CC BY
58
УДК 355
И. Е. Мищенко
кандидат педагогических наук
Филиал ВУНЦВВС «ВВА» в г. Челябинске,
Челябинск, Россия
E-mail: chvaush@mail.ru
ВОЕННАЯ КУЛЬТУРА: ПОНЯТИЕ И ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ СОДЕРЖАНИЯ
Культурным поворотом в научных военных исследованиях обусловлено рождение термина «военная культура», применяющегося в 6 возможных вариантах: историческом, военно-стратегическом, нормативно-профессиональном, субкультурном, институциональном, широком. В связи с этим основной целью данной статьи выступает выявление компонентов концепта «военная культура» на основе анализа различных определений и подходов к пониманию данного термина. Было установлено, что военная культура в широком смысле представляет собой часть культуры общества, связанную с восприятием, использованием и регулированием (управление) насилия или инструментов, предполагающих возможность насилия, и складывается из части общегражданской культуры и армейской (институциональной) культуры. Представленная схема, демонстрирующая компоненты военной культуры, полноценна, обладает собственным ядром и периферийными связями с обществом через воинскую культуру и армейскую субкультуру и достаточно полно описывает военную культуру армии как социокультурного института. Предложенное институциональное понимание военной культуры, состоящей из четырех компонентов (воинской культуры, военно-стратегической, нормативно-профессиональной и армейской), показывает, что общество имеет свои нормы, ценности, традиции, культурные феномены, связанные с ведением военных действий, бытованием человека в условиях военного конфликта и пр. Эти нормы и ценности, варианты отношения к военным конфликтам, конкретные культурные феномены, в том числе творческого характера (например, стихи и песни о войне или военных лет), существуют и в мирный период. Военная культура в целом (не только ее институциональный вариант, связанный с армией) является частью культуры общества.
Ключевые слова: война, конфликт, военная культура, профессиональная культура военного, армейская субкультура, воинская культура, пацифизм, милитаризм
Для цитирования: Мищенко, И. Е. Военная культура: понятие и подходы к определению содержания/И. Е. Мищенко//Вестник культуры и искусств. — 2021. — № 1 (65). — С. 86—95.
Война всегда присутствовала в истории человечества, начиная по меньшей мере с эпохи ранних цивилизаций. Ученые подсчитали, что за все примерно 5000 лет существования человеческих цивилизаций лишь около 300 лет были мирными, а все остальное время на территории развитых культур происходили те или иные вооруженные конфликты. Только за второе тысячелетие нашей эры историки насчитывают более двухсот крупных войн [20, с. 8]. О глобальном и глубоком присутствии самой идеи войны в культуре, влиянии на экономические (промышленно -технологические, торговые
и финансовые), культурные (информационные, психологические), социальные и политические (организационные) аспекты даже мирной жизни пишет В. И. Гамов [5, с. 31—32]. Если до разумного предела обобщить идею войны [10, с. 19—39], то ее можно определить как способ удовлетворения потребностей или разрешения проблемы конфликтными средствами. В областях человеческой деятельности, которым присуща состязательность, идея имманентной конфликтности приживается и проявляет себя в совершенно различных культурных формах. Однако если, наоборот, конкретизиро-
86
вать войну и определять ее исключительно как насильственно разрешаемый массовый конфликт с участием как минимум 1 организованной стороны, то обнаруживается, что общество проводит ментальную сепарацию войны от ее универсальной и обобщенной природы и на этой же основе намеренно обостренного конфликта, предельно локализовав их во времени и пространстве, создает многие виды деятельности — от спортивных состязаний до художественных конкурсов, от защиты экономических интересов до, например, концерта фортепиано с оркестром, являющегося одновременно симфонией (т. е. созвучием) и героическим конфликтом, где 1 инструмент противостоит множеству. Конфликт в этих случаях обычно приобретает локально-событийный характер, в отличие от войны, которая, как правило, является продолжительным процессом.
Означает ли это, что война — универсальное начало культуры? Нет, подразумевается лишь, что война — концентрированное, негативное и насильственное проявление многих универсальных начал культуры, таких как агонизм или агонистичность (т. е. состязательность), эгоизм и альтруизм (защита собственных интересов или интересов группы, с которой индивид ощущает общность) и т. д. Поэтому общество само порождает культурные нормы и ценности, ограничивающие или поддерживающие эти начала, и даже в мирной жизни находится под воздействием специфически-военных норм и ценностей, и, наоборот, находясь в состоянии войны, стремится к миру.
