к доллару США.
В последнее десятилетие в рамках Программы международных сопоставлений ООН проводятся регулярные (каждые 3 года) сопоставительные обследования по широкому кругу (более 130) стран - с 1996 г. по единой методологии. Основным показателем в международных сопоставлениях признается индекс «физического объема» ВВП на душу населения. ППС рассчитываются путем сопоставления цен по узким группам достаточно однородных товаров и услуг, а затем агрегируются по более широким группам и в конце концов - в общий показатель ППС для всего ВВП. Когда речь идет о сопоставлении уровня цен, скажем в России и США, по узкой группе однородных товаров, то ППС имеет вполне конкретный и однозначный смысл: это сумма в рублях, необходимая, чтобы купить в России такое же количество данных товаров, какое в Америке можно купить на 1 долл. Такой же смысл имеется в виду при использовании агрегированных показателей ППС. Чтобы сравнить физический объем ВВП России и США, делят стоимостной объем ВВП в рублях на ППС рубля к доллару, т. е. ППС по ВВП рассматривается как показатель соотношения уровней цен в этих странах в среднем по всем товарам и услугам.
Для бедных стран ППС национальной валюты к доллару оказывается значительно ниже обменного курса. Выявлена даже межстрановая регрессионная зависимость снижения ППС относительно курса доллара по мере сокращения душевого ВВП. Для США это соотношение, естественно, равно 1 , для большинства стран Западной Европы и Японии оно даже несколько превышает 1. Для таких стран, как Китай и Индия, в которых душевой ВВП в 1 0 раз меньше, чем в США, отношение обменного курса к ППС близко к 4.
Если отвлечься от таможенных пошлин и других факторов, отклоняющих экспортные и импортные цены от внутренних цен на соответствующие товары, то отличие обменного курса от ППС объясняется следующим. Обменный курс национальной валюты определяется соотношением цен тех товаров, которые экспортируются и импортируются. Но чем беднее страна, тем большая доля товаров и услуг, производимых в стране, не участвует по тем или иным причинам в межстра-новой торговле, хотя и продается внутри страны по сравнительно низким ценам (или производится с низкими издержками).
Чтобы оценить, насколько рационально используются энергоресурсы, объем потребления первичных энергоресурсов (топливо и электроэнергия, вырабатываемая на атомных, гидро- и электростанциях) или конечное потребление энергии (топливо, за вычетом сжигаемого на электростанциях, и весь объем потребляемой элек-тро- и теплоэнергии) делят на ВВП (пересчитанный в доллары по ППС) (табл. 1).
Таблица 1
Оценка энергоемкости ВВП США, Канады и России
№ пп Показатель США 1995 г. Канада 1995 г. Россия
1997 г. 2000 г.
1 Потребление первичных энергоносителей
млн. тут 2882 318 824* 849*
908 921
млн. тнэ 2078 233 600.5* 620*
661 672
2 Конечное потребление энергии
млн. тнэ 1403 178 410,5** 440**
млн. тут 1 922 244 562 603
3 ВВП, млрд. ед. нац. валюты 7136 742 2562*** 6946,5
4 ВВП, млрд. долл. США по ППС 7136 623,4 1060 1120
5 ВВП, млрд. долл. США по обменному курсу 7136 541,6 443 252,6
6 Курс доллара в нац. валюте 1 1,37 5,785 27,5
7 ППС доллара в нац. валюте 1 1,19 2,42*** 6,2
8 Энергоемкость 1 тыс. долл. ВВП по ППС
по первичным энергоносителям (1:4)
тут 0,40 0,52 0,78* 0,76*
0,88 0,82
тнэ 0,29 0,374 0,57 0,55
0,63 0,6
9 По конечному потреблению энергии (2:4)
тут 0,27 0,39 0,53** 0,54**
тнэ 0,20 0,29 0,39 0,39
* Числитель дроби примерно соответствует оценке [6, 7, 9], знаменатель — оценке [10].
