CC BY
242
УДК
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПЯТОЙ РЕСПУБЛИКИ И США, СОТРУДНИЧЕСТВО С АНГЛИЕЙ И ГЕРМАНИЕЙ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Е.А. Антюхова
В статье рассматриваются проблемы внешнеполитического курса Франции времен Пятой республики, дается анализ причин улучшения политических связей с США и обновления отношений с НАТО. На примере создания в Центрально-азиатском регионе институтов европейской безопасности с целью обеспечения на этой территории интересов европейских стран показано сотрудничество Франции, Англии и Германии в процессе формирования комплекса общих политических задач.
Ключевые слова: Пятая республика, НАТО, иерархия интересов, принципы независимости, политика европейских государств в Центральной Азии.
Франко-американские отношения пережили на протяжении полувековой истории Пятой республики (с 1858 г.) несколько острых кризисов. Наиболее серьезные были связаны с выходом Франции из интегрированных органов командования НАТО и ликвидацией инфраструктуры альянса на французской территории (1967 г.), признанием Шарлем де Голлем КНР (1968 г., за восемь лет до США), публичная констатация им бесперспективности американской войны во Вьетнаме, а также Ж. Шираком - англо-американское вторжение в Ирак в 2003 г.
В начале XXI века ситуация изменилась и причины выхода Франции из интегрированных структур НАТО ушли в прошлое с окончанием «холодной войны» и расколом Европы на враждебные военные блоки. Отныне военно-политическое измерение Евросоюза вписывалось в рамки НАТО. «Речь не идет о том, чтобы повернуться спиной к обороне Европы. Никакой конкуренции нет. Существует взаимодополняемость между обороной Европы и НАТО. Председательство Франции в Европейском Союзе это доказало» [1], - отмечалось в заявлении департамента информации французского правительства.
Попытки возвращения в структуру Альянса предпринимались президентом Ж. Шираком (5-й президент Франции с 1995 по 2007 гг.), но не закончились успехом. США не приняли условия передачи европейцам южного командования НАТО в Неаполе, а также не скрывали оппозиции французским планам выработки ЕС автономной от атлантических структур общей политики безопасности и обороны.
Улучшение франко-американских отношений как на двусторонней основе, так и в рамках НАТО занимает одно из ведущих положений во внешней политике Франции при администрации Николя Саркози (с 2007 г.). Уже в ходе предвыборной кампании в 2006 г. при посещении Вашингтона он выразил сожаление по поводу чрезмерно резкой формы, в которой французская дипломатия (ею тогда руководил его соперник де Вильпен) осудила американское вторжение в Ирак [2, с. 274].
Самой яркой демонстрацией франко-американского сближения стал официальный визит в США Саркози и его выступление перед членами Конгресса 7 ноября 2007 г. Президент говорил об общей истории, прославлял «американскую мечту», воспел «величие Америки». Саркози поблагодарил США за помощь «в освобождении от тирании» в 1944 г., за план Маршала, выразил восхищение американскими успехами в области создания эффективной либеральной экономики, науки и культуры. По мнению экспертов, визит прошел успешно и придал новый импульс франко-американскому сотрудничеству [3].
Саркози начал процесс улучшения отношений с США с возврата Франции в военно-штабные структуры объединенного командования НАТО и поиска взаимодействия с американцами на Ближнем и Среднем Востоке, где они оказались в наиболее сложном положении.
Возвращение в военную организацию НАТО преподносилось сторонниками реинтеграции как формальная процедура, не меняющая де-факто сложившееся полномасштабное участие страны в деятельности альянса. Франция занимает 4-ое место по финансированию НАТО, имея войска, представляющие 7% натовского контингента, участвующего в военных операциях. Это около 4650 солдат, действующих под флагом НАТО. Вместе с тем, Франция не представлена в главном командовании, и она не может влиять на стратегические решения альянса. НАТО - единственная организация, где у Франции нет возможности принимать участие и оказывать влияние [1]. Возвращение в командные структуры альянса рассматривается атлантистами как возможность вырабатывать и принимать решения, а не только подключаться к их выполнению.
По словам Саркози, «те, кто отсутствуют, всегда неправы». Французский лидер подчеркнул
то, что руководство его страны должно быть там, «где вырабатываются решения и нормативы. Лучше рассчитывать на что-то заранее, чем ждать, что нас об этом уведомят. Когда мы вернемся, мы займем наше место среди объединенных крупных военных командований» [4].
