CC BY
63
УДК 1(091)(47)"17":378
Вестник СПбГУ. Сер. 17. 2014. Вып. 3
А. В. Малинов, И. Ю. Пешперова
ВОПРОС О ВОЗНИКНОВЕНИИ СОЦИОЛОГИИ В КУРСЕ
А. С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКОГО «НАУЧНЫЕ ОСНОВЫ СОЦИОЛОГИИ
В ИХ ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ» (ПО МАТЕРИАЛАМ АРХИВА)1
Статья написана на основе рукописи академика Александра Сергеевича Лаппо-Данилев-ского (1863-1919) «Научные основы социологии в их историческом развитии», хранящейся в Санкт-Петербургском филиале архива РАН. А. С. Лаппо-Данилевский был одним из крупнейших теоретиков исторической науки, специалистом по гносеологии истории, при этом занятия по философии истории он сочетал с преподаванием социологии. Лекции А. С. Лаппо-Данилев-ского по социологии содержат обширный историко-социологический и историко-философский материал. Рассматривая происхождение социологии, ученый подробно останавливается на философии Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Д. Юм) и философии французского просвещения (Монтескье, Кондорсе, Тюрго). Предыстория социологии в курсе А. С. Лаппо-Данилевского сводится к истории философских учений, которые впоследствии были восприняты позитивизмом. Библиогр. 9 назв.
Ключевые слова: А. С. Лаппо-Данилевский, история философии, социология, рационализм, эмпиризм, Просвещение, прогресс, наука.
A. V. Malinov, I. Yu. Peshperova
THE ORIGIN OF SOCIOLOGY IN THE COURSE OF A. S. LAPPO-DANILEVSKY «SCIENTIFIC BASES OF SOCIOLOGY IN THEIR HISTORICAL DEVELOPMENT» (BASED ON THE ARCHIVE)
The article is based on a manuscript by Alexander Sergeyevich Lappo-Danilevsky (1863-1919) «Scientific basis of Sociology in its historical development», stored in the St. Petersburg branch of the Archive of the Russian Academy of Sciences. Lappo-Danilevsky was one of the leading theoreticians of history, a specialist in historical epistemology. At the same time, Lappo-Danilevsky combined lessons on the philosophy of history with the teaching of sociology. Lectures on sociology scholar contain extensive historical, sociological and philosophical material. Considering the origins of sociology, Lappo-Dani-levsky dwelt on modern philosophy (Bacon, Descartes, Hume) and the philosophy of the French Enlightenment (Montesquieu, Kondorse, Turgot). Background sociology, according to Lappo-Danilevsky, could be reduced to the history of philosophical doctrines, which was subsequently accepted by positivism. Refs 9.
Keywords: Lappo-Danilevsky, history of philosophy, sociology, rationalism, empiricism, the Enlightenment, progress, science.
В фонде академика Александра Сергеевича Лаппо-Данилевского в Санкт-Петербургском филиале архива РАН (фонд 113) хранится рукопись курса «Научные
Малинов Алексей Валерьевич — доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; [email protected]
Пешперова Изольда Юрьевна — кандидат юридических наук, профессор, Северо-Западный институт управления РАНХиГС при Президенте РФ, Российская Федерация, 199178, Санкт-Петербург, Средний пр. В. О., 57/43; [email protected]
Malinov Alexey V. — Doctor of Philosophy, Professor, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
Peshperova Izolda Yu. — Candidate of Law, Professor, North-West Institute of Management — branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration (St. Petersburg), 57/43, Sredniy pr. V.O., St. Petersburg, 199178, Russian Federation; [email protected]
1 Работа выполнена в рамках гранта РГНФ (13-03-00301).
основы социологии в их историческом развитии», который ученый читал осенью 1911 г. в Санкт-Петербургском обществе народных университетов. Сохранившиеся записи представляют собой наброски, конспекты, выписки, т. е. различные материалы к лекциям, а не сами лекции. Они практически лишены авторской интонации и повествовательной целостности; часто это лишь опорные факты, идеи, неравноценные фрагменты. Тем не менее они позволяют восстановить основное содержание и структуру курса и воссоздать некоторые его части.
