CC BY
45
УДК 821. 351. 42: 7. 031
ББК 83.3 (2=Чеч.)
Д 40
Джамбекова Т.Б.
Доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и методики преподавания Чеченского государственного педагогического университета; e-mail: [email protected]
Килабова М.А.
Аспирант кафедры литературы и методики преподавания Чеченского государственного педагогического университета; e-mail: [email protected]
Внутреннее единство, структурно-семантическое и смысловое новаторство и многообразие прозы чеченского писателя Мусы Бексултанова
(Рецензирована)
Аннотация:
Рассматриваются разные грани творческого облика известного чеченского писателя Мусы Бексултанова, которые отдалены одна от другой «способом восприятия и отображения». Цель исследования - анализ и описание внутренней близости и единства рассказов, повестей прозаика, включая эссе, проявляющееся в общности авторской позиции. В этом ракурсе исследуется манера письма М. Бексултанова, отличающаяся «насыщенностью» поэтическими образами, свежестью мысли, яркой «выразительностью, неожиданностью и убедительностью». Для решения поставленных задач используется метод контекстуального анализа, результатом которого явилось прямое и одновременно многоаспектное утверждение национальной идентичности, несущее на себе печать оригинальности, «непохожести» на предшественников, нестандартности как содержания, так и формы произведений. Материалом исследования послужили художественные тексты, изданные писателем за последние несколько десятилетий. Значимость исследования для литературоведения - в отражении связи героев произведений М. Бексултанова с силами природы, а также характерными глубинными нравственно-этическими взаимоотношениями между людьми. В этом проявляется новизна символики, стилистики и поэтики прозы Мусы Бексултанова, как и экспрессия и лиризм, тонкое соотношение внутреннего и внешнего пространства. Подобным образом решается гуманистическая концепция писателя, в целом сводящаяся к эстетической и духовно-нравственной парадигме вселенской истории - преодолению власти зла.
Ключевые слова:
Проза, стиль, народная традиция, национальный кодекс Нохчалла, природное пространство, добро и зло, национальная этнопсихология.
Dzhambekova T.B.
Doctor of Philology, Professor of the Department of Literature and Technique of Teaching, Chechen State Pedagogical University; e-mail: [email protected]
Kilabova M.A.
Post-graduate student of the Department of Literature and Technique of Teaching, Chechen State Pedagogical University; e-mail: [email protected]
Internal consistency, structural and semantic innovation and variety of prose of the Chechen writer Musa Beksultanov
Abstract:
The paper deals with the works of the famous Chechen writer Musa Beksultanov and different areas of his creative character, which are distant one from another by «the way of perception and display». The purpose of the study is to analyze and describe the inner proximity and unity of the stories, novels and essays of the writer, which are shown in community of an author's position. From this perspective we study M. Beksultanov's writing, characterized by «richness» of the poetic images, fresh thoughts, bright «expression, surprise and conviction». To solve these problems, we use the method of contextual analysis, the result of which was a direct and at the same time comprehensive statement of the national identity, the main features of which are originality, particularity of the content and form of works. The material of the study was the literary texts published by the writer over the past few decades. The significance of the study for the theory and history of literature is the reflection of the relationship of the heroes of M. Beksultanov's works with nature, as well as the characteristic deep moral and ethical relationships between people. These facts underline the novelty of symbolics, stylistics and poetics of Musa Beksultanov's prose, as well as an expression and lyricism, a delicate balance of internal and external resource. The humanistic conception of the writer is solved in a similar way, which is generally reduced to the aesthetic and spiritualmoral paradigm of the universal history - overcoming the power of the evil.
Keywords:
Prose, style, folk tradition, national code Nokhchalla, natural space, blessing and curse, national ethnopsychology.
Прозе Мусы Бексултанова характерны наличие вымысла, условности, типизации, в то же время она в разной степени автобиографична, очень конкретно и непосредственно ориентирована на личный опыт автора, на достоверные факты его биографии, естественно, подвергнутые им художественной интерпретации, обобщениям, но сохраняющие явное наличие авторской позиции, интенсивность коммуникационной функции, основные нравственные и духовные константы.