Однако уверения президента насчет влияния Франции на принятие решений внутри альянса и активизации европейского оборонного строительства противников пронатовской линии не убеждают. Бывший министр иностранных дел в правительстве Л. Жоспена Юбер Ведрин считает, что сама Организация Североатлантического договора является, как минимум, морально устаревшей, а реинтеграция в военные структуры альянса не усилит, но, наоборот, ослабит международное влияние Франции [3]. Хотя и уступая в разнообразии аргументов, противники атлантического курса Саркози поднимают существенную проблему. Они указывают на возможность разрушения консенсуса французских политических элит в вопросах внешней политики, который прочно существовал на протяжении более четырёх десятилетий независимо от того, кто был хозяином Елисейского дворца. «Антинатовцы» подчеркивают, что «умеренный уровень интеграции в НАТО» устраивал не только французскую политическую элиту, к нему с пониманием относились американские и европейские партнёры. И отказ от выгодной внешнеполитической ниши, не получая взамен весомых дивидендов, считают нецелесообразным.
По вопросу возвращения в НАТО был организован почти национальный «референдум». Его итогом стало голосование в парламенте: 17 марта 2009 г. решение о реинтеграции было одобрено 329 голосами парламентариев против 238, и 19 марта президент Саркози направил официальное письмо в адрес руководства альянса с просьбой о полноформатном восстановлении участия Франции в работе НАТО, хотя в процессе голосования отмечались спорные моменты. По сути дела вопрос был поставлен не о возвращении в НАТО, а об одобрении внешней политики правительства.
Неоднозначность данного решения подтверждается данными опросов общественного мнения. По разным оценкам, позицию президента страны о реинтеграции поддержали от 52 до 58% населения, 37% выступили против этой инициативы и 5% не определились с ответом [5].
Возврат Франции в интегрированные командные структуры НАТО при Саркози происходит при соблюдении следующего алгоритма этого процесса: принципы независимости Франции в рамках НАТО, заложенные в 1966г. генералом де Голлем, остаются незыблемыми: Франция при любых обстоятельствах сохраняет полную свободу принятия решения по отправке войск для участия в военных операциях. Страна не будет направлять никакой военный контингент в постоянное распоряжение командования НАТО в мирное время. Относительно ядерного сдерживания будет сохраняться полная независимость ядерных сил Франции так же, как и Англии с целью ядерного устрашения, которое бы служило как обороне Европы, так и НАТО. Именно на основе этих принципов обновляются отношения Франции с НАТО. Первым шагом стал саммит в Страсбурге-Келе 3 и 4 апреля 2009 г., на котором возврат в интегрированную командную структуру альянса был окончательно оформлен.
США сняли свои прежние возражения против европейской оборонной идентичности и согласились предоставить Франции командование АСТ в Норфолке, необходимое для ведения совместных операций, а также создать новое командование, в котором пост его руководителя занимается в порядке очереди европейцами при сохранении регионального штаба альянса в Лиссабоне.
С конца 1990-х гг. в Центрально-азиатском регионе заметно росла активность международных институтов европейской безопасности: сначала ОБСЕ, а после 11 сентября 2001 г. - Североатлантического альянса и Евросоюза, в настоящее время являющихся значимым инструментом обеспечения интересов европейских стран в регионе. Многосторонняя компонента европейской дипломатии дополнила автономный внешнеполитический курс ведущих европейских государств, прежде всего Германии, Великобритании и Франции, которые обозначили свои интересы в Центральной Азии сразу после распада Советского Союза. По степени интенсивности политика европейских грандов в Центральной Азии вплоть до сегодняшнего дня заметно опережает действия других стран Евросоюза. От согласованной оппозиции трех стран зависит и общий курс, вырабатываемый членами ЕС. Долгое время Берлин, Лондон и Париж являлись «глазами и ушами» межправительственных органов Евросоюза в регионе, а в таких странах, как Таджикистан и Кыргызстан, остаются таковыми до сих пор.
Политика Германии, Великобритании и Франции, с одной стороны, формировалась и развивалась на основе комплекса общих интересов и целей в Центральной Азии, что обеспечивало определенную согласованность и синхронность действий, а также выдвижение совместных инициатив в рамках таких многосторонних институтов, как ОБСЕ и Евросоюз. Согласованию политики, безусловно, способствовал запуск механизма Общей внешней политики и безопасности ЕС на основе Маастрихского договора 1992 г. Однако такая радикальная инициатива «в духе Маастрихта», как предложение Германии учредить общие посольства членов ЕС в странах СНГ, одобрения в Совете ЕС тогда не получило.
