CC BY
10Латыши и белорусы: вместе сквозь века. - 2021. - Вып. 10. - С. 36-44.
ИСТОРИЯ
I-
УДК 930:327.323(476.5)
ВНУТРЕННЯЯ БОРЬБА МЕЖДУ ЛАТЫШАМИ-КОММУНИСТАМИ НА ПРИМЕРЕ ПОЛОЦКОГО ЛАТБЮРО
Internal struggle between Latvian communists on the example
of Polock Latburo
М. Королёв (M. Karaliou),
Studium Europy Wschodniej Варшавского университета г. Варшава, Польша
В статье автор на основе архивных документов рассматривает конфликт среди членов Полоцкого латышского бюро, который возник в 1926 г. Местные латыши-партийцы не приняли нового секретаря, присланного из Минска. Как следствие роста противоречий появилась статья в союзной газете «Kreewijas Zihna». В решение конфликта были втянуты представители окружкома партии и Центрального Бюро Латсек-ций при ЦК КП(б)Б. В результате произошла замена секретаря Полоцкого латбюро.
Ключевые слова: латыши, БССР, Полоцк, Полоцкий округ, КП(б)Б, коммунисты, латбюро, национальная политика.
In article, the author, on the basis of archival documents, considers the conflict between members of the Polack Latvian bureau that arose in 1926. Local Latvian party members did not accept the new secretary sent from Minsk. As a result of growing contradictions, a scandalous article appeared in the all-Union newspaper "Kreewijas Zihna". Representatives of the district party committee and the Central Bureau of Latvian sections under the Central Committee of the Communist Party of Belarus were involved in clarifying the conflict. As a result, the secretary of the Polack Latburo was replaced.
Keywords: Latvians, BSSR, Polack, Polack district, RC (b) of B, communists, Latburo, national policy.
Развитие национальной политики в годы нэпа предусматривало предоставление каждой национальности возможностей развивать свою культуру на родном языке. Для координации этой работы среди наиболее многочисленных народов создавались специальные национальные бюро и секции при партийных комитетах. Так в БССР возникли польское, еврейское и латышское бюро.
Хотя латышей в Советской Беларуси по приблизительным оценкам было около 20 тысяч, однако многие из них были членами партии и занимали ответственные должности в партийном и советском аппарате, а
также в силовых структурах. Перепись населения 1926 г. выявила в республике немногим более 14 тысяч латышей и латгальцев (этот факт вызвал дискуссии среди латышей-партийцев [1, л. 27]), что составляло около 0,3% населения БССР, тогда как среди членов КП(б)Б латыши составляли 3,5%, а в Витебском и Полоцком округах их доля стремилась к 8% [2, л. 83]. Они по-разному относились к проводимой в СССР национальной политике, но на местах волей-неволей втягивались в её осуществление. Встреча людей с разными взглядами и приоритетами зачастую приводит к возникновению конфликтов. Не были исключением и региональные латбюро, борьба за влияние в которых иногда всплывала на общесоюзном уровне. Подобное произошло в 1926 г. в Полоцке, чему собственно и посвящена настоящая статья.
Латработа в Полоцке началась ещё во время нахождения этих территорий в составе РСФСР и «по наследству» досталась БССР. Полоцкий округ был образован 17 июля 1924 г., вслед за этим было организовано Латбюро, секретарём которого стал тов. Янек [3, л. 5]. В сентябре 1924 г. прошли перевыборы Латбюро (в том числе по причине выбытия ряда товарищей), его новым секретарём был избран тов. Подзин [3, л. 4]. В целом, работа полоцкого Латбюро за первый год была позитивно оценена Центральным бюро латсекций. Главным недостатком было названо слабое финансирование, что в условиях приграничного положения округа рекомендовалось срочно исправить. На 1925 г. вся полоцкая латсекция насчитывала 7 работников. Единственной оплачиваемой должностью был секретарь бюро, но и тот по совместительству. Четверо партийцев занимались латработой бесплатно и в свободное от основной работы время, по одному на тех же условиях действовали по линиям ЛКСМБ и Наркомата просвещения. В октябре 1925 г. планировалось для усиления работы перевести последних на оплачиваемую ставку, а также добавить инструктора в женотдел, но выполнено это полностью не было [2, л. 92, 97-98].