Внутренняя близость и единство прозы писателя проявляется в общности авторской позиции, в духовном, нравственном, гражданском пафосе, художественно-эстетическом, стилистическом, эмоциональном аспектах. В художественной прозе Мусы Бексултано-ва происходит прямое и одновременно многоаспектное утверждение национальной идентичности и одновременно поиск своего места в общероссийском и шире
- мировом литературном и социокультурном пространстве. При этом, его творчество несёт на себе печать оригинальности, «непохожести» на предшественников, нестандартности, как содержания, так и формы произведений. Попытка систематизации, какой-либо классификации всего объёма его прозаических произведений по какому-либо признаку встречает острое «сопротивление материала».
В художественной же прозе Мусы Бексултанова в качестве основы для систематизации можно выделить, пожалуй, лишь некое разграничение его текстов по принципу жанрового характера - повести, рассказы, миниатюры, эссе. Причем, в выделении данных жанровых дефиниций ведущим принципом здесь является по преимуществу лишь объём текста, ведущий за собой и некоторые дефиниции опять-таки лишь в количественной области - объёма содержания, проблематики, компонентов сюжета, характеров и дей-
ствующих лиц. При этом сама сущность, качественное наполнение различных произведений его прозы при всём их богатстве, яркости и многообразии везде остаются практически неизменными - в плане системы художественного мышления и мировидения, стилистики и образности.
Вообще это свойство - особенность всей мировой прозы ХХ-ХХ1 веков с её размыванием жанровых и тематических границ, «берегов» с экзистенциальным восприятием и воспроизведением реальности как происходящей органично, здесь и сейчас, с наиболее эквивалентным воссозданием самой стихии жизни вне её разделения на некие рубрики, жанры, темы, проблемы, стили. Мы наблюдаем здесь тот самый новый реализм, реализм «без берегов», отдельные черты постмодернизма, расширяющие горизонты метода, приобретающие свои специфические черты в конкретных национальных литературах, построенных на более глубокой и тесной связи с традицией (таких, как чеченская литература).
Вместе с тем, подобные процессы (наряду с традиционными формами) в новописьменных литературах (в том числе чеченской) неизбежны, порой они достаточно органичны и приводят к продуктивному синтезу [1]. И при этом первые же и главные отличительные черты книг и героев Мусы Бексултанова - это отражение их связи с силами природы и глубинной связи между людьми. Многие персонажи как бы персонифицируют, символизируют этнические представления о природном пространстве: лес, река, ущелье, гора и т.п. В этом проявляется новизна символики, стилистики и поэтики прозы Мусы Бексултанова, как и экспрессия и лиризм, тонкое соотношение внутреннего и внешнего пространства.
Гуманистическое решение концепции человека у Мусы Бексултанова мно-гопланово и многообразно, но в целом оно сводится к следующей эстетической и духовно-нравственной сверхзадаче и
основной парадигме вселенской истории - преодолению власти зла.
Прозе Мусы Бексултанова присуща притчеобразность, наличие мифологем и идеологем, знаменующих одновременно и связь с традицией, и отдельные влияния постмодернизма. Наряду с этим в некоторых случаях наблюдается демифологизация и десакрализация некоторых сложившихся стереотипов с одновременным пониманием того, что «народ не может жить без идеалов, без прошлого» [2: 76]. В то же время происходит некоторое переосмысление концепции личности мужчины-горца с его традиционным набором этно-этических признаков. Бинарные оппозиции «добро - зло», «свобода - несвобода» разрабатываются писателем без пафоса и без фальши.
Антропологическая концепция творчества реализуется писателем через всестороннее психологическое и художественное выявление, сопоставление таких архетипов, констант, как детство - старость, мужское - женское. Проза Мусы Бексултанова отличается бескомпромиссностью, непримиримостью концепций, что находит отражение в разных типах конфликта, присутствующих в его произведениях - идейных, социальных, философских, межличностных, внутри-личностных, гендерных, межпоколенче-ских (возрастных).
В текстах писателя встречаются глубоко скрытые реминисценции, которые отсылают к тем авторам, которых М. Бексул-танов открыл для себя еще в студенческие годы и которым он остается преданным спустя десятилетия. В его творчестве наблюдается не конфронтация цивилизаций, а диалогизм. Литературовед Л. Довлетки-реева справедливо констатирует, что в прозе Мусы Бексултанова «...психика героя проецируется на пять временных плоскостей: прошлая жизнь; реальное настоящее; настоящее воображаемое; неосуществимое будущее; вечность и безвременье» [3], что также позволяет говорить о наличии
в прозе Мусы Бексултанова определенного лирико-автобиографического элемента. Анализируя мировоззрение и творчество Мусы Бексултанова, правомерно определить его главный принцип как «национальное трактование национального», обнаженный нерв, пульс времени, острое и непримиримое ко всем формам и проявлениям зла начало.
