CC BY
13
па ингушей, находившаяся в центральной части Северного Кавказа, с древнейших времен не знала никакой другой формы правления, кроме республиканской. Система учреждений прямой и представительной демократии имела здесь четко выраженный институциональный характер, пронизывающий всю систему общественных отношений, в центре которых была свободная и активная личность. Действительно, вплоть до ХХ века «.. .у ингушей... не было.. .понятия об отдельных правах, дающих преимущество одним и ставящих других в зависимое положение. т.е. общественный строй их отличался равенством в правах всех граждан [41, с. 19-20]. Горская традиционная политическая элита внесла неоценимый вклад как в развитие общественных институтов народов Северного Кавказа, как и складывание новых форм современного государственного управления.
Необходимо отметить, что в отличие от таких же групп управленцев существовавших в разные исторические эпохи в других государственных образованиях пользовавшихся привилегиями высших каст, горская «верхушка» такими льготами не пользовалась. Они не собирали налоги, никого себе не подчиняли и других дивидендов также не получали. Такая элита являла собой пример народной демократии и всеобщей ответственности, чего не скажешь о сегодняшних управленцах «от народа».
Прочность внутриобщинных взаимосвязей - отличительная черта горского общества на протяжении столетий. Таким образом, как одну из главных функций горской общины следует отметить действия по сохранению традиционной системы социальных отношений, приспособление последней к менявшимся условиям существования.
Список литературы
1. Абазатов М.А. О вреде пережитков. Грозный, 1963. С. 13.
2. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII - начале XIX в. М., 1988. С. 171-190.
3. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. В 2-х ч. М. 1823. С.151
4. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. М. 1988. С.134
5. Ковалевский М.М. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа. - РМ, 1883, № 12, с. 138.
6. Крадин Н.Н. Власть в традиционном обществе // Социологический журнал. 2002. №4. С. 46.
7. Кодзоев Н.Д. История развития судебной системы Ингушетии. Назрань. Пилигрим. 2006. С.12
8. Кодзоев Н.Д. История развития судебной системы ингушетии.Назрань. Пилигрим. 2006. С.16
9. РГАДА. Ф. 23. Оп. 1. Д. 1.
10. Таранцов В.П. Самосознание политической элиты. М. Изд. «Вузовская книга», 2001. С.37-38.
11. Шапсугов Д. Ю. Местная власть в России и Германии. Ростов-на-Дону, 1994, с. 113.
12. Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www. kunstkamera.ru/lib/rubrikator/03/03_05/978-5-85803-450-6/ МАЭ РАН 146. М. С.-Г. Албогачиева Особенности взаимодействия Российской судебно-правовой системы и традиционных правовых институтов ингушского общества (XIX-XXI вв.). Также см. АКАК 1878. Т. VII, д. 305, л. 372.
13. Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907. Ч. 1. с. 166.
14. Яндиев М. Древние общественно-политические институты народов Северного Кавказа. М. Изд. ЛКИ, 2007. С.74.
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ БРИКС
Гуринович Дмитрий Фёдорович
Аспирант факультета национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы
при Президенте РФ, Россия, Москва
MILITARY-POLITICAL TENDENCIES OF DEVELOPMENT OF BRICS
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются концептуальные подходы к современным военно-политическим объединениям, представлено понимание множества взглядов на объединение БРИКС, его значение и роль в трансрегиональном геоэкономическом и геополитическом раскладе, тенденции участия в военно-политической интеграции современных государств. Обозначены подходы России к поиску союзников с целью объединения для консолидированных действий по переформатированию глобального и регионального мирового порядка.
ABSTRACT
In article conceptual approaches to modern military-political associations are considered, the understanding of a set of views of merging of BRICS, its value and a role in a transregional geoeconomic and geopolitical deal, a tendency of participation in military-political integration of the modern states is presented. Approaches of Russia to search of allies for the purpose of association for the consolidated actions for reformatting of a global and regional world order are designated.
Ключевые слова: геополитика, военно-политическое объединение, НАТО, трансрегиональное сотрудничество, интеграция, БРИКС, мировой порядок.