К 1926 г. взаимоотношения между полоцкими латышами накалились по ряду причин. В целом можно говорить о наличии двух группировок. Первая, состоящая практически полностью из партийцев во главе с тов. Подзиным, сформировалась при Полоцком Латбюро. Вторая, в которой большинство составляли беспартийные (рабочие и служащие) и исключённые из партии, организовалась возле драматического кружка.
Предвестником бури стала заметка в № 30 общесоюзной газеты «Kreewijas 2Шпа»1 о фактическом развале работы полоцкой латышской
1 «Кревияс Циня» / «Борьба России» - орган латсекции ЦК ВКП(б), общий тираж около 4 тыс. экз., печаталась в Москве готическим шрифтом с соответствующей орфографией.
политшколы при попустительстве местного латбюро. Центральное Бюро Латсекций при ЦК КП(б)Б потребовало незамедлительных разъяснений. Отправленный 31 марта 1926 г. ответ с грифом «Секретно» за подписью секретаря Полоцкого Латбюро Подзина в значительной степени характеризует имеющиеся разногласия [4, л. 3]:
Сообщаю, что своевременно вопрос рассмотрен в Бюро и признано, что существование политкружка из 10 121 чел. ни в коем случае не являющегося ни рабочими ни партийцами по своему составу, не может явиться столь важным, чтобы в ущерб другой работе поставить на это члена Бюро в качестве руководителя, а сил могущих руководить, в городе человека 3-4, через-чур перегруженных работой.
Вот почему нами предложено участникам кружка перейти на программу кружков по самообразованию, чего означенная инертная публика сторониться, а желает лишь позевая «слушать» лекции, совершенно не участвуя в беседах.
Такое «активничание», результатом чего является и заметка в № 30 «Крев. Циня», есть мнимое стремление быть близкими партии людьми со стороны некоторых «бывших людей», о коих я говорил т. Думсу в бытность его в Полоцке. [...] Подобный ответ не устроил центральное руководство и 12 апреля Подзин был освобождён от обязанностей секретаря Полоцкого Латбюро с формулировкой «в виду неоднократных заявлений», а на его место была назначена тов. Браслина [4, л. 2]. Что подобные заявления на самом деле имели место - сомнений нет. Однако сам Подзин своё смещение воспринял болезненно. Вскоре он написал заявление об отказе работать при новом составе Полоцкого Латбюро по причине, что «Центральное Латбюро при ЦК КП(б)Б без всякого предупреждения сняло его с должности секретаря Латбюро Полоцкого окружкома и вместе с тем и с президиума» [5, л. 26]. Учитывая имеющийся у него опыт, нехватку работников и поддержку друзей, в начале июня 1926 г. Подзин был возвращён в президиум. Однако это только лишь усилило поляризацию взглядов латышей-коммунистов. Способствовал такому развитию событий и непростой характер присланной из Минска Брас-линой, для которой адаптация к жизни в провинции не давалась легко.
Командный стиль управления в ещё не привыкшей к единомыслию и безоговорочному подчинению партии быстро настроил против нового секретаря прежний актив латбюро. Видя невозможность сработаться с «людьми Подзина», Браслина в некоторой степени сблизилась с латышами, группировавшимися возле драмкружка. Вражда между двумя лагерями полоцких латышей вспыхнула с новой силой. В результате была
1 Зачёркнуто и исправлено на 9-10
устроена провокация - во всё той же общесоюзной «Kreewijas 2Шпа» в № 80 от 20 июля 1926 г. появилась резонансная статья некоего Скубу Юриса (под этим псевдонимом скрывался один из членов Полоцкого Латбюро), обличавшая секретаря Браслину и её «друзей». Для понимания природы противоречий приведём эту статью полностью.
Нынешний полоцкий «актив» и его «исторические заслуги»1
В последнее время в среде полочан слышны такие пересуды: с латышами никакой работы не сделаешь, с такими людьми никакая работа не получится, если идти по такой дороге, то можно заехать в кювет и т.п. Я начал этим интересоваться и искать истоки таких пересуд. И правда, всё говорит о том, что здесь, в латышской секции появилась какая-то непонятная политика. Новая секретарь - человек довольно непонятного характера, всегда упрямая, со многими приметами капризной барышни. Сидит на работе в лакированных туфлях фирмы «Джимми», голубая розочка на груди и очень высокомерная в разговорах, которая лучше умеет найти общий язык с разными маклерами, всякими толстосумами и контрабандистами, а не с работниками культуры и серьёзными местными партийными деятелями. Этот «актив», в котором она находится, можно охарактеризовать следующими лицами:
1. Руководитель драматического кружка Аб[оли]ньш, бывший партиец, исключён из партии в 20-х годах за самовольную поездку в Латвию и использование фальшивых документов. В его доме был проходной двор для самогонщиков и он сам не прочь был выпить. В среде полоцких латышей Аболиньш известен под кличкой «помощник Гир-генсона» (Гиргенсон нынешний латвийский консул в Витебске). Держит свою кузницу.
