CC BY
178
УДК 930
Д.З. Хайретдинов
канд. ист. наук, этнолог, ректор, НОУ ВПО «Московский исламский институт»,
г. Москва
ВОЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ И ЧИСЛЕННОСТЬ СЛУЖИЛЫХ ТАТАР НИЖЕГОРОДЧИНЫ
Аннотация. Основу нижегородских татар-мишарей составили арзамасские, курмышские и алатырские татары, мурзы, князья, тарханы. В Московском государстве они активно привлекались к строительству пограничных оборонительных сооружений (засечных черт и земляных крепостей), караульной службе на западных границах, охране стратегически важных дорог и участию в военных кампаниях, в особенности в годы после Смуты. Статус служилых татар позволял им оставаться свободными в личном плане людьми; аналоги нередки в истории восточных государств. В статье приведены методики подсчета численности служилых татар.
Ключевые слова: служилые татары, Нижегородчина, арзамасские татары, курмышские татары, ала-тырские татары, Московское государство.
D.Z. Khairetdinov, Moscow Islamic Institute
MILITARY VALUE AND THE NUMBER OF NIZHNY NOVGOROD MEDIEVAL MILITARY TATARS
Abstract. The basis of the Nizhny Novgorod Mishar Tatars formed from Arzamas, Kurmysh and Alatyr Tatars, princes, murza, tarkhans. In the Moscow state they are actively involved in construction of border fortifications (defense lines and earthen fortresses), guard service on the Western borders, the protection of strategically important roads and participation in military campaigns, particularly in the years after the Time of Troubles of the XVII century's beginning. The status of the Military Tatars allowed them to remain free people on a personal level; analogues of ethnic and social Military communities are not rare in the history of the Eastern States. The article describes the methodology of counting the number of Military Tatars.
Keywords: Military Tatars, the Nizhny Novgorod land, Arzamas tatars, Kurmysh tatars, Alatyr tatars, Moscow
state.
Нижегородские татары-мишари, или нижгары - субэтническая общность, имеющая отличия от других групп татарской нации в диалекте, ментальности и истории развития. Две последние особенности во многом связаны со своеобразным статусом служилых татар, который имели в Московском царстве локальные группы арзамасских, курмышских и алатырских татар -именно из них и сложились к Новому времени нижгары.
Главным предназначением арзамасских служилых татар в системе государственного устройства Московии в XVI-XVII веках являлась охрана дорог, идущих из Степи на север, к Москве (через Муром) и Нижнему Новгороду. С теми или иными вариациями, эти дороги шли мимо таких крупных населенных пунктов юга Нижегородчины, как Саров, Саконы, Арзамас.
Кроме того, служилые люди из татар составляли элитные отряды в войсках московских правителей. В конце XV-XVI веков основная масса служилых татар использовалась на западных границах Московского государства - против Литвы, Швеции, Ливонского ордена. Эта тенденция в дальнейшем только усиливалась. Наиболее активно татарские отряды использовались на полях сражений Ливонской войны 1558-1583 годов, а также в качестве гарнизонов западных русских городов - Новгорода, Пскова, Великих Лук, Смоленска и других. Так, в июне 1579 года арзамасские мурзы, казаки и бортники, алатырские бортники и новокрещены были призваны в поход «на Немецкую и на Литовскую землю» [12, с. 662].
С начала XVII века татары стали одним из самых значимых акторов Смутного времени. Например, татары Нижегородчины выступили против Василия Шуйского, пленив его людей под Курмышом в 1606 году, захватили Яранск и принимали активное участие в штурме Свияжска в 1609 году. Среди татарских руководителей этого движения известны: князь Брюшей Еникеев из Темникова, арзамасские мурзы Теребердей и Бибай Мустофины и др. В составе Второго нижегородского ополчения князя Д. Пожарского и К. Минина были татары из Кадома, Темникова, Шацка, Алатыря, Арзамаса, Романовского уезда [2, с. 322].