** Объемы конечного потребления — из [7].
*** В деном. руб. 1998 г.
Заметим, что оценки внутреннего потребления энергоресурсов в России, которые дают разные группы специалистов, заметно различаются. Так, в [7] для 1997 г. и 2000 г. приводятся объемы 595 и 620 млн. тнэ. Это близко к оценкам на 1995 и
1996 гг., приведенным в Докладах сотрудников Всемирного банка [9, с. 257; 6, с. 233]: 604 и 616 млн. тнэ. Заметно большие объемы указаны в Энергетической стратегии России [10, с. 26]: 1995 г. -930 млн. тут, или 679 млн. тнэ; 2000 г. - 921 млн. тут, или 672 млн. тнэ.
Результаты, приведенные в табл. 1, можно приближенно описать следующим образом. В 1997 г. энергоемкость ВВП в России была действительно вдвое выше, чем в США. Однако сам по себе этот разрыв нисколько не противоречит его объяснению различиями климата и структуры экономики в этих странах и не дает возможности «обвинить» экономику России в энергорасточительности. Действительно, климат в России гораздо более суровый даже по сравнению с Канадой, по крайней мере, с теми ее районами, где сосредоточена подавляющая часть населения и производства (см. например, [11, с. 37-78]). В Канаде основная часть производства базируется на юге страны, южнее 55° параллели, в России - большая часть -севернее. Средняя дальность транспортировки энергоресурсов в Канаде не превышает 500-600 км. В России средний радиус их перевозок - 1000-1500 км и более (нефте- и газопроводы длиной 2000-2500 км идут из Западной Сибири в европейскую часть, кузнецкий и канско-ачинский уголь перевозится в Центр на расстояние 4000 км).
Энергоемкость ВВП в России по конечному потреблению энергии выше, чем в Канаде, на 39,3%, по потреблению первичных энергоресурсов - на 46 -57%. Видимо, указанные географические различия могут в основном объяснить разницу в энергоемкости, поскольку между Канадой и США, находящимися на одном уровне технологии и совершенствования рыночных механизмов, разрыв в энергоемкости по конечному потреблению еще больше, чем между Россией и Канадой: 45%.
Правда, по потреблению первичных энергоресурсов разрыв в энергоемкости Канады и США - только 30%. Однако значительная часть разрыва в энергоемкости России и Канады образовалась в кризисный период 90-х годов и, возможно, имеет временный характер. По оценке Госкомстата России, физический объем ВВП в
1997 и 1999 гг. составлял 60% уровня 1990 г. [12]. Потребление первичных энергоресурсов в России в 1990 г. оценивается в 908,8 млн. тнэ [13, с. 375]. По отношению к этому объему оценки энергопотребления в 1 997 и 1 999 гг. указанных выше двух групп специалистов составляют 66 и 72% (последняя оценка - разработчиков Энергетической стратегии России). Это означает, что за 90-е годы энергоемкость возросла на 10 или на 20% соответственно. Иными словами, в 1990 г. энергоемкость российской экономики (в расчете на 1000 долл. 1997 г.) превышала энергоемкость Канады 1995 г. только на 25-30%.
Заметим, что в Канаде и США в этот период тоже рост энергопотребления обгонял рост физического объема ВВП. Однако рост энергоемкости в этих странах, конечно, не идет ни в какое сравнение с Россией. В 1990 г. энергоемкость по конечному потреблению энергии на 1 тыс. долл. ВВП в Канаде и США была соответственно равна 0,26 и 0,19 тнэ.
Добавим, что динамика энергоемкости по отношению к индексу ВВП в сопоставимых ценах отличается от динамики энергоемкости ВВП, пересчитанного в доллары (по любой методологии), поскольку в первом случае не учитывается инфляция самого доллара. Обесценивание доллара за счет роста цен составляло в среднем за год в 1991-1995 гг. - 3,1%, в 1996-2000 гг. - 2,7%. Это и объясняет, почему энергоемкость российской экономики по отношению к ВВП в сопоставимых
ценах выросла за десятилетие на 1 0 или на 20%, а энергоемкость 1 тыс. долл. ВВП в 2000 г. оказалась даже ниже, чем в 1 990 г. (см. табл. 2).