Состав и иерархия интересов в комплексе общих интересов европейских стран в Центральной Азии менялись в зависимости от различных факторов. Сразу после распада СССР задачи ядерного нераспространения обеспечили повышенный интерес ядерных Великобритании и Франции, а также Германии к Казахстану, где располагались крупные, третьи в Советском Союзе по количеству боезарядов и носителей, стратегические ядерные силы. Первые визиты министров иностранных дел трех стран в Центральную Азию - это поездки в Алма-Ату в конце 1991 г. - начале 1992 г., которые были частью усилий стран Запада по принуждению Казахстана к отказу от советского ядерного арсенала и присоединению к договору 1968 г. о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства.
В качестве стимулов и в ответ на «отзывчивость» казахстанских властей европейские страны отдавали Казахстану приоритет при решении вопросов о дипломатическом представительстве (все три страны открыли свои посольства в течение 1992 г.); развитии правовой основы отношений, двусторонних политических, экономических и военных связей; оказании экономической помощи на двусторонней основе и со стороны ЕС; поддержке вступления Казахстана в международные организации. В декабре 1994 г. Великобритания как ядерное государство в обмен на отказ от ядерного оружия предоставила Казахстану гарантии безопасности, позже то же самое сделала Франция.
После «разоружения» Казахстана интересы ведущих стран ЕС в области нераспространения в Центральной Азии ослабли, но не исчезли. В текущей дипломатии они охватывают такие вопросы, как, например, поддержка усилий «евротройки» в отношении ядерной программы Ирана; условия присоединения Великобритании и Франции к Договору 2006 г. о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии; предотвращение незаконного оборота ядерных материалов.
В течение 1994-1995 гг. на первый план в политике ведущих европейских стран в Центральной Азии, как и в целом стран Запада, постепенно выходят интересы сдерживания «неоимпериалистическо-го» курса России на постсоветском пространстве, который, по оценкам европейских экспертов, был на руку консервативным, антидемократическим политическим силам в Москве, цементировал антизападную направленность внешнеполитического курса Москвы, отвлекал материальные ресурсы от внутренних реформ, наконец, мог спровоцировать новые конфликты в соседних регионах. Германия, Великобритания и Франция вместе с США были в авангарде стран Запада, поставивших во главу угла стратегическую задачу поддержки независимости стран Центральной Азии.
В рамках нового курса, помимо Казахстана, приоритетом становится Узбекистан, а также получают импульс отношения с Туркменистаном. В течение 1993 г. президент Узбекистана И. Каримов совершил свои первые официальные визиты в европейские столицы - в Берлин, Париж и Лондон, президент Туркменистана С. Ниязов - в Париж и Лондон. Среди ответных визитов резонансной была поездка французского президента Ф. Миттерана в Ташкент и Ашхабад в конце апреля 1994 г. По версии французского издания «Монд», целью визита было не только открыть путь для предпринимателей на рынок двух стран, но и «пролить свет на конфликты в Центральной Азии, в то время как внимание сосредоточено на Боснии; на таджикский конфликт, который грозит привести Россию к ее старым империалистическим демонам» [1].
В результате переговоров в пользу Ташкента и, в меньшей степени, Ашхабада стали пересматриваться программы экономической помощи, открывались новые посольства, развивались экономические, военные, гуманитарные связи. Вслед за этим по инициативе европейской «тройки» в течение 1995-1996 гг. активизировал связи с Узбекистаном и Туркменистаном Европейский Союз. Причем предварительные переговоры о заключении базового соглашения велись Еврокомиссией при участии послов трех стран на местах.
С тех пор задача укрепления независимости стран Центральной Азии потеряла свою особую актуальность и сугубо антироссийский подтекст. В то же время не потеряла значимость в долгосрочной перспективе задача усиления европейского направления внешней политики стран региона в целях обеспечения комплекса других интересов стран Европы. Прежде всего, дискурс укрепления независимости центрально-азиатских стран имел экономическое измерение: автономия от Москвы рассматривалась как условие эксплуатации в интересах европейских государств природных ресурсов стран Центральной Азии. Использование сырьевого потенциала стран регионов с точки зрения интересов европейских государств означает не только их бесперебойный доступ на европейский рынок, но и доходы от вложений инвестиций в разработку ресурсов, поставки оборудования и предоставления услуг в ходе добычи и транспортировки. Особый интерес стран ЕС представляют запасы нефти и газа (Казахстан, Туркменистан, Узбекистан), цветных и драгоценных металлов (Узбекистан, Казахстан, Туркменистан), урана (Казахстан, Узбекистан), а также импорт хлопка (Казахстан, Туркменистан, Узбекистан).
