CC BY
50
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
УДК 330.16 М.В. ШУЛЬГИН
ББК 65.010 кандидат геолого-минералогических наук, доцент
Иркутского государственного технического университета
e-mail: msul.su@mail.ru
ВОПРОСЫ МЕТОДОЛОГИИ И ПРОБЛЕМЫ ИНТЕГРАЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ
Отражены вопросы теории и методологии экономической науки — становления, трудностей изучения, научности, технократизма, методов получения научных знаний. Показана взаимосвязь направлений науки: неклассической теории, институциональной экономики и экономической психологии. Структурирована схема постановки и решения теоретических задач (по И. Шумпетеру), разработана когнитивная модель причинной обусловленности экономического действия.
Ключевые слова: история, методология, институциональная экономика, экономическая психология, интеграция наук, экономическое действие.
M.V. SHULGIN
PhD in Geological and Mineralogical Sciences, associate professor of Irkutsk State Technical University
e-mail: msul.su@mail.ru
THE ISSUES OF METHODOLOGY AND THE PROBLEMS OF INTEGRATION OF ECONOMICS
The issues of the theory and methodology of economics such as formation issues, difficulties of studying, scientific nature, technocratism and the methods of obtaining of scientific knowledge are described. The interconnection of branches of the science of non-classic theory, institutional economics and economic psychology is shown. The scheme of theoretic tasks statement and solution is structured (according to J. Schumpeter) and a cognitive model of economic action causation is worked out.
Keywords: history, methodology, institutional economy, economic psychology, integration of sciences, economic action.
Современная экономическая наука прошла длинный путь развития и сегодня представляет собой синтез многих направлений, которые консолидируются вокруг основного предмета исследования — экономического поведения во всем его многообразии. Формирование науки было обусловлено поиском ответов на вопросы о причинах происхождения богатства и сущности блага, экономической рациональности и эгоизме, условиях и факторах, влияющих на экономическое поведение. В результате наметились позитивный
и нормативный подходы в решении проблемы соотношения частных и общественных интересов, были разработаны различные теории, отражающие выбор и характер поведения в процессах обмена, производства, распределения и потребления редких благ, а также институционально-социологическое и экономико-психологическое направления экономической теории.
Изучение экономики представляет особую трудность, поскольку здесь соотношение между обыденными и научными зна-
© М.В. Шульгин, 2010
ниями смещено в сторону первых гораздо больше, чем в остальных областях научных исследований. Так, примитивный аппарат спроса и предложения считается научным, но научные достижения в этой области остаются незначительными и носят зачастую субъективный характер [10, с. 7]. Практика широты знаний в экономической науке сегодня также не распространена, и междисциплинарный характер знаний все еще остается малоперспективной областью для исследователей [1].
Научность исследований во многом мерится технократическим подходом, а именно качеством технического оснащения, сложностью применяемых инструментов, точностью методов и процедур. Именно технократизм превращает исследователя в основоположника научного метода, хотя качество разрешения поднимаемых проблем, их соответствие функциям и целям науки при этом подходе страдают [4, с. 49]. Но тем не менее мысль о том, что экономическая наука становится все более «технической», сегодня доминирует.
Стремление науки к изяществу, методологической завершенности, согласно А. Маслоу, зачастую оставляет жизненно важные проблемы вне ее поля зрения. Говоря о соотношении целей и средств, великий психолог заявляет, что «наука, поднимающая на щит средство и недооценивающая цель, ради элегантности формы не пожалеет и содержания, а ради красоты формулировки не пощадит даже истину. <...> Самое банальное и самое оригинальное исследования с точки зрения методологии могут выглядеть одинаково хорошими, но на практике мы навряд ли поставим их на одну доску» [там же, с. 50, 56].