В заключение специально остановимся на смысле полученных оценок и роли сопоставительных параметров, характеризующих страны в целом, их различия или близость в том или ином отношении. Эти параметры, несомненно, имеют важнейшее значение для внутренней жизни страны, формирования ее стратегии и экономической политики, а также для ее имиджа в мире и отношений с другими странами и международными организациями. Однако будет большой ошибкой «успокоительный» вывод из получаемых на этом пути результатов, в частности о том, что проблема рационализации энергопотребления для России или несущественна или не первостепенна.
По нашему мнению, все конкретные оценки, демонстрирующие высокий уровень потерь и огромные возможности энергосбережения, конечно, остаются важными и актуальными. Значение представленных выше результатов может заключаться в том, чтобы противостоять появившейся в последние 1 0-1 5 лет тенденции сгущать черные краски в описании социально-экономического состояния России, тенденции, часто не основанной на достаточно серьезных проработках.
Проблема межстранового сопоставления относительных цен на энергоносители. Чтобы сравнить относительные уровни внутренних цен энергоносителей в разных странах (по отношению к общему уровню цен в стране), также естественно делить эти цены (в национальной валюте) на ППС. Однако само понятие «общего уровня цен» и использование для его измерения ППС по ВВП требуют более внимательного рассмотрения. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что значения ППС для России, рассчитанные в 1993 г. и затем в 1996 г., не согласуются друг с другом. Теоретически они должны быть связаны равенством:
П96 = П93(1р / IА),
где П93 и П96 - значения ППС рубля к доллару за соответствующие годы, а 1р и 1А -индексы инфляции (роста цен) за период с 1 993 по 1996 г. в России и США (обычно в качестве этих индексов используют дефляторы ВВП). Между тем это равенство оказывается резко нарушенным. Рассчитанная по нему величина П96 на основе значения ППС, полученного в рамках Программы международных сопоставлений в 1993 г., оказывается равной 3,5 тыс. руб./долл. США, а значение ППС, полученное в 1996 г., - 2,209. Основная причина расхождения - изменение методологии оценки физического объема «нерыночных услуг» и ППС по этим компонентам ВВП. По ним как цены, так и физические объемы во многих странах (в частности в России) нельзя получить путем непосредственного наблюдения, они рассчитываются, исходя из тех или иных предположений.
Для сопоставления ВВП, используемого в качестве измерителя экономического развития страны, указанные компоненты ВВП должны учитываться, очевидно, хотя бы с помощью некоторой условной процедуры. Однако для сопоставления относительных уровней цен на энергоносители в этом нет необходимости. Главные вопросы, ответы на которые должен дать результат межстрановых сопоставлений: не слишком ли высок уровень энергетических цен по сравнению с ценами других видов продукции («справятся» ли основные отрасли производства с повышением цен на топливо и энергию) и не слишком ли он низок (достаточен ли для стимулирования энергосбережения)? Если исходить из этих вопросов, то, видимо, более подходящим определением «общего уровня цен» является уровень цен только «рыночных» товаров и услуг собственно производственного сектора экономики.
При расчетах ППС исходные группы товаров и услуг формируются в соответствии с определением ВВП по методу конечного использования [14, с. 9-20]. Изме-
нение методологии при обследовании в 1996 г. коснулось в основном следующих «нерыночных» компонент ВВП, применительно к которым определение покупательной способности валют связано с наибольшей условностью [14, с. 11-13, 157 и 96]: 1.3. - валовая рента, топливо и энергия; 1.5. - расходы на медицинское обслуживание; 1.74. - расходы на образование; 2. - коллективное потребление органов общего управления (сюда входит управление, оборона и наука). По классификации, принятой в СНС, эти позиции соответствуют в основном расходам на «нерыночные услуги» сектора «государственные учреждения» [15, с. 60, 107].
Россия отличается от стран Западной Европы и США тем, что «нерыночным» компонентам ВВП соответствуют значения ППС рубля, в несколько раз более низкие, чем «рыночным». Для 1 993 г. значения ППС по этим компонентам составили: 1.3 - 88,4 руб./долл.; 1.5 - 51,4; 1.74 - 52,8; 2 - 125,4 [1, с. 151, 92, 157, 96]. Соответствующие значения ППС для 1996 г.: 1.3 - 776 руб./долл.; 1.5 - 789; 1.74 -429,2; 2 - 943 [16].