Обращение А. С. Лаппо-Данилевского к социологии нельзя назвать случайным. Он принадлежал к тем русским историкам, которые тяготели к разработке теоретических и философских вопросов исторической науки. И хотя Лаппо-Данилевский был автором ценных исследований по русской истории XVП-XVШ вв., наиболее известной и востребованной оказалась его «Методология истории» [1]. В то же время Лаппо-Данилевский много сделал для становления социологии в России. По словам В. В. Козловского, «А. С. Лаппо-Данилевский объединяет в себе творческие интуиции историка, социального философа, социолога» [2, с. 7]. Он не только читал курсы по социологии, но и стремился институциализировать новую научную дисциплину [3, с. 198; 4], был первым председателем Русского социологического общества им. М. М. Ковалевского [5] и выступил с инициативой организации Института социальных наук в Петрограде [6].
Исследуя в своем курсе социологию в ее «историческом развитии», Лаппо-Да-нилевский касался различных теорий и учений, сформулированных социальными мыслителями. В лекционном курсе был предусмотрен и раздел «Возникновение социологии», подзаголовок к которому гласил: «Теоретический момент». Раздел состоял из трех частей: «Французское просвещение», «Философия. Декарт, Бэкон и Юм» и «Научная философия XVIII в. и начала XIX в.». В качестве предыстории социологии Лаппо-Данилевский рассматривает здесь философские и социальные теории (а не события), предлагает исторический очерк истоков социологии. Следует отметить некоторую зависимость даваемых Лаппо-Данилевским характеристик от О. Конта, оценки которого он часто приводит в кавычках.
В конце жизни Лаппо-Данилевский приступил к переработке своей «Методологии истории», публикуя отдельные главы в качестве статей. В новой редакции книга вышла уже после смерти ученого. Она представляет в большей степени историческое введение в теорию обществознания и значительно отличается от предыдущих изданий 1909 и 1910-1913 гг. Текст посмертного издания «Методологии истории» позволяет дополнить материалы лекционного курса. Это тем более оправдано, что в рукописях курса Лаппо-Данилевского сохранились корректурные листы перерабатываемой редакции «Методологии истории», которые он использовал при подготовке лекций.
Мировоззренческие и теоретические предпосылки возникновения социологии, полагал Лаппо-Данилевский, нужно искать в философских учениях, заложивших основы новоевропейской мысли, прежде всего в концепциях Р. Декарта и Ф. Бэкона, которым в рукописном варианте курса отведено несколько страниц (Л. 28-34). Значение рационалистической философии Лаппо-Данилевский видел в том, что она выяснила «те общие принципы, которые лежат в основе научного знания законов природы, и стремилась подчинить ему изучение индивидуальной и социальной жизни» [7, с. 86-87]. То, что социология как положительная наука об обществе зародилась
во Франции, было подготовлено всем ходом интеллектуального развитии Франции начиная с XVII в.
«Социология возникла, — отмечал Лаппо-Данилевский, — под влиянием французского просвещения XVIII-го века: универсальный гений просвещения Лейбниц придавал очень большое значение Франции в его развитии: она не замедлила получить умственное превосходство над остальными странами Европы.
В области философии Декарт низложил Аристотеля и своим механическим объяснением природы проник "в преддверие истины"; в области математики и физики — Паскаль и Гюйгенс сделали капитальные открытия, вскоре получившие дальнейшее развитие благодаря учреждению Академии Наук; точность, требуемая "современной" наукой, проникла и в области исторических наук, также всего лучше представленных французскими историками, например Мабильоном и Балюзием.
Французское просвещение благоприятствовало развитию мысли об умственном прогрессе, обуславливающем и прогрессивное развитие общественной жизни» [8, л. 28].
В краткой, конспективной форме Лаппо-Данилевский излагал основные положения учения Р. Декарта:
«Хотя Декарт еще смешивал религию с метафизикой (ср. онтологическое доказательство бытия Божия) и метафизику с наукой (познание вещей), он справедливо признается основателем новой философии.
Декарт и картезианская философия вообще.
1) Авторитет разума, "культивированию" которого он посвятил всю свою жизнь. Cogito ergo sum, полученное в результате методического сомнения, возводил разум в беспрекословного судью нашего собственного] существования, разумная очевидность — последнее основание знания.
a) рационалистическое понимание общества = социологии.
b) пренебрежение к истории — она остается литературой, style oratorie.
2) "Механическое объяснение природы" (Лейбниц). Учение об автоматизме животных: благодаря ему проявления животной психики включаются в область позитивного знания.