В процессе социально-исторического развития происходит культурная маргинализация и автономизация войны и военной деятельности (на этом вопросе подробно останавливается В. Н. Гребеньков [6, с. 123—143]). В архаических сообществах и даже в Новое время «война рассматривалась как продолжение политики иными средствами», как легитимное и даже почетное занятие. Если раньше война могла пониматься как справедливая, то сегодня это выражение практически не используется, со Второй мировой его заменил оборот «освободительная
война». Наконец, в современной культуре происходит парадоксальная, но позитивная трансформация — в армии видят уже не агрессора и актора, инициирующего войну, а защитника и средство глобального сдерживания или предотвращения войны. Таким образом, в современной культуре армия и война одновременно едины и противоположны по своей онто- и телеологии.
Долгое время исследователи объединяли понятия культура и цивилизация как частичные синонимы и противопоставляли им войну как частичный антоним культурному цивилизованному началу. Поэтому понятие военная культура было делегитимизировано в науке и не могло войти в научный тезаурус. Однако сегодня научное сообщество склоняется к позиции, что «культура присутствует во всем, что сделано человеком, сказано, написано или промыслено им» [22, с. 35], поэтому современные исследователи выделяют особый тип культуры, связанный с функционированием армии. Этот тип получил название воинской/военной или армейской культуры. Ясности на счет содержания этого понятия ни в российской, ни в мировой науке нет, поэтому необходимо разобраться в особенностях понимания и применения различных лингвокультурных концептов, связанных с субвариантом культуры, формируемым в бытии армии как социокультурного института.
В конце XX — начале XXI в. происходит культурологический поворот в изучении войны, военных действий и армии как социокультурного института. По выражению В. И. Бажукова, авторитетнейшего российского исследователя, занимающегося изучением комплекса вопросов, связанных с предметом и объектом данной статьи, этот поворот проявляется не только во введении в научный тезаурус понятия военная культура, но и «в утверждении военной антропологии как научной дисциплины, изучающей человека в условиях войны» [1]. Ученый определяет объектом военной антропологии «человека, культуру и общество в условиях войны и военного конфликта, а также в процессе их подготовки и преодоления последствий»
87
[3]. Еще более взвешенной и полной представляется точка зрения Е. С. Сенявской, считающей, что под предметом военной или военно-исторической антропологии следует понимать «человека и общество в экстремальных условиях вооруженных конфликтов, а также те аспекты жизни "гражданского", мирного общества, которые характеризуют его подготовку к подобного рода экстремальным историческим ситуациям и отражают их последствия» (курсив наш. — И. М.). Центральным объектом изучения развиваемых им научных направлений военной антропологии и культурологии ученый указывает армию как в военное, так и в мирное время [19, с. 12—13].
По нашему мнению, эта мысль более интересна тем, что задает оригинальный ракурс исследований или точку исследовательского интереса — экстремальные ситуации в мирное время рассматриваются Е. С. Сенявской как часть возможного проявления военной культуры, а это в свою очередь позволяет сказать, что последняя — явно нечто большее, чем просто культура армии и военнослужащих.
На основе публикаций, посвященных научному дискурсу военной культуры, выявлению поддаются 6 возможных трактовок этого понятия:
1. Историческая — военная культура как этап в развитии человеческой культуры.
2. Военно-стратегическая — военная культура как совокупность знаний о военном деле, тактических и стратегических решениях, уникальных национальных традициях и особенностях ведения военных действий.
3. Нормативно-профессиональная — военная культура как совокупность норм, ценностей и моделей поведения профессиональной деятельности армейской социальной группы.
4. Субкультурная — военная культура как субкультура военизированных социальных групп.
5. Институциональная — военная культура как все возможные культурные феномены армии как военизированной группы (официально-государственные, неформальные, самодеятельные).
6. Комплексная, основанная на применении системного подхода к культуре — военная культура как часть культуры социума в целом, вся совокупность культурных феноменов и артефактов, трактующих вопросы организованного насилия и его допустимости, границ применения и т. д.