В то же время значения ППС по группам «рыночных» товаров для 1 993 и 1 996 гг. составили (руб./долл.):
1993 г. 1 996 г.
1 .1 Продукты питания, напитки, табак 302 4121
1.2 Одежда и обувь 399 3718
1.4 Мебель, домашние принадлежности, оборудование 341 4683
1.6 Транспорт и связь 286 4283
1 .8 Различные товары и услуги 364 3553
3. Валовое накопление основного капитала 448 4170
4. Изменение запасов 418 4328
5. Чистый экспорт 886 5124
В среднем в 1996 г. ППС по ВВП оценен как 2,209, а по «рыночным» товарам и услугам - 3,368 тыс. руб./долл.2. При этом доля «нерыночных» товаров и услуг в ВВП, исчисленная в рублях, составляет примерно 20% (например, объем нерыночных услуг сектора государственных учреждений - 436,2 трлн. руб., а ВВП - 2145 трлн. руб. [15, с. 107 и 27]). В долларах же по ППС эта доля возрастает до 55-60%.
Заметим, что во многих традиционно «рыночных» странах, в частности северных странах Западной Европы, расходы только бюджета центрального правительства близки к половине ВВП. Например, в 1980 г. и в 1997 г.: в Бельгии - 50,1 и 48,3%; Великобритании - 38,2 и 41,7%; Дании - 38,6 и 41,5%; Нидерландах - 52,8 и 47,7%; Норвегии - 37,5 и 36,8%; в Швеции - 39,3 и 44,3% [6, с. 240- 241]. Доля всех государственных расходов в Норвегии и Дании часто приближалась к 60%, а в Швеции и Ирландии даже превышала этот уровень.
Таким образом, по нашему мнению, при межстрановых сопоставлениях относительного уровня внутренних цен на энергоресурсы целесообразно использовать «рыночные» ППС. Сопоставительные данные, основанные на паритетах 1 996 г. по ВВП для Франции, Германии, Великобритании и США, приведены в [17]. Для России проводились расчеты за 1 999 и 2000 гг. в двух вариантах: с помощью оценок ППС, экстраполированных на основе данных 1993 г. и 1 996 г. (с учетом инфляции в России и США). В табл. 2 приведены данные «рыночного» ППС 1996 г., экстраполированные на 1999 и 2000 гг., в табл. 3 - относительные цены энергоресурсов, рассчитанные на основе «рыночных» ППС (в Великобритании «рыночный» ППС практически не отличается от ППС по ВВП, во Франции он на 1 0% выше, чем ППС по ВВП, в Германии - на 7% выше). Дефлятора по «рыночным» товарам и услугам Госкомстат России не рассчитывает. Однако в период с 1 996 по 2000 г. дефляторы по крупным секторам были близки к дефлятору ВВП. Поэтому для экс-
2 Все оценки Госкомстата России по 1996 г. предоставлены по просьбе ИНП РАН руководителем Отдела международных сравнений Госкомстата России В.И. Кузнецовым.
траполяции «рыночного» ППС, видимо, можно использовать один из таких дефляторов. В табл. 2 для экстраполяции взят дефлятор промышленной продукции. В [1 7] использованы экстраполированные значения ППС по ВВП, полученные при обследовании в 1993 г.: 7,5 для 1999 г. и 8,5 для 2000 г. (после уточнения исходных данных - 7,3 и 9,9). Эти значения оказались близкими к экстраполированным на эти годы значениям «рыночного» ППС: 7,7 и 9,7.
Таблица 2
Энергоемкость ВВП, пересчитанного по ППС в долларах
Показатель 1990 г. 1993 г. 1996 г. 1999 г. 2000 г.
Номинальный ВВП, млрд. руб. 1998 г. 644 171,5 2145 4545 6946,5
Объем промышленной продукции,
млрд. руб. в текущих ценах 1998 г. 592 131 1443 2995 4762,5
к 1990г. к 1993 г. к 1996 г. к 1999 г.
