CC BY
42
Таким образом, было выявлено значительное количество теорий "Другого" в неклассической философии XX века, чаще встречающихся у именитых феноменологов и экзистенциалистов. Многие исследователи также выделяют схожие концепты: "Чужого", "Иного", разрабатывают проблемы инаковости и самого Я,
Литература:
1. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа / [Электронный ресурс] / Режим доступа: ЬПр;//р5у| ib.org.ua/ Ьоок$/деде102/1 ndex.htm.
2. Хайдеггер М. Время и бытие / [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.gumer.jnfo/ Ьодой!ои Вик5/РЫо5/На(с1_В1\/г/т£[ех.рЬр.
.3. Гуссерль Э, Кризис европейских паук и трансцендентальная феноменология. - СПб., 2004. 4. Сартр Ж,-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии/ пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Кол яд к о. -- М.: Республика, 2000. - 639 с.
5. Лакан Ж. Семинары. Книга 1. Работы Фрейда по технике психоанализа. - М.: Логос, 1998, - 432 с.
6. Франк С.Л. Непостижимое // Франк СЛ. Сочинения,- М,: Правда, 1990. - С. 181-559.
7. Бахтин, M. М. Из записей 1970-1971 годов / M. М. Бахтин // Эстетика словесного творчества: сб. избр. тр.; примеч. С. С. Аверинцева, С. Г. Бочарова. - М.: Искусство, 1979. - С 336-360.
8. Мерло-Понти М. Философ и его тень // Мерло-Понти М. Знаки. - М., 2001.-С. 182-207.
9. Бубер М. Диалог //Два образа ееры. - М,: ACT, 1999. -С 122-161,
10. Леей нас Э. Время и Другой // Леей нас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека. - СПб.: Высш. религиоз.-филос. шк., 1998. - С. 23-122.
11. Шюц А. Смысловая структура повседневного мира : очерки по феноменологической социологии / А. Шюц. - М. : Обществ, мнение, 2003. - 336 с.
12. Бадью А. Этика: Очерк о сознании Зла. - СПб.: Machina, 2006.- 126с.
0J О! О
CU
-Û
ZE
9 s
со" eu
cl
-z.
THE QUESTION OF THE RELATION OF HEGEL'S PHILOSOPHY TO SCIENCE IN DIALECTICAL MATERIALISM IN THE LATE 19TH CENTURY AND THE FIRST HALF OF THE 20TH CENTURY
Vtadimirov Pavel Viktorovich, Postgraduate student, Russian State University for the Humanities, Moscow
The article is devoted to the problem of assessing 0, W.F. Hegel's philosophy in dialectical materialism in the late i9th - first half of the 20th century in terms of its relation to science. The main directions of interpretation on this issue, which are characteristic of the works of dialectical materialism, are outlined. The article shows both the mutual inconsistency of a number of interpretational directions and the peculiarities of dialectical materialism development in terms of the prevailing directions of interpretations of the scientific character of Hegel's philosophy, As a result, it is noted that while the early periods were mostly characterized by a high scientific significance of either Hegel's philosophy in general or his dialectical method, later positions on this problematic change in the direction of worsening both the general attitude to Hegel's philosophy and the attitude to the degree of its scientific significance, since positions on either only a latent scientific potential of Hegel's dialectical method or (in the later periods) the unscientific and mystical character of both the system and the method become predominant. The article also considers possible factors that may have influenced the change in attitudes to the question of the scientific character of Hegel's philosophy.
Keywords: dialectical materialism; Hegel; Soviet philosophy; philosophy and science; Stalinism; Marxism. D0I 10.24923/2222-243X.2022-43,17
ВОПРОСОВ ОТНОШЕНИИ ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ К НАУКЕ УДК 168
В ДИАЛЕКТИЧЕСКОМ МА ТЕРИАЛИЗМЕ КОНЦА ВАК РФ 5.7.2/09.00.03
XIX-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
В статье рассматривается вопрос об оценках философии Г.В.Ф. Гегеля в диалектическом материализме конца XIX - первой половины XX века в части проблемы ее отношения к науке. Обозначены основные направления интерпретаций по данному вопросу, характерные для произведений диалектического материализма. В статье показаны как взаимная противоречивость ряда интерпретационных направлений, так и особенности развития диалектического материализма в части преобладающих направлений трактовок вопроса о научности философии Г?геля. В результате, отмечается, что если для ранних периодов в наибольшей степени было характерно обозначение высокого научного значения либо философии Г?геля в целом, либо его диалектического метода, то в дальнейшем позиции по этой проблематике, меняются в сторону ухудшения как общего отношения к философии Гегеля, так и отношения в части вопроса о степени ее научности, поскольку начинают преобладать позиции либо лишь о скры том научном потенциале диалектического метода Гегеля, либо (в наиболее более поздних периодах) об антинаучности и мистичности как системы, так и метода Гегеля. Кроме того, в статье также рассматриваются возможные факторы, которые могли оказать влияние на изменение отношения к вопросу о научности философии Гегеля.