2. Гражданин Б-ка, бывший партийный работник, ограбил Промснаб, за что три года отсидел в тюрьме. В драматическом кружке этот «активист» всегда других призывает к действиям, а сам сидит и сосёт палец.
3. Гражданин В-ргс, исключён из партии за то, что крестил ребёнка, обокрал крестьянский кооператив на 500 руб. Завсегдатай на разных мероприятиях и барышник.
4. Гражд. Гр-нс, бывший партиец, второй «помощник Гиргенсона» и друг контрабандистов, за что неоднократно был оштрафован советской властью.
5. Гражд. Ск-э, бывшая студентка КУНМЗ, [...], бывшая учительница, теперь живёт, меняя мужей. Последнее время живёт как жена Аб[олинь]ша (45 летний), руководителя драмкружка. Очень часто участвует в разных мероприятиях.
1 Автор выражает глубокую благодарность члену белорусского общества «Уздым» Валентину Лукашевичу и руководителю Центра белорусской культуры Даугавпилсской городской думы Жанне Романовской за помощь в переводе данной статьи, написанной готическим шрифтом, с латышского языка.
6. Гражд. Т[интне]рс, режиссёр драматического кружка, любитель «халтуры», живёт под влиянием вышеназванных господ.
Вот вы видите, какие это «звёзды». Вся их политика и намерения открыто продемонстрированы на последнем мероприятии в Экимани. Секретарь секции отдала всю власть так называемому «комитету празднования», которые взяли себе 20% от официальной и неофициальной прибыли буфета - надо думать, что они взяли ещё больше. Мероприятие прошло плохо и люди жаловались. У выступлений не было воспитательного характера и людей показываемое совсем не интересовало.
Само собой понятно, что такую работу секции нужно строго осудить не только за это, но и вообще. В окрестностях Полоцка есть много нормальных и ответственных латышей, которые много работают (например, на мельницах, в Экимани и др.), а также членов партии, которых специально не вовлекают в латработу, и из которых секция могла создать крепкое ядро. И это было бы полезно не только для города Полоцка, но и других латколоний.
Моё заключение: здесь нужна хорошая дезинфекция, и чем скорее, тем лучше.
Можно заметить, что в данной статье перечислены исключительно представители второго лагеря, тесные связи с которыми ставились в укор новому секретарю. Публикация вызвала скандал, так как бросала тень не только на упомянутых лиц, но и на всю полоцкую партийную организацию, а также на Центральное Бюро Латсекций при ЦК КП(б)Б. В результате на 7 августа было назначено расширенное заседание президиума Полоцкого Латбюро, на которое были приглашены представители Центрального Латбюро и окружной партийной контрольной комиссии [4, л. 5].
Однако разрешить проблемные вопросы на заседании 7 августа не удалось. Уже по первому пункту повестки дня (доклад Браслиной о работе президиума Полоцкого Латбюро за май-июль) вспыхнули жёсткие прения. Основная суть их сводилась к тому, что секретарь Брас-лина упустила руководство из рук (особенно в деревне, сосредоточив своё внимание на городе), приписывает себе достижения других, не владеет полнотой информации, не созвала пленум. Главными обличителями выступали товарищи Подзин и Балтинь. Оставив без внимания защитные аргументы, что по ряду случаев (политическое руководство драмкружком и созыв пленума) вопросы необходимо задавать прежнему руководству латбюро во главе с Подзиным, общим голосованием было решено отчёт о работе Полоцкого Латбюро не принимать, создать комиссию для выработки итоговой резолюции, общее собрание латышей-партийцев перенести на 13 августа и туда же отложить рассмотрение статьи в «Kreewijas 2Шпа» [5, л. 30-32].
