CC BY
62
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 947 (571.1) А. В. СУШКО
Омский государственный технический университет
ВОЕННО-ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ ОФИЦЕРОВ КАК ИСТОЧНИК РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА В БЕЛОЙ СИБИРИ
В статье рассматривается идеология колчаковского режима — русский национализм. Национализм колчаковцев возник как реакция на интернационализм большевиков и национализм бывших инородцев Российской империи. Автор приходит к выводу, что он был обусловлен военно-профессиональным сознанием русского офицерства, составлявшего социальную базу режима, ударную силу его армии на полях Гражданской войны и стремившегося восстановить привычную для себя систему ценностей.
Ключевые слова: белая Сибирь, колчаковский режим, идеология, национализм, военно-профессиональное сознание офицеров.
Этнополитическое измерение революции в России сегодня чрезвычайно актуально и требует всестороннего изучения. Решение этой задачи невозможно без изучения роли русского, или, как его еще называли в то время, «великорусского» национализма в революции и Гражданской войне.
Традиционно идейно-политические основы колчаковского режима связывались историками с деятельностью партии Народной Свободы — кадетов. По мнению советских историков, колчаковщина была изначально обречена на поражение из-за банкротства идейного багажа, который предлагали ее
буржуазные идеологи — кадеты [1, 2]. В постсоветской историографии колчаковский политический режим продолжает рассматриваться в русле кадетской, либеральной, буржуазной альтернативы. «Под давлением правых в сентябре произошел развал мелкобуржуазного блока. На сторону кадетов перешли кооператоры, националисты, гораздо ранее это сделала часть областников во главе с Г. Н. Потаниным. Вокруг них объединилась мелкобуржуазная и буржуазная интеллигенция, составляющая большинство Временного Сибирского правительства Всероссийского Совета министров. В конечном сче-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013
те она обеспечила переход от «демократической» контрреволюции к военной диктатуре А. В. Колчака» — считает известный сибирский историк М. В. Шиловский [3, с. 297]. На наш взгляд, наиболее точно передал суть колчаковского режима исследователь В. Ж. Цветков, следующим образом описавший сущность «омского переворота»: «Он утвердил модель военно-политического управления, ориентированное на скорое и победоносное, как представлялось ее создателям, окончание Гражданской войны. В этом проявилось также окончательное выделение Белого движения из антибольшевистского фронта» [4, с. 21-22].
Современными исследователями до сих пор недостаточно учитывается то, что до прихода к власти адмирала А. В. Колчака «русский вопрос» в государственной идеологии белой Сибири практически не отражался, в печати, за редкими исключениями, не ставился. Режим А. В. Колчака — это попытка создать всероссийскую, надклассовую власть с соответствующим идейным обеспечением — идеологией русского национализма. Кадровые офицеры играли в этот период сибирской истории особую роль, не только ратным энтузиазмом обеспечивая успехи на полях сражений с большевиками, но и активно участвуя в управлении государством. Г. К. Гинс — управляющий делами Совета министров колчаковского правительства, очень образно описал тот период сибирской истории: «Для характеристики этого периода не найти фотографий, изображающих деятелей гражданской власти, съезды крестьян, народные собрания. Есть только портреты генералов, снимки парадов, смотров, военных банкетов и картин разрушений. Это был военный период. Он весь окрашен милитаризмом» [5, с. 618].
Цель данной работы — исследовать роль военнопрофессионального сознания русского офицерства в создании политической системы белой Сибири в период диктатуры адмирала А. В. Колчака, строившейся на основах государственной идеологии русского национализма.
В ходе переворота 18 ноября 1918 г., совершенного военными в Омске, к диктаторской власти был приведен выходец из «своей», военной среды. Уже исходя из этого в формирующейся государственной идеологии не могли не присутствовать специфические черты, принесенные именно военно-профессиональным сознанием. Адмирал А. В. Колчак в беседе с представителями прессы 28 ноября 1918 г. заявил: «Если интеллигенция является мозгом страны, то армия является источником ее силы и крепости». Газета «Русская армия» в статье «Милитаризм — основа возрождения нации» отразила националистический взгляд офицерства: «Сильная армия — та почва, на которой вырастает и воспитывается национальное самосознание, национальное самолюбие» [6].