Сырье абсолютно преобладает в импорте Германии, Великобритании и Франции из стран Центральной Азии. Казахстан стал крупным экспортером нефти в Германию (5 место среди поставщиков с 6,1 млн. тонн нефти в 2009 г. или 6,3% всего импорта нефти Германией; 4 место по данным за 1 полугодие 2010 г.) и Францию (4 место в 2009 г., с 6,4 млн. тонн или 9,1% всего импорта). Также за период 2007-2009 гг. из Казахстана поставлялся титан во все 3 страны, серебро - в Германию и Великобританию, медь - в Германию, уран - во Францию. Узбекистан в этот период экспортировал серебро в Великобританию, уран и хлопок - во Францию, Туркменистан, хлопок - во Францию [7, с. 52].
Ведущие страны ЕС являются конкурентами (как между собой, так и по отношению к другим европейским и иным странам) не только с точки зрения импорта сырья из стран Центральной Азии. Выросшая на нефтедолларах экономика Казахстана занимает особое место во внешнеэкономической политике трех стран и как рынок сбыта, и как место приложения инвестиций. Германия в силу преимуществ немецкой промышленности является лидером среди торговых партнеров, экспортировав на рекордные 1,9 млрд. евро в 2007 г. и столкнувшись из-за кризиса с сокращением экспорта до 1,7 млрд. в 2008 г. и 1,3 млрд. долларов в 2009 г. Французский экспорт составил 0,5 млрд. евро в 2008 г. и
0,48 млрд. в 2009 г. Позиции Великобритании как экспортера слабее - меньше 300 млн. евро ежегодно в 2008-2009 гг. [7, с. 52].
В то же время в Казахстане всегда были сильны инвестиционные позиции британских компаний, активно поддерживаемых официальным Лондоном. Основной объект их инвестиций - казахстанский нефтегазовый сектор. По данным Центробанка Казахстана, объем накопленных прямых инвестиций из Великобритании по состоянию на 30 июня составил 2,5 млрд. долларов. Накопленные прямые инвестиции немецких компаний значительно меньше - 762 млн. долларов; которые, однако, вложены в основном в несырьевые отрасли (производство стройматериалов, розничная торговля и др.), что соответствует стратегической задаче официальной Астаны диверсифицировать национальную экономику. Французские компании, за исключением нефтегазовых, долгое время занимавшие сдержанную позицию, при поддержке нового президента Н. Саркози стали одними из лидеров по объему прямых инвестиций, достигших общего объема 5,7 млрд. долларов на середину 2010 г. Основные отрасли инвестирования: нефтегазовая (участие компании «Тоталь» в освоении месторождения Кашаган), горнорудная («Арева», добыча урана), атомная, аэрокосмическая, транспорт, банковский сектор.
Конкуренция в торгово-экономической сфере не исключает объединения усилий европейских стран, и прежде всего Великобритании, Франции и Германии, для обеспечения благоприятного режима для европейских инвесторов и других европейских компаний в странах Центральной Азии. Через институты Евросоюза они пытаются влиять на принимаемое законодательство, в рамках ЕС или с помощью коллективных демаршей послов лоббируют интересы конкретных компаний, оказавшихся объектом давления со стороны государственных органов власти.
С конца 1990-х гг. приоритетом в региональной политике ведущих европейских стран в Центральной Азии становится борьба с наркоугрозой. На протяжении 1990-х гг. Центральная Азия стала крупным транзитным маршрутом поставок наркотиков афганского происхождения в страны Европы. По данным доклада 2006 г. Дублинской группы, тесно связанной с Евросоюзом, в 2005 г. доля афганских опиатов, поставленных на мировой рынок через Северный путь, составляла 20-24%. Ответом стран Европы стала реализация проектов поддержки силовых служб стран Центральной Азии, а также направление в посольства сотрудников МВД для координации двустороннего взаимодействия.
На 1995-1996 гг. пришелся этап активизации усилий стран ЕС по определению приоритетов борьбы с производством и распространением наркотиков в рамках строительства так называемой третьей опоры ЕС. В ходе заседания Европейского совета в середине декабря 1996 г. по инициативе французского президента Ж. Ширака и британского премьер-министра Дж. Мэйджора оказание помощи центрально-азиатским республикам через программу ТАСИС было включено в список первоочередных мер борьбы с наркотрафиком на общеевропейском уровне. Также ведущие страны ЕС являются спонсорами международных программ борьбы с наркоугрозой в Центральной Азии, реализуемых по линии ООН, Евросоюза (в последнем случае речь идет не только о средствах бюджета ЕС, но и дополнительных взносах стран ЕС) или в качестве таких региональных инициатив, как, например, Центрально-азиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров (ЦАРИКЦ).
