CC BY
314
Одна из фундаментальных и естественных причин элитарной преступности - это растущая в процессе эли-тогенеза солидарность с конкретной секторной элитой, а следовательно, возникновение стандартов элитарного (заметим, не общественного) приемлемого поведения, характерной чертой которого является отрицание закона. Более того, свыше 40% экспертов отмечают при этом, что правовой нигилизм элиты сопровождается требованием четкого соблюдения правовых норм остальной «массой людей». В такой постановке вопроса грань между глубинными социальными процессами, порождающими преступность в элитарных слоях, и генезисом всех других форм отклоняющегося поведения довольно размыта: и здесь и там в основе лежит такое неизбежное рассогласование подходов, которое порождает гипертрофированное чувство безнаказанности и вседозволенности, утрату элитой представления о преступности поведения, и наконец, как можно предположить, утрату понимания значимости тех социальных норм и предписаний, которыми регулируется жизнь общества.
Следующая, а, по большому счету, одна из определяющих, детерминанта преступности в элитарной среде зиждется на оборотной стороне демократических принципов . Культивируя одинаковые для всех своих членов цели, ценности и символы индивидуального успеха, демократическое общество через конституирующие его принципы экономической и политической свободы снимает те жесткие институциональные перегородки между социальными группами, которые отличали кастово-сословные общества «сегментарного типа», и постепенно воссоздает принципиальное сходство функциональных способностей и притязаний между высшими и низшими классами, а значит и гораздо более выраженное стремление последних к изменению своего социального положения, т. е. к «вертикальной» социальной мобильности. Данное обстоятельство наглядно демонстрируется в ответах представителей элиты: в более 50% случаев преступные проявления в элитарной среде поясняются как «пытка достигнуть и (или) закрепить свое материальное и политическое превосходство».
И, наконец, обстоятельство, непосредственно вытекающее из предыдущего, обусловливает ситуацию, когда в результате прогрессирующего равенства возможностей в обществе гораздо острее начинают проявлять себя конфликты вокруг распределения социальных функций и связанных с ними социальных благ (богатство, власть, престиж и т. п.). В итоге мы наблюдаем множество групповых и индивидуальных отклонений от правил, среди которых можно различить и многочисленные случаи социальной патологии, включая преступность (2, 382-389).
Средствами повышения правовой культуры являются пропаганда права, распространение юридических знаний, практическое укрепление законности. Большое воспитательное воздействие на граждан, особенно на молодежь, оказывает пример руководителей, в том числе должностных лиц государственного аппарата, в неукоснительном соблюдении законов, в борьбе с преступностью.
Подверженность преступному поведению, в частности, коррупционному, весьма высока именно для
властных элит, при этом коррупции может быть подвержен любой человек, обладающий дискреционной властью - властью над распределением по своему усмотрению каких-либо ресурсов (депутат, чиновник, судья, прокурор и т. п.). В таком случае базовым стимулом к коррупции является возможность получения выгоды, связанной с использованием властных полномочий, а главным сдерживающим фактором - риск разоблачения и экспроприации.
Изложенные позиции экспертов полностью совпадают с позицией президента, правительства, с информацией, даваемой правоохранительными органами, международной оценкой: коррупция приобрела опасный характер для экономического, социального и политического развития России, поэтому требуется научно обоснованная, с учетом реального состояния общества, системная и комплексная борьба по ее ограничению.
Правовая культура - необходимое условие сознательного осуществления гражданином своего долга перед обществом и государством. Развитие правосознания общества способствует преодолению отсталых взглядов, отклоняющегося поведения элиты, предотвращению случаев произвола и насилия над личностью. Внедрение научно обоснованных, взвешенных правовых представлений в сознание граждан, социальный контроль над преступностью являются предпосылками укрепления законности и правопорядка, без чего невозможно построение гражданского общества и правового государства.
В завершение можно констатировать объективную реальность, заключающуюся в модной констатации: власть предпринимает все усилия, направленные на сдерживание коррупции на социально приемлемом уровне.
ЛИТЕРАТУРА
1. Доклад подкомиссии Общественной палаты Российской Федерации по проблемам противодействия коррупции от 21 декабря 2006 г. «Уровень коррупции в Российской Федерации и некоторые антикоррупционные приоритеты». иКЬ: Мір://%^%г.сгіте.у1.га/іпііех.рЬр?р= 1536&тоге=1&с=1&Л= 1 &рЪ=1.
2. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. - М., 1996.
3. Рос. газета. - 2008. - 26 февр.
4. Тимиршина И., Волкова Г. Лимит благодарности // Деловая репутация. - 2007. - № 1.
5. Указ Президента Удмуртии от 20 апреля 2007 г. № 62 «О Программе противодействия коррупции в Удмуртской Республике на 2007-2008 годы». ИКЬ: http://www.1aw7.ru/ Ьа8е30/раі!4Лі30ги4807.Мт.
ВОПРОСЫ ЭВТАНАЗИИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Л. А. Арчибасова, А. В. Кузнецов
Рассматриваются вопросы жизни и смерти с точки зрения правовых норм об эвтаназии.
Ключевые слова: эвтаназия, уголовное право, медицина, жизнь, смерть.
В теории уголовного права существует положение о согласии потерпевшего - обстоятельстве, устраняющем уголовную ответственность при посягательстве на те права и интересы, которые находятся в свободном распоряжении потерпевшего. Вопрос о лишении жизни с согласия потерпевшего остается спорным. По уголовному законодательству России данное деяние является преступным в любом случае. Его понимают как деяние греховное и безнравственное, на него смотрят как на самоубийство.
Однако в Уголовном кодексе Польши 1997 г. сохранился привилегированный состав эвтаназии: «Кто совершает убийство человека по его просьбе и под влиянием сострадания к нему, подлежит наказанию лишением свободы на срок от 3 месяцев до 5 лет» (ст. 150, параграф 1), в такой же редакции данная норма была закреплена в ст. 150 УК Польши 1969 г. Кроме того, в ст. 150 был введен параграф 2, в соответствии с которым суд в исключительных случаях совершения такого рода убийства может применить чрезвычайное смягчение наказания и даже отказаться от его назначения, признав причинение вреда невиновным. По сути, в 1997 г. введением указанной нормы Польша сделала шаг по пути легализации эвтаназии. Интересно отметить, что в соответствии с примечанием к ст. 143 УК РСФСР 1922 г. не влекло уголовной ответственности «убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания», которое с учетом судебной практики и злоупотреблений, возникших в связи с применением этой нормы, было исключено из УК в конце того же года. Данных о количестве смертей, причиненных в течение существования данной нормы, не сохранилось. Впоследствии на законодательном уровне ни советский, ни российский законодатель более не возвращались к этому вопросу.
Общество в целом осуждает мнение о необходимости введения в законодательство положения о «легком уходе из жизни», но фактически то же самое общество осуществляет пассивную социальную эвтаназию. Расслоение общества привело к тому, что многие не способны лечиться должным образом. Общественное мнение в нашей стране сформировано таким образом, что врачи не имеют права осуществлять эвтаназию, якобы это обусловлено самой сущностью профессии и противоречит врачебной этике. Основываясь на новом подходе к правам человека, с приоритетом его личных интересов, думается, что мнение о легализации эвтаназии может иметь место. Человек имеет право на самоопределение. Должна существовать определенная гуманитарная структура. Еще 6 лет назад в телепередаче «Независимое расследование» от 22 апреля 2002 г. на канале ОРТ прозвучали данные, что более 60% населения страны голосуют за эвтаназию. Социологическое исследование, проведенное в 1991-1992 гг., показало, что около 35% врачей считают эвтаназию допустимой при определенных условиях. Среди молодых врачей (до 30 лет) число сторонников эвтаназии тогда превышало 49% (1, 115).