3) Психология: понятие о душе как о существе мыслящем в противоположность протяженному веществу. Психогенезис разума — тонкое различие между разумом, который познает вещи, ничего не утверждая и не отрицая, и волей, т. е. "способностью выбора", она утверждает или отрицает.
"Tracte des passions" (1649), т. е. трактат об "эмоциях души", написан в более реалистическом и психологическом духе, чем прежние трактаты подобного рода. Гл[авным] об[разом] о восхищении (admiration), любви и ненависти, желании (désir), грусти (tristene).
Учение о воле, которая обуславливает действия — концепция, которая потом легла в основу многих социологических учений» [8, л. 28-30].
В «Методологии истории» Лаппо-Данилевский отмечал механистическое мировоззрение Декарта, дуализм материальной и духовной субстанции, рассматривал социальные взгляды французского мыслителя (по таким вопросам, как роль «примера и привычки» в социальной жизни, вера в умственный прогресс человеческого знания, приводящий к совершенствованию техники и тем самым — к господству че-
ловека над природой, значение законодательства в развитии нравов и учреждений) [7, с. 87-88]. Фундаменталистская эпистемология Декарта давала ответ и на вопрос о возможности свободы воли (см. подробнее: [9]). Однако, заключал Лаппо-Дани-левский, «Декарт еще не затронул социологии, Бэкон — подошел к ней».
В XVIII в. на французскую мысль оказывает всё более сильное влияние английская философия. «Научно-позитивное настроение развивалось в XVIII в. под влиянием Бэкона». «Система наук», обосновываемая новоевропейской философией, предполагает, что разум лежит «в основе философии (и будущей социологии?), а философия включает и "учение о человеке"». Поскольку же источником познания является чувственное восприятие, постольку и история ищет опору в чувстве, в качестве которого признается память:
«Бэкон включает в науку о природе и науку о человеке, в виде ее части. Наука о человеке делится на философию человечества и на философию гражданскую. Философия человечества рассматривает человека, взятого в отдельности; философия гражданская — рассматривает человека, живущего в обществе. Философия человечества состоит из науки о человеческом теле и науки о человеческой душе (логика, психология, риторика, мораль). Философия гражданская (ср. учение о prudentia) содержит учение о светском образовании (l'usage du monde), учение о делах (или о житейской мудрости?) (science des affairés), т. е. о том, как вести свои дела в сношениях с другими, и учение об управлении государством (защита от обид).
Бэкон отделяет от вышеуказанныхъ наук — основанную на памяти (а не на разуме) — историю: естественную и гражданскую» [8, л. 31-33].
«Итак, — подводит предварительный итог Лаппо-Данилевский, — 1) Бэкон отделяет социальные науки от исторических, 2) стремится воспользоваться успехами естественных наук для "обновления" социальных теорий и 3) подходит к социологии; но он еще смешивает ее с учением о мудрости житейской (prudentia), с искусством "вступать в сношения с другими" и "подвигаться в свете"» [8, л. 34].
Попутно Лаппо-Данилевский предлагает сравнить взгляды Ф. Бэкона и Г. Тарда. В «Методологии истории» ученый указывал на связь «научно-эмпирической точки зрения» Бэкона с «утилитарной оценкой», отмечал близость антропологии и морали в интерпретации Бэкона к «социальным дисциплинам» и использование Бэконом аналитического метода («метод разложения») для выявления «элементарных проявлений» «общежития» (отношения мужа к жене, родителей к детям и т. п.). «Таким образом, — подводил итог Лаппо-Данилевский, — Бэкон не чуждался обобщающей точки зрения в области "естественной истории" и уже подготовлял возможность ее применения и к "гражданской" истории, прогрессивное развитие которой он доказывал, сопоставляя "качества" современной ему культуры с состоянием античной цивилизации» [7, с. 92].