Keywords: geopolitics, military-political association, NATO, transregional cooperation, integration, BRICS, world order.
Объединение БРИКС, прошедшее довольно долгий путь развития от акронима до полноценной межгосударственной дискуссионной площадки, остается сложным и неоднозначным феноменом в современных международных отношениях, с развитием и усилением которого связываются надежды на утверждение некого «неокапиталистического» миропорядка [1]. Страны БРИКС «бросают новые вызовы мировому порядку, сформированному Западом» - утверждает американский аналитик Роберт Марканд [2], поддерживая в подобной оценке индийского аналитика Брахму Челлани [3]. Безусловно, БРИКС имеет важное мирополитическое содержание, поскольку без деятельного участия стран-членов БРИКС не могут адекватно, своевременно и эффективно решаться такие глобальные проблемы, как международный терроризм и транснациональная преступность во всех ее проявлениях, экологическая опасность для планеты Земля, продовольственная и энергетическая безопасность.
Среди прочих проблем можно назвать сотрудничество всех стран БРИКС в сфере ядерной безопасности:
- инициирование переговоров по Договору о запрещении производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия и ядерных устройств на Женевской конференции;
- российско-китайское предложение по заключению договора относительно не размещения вооружений в космосе;
- все страны БРИКС активно сотрудничают в рамках ООН с целью поддержания данной инициативы, а также выступают с общих позиций по неприменению силы по отношению к объектам в космосе [4].
В этой связи представляется интересным замечание французского исследователя Т. де Монбриаля о том, что сегодня перед мировым сообществом стоит задача адаптации существующих государственных и межгосударственных институтов, системы управления ими к новым глобальным реалиям. В противном случае ученый прогнозирует «наступление катастроф».
Активными участниками управления в современном мире являются различные негосударственные, транснациональные организации и силы, которые действуют независимо от государств. Происходит, по выражению Дж. Ная-младшего и Р. Кеохейна, «транснационализация» всей системы мира. Имеют место процессы, в ходе которых отношения на мировой арене, осуществляемые правительствами национальных государств, дополняются отношениями между частными лицами, группами, структурами гражданского общества. По мнению Дж. Ная и Р. Кеохейна, многообразие участников, видов и «каналов» взаимодействия между ними вытесняет государство из центра мировой коммуникации, способствует трансформации такого общения из «интернационального» (межгосударственного) в «транснациональное» (то-есть, осуществляемое помимо и без участия государств). Как известно, элементы транснациональной неправительственной сферы существовали и ранее - например, первые НПО появились еще в середине XIX столетия. В качестве современного фактора следует признать количество и масштаб деятельности современных международных и транснациональных институтов. Количественный рост транснациональных институтов последних лет принято даже называть «взрывом» или «революцией» [5].
Обозначая место БРИКС в новых геополитических условиях, Президент РФ В.В. Путин в интервью ИТАР - ТАСС 15 июля 2014 года заявил, что страны БРИКС не планируют создавать военно-политический альянс, а будут расширять
практику взаимных консультаций, совместных действий в международных организациях, и прежде всего - в ООН. «Настало время поднять роль БРИКС на новый уровень, сделать наше объединение неотъемлемой частью системы глобального управления в интересах устойчивого развития» [6].
Следует отметить, что привлекательность внешней политики во многом зависит от того, насколько будут всеобъемлющими и перспективными ее цели для всех участников межгосударственных коммуникаций, насколько будут конгруэнтными их ценностные ориентации. «Политика с большей вероятностью будет привлекательной, если она базируется на ценностях, разделяемых другими», - подчеркивает Дж. Най. В качестве примера политики в стиле soft power ученый называет реализацию плана Маршала, в ходе которой «европейцы с радостью приняли американское лидерство» [7].
Решение глобальных проблем должно стать главным заданием для современного человечества, однако невозможным видится разрешение подобной задачи без синергетиче-ской, субординованной агрегации всех видов человеческой деятельности. Возникает, по нашему мнению, необходимость формирования всеобщей, конгениальной структурным элементам международной системы цели, что должно способствовать дальнейшему стабильному развитию общемировой системы.