Экономическая наука и методы получения научных знаний. Экономисты зачастую отождествляют науку с методом. По мнению одного из лидеров австрийской школы экономики Л. фон Мизеса, «наука — это попытка достигнуть мысленного понимания путем систематического упорядочивания всего имеющегося знания» [5, с. 23]. По убеждению М. Фридмена, конечная цель любой позитивной науки — создание теории или гипотезы (которая включает язык, предназначенный для формулирования и объяснения проблемы, и совокупность самостоятельных
гипотез, позволяющих выявить существенные связи) [7, с. 183]. В свою очередь И. Шумпетер отмечает: «Наука как таковая — это любой вид знания, которое является объектом сознательного совершенствования» [10, с. 45].
Американский экономист Ф. Найт, выступая в роли методолога, представляет методы как средства для выведения научных законов. «Сама концепция точной науки предполагает абстрагирование... Задача, которую мы ставим перед собой, заключается в приведении в порядок большой и сложной совокупности взаимосвязанных изменений, т.е. в том, чтобы путем анализа вывести так называемые законы — единообразные причинно-следственные или поведенческие схемы» [там же]. И. Шумпетер предписывает научному методу способность вырабатывать специализированную технику поиска и интерпретации фактов, а А. Маслоу заявляет о нейтральности метода и ценностно нагруженном характере проблем (поставленных вопросов).
Приняв общепринятые аксиомы и механистическую модель рынка, экономическая наука избежала опасности утонуть в трясине непрерывных дебатов об основных принципах, но и не торопилась признавать свои ограничения и обращаться за идеями к другим социальным наукам, в результате эти явления оказываются исключительно редкими [1, с. 893]. Но сегодня экономическая наука в лице неоконсерваторов (монетаристов и представителей теории предложения) выработала главный методологический принцип — соединение традиционного для неоклассического направления формально-логического способа научного анализа с расчетами на основе эконометрических моделей (эксперимента). Причем, по М. Фридмену, для сохранения устойчивости науки требуется, чтобы исходные предпосылки были реалистичными и соответствовали результатам психологических исследований, а эмпирической проверке должны подлежать только конечные результаты научного анализа и основанные на нем прогнозы, но никак не начальные постулаты. Но исследователь допускает и нереалистичные предпосылки, считая, что эвристические предположения могут быть полезными на начальной стадии развития теории [7, с. 24].
Научная теория, с точки зрения экономистов, определяется целью ее создания (вспомним определение науки Л. Роббинса). В этом плане научный анализ предполагает проведение исследования с целью достичь понимания исследуемого предмета. Адекватность этого понимания обусловлена используемыми методами анализа и отсутствием у исследователя предвзятости. В ходе проверки временем многие методы получили название научных: систематизация,
абстрагирование, разграничение случайного и закономерного, метод аналогий, причинно-следственных связей (детерминация), дедукция, индукция и др.
Проведя анализ взаимоотношений экономики и психологии, В. Раай отмечает, что в экономической теории преобладает дедуктивный, а в психологических исследованиях доминирует гипотетико-дедуктивный подход. И на их основе строятся теории, которые, как и в прикладных экономических исследованиях, проверяются на эмпирическом материале. То есть гипотеза (умозаключение) выводится из теории, а затем проверяется на эмпирическом материале, после выстраивается цепочка логической дедукции (от исходных предпосылок), и конечный вывод подвергается эмпирическому тестированию [6, с. 977].
Экономическую науку унифицируют определенные аксиомы, которые неявно применяются большинством экономистов. Данные аксиомы можно обобщить в виде максимы, согласно которой люди и институты занимаются рациональным преследованием целей, определенных системой предпочтений, которую можно трактовать как устойчивую [1, с. 892]. Маржиналистская школа в конце XIX в. ввела это определение экономической науки и сделала анализ вытекающих из него следствий фундаментом своей исследовательской программы. По мнению ряда исследователей, под рационализацией обычно подразумевают максимизацию некой целевой функции, но это не исключает другие формулировки, типа «удовлетворяющее поведение», которое объясняется рациональной реакцией на неопределенность и недостаток информации [там же].