Противники эвтаназии ссылаются на то, что ее осуществление считается грехом, Библия осуждает такие действия. Практика церкви всегда была ориентирована на облегчение и наполнение смыслом последних часов зем-
ной жизни человека, не вмешиваясь в темп ее окончания. Право на жизнь - естественное право любого человека. Но человек не может им пользоваться по своему усмотрению: призванный природой против своей воли, в большинстве случаев по зову же природы и, опять-таки помимо своей воли покидает его. Но можно сказать, что родившийся человек имеет естественное право на жизнь, соответственно, он может отказаться от этого права. Шестая заповедь гласит: «Не убий». Сопоставляя понятия «убийство» и «причинение смерти», следует подчеркнуть, что убийством принято считать умышленное причинение смерти другому человеку (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Если признавать эвтаназию на законодательном уровне, то необходимо определять убийство как насильственное умышленное причинение смерти другому человеку, в то время как эвтаназия будет определяться как причинение смерти другому человеку по его согласию. Убийство имеет место при умышленном причинении смерти насильственно, против воли и желания потерпевшего, поэтому эвтаназия не может признаваться убийством. Исходя из того, что эвтаназия не признается убийством, это явление можно оправдать. В Нагорной проповеди говорится: «Не убивай, кто же убьет, подлежит суду».
Итак, эвтаназия (от гр. Еикапсича, ей - хорошо и МапаО - смерть): 1) легкая, безболезненная смерть; 2) удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни (6). Большая советская энциклопедия определяет термин «эвтаназия» как намеренное наступление смерти неизлечимого больного с целью прекращения его страданий. М. И. Ковалев определяет эвтаназию как акт, с помощью которого прерывается жизнь человека по мотивам сострадания, если лишающийся жизни находится, по медицинским показателям, в безнадежном состоянии, когда его страдания непереносимы, и если этот акт осуществляется другими лицами, в том числе медицинскими работниками (3).
В России медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии. Статья 45 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» запрещает осуществление эвтаназии (добровольного ухода из жизни), т. е. удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти любыми действиями или средствами, включая прекращение искусственных мер по поддержанию жизни. Но следует отметить, что этот запрет на эвтаназию противоречит законодательно установленному праву больного человека на отказ от медицинского вмешательства или его прекращения (п. 8 ст. 30, п. 1 ст. 33 Основ). Исходя из этого желание пациента отказаться от медицинской помощи и действий врача, даже если они приведут к смерти пациента, с учетом положений указанной выше статьи выглядят правомерно. Наконец, в Лиссабонской декларации Всемирной медицинской ассоциации о правах пациентов, принятой в 1995 г., отмечается, что пациент имеет право на гуманную терминальную помощь и на предоставление ему всей имеющейся помощи и содействия, с тем, чтобы он мог умереть как можно более достойным, щадящим и не причи-
няющим чрезмерный дискомфорт образом. В соответствии с Конституцией РФ каждому человеку принадлежит неотъемлемое право на жизнь, из чего следует предположение о возможности самостоятельно распоряжаться ею и решать вопрос о прекращении жизни. Допустить возможность реализации такого права можно лишь путем эвтаназии. Пока же лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и(или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность.
При осуществлении эвтаназии уголовное преследование в лучшем случае может квалифицироваться как неоказание помощи больному (ст. 124 УК РФ) или оставление в опасности (ст. 125 УК РФ), причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), а в худшем - как убийство (ст. 105 УК РФ).
Различают две принципиальные формы эвтаназии: активную - разновидность добровольной или принудительной эвтаназии, когда смерть вызывают применением специальных средств, и пассивную - разновидность добровольной или принудительной эвтаназии, когда смерть наступает вследствие прекращения средств поддерживающей терапии. Второй случай трудно отнести к эвтаназии в полном смысле слова, так как смерть наступает вследствие патологических процессов, происходящих в организме больного, а лечение прекращается по его просьбе, потому что оно бесполезно. Мы считаем, что именно такие ситуации имеют право на существование. В данных случаях деяние будет выражаться в бездействии. Другое дело, когда пациент или его семья требуют введения определенных медикаментов в организм, в результате чего наступает смерть. Несомненно, что такие действия будут носить преступный характер. На наш взгляд, могут возникать ситуации, при которых применение пассивной эвтаназии является гуманным и справедливым отношением к умирающему, так как, имея неотъемлемое конституционное право на жизнь, он должен в соответствии с международными нормами при определенных обстоятельствах иметь право решать вопрос о ее прекращении. Представляется, что ненасильственная (пассивная) эвтаназия имеет право на существование и закрепление законодательным решением (при определенных условиях). В данном контексте следует напомнить мнение известного русского юриста А. Ф. Кони, допускавшего возможность добровольного ухода из жизни с предварительным уведомлением прокуратуры. Порядок осуществления разрешительной процедуры эвтаназии достаточно разработан и апробирован в Нидерландах, в некоторых штатах США и Австралии. В рамках этого вопроса используются рекомендации Совета по этике и судебным делам Американской медицинской ассоциации.