В данном контексте уместным представляется рассуждение о том, что аксиологически полюсное представление образов стран-членов БРИКС, в частности, триады США - Россия - Китай, заключается в том, что альянс БРИКС выступил своеобразной «разменной монетой» в геоэкономическом и геополитическом раскладе лета 2014 года, что, очевидно, и предопределило так называемые сдвиги геополитических платформ. Указанный сдвиг в данном случае подразумевает процессы, явления и события в 2014 - 2015 годах, спровоцировавшие отрицательный баланс в соотношениях сил США - Россия - Китай и развязанную в связи с этим информационную войну в СМИ. Дискурсивный анализ, медиатопики и выявление специфических китайских лингвомедийных средств и технологий в современных медиа-средствах Китая в период вооруженного конфликта на Украине обнаружили противостояние групп сил: Украина - США и Китай - Россия. Альянс БРИКС также служит фактором того, что политика Китая в отношении РФ и в отношении США уже не может больше оставаться индифферентной.
Создание БРИКС отразило эти две тенденции: увеличение роли новых субъектов на мировой арене и кризис системы международных отношений; также сделан значительный шаг в направлении формирования новых принципов мирового порядка, в то же время основные усилия стран БРИКС лежат на данном этапе в экономической плоскости. Их важнейшим достижением является укрепление взаимодействия и взаимопонимания, что дает возможность отстаивать и продвигать свои интересы в условиях жесткой борьбы на международной арене. При этом сложилась продуктивная практика, при которой представители стран БРИКС проводят - накануне или в ходе тех или иных мероприятий - отдельные заседания, а также вырабатывают согласованную линию по тем или иным вопросам [8].
Показательными в данном контексте являются рассуждения о своеобразии реакции мировой политической элиты на
внешнеполитическую обстановку середины второй декады ХХ1 века. Указанное своеобразие, влияющее, безусловно, и на формат БРИКС, объясняется наличием принципиальных причин, имеющих вполне объективный характер: во-первых, обострением внешнеполитической обстановки в мире и, во-вторых -открытым и неожиданным усилением антироссийской направленности во внешней политике США и целого ряда государств Запада. Войны и военные конфликты XXI века - от столкновений в Югославии и Ираке до войны в Сирии и на Украине, стали яркими примерами готовности Запада не только пренебрегать нормами международного права, объявленные непреложными, едва ли не «священными», но и решительно использовать военную силу по своему усмотрению.
Есть основания утверждать, что гегемония США, которая длилась с конца 1940-х годов, проходит фазу острого кризиса. Ранее или позднее Соединенные Штаты не смогут более быть лидером Мировой системы в традиционном смысле, в результате чего геополитический ландшафт мира кардинально изменится. В то же время надежды некоторых политологов и экономистов на скорый и обвальный крах США беспочвенны: такие события, скорее всего, будут происходить постепенно, по мере того как объективные обстоятельства, включая рост периферийных стран, будут этому способствовать. В ближайшие два-три десятилетия США, скорее всего, останутся «первыми среди равных» из-за их превосходства в отношении целого ряда аспектов лидерства и «узаконенности» их лидирующей роли. Кроме того, следует учитывать, что мир в целом пока еще заинтересован в сохранении американского лидерства [9].