Важным свойством современного научного метода, с позиции И.Г. Чаплыгиной, яв-
ляется его самокритичность — способность подвергать критическому анализу факты и знания, таким образом совершенствуя науку (не подвергать ревизии, а уточнять в соответствии с изменяющимися условиями). По ее мнению, «процесс превращения экономической теории в науку оказывается неразрывно связанным с последовательным исключением нормативных элементов из экономического мышления. Поэтому в рамках принятой... понятийной системы вполне можно допустить, что научный метод мышления может быть отождествлен с позитивным, или антинормативным, методом» [8, с. 180].
Слабость экономической теории как методологии Э. Боулдинг (как и И. Шумпетер) видит в отсутствии критического осмысления методологических подходов, адекватных анализу изучаемых систем, поскольку общественные науки не имеют такой строгости и предсказательной силы, как естественные. Другой проблемой всех общественных наук, как и экономической теории, является отсутствие порой четкой однозначной терминологии и таксономических построений, связанных с определением подмножеств систем, обладающих однородностью, чему препятствует порой высокая неопределенность категорий (цены труда, земли, издержек) [2, с. 919]. Такой однородностью, без сомнения, обладают классификации естественных наук (виды животных, таблица химических элементов, шкала геологических отложений и др.).
Проблемы интеграции в экономической науке. Неоклассическая теория, маржина-лизм и кейнсианство заложили основы для изучения экономического поведения, стремясь выявить его закономерности — наиболее общий характер поведения экономических агентов в сфере обмена, производства и потребления. В ходе решения прикладных задач были определены функции полезности потребителя по отношению к приобретениям и потерям; установлены психологические особенности потребителя (излишек потребителя, насыщаемость потребностей, максимизация полезности и др.), а с помощью кейнсианской теории прояснены проблемы определения предельной нормы сбережения и накопления, парадокс бережливости и выведен основной психологический закон
Дж.М. Кейнса (отставание расходов от роста темпов дохода).
Однако, несмотря на совершенный аппарат предельного анализа, он лишь приближает нас к реальности выбора и не способен объяснить всю сложность экономического поведения [11, с. 77-79]. В то же время неоклассические построения, выступая основой, в перспективе могут уточняться с помощью введения в них количественных переменных поведенческих издержек, возникающих в процессе обмена и потребления. Это могут быть издержки норм и обычаев, законов и установлений, идеологии и политики, позиций и чувств. Речь здесь идет не о том, что данный подход в принципе невозможен, а о том, что вряд ли удастся вскоре разработать методику определения действительного поведения потребителя с учетом культурно-исторических переменных, как это, например, возможно в построении физико-математических моделей.
Появление на арене экономической науки институционализма, экономической психологии, неоинституциональной теории, а затем и институциональной экономики значительно расширило инструментарий исследования. Институционализм поставил проблемы зависимости поведения человека от инстинктов и привычек (Т. Веблен), циклов деловой активности (У. Митчелл), влияния коллективных действий, права, профсоюзов и др. (Дж. Коммонс). Неоинституционализм в противовес неоклассике апеллирует к несовершенству потребителей, близорукости при принятии решений, оппортунистическому поведению, максимизации своего состояния, стереотипности и непредсказуемости поведения и основывается на трансакциях (взаимность, перераспределение, домашнее хозяйство, обмен) как единицах институционального анализа и трансакционных издержках, возникающих в ходе этих отношений. Характерно развитие и институциональных теорий (прав собственности, фирмы, контрактов, графов), концепции равновесия Нэша, а также обращение к когнитивным реакциям (эффекту формулировки вопроса, нестабильности предпочтений, ограниченности вычислительных способностей и др.). Институциональная экономика использует психологические феномены (поиска внутренних обоснований
для выбора, близорукости при принятии решений); прибегает к нормам поведения (технологическая, поведенческая рутина), желаемому поведению, правилу безбилетника; разрабатывает ментальные модели и программы; выделяет понятие экономической культуры [3].