Татарские отряды занимали одно из ведущих мест в войнах, которые вело Российское
государство. К примеру, в июне 1615 года арзамасские, алатырские и курмышские татары воевали с поляками, а уже в августе - со шведами. За короткий период 1615-1618 годов они 11 раз привлекались к различным боевым действиям: с князем Д.М. Пожарским «Брянску помогать» в июне 1615 года, с Ф.И. Шереметевым на Псков в августе 1615 года, с М.С. Дмитриевым «на Лисовского» в ноябре 1615 года, «воевать Литовскую землю» в июле 1616 года, в походах под Псков в сентябре 1616 года, под Дорогобуж и Смоленск в октябре 1616 года, в Вязьму с князем Ю.Я. Сулешовым в январе 1617 года и т.д. [9, с. 48-49, 66, 107, 170, 213, 222-223, 230-231, 359, 437, 450, 507].
После возобновления военных действий с Польшей в 1632 году под Смоленск с боярином М.Б. Шеиным было послано более 300 курмышских, алатырских и арзамасских служилых князей, мурз и татар [10, с. 386]. Поскольку этому воеводе не удалось взять Смоленск, в 1633 году был подготовлен дополнительный «поход всех татар, атаманов, казаков, новокрещен» с отрядами под командованием князей Дмитрия Мамстрюковича Черкасского и Дмитрия Михайловича Пожарского. В нем выступили: «казанские мурзы и татары - 275 человек, свияжские мурзы, татары и новокрещены - 205, из Курмыша татар и тарханов - 155, касимовских татар -508, темниковских - 550, кадомских - 347, алаторских - 359, арзамасских - 220» [15, с. 269]. Очевидно, последние военные действия вновь показали высокую боеспособность служилых татар, поскольку после окончания этого этапа войны, к 1636 году, численность данной этносо-словной группы в пределах Нижегородчины резко увеличилась.
Начиная с 1620 года арзамасские татары регулярно привлекались также для несения так называемой украинной службы по охране важнейших городов на «польской Украине», то есть в пределах нынешних западных областей Российской Федерации. В «Разрядных книгах» чаще всего упоминаются два ключевых города «польской Украины» - Крапивна и Дедилов. В те годы арзамасские татары служили в Дедилове, составляя иногда до одной трети всей численности передового полка. В 1640-х годах к украинной службе, помимо арзамасских татар, которые служили в Одоеве (ныне на западе Тульской области), стали привлекаться и алатырские: в Туле, потом в Веневе (ныне на востоке той же области) [13, с. 111, 156, 195, 199, 207].
Другой важной стороной деятельности служилых татар была их служба по возведению и охране засечных черт - сторожевых линий, возводимых Московским государством для охраны границ. Например, известно о том, что арзамасские князья, мурзы и татары участвовали в строительстве новой Симбирской засечной черты в 1648 году, в то время как арзамасские дворяне и дети боярские отказались принимать участие в этой стройке [1, с. 190-191, 214]. Об алатырских мурзах и татарах сообщается, что они, наряду с драгунами и солдатами, в 1638 году за две недели соорудили в Веневе земляной город - то есть крепость, окруженную валом [1, с. 81].
Несмотря на то, что к началу XVIII века военное значение служилых татар значительно упало, они все еще активно призывались правительством на боевую службу. Как пишет С.Б. Сенюткин, «масса арзамасцев и алатырцев воевала в ходе Северной кампании (17001721 годы)»; так, только в 1707 году 105 алатырских служилых татар отправились на военную службу в качестве драгун [14, с. 82-83].
В 1708 году 5 мурз и 524 служилых татар из 26 сёл Алатырского уезда были отправлены на службу во вновь сформированный Симбирский конный (рейтарский) татарский полк [3, с. 24, 48, 50-51]. В каких именно боевых действиях они участвовали, остается пока невыясненным. По мнению С.Б. Сенюткина (по его подсчетам, там было 555 человек), создания полка требовала не только Северная война, но и бунт К. Булавина и мятежи в Башкирии [14, с. 84].
Чтобы понять реальный вес силы, которую представляли собой служилые татары -предки нижгар (в границах современной Нижегородчины), можно произвести примерные подсчеты - хотя в оценке общей численности этой этносословной группы ученые значительно рас-
ходятся. Так, А.В. Беляков полагает, что «во второй половине XVI века служилых татар насчитывалось около 10 тысяч человек, что по разным подсчетам составляло 7-25 % от общей численности войска» [4, с. 398]. И.Г. Бурцев считает, что «всего в разных уездах Московии насчитывалось порядка 15-20 тысяч служилых татар» [5, с. 312]. Необходимо понимать, что исследователи имеют в виду лишь численность воинов, проходивших военную или караульную службу в различных местах государства.