Сразу после переворота возникла «печать военных кругов», своей важнейшей задачей считавшая «удовлетворение интересов и запросов офицеров и солдат» [7, с. 42]. Эта печать являлась неотъемлемым элементом политической системы, и сам факт возникновения феномена военной периодики свидетельствовал о влиянии армии в ней. Т. В. Кребс относит пропаганду национализма как единой идеологии всего антибольшевистского движения к одному из способов ведения информационной войны правительством Колчака [8, с. 82-83]. Русский национализм был не просто формой информационной борьбы, а являлся основой военно-профессионального сознания военных, определявшей основные
направления внутренней и внешней политики колчаковского режима.
Триединая формула «За Веру, Царя и Отечество» определяла все воспитание будущих офицеров и служила в дальнейшем «символом веры» офицера на протяжении всей его жизни [9, с. 321]. В результате революционных катаклизмов 1917 г. обесценились главные ценности русского офицера, ради которых он проливал кровь на фронтах Русско-Японской и Первой мировой войн. Вера была поругана, Царь свергнут, Отечество распалось на части и в привычном виде перестало существовать. Газета «Русская армия» так описывала ситуацию: «С падением самодержавия все то, что было положено в основу существования армии, составляло сущность ее воспитания и дисциплины, рухнуло. У армии не стало фундамента, на котором она держалась, моральная сила ее была потеряна. Понятие об Отечестве не существовало, оно олицетворялось в царе; родина — это только своя губерния» [10]. В таких условиях тяга кадрового офицерства, оказавшегося у власти в Омске, к воссозданию поруганных национальных ценностей, которым он привык служить, была вполне понятна.
Военный человек в силу своих профессиональных установок, как правило, подсознательно, главным условием победы в войне считает успешное вооруженное противоборство. Адмирал А. В. Колчак прямо провозгласил: «Вопрос должен быть решен только одним способом — оружием и истреблением большевиков». Мысль эта была понятна и близка большинству русских офицеров, находившихся в белой Сибири. В то же время военные люди, придя к власти, подменили цели средством. На первый план военные ставили средство — победу в вооруженной борьбе, а не провозглашали политические цели — решения вопросов революции (земельного, национального и т. п.), которое они откладывали до полной победы над большевиками. Историки уже определили «непредрешенчество» как одну из причин победы красных в Гражданской войне [3, с. 423].
И. И. Сукин — Управляющий министерством иностранных дел в правительстве Колчака, в своих воспоминаниях объяснял «непредрешенчество» личными качествами адмирала: «У Колчака отсутствовала точная концепция того, чего он хочет достигнуть, на каких основах желал бы он построить Россию, какими приемами психологического воздействия и деловой организации намерен он выполнить свою задачу. Тщательно продуманного плана у Колчака не было. Его политическое мировоззрение сводилось к весьма немногим, но зато резко очерченным убеждениям, в которые до конца он свято верил. Он верил, что Россию нельзя освободить иначе, как сломив большевизм силой оружия. Он верил в необходимость созыва Учредительного собрания, которому он передаст свои полномочия. Он верил, что задача освобождения может и должна быть осуществлена самими русскими. Он верил в единство России и отстаивал его с упорством и сознанием своей правоты» [11, с. 451]. Таким образом, «непредрешенчество» было обусловлено спецификой военно-профессионального сознания людей, оказавшихся у власти, далеких от теоретических тонкостей большой политики.
Поступки А. В. Колчака на посту Верховного правителя указывают: Колчак до мозга и костей был русским националистом. С позиции классовой борьбы и военной целесообразности необъясним широко известный факт — отказ адмирала признать
независимость Финляндии в обмен на то, что финны направят войска на большевистский Петроград. Это возможно объяснить только с позиции национального измерения Гражданской войны — русской националистической идеологии колчаковского режима. Она оформилась под мощнейшим идейным влиянием русского офицерства, воевавшего в армии
А. В. Колчака.