Лаппо-Данилевский прослеживает влияние Ф. Бэкона на Вольтера — прежде всего в работах последнего «Письма об английской нации» (1731) и «Элементы философии Ньютона» (1738), а также на энциклопедистов и О. Конта, «сблизившего Декарта с Бэконом». «Вольтер, — пишет Лаппо-Данилевский, — поклонник философии Локка с ее противокартезианским и полупозитивистским характером» [8, л. 36]. В «Методологии истории» англофильство Вольтера зафиксировано с еще большей определенностью и четкостью. «Мало склонный к метафизике и большой
поклонник Локка и Ньютона, Вольтер пытался освободить человеческий разум от традиционных понятий: он высоко ценил английский эмпиризм и противополагал относительное абсолютному и критическую точку зрения — догматической; хорошо знакомый с современным ему естествознанием, он хотел, без предвзятой системы, изучать "природу", сходную у разных людей, и уже до появления своего "опыта о нравах" склонялся к отрицанию свободы воли» [7, с. 107]. Вольтер подходил к изучению истории с «научно-критической» и «культурно-исторической» точек зрения и даже «стремился дать очерк всеобщей культурной истории человечества», усматривая в ней прогресс «в области разума и нравственности» [7, с. 108].
Следующим шагом на пути к социологии было учение Д. Юма, который, по словам Лаппо-Данилевского, «исправил и дополнил Декарта и Бекона» [7, с. 108]. Лап-по-Данилевский рассматривал отношение Д. Юма к картезианству, опираясь прежде всего на его «Трактат о человеческой природе» (1738-1740). В «Методологии истории» Лаппо-Данилевский уделил учению Д. Юма чуть больше страницы, в конспективном режиме перечислив основные идеи английского мыслителя [7, с. 123-124]. Значение философии Д. Юма русский ученый видел в том, что он:
«1. Подорвал религиозно-метафизич[еские] основы картезианства.
Учение об относительности познания, всего более пригодное для научной философии. Истина состоит лишь в том, что восприятия правильно относятся нами одно к другому.
2. Расширил область эмпирич[еских] исследований и на челов[еческую] душу, что еще не входило в задачи картезианства.
Приложение "эмпирического метода к области душевных явлений" (подзаглавие A treatise: being an attempt to introduce the experimental method of reasoning into moral subjects), обусловливающего и научное построение социологии.
3. С теоретической точки зрения касался социологических проблем, что еще не было сделано Беконом, например:
a) в учении об определении своего "я" лишь в его отношении к "чужим я",
b) в учении о происхождении общества из полового влечения, а затем и опознанного общего интереса,
c) в учении о симпатии, т. е. о том чувстве радости или горя, которое возникает у каждого, кто взирает на выражение радости или горя у других людей или кто живо представляет себе причины таких состояний, в учении о привычках и т. п.» [8, л. 37-38].
Лаппо-Данилевский также предлагает сравнить взгляды Д. Юма с «теорией моральных чувств» А. Смита (1759) и с «аналитическим изучением начал эгоизма» в его же «Исследовании о природе и причинах благосостояния народов» (1776). «Т[аким] о[бразом], — заключает Лаппо-Данилевский, — Юм способствовал последующему научно-философскому, научно-эмпирическому (позитивному — у Конта) и даже преимущественно научно-психологическому трактованию психологии» [8, л. 38].
Появление социологии во многом было обусловлено господством во Франции научного мировоззрения, которое, в свою очередь, стало следствием усвоения идей английского эмпиризма. «Влияние английского эмпиризма еще более обособляет Францию от Германии. В то время как в Германии преимущественно царила догматическая философия (Вольф), а затем и идеалистическая философия, плоды которой
обнаружились значительно позднее (Кант, Фихте, Гегель +1831), во Франции философия попала в подчинение науке, получившей весьма значительное развитие в XVIII и нач[але] XIX в.» [8, л. 39]. Французские ученые внесли большой вклад в развитие математики (Лагранж, Лежандр, Лаплас, Монж) и естествознания (Ампер, Бюффон, Биша, Кабанис, Кювье, Лавуазье).