Несмотря на то, что в источниках того времени отсутствует «общий учет нерусских народностей» [6, с. 195], в них содержится немало числовых показателей по проходившим военную службу тем или иным группам татар. Они могут помочь исследователям при определении общей численность татарских субэтносов Мещеры, включая ее восточную часть (юг нынешней Нижегородчины). Но при этом надо учитывать одно важное обстоятельство, которое большинство исследователей, оперировавших приведенными в источниках цифрами, упускают из виду. Как справедливо замечает А.В. Беляков, к XVII веку служилые татары служили «посменно по половинам и третям» [7, с. 300, 338]. Поэтому для определения их общей численности указываемые в документах цифры по тем или иным локальным группам, проходящим украинную службу, следует умножать вдвое или втрое.
Д.В. Макаров объясняет этот факт следующим обстоятельством: «Зависимого населения у служилых татар было мало, а земельные наделы меньше, чем у русского дворянства (по крайней мере, в XVII—XVIII веках), поэтому пахать, убирать и косить приходилось им самим. Между тем заготовка сена и прочего фуража на зиму в нашем климате имеет определяющее значение для стойлового животноводства, лежавшего в основе домашнего хозяйства служилых татар. Кроме того, взрослые мужчины играли ведущую роль в весенне-летних полевых работах, от которого зависело их личное зерновое хозяйство» [11]. При этом обратим внимание, что охранная служба велась именно в период с весны по осень [3, с. 17]. И если не соглашаться с формулой определения численности взрослых мужчин из служилых татар путем умножения источниковой цифры на 2 или 3, то вообще непонятно, кто из них мог находиться дома и вести хозяйство. Поголовная мобилизация происходила лишь в условиях военных действий, и, если подобное повторялось несколько лет подряд, это вызывало соответствующие протесты со стороны служилых людей.
Следует также иметь в виду: подсчитав цифры из источников, мы получим лишь полную численность воинов-мужчин, составлявших костяк локальной группы служилых татар. Подавляющее большинство таких мужчин имело семьи, причем многочисленные. Кроме того, в семьях зачастую проживали также и престарелые родители [14, с. 270], содержать которых является обязанностью мусульман, согласно шариату. С другой стороны, среди этих воинов были и юноши-холостяки, и главы малочисленных семейств и т.д. Отсюда получается соотношение общей численности той или иной этнолокальной группы служилых татар 1:10, которое приводят многие авторы. В свете нашей тематики особенно интересно, что данный коэффициент применительно к количеству дворов использовал С.Б. Сенюткин - автор первых полномасштабных научных трудов по истории нижегородских татар [14, с. 387, 389].
Методика подсчета Д.М. Исхакова, в основе которой лежит количество дворов, предполагает в качестве множителя 6 [8, с. 237]. Она сопоставима с методикой Я.Е. Водарского, который умножает численность указанных в источниках служилых людей на 3, чтобы узнать число мужчин в каждом уезде [6, с. 107]; для включения в подсчеты лиц женского пола справедлива формула: х*3*2 = х*6.
С учетом приведенных в различных источниках данных от первой трети XVII века мы получаем следующие цифры. В границах нынешней Нижегородчины получится от 4,6 до 7,7 тысяч служилых татар, проживавших на этих землях (без учета других страт тюрко-
мусульманского населения - ясачных, посопных татар и других). Среднеарифметическое между ними - 6,2 тысячи человек. В свете наших расчетов уездные (локальные) группы составляли: арзамасские и алатырские татары - по 40 %, курмышские - 20 %.
6,2 тысячи человек - значительная цифра для позднесредневекового общества. Так, по расчетам Д.М. Исхакова, в 1633 году на землях «бывшего Мещерского юрта» (то есть в пределах современных Рязанской, Нижегородской областей и Мордовии) было всего 24 тысячи служилых татар с семьями [8, с. 237].