По мнению Н. С. Таганцева, даже тогда, когда убийство по согласию признается по закону наказуемым, это согласие, тем не менее, должно влиять на уменьшение ответственности (4, 183). Известный детский хирург, чл.-корр. РАМН, профессор С. Я. Долецкий писал, что борьба за жизнь пациента, вопреки существующим догмам, справедлива только до того момента, пока существует надежда, что спасение возможно. Когда же она утрачена, встает вопрос о милосердии, которое проявляется в эвтаназии.
С. Я. Долецкий считает, что эвтаназия справедлива по отношению к неизлечимым больным, парализованным, больным-дебилам, пациентам, которые живут только с помощью жизнеобеспечивающей аппаратуры, а также по отношению к новорожденным с атрофированным мозгом, плодам беременных женщин, если доказано уродство или несовместимое с жизнью патологическое нарушение. Несмотря на спорность многих утверждений, эвтаназия не может во всех без исключения случаях восприниматься однозначно как безнравственное деяние.
Однако данный вопрос следует рассматривать в первую очередь на правовом уровне. Многие государства занимаются разработкой положений, на основании которых возможно применение эвтаназии. По этому поводу можно привести ряд примеров. Одним из самых впечатляющих является казус, имеющий место в Великобритании. Гражданка Великобритании Д. Притни, возраст которой 43 года, страдала мышечным параличом. Будучи прикованной к инвалидному креслу, она осуществляла общение с миром через электронную машинку. Больная выразила желание уйти из жизни, но не могла осуществить этот шаг самостоятельно. Муж и двое детей готовы были помочь ей в уходе из жизни, однако по закону Великобритании в этом случае муж будет осужден на 14 лет за убийство. Для разрешения этого вопроса семья обратилась в Верховный Суд Великобритании, который отклонил данное прошение. Частный случай мог разрушить британское право, основанное на прецедентах. Далее следовало обращение в Европейский Суд по правам человека, где было принято решение на осуществление эвтаназии в отношении Д. Притни (2).
Стоит предположить, что в современных условиях, существующих в нашем государстве, никакие разработки по данному вопросу не смогут гарантировать отсутствие злоупотреблений. Под прикрытием легализованной эвтаназии (в активной форме) могут быть совершены умышленные убийства, что, несомненно, вызовет увеличение смертности и станет причиной того, что население потеряет некое чувство защищенности в отношении своей жизни.
М. И. Ковалев приводит следующие доводы против законодательного разрешения эвтаназии:
- огромное количество диагнозов ошибочно. По приводимым автором данным, ошибки в диагнозе происходят в 30% случаев;
- организм может мобилизоваться в борьбе за сохранение жизни в такой степени, что выйдет победителем в схватке со смертью;
- фармакология и медицина развиваются так стремительно, что болезни, еще вчера смертельные, сегодня подлежат излечению;
- врач - помощник человека в сохранении жизни. Было бы нелогичным и даже опасным объединить в одном лице того, кто призван бороться со смертью, с потенциальным палачом. Любой палач, лишь исполняющий приговор, в сущности, может считать себя добрым, так как он окончательно прерывает нестерпимые нравственные и физические страдания (3).
В медицинском законодательстве России существуют нормы, определяющие согласие гражданина на про-
ведение в отношении него каких-либо действий. Статья 32 «Согласие на медицинское вмешательство» оговаривает, что необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина. В случае, когда состояние гражданина не позволяет выразить ему свою волю, а медицинское вмешательство неотложно, вопрос о его проведении в интересах гражданина решает консилиум, а при невозможности собрания консилиума - непосредственный лечащий (дежурный) врач, с последующим уведомлением должностных лиц лечащего учреждения (5).
Статья 43 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан гласит: «Не разрешенные к применению, но находящиеся на рассмотрении в установленном порядке методы диагностики, лечения и лекарственные средства могут использоваться в интересах лечения пациента только после его добровольного письменного согласия».
