CC BY
46
ВОПРОС О РЕФОРМЕ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ РОССИИ В МАТЕРИАЛАХ КОМИССИЙ 1901 И 1902 ГГ.
И.Л. КРАС НОЖЕН
Кафедра истории России Российский упипсрстсг дружбы народом II71 УН, Моема, \ч. Микчухо \ftih hin, 10-1
В статье рассматривается денюлынчи. цнуч комиссий профессорон {ИНН, ИШ.' п\), ча-ннмапшихся «опросом реформы сиаемы ш.кпкчо образовании » начале XX и. Импульсом для создания комиссий послужили студенческие ночпоиия 1899 190.' и ц ниш с ним ученые внимательно изучали причины оссиоридкон и пред нашли смой нлришпы ПреиДОДе-пия кризисной ситуации н высшей школе. Иолыпннсгио из них насктилио па иочнращежш оснонпых принципов университетскою усчапа 1КМ г. и прелоептчешш прав.» егу летам на создание корпоративных организаций.
С момента принятия университетскою устава 1884 г. вопрос реформы российской системы высшего образования оставался исключительно актуальным. Он существенно обострился в начале XX п., во время нарастания общеелветю-политичеекпго кризиса. По выражению 11.Г. Виноградова, «в том же правительстве, которое основало университеты и в широкой мере ими пользовалось, стало сказываться все сильнее и сильнее иное течение: недоверие к свободному духу университетского исследования и преподавания, опасение, что что закваска, вносящая брожение мысли в умы народа»1.
Наиболее ярко необходимость реформы проявилась в стремительно развивавшемся студенческом движении. В.О. Ключевский, исследовавший историю студенческого движения в России, отмечал всплески волнений в 1887, 1890, 1891, 1894, 1896 гг.2 «Беспорядки 1899 года еще более прежнего вскрыли характер и деятельность тайных студенческих организаций и заставили профессоров глубже вдуматься в смысл и причины не прекращавшегося брожения» , писал выдающийся историк. В этом году забастовки университетской молодежи впервые приобрели всероссийский размах. В той или иной степени они охватили все высшие учебные заведения страны. После этого, несмотря на меры, предпринимавшиеся правительством, студенческие волнения продолжались в течение 1900-1902 гг.
Судьбой отечественной высшей школы не мсиее студентов были озабочены и профессора. Они не оставались безучастными к тому, что происходило в университетах и других высших учебных заведениях.
В отечественной историографии, посвященной «университетскому вопросу», основной акцент, как правило, делался на анализ студенческого движения4. Только в последнее десятилетие деятельность профессуры и ее взгляды привлекли внимание исследователей5. Цель данной статьи заключается в изучении идейного наследия университетских ученых, искреннее переживавших за будущее высшего образования в России и стремившихся к реформе высшей школы. Опубликованные и
неопубликованные источники содержат проекты профессоров, - изучая их, можно прояснить, как относились ученые к студенческим волнениям, в чем они видели причины кризиса, какие выходы из положения предлагали.
Деятельнос ть преподавателей высших учебных заведений после введения устава 1884 г. была жестко ограничена и регламентирована. Профессор Е.Н. Трубецкой отмечал, ч то «на взаимоотношения профессорства и студенчества роковым образом повлияли условия, созданные уставом 1884 г. Устав этот неминуемо доллсеп был дискредитировать профессоров уже потому, что в основе его лежит недоверие к ним правительства»0. Практически бесправное положение ученых входило в острое противоречие с их идеалами, основанными на принципах академической независимости. К началу двадцатого пека профессора, так же как и студенты, являлись «отдельными посетителями» учебных помещений, вынужденными строго исполнять предписанные им научно-педагогические функции.
(’ точки зрения правительства, преподаватели вполне могли выполнять и полицейские функции, будучи лицами, наиболее близкими к студентам. Причем эти обязаннос ти должны были иметь характер скрытого наблюдения, «сердцеведения». Па «почве учебных потребностей» профессора должны были держать в поле зрения студентов, и не только на занятиях, но и во время досуга, отвлекая их от актуальных политических и академических вопросов, - то есть именно оттого, что интересовало молодежь « первую очередь7.