Историческая интерпретация военной культуры предлагается американским философом Д. Фейблманом, разделяющим развитие цивилизации на допервобытный, первобытный, военный, религиозный, ци-вилизационный, научный и постнаучный этапы. Военный тип, как видно из перечисления, наследует допервобытному и первобытному. Это время первых цивилизаций, таких как Древнее Царство в Египте, Ха-раппская культура, Шумерское и затем Аккадское царство в Месопотамии, древнейшие династии в Китае (китайские источники носят мифоисторический и легендарный характер). Важнейшими деятельностными аспектами военной культуры являются торговля и война, ее лейтмотивом Фейблман определяет вопрос о повиновении, а в числе ценностей, фиксируемых внутри этой культуры как добродетели, главными называет героизм и самопожертвование на войне. По мнению исследователя, производство носит рабовладельческий и грабительский характер (точнее военный грабеж и мародерство являются легитимированными в данных культурах способами добычи пропитания и/ или обогащения), в связи с чем особое положение в военном типе культуры принадлежит институтам, реализующим военную политику и удержание рабов в покорности [21, с. 203—224]. Современные научные исследования позволяют все более и более сомневаться в соответствии выводов ученого реальному положению дел в цивилизациях Древнего Востока. Главное возражение заключается в том, что культуры, ориентированные на насилие и войну как способ «хозяйственной» деятельности, возникали отнюдь не только в эпоху формирования первых очагов цивилизации. Историческое понимание военной культуры в виде особого этапа развития первых цивилизаций неправомочно в связи с
88
развитием исторических знаний об этом периоде и многочисленными примерами иных культур, попадающих под описанную Фейб-лманом картину.
Военно-стратегическая интерпретация долгое время обладала приоритетом среди исследователей, поскольку эта тематика разрабатывалась в основном в комплексе исторических дисциплин и военной науки. В нее включается разнообразный набор факторов — от материальных (конкретные способы ведения войны, использование определенных типов вооружения, обмундирование и пр.) до символических (идеологические основания проведения войны, система военного воспитания, принципы доблести, верности, благородства, распространенные в конкретной культуре) [подробнее см.: 14, с. 165—206; 15, с. 265-287].
Сегодня военно-стратегическую интерпретацию военной культуры также можно считать устаревшей, однако именно она создала базу для дальнейшего развития научного интереса к этой проблематике. Российские исследователи А. Григорьев и В. Свитов, рассматривая русскую военную культуру, предпринимают одну из первых на современном этапе попыток дать определение этому понятию и выявить его структурные элементы. К военной культуре они относят «все сделанное человеком в материальной и духовной сферах по части военного дела» [7]. Свой вклад в разработку понятия военная культура вносит и российский философ С. Н. Климов, исследующий военную историю Франции XX в. Военная культура определяется им как «качественная характеристика бытия военной сферы деятельности, степень совершенства ее развития как системы в совокупности материальной и духовной составляющих» [12, с. 25]. За исключением большей развернутости это определение слишком близко дефиниции А. Григорьева и В. Сви-това и четко указывает, что понимается под военно-стратегической трактовкой военной культуры. Оно справедливо, но чрезмерно узко, его можно заменить словосочетанием «военно-стратегическая культура» без потери смысла.
Военно-стратегическая культура многоаспектна, ее частью являются, например, и культура военной безопасности [4, с. 74— 111], и культура несения воинской службы [16, с. 17] (здесь она частично пересекается с иным выделяемым нами компонентом — нормативно-профессиональной армейской культурой), и культура применения оружия (в странах, где разрешено его ношение и свободное обращение), и культурные нормы и правовые конвенции, ограничивающие допустимые методы ведения войны, и др.
Многие авторы также используют термины воинская и/или армейская культура, представляющие собой самый сложно членимый компонент или интерпретацию военной культуры. В начале статьи для удобства читателей и общей ясности картины мы выделили все интерпретации, предвосхитив некоторые нюансы изложения.