Поддержка силовых служб стран Центральной Азии стала еще более актуальной после 11 сентября 2001 г. в интересах борьбы с угрозой терроризма. Тогда же обозначился новый, не менее важный интерес - обеспечение поддержки политики стран ЕС на афганском направлении. Кроме во-
енной базы США в узбекском Ханабаде и международной, с преобладанием американских военных, базы в киргизском Манасе, среди стран НАТО только Германия и Франция договорились о постоянной дислокации небольших подразделений своих военно-воздушных сил в узбекском Термезе и Душанбе соответственно. Великобритания с учетом позиций в Южной Азии и в зоне Персидского залива, насколько известно, никогда не ставила цель обеспечить постоянное военное присутствие в Центральной Азии.
В результате были усилены слабые «треки» в политике ведущих стран ЕС. Таджикистан, который обычно игнорировался европейскими странами, за исключением Франции, стал приоритетом региональной политики. При этом Франция внесла наибольший вклад в активизацию отношений между Душанбе и институтами Евросоюза. Новый импульс получили отношения с Узбекистаном. Борьба с наркоугрозой, угрозой терроризма, ситуация в Афганистане - все это насущные вопросы в повестке центрально-азиатской политики Берлина, Парижа, Лондона, даже если страны НАТО выполнят свое решение о передаче до конца 2014 г. основной ответственности за безопасность в Афганистане местной армии и полиции.
Французские власти первоначально обнародовали амбициозную, сходную с немецкой программу развития связей с регионом Центральной Азии. Но как на начальном этапе формирования региональной политики, так и в дальнейшем Франция не была последовательна в своих действиях, что негативно сказывалось на результатах политики и подрывало позиции Парижа в регионе. Планы развития по всем внешнеполитическим направлениям были вскоре пересмотрены в сторону сокращения, к середине 1993 г. был сформулирован курс па укрепление отношений с Казахстаном, Узбекистаном и Таджикистаном как наиболее перспективными с экономической точки зрения и самыми важными в политическом плане странами региона.
Именно в этих странах были открыты посольства, а президент Ф. Миттеран в ходе визитов в течение 1993-1994 гг. лично лоббировал интересы французских компаний, прежде всего нефтегазовых «Тоталь», «Газ де Франс», «Эльф Акитен», а также французских промышленных гигантов, ориентирующихся на выполнение так называемых крупных контрактов (сооружение объектов недвижимости и инфраструктуры, поставки и наладке промышленного оборудования «под ключ»): «Буинг», «Томсон», «Текнип» и др. Развивалась правовая основа отношений Франции с тремя странами, под крупные контракты выделялись французские государственные кредиты. В результате по объему товарооборота Франция, хотя и оставалась далеко позади Германии, с 1994 г. стала уверенно обгонять Великобританию. Однако размеры инвестиций оставались незначительными из-за просчетов французских компаний в выборе месторождений. Только «Тоталь» смогла закрепиться в консорциуме по разработке Кашагана, где она в настоящее время владеет долей 16,8%. Динамика двусторонних отношений с Кыргызстаном и Таджикистаном оставалась слабой. Объемы экономической помощи Франции странам региона были меньше показателей не только немецкой, но даже британской помощи, что не позволяло закрепить позиции в регионе [7, с. 61].
Успехом французской дипломатии можно считать лишь результаты на туркменском направлении, достигнутые, в том числе за счет решения Франции, единственной из стран ЕС, выступившей спонсором резолюции 1995 г. Генеральной Ассамблеи ООН о «Постоянном нейтралитете Туркменистана», а также поддержки Парижем в случае экономической целесообразности иранского маршрута экспорта туркменского газа. В 1996 г. Франция и Туркменистан даже подписали меморандум о стратегическом партнерстве, а французские власти стали называть Ашхабад важнейшим партнером в Центральной Азии. Была создана постоянная рабочая группа по энергоресурсам. Особые выгоды сближение Франции и Туркменистана принесло компании «Буинг», вошедшей в число основных иностранных подрядчиков туркменского правительства.
Конкуренцию в Туркменистане французские нефтегазовые компании в конце 1990-х гг. проиграли американским и британским компаниям, однако, как известно, и те в итоге не смогли договориться с Ашхабадом о строительстве транскаспийского газопровода. Франко-туркменские связи пошли на спад. Рабочая группа была созвана последний раз в ноябре 1998 г. С 2000 г. французские власти стали сокращать объемы помощи. Стратегическое партнерство было в результате скомпрометировано, а дипломатические успехи растеряны, что разительно отличает непоследовательные шаги Франции от последовательных действий Германии в отношении Узбекистана даже в кризисный «по-стандижанский» период.