В результате разгрома студенческих организаций в 1900 г., массовых исключений из университетов, гонений на преподавателей, правительству удалось на время успокоить академическую общественность. Позицию профессуры, ее отношение к этим событиям проясняют материалы «Комиссии, избранной Советом Московского университета 28 февраля 1901 года для выяснения причин студенческих волнений и мер к упорядочению университетской жизни»8. В ее состав вошли Д.Н. Зернов (председатель комиссии), В.И. Герье, В.О. Ключевский, П.Г. Виноградов, Н.А. Умов, К.А. Андреев, В.К. Цераский, Л.А. Камароиский, И.Т. Тарасов, М.В. Духовской, А.Б. Фохт, А.А. Бобров. Хотя состав комиссии был неоднороден по политическим взглядам и по отношению к студенчеству, но в целом в документах (записках профессоров и окончательном докладе) отчетливо прослеживается либеральная направленность. Комиссия ставила перед собой вполне определенную задачу - выяснить, какие стороны университетского строя вызывали волнения в академической среде.
Все профессора были единодушны в том, что неспокойная обстановка была в немалой степени результатом политической агитации «извне» в интересах революционной пропаганды. На это «внешнее руководство» студенческими беспорядками было указано в февральском обращении профессоров Московского университета к студентам9. Точно так же считал и профессор Е.И. Трубецкой, указав, что уже сами начала нелегальности, под действием которой существовали современные ему студенческие сообщества, постепенно создали почву для антиправительственной агитации10. Опасность развития «всевозможных крайних и ложных учений» отмечал и В.О. Ключевский .
Лейтмотивом высказываний профессоров стало осуждение вынужденной разобщенности молодых людей и их чрезмерной опеки со стороны государства. «Отсутствие прочно установленного корпоративного начала не только препятствует успешному ходу научных занятий и столь необходимому... сближению с профессорской коллегией, но действует неблагоприятно и другом смысле, препятствуя свободному развитию товарищеских отношений, основанных на правильном понимании духа университетской жизни, сближающих различных представителей фа-
культетов и курсов в одну семью, объединенную высокими стремлениями прогрессивного развития»12, - говорилось в выводах профессорской коллегии.
Отмечалось и отношение студентов к университетской инспекции. В своей работе комиссия подробно изучила заявления и требования самой молодежи, в большинстве которых указано на действия университетской инспекции как па «самый больной элемент их настроения. В отношении к этому институту они все единодушны, как один человек, и разномыслия между ними не наблюдается»13. Все, что могло считаться заслугой надзорио-карателыюго института, — это выявление нескольких десятков виновных в организации беспорядков. Студенты считали, что большое число таких «виновных» вызывало угнетающее и раздражающее поведение самой инспекции. Лучшим средством дня преодоления кризисной ситуации профессора считали возврат некоторым положениям университетского устава 1863 г. Предполагалось, что «возвращение к прежнему порядку, ПО которому инспекгор ИЛИ вместо 11С1Ч1 проректор и их помощники избирались Советом университета и инспектор был исключительно подчинен ректхь ру» , поставит под контроль инспекцию и успокоит студенческую молодежь.
Члены комиссии Московского университета направили министру просвещения основные заключения своего доклада, в которых указывались главные причины необходимости реформирования высшей школы - тго потребность студентов в товарищеском общении, выражавшаяся в неразрешенных организациях, и репрессивные меры, которые лишь сплачивали :тш организации и усиливали общее недовольство студентов университетскими порядками. Для предотвращения беспорядков и из педагогических соображений необходимо было разрешить студентам вступать в организации, цели, круг деятельности и ответственнос ть которых должны были быть определены особыми уставами или инструкциями. Круг компетенции инспекции должен был быть сужен, а проступки студентов против университетских порядков и правил подлежать особому университетскому суду. Наконец, упорядочение студенческого быта возможно было лишь при увеличении влияния профессоров и университетского Совета на студенчество15.
Результаты деятельности комиссии Московского университета были использованы для работы высочайше учрежденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений 1902 г. Для того чтобы смягчить ситуацию, правительство Николая И в апреле 1901 г. приступило к подготовке реформ в сфере народного просвещения. Был проведен опрос попечителей учебных округов. Поступившие с мест предложения, при всем разнообразии высказанных мнений, сходились в признании необходимости возвращения высшей школы к началам автономии и требовании узаконить студенческие организации. Это признавалось даже официальными источниками министерства16. Для координации действий правительства были созданы специальные комиссии, в которые изначально входили представители Совета министров, а 18 мая 1902 г. была учреяедена особая комиссия, состоявшая из профессоров высших учебных заведений.
Фактически впервые у профессуры появилась возможность прямо высказать свое мнение о необходимости реформы системы высшего образования, представить мнения относительно узловых моментов университетского вопроса, требовавших решения, и выработать единую точку зрения. Формально ученым, вошедшим в комиссию, была предоставлена полная свобода деятельности. Министр народного просвещения П.С. Ванновский в циркулярном предложении от 29 апреля заявлял, что «не стесняя какими-либо рамками суждений Советов и ожидая... мнения по всем вопросам... желал бы иметь мотивированное заключение по прилагаемым к настоящему предложению вопросам»17.