А. В. Коротенко, эклектично сочетающий нормативно-профессиональную, субкультурную и институциональную трактовки, использует термины воинская и военная культура как самостоятельные и в результате достаточно произвольного сравнения (поскольку для 2 смежных терминов основывается на 3 интерпретациях из 6 суммарно выделенных нами) приходит к выводу, что воинская культура — более емкое понятие, чем военная. «Воинская культура включает в себя нормы, правила поведения, ценности и т. п., которые характерны для любого человека, принимающего участие в военных действиях» [13] и складывается спонтанно-естественно в ходе исторического процесса и актуальных обстоятельств. Военная культура, по мнению исследователя, отличается тем, что целенаправленно формируется государством и столь же целенаправленно внедряется в сознание военнослужащих или профессиональных военных (нормативно-профессиональная трактовка). Из этих определений совершенно не ясно, почему спонтанно и естественно сформировавшаяся воинская культура шире, чем специально сконструированная военная (поскольку в ходе исторического развития происходят не только процессы аккумуляции, но и отсева
89
культурных норм и программ поведения). Кроме того, абсолютно непонятно, почему эти два компонента противопоставляются друг другу — армия является высоко адаптивным институтом, который впитывает и применяет не только наработки военного ведомства, но и основан на исторических традициях, использует и легитимирует многие эффективные практики, которые сложились в военной обстановке естественным образом. Это подтверждает позиция С. Н. Ер-моченко, который в попытке установить содержание воинской культуры определяет ее противоположно А. В. Коротенко — как культуру всего штатного состава Вооруженных сил Российской Федерации [8, с. 18]. При этом исследователь забывает, что неорганизованные и/или добровольческие военные формирования сыграли огромную роль в нескольких крупнейших конфликтах в истории России и по характеру Отечественной войны 1812 г. или Великой Отечественной войны нельзя говорить, что воинской культурой обладают только военные по штатному расписанию Вооруженных сил. Поэтому нам кажется целесообразным определить воинскую культуру как совокупность специально и официально спроектированных и внедренных, и спонтанно-естественно родившихся, и исторически сложившихся норм, ценностей, моделей поведения, смысложизнен-ных ориентиров и мотиваций людей, оказавшихся в чрезвычайной обстановке военных действий или событий, совершающихся с участием армии (например, ликвидации крупных техногенных аварий).
Не зря упоминается, что позиция А. В. Ко-ротенко эклектична, поскольку далее исследователь ставит знак равенства между военной культурой (специально спроектированными нормами, ценностями и моделями поведения) и армейской культурой, а затем неожиданно говорит, что последний термин означает «ряд феноменов неформальной военной культуры» [13], запутывая, таким образом, ситуацию еще больше, поскольку это уже субкультурная интерпретация. Позиции тождества военной культуры и армейской неформальной субкультуры последователь-
но придерживается Е. Н. Романова, включающая в нее такие компоненты, как «образ жизни, набор ценностей и норм, язык, ритуалы, символы, материальная, художественная культура, искусство» [17, с. 213].
При этом А. В. Коротенко приводит в своей работе еще и трактовку, которую возможно определить только как институциональную (уже третья интерпретация без терминологического или ситуационно при-менительного разделения). Под военной культурой ученый понимает «созданную и функционирующую внутри военного коллектива совокупность формальной и неформальной культур, каждая из которых слагается из материальной и духовной составляющих, включающих ценностно-нормативные, духовно-идеологические и знаково-символические элементы, обеспечивающая мотивацию и регуляцию военной деятельности» [13], т. е. трактует военную культуру как культуру армейского института целиком в разнообразии ее форм и проявлений. Это верно по существу, но представляется неполным.
Мы полагаем, что правильным будет предложить институциональную интерпретацию военной культуры через структурно-функциональное сложение нескольких трактовок и компонентов:
1. Воинская культура (здесь необходимо уточнить и конкретизировать взглядыА. В. Коротенко) — исторические традиции исполнения воинского долга и отношения к нему в обществе.
2. Военно-стратегическая культура как
совокупность достижений в военном деле — это соответствует военно-стратегической трактовке.
3. Нормативно-профессиональная культура военного.
4. Армейская культура, состоящая из двух составляющих: 1) официальной культуры армии, т. е. совокупности специально сконструированных и спонтанно родившихся культурных феноменов и форм в рамках норм и ценностей, принятых для армии государством; 2) армейской субкультуры (это соответствует субкультурной трактовке).