Только в конце 1990-х гг. с учетом укрепления радикального режима талибов в Афганистане и обострения военно-политической ситуации в Центральной Азии Париж признал особое значение Ташкента с точки зрения региональной безопасности. С этого времени развиваются двусторонние военные связи, укрепляются отношения между органами внутренних дел, работает межправитель-
ственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. Однако все это не позволило Франции, в отличие от Германии, добиться согласия Узбекистана на постоянное размещение контингента французских ВВС после 11 сентября 2001 г. Реакция Парижа на андижанские события была заметно более осторожной, чем британская, но в то же время более принципиальной, чем германская. Париж поддержал санкции ЕС, свернул связи в военной сфере и политические контакты на высоком уровне, но не прекратил отношения в других сферах. Объемы французской помощи после 2005 г. оказались лишь немного меньше докризисных. В результате отношения все-таки претерпели период взаимного охлаждения.
Более успешным стал поворот в политике Франции на таджикском направлении, имевший место также в конце 1990-х гг. Тогда активизировались двусторонние политические контакты, Франция взяла на себя роль проводника интересов Таджикистана в ЕС, выступая за возобновление программы «ТАСИС» в стране. После 11 сентября основной базой размещения французских военных в Центральной Азии стал аэропорт Душанбе. Было открыто посольство Франции, стали развиваться связи между министерствами обороны и внутренних дел. Экономическая помощь выросла с начала 2000-х гг., однако продолжала значительно уступать даже британским показателям.
Двойственные результаты не всегда последовательной политики предшественников, неиспользованные возможности, конкуренция и более слабые позиции по сравнению с другими ведущими странами Евросоюза, особенно Германией, обусловили заметную активизацию Парижа в Центральной Азии после прихода Н. Саркози к власти в мае 2007 Г. Дискуссии во французских официальных кругах начались еще в течение 2005 Г. при Ж. Шираке, когда по поручению премьер-министра Ж.-П. Раффарена сенатор Э. де Монтескье, многие годы занимающийся странами Центральной Азии, подготовил комплексный доклад с оценками позиций Франции в регионе и предложениями по их укреплению. Однако тогда, с учетом событий в Кыргызстане и Узбекистане, время для новых инициатив оказалось неудачным. При новом президенте сенатор Э. де Монтескье был назначен специальным представителем президента по Центральной Азии [7, с. 62].
Во-первых, был взят курс на укрепление позиций Франции в ведущих странах региона, прежде всего на казахстанском рынке, что было благосклонно воспринято Астаной с учетом задач экономической модернизации.
С сентября 2007 г. была организована серия встреч на высшем уровне, включая государственный визит Н. Саркози в Казахстан 6 октября 2009 г., задействованы существующие двусторонние формы и созданы новые, использованы новые дипломатические инструменты, как, например, желание Астаны быть председателем в ОБСЕ или обновить договорную базу отношений с Евросоюзом. Итогом стало подписание многочисленных контрактов, среди которых - о поставках 200 железнодорожных локомотивов компанией «Альстом», закупке 45 вертолетов ЕС-145 министерством обороны Казахстана, участии «Газ де Франс» и «Тоталь» в разработке месторождения Хволынское на севере Каспия. В 2009 г. были подписаны соглашения о сотрудничестве в военной, военно-технической сферах и о военном транзите.
Претерпела коррективы политика Франции на узбекском и туркменском направлениях. Начиная с 2008 г., возобновился регулярный диалог между Францией и Узбекистаном на правительственном уровне с целью восстановления «отношений доверия». Идут переговоры об интенсификации экономических связей, однако значимых решений немного, например, покупка Узбекистаном 10 самолетов А320 компании «Эрбас». В отношении Туркменистана официальный Париж нацелен, главным образом, на поддержку «Буинг» и других строительных компаний с учетом нового строительного бума в стране после прихода к власти Г. Бердымухамедова, а также обеспечение интересов нефтегазовых компаний «Тоталь» и «Газ де Франс». В феврале 2010 г. состоялся визит Г. Бердымухамедова во Францию, в ходе которого было решено учредить межправительственную комиссию по экономическому сотрудничеству по аналогии с существующими франко-казахстанской и франко-узбекской, а в ее составе - рабочую группу по энергетике. В последние годы объем заказов «Буинг» в Туркменистане значительно вырос, обеспечивая, по данным французского МИДа, около 50% всего оборота строительного подразделения компании и способствуя двукратному росту французского экспорта в Туркменистан в 2009 г. В то же время попытки президента Н. Саркози обеспечить доступ французских компаний к туркменским месторождениям пока успеха не имели.