Заметим, что на заседании расширенного пленума в тот день оказались посторонние люди (вероятно, из числа пришедших на общее собрание латышей-партийцев), которые не имели права голоса, но, слушая прения, заметили определённые несоответствия. Так, в документах ГАВО имеется «фактическая справка»1 от 7 августа на имя секретаря Центрального Латбюро тов. Думса, в которой автор сообщает, что заявление тов. Красинского (прикреплённого от президиума Полоцкого Латбюро к драмкружку) будто бы ранее дела с драмкружком шли хорошо не соответствует действительности, что сам Красинский в мае 1926 г. говорил, что «работа зимою стояла за отсутствием идейного руководства драмкружком, что пьесы подбирались пустые, несодержательные», а «теперь это отрицает, хотя говорил в моём присутствии» [5, л. 40].
Кульминацией противоборства стало расширенное заседание президиума Полоцкого Латбюро 13 августа, на котором вновь присутствовал секретарь Центрального Латбюро тов. Думс и представитель контрольной комиссии тов. Кофтеров (не латыш). К этому времени было составлено две резолюции по проблемному вопросу, написанные товарищами Балтиным и Подзиным и тов. Браслиной [5, л. 35-39].
Рассмотрение скандальной статьи шло третьим вопросом. Вначале слово взял тов. Кофтеров, который обратил внимание на две вещи. Во-первых, его возмутил сам факт появления статьи, которую явно писал кто-то из своих латышей-коммунистов, вместо того, чтобы обратиться в местные партийные органы. Во-вторых, текст резолюции, написанной Балтиным и Подзиным в основном повторял текст статьи, а потому из её принятия следовала бы необходимость исключения тов. Браслиной из партии за искривление партийной линии. В то же время опрошенные коллеги Браслиной из Полоцкого окружкома, равно как и работавшие с ней в Минске однопартийцы, в её поведении не замечали никаких уклонов и искривлений. Подобные взгляды выразил и тов. Думс, назвав недопустимым печатание подобных материалов в центральных газетах без согласования с местными парторганизациями. Имеющиеся факты, по его убеждению, свидетельствовали о извращении ситуации автором статьи: члены драмкружка работают в нём уже несколько лет и нигде ранее нареканий не было, из протоколов видно усиление руководства драмкружком со стороны Полоцкого Латбюро, а не выскальзывание (до приезда Браслиной не найдено ни одного протокола заседания драмкружка).
1 Так сам автор назвал свою записку. К сожалению, определить по подписи его не представляется возможным.
Секретарь тов. Браслина отметила, что с первых дней появления в Полоцке между ней и тов. Подзиным установились натянутые отношения. В тайне от неё было проведено собрание полоцких латышей-партийцев, на котором тов. Красинский был прикреплён к драмкружку, однако сам он этим интересовался мало. Там же было принято решение об устройстве гулянья в Экимане и сдачи буфета частному лицу (напомним, что это было одним из основных обвинений в напечатанной статье). Фиктивными были и назначенные ранее латуполномочен-ные при райкомах. Когда же Браслина поставила вопрос о пересмотре кандидатур и планов их работы, то со стороны Подзина в её адрес была послана угроза «если будешь организовывать эту шайку "быв[ших] людей ", мы со стороны бюро этого никогда не допустим и подадим в КК1». В результате никакой поддержки со стороны членов Полоцкого Латбюро она не имела и была вынуждена согласовывать свои действия исключительно с окружной партийной ячейкой и исполкомом.
Однако члены президиума Полоцкого Латбюро как бы пропустили мимо ушей и подкреплённые фактами аргументы своего секретаря Браслиной, и возражения со стороны тов. Думса и тов. Кофтерова. В пяти из шести выступлений звучали обвинения в сторону Браслиной, что она не считается с мнением бюро, внесла склоки в среду местных латышей, поддалась вредным влияниям («часть беспартийного актива претендует на руководящую роль»), не создала рабочий партак-тив2, виновата в проблемах с гулянием в Экимани, слишком хорошо одевается (!). Не услышанными остались замечания Кофтерова, что хорошо одеваться - это нормальное состояние, а само латбюро, за исключением Браслиной, оторвалось от окружкома и живёт своей странной жизнью. Также было и с прямым указанием Думса, что Полоцкое Бюро не всегда действует законно, отпустив, например, 50 руб. из фонда для литературы на личные нужды тов. Квилиса, против чего секретарь возражала. Лишь одна тов. Майзит сказала несколько робких слов в защиту тов. Браслиной. Но в результате всеми голосами «за» при одной «против» (Браслина) и одной воздержавшейся (Майзит) была принята резолюция, написанная Балтиным и Подзиным и содержательно практически полностью повторявшая обвинения, брошенные в статье в «Kreewijas 2Шпа».
1 КК - контрольная комиссия.