Успехи точных наук сказались и на разработке вопросов социальных наук. Примером влияния естествознания на социальные науки может служить творчество Кондорсе, автора трактатов «Рассуждения о применении анализа к оценке выборов большинством голосов» (1785) и «Общая картина науки, которая относится к применению исчисления к нравственным и политическим наукам» (1795). Кондорсе еще в большей степени, чем Вольтер, стремился приложить «чисто научные» принципы и методы к изучению явлений социальной жизни, в частности «исчисление вероятностей к исследованию исторических фактов», что позволяло оценить роль и значение народных масс в истории [7, с. 115]. «Кондорсе, — говорит Лаппо-Да-нилевский, — попытался приложить математич[ескую] теорию вероятностей к определению степени вероятности, с какою можно ожидать то, а не иное решение, принятое большинством голосов... Кондорсе намечает начала статистического наблюдения... и показывает, каким образом математика может быть приложена к учению о ценности, ценах и других проявлениях хозяйственной жизни» [8, л. 3940]. Лаппо-Данилевский указывал на попытку Кондорсе дать более точную формулировку «теории прогресса», выявить стадии или эпохи исторического развития «гипотетического народа», отмечал уверенность французского ученого в существовании постоянных законов человеческого совершенствования, которые позволят предсказывать будущие судьбы народов и в конечном итоге «водворить истинное совершенствование человека» [7, с. 116-117]. Однако в целом вклад Кондорсе Лаппо-Данилевский оценивал несколько скептически: «Постановка проблемы и выводы, сделанные Кондорсе, были исправлены Лапласом и другими учеными, но все же сомнительны» [8, л. 41].
Обращаясь к творчеству других французских мыслителей, Лаппо-Данилевский пишет: «Французские просветители (Дидро, Гольбах, Гельвеций и др.) стремились внести методы и выводы естествознания в область "наук о духе".
Монтескье, Тюрго, Кондорсе все были порядочно знакомы с точными, преимущественно естественными науками.
Т[аким] о[бразом] в то время, как в Германии особенно интересовались философией культуры (Гердер и др.), во Франции стали интересоваться научным построением социальной жизни, вслед за тем получившим название социологии» [8, л. 41-42].
В материалах к лекционному курсу практически нет записей о Ш. Л. Монтескье. Лаппо-Данилевский отсылает здесь к своим публикациям. Например, в «Методологии истории» он отмечал, что Монтескье уже подходил к изучению истории с «обобщающей социологической точки зрения» [7, с. 108-109]. Не чуждаясь рационализма Декарта, он «переходил к научному эмпиризму» [7, с. 109]. Рационализм Монтескье, в частности, сказался в понимании им законов. Однако поиски причин явлений приводили его к «научно-эмпирическим обобщениям исторических фактов» [7, с. 110]. Подробнее всего Лаппо-Данилевский останавливался на анализе «Духа законов» Монтескье. «Вообще, — заключает Лаппо-Данилевский, — Монтескьё очень много сделал для выяснения общих "моральных" и физических причин, влияющих на
государственный строй и на его законы, но слишком мало остановился на рассмотрении "частных" или индивидуальных причин, объясняющих характерные особенности того, а не иного исторически сложившегося конкретного государства и его законодательства; он рассуждал о добродетели, чести, торговле, земледелии и т. п. как о своего рода сущностях или самостоятельно действующих силах и довольно пренебрежительно относился к их индивидуальным носителям и к их воздействию на исторический процесс; он стремился построить скорее типы человеческих отношений, отвлекая от действительности черты, общие известным ему государствам, чем их историческое развитие» [7, с. 112].
Французскими просветителями была сформулирована идея прогресса, воспринятая впоследствии позитивизмом и наследованная социологией. Лаппо-Дани-левский считает, что впервые идею «о непрерывном прогрессе человечества» сформулировал Ш. Перро «в знаменитом споре о том, кто имеет преимущество: древние ли писатели или современные» [8, л. 43]. Однако значительное признание идея прогресса получила благодаря Тюрго, во взглядах которого Лаппо-Данилевский видел «склонность к сенсуализму» [7, с. 114]. Возможность прогресса заложена в способности человеческих поколений к совершенствованию, обнаруживающемуся главным образом «в процессе умственной жизни людей» [7, с. 115]. По словам Лаппо-Данилевского,
«Тюрго пошел дальше Монтескье:
a) он полагал, что климат не прямо, а посредственно действует на человека, и с такой т[очки] зр[ения] критиковал Монтескье.
b) он впервые наметил элементы социальной статики и динамики.
1) (Статика)
Consensus universel (взаимозависимость) между наукой, искусством, управлением, нравами, моралью, религией.
2) (Динамика). Зачатки теории развития:
Человечество в общем, благодаря связи поколений между собою, постоянно, хотя медленно и не всюду равномерно, совершенствуется. Совершенствование его сводится гл[авным] об[разом] к совершенствованию в умственном отношении, оно проходит три стадии» [8, л. 45].