' Владимиров П.В., 2022
ВЛАДИМИРОВ Павел Викторович, аспирант, Российский государственный гуманитарный университет, Москва
S
93
Ключевые слова: диалектический материализм; Гегель; советская философия; философия и наука; сталинизм; марксизм.
Диалектическим материализм долгое время был официальной философской доктриной нашей страны в советский период ее развития. В рамках этой доктрины подчеркивался строго научный характер диалектического материализма, который воспринимался как "единственно научная философия, качественно отличающаяся от всех предшествующих, в том числе прогрессивных, философских учений" 15,37]. При этом одним из исторических источников формирования диалектического материализма зачастую называлась философия Г.8.Ф. Гегеля. Однако вопрос о степени научности самой философии Гегеля не имел однозначного решения в рамках диалектического материализма. В разные периоды развития этой концепции и у разных авторов отношение к философии Гегеля могло варьироваться от обозначения ее крайне высокого и прогрессивного научного значения до подчеркивания ее полной антинаучности и мистичности.
Вопрос об отношении к науке является одним из аспектов исследования об интерпретациях философии Гегеля в диалектическом материализме конца XIX - первой половины XX века, проведенного на базе кафедры истории зарубежной философии Российского государственного гуманитарного университета. В рамках данного исследования были проанализированы 194 произведения, отнесенных к направлению "диалектический материализм", в которых содержатся интерпретационные тезисы относительно философии Гегеля. Из данных произведений в целях настоящей статьи были выделены те произведения и тезисы, которые связаны с вопросом об отношении философии Гегеля к науке (всего 159 тезисов из 84 произведений). На основании указанной группировки выделены основные направления интерпретаций, описанные ниже.
Основные направления интерпретаций
Направление Т. Диалектический метод Г?геля, в отличие от его системы, является научным. Он сыграл положительную, прогрессивную роль в научном развитии.
Для многих произведений в рамках диалектического материализма характерно разделение философии Гегеля на диалектический метод и идеалистическую систему. При этом диалектический метод Гегеля может трактоваться как прогрессивный и научный, а идеалистическая система - как консервативная, мистическая, антинаучная и т.д.
В ярко выраженном виде подобная позиция встречается, например, в ранней работе И.8. Сталина "Анархизм или социализм?" (1907), в которой утверждается, что "диалектический метод Гегеля, отрицающий всякую неизменную идею, является от начала и до конца научным и революционным" [17, 305]. При этом там же подчеркивается, что "философская система Гегеля, опирающаяся на неизменную идею, является от начала до конца метафизической" [17, 305].
Похожая интерпретация содержится, скажем, в работе Н.А, Карева "Проблема философии в марксизме" {1925). 8 этом произведении Карее соглашается с энгельсовским утверждением о том, что Гегель, несмотря на свой идеализм, предвосхищал крупнейшие завоевания науки и умел достичь с помощью своего метода даже в специальных областях науки "больше, чем все материалистические болваны, вме-
сте взятые" [9,6] (Карев уточняет при этом, что имеются ввиду до-диалектические материалисты).
Оценка диалектического метода Гегеля как научного содержится и в первом издании Большой советской энциклопедии {1929). В ней утверждается, что диалектический метод Гегеля, "вопреки его идеалистическим извращениям", является объективным и научным методом, поскольку он не вносит ничего субъективного в предметы, а нацелен на воспроизведение хода развития самих предметов [2, 779].
В произведениях диалектического материализма также зачастую отмечается, что главной научной заслугой Гегеля является обоснование (через диалектический метод) универсального принципа развития, в т.ч. применительно к различным областям человеческого знания и общественной жизни. Так, например, М.Б. Ми-тин в этой связи отмечает, что "Гегелю удалось найти в целом ряде научных областей проходящую нить развития" [14,179].
В целом, подобные позиции были характерны, главным образом, для относительно ранних этапов развития диалектического материализма - до начала 1930-х годов.
Направление 2. Сама по себе диалектика Гегеля не является подлинно научной, однако в ней содержится рациональное зерно, которое было вскрыто, переработано и развито Марксом и Энгельсом, что позволило придать диалектике научный характер.
Несколько иное направление интерпретаций в рамках диалектического материализма по вопросу об отношении философии Гегеля к науке может сводиться к тому, что в диалектическом методе Гегеля содержались некие прогрессивные и потенциально научные принципы (в т.ч. в виде догадок), которыебыли впоследствии выявлены, переработаны и развиты Марксом и Энгельсом, что позволило придать диалектике подлинно научный вид. При этом гегелевский диалектический метод, взятый сам по себе, не являлся научным, поскольку он был искажен влиянием идеалистической системы Гегеля, а указанные принципы были скрыты в абстрактных или мистических формулировках.