Индекс ВВП 0,77 0,809 0,992 1,077
Индекс промышленной продукции 0,65 0,735 1,045 1,097
Дефлятор ВВП 359 16,4 2,136 1,4
Дефлятор промышленной продукции 340 15 1,99 1,3
ППС по ВВП, руб. 1998 г. / долл.:
по обследованию 1993 г. 0,71 0,231 3,522 7,3 9,9
по обследованию 1996 г. 0,44 0,148 2,209 4,58 6,2
«рыночный» ППС 1996 г. 0,91 0,283 3,868 7,7 9,7
ВВП, млрд. долл.:
по ППС 1993 г. 911 742 609 622 701,7
по ППС 1996 г. 1464 1159 971 992 1120
по «рыночному» ППС 650 606 554,6 590 717,6
Потребление первичных ТЭР*, млн. тут 1257 912 908 921
Энергоемкость* ВВП (по ППС 1996 г.),
тут \ тыс. долл. 0,86 0,94 0,915 0,82
* На основе оценок [10, с. 26].
Заметим, что оценка энергоемкости ВВП по ППС 1 996 г. для 1 990 г. (0,86 тут/тыс. долл.), приведенная в табл. 2, оказалась близка к оценке, приведенной в [2, с. 102] для 1985 г. - 0,83.
Имеет смысл еще раз специально остановиться на влиянии различных методов оценки объема ВВП, чтобы выяснить, откуда могло возникнуть утверждение, что энергоемкость российской экономики в 3,5 раза выше, чем в развитых странах.
Допустим, для оценки энергоемкости ВВП России в 1 996 г. используется ППС, рассчитанный по методологии 1 993 г., и оценка потребления первичных ТЭР по энергетической стратегии, скажем, 91 2 млн. тут, ВВП в долларах составляет 609 млрд. долл. (В подтверждение можно сослаться на [9, с. 239], где дана оценка ВВП России на 1997 г., равная 618,4 млрд. долл.) Отсюда получаем энергоемкость 1,497 тут на 1 тыс. долл., что в 3,7 раза выше энергоемкости США 1995 г. (см. табл. 1). По ППС, рассчитанному по методологии 1996 г., которую мы считаем правильной именно для оценки ВВП, энергоемкость ВВП России выше, чем в США лишь в 2 раза, а Канады - на 60% (см. табл. 1 ).
Данные табл. 3 показывают, что внутренние цены энергоносителей России в настоящее время не занижены (как нередко утверждают, переводя рублевые цены в доллары по обменному курсу) по сравнению с ситуацией в США и Канаде, а по ряду позиций и в Западной Европе. Если основываться на значениях ППС по всем
Таблица 3
Относительные уровни внутренних цен приобретения энергоносителей, пересчитанные в доллары США по ППС «рыночных» товаров
Энергоноситель Канада Франция Германия Англия США Россия
Номинальные цены, руб. Относительные цены, долл.
Относительные цены 1996 г., долл. Декабрь 1999 г. Декабрь 2000 г. Декабрь 1999 г. Декабрь 2000 г.
Электроэнергия для промышленных
потребителей, тыс. кВт.-ч 42 39,6 58,7 63 46 340 440 43,8 44
Газ для электростанций
тыс. куб. м 47 90* 95 91 82,3 370 468 47,9 46,8
тут 79 80 410 41
Уголь энергетический для электростанций
т 45 31.6 105 52,6 29,5 304 390 39,2 39
тут 35 85 585 58,5
Нефть, т 170 109,5 102,4 147 141 2103 4152 271,3 415,2
Мазут
т - 131 105,9 124,8 126 1440 2966 192 296,6
тут 2181 218,1
Дизельное топливо, т 523 620 605 930 350 4414 7528 540,4 752,8
Бензин, т 650 1112 1061 1220 432 6300 8688 812,7 868,8
«Рыночный» ППС (нац. валюта к доллару) 1,2 7,31 2,18 0,66 1 7,7 10
Отношение «рыночного» ППС к обменному курсу 0,87 1,42 1,45 1,03 1 0,29 0,35
* Здесь и далее числитель дроби — стоимость физи іеской 1 т (и ли 1 тыс. куб. м газа), знамена тель — 1 туг .