Экономическая психология как вспомогательное течение призвана вскрывать психологические причины и условия, объясняющие феномены экономического поведения на самых разных уровнях обобщения — от индивидуального до уровня массового потребления, и поэтому по своему подходу синер-гетична. Любые объяснения экономического поведения в виде действий (рациональное, целерациональное или эмоциональное социальное действие — по Г. Тарду) или ожиданий (прибыли, преимуществ, инфляции и др.) с помощью психологических методов, сущностей или дефиниций могут считаться экономико-психологическими. Они вмещают сегодня интегративное знание психологии, социологии, антропологии, этики, а также культурных достижений прикладных наук — психологии потребления, социальной психологии, экономической социологии, маркетинга и рекламы. Эти представления зачастую расходятся с представлениями об экономическом поведении, принятыми неоклассической экономической теорией, но очень близки к положениям, выработанным институциональной экономикой, в основе которых лежит неоинституциональная модель ограниченного в своих возможностях и способностях агента (актора).
Задача экономической теории состоит не только в формулировании гипотезы, но и в выявлении категорий (инструментов анализа) для объяснения природы связей (явлений), а также методов исследования этих связей. Упрощенную концепцию экономической теории (по определению Д. Робинсон, она как ящик с инструментами) И. Шумпетер объясняет как явление определенного класса, такое же, как биологическое, механическое, каждое из которых имеет как свою индивидуальную особенность, так и некоторые общие свойства, аспекты. «И если мы будем рассматривать только их и связанные с ними проблемы, это даст нам огромную экономию мыслительной энергии» [10, с. 19].
Для каждого индивидуального явления (например, получение дохода, совершение сделки) применимы общие категории. К тому же можно заметить, что во всех отдельных случаях проявляются сходные свойства, например общие схемы ценообразования. Но эти схемы взаимосвязаны, а следовательно, имеет смысл подняться на еще более высокий уровень «обобщающей абстракции» (рис. 1). На этом уровне, по словам И. Шумпетера, и создается механизм, который формально работает всегда, к какой бы экономической проблеме мы ни прибегали (как модель рыночного механизма Л. Вальраса).
----- Индивидуальные особенности явления ----
Определение общих свойств и аспектов явлений данного рода
Выбор методов исследования причинных связей
Рис. 1. Модель постановки и решения задач экономической теории
Экономическая теория, например в отличие от физики, лишена возможности проводить эксперимент. Зато она располагает источником информации, не существующим в естественной науке, — знанием людей о смысле их экономических действий. Хотя этот источник и является предметом посто-
янных теоретических споров, его существование нельзя отрицать. Так, если мы говорим о мотивах, движущих поведением индивидов или групп, нашим источником информации могут быть прежде всего знания психологии и социологии, не использовать которые, по словам институционалистов, было бы абсурдно [10].
Применение моделей существенно упрощает, детализирует, обобщает любую концепцию и придает ей наглядность. Для примера мы представим когнитивную модель причинной обусловленности поведения человека [9, с. 17] с целью формализовать смысловой контекст экономического действия (рис. 2).
В заключение отметим, что сегодня экономическая теория переживает интеграционный этап в своем развитии, а как заявляет Я.И. Кузьминов — приближается к нему [3]. Теоретические построения, основанные на логических схемах, пока еще отличаются от теорем, основанных на наблюдениях. Однако, по словам Шумпетера, их можно сблизить, если представить логические нормы как обобщение «очищенных» данных наблюдений, в том числе наблюдений, подсознательно накопленных в житейской практике [10, с. 221].
Раскрыть картину экономического явления, выявить причины, мотивы, условия и цели рациональных и иррациональных действий субъектов в конкретных культурно-исторических условиях становится возможным благодаря интеграции направлений науки, как это делается в когнитивных и синергетических моделях, позволяющих выделить вектор развития на микро- и макроуровне.