В наиболее каноничном виде данная позиция выражена в более поздней, по сравнению со статьей "Анархизм или социализм?" работе И.В. Сталина "О диалектическом и историческом материализме" (1938), где утверждается, что "Маркс и Энгельс взяли из диалектики Гегеля лишь ее "рациональное зерно", отбросив гегелевскую идеалистическую шелуху и развив диалектику дальше с тем, чтобы придать ей
современный научный вид" [18, 253]. Данная установка длительное время была во многом определяющей отношение по вопросу о научном значении философии Гегеля в рамках диалектического материализма. Так, например, схожие тезисы содержатся в книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", в которой утверждается, что положительное содержание в "туманных догадках Гегеля" было вскрыто только классиками марксизма-ленинизма, которые и создали "последовательно научную и действительно революционную диалектику" [1, 415].
Направление 3. Философия Гэгеля в целом носит прогрессивно-научный характер.
В произведениях раннего периода развития диалектического материализма может быть прослежена позиция о выдающемся и прогрессивном научном значении философии Гегеля в целом, т.е. без выделения тезисов об антинаучности идеалистической системы или каких-либо других аспектов его философии. Критика соответствующих идеалистических начал гегелевской философии в таких произведениях может быть умеренной, сопровождаться объяснением о возможности правильного понимания идей Гегеля путем замены некоторых идеалистических терминов на материалистические и т.д.
Так, например, И. Дицген называет Гегеля героем науки, великим и гениальным гигантом мысли, который "довел науку если и не до самой вершины, то во всяком случае до такой высоты, что двое из его учеников, Фейербах и Маркс, взобрались до вершины" [6,249]. Философия Гегеля, пишет Дицген в работе "Экскурсии социалиста в область теории познания" (1887), при всей своей абстрактности и идеалистичности, тем не менее подтверждается в своей основе практикой действительного мира. Гегель не боится эмпирической проверки^ развитие науки лишь все более свидетельствует о его правоте, считает Дицген. В частности, утверждается, что Гегель предвосхитил Дарвина: гегелевские общие законы развития были подтверждены Дарвином в области биологии. И подобно тому, как нельзя винить Дарвина за то, что он не сказал финального слова в вопросе о происхождения видов, нельзя винить и Гегеля за то, что он не довел свое дело до конца. Предмет науки неисчерпаем и бесконечен, а учение Гегеля, как и учение Дарвина, "дало толчок всей науке и всей человеческой жизни, толчок громадной важности" [6,126]
В рамках соответствующих интерпретаций вся философия Гегеля в целом может называть-
ся ru О Си
-Û
9 s
со" eu
cl
-z.
i
95
ся наукой или научным знанием, а какие-то его утверждения, кажущиеся некорректными или ошибочными, могут объясняться соответствующим уровнем развития науки во время деятельности Гегеля. Так, например, М.А. Дынник в своей работе "От примирения с действительностью к апологии разрушения" (1927) подчеркивает, что для Гегеля философия есть прежде всего наука, и эта наука - о действительности. Гегель преодолевает характерную для Канта и Фихте оторванность от действительности и гносеологический субъективизм, и именно действительность становится для Гегеля объектом философского познания и основанием для научного поиска истинного мировоззрения [7, 33].
Направление 4. Философия Гвгеля в целом носит антинаучный характер.
Начиная с середины 1930-х годов и вплоть до начала 1950-х годов во многих произведениях диалектического материализма обозначается позиция об антинаучности философии Гегеля, в т.ч. в части диалектического метода. В рамках соответствующих направлений интерпретаций, как правило, подчеркивается, что диалектика Гегеля была неразрывно слита с его идеалистической системой, и служила лишь для обоснования идеализма. Зачастую утверждается, что диалектику, как учение о развитии, Гегель, извращая ее подлинный характер, относил лишь к сфере мысли, либо только к прошлому, а в части естественнонаучных и общественно-политических вопросов Гегель, якобы, отрицал развитие, выступал как консерватор или реакционер, был противником современных ему научных теорий, придерживался антинаучных и реакционных взглядов.
Так, например, З.Я. Белецкий в письме И.В. Сталину (1944)утверждает, что диалектический метод Гегеля, представляя собой противоположность методу Маркса, является в своей основе мистическим и антинаучным [11, 43]. Он же, в тексте своего доклада в рамках философской дискуссии в июне 1947 года, критикует Г.Ф. Александрова за то, что тот по разному оценивает общетеоретические и социально-политические взгляды Гегеля и придерживается мнения о значимом вкладе Гегеля в науку в части его общетеоретических взглядов. По мнению Белецкого, философия Гегеля была одинаково реакционна и антинаучна как в своей теоретической, так и общественно-политической части. Белецкий в этой связи утверждает, что философия Гегеля ставила своей задачей подчинить науку религии и выражала собою не прогресс, а регресс в истории развития зна-
ний человечества [19, 322-324]. Схожие позиции об антинаучности философии Гегеля звучат и в ряде других выступлений в рамках указанной дискуссии. Например, В.И. Светлов утверждает следующее: "Гегель, далее, выступил против передовых научных идей своего времени. Он отрицал переход одних видов животных в другие в процессе их эволюционного развития. Он был противником атомистики Дальтона и его химических достижений. Он -фактически враг развития естественных наук" [19, 58]. Другой выступающий, придерживающийся позиции об антинаучности философии Гегеля, М.В. Эмдин, утверждает: "Не только идеализм, но и метод немецкой идеалистической философии был реакционным, враждебным исторически-великим идеям материализма XVIII века. Метод Гегеля был как раз враждебным естественным наукам и способствовал тому, что гегелевская натурфилософия оттолкнула многих естествоиспытателей от философии своими идеалистическими выдумками" [19,8].