В силу профессиональных ценностей национально-государственные идеалы были ближе для военных, чем социально-классовые. Национализмом буквально пронизаны последние обращения власти. В листовке «Стой, красноармеец! Приди в себя!» говорилось: «Одумайся, красноармеец! Сними с безумной отуманенной головы красноармейскую крышку и перекрести лоб! ТЫ — РУССКИЙ — ИДИ К НАМ, РУССКИМ!» [12]. В одном из обращений адмирал А. В. Колчак призывал: «Русский народ! Дело твоего освобождения в твоих руках!» [13]. В более позднем обращении Колчак писал: «Банды красных разрушителей творят руками русских, обманутых людей, дела интернационально-международной шайки, отбросив все национальные стремления, хотят уничтожить нашу Родину как государство. Советское правительство состоит из международных отбросов, в большей своей части не русских, прикрывающихся именем рабоче-крестьянской власти, в грозные часы угрожающие гибели всему русскому делу» [14]. Если большевики вели борьбу в социально-классовом интернациональном измерении, то офицерство и пришедшая с ним к власти немногочисленная националистически настроенная часть русской интеллигенции принесли в идеологию антибольшевистских сил русский национализм, ставший идеологией белого движения.
Необходимо отметить, что после прихода к власти адмирала А. В. Колчака национализм стал определяющей идеей проправительственной периодики. Это отразилось даже в названиях создававшихся газет и журналов, проповедовавших русский национализм: «Русская армия», «Русь», «Русское дело», «Русский голос», «Русская речь», «Родина», «Единая Россия», «За Русь Святую» и др. Эти названия красноречиво говорят за себя сами. Национализм для редакций этих газет был не просто способом ведения информационной борьбы, он обусловил их рождение и пронизывал все их публикации. Редакция журнала «Единая Россия» просила присылать для публикации материал, «проникнутый здоровой русской национальной государственной идеей» [15].
Идеология белого движения в Сибири складывалась в ходе острой идейной борьбы как с большевиками, так и внутри антибольшевистских сил. Мы считаем, что национализм, сложившийся здесь, носил религиозный характер [16]. Издававшийся в Омске Управлением Главного Священника Армии и Флота журнал «За Русь Святую» в редакционной статье, доводя свои идейные основы до читателей, указывал в качестве цели журнала «быть проводником идей национальных и патриотических на религиозной платформе» [17]. Русский национализм колчаковского режима, основанный на православной вере, продолжал имперские традиции и не был узко этническим. Он подходил человеку любой национальности, принимавшему культуру, которую несла Русская православная церковь.
При А. В. Колчаке периодика белой Сибири не стеснялась пропагандировать русский национализм. «Нация — справедливое объединение всех отдельных частей племени, групп, классов. С идеей
нации одновременно связано чувство Родины, любовь к Отечеству, то, что называется патриотизмом. Патриотизм, таким образом, есть только наглядное, конкретное и активное выражение национальной идеи» [18]. Н. И. Наумова считает колчаковцев, в первую очередь, государственниками, «государство и государственность выступали для белогвардейцев и как самостоятельная ценность, и как инструмент решения важных общественных проблем» [19, с. 42]. На первое место колчаковская пропаганда ставила русскую нацию — русский народ. Государство являлось формой национального бытия народа. В этой связи лозунг «Единая и неделимая» глубоко националистичен. Именно в националистической составляющей идеологии заключается специфика белого движения. Большевики были в не меньшей степени государственниками и патриотами, чем их противники. Но они были интернационалистами, безразлично и порой даже враждебно относившимися к русскому народу и русской культуре, поднятыми на знамена колчаковскими властями в Сибири.