2 На это т. Браслина резонно заметила, что «если Вы работая годами, не могли создать и воспитать парт[ийный] актив для массовой работы в городе и деревне - требование создать и воспитывать за три месяца "летних" не мыслимо» [5, л. 37].
Пока в быстром темпе обсуждались несколько текущих вопросов1, в знак протеста и своего несогласия с происходящим Браслина написала заявление об освобождении её от должности ответственного секретаря Полоцкого Латбюро. Такой поворот событий несколько обескуражил Подзина с товарищами, так как это могло означать расформирование всего Полоцкого Латбюро. Стали звучать голоса, что вопрос не ставился о смещении тов. Браслиной и в нынешней ситуации это было бы неправильно. Своего рода компромиссным аргументом стало неоконченное университетское образование Браслиной в Москве, для завершения которого её «почётно» согласились отпустить, но только после назначения нового секретаря.
Вопрос о новом секретаре быстро упёрся в невозможность подобрать кандидатуру из местного актива (хотя Полоцкий окружной парт-комитет настаивал на таком исходе). Тов. Подзин предлагал кандидатуру тов. Майзит, но та совсем не хотела становится новой мишенью для внутренней борьбы и сослалась на свою сильную неврастению и тот факт, что в 1925 г. она была снята Центральным Латбюро с должности ответственного секретаря в Витебске как несоответствующая. Предложенная тов. Думсом кандидатура тов. Красинского отпала по причине невозможности его освобождения с ответственной должности в ГПУ. В результате было решено запросить кандидатуру из Москвы. Уже осенью в Полоцк приехал работать секретарём тов. Балод [5, л. 62].
Данный конфликт является ярким примером внутренней борьбы между латышами-коммунистами за влияние, которая имела место в первые годы белорусизации. В значительной мере одна группа людей монополизировала латработу в Полоцком округе в угоду своим интересам и всячески защищала себя от других. Всё докатилось до того, что деятельность Полоцкого Бюро была фактически парализована и выйти из кризиса собственными силами стало невозможно. Собственно сама латра-бота от этого только страдала. В результате потенциал возможностей, которые давала советская национальная политика середины 1920-х гг., так и не был здесь полностью реализован. Случайной жертвой этой вражды стала амбициозная женщина, присланная из столицы, усилия которой по развитию работы среди латышей Полоцкого округа разбились о стену межличностной неприязни и неприкрытого саботажа.
1 Среди них особо стоит обратить внимание на формулировку четвёртого вопроса: «О
необходимости напомнить редакции газеты "Кревясьцыня" о том, что такие порнографические вещи, а равно и не проверенные данные о работе ответственных работников партии, а равно и парторганизации, как напечатанная статья в 80 номере без согласия на это со стороны соответствующих партийных организаций нельзя» (орфография сохранена).
Кто на самом деле писал эти две заметки в «Kreewijas 2Шпа» мы уже вряд ли узнаем. Если первая (о развале политшколы) вполне могла быть инициирована кем-то из «актива драмкружка», то вдохновителем (а может и автором) второй вероятно был обиженный снятием с должности секретаря Подзин. Но нам в этой истории интересно другое. Открытая фаза конфликта позволяет сделать несколько выводов, выходящих за пределы предмета разногласий:
> Местные латыши-партийцы ещё могли идти против мнения своих непосредственных руководителей (имеется в виду окружная партийная контрольная комиссия и Центральное Бюро Латсекций при ЦК КП(б)Б), даже в ситуации своей очевидной неправоты. При этом никаких санкций за подобные действия применено к ним не было. Менее чем через пять лет подобные голосования стали невозможными на всех просторах СССР.
> В 1926 г. советская центральная пресса могла позволить себе печатать критические материалы (равно о членах партии от анонимных авторов) без согласования с партийными ячейками. Из исследованных нами текстов протоколов видно, что с этим уже шла борьба, но цензура ещё не была тотальной.
> В расцвет нэпа на поверхности оказался также конфликт житейских ценностей: революционного идейного аскетизма на грани с неряшливостью и новой жизни с её стремлением к нормальности во всех проявлениях (от одежды до творчества).
Использованные источники:
1. Государственный архив Витебской области (ГАВО). Ф. 10061, оп. 1, д. 871.
2. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 4-п, оп. 1, д. 1775.
3. ГАВО. Ф. 10061, оп. 1, д. 194.
4. ГАВО. Ф. 10061, оп. 1, д. 616.
5. ГАВО. Ф. 10061, оп. 1, д. 445.