Обращают на себя внимание и отличающиеся позиции по вопросу об отношении философии Гегеля к науке в первом и втором издании Большой советской энциклопедии. Если в первом издании (1929) диалектический метод Гегеля оценивается как научный, хоть и искаженный идеализмом, то во втором издании (1952) и метод, и система Гегеля оцениваются уже как неразрывно слитые в рамках единой идеалистической концепции. Многие положения философии Гегеля критикуются за мх антинаучность, а также называются абстрактными, мистическими, фантастическими, смехотворными и т.д. В частности, во втором издании отмечается, что Гегель придерживался антинаучных и вздорных идеалистических убеждений о том, что вся природа создана некоей абсолютной идеей. Утверждается, что Гегель отрицал возможность развития природы во времени, а вся его натурфилософия представляла собой шаг назад по сравнению с системой французских материалистов. Подчеркиваются антинаучные взгляды Гегеля в области естествознания - например, отрицание атомизма, материальности химических элементов и т.д. Утверждается, что вся его философия представляла собой обреченную на неудачу попытку создать философскую систему как некую "науку наук", т.е. как всеобъемлющую, универсальную и абсолютную систему знания, превосходящую ограниченные знания эмпирических наук [3,307-310].
Направление 5. Философия Г?геля имела наукообразную форму, но по сути являлась обоснованием религиозных взглядов.
Еще одно направление интерпретаций по вопросу об отношении философии Гегеля к науке, близкое к позиции о ее общей антинаучности, состоит в обозначении двойственности гегелевской философии: с одной стороны, она была выражена в наукообразной, академичной форме, но, с другой стороны, ее реальным содержанием и целью была защита религиозных взглядов,трактуемых как антинаучные. Согласно этой позиции, в силу значительного естественнонаучного развития в XV!!! веке, а также распространения в этом периоде материалистических взглядов, религия к началу XIX века находилась в состоянии упадка и кризиса. Реакционно-консервативные силы немецкой аристократии и буржуазии, выразителем интересов которых был Гегель, нуждались в новом обосновании религиозных идей для того, чтобы препятствовать дальнейшему распространению атеистических и материалистических воззрений, поскольку подобные взгляды приводили к потенциально революционным выводам и угрожали благополучию правящих классов. При этом игнорировать авторитет научной формы знания к началу XIX века было уже невозможно, в связи с чем религиозные идеи должны были защищаться с помощью наукообразных (а по сути -псевдонаучных) концепций. Философия Гегеля отвечала на эту потребность, проводя обоснование религии при позиционировании себя в качестве строгой науки.
Так, например, БЗ. Быховский в статье "Метод и система Гегеля" утверждает, что "Гегель прямо признает, что абсолютный идеализм есть не что иное, как утонченное, рафинированное, облеченное в наукообразную,логическую форму религиозное мировоззрение" [4, 66]. Практически дословно это утверждение повторяется и в главе о Гегеле в вышедшем в 1943 году !!! томе книги "История философии" [8, 300]. В другой, значимой, программной для советской философии середины XX века книге "Диалектический материализм" (1954) Г.Ф. Александров отмечает, что для Гегеля философское представление о мире происходит из религиозного, которое "очищается" философией и которому тем самым придается "научная", выраженная в понятиях, форма [5,19].
Развитие вопроса об отношении философии Гегеля к науке в рамках диалектического материализма
Вопрос об отношении к Гегелю занимает одно из центральных мест во всей проблема-
тике развития философии диалектического материализма. За исключением классиков марксизма, Гегель выступает как наиболее часто упоминаемый философ во всем корпусе произведений диалектического материализма конца XIX - первой половины XX века, а также как мыслитель, с именем которого связано большинство споров и дискуссий в рамках этого философского направления (в т.ч. и по вопросу о степени научности философии Гегеля). При этом отношение к Гегелю в указанном временном интервале отличается в целом ухудшающимся трендом.