Революции в Грузии, Киргизии, в Украине и на Ближнем Востоке продемонстрировали готовность Запада к резкому обострению ситуации и дестабилизации как средству «переформатирования» человеческой цивилизации под «прокрустово ложе» своей системы ценностей; вполне объективным процессом следует признать дальнейшее избавление правящей российской элиты от иллюзий протестантского идеологического либерализма, лежавших в основе внешней и военной политики России со времен первого и последнего президента СССР М. Горбачева. Этот процесс начался еще в первом десятилетии XXI века, но именно во втором десятилетии - по мере усиления агрессивности внешней политики США и ЕС - он перешел в качественно иную плоскость - фактом отказа В. Путина от тех навязанных Западом норм и правил, которые, безусловно, выполнялись в предыдущие десятилетия. Собственно, последующая политика эскалации санкций США и их союзников во время украинского кризиса и была политикой силового принуждения России к соблюдению именно этих западных норм и правил. «Возвращение адекватности» происходит в российской элите медленно и болезненно: она не понимает ясно, что нужно, каковы приоритеты и как этого добиться; становится очевидным, что ответы на острые и актуальные вопросы лежат в плоскости политической идеологии. От коммунистической уже отказались, от либеральной начали отказываться, но новой идеологии еще нет. Однако, если 100 лет тому назад военно-политические коллизии развивались внутри ядра британского цикла накопления капитала за лидерство, и у Антанты с союзниками было подавляющее преимущество по всем направлениям, то в веке XXI-ом контрадикция наблюдается между «ядром» - G-7 и «периферией» - БРИКС по причине отказа от неэквивалентного
обмена и права присваивать прибавочную стоимость там, где она создается. Сейчас, подчеркивает А. Айвазов, возник примерный паритет сил между G-7 и БРИКС: первые имеют финансово-экономическое и военно-техническое превосходство, но у последних есть существенное преимущество, так как они находятся на подъеме, в то время, как страны G-7 переживают самый серьезный кризис своего развития со времен Великой депрессии [10].
В данном контексте значительную актуальность приобретает тезис о том, что в настоящее время в Евразии существует единственный масштабный пример военно-политической интеграции стран-представителей западной локальной цивилизации. Это НАТО - Северо-атлантический союз, который давно уже превратился из регионального блока в глобальную военно-политическую коалицию, фактически взявшую под свою ответственность всю Евразию. Учитывая планы США, которые могут значительно усилить политически и экономически НАТО, оценивая современную геополитическую конфигурацию, можно говорить о том, что позиция западной локальной цивилизации по отношению к странам, не участвующим в их системе безопасности (Россия, КНР, Индия и ряд других), прогрессивно усиливается. Этот же тренд развития Запада свидетельствует и о том, что он не заинтересован в создании каких-либо универсальных систем безопасности, включающих эти страны, более того, будет всячески препятствовать этому. Любые союзы, будь-то ШОС или БРИКС, будут рассматриваться априорно как потенциально враждебные. Несмотря на это, подчеркивают отечественные исследователи, существует не только теоретическая, но и практическая возможность широкой военно-политической интеграции в Евразии, более того -создания коалиции, как фактора контртенденции усилению геополитического влияния США и НАТО. Несмотря на конфронтационное развитие процессов в области международных отношений (а может быть, и поэтому), сохраняются некоторые возможности создания следующих систем международной безопасности в Евразии:
- с участием всех локальных цивилизаций - «от Лиссабона до Владивостока», своего рода «ОБСЕ в Евразии», включающей все субъекты международных отношений и внешнеполитической обстановки на континенте;
- с участием нескольких локальных цивилизаций: НАТО - ТС (Таможенный Союз), Китай - ТС, Россия - Индия;
- с участием нескольких локальных цивилизаций, противостоящих друг другу: Индия - ЕС против КНР и исламских государств);
- создания военно-политического союза на базе евразийской локальной цивилизации, вокруг «российского ядра»;
- формирования глобальной евразийской коалиции на базе НАТО, как продолжение развития существующей тенденции обеспечения безопасности, в основе которой лежит безусловное доминирование США [11].
Следует подчеркнуть, что основной геоэкономической и геополитической задачей США в течение многих лет оставалась борьба с Россией, с установкой на максимально возможное недопущение возрождения ее могущества. В этом контексте показательна мысль З. Бжезинского, провозгласившего, что ««новый мировой порядок при гегемонии США создается против России, за счет России и на обломках России» [12].
В результате вокруг России сформировался «санитарный кордон», состоящий из стран-лимитрофов Восточной
Европы, подкрепленный новым блоком государств бывшего СССР, включая Украину и Грузию. Не менее содержательно высказывание Х. Клинтон, которая заявила о недопустимости любых форм экономической и политической интеграции, ведущих в какой бы то ни было форме к «реинкарнации» Советского Союза. В этом же контексте лидеры западного мира определяют свое отношение к Таможенному союзу и проектам формирования единого экономического пространства в рамках евразийской интеграции [13].