90
Частью официальной военной культуры является униформология (и как следствие — эмблематика, геральдика, вексиллология, фалеристика), и одновременно военная униформология распространяется за пределы института армии в гражданское общество, влияя косвенно и прямо на гражданскую моду. Подробно тематика военной униформологии и восстановления интереса к ней в конце XX — начале XXI в. освещена в работе Н. Ю. Ефимова [9, с. 6]. Таким образом, и официальная и неофициальная части институциональной культуры армии как части военной культуры служат ее связи с общество в целом.
Очевидно и обратное — институциональная культура армии сама находится под воздействием воинской культуры, рассмотренной ранее, поэтому более полной будет концептуальная схема, включающая воинскую культуру как аспект военной культуры.
Описанная система полноценна, обладает собственным ядром и периферийными связями с обществом через воинскую культуру и армейскую субкультуру и достаточно полно описывает, что же есть военная культура армии как социокультурного института.
Представленное институциональное понимание военной культуры, состоящей из четырех компонентов (воинской культуры, военно-стратегической, нормативно-профессиональной и армейской), определя-
ет, что общество имеет свои нормы, ценности, традиции, культурные феномены, связанные с ведением военных действий, бытованием человека в условиях военного конфликта и пр. Эти нормы и ценности, варианты отношения к военным конфликтам, конкретные культурные феномены, в том числе — творческого характера (например, стихи и песни о войне или военных лет) никуда не исчезают из общества и в мирный период. Логично предположить, что военная культура в целом (а не ее институциональный вариант, связанный с армией) является частью культуры общества (см. рис.). Таким образом, мы приходим к утверждению широкой трактовки военной культуры, солидаризируясь с многими исследователями, ставшими первопроходцами данной тематики — В. И. Бажуковым [2; 3], Ю. Я. Киршиным [11, с. 480] и др.
Выводы
Война — это часть человеческой истории, определившая содержание и развитие многих культурных феноменов, в том числе и позитивное — через отрицание войны как инструмента коммуникации. Прямо и косвенно война повлияла на развитие многих институтов, в частности, армии, которая сегодня рассматривается не как инструмент ведения войны, а как инструмент военного
Военная культура
91
сдерживания и предотвращения открытого конфликта (при этом сама война в культуре одновременно романтизируется и маргина-лизируется).
С культурологическим поворотом в военных исследованиях связана легализация в науке термина военная культура, используемого в итоге в исследованиях в 6 возможных вариантах (часто — эклектично):
1. Историческая трактовка — военная культура как этап в развитии человеческой культуры (применение этой трактовки ограничено контекстом исторических исследований локальных культур, и сам концепт военной культуры как военизированного культурно-исторического сообщества имеет спорный характер).
2. Военно-стратегическая трактовка — военная культура как совокупность знаний о военном деле, тактических и стратегических решениях, уникальных национальных традициях и особенностях ведения военных действий.
3. Нормативно-профессиональная интерпретация — военная культура как совокупность норм, ценностей и моделей поведения армейской социальной группы.
4. Субкультурный вариант — военная культура как субкультура военнослужащих
5. Институциональное понимание — военная культура, объединяющая все возможные культурные феномены армии как военизированной группы (официально-государственные, неформальные, самодеятельные).
6. Комплексная интерпретация, основанная на применении системного подхода в культурных исследованиях — военная культура как часть культуры социума в целом.
Последняя трактовка органически включает в себя разные частные варианты — военно-стратегическую, нормативно-профессиональную, субкультурную, институциональную трактовки.
Анализируя различные определения и подходы к пониманию военной культуры, мы предлагаем следующую систему понятий и их соотношения.
Военная культура представляет собой часть культуры общества, связанную с вос-
приятием, использованием и управлением/ регулированием насилия или инструментов, предполагающих возможность насилия. Военная культура складывается:
1) из части общегражданской культуры, в чьих произведениях, процессах и феноменах формируются ценности, связанные с миром и безопасностью и, напротив, возможностью (и принципиальной допустимостью или недопустимостью) применения насилия; частью такой культуры является, например, специфический сегмент военно-мемориальной культуры [см.: 18, с. 48—57], который фиксирует историческую память общества о военных событиях, отношение общества к ним и даже нормы воинской культуры;
2) армейской (институциональной) культуры, в свою очередь складывающейся из военно-стратегической, нормативно-профессиональной, формальной культуры и неформальной субкультуры военнослужащих.