Для раннего периода развития диалектического материализма (условно - от конца XIX века до начала 1920-х годов) было характерно акцентирование внимания на революционном значении гегелевской диалектики, а также обозначение близости "рационального зерна" философии Гегеля к марксизму. В этой связи диалектическому методу Гегеля, как правило, придается высокое научное значение как с точки зрения теории познания, так и в качестве обоснования универсального принципа развития природы и общества.
В 1920-е годы взгляды на философию Гегелю в части ее отношения к науке становится более противоречивыми. С одной стороны, в рассматриваемом периоде, в продолжение соответствующего призыва В.И. Ленина в статье 1922 года "О значении воинствующего материализма", нередко ставится задача по материалистически-ориентированной доработке диалектики Гегеля для возможности применения ее как подлинно научного метода и в целях естествознания, и в общественно-политической сфере. С другой стороны, работа с наследием Гегеля происходит в контексте характерной для 1920-х годов общей проблематики осмысления роли и места философии в новых, постреволюционных условиях, а также соотношения философии и науки. Определенное влияние приобретает настороженно-кри-тическая позиция по отношению к "традиционной" философии в целом, которая иногда обозначается как продукт буржуазного мышления - как нечто, отвлекающее людей от подлинной науки, от реальных задач классовой борьбы, как что-то, заводящее их в дебри идеализма или же в область абстрактных споров без практических результатов. Большой резонанс получает статья С.К. Минина "Философию за борт!" (1922), в которой философия объявляется "опорой буржуазии", и в которой звучит призыв киспользованию пролетариатом только строгого научного знания. Усиливаются
си си о си
-О
9 з:
со"
си 2
Ё
97
позиции так называемых "механистов" - как правило, представителей естественных наук, близких к позитивизму и требующих от философии научно-практической ориентации.
Соответственно, для 1920-х годов характерно, с одной стороны, усиление внимания к гегелевской тематике (в т.ч. в части вопроса о степени ее научности), проводимое группой философов, связанных с журналом "Под знаменем марксизма" (основные представители - A.M. Деборин, H.A. Карев, К.К. Милонов, СЛ. Гоникман, А.К. Столяров, ПК. Баммель и др.), а с другой стороны - рост критического отношения к идеалистическим или абстрактным аспектам философии Гегеля со стороны ес-тественников-"механистов" (основные представители - И.А. Боричевский, А.И. Варьяш, В Н. Сарабьянов, И.И. Степанов-Скворцов, А.К. Тимирязев, З.А. Цейтлин, условно -Л.И. Ак-сельрод и др.). Усиливаются споры по проблематике соотношения между диалектикой Гегеля и диалектикой Маркса, Энгельса. Со стороны "механистов" звучат обвинения "де-боринцев" в недостаточно критичном подходе к гегелевскому наследию, в стремлении интерпретировать Маркса в духе идеалистического Гегеля, в попытках придать абстрактно-понимаемой диалектике универсальный характер, в отрыве диалектики от практических задач, в игнорировании огромного научного развития со времен Гегеля, в попытках "подогнать" научные знания под гегелевские категории и т.д., в то время как подлинная, материалистическая, марксистская диалектика должна представлять собой обобщение современных естественнонаучных знаний о законах природы (вне зависимости от того, соответствуют ли эти знания гегелевским схемам или нет). "Деборинцы" же в ответ, отвергая утверждения о недостаточно критичном отношении к Гегелю, обвиняют "механистов" в ревизии и вульгаризации марксизма, в отказе от принципов диалектики, апеллируют к указанию Ленина о необходимости материалистического изучения Гегеля и т.д.
В 1930-е годы в целом снижается как уровень акцентирования внимания на революционном характере философии Гегеля, так и интерес к наиболее теоретическим частям его учения (в т.ч. в части детализированного разбора различных логических категорий, углубления в вопросы теории познания и т.д.). На первый план выходят интерпретации, связанные с общественно-политическими или историческими аспектами философии Гегеля - в центре внимания оказываются вопросы фило-
софии права, философии истории, классовой проблематики применительно к Гегелю. Вопросы о Гегеле (в т.ч. в части отношения его философии к науке) освещаются в рамках официальной линии "борьбы на два фронта в философии" (т.е. против "меныиевиствующих идеалистов" и "механистов"), связанной с необходимостью устранения крайних позиций по отношению к Гегелю (что трактуется как недостаточно критическое восприятие Гегеля со стороны "меньшевиствующих идеалистов" и отрицание рационального зерна гегелевской философии со стороны "механистов"). Характер восприятия учения Гегеля начинает связываться с определением классовой сущности того или иного философского направления. Усиливается критика идеалистических аспектов философии Гегеля, в т.ч. в части философии природы. Приобретают широкое распространение интерпретации, связанные с обозначением природы и материального мира в системе Гегеля в качестве лишь производного продукта вневременной идеи, что трактуется как антинаучное проявление религиозного мистицизма.