Гипотетически можно предположить, что перспективы окончательного преодоления кризиса во многом зависят от наличия в глобальной экономике новых акторов - членов БРИКС (прежде всего Китая), которые оказывают все возрастающее влияние на ее функционирование. Более того, демонстрируя беспрецедентные темпы роста экономики в условиях кризиса, который нанес сильнейший удар по развитому миру, Китай становится своего рода локомотивом, способствующим ускорению развития мировой экономки. Он наглядно продемонстрировал, что мировой кризис - это время масштабных потерь и одновременно - пора небывалых возможностей. И действительно, в условиях кризиса отдельные государства, проводящие четкую и взвешенную экономическую политику, получили возможность реализовать самые амбициозные планы, заметно потеснив традиционных доминантов в финансовом мире. И главным претендентом на установление нового мирового порядка, безусловно, является Китай, который без особого внешнего пафоса продолжает ускоренными темпами преодолевать путь к статусу экономической и военно-политической сверхдержавы [14].
На основании вышеизложенного допустимо утверждать, что хотя США и ослабляют свои позиции в ХХ1 веке, в новом мире никто не сможет стать абсолютным лидером. Рассуждения в том смысле, что место США займет другое государство, например, из БРИКС (чаще всего называется Китай), представляются, с учетом реалий второй половины первой четверти ХХ1 века, весьма неоднозначными. Сегодня Соединенные Штаты Америки сосредоточивают в себе сразу политическое, военное, финансовое, валютное, экономическое, технологическое, идеологическое и даже культурное лидерство. Между тем в мире нет, и в обозримом будущем не предвидится появления ни одной страны и даже группы государств, которые смогли бы соединить в себе несколько составляющих лидерства. Кроме того, ни Китай, ни Индия, ни кто-либо еще не сможет взять на себя столь высокую ответственность ни по экономическим возможностям, ни по политическим рискам, хотя бы из-за проблемы бедности населения и его возможного недовольства социальными проблемами, ни по причине отсутствия опыта и нужных союзов, а также идеологической слабости. Иными словами, проблема в том, что обычной «ротации» лидера в мире не будет, на место США не придет столь же абсолютный доминант. А если единоличного лидера уже не может быть, то мир станет структурироваться по иным технологиям, нежели раньше.
В ближайшие десятилетия в мире вполне возможно возникнет целый ряд лидирующих в разных отношениях стран и образований; при этом могут выиграть те, кто будет проводить наиболее активную политику по блокированию и вхождению в новые союзы, кто сможет обрести максимальное количество партнеров в разных сферах политической, экономической и культурной жизни. Влияние страны будет
увеличиваться, условно говоря, путем зарабатывания неких виртуальных баллов за участие в тех или иных союзах и блоках. Указанные выше процессы будут активизироваться, в том числе, и за счет образования все новых союзов.
Сегодня логично допустить, что объединения, подобные БРИКС, являются естественной реакцией государств на прогрессирующую глобализацию, сопровождающуюся сто-хастичностью и эвентуальностью межнациональных интеракций. В таком мире усиливается поиск союзников и конгениальных объединений, соперников и контрадикторных мезальянсов; но в то же время зарождаются определенные институциональные факторы нового мироустройства, требующего стабильности, прогнозируемости и вариабельности. Безусловно, предусмотреть все возможные комбинации будущих союзов практически невозможно, по крайней мере - на нынешнем этапе развития цивилизации.
Нелишне напомнить, что в течение многих десятилетий политические союзы в большинстве случаев определялись угрозой войны и соответственно - выбором наиболее перспективных союзников, поэтому политические союзы очень часто были военно-политическими. В современном мире угроза крупномасштабной войны не исчезла, в то же время значительно возросла экономическая зависимость стран друг от друга, которая будет только увеличиваться. Это дает основания предположить, что геополитика прошлого постепенно, порой незаметно, но весьма реально уступает место новой геополитике, связанной с необходимостью обеспечить оптимальные условия для политического, экономического, социального и культурного развития отдельного государства или союза государств.