Такой подход позволяет выявить всю сложность структуры военной культуры и связей ее феноменов с иными сегментами культуры общества. В перспективе переход к более широкой трактовке военной культуры даст возможность направить исследования на путь выявления феноменов, до сих пор не изучавшихся вообще или конкретно в контексте представлений общества о войне и насилии, способах их предотвращения, роли, которую играет в этом социокультурный институт армии.
1. Бажуков, В. И. Культурный поворот в исследовании войны в России / В. И. Бажуков // Управленческое консультирование. — 2013. — № 9 (57). — URL: https : // cyberleninka. ru/article/ n/ kulturnyy-povorot-v-issledovanii-voyny-v-rossii (дата обращения: 01.11.2020).
2. Бажуков, В. И. Понятие военной культуры: проблемы становления / В. И. Бажуков // Социально-гуманитарные знания. - 2009. - № 1. - URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-voennoy-kultury-problemy-stanovleniya (дата обращения: 01.11.2020).
3. Бажуков, В. И. Философские проблемы военной антропологии / В. И. Ба-жуков // Вестник Московского универ-
92
ситета. Серия 7. Философия. — 2009. — № 2. — URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/filosofskie-problemy-voennoy-antropologii (дата обращения: 01.11.2020).
4. Вершилов, С. А. Культура военной безопасности России: социально-философский анализ : дис. ... канд. филос. наук: 09.00.11 [Место защиты: Воен. ун-т МО РФ] / С. А. Вершилов. - Москва, 1998. - 196 с.
5. Гамов, В. И. Образ войны в культуре : дис. ... д-ра филос. наук : 24.00.01 [Место защиты: Армавир. воен. ави-ац. ин-т] / В. И. Гамов. — Армавир, 2000. — 343 с.
6. Гребеньков, В. Н. Военная культура российского общества: философско-культурологическая концепция : дис. ... д-ра филос. наук : 09.00.13 [Место защиты: Ставропол. гос. ун-т] / В. Н. Гребеньков. — Ставрополь, 2011. — 307 с.
7. Григорьев, А. Только ли патриоты нужны армии? Концепция фонда «Воин» / А. Григорьев, В. Свитов // Независимая газета. — 1994. — 15 сент.
8. Ермоченко, С. Н. Российская воинская культура: опыт интерпретации : дис. ... канд. культурологии : 24.00.01 [Место защиты: Мордов. гос. ун-т им. Н. П. Огарева] / С. Н. Ермоченко. — Саратов, 2009. — 150 с.
9. Ефимов, Н. Ю. Военная униформо-логия как социокультурный феномен: содержание и тенденции развития: социально-философский анализ : дис. ... канд. филос. наук : 09.00.11 [Место защиты: Воен. ун-т МО РФ]/ Н. Ю. Ефимов. — Москва, 2010. — 206 с.
10. Калинин, Б. А. Эволюция идеи войны в культуре : дис. ... д-ра филос. наук : 24.00.01 [Место защиты: Рост. гос.ун-т.]/ Б. А. Калинин. — Ростов-на-Дону, 2002. — 253 с.
11. Киршин, Ю. Я. Великая победа: благодаря или вопреки сталинизму? (Уроки для демократической России) / Ю. Я. Киршин. — Клинцы, 2006. — 703 с.
12. Климов, С. Н. Военная культура Франции XX века : дис. д-ра филос. наук : 09.00.11 [Место защиты: Воен. ун-т МО РФ]. — Москва, 2002 — 489 с.
13. Коротенко, А. В. Военная культура: понятие и структурные элементы / А. В. Коротенко // Гуманитарные, социально-экономические и обще-
ственные науки. — 2013. — № 3. — URL: https : // cyberleninka. ru/article/ n/ voennaya-kultura-ponyatie-i-strukturnye-elementy (дата обращения: 01.11.2020).
14. Митько, О. А. Люди и оружие (воинская культура русских первопроходцев и коренного населения Сибири в эпоху позднего Средневековья) / О. А. Митько // Военное дело народов Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск : Изд-во НГУ, 2004. — С. 165-206.
15. Мусин, А. Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского Средневековья в контексте религиозного менталитета / А. Е. Мусин. — Санкт-Петербург : Петербургское Востоковедение, 2005. — 368 с.