товарам, составляющим ВВП, то следует говорить, скорее, об общей завышенно-сти цен на энергоресурсы по сравнению с Америкой и Европой.
Российские цены на электроэнергию, энергетический уголь, дизтопливо примерно соответствуют ценам в Европе и Америке. Тарифы на газ почти вдвое занижены. Цены на нефть почти в 3 раза выше, чем в США и Англии и почти в 4 раза выше, чем во Франции и Германии в 1 996 г. Цены на бензин - посредине между ценой в Европе и ценой в Америке (эти последние различаются почти в 3 раза). Цены на дизтопливо в 2 раза выше, чем в США, почти на 50% выше, чем в Канаде и выше на 25%, чем во Франции, Германии. Цены на мазут завышены более чем в 2 раза по сравнению с Европой и Америкой.
Какие же выводы можно сделать из приведенных результатов межстрановых сопоставлений? Вывод о необходимости повышения цены на газ диктуется далеко не только межстрановыми сопоставлениями, но прежде всего хорошо известными данными о более высокой эффективности использования газа по сравнению с углем, его экологической чистоте и т. д. Аналогичных аргументов за снижение цены нефти и нефтепродуктов нет. Наоборот, важный фактор здесь состоит в том, что большой отрыв внутренних цен, пересчитанных в доллары по обменному курсу, от мировых создает серьезное давление в пользу увеличения доли экспорта. Во второй половине 1 998 г. и начале 1 999 г. сокращение поставок нефти внутренним потребителям грозило нанести серьезный экономический ущерб, который был с трудом предотвращен с помощью административных мер и не в последнюю очередь -ростом цен на нефть. Эту проблему, как и проблему изъятия ренты природных ресурсов, содержащейся в экспортном доходе нефтяных компаний в случае большого разрыва между мировыми и внутренними ценами, нельзя надеяться решить путем повышения экспортных пошлин. Государство сейчас неспособно установить эффективный контроль за экспортными потоками. Повышение пошлин может активизировать «серые» (полутеневые) схемы экспорта через страны СНГ (прежде всего Украину) и Прибалтику. В результате доходы государственного бюджета могут не возрасти, а снизиться.
Учитывая этот фактор, видимо, следует решать вопрос о регулировании цен на нефть отдельно от регулирования собственно энергетических цен, т. е. цен на газ, уголь и электроэнергию. Если признать необходимость устанавливать цены на газ на уровне, учитывающем его более высокую эффективность у потребителей (обычно признается нормальной пропорция цены 1 тут в газе к цене 1 тут в угле 1,6:1,0), то вопрос о уровне «энергетических» цен будет определяться ценой угля (замыкающие затраты). Хотя представляется, что сейчас цена угля и так предельно низка (дотации из госбюджета почти целиком компенсируют налог на добавленную стоимость), имеется резерв снижения цены приобретения угля. Дело в том, что стоимость транспортировки угля сейчас превосходит производственные затраты. С народнохозяйственной точки зрения тарифы на услуги железнодорожной сети вовсе не обязательно должны покрывать полные (постоянные и переменные) затраты, связанные с ее работой. Они могут покрывать только переменные затраты, которые, как утверждают многие специалисты, в 2-3 раза ниже, чем полные.
В целом проблему уровня энергетических цен можно описать следующим образом. Резкое повышение относительного уровня цен на энергоносители в России в результате общей либерализации цен (под лозунгом «приближения к ценам мирового рынка») стало одной из главных черт сложившегося в экономике ценового диспаритета между топливно-сырьевым и обрабатывающим секторами. Это создало серьезную нагрузку на обрабатывающую промышленность и сельское хозяйство подобно дополнительному налогу в пользу топливно-сырьевых монополий и стало
одной из основных причин падения производства. Большая часть специалистов считает, что необходимо снижение относительных цен на энергоносители. Тогда рентные доходы будут реализовываться непосредственно в увеличившейся прибыли потребителей топлива и энергии. Другой подход к решению этой проблемы состоит в сохранении сложившегося высокого уровня цен на энергоресурсы и увеличении изъятия ренты непосредственно из доходов топливно-энергетических компаний (акцизов, экспортных пошлин и т. п.) с тем, чтобы за счет этого снизить ставки общих налогов на предприятия обрабатывающих отраслей и сельского хозяйства [17]. Результаты межстрановых сопоставлений, представленные в статье, подтверждают правильность этого пути. С точки зрения авторов статьи, если учитывать только экономические факторы, точнее, если предположить, что государство способно обеспечить строгое выполнение своих решений, то второй путь более предпочтителен. Однако в настоящее время такое предположение явно нереалистично и вызывает сомнения. Поэтому вопрос нуждается в дальнейшем обсуждении.