Сращивание кадетизма в Сибири с военно-профессиональным сознанием русского офицерства произошло из-за ожесточения военного противоборства в Гражданской войне. В тех условиях лидерами сибирских кадетов стали наиболее правые омские кадеты, не пользовавшиеся до этого времени авторитетом среди кадетских организаций региона. Типичным представителем, одним из их лидеров был редактор «Сибирской речи» В. К. Жардецкий, о котором Г. К. Гинс напишет: «Интересный, способный и умный, но фанатичный человек, с искалеченными нервами, крайней неуравновешенностью и несдержанностью. Жардецкий был фанатиком диктатуры и великой России. Его главным недостатком была отвлеченность мышления, мешавшая ему быть реальным политиком» [5, с. 234]. Такие люди не носили погон, но их сознание было идентично военнопрофессиональному сознанию белого офицерства. Подводя итоги партийной конференции, их кредо в печати летом 1919 г. выразил Н. В. Устрялов: «Связь партии с правящей властью в основных устремлениях творческой работы. Она не только в общности целей и задач, но и в одинаковом понимании средств и путей их реального осуществления» [20].
Сибирские кадеты не привнесли в государственность белой Сибири гражданских элементов. Это привело к ситуации, описанной исследователем В. Д. Зиминой: «Белая власть, армейская по своему происхождению, так и не смогла вырваться из материнского лона и превратиться в государственную власть, соединяющую военное и гражданское начала, что находило отражение в самом ее идеологическом обосновании с элементами как диктаторского, так и демократического содержания» [21, с. 210]. Кадеты — политическая партия, члены которой приняли участие в организации переворота, поддержавшая военную диктатуру адмирала А. В. Колчака. Партий Народной Свободы на территории Сибири безусловно приняла тактику борьбы с большевиками, исходившую от военных. Как политическая партия кадеты должны были сформулировать и предложить населению программу власти, содержащую приемлемый для населения вариант решения земельного вопроса, форму будущего государственного устройства страны, государственную политику в отношении этнических меньшинств, устраивающую их политические элиты. Вместо этого они попали под влияние военных. Н. И. Канищева пытается объяснить это тем, что «либерализм как явление
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013
теоретической и политической мысли оказывается малоэффективным в экстремальных условиях. Это выражается в утрате им самостоятельной политической роли, в стремлении опереться на более сильного союзника, через посредство которого он пытается осуществить свои планы» [22, с. 353].
Думается, причина не в слабости либеральной идеологии, а в том, что кадеты переродились из либералов в национал-либералов. Еще на партийной конференции, проходившей в Омске 20 — 24 августа 1918 г., В. К. Жардецкий заявил о партии Народной Свободы: «Да, волею судеб, мы теперь, прежде всего, партия Национальной Свободы, той свободы, носителями которой являются не отдельные граждане народа и не вся совокупность его населения в его быте, но само государство, нация во внешней жизни своей» [23]. Он выступил за окончательный отход партии от основного принципа либерализма — принципа автономии личности, на котором зиждется безусловное признание приоритета прав личности — гражданина, перед коллективными правами общества, нации, государства. Основным мотивом деятельности кадетских организаций Сибири стал русский национализм. Как политическая идеология, национализм не требует глубоких идейно-теоретических построений по социальным вопросам. Именно поэтому белым так и не удалось сформулировать полноценных ответов на главные вопросы революции.
В годы революции и Гражданской войны, когда большинство населения увлеклось социально-классовой борьбой, кадровое офицерство воспитывавшееся на традициях русской культуры, являлось основным источником русского национализма. Военно-профессиональное сознание русского офицерства обусловило идейную основу военной диктатуры в Омске. Идеологическое обеспечение колчаковского политического режима предлагали не его буржуазные идеологи — кадеты, как продолжают считать многие историки, а националистически настроенное русское офицерство при участии кадетов, используя для этого периодическую печать.
В Омске, столице белой Сибири, сложился своеобразный «военный русский национализм», не имевший ничего общего с классической кадетской либеральной моделью общественно-политического переустройства России. Националистическая колчаковская идеология была рассчитана на людей, для которых национальное чувство «русскости», чувство принадлежности к великой русской культуре в дни революции и Гражданской войны не обесценились. В первую очередь это были кадровые офицеры, воспитанные на триединой формуле «За Веру, Царя и Отечество!». Как пишет современный исследователь проблемы «русская идея и армия»
В. И. Гидиринский: «Российское воинство всегда было оплотом укрепления и развития государства и в этом специфическим субъектом русской идеи» [24, с. 246]. Кадровые офицеры в революции в первую очередь остро восприняли «национальный вопрос» и полагали, что «под видом равенства всех народов России создавалось неравенство русского народа, который должен был всем и всегда уступать» [25].