Во-вторых, Франция стала «играть на поле Германии», больше внимания уделяя реальным проблемам стран региона и используя для этого как двустороннюю, так и многостороннюю дипломатию, особенно институты Евросоюза. Франция совместно с Германией стала координатором инициативы Евросоюза в области верховенства права для Центральной Азии, «инаугурация» которой прошла в ноябре 2008 г. в Брюсселе. В целом Париж сделал регион одним из приоритетов своего предсе-
дательства и в Евросоюзе во второй половине 2008 г. Тогда под эгидой стратегии ЕС 2007 г. в отношении Центральной Азии Франция организовала также министерские Конференции по безопасности (Париж, сентябрь 2008 г.), по управлению границами и борьбе с наркоугрозой (Душанбе, октябрь 2008 г.). Совместный визит глав внешнеполитических ведомств Германии Г. Вестервелле и Франции Б. Кушнера в Ош и Бишкек в июле 2010 г. после известных событий на юге Кыргызстана (и первый визит французского министра иностранных дел вообще в истории двусторонних отношений) можно рассматривать как стремление Парижа закрепить роль Франции в координации европейской политики в Центральной Азии. Как и Великобритания, Франция является донором ЦАРИКЦ, а также занимает активную позицию в отношении деятельности ООН и ОБСЕ в регионе.
В декабре 2009 г. было открыто посольство Франции в Бишкеке, что сделало Францию второй страной ЕС после Германии, представленной во всех странах Центральный Азии. Объемы экономической помощи Франции с приходом Н. Саркози были увеличены. Кратно выросла помощь Таджикистану: 5 млн. долл. ежегодно в 2007-2009 гг. против 0,3 млн. долл. в течение 2001-2006 гг. В настоящее время Таджикистан - единственное место дислокации французских военных в странах Центральной Азии после того, как Парижу не удалось договориться с киргизскими властями о продлении пребывания французского авиаотряда в новом Центре транзитных перевозок в киргизском Манасе. Другие приоритеты программ экономического содействия со стороны Франции - Казахстан (3,3 млн. долл. в течение 2007-2009 гг.) и Узбекистан (2,9 млн. долл.). Помощь Туркменистану незначительна и эквивалентна объему британской помощи. Двусторонняя дипломатия Франции остается слабой по сравнению с политикой Германии и Великобритании с точки зрения выделяемых экономических ресурсов. Помощь Кыргызстану держится на сравнительно низком уровне - около 1 млн. ежегодно в 2007-2009 гг. Общие объемы французской помощи по-прежнему значительно ниже британской. Судя по косвенным данным, в течение 2010 г. деятельность Французского агентства развития, главного агентства официальной французской политики развития, расширилась, однако ни регион Центральной Азии, ни отдельные страны так и не стали ее приоритетом.
Приход к власти Н. Саркози совпал по времени с обострением отношений США с Ираном. В отличие от предыдущего периода, когда Франция пыталась демонстрировать сдержанную политику в отношении Ирана, в том числе его ядерной программы, поскольку ряд французских фирм занимался поставками высокотехнологичного оборудования, используемого Ираном на ядерных объектах, Н. Саркози резко ужесточил позицию Франции в отношении «ядерного досье» Ирана, и Франция, наряду с Англией, стала последовательным партнером США. Она поддержала в Совете Безопасности ООН в 2007 г. резолюцию по усилению санкции против Ирана. Столь же решительно Франция поддержала в ООН предложение США от 3 марта 2008 г. об очередном ужесточении санкций против Ирана и 28 сентября этого же года требования Совета управляющих МАГАТЭ к Ирану выполнить свои обязанности, вытекающие из предыдущих резолюций ООН.
9 июля 2010 г. вместе с США и Англией Франция внесла в СБ ООН очередную резолюцию, требующую от Ирана прекратить ядерные исследования и ужесточить экономические санкции против Ирана. Франция готова была отказаться от поставок на свой рынок иранской нефти и прекратить торговые отношения с Ираном. С лета 2010 г. политика Франции в отношении Ирана все более ужесточилась, и 22 ноября 2011 г. Н. Саркози потребовал введения против Ирана «беспрецедентных» санкций [8].
В частности, Париж настаивает на немедленной заморозке активов Центробанка Ирана и прекращении закупок иранской нефти в ответ на содержащиеся в докладе Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) опасения по поводу ядерной программы Исламской республики.