С точки зрения исламской идеологии, служба этих татар Московскому престолу являла собой вариацию политики «амана, аманат» (араб. «доверие»), получившей особую известность на Востоке. В ее рамках государство полностью поручает некой доверенной группе (как правило, этническому сообществу) выполнять определенные виды военной, пограничной и охранной службы в обмен на личные привилегии и сохранение своего особого статуса. Аналоги этого явления хорошо известны в рамках Арабского халифата: это берберы при Омейядах, тюрки-гуламы при Аббасидах, гвардия «сакалиба» (кипчаки или славяне, по мнению разных ученых) в Андалусе и т.д.
В России татары честно и добросовестно служили в указанной сфере, не став холопами государства. Будучи в личном плане зависимыми только от великого князя / царя, татары служили ему в военной сфере, но не признавали авторитета мелкого и среднего чиновничества. Большинство из них сохранило верность религии своих предков, своему традиционному образу жизни, своей культуре, несмотря на религиозные притеснения со стороны властей при первых Романовых. Весьма показательно в этой связи, что правительство не посмело отправить военные отряды служилых татар Нижегородчины на подавление восстания казанских татар и луговых марийцев весной 1616 года, хотя восставшие собирались идти походом на Нижний Новгород и Арзамас [9, с. 118].
Существование служилых татар позволило исламу как религии и мусульманским общинам Московского царства выжить в непростых условиях миссионерской активности процерков-ной династии Романовых, причем некоторая степень национально-религиозной автономии, имевшаяся у татар Мещеры, позднее распространилась также и на татарские группы в других регионах России.
Список литературы:
1. Акты Московского государства / под ред. Н.А. Попова. Разрядный приказ. Московский стол. Т. II. 1635-1659. - СПб.: Тип. императорской Академии наук, 1894. - XIV, 773 с.
2. Акчурин М.М., Ишеев М.Р. Участие татар в Смуте начала XVII в. // Ислам в центрально-европейской части России: энцикл. словарь / отв. ред. Д.З. Хайретдинов. - М.; Нижний Новгород: ИД «Медина», 2009. - С. 321-323.
3. Баязитов Р.Ж., Макарихин В.П. Нижегородские татары-мишари в Новое время. -Нижний Новгород: [б.и.], 1996. - 78 с.
4. Беляков А.В. Служилые татары // Таг1апса. Атлас: История татар и народов Евразии.
- Казань; М.; СПб.: Изд-во Феория, 2005. - 890 с. - С. 398-399.
5. Бурцев И.Г. Украинная служба татар // Ислам в центрально-европейской части России: энцикл. словарь / Отв. ред. Д.З. Хайретдинов. - М.; Нижний Новгород: ИД «Медина», 2009.
- С.312-313.
6. Водарский Я.Е. Население России в конце XVII - начале XVIII в. - М.: Наука, 1977. -
265 с.
7. Ислам в центрально-европейской части России: энцикл. словарь / отв. ред. Д.З. Хайретдинов. - М.; Нижний Новгород: ИД «Медина», 2009. - 404 с.
8. Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам Нового времени. - Казань: Изд-во «Мастер-Лайн», 1998. - 296 с.
9. Книги разрядныя, по официальным оных спискам. Т. I. - СПб.: Тип. II отд. Собственной Е.И.В. канцелярии, 1853. - XV, 1383 с.
10. Книги разрядныя, по официальным оных спискам. Т. II. - СПб.: Тип. II отд. Собственной Е.И.В. канцелярии, 1855. - IX, 1398 с.
11. Макаров Д.В. Тьмы и «татарские места» центральной России: доклад // Историческая география и социокультурное развитие средневековых тюрко-татарских государств (XV -2-я треть XVIII веков): конференция, Казань, 16-17.03.2010. - Казань, 2010.
12. Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. III, ч. I. - М.: Наука, 1984. - 232 с.
13. Русская Историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею. Т. Х. Записныя книги Московскаго стола 1636-1663 г. - СПб.: Тип. МВД, 1886. - IV, 587 с.
14. Сенюткин С.Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI до начала ХХ вв. - Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2001. - 416 с.
15. Соловьев С.М. Сочинения. Книга V: История России с древнейших времен. - М.: Мысль, 1990. - 720 с.