В творческом облике Мусы Бексул-танова мы видим две основные грани, отделённые одна от другой способом восприятия и отображения реальности. В первой - расцветает образный талант писателя, который изживает себя в бытовых описаниях с преобладанием эпического тона, с некоторой склонностью к сентиментальному лиризму и с затаённым трепетом перед трагедией мироздания. Во второй - все прежние основные качества его таланта совершенствуются, но доминирующим становится трагический элемент, и весь состав его произведений строится в соответствии с художественным предметом. Лучшие произведения Мусы Бексултанова объединяют в себе все эти признаки.
Анализируя творческое дарование писателя, мы не без основания начали с характеристики его «эстетической материи». Стиль Мусы Бексултанова точно выражает его акт, образ и предмет, и в этом можно видеть признак истинного литературного мастерства. Стиль писателя приковывает и сосредоточивает, сразу вводя в гущу событий; он «страстен, певуч и насыщен»; он страдает - и овладевает читателем. Язык Мусы Бексултано-ва исключительно богат, прост, он всегда народен и часто простонароден. За видимым простодушием и беззаветной искренностью лежит, однако, стихия глубокомыслия. Слово автора насыщено образом и проникнуто предметом, оно поражает своей точностью, свежестью, крепкой выразительностью, неожиданностью и убедительностью. При большой насыщенности и оригинальности образных
словоформ, художественный стиль М. Бексултанова может быть всё же не сразу прозрачным и потребовать от читателя некоторой конгениальности.
Характеризуя лексический строй художественной речи писателя, необходимо сразу перейти к его синтаксису и стилистике в целом. У Мусы Бексулта-нова всё служит главному предметному содержанию рассказа: и длинные тире, и короткие дефисы, и перерыв, и пауза, и растяжка, и даже вихрь восклицаний, намеков и неясностей.
Проза (прежде всего рассказы) Мусы Бексултанова - это одновременно и поэзия, полная то лирического, то эпического, то трагического сокровенного «пения». Но у этого «поющего поэта» стиль отнюдь не однообразен: напротив, почти каждый его рассказ наполнен иным стилем. У него столько стилей и ритмов, сколько требуют от него его предметы и образы. Интересно, что о Мусе Бексулта-нове и его прозе можно и необходимо писать очень образно и эмоционально, высоко оценивая и мировоззрение, и индивидуальную стилистическую и содержательную манеру писателя.
Художественный акт Мусы Бексул-танова (определяющей и его литературный стиль), вслед за философом и критиком русского зарубежья И.А. Ильиным, можно характеризовать как «акт чувствующий». Муса «видит чувством, мыслит чувством, воображает из чувства и изображает чувствуя», и это равно относится и к природе, и к бытовой обстановке, и к человеческой внешности. Подстерегающую его опасность - склонность горящего и переполненного сердца к сентиментальности - Муса Бексултанов (как и Достоевский, с которым у него так много общего) преодолевает в сторону эпического созерцания и трагического порыва. Он достигает этого при помощи объективирующего воображения и созерцающей (в образах и событиях) мысли. Преодолевает он чрезмерную силу чувства также при помощи
бесконечно разнообразного юмора.
Анализировать творчество Мусы Бексултанова необходимо с большим пониманием и одобрением. Состав и характер художественных образов Мусы Бек-султанова нужно тесно связывать со всей структурой его художественного акта. Природа для него полна тайны и смысла, в ней всё «говорит и поет». Его герои иногда могут показаться даже примитивными, но на самом деле - это люди глубокого чувства, простые сердца, чуждые расщепляющей рефлексии и убивающей интеллигентной «культуры».