Начало следующего периода развития гегелевской проблематики в диалектическом материализме можно условно отнести к 1938 году, когда выходит работа И.8. Сталина "О диалектическом и историческом материализме". Фактически, тем самым формируется официальная "каноническая версия" философии диалектического материализма, и дальнейшее обращение к Гегелю происходит в рамках общей ориентации на этот канон. В указанной работе И.В. Сталина какой-либо относительно развернутой трактовки вопросов гегелевской философии нет, но видно общее отражение тенденции по ухудшению отношения к философии Гегеля, а также по отказу от акцентирования его значимости для диалектического материализма. Сталиным были обозначены лишь общие контуры позиции по отношению к Гегелю, но простор для различных трактовок гегелевской проблематики со стороны советских философов оставался еще довольно большим. В результате в указанном периоде возможно наблюдать довольно широкий спектр разнообразных, в том числе противоречащих друг другу, интерпретаций как относительно философии Гегеля в целом, так вопроса о степени ее научности. При этом сохраняется общая тенденция по росту критического или негативного отношения к философии Гегеля. В частности, активно развивается тематика принципиальной противоположности между диа-
лектикой Гегеля и диалектикой Маркса, Энгельса, Лен и на и Сталина, усиливается критика идеалистических начал философии Гегеля (вплоть до осуществления прямых искажений утверждений Гегеля в рамках проводимых интерпретации), акцентируется внимание на ее антинаучности и т.д. Однако отношение к Гегелю продолжает сохраняться далеко не однозначным, и наряду с резко критическими оценками отдельных аспектов его философии, сохраняются и крайне положительные оценки Гегеля как вершины буржуазной философской мысли, автора гениальных идей о диалектическом развитии и т.д. Определенным итогом данного периода становится выраженное А.А.Ждановым на философской дискуссии 1947 г. утверждение партийной позиции о преобладании в Гегеле реакционных начал, а также указание о "сворачивании" дальнейших споров о Гегеле.
После дискуссии 1947 г. количество работ о Гегеле заметно снижается, а в общей характеристике гегелевской философии преобладают сильные негативные оценки. Все чаще звучат тезисы об антинаучности, мистичности, реакционности, шовинистической направленности философии Гегеля.
Причины постоянного обращения к Гегелю в рамках диалектического материализма могут рассматриваться в контексте истории возникновения этого философского течения. Его основой являются идеи Маркса и Энгельса, которые в ранний период своей деятельности были тесно связаны со средой младогегельянцев. И Маркс, и Энгельс неоднократно обращаются в своих произведениях к гегелевской тематике, в том числе в рамках споров внутри различных ветвей гегельянства. Соответственно, постмарксовский диалектический материализм, обращаясь к текстам Маркса и Энгельса, неминуемо вовлекался и в проблематику последующей рецепции и развития идей Гегеля. С этой точки зрения возможно рассматривать диалектический материализм (особенно ранний), в широком смысле, как одно из ответвлений гегельянства, а причины и характер споров внутри самого диалектического материализма в первой половине XX века (в т.ч. в части научности философии Гегеля, влияния науки на религиозные воззрения и т.д.) оказываются сопоставимыми с соответствующими спорами в среде гегельянцев в 1830-1840 е годы. Таким образом, вся противоречивость мнений о философии Гегеле в рамках диалектического материализма может быть рассмотрена как составная часть единого, затянувше-
гося на многие десятилетия спора, начавшегося сразу после смерти Гегеля. Самому существованию и продолжительности этого спора способствовал целый ряд факторов.
Во-первых, это ранняя и скоропостижная смерть Гегеля. Он не имел возможности подвести какой-то итог развитию собственных идей, сформировать финальную, целостную, выверенную версию своей философии. Существенная часть текстов, относимых к наследию Гегеля, восстановлена по конспектам его слушателей или собрана из разрозненных записей, оставшихся после его смерти. Уже это вызывало и по сей день вызывает споры относительно правильного воспроизведения идей Гегеля, корректной компоновки его текстов, их очищения от различных искажений и примесей, появившихся в ходе работы с его наследием. Эта проблематика затрагивается и в произведениях диалектического материализма.
Во-вторых, спорам вокруг фигуры Гегеля способствовали и некоторые особенности самой философии Гегеля, а также стиля ее изложения. Гегель, придавая большое значение категории противоречия, сам не избегал наличия определенных противоречий в своей философии. Кроме того, зачастую его тексты или какие-то ключевые тезисы изложены довольно сложным,тяжеловесным и абстрактным языком, чтоделаетвозможным появление различных, противоречащих друг другу интерпретаций. В результате произведения Гегеля не всегда поддавались однозначному прочтению и оставляли широкий простор для различных трактовок. Темы внутренней противоречивости и двойственности философии Гегеля, возможности разного восприятия его текстов, а также вопросы о необходимости "перевода" Гегеля на понятный или материалистический язык, постоянно возникают в произведениях диалектического материализма.