В теории Тюрго уже содержалось и учение о «трех стадиях», впоследствии развитое О. Контом. Теологическая, метафизическая и позитивная стадии — это характеристики интеллектуального прогресса, оказывающего влияние и на состояния культурной жизни (охотничье, пастушеское и земледельческое). Лаппо-Данилев-ский следующим образом излагает теорию Тюрго:
«1) В древнейшее время человек, естественно, предполагал, что разумные невидимые и подобные ему существа производят явления; "все, что случалось без участия в нем людей, стало возводится к деятельности божества; страх перед ним или надежда вскоре породили поклонение ему; и так как боги казались людьми, только более могущественными и более совершенными, чем человек, последний придумал такой культ, который имел в виду таких людей".
2) "После того, однако, как философы признали нелепость (absurdité) таких басен, но еще не приобрели знаний в области естественной истории, они придума-
ли объяснять причины явлений отвлеченными выражениями, вроде: "сущности" и "способности", выражениями, которые, однако, ничего не объясняли, но о которых рассуждали, как если бы они были сущностями, новыми божествами, заменившими старые..."
3) "Лишь значительно позднее, наблюдая механическое действие, какое тела оказывают друг на друга, люди, на основании этой механики, пришли к другим гипотезам, которые математика могла развить, а опыт — проверить"» [8, л. 46].
Лаппо-Данилевский полагал, что «Кондорсе строже Тюрго развил некоторые из основоположений соц[иальной] статики и динамики:
1) Consensus universel — между наукой и практикой и т. п., между различными науками.
Конд[орсе] даже скорее указывает на взаимное действие наук друг на друга, а не на одностороннюю их зависимость, признанную О. К[онт]ом.
2) Конд[орсе] "впервые", пользуясь фикцией об одном народе, к жизни которого следует относить все последовательные моменты развития. в жизни различных народов, ясно установил понятие о непрерывном развитии, поскольку оно сказывается в социальном прогрессе человечества (la progression sociale de l'humanité), и придал ему первенствующее значение (ср. отношение статики О. К[онт]а к его динамике).
Изображение этого прогресса у Конд[орсе], однако, неправильно; он слишком строго и пристрастно смотрит на прошлое, не указав на относительную прогрессивность каждого из его моментов. Он в основу периодизации ставит крупные явления разного порядка (то научн[ые], то экон[омические], то политические]); он начинает новый период — A. Comte.
Этот медленный, но верный прогресс беспределен в том смысле, что представляет бесконечный ряд усовершенствований, предел которых нам неизвестен; вопрос о том, окажется ли этот предел более какой угодно большой величины, остается, однако, открытым.
О[гюст] К[онт] склонялся даже к мысли, что такой очерк, по крайней мере, относительно некоторых эволюционных серий, имеет конечные пределы.
3) Первенствующее значение в соц[иальном] прогрессе человечества Конд[орсе] придавал "lumieres" (встречается "la lumiere des sciences"); прогресс этих lumieres влечет за собою и прогресс всех остальных явлений соц[иальной] жизни.
4) Едва ли не впервые Конд[орсе] сознательно попытался научным образом, т. е. на основании добытых наукою общих законов (lois générales), предсказать будущее человечества на основании его прошлого» [8, л. 47-48].
Великая французская революция 1789 г. и вызванные ею события сделали изучение общества настоятельной практической потребностью. Лаппо-Данилевский связывал революционные события в том числе с потребностью в «социальной организации».
Последним мыслителем, которого Лаппо-Данилевский называет в своем курсе в числе предшественников социологии, был А. Сен-Симон. Этот философ, по мнению русского ученого, был не столько теоретиком, «сколько находился под влиянием практической потребности в соц[иальной] реорганизации» [8, л. 49]. Лаппо-Да-нилевский приводит основные идеи А. Сен-Симона, имевшие значение для социологии:
«1) Философия и наука должны служить средствами социальной реорганизации, обновление науки должно предшествовать обновлению общества. В частности, С[ен-]С[имон] полагал, что можно сделать мораль и политику позитивными науками, что надо образовать новую "политику", "устанавливающую общие законы", и привести их к одному закону. С[ен]-С[имон] говорил: "для того, чтобы сделать что-либо великое, надо быть страстным"; Конт о С[ен]-С[имоне:] "nature beaucoup plus active que spéculative"; он и был страстным поклонником научного прогресса и восторженным приверженцем революции.