Русский национализм был основой сознания военных, определявшей основные направления внутренней и внешней политики колчаковской власти, стремившейся любой ценой сохранить национальное достоинство России и ее территориальную целостность. Военно-профессиональное сознание
офицеров, составлявших социальную базу белого движения, ударную силу его армии на полях Гражданской войны, привело к тому, что его идеология в ходе Гражданской войны на первый план ставила средство — победу в вооруженной борьбе, а не провозглашала цели — решения вопросов революции, которое они откладывали до полной победы над большевиками.
Библиографический список
1. Думова, Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром / Н. Г. Думова. — М. : Наука, 1983. — 414 с.
2. Иоффе, Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах / Г. З. Иоффе. - М. : Мысль, 1983. - 294 с.
3. Шиловский, М. В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917 — 1920 гг. / М. В. Шиловский. — Новосибирск : Сибирский хронограф, 2003. — 428 с.
4. Цветков, В. Ж. Белое дело в России. 1919. (формирование и эволюция политических структур белого движения в России) / В. Ж. Цветков. — М. : Посев, 2009. — 635 с.
5. Гинс, Г. К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918 — 1920 / Г. К. Гинс. — М. : Айрис-пресс, 2008. — 672 с.
6. Русская армия (Омск). — 1919. — 1 мая.
7. Никитин, А. Н. Периодическая печать как источник по истории Гражданской войны в Сибири / А. Н. Никитин. — Омск : Высшая школа милиции МВД РФ, 1991. — 204 с.
8. Кребс, Т. В. К истории информационных войн в Сибири (1918 — 1919 годы) / Т. В. Кребс // Сибирь: вклад в победу в Великой Отечественной войне : сб. тез. и докл. III Всерос. науч. конф. «Сибирь: вклад в победу в Великой Отечественной войне» (Омск, 5 — 6 мая 2005 г.) / гл. ред. Н. А. Томилов, отв. ред. М. А. Жигунова, В. Л. Кожевин. — Омск : Наука, 2005. С. 82 — 84.
9. Волков, С. В. Русский офицерский корпус / С. В. Волков. — М. : Центрполиграф, 2003. — 414 с.
10. Русская армия (Омск). — 1919. — 25 февраля.
11. Сукин, И. И. Записки Ивана Ивановича Сукина о Правительстве Колчака / И. И. Сукин // За спиной Колчака: Документы и материалы / под ред. А. В. Квакина. — М. : Аграф, 2005. — С. 325 — 510.
12. Исторический архив Омской области (ГИАОО). Ф. Р-1015. Оп. 1. Д. 37. Л. 1.
13. Алтай (Барнаул). — 1919. — 9 сентября.
14. Родина (Томск). — 1919. — 27 ноября.
15. Единая Россия (Омск). — 1919. — № 2. — С. 1.
16. Сушко, А. В. Использование колчаковским режимом религиозных чувств населения в годы Гражданской войны /
A. В. Сушко // Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность. — 2012 — № 5(112). — С. 7—10.
17. Единая Россия (Омск). — 1919. — № 4. — С. 15.
18. Военные ведомости. (Новониколаевск). — 1918. — 20 декабря.
19. Наумова, Н. И. Государство и государственность в идеологии белого движения / Н. И. Наумова // История и современность : материалы заседаний Томского дискуссионного гуманитарного клуба. 28 января 2001 г.: Феномен власти в русском национальном характере : сб. ст. — Томск, 2002. — С. 42 — 44.
20. Сибирская речь (Омск). — 1919. — 28(15) мая.
21. Зимина, В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России: Политические режимы Гражданской войны. 1917— 1920 гг. /
B. Д. Зимина — М., Рос. гуманит. ун-т, 2006. — с. 467 с.
22. Канищева, Н. И. Эволюция идеологии и программы кадетской партии в период Гражданской войны и эмиграции / Н. И. Канищева. // Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы : материалы Междунар. науч. конф. — М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999. —
C. 339 — 355.