В последние годы не только в зарубежной, но и в отечественной печати отмечается, что законодательное разрешение эвтаназии не приведет к увеличению количества злоупотреблений. Так, разрешительная практика эвтаназии в Голландии не привела к их увеличению. Количество случаев активной эвтаназии держится на уровне 1,8%, пассивного - 17,5% (1, 120). Юристам и медикам необходимо разработать положения, учитывающие многочисленные факторы, устранить противоречия в законе и привести в соответствие с правами человека законодательные нормы, в результате чего можно было бы не опасаться роста правонарушений в этом направлении.
ЛИТЕРАТУРА
1. Акопов В. И., Маслов Е. Н. Право в медицине. - М., 2002.
2. Выпуск новостей канала ОРТ. - 2002. - 19 марта.
3. Ковалев М. И. Право на жизнь и право на смерть // Гос-во и право. - 1992. - № 7.
4. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. - М., 1994.
5. Федеральный закон от 22 июля 1993 г. № 5487-1 «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (в ред. Указа Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. № 2288 и федеральных законов от 2 марта 1998 г. № 30-ФЗ, от 20 декабря 1999 г. № 214-ФЗ, от 2 декабря 2000 г. № 139-ФЗ // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1993. - № 33. - Ст. 1318; Собрание законодательства Российской Федерации. - 1998. - № 10. -Ст. 1143; № 51. - Ст. 6289; 2000. - № 49. - Ст. 4740.
6. Юридическая энциклопедия / под ред. М. Е. Тихомирова. - М., 1997.
СИСТЕМНО-ЦЕННОСТНЫЙ подход К ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ
Т. И. Ежевская
В статье раскрывается актуальность проблемы информационно-психологической безопасности личности и поиска эффективных механизмов ее обеспечения на современном этапе развития общества. Предлагается решение этих задач на основе системно-ценностного подхода, который
предполагает активизацию внутренних ресурсов личности в обеспечении собственной информационно-психологической безопасности.
Ключевые слова: информационно-психологическая безопасность, личность, система ценностей, ценностные взаимосвязи, ценностный тип личности, мотивация достижения, мотивационная включенность, психологическое здоровье, критерии психологического здоровья.
В современном мире происходит интенсификация общественных процессов и явлений, оказывающих заметное влияние на человека, которое не всегда является положительным. Комплекс значительных проблем, связанных с безопасностью личности, расширился из-за влияния на человека и общество продуктов собственной жизнедеятельности, включая информационные. Именно человек, как личность, подвержен дестабилизирующему влиянию информационных факторов, что может происходить по многим причинам, в том числе по причине психологических эффектов воздействия информации. Поиск и создание эффективных механизмов психологической защиты личности от вредоносного воздействия информации имеет большое значение как для выживания конкретного человека, так и для развития общества в целом. Информационно-психологическая безопасность оказывает существенное влияние на нормальное функционирование и развитие личности, адекватность ее поведения, отношения к себе и окружающей реальности. Проблема информационно-психологической безопасности личности в связи с возрастающей ее актуальностью требует дальнейшего исследования и построения эффективных механизмов обеспечения, в том числе в процессе подготовки квалифицированных кадров. Психолого-педагогические аспекты данного феномена в подготовке специалистов сравнительно мало изучены и разработаны.
Информационно-психологическая безопасность личности - это, с одной стороны, устойчивое состояние защищенности личности от негативных информационных воздействий, способных изменять психические состояния и психологические свойства человека, модифицировать его поведение, а с другой - возможность сохранять системообразующие свойства и основные психологические характеристики личности по отношению к данным воздействиям. Отсюда следует, что необходимо выявить эффективный механизм сохранения устойчивого состояния защищенности, целостности личности и основных ее психологических характеристик.
Найденный механизм должен обладать надситуатив-ной сущностью и экопсихологическим внутренним эффектом воздействия на личность в неблагоприятных ситуациях влияния информации. Это позволит ей сохранять относительную психологическую устойчивость, самоценность и адекватность восприятия внешней реальности. Ресурсы обеспечения информационно-психологической безопасности личности лежат не только в оградительных мерах внешней среды (государственные законы и указы, регулирующие направленность информационных потоков в средствах массовой информации и в образовательной деятельности), но и в использовании внутренних ресурсов личности. Внутренние ресурсы человека как личности до конца не познаны и не задействованы.