16. Панасенко, Ю. А. Культура воинской службы: феноменологическая концептуализация проблемы инкультурации : автореф. дис. ... д-ра филос. наук : 09.00.13 [Место защиты: Челяб. гос. ин-т. культуры]. — Челябинск, 2020. — 39 с.
17. Романова, Е. Н. Военная культура и ее основные характеристики / Е. Н. Романова // Вестник СамГУ. — 2008. — № 1. — С. 213—218.
18. Рубин, В. А. Культурная политика сохранения военно-мемориального наследия: к вопросу о методологии исследования / В. А. Рубин, Е. В. Спиридонова, В. С. Цукерман // Вестник культуры и искусств. — 2018. — № 4 (56). — С. 48—57.
19. Сенявская, Е. С. Военно-историческая антропология как новая отрасль исторической науки / Е. С. Сенявская // Военно-историческая антропология. — Москва : РОССПЭН, 2002. — 400 с.
20. Серебрянников, В. В. Войны России /
B. В. Серебрянников // Антропология исследований культуры. — Москва : Научный мир, 1998. — 367 с.
21. Фейблман, Дж. Типы культуры / Дж. Фейблман // Антология исследований культуры. Т. 1: Интерпретации культуры / отв. ред. и сост. Л. А. Мостова — Санкт-Петербург, 1997. — С. 203—224.
22. Флиер, А. Я. Культурный аспект человеческой деятельности / А. Я. Флиер // Вестник Челяб. гос. акад. культуры и искусств. — 2009. — № 1. —
C. 35—41.
Получено 13.11.2020
93
I. Mishchenko
Candidate of Pedagogic Sciences
Military Educational and Scientific Centre of the Air Force N. E. Zhukovsky and Y. A. Gagarin Air Force Academy (Voronezh) the Ministry of Defence of the Russian Federation (Branch in Chelyabinsk), Chelyabinsk, Russia
E-mail: chvaush@mail.ru
Military Culture: Concept and Approaches to the Content Definition
Abstract. The appearance of the "military culture" term became a cultural turn in scientific military research. It is used in 6 possible variants: historical, military-strategic, normative-professional, subcultural, institutional, and broad. In this regard, the main purpose of this article is to identify the components of the "military culture" concept based on the analysis of various definitions and approaches to this term understanding. It was found that military culture in a broad sense is a part of the culture of a society associated with the perception, use and management / regulation of violence or instruments that involve the possibility of violence, and is made up of a part of general civil culture and army (institutional) culture. The presented scheme, demonstrating the components of military culture, is complete and has its own core and peripheral ties with society through military culture and army subculture, and describes quite fully what the military culture of the army as a socio-cultural institution is. The proposed institutional understanding of military culture, consisting of four components (military culture, military-strategic, professional and army) shows that society has its own norms, values, traditions, cultural phenomena associated with the conduct of hostilities, the existence of a person in a military conflict and etc. These norms and values, options for attitudes towards military conflicts, specific cultural phenomena, including those of a creative nature (for example, poems and songs about the war or the war years) also exist in a peaceful period. Military culture as a whole (not only its institutional version associated with the army) is part of the culture of society.
Keywords: war, conflict, military culture, professional military culture, army subculture, martial culture, pacifism, militarism
For citing: Mishchenko I. 2021. Military Culture: Concept and Approaches to the Content Definition. Culture and Arts Herald. No 1 (65): 86-95.
References
1. Bazhukov V. 2013. Cultural turn in the study of war in Russia. Management consulting. No 9 (57). Available from: https://cyberleninka.ru/article/n/kulturnyy-povorot-v-issledovanii-voyny-v-rossii (accessed: 01.11.2020). (In Russ.).
2. Bazhukov V. 2009. Concept of military culture: problems of formation. Social and humanitarian knowledge. No 1. Available from: https://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-voennoy-kultury-problemy-stanovleniya (accessed: 01.11.2020). (In Russ.).
3. Bazhukov V. 2009. Philosophical problems of military anthropology. Bulletin of Moscow University. Series 7. Philosophy. No 2. Available from: https://cyberleninka.ru/article/n/filosofskie-problemy-voennoy-antropologii (accessed: 01.11.2020). (In Russ.).