Общий итог работы комиссии 1902 г. можно свести к следующим положениям.
Профессура не изменила своей позиции, последовательно отстаиваемой с конца
XIX в.: устав 18X4 г. совершенно не достиг того, что составляло его цель. Политические соображения, которыми он был вызван, не оправдались — радикальные идеи продолжали существовать и даже развиваться в университетах.
С педагогической точки зрения, реформа принесла существенный вред учебному делу, так как заключала в себе непримиримые противоречия — ни качество преподавания, ни успешность студенческих занятий не возросли, хотя дидактические требования были выдвинуты вперед в ущерб научным. Попытка непосредственного вмешательства центральной власти в руководство преподаванием привела лишь к падению качества обучения на факультетах.
Кроме того, не только не было доституго успокоение студенчества, а наоборот, столкновения между учащейся молодежью и учебными властями спиш чаще и обострились.
Полный успех имела только одна сторона преобразования ■ бюрократизация университетов. Профессора московского университета II.Г. Виноградов и Л.Д. Камаров-ский полагали даже, что «главная опасность у нас в России не в образовании каких-то фантастических республик... а п преобладании канцелярий, которые во все вмешиваются распоряжениями и указаниями, заваливают себя непосильной работой и отнимают возможность и охо ту работать»1а. ’">то была но только профессиональная точка зрения: даже в правительстве возникли сомнения, что такой результат введения устава 1884 года был благом, ради которого стоило пожертвовать веем остальным19.
Претворению в жизнь планов либеральной профессуры мешал ее некоторый идеализм, представления о том, каким должен быть университет в принципе. «Настоящий» профессор ие имел права быть эгоистом, человеком, презирающим коллег, свысока относящимся к студентам, проявляющим на людях свою злобу или просто раздражительность. От него требовалось полное подчинение своих личных интересов университетским; университетская общность должна была ощущать, что избранник отдает себя служению полностью, без остатка. И, наконец, профессор, чтобы он ни преподавал, мог надеяться на общее признание только при условии приверженности к «прогрессивному направлению»20. Возможно, эти идеальные представления проецировались и на студентов: например, во время работы комиссии многие представители высших учебных заведений выражали мнение о том, что «студент обладает от природы пытливостью к знаниям» и предлагали бороться с волнениями введением различных общеобразовательных курсов и лекций, особенно в технических институтах ’.
Единственный разумный выход из критической ситуации, связанной со студенческими беспорядками, по мнению профессоров, состоял в том, чтобы дать свободный ход молодежным инициативам, «разумно и умело» направляя их в чисто академическое русло. Для этого, с одной стороны, следовало снять ненужные и вредные запреты (запрет сходок и собраний), с другой, и это касалось уже непосредственно профессуры, -необходимо было наладить со студенчеством своего рода сотрудничество, выйдя за рамки лекционных курсов, поощряя тягу юношества к самообразованию. В свою очередь, для достижеі гия этого была необходима организационная и научная свобода, которую обеспечивал устав 1863 г. Неудивительно, что во время работы комиссии 1902 г. профессора единодушно отстаивали принцип академической независимости.
Скептическое отношение студентов к работе комиссий и их неверие в возможные преобразования выразились в мнении, что в условиях самодержавного строя никакая серьезная университетская реформа невозможна. Поэтому главной задачей студенчества постепенно становилась организация борьбы с государством в выс-
ших учебных заведениях. Для этой цели положительно воспринимались любые скандалы, обструкции, конфликты с начальством, профессурой. 1ем же, кто пытался в данных условиях всерьез учиться, выходя при этом за рамки необходимого минимума, ни на что, кроме осуждения, рассчитывать не приходилось. Л именно в этих студентах надеялись найти поддержку ведущие преподаватели*". Ьолее близок к истине был профессор А.С. Будилович, говоря о зачинщиках беспорядков. По его мнению, университет для студентов - это «очень важный и необходимый орган государственной жизни», с «ненормальностью которого герои обструкции мнят справиться во имя навязанных им изчужа идей гак называемого \\/е1(уч.тЬс88спи^»‘'\
Результаты работы профессорских комиссий имели огромное значение ;щя дальнейших событий, связанных с университетским вопросом. После принятия Министерством народного просвещения «Временных правил оП управлении ныешнмн учебными заведениями» 27 августа 1905 г., университеты получили автономию. Профессура получила право выбирать университетское начальство и самостоятельно решать все внутренние вопросы; студенчество право создавал, свои организации, собираться для обсуждения корпоративных дел. Один из лидеров либеральных ученых С.П. 'Трубецкой признавал, что «университет одержал великую победу и*’’. Но многом именно воззрения либеральных ученых стали главным основанием для возврата к традициям академической независимости высших учебных заведений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Виноградов П.Г. Учебное дело в наших университетах // Вестник Нвроны. 1901. -Октябрь. - Т. 5. ~ С. 538.