Подобный контекст обуславливает возможность предположения, в соответствии с которым основу современной политики, называемой «политикой притяжения», составляет активный поиск союзников России с целью объединения для консолидированных действий - создание новых альянсов и укрепление уже имеющихся проектов, таких как ШОС, ОДКБ и, безусловно, БРИКС. Китай, Индия, страны Латинской Америки, Иран и другие государства уже открыто обозначили свою позицию в поддержку России. Расширением «климата доверия» является проведенный 6-й саммит БРИКС, результаты которого можно назвать революционными. Главным достижением саммита является курс на построение многополярного мира, основанного на финансово-экономическом партнерстве, а не на военном или политическом соперничестве. А это уже совершенно новая мировая расстановка сил и вполне возможная гарантированная защита от экономической войны, которую США инициируют не только против России, но и против тех стран, которые не согласны с ее силовой доктриной [15].
ЛИТЕРАТУРА:
[1] Барабанов О.Н. Новые ценности БРИКС как альтернативная модель глобального регулирования // Вестник международных организаций. - 2012. - Т.7. - №2. - С.68-74.
[2] Marquand R. Amid «BRICS» rise and «Arab Spring», a new global order forms // The Christian Science Monitor. 18.10.2011; [Electronic resource]. - Regime to access: http:// www.csmonitor.com/World/Global-Issues/2011/1018/Amid-BRICS-rise-and-Arab-Spring-a-new-global-order-forms.
[3] Chellaney B. BRICS in the wall // «Hindustan times». 29.03.2012; [Electronic resource]. - Regime to access: http://
www.hindustantimes.com/columnsothers/brics-in-the-wall/ article1-832725.aspx.
[4] Ульянов М. Дальнейшее разоружение вряд ли возможно в формате только России и США. По материалам Интерфакс. 16 февраля 2012; [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.atomic-energy.ru/ interviews/2012/02/16/30994.
[5] Стецко Е.В. Неправительственные организации: новая модель межгосударственного сотрудничества // Региональные организации: современные тенденции развития: сб. статей / под ред. Е.С. Мелкумян. - М., 2003. - С. 48-60.
[6] Интервью информационному агентству ИТАР -ТАСС 15.07.2014; [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/news/46218.
[7] Nye Jr. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. - New York: Basic Books, 1990; [Electronic resource]. -Regime to access: http://www.kropfpolisci.com/exceptionalism. nye.pdf.
[8] Потенциал современной науки. - 2014. - №8; [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://cyberleninka.ru/ article/n/briks-kak-variant-myagkoy-sily
[9] Гринин Л.Е. Китайская модель и перспективы лидерства Китая в мире / Л.Е. Гринин // Век глобализации. - 2012. - № 2. - С. 43-61.
[10] Айвазов А. Pax Americana на пороге смерти / А. Айвазов //Война и мир. 21.08.2014; [Электронный ресурс].
- Режим доступа: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/ view/93246/.
[11] Долгосрочное прогнозирование сценариев развития военно-политической обстановки: аналитич. доклад / А. И. Подберезкин, М. А. Мунтян, М. В. Харкевич [и др.]; рук. авт. коллектива А. И. Подберезкин; Моск. гос. ин-т между-нар. отношений (ун-т) МИД России, Центр военно-политических исследований. - М.: МГИМО-Университет, 2014. -159 с.
[12] Бжезинский З. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. - М.: Международные отношения, 2010.
- C. 127.
[13] Clover Ch. Clinton vows to thwart new Soviet Union // US Politics & Policy. 6.12.2012; [Electronic resource]. - Regime to access: http://www.ft.com/intl/cms/s/0/a5b15b14-3fcf-11e2-9f71-00144feabdc0.html#axzz3mR7qTGiS.
[14] Шарко С.В. Геополитические аспекты БРИКС / С.В. Шарко // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2011. - Т. 16. - № 16. - С. 75-84.
[15] Tharoor I. It's not Just Ukraine: Putin's friends in Europe are gaining strength // The Washington Post. 7.05.2014; [Electronic resource]. - Regime to access:
https://www.washingtonpost.com/news/worldviews/ wp/2014/05/07/its-not-just-ukraine-putins-friends-in-europe-are-gaining-strength/