Формулирование
гипотезы
Выход на уровень обобщающей абстракции
Выделение категорий — инструментов — для объяснения природы явлений (связей)
Интересы, мораль, потребности
Самоактуализация
Социализация
Адаптация
Образование и развитие Физическое выживание
Мотивы
Рутина (знания, навыки, модель поведения, позиция, стереотипы и роли) Наука (экономическая теория, социология, психология, этика, логика и др.)
Рис. 2. Когнитивная модель причинной обусловленности экономического действия
Список использованной литературы
1. Блини М., Стюарт И. Экономическая наука и родственные дисциплины // Панорама экономической мысли конца XX столетия: в 4 т. / пер. с англ. под ред. В.С. Автономова, С.А. Афонцева. СПб., 2002. Т. 2. С. 892-896.
2. Боулдинг К. Экономическая наука и социальные системы // Панорама экономической мысли конца XX столетия: в 4 т. / пер. с англ. под ред. В.С. Автономова, С.А. Афонцева. СПб., 2002. Т. 2. С. 907-927.
3. Кузьминов Я.И., Бендукидзе К.А., Юдкевич М.М. Курс институциональной экономики. М., 2006.
4. Маслоу А.Г. Мотивация и личность. СПб., 1999.
5. Мизес Л. фон. Теория и история. М., 2001.
6. Раай В. Экономика и психология. Экономическая наука и родственные дисциплины // Панорама экономической мысли конца XX столетия: в 4 т. / пер. с англ. под ред. В.С. Автономова, С.А. Афонцева. СПб., 2002. Т. 2. С. 974-990.
7. Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. 1994. Т. 2.
8. Чаплыгина И.Г., Калмычкова И.Г. Диалектика позитивного и нормативного подходов в истории развития экономической науки: учеб. пособие. М., 2005.
9. Шульгин М.В. Институционально-психологические основы потребления: экономический анализ. Иркутск, 2009.
10. Шумпетер И. История экономического анализа. СПб., 2001.
11. Antonides G. An Attempt аt integration of economic and psychological theories of consumption // Journal of Economic Psychology. 1989. Vol. 10. P. 77-99.
Bibliography (transliterated)
1. Blini M., Styuart I. Economicheskaya nauka i rodstvennye distsipliny // Panorama economicheskoi mysli kontsa XX stoletiya: v 4 t. / per. s angl. pod red. V.S. Avtonomova, S.A. Aphontseva. SPb., 2002. T. 2. S. 892-896.
2. Boulding K. Economicheskaya nauka i sotsial'nye sistemy // Panorama economicheskoi mysli kontsa XX stoletiya: v 4 t. / per. s angl. pod red. V.S. Avtonomova, S.A. Aphontseva. SPb., 2002. T. 2. S. 907-927.
3. Kuz'minov Ya.I., Bendukidze K.A., Yudkevich M.M. Kurs institutsional'noi economiki. M., 2006.
4. Maslou A.G. Motivatsiya i lichnost'. SPb., 1999.
5. Mizes L. fon. Teoriya i istoriya. M., 2001.
6. Raai V. Economika i psikhologiya. Economicheskaya nauka i rodstvennye distsipliny // Panorama econo-
micheskoi mysli kontsa XX stoletiya: v 4 t. / per. s angl. pod red. V.S. Avtonomova, S.A. Aphontseva. SPb., 2002. T. 2. S. 974-990.
7. Fridmen M. Metodologiya pozitivnoi economicheskoi nauki // THESIS. 1994. T. 2.
8. Chaplygina I.G., Kalmychkova I.G. Dialektika pozitivnogo i normativnogo podkhodov v istorii razvitiya economicheskoi nauki: ucheb. posobie. M., 2005.
9. Shul'gin M.V. Institutsional'no-psikhologicheskie osnovy potrebleniya: economicheskii analiz. Irkutsk, 2009.
10. Shumpeter J. Istoriya economicheskogo analiza. SPb., 2001.
11. Antonides G. An attempt at integration of economic and psychological theories of consumption // Journal of economic psychology. 1989. Vol. 10. P. 77-99.