С[ен]-С[имон] признавал, что развитие (développement) человечества — едино и неизменно; благодаря новым открытиям можно узнать все предшествующие состояния между дикарем и европейцем. Настоящий закон — есть закон прогресса.
(влияние франц[узской] философии?) В своем умственном развитии человечество проходит три стадии (закон трех состояний) — теологическую, метафизическую (конституционализм) и позитивную.
(влияние Фергюссона?) В своем материальном развитии человечество переходит от военного быта к индустриальному: военные общества сменяются индустриальными.
Пользуясь такими законами, можно выводить из них дальнейшие последствия (т. е. предсказывать будущее), что также имеет практическое значение.
2) С 1815 до 1825 (f19 мая 1825) С[ен]-С[имон] отказывается от мысли, что обновление науки должно предшествовать соц[иальному] обновлению: последнее должно идти рядом.
a) Социальное обновление он сперва считает возможным путем возвышения заправил индустриального строя (банкиров и проч.) над представителями феодального сословия и в таком смысле рекомендует развитие индустриализма.
b) Позднее он стремится к социальному обновлению путем водворения начала братства в самом индустриализме, для чего прибегает к религиозно-филантропической проповеди "нового христианства", с обновленной моралью, а не одной только пропаганды улучшения быта рабочих на началах "ассоциации"» [8, л. 49-51].
Находясь под влиянием идей Просвещения, в частности разделяя основные идеи механистического мировоззрения, А. Сен-Симон пытался построить «социальную физику», признавал преобладающее значение разума в социальной жизни, веря в прогресс, приближался к формулированию теории трех стадий в истории развития человечества. Тем не менее в целом Лаппо-Данилевский оценивал взгляды А. Сен-Симона скептически, характеризуя их как «довольно беспорядочные искания» [7, с. 139-140]. Положительное значение французского мыслителя, безусловно, состояло в том, что он ближе всего подошел к формулированию новой положительной науки об обществе — социологии, основателем которой выступил его секретарь и друг О. Конт, которому был посвящен следующий раздел лекционного курса.
Краткий обзор, предпринятый Лаппо-Данилевским, позволяет обозначить те философские и научные идеи, методы и принципы, которые были восприняты социологией и получили дальнейшее развитие в положительной науке об обществе. Тот ход мысли, который привел к появлению социологии, русский ученый обозначал как «номотетическое направление». Истоки позитивизма Лаппо-Данилевский видел прежде всего в предшествовавших ему философских концепциях, в идеях века Про-
свещения и новоевропейской философии, а не в политических событиях и социальных потрясениях. Курс Лаппо-Данилевского по социологии, как и подготавливавшаяся в те же годы новая редакция «Методологи истории», создавался в большей степени в жанре истории идей или истории философских учений.
Литература
1. Ростовцев Е. А., Потехина И. П. А. С. Лаппо-Данилевский в современном научно-информационном пространстве // Клио. 2013. № 12. С. 23-28.
2. Козловский В. В. От методологии истории к исторической метасоциологии: уроки А. С. Лаппо-Данилевского // Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. Т. XVI, № 3. С. 5-7.
3. Ростовцев Е. А. А. С. Лаппо-Данилевский и петербургская историческая школа. Рязань: НРИИ, 2004. 352 с.
4. Малинов А. В. А. С. Лаппо-Данилевский — организатор социологической науки в России // Клио. 2013. № 12. С. 102-104.
5. Малинов А. В. А. С. Лаппо-Данилевский — первый председатель Русского социологического общества имени М. М. Ковалевского // Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. Т. XVI, № 3. С. 8-16.
6. Малинов А. В. «Рассадник насущных знаний» (деятельность А. С. Лаппо-Данилевского по организации Института социальных наук) // Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. Т. XVI, № 3. С. 17-28.
7. Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. Пг.: [Б. и.]; отпечатано по решению АН в Российской государственной академической типографии, 1923. 278 с.
8. Санкт-Петербургский филиал архива РАН. Ф. 113. Оп. 1. Ед. хр. 344.
9. Секацкая М. А. Res cogitans и Res extensa: проблема свободы. СПб.: Изд-во РХГА, 2013. 208 с.
Статья поступила в редакцию 22 февраля 2014 г.