2 См.: Отдел рукописей РГБ (далее -- ОР РГБ). - Ф. 70. - К. 10. Д. 9. Л. 2.
3 Там же. - Л. 10.
4 См., напр.: Веселая Г.А. Студенческие волнения в Московском университете осенью 1901 года// Материалы по истории освободительного движения в России в период капитализма. - М., 1974. - С.133-146; Георгиева Н.Г. Обзор источников по истории студенческого движения в России 1895-1904 гг. // Историография и источниковедение. - М., 1976. * Т. 79. -Вып. б. - С. 78-97; Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России 1899-1907. - М., 1971; Иванов А.Е. Демократическое студенчество в революции 1005 1907 гг. II Исторические записки. - М., 1982. - Т. 107. - С. 171 225; Щетинина ГЛ. Студенчество и революционное движение России. Последняя четверть XIX в. - М., 1987; и др.
5 См., напр.: Искра Л.М. Б.Н. Чичерин и университетский вопрос // Российские университеты в ХУШ-ХХ веках. -- Воронеж, 1998. - Вып. 3. - С. 77-92; Леонова Л.С. Проблемы высшего образования и науки в публицистике В.И. Вернадского 1904 1917 гг. // Московский университет и судьбы русской интеллигенции. - М., 2004. - С. 7—21; Рачковская ЮЖ., Стриженный В.А. Либералы и консерваторы о проблемах высшей школы России начала
XX века // Пространство культуры: методологические и методические вопросы. ~ СПб., 2001.-С. 56-66; и др.
6 ОР РГБ. - Ф. 70. - К. 69. ~ Д. 12. - Л. 20.
7 См.: ОР РГБ. - Ф. 70. - К. 62. - Д. 18. - Л. 26-27.
Доклад комиссии, избранной советом Московского университета 28 февраля 1901 года для выяснения причин студенческих волнений и мер к упорядочению университетской жизни // Материалы по университетскому вопросу. - Зи^аЛ, 1904. - Выи. 2. - С. 9.
9 См.: Русские ведомости. - 1901. - 26 февр. - С. 1.
10 См.: ОР РГБ. - Ф. 70. - К. 69. - Д. 12. - Л. 1-3.
11 См.: ОР РГБ. - Ф. 70. - К. 10. - Д. 9. - Л. 8.
12
Доклад комиссии, избранной советом Московского университета... - С. 12.
13 Там же. — С. 16.
14 Там же. ~ С. 52.
15 Там же. - С. 59.
10 См., напр.: Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения, 1802-1902. - СПб., 1902. - С. 708.
17 Труды высочайше учрежденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. - СПб., 1903. Вып. 1. С. 1.
18 ОР РГБ. Ф. 70. К. 70. Д. 8. - Л. 4.
19 См.: Там же. К. 32. Д. 5. - Л. 36.
20 См.: Левандовский А.А. Умиритель студентов // Левандонский Д.А. Побег с вертикали: Исторические очерки. ')еее. Воспоминания. Псков, 2005. - С. 377; Олесин ПЛ. Господин студент Императорского Санкт-Петербургского университета. СПб., 1998. ~ С. 98.
;л См.: Труды высочайше учрежденной комиссии... Ими. 2. С. 188, 191, 193 194.
~ См., наир.: ОР РГЬ. Ф. Н.И. Герье. К. 70. Д. 16. Л. 2.
■м Труды высочайше учрежденной комиссии... Вып. 2. С. 196.
,м Цит. по: Левиндчаекий А.А. Умиритель студентов. С1. 389.
ТНК INN UK OF 1НК REFORM OF TIIE RUSSIAN HIGHER SCHOOL IN MATERIALS OF THE COMMISSIONS OF THE YEARS 1901 AND 1902
N.A. KRASNOZHEN
Department of Russian History Peoples’ Friendship University of Russia 10-1. Miklukho-Maklay Str., Moscow, 117198 Russia
The materials of two professor’s commissions (1901, 1902), which worked on the issue of the reform of the higher education system in the beginning of the twentieth century, are examined in the article. The impulse for the convocation of the commissions was given by the student unrests in 1899-1902. Thereby the professors analyzed the reasons of the disorders and offered their higher school bailout plans. The majority insisted on a restitution of the basic principles of the University Statutes of the year 1863 and granting a right of creation of corporate organizations for the students.