Письма с соответствующим призывом от имени президента Франции Николя Саркози были разосланы странам-партнерам: США, Канаде, Японии, Великобритании и Германии. Также экземпляры письма были отправлены в Европейскую комиссию и Европейский совет.
«Поскольку Иран продолжает наращивать свою ядерную программу, отказывается от переговоров, обрекая тем самым свой народ на изоляцию, Франция требует введения новых санкций в беспрецедентных масштабах, чтобы убедить Иран в необходимости переговоров и отказе от ядерных исследований», - говорится в документе.
В целом в центрально-азиатской политике Германии, Великобритании и Франции отсутствуют некие особые интересы и позиции, которые бы существенно препятствовали выработке общего курса в рамках Европейского Союза. Одновременно наличие специфических интересов и разные акценты в общей структуре интересов определяют неодинаковый набор приоритетов и разные объемы выделяемых ресурсов в региональной политике Берлина, Лондона и Парижа. Среди трех стран наиболее прочные позиции в Центральной Азии сохраняет Германия, движимая комплексом внешнеполитических,
экономических, военных и гуманитарных интересов. Конкуренция за казахстанский рынок и за доступ к ресурсам Туркменистана, обострившаяся между европейскими странами в последние годы, является неизбежным структурным аспектом, ослабляющим общую внешнюю деятельность ЕС, но не мешающим согласованию позиций и действий как внутри Евросоюза, так и в других международных форматах.
Преданные гласности сайтом «Викиликс» шифрограммы из Парижа свидетельствуют, что посол США в Париже аттестовал Саркози как «самого проамериканского президента Франции за послевоенный период» [9].
Вместе с тем во Франции по-прежнему сильны позиции оппонентов атлантической позиции Саркози, которые высказывают сомнения по поводу подлинной значимости роли Франции в принятии решений НАТО. «Сможет ли она сказать свое слово при определении новой стратегии альянса, или же она будет выступать на вторых ролях?» - вопрошает директор Французского института международных отношений Тьерри де Монбриаль [10]. Такого рода сомнения присущи значительной части политической элиты Франции, опасающейся втягивания ее в сомнительного рода операции НАТО, инициируемые США.
Говоря об итоге политики Саркози на американском направлении, видный французский аналитик американских проблем Андре Каспи отмечает: «Если французы повернулись лицом к Соединенным Штатам, то еще не факт, что по другую сторону Атлантики они встретят страстное желание ответить взаимностью. Для большинства американцев Франция - всего лишь одна из стран Европы среди прочих» [10].
This article follows the problems of a foreign policy since the Fifth Republic of France, contains the analysis of the reasons of improvement of political connections with the USA and updating of the relations with NATO. Cooperation of France, England and Germany in the course of formation of a complex of the general political problems is shown by creating European security institutions in the Central Asian region for the purpose of providing of interests of the European countries in this territory.
The key words: the fifth Republic, NATO, the hierarchy of interests, the principles of independence, the policy of the European states in Central Asia.
Список литературы
1. Возвращение Франции в объединенное командование НАТО // http://www.ambafrance-ru.org/spip.php?article7257.
2. Рубинский Ю.И. Франция. Время Саркози. М.: Международные отношения, 2011. 319 с.
3. Внешняя политика Франции после прихода к власти Николя Саркози // http://www.finanal.ru/006/vneshnyaya-politika-frantsii-posle-prikhoda-k-vlasti-nikolya-sarkozi?page=0,5.
4. Франция, европейская безопасность и НАТО в XXI веке // http://www.ambafrance-ru. org/spip.php?article7339.
5. Взаимодействие Франции и НАТО // http://www.nato.bz/ru/france.html.
6. Le Monde. 1994. 29 avril.
7. Юн С.М. Сравнительный анализ политики Германии, Великобритании и Франции в Центральной Азии // Сравнительная политика. 2011. № 4.
8. Материалам телеканала РБК: Н. Саркози требует «беспрецедентных» санкций против Ирана. http://top.rbc.ru/politics/22/11/2011/626141.shtml.
9. Jacques Vergès. En Syrie, il faut défendre l’Etat actuel! // http://www.alterinfo.net/Jacques-Verges-En-Syrie-il-faut-defendre-l-Etat-actuel-_a59861.html.
10. Figaro-magazin. 2009. 6 juin.
Об авторе
Антюхова Е.А. - факультет мировой политики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова
MILITARY-POLITICAL RELATIONSHIP OF THE FIFTH REPUBLIC AND THE USA, COOPERATION WITH ENGLAND AND GERMANY IN CENTRAL ASIA
E.A.Antyuhova