Далее, еще одним фактором, повлиявшим на противоречивость оценок философии Гегеля в рамках диалектического материализма, могла послужить неоднозначность и противоречивость ее оценок со стороны Маркса и Энгельса. Проблема неоднозначности трактовок философии Гегеля классиками марксизма иногда поднимается в произведениях диалектического материализма. Интерпретации Гегеля зачастую переходят в плоскость "интерпретаций интерпретаций" Гегеля через призму высказываний Маркса,Энгельса,Ленина и Сталина. При этом в 1940-е годы становится возможным ставить под сомнение отдельные высказывания
си си о си
-О
9 з:
со"
си 2
Ё
99
Маркса, Энгельса и даже Ленина относительно философии Гегеля (в т.ч. по вопросу о степени ее научности). Кроме того, некоторые высказывания "классиков" могли, потеряв свою актуальность, совершенно игнорироваться. Так, например, если в ранней работе И.В. Сталина "Анархизм или социализм?" (1907) черным по белому было написано, что "диалектический метод Гегеля, отрицающий всякую неизменную идею, является от начала до конца научным и революционным", то в условиях 1940-х годов, когда подобное отношение было совершенно недопустимым, указанная цитата в произведенияхи выступлениях по гегелевской тематике никак не опровергалась, не объяснялась, а попросту отсутствовала, а диалектика Гегеля вполне могла называться антинаучной и реакционной.
Далее, на противоречивость интерпретаций Гегеля могла влиять и проявившаяся в конце 1920-х годов практика неприятия так называемого "объективизма" в философии. В рамках соответствующего подхода, проистекающего из принципа партийности философии и обозначаемого иногда как проявление сознательной, большевистской тенденциозности, критиковались попытки объективного, беспристрастного рассмотрения тех или иных историко-философских вопросов, вне учета партийных (государственных, классовых и т.п.) интересов. Данный фактор приводил, в частности, к борьбе с "цитатным подходом" (в т.ч. по отношению к интерпретациям Гегеля), а также к определенным искажениям тезисов Гегеля или выборочному их использованию, если это требовалось в соответствии с текущей "линией партии".
Кроме того, приверженность принципу "партийности философии" приводила к тому, что позиции ряда представителей диалектического материализма относительно Гегеля существенно менялись вместе с так называемой "партийной линией" (что неоднократно отмечалось и даже критиковалось самими советскими философами как "шараханья" из стороны в сторону, как "бросания" из одной крайности в другую и т.п.). Так, например, если сравнить работу М.М. Розенталя "Важнейший закон революционной диалектики" 1940 года с его же работой 1952 года "Марксистский диалектический метод", то в отношении Гегеля видны прямо противоположные оценки: если первое произведение наполнено крайне положительными оценками Гегеля (он, в частности, называется гениальным предшественником Маркса и Энгельса, все работы Гегеля
интерпретируются в качестве пронизанных величайшим принципом диалектического развития и т.п.), то во втором произведении Гегель оценивается уже с негативных и критических позиций (делается акцент на реакционной классовой природе философии Гегеля, подчеркивается антинаучность и ложность основы гегелевской диалектики, отрицается наличие существенного влияния Гегеля на Маркса и т.д.). В те же периоды, когда "партийная линия" в отношении Гегеля была не совсем ясна, некоторые представители диалектического материализма избегали какой-то определенной, четкой позиции по его поводу. Например, это видно в докладах дискуссии 1947 года, когда в рамках одного и того же выступления могли быть высказаны прямо противоположные оценки относительно философии Гегеля (либо же какие-то тезисы высказывались докладчиком, но после этого сопровождались оговорками, позволяющими трактовать эти тезисы иначе или придавать им условный характер и т.д.).
Далее, в качестве одной из причин повышенного внимания к гегелевской тематике в рамках диалектического материализма может рассматриваться и стремление использовать ту или иную позицию относительно Гегеля во внутренних (политических или "корпоративных") спорах различных групп советских философов, причины которых выходили за собственно философскую проблематику. Утверждения о неправильной, искаженной интерпретации философии Гегеля были удобным обоснованием для подготовки скоординированных "атак" одних философских групп на другие (например, группы Митина на группу Деборина и т.д.). Если строить обвинения вокруг правильности или неправильности тех или иных интерпретации высказываний "классиков" марксизма было довольно опасно, то Гегель вполне мог использоваться в этих целях. К выводам о частичной "притянутое™" гегелевской проблематики к спорам внутри диалектического материализма приходят и некоторые исследователи соответствующего периода истории философии - так, например, схожие тезисы содержатся в работе Н.Б. Коршунова "Так называемый "меньшеви-ствующий идеализм" в аспекте философских дискуссий начала 30-х годов в СССР".