4. Vershilov S. 1998. Kul'tura voennoy bezopasnosti Rossii: sotsial'no-filosofskiy analiz [Culture of military security of Russia: socio-philosophical analysis]. Moscow. 196 p. (In Russ.).
5. Gamov V. 2000. Obraz voiny v kul'ture [The image of war in culture]. Armavir. 343 p. (In Russ.).
6. Grebenkov V. 2011. Voennaya kul'tura rossiyskogo obshchestva: filosofsko-kul'turologicheskaya kontseptsiya [Military culture of Russian society: philosophical and cultural concept]. Stavropol. 307 p. (In Russ.).
94
7. Grigorev A., Svitov V. 1994. Are only patriots needed by the army? The concept of the "Warrior" fund. Nezavisimaya gazeta [Independentnewspaper]. 15 Sept. (In Russ.).
8. Ermochenko S. 2009. Rossiyskaya voinskaya kul'tura: opyt interpretatsii [Russian military culture: experience of interpretation]. Saratov. 150 p. (In Russ.).
9. Efimov N. 2010. Voennaya uniformologiya kak sotsiokul'turnyy fenomen: soderzhanie i tendentsii razvitiya [Military uniformology as a sociocultural phenomenon: content and development trends]. Moscow. 206 p. (In Russ.).
10. Kalinin B. 2002. Evolyutsiya idei voiny v kul'ture [Evolution of the idea of war in culture]. Rostov-na-Donu. 253 p. (In Russ.).
11. Kirshin IU. 2006. Velikaya pobeda: blagodarya ili vopreki stalinizmu? (Uroki dlya demokraticheskoy Rossii) [Great Victory: Thanks to or Despite Stalinism? (Lessons for a democratic Russia)]. Klintsy. 703 p. (In Russ.).
12. Klimov S. 2002. Voennaya kul'tura Frantsii XX veka [Military culture of France of the XX century]. Moscow. 489 p. (In Russ.).
13. Korotenko A. 2013. Military culture: concept and structural elements. Humanities, socio-economic and social sciences. No. 3. Available from: https://cyberleninka.ru/article/n/voennaya-kultura-ponyatie-i-strukturnye-elementy (accessed: 01.11.2020). (In Russ.).
14. Mitko O. 2004. People and weapons (military culture of Russian pioneers and the indigenous population of Siberia in the late Middle Ages). Voennoe delo narodov Sibiri i Tsentral'noyAzii [Military affairs of the peoples of Siberia and Central Asia]. Novosibirsk. P. 165-206. (In Russ.).
15. Musin A. 2005. Milites Christi Drevney Rusi. Voinskaya kul'tura russkogo Srednevekov'ya v kontekste religioznogo mentaliteta [Milites Christi of Ancient Russia. Military culture of the Russian Middle Ages in the context of religious mentality]. St. Petersburg. 368 p. (In Russ.).
16. Panasenko IU. 2020. Kul'tura voinskoy sluzhby: fenomenologicheskaya kontseptualizatsiya problemy inkul'turatsii [The culture of military service: phenomenological conceptualization of the problem of inculturation]. Chelyabinsk. 39 p. (In Russ.).
17. Romanova E. 2008. Military culture and its main characteristics. Vestnik of Samara State University. No 1: 213-218. (In Russ.).
18. Rubin V., Spiridonova E., Tsukerman V. 2018. Cultural policy for the preservation of military memorial heritage: on the issue of research methodology. Culture and Arts Herald. No 4 (56): 48-57. (In Russ.).
19. Seniavskaia E. 2002. Military-historical anthropology as a new branch of historical science. Military-historical anthropology. Moscow. 400 p. (In Russ.).
20. Serebriannikov V. 1998. Wars of Russia. Antropologiya issledovaniy kul'tury [Anthropology of cultural research]. Moscow: Naucnyy mir. 367 p. (In Russ.).
21. Feiblman J. 1997. Types of culture. Antologiya issledovaniy kul'tury. T. 1: Interpretatsii kul'tury [Anthology of cultural studies. Vol. 1: Interpretations of Culture]. Execut. ed. and comp. L. A. Mostova. St. Petersburg. P. 203-224. (In Russ.).
22. Flier A. 2009. Cultural aspect of human activity. Herald of the Chelyabinsk State Academy of Culture and Arts. No 1: 35-41. (In Russ.).
Received 13.11.2020
95