В заключение перечислим основные преимущества второго решения (сохранения высоких энергетических цен):
- более выгодны проекты энергосбережения;
- рентные доходы, изъятые в госбюджет, могут быть направлены на решение самых настоятельных проблем страны и не будут использованы в личных и групповых интересах руководителей энергетических корпораций (до 1999 г. лишь малая доля доходов газовиков и нефтяников направлялась на геологоразведку и развитие производства);
- в условиях низкого курса рубля высокие внутренние цены энергоносителей снижают давление в пользу чрезмерного увеличения экспорта.
Возражение против бескомпромиссного проведения политики высоких цен связано с сомнениями в способности государства в настоящее время обеспечить приоритет интересов страны над групповыми (включая требование финансовой прозрачности, снижение рисков и т. д.). Обеспечить снижение цен на энергоносители «легче», чем обеспечить уплату высоких акцизов и таможенных пошлин. Иногда приводится довод, что рентные доходы госбюджета могут быть использованы государством менее эффективно, чем дополнительные доходы потребителей энергоресурсов, получаемые ими в случае снижения относительных цен. Очевидно, что такие общие утверждения (как и обратные) не имеют научного обоснования и зависят от социально-политической ситуации в стране.
Литература
1. Нечаев А.А. Межстрановой анализ структуры экономики. — М.: Наука, 1988.
2. Использование межстрановых сопоставлений для анализа и прогнозирования структуры экономики СССР // Сб. ст. под ред. А.А. Нечаева. М.: ИЭП НТП АН СССР, 1991.
3. Энергетическая стратегия России на период до 2020 г. Проект Минтопэнерго. М., март 2000.
4. Бушуев В.В. Энергоэффективность как направление новой энергетической политики России /Энергосбережение, 1999, № 4.
З. Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу. Проект, представленный Минэкономразвития РФ на парламентские слушания в Госдуме 3 апреля 2001 г.
6. На пороге XXI века. Доклад о мировом развитии, 1999-2000 года. — М.: Изд-во «.Весь мир», Всемирный банк, 2000.
7. Некрасов А.С, Синяк Ю.В., Узяков М.Н. Электроэнергетика России: экономика и реформирование // Проблемы прогнозирования. 2001. № З.
8. Energy Balances of OeCD Countries, 1994 —199З —OECD, Paris, 1997.
9. Знания на службе развития. Отчет о мировом развитии, 1998 —1999. — М.: Изд-во «.Весь мир», Всемирный банк, 1999.
10. Основные положения энергетической стратегии России на пер-иод до 2020 года (вторая редакция). — М.: Минэнерго РФ, октябрь 2000.
11. Паршев А.П. Почему Россия не Америка. — М.: Крымский мост — 9Д, Форум, 2000.
12. Россия в цифрах. Краткий стат. сб. — М.: Госкомстат России, 2000.
13. Energy Statistics and Balances of Non-OECD Countries. 1990-1991. — OECD-JEA, Paris, 1993.
14. Международные сопоставления валового внутреннего продукта в 1993 году. Стат. сб. — М.: Госкомстат России, 1996.
15. Национальные счета России в 1992-1999 годах. Стат. сб. — М.: Госкомстат России, 2000.
16. Международные сопоставления валового внутреннего продукта в Европе за 1996 г. — Стат. Комиссия ООН, Европейская экономическая комиссия, 1999.
17. Волконский В.А., Кузовкин А.И. Ценовые и финансовые проблемы топливно-энергетического комплекса //Проблемы прогнозирования, 2000, № 1.