Далее, изменение позиций к Гегелю в рамках диалектического материализма рассматриваемого периода иногда объясняется фактором довольно критического отношения И.В. Сталина к философии Гегеля, а также возникшей в 1930-е годы потребностью в обозначении Сталина в качестве главного создателя
нового этапа развития философии диалектического материализма, что приводило к возможности восприятия Гегеля в качестве определенного "конкурента" по отношению к Сталину в области философии. Возможно согласиться с тем, что подобные позиции не лишены основания. Так, например, в работе 1938 года "О диалектическом и историческом материализме" законы диалектики излагаются Сталиным без прямых отсылок к Гегелю, которые присутствовали в работе "Анархизм или социализм?", что позволяет философам диалектического материализма впоследствии избегать необходимости акцентирования роли Гегеля в вопросе об истории создания диалектического метода и обозначать напрямую Сталина в качестве творца нового этапа развития диалектического материализма.
Кроме того, на изменение отношения к Гегелю не могло не влиять и историческое изменение общественно-политических условий, происходившее в рассматриваемом периоде. Если исходить из тезисов самого Гегеля о том, чтофилософия есть "дух времени как мыслящий себя дух", то бурные исторические события конца Х!Х и первой половины XX века, безусловно, сказались на неоднократном изменении "духа времени" и на соответствующем восприятии философии Гегеля. Вопросы, задачи по философскому осмыслению которых ставились каждой эпохой, менялись, и представители каждой эпохи находили в философии Гегеля, в силу ее многогранности, что-то своё.
Литература:
1. Александров Г.Ф. История западноевропейской философии. - М.: Издательство Академии наук СССР, 1946.
2. Большая Советская Энциклопедия. - 1-е изд. -Т. 14,1929,
3. Большая Советская Энциклопедия. - 2-е изд. -Т. 10,- 1952.
4. Бы хо ее кий Б.Э. Метод и система Гегеля. - М.: ОГИЗ - Госполитиздат, 1941.
5. Диалектический материализм / под общей ред. Г.Ф. Александрова. - М.: Госполитиздат, 1954.
6. Дицген И. Избранные философские сочинения. - М.: ОГИЗ - Госполитиздат, 1941.
7. Дынник М.А. От примирения с действительностью к апологии разрушения (К вопросу о развитии гегельянства М. Бакунина) // Летописи марксизма, - 1927. -■ №4.
8. История философии. - Т. 3 / под ред. Г.Ф. Александрова, Б.Э. Вы х or с к ого, М.Б. Митина, П.Ф. Юдина. - М.: ОГИЗ - Госполитиздат, 1943.
9. Карев Н А. Проблема философии в марксизме // Под знаменем марксизма. - 1925. - № 8-9. Ю.Коршунов Н.6. Так называемый "меньшеви ствующий идеализм" в аспекте философских дискуссий начала 30-х годов в СССР: дис. ...канд.фи лос.наук: 09.00.03 - История философии. - М., 2003.
11. Кос имев А.Д. Философия, время и люди. Воспоминания и размышления бывшего декана философского факультета Московского государственного университета им, М. В. Ломоносова. - М.: Олма-пресс, 2003. - https://ge.kp1lib.org/book/ 708933/а74974
12.Ленин В.И. О значении воинствующего мате риализма // Полное собрание сочинений. - Изд. 5-е. - Т. 45. - М.: Издательство политической литературы, 1970.
13.Минин С.К. Философию за борт! // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение. - М.: Политиздат, 1990. - С. 203-209-
14. Митин М.Б. Рецензия на книгу Л.И. Аксельрод "Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса" // Под знаменем марксизма,- 1934, №6.
15. Розен таль М.М. Важнейший закон революционной диалектики. - М.: Гос. издательство полит, литературы, 1940.
16.Розенталь М.М. Марксистский диалектический метод. - М.: Госполитиздат, 1952.
17.Сталин И В. Анархизм или социализм? // Сочинения. - Том 1. - М.: Государственное издатель ство политической литературы, 1954.
18. Сталин И В. О диалектическом и историческом материализме. // Сочинения. Т. 14. - М.: Писатель,1997.-С. 253-382.
19.Стенограмма дискуссии июня 1947 г. по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии" // Вой росы философии. - 1947. №1.
0J OI О си
-О
9
S
со"
ñT
cu
cl
-z.
s
101
MULTIPLE FORMS OF CORRUPTION
Gribak'ma Elvira Nikolaevna, DSc of Philosophical sciences. Professor, Honored Worker of Higher School, Urai State Law University named after V.F. Yakoviev, Yekaterinburg
The article uses two reference categories: visual social reality and cryptic social reality to draw a line between the legal understanding of corruption and its latent, hidden forms. Such methodology makes it possible to look into yet unexplored processes of corrupt relations and to abandon the identification of corruption with legal crimes. The resulting effect is related to the identification of forms of corruption unfolding in the everyday life of people and influencing not only the quality of their world-perceptions but also the structure of fateful meanings. We get an opportunity for further research into what is constantly disguised, encrypted and not given into the hands of the "open access".
Keywords: cryptic social reality; professional ethics; social elite; spontaneous lobby ism; "confondre effect"; "res nuihus"; individual struggle.