Показывая темноту, низость и зверскую природу деревенского примитива или городского полупримитива, Муса Бексултанов, вместе с тем, видит в своих героях и определенную духовность, способность различать добро и зло и взывать к Всевышнему из темноты. И это не только в отдельных лицах, но и во всей «первобытной» толпе социума, ясновидцем души которой зачастую является сам автор. Борьба в людях этих двух стихий -первобытной темноты и наивной духовности - приводит или к кризису и катастрофе, к трагедии и гибели, или к просветлению и перерождению.
У Мусы Бексултанова есть также образы необычайной трогательности, образы истинного духовного света и благоухания, которые коренятся в духе Веры, народной традиции, национального кодекса Нохчалла, и которые навсегда останутся в чеченской литературе и в национальном самосознании. Именно таковы его рассказы и повести - художественные произведения, в которых Муса Бексулта-нов изобразил живую бессознательную, веками выношенную субстанцию родной Чечни, её культурно-исторических и духовно-нравственных судеб; это произведения национального и метафизического значения, эпическая поэма о Родине и об основах её духовного бытия.
О жизнеутверждающей силе художника и бытописателя судеб Чечни
Мусы Бексултанова ярче всего свидетельствуют его рассказ «Посох» («Некъ ла-цар») о двух самых близких и любящих на свете людях - маленьком внуке, впервые ожидающем своего участия в свадебном торжестве, и его деде Дерки, участвовавшем в подобном событии множество раз, но жестоко обиженном невниманием молодежи к «адатам старины» на этот раз [4: С. 61-65]; рассказ «Не спасся» («К1елхьара ца велира») о наивном и святом в своей простоте, трудолюбии и чувстве долга Довде в далеком и трагическом 1943-м [5: С. 301-309]; рассказ «Черный глаз» («1аьржа б1аьрг»), названный именем коня главного героя, в котором переплелось сегодняшнее (настоящее) и вечное, любовь и смерть, совесть и честь, память и верность [6: С. 115-119]; состоящий практически из одних диалогов рассказ «А город был прежний...» («Г1ала а яра лаьтташ») о мальчике-подростке, читавшем роман Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и смотревшем фильм «Генералы песчаных карьеров» Холла Барт-летта (1971) по роману Жоржи Амаду «Капитаны песка» (1937) о непростых судьбах его ровесников в США и не сумевшем в современном Грозном пережить ложь и предательство близких [7: С. 225-229]; современная, насыщенная ироничными и зримыми деталями нравственно напряженная «школьная повесть» под названием «И завтра, как вчера» («Юха кхана а, селхана санна») [8: С. 107-186]; не лишенная автобиографизма и самоиронии, светлая и слегка элегичная повесть «Это же была не шутка» («Иза бегаш ма бацара») [9] и многое другое.
Художественно-эстетические искания Мусы Бексултанова (как в его публицистике, так и художественной прозе) проявляются, в том числе, в таких признаках и параметрах текста, как фрагментарность, ослабленность сюжета, композиционная незавершенность. Все эти признаки структурной организации прозы Мусы Бексултанова возникают по при-
чине необходимости расстановки авторских акцентов, системы смысловых и стилистических доминант, приоритетов, что влечёт за собой непредсказуемость кульминационных моментов и непредвиденность развязок.
В то же время тональность практически всех заглавий произведений его прозы носит, по преимуществу, достаточно спокойный, светлый, поэтический характер, нередко наполненный образами и символами природы, включающими и символику цвета, света и воздуха («Облаков журавли белые»). Вместе с тем во многих заглавиях его текстов зачастую присутствует некая трудно определяемая щемящая нота («Блаженный из нашего села»).
Это по-своему отражается в поэтике и стилистике заглавий его текстов, построенных на своеобразных семантических, стилистических и синтаксических принципах, зачастую имитирующих непреднамеренную, спонтанную устную речь, непосредственно выражающую поток сознания, включающую в себя обращения, местоимения, союзы и частицы различных разрядов, частое наличие инверсий (сознательно обусловленный неправильный порядок слов). Автор использует в заглавиях назывные, безличные, неопределенно-личные предложения: «Не спасся», «Дом по наследству», «А город был прежний». Инверсия в заглавии «Мархийн к1айн г1арг1улеш» («Облаков журавли белые», 1985) служит усилению смыслового ударения на каждом слове.
Каждое заглавие глубоко содержательно, символично и многозначительно по смыслу, адекватно передает человеческие чувства, раздумья, размышления: «Юха кха-на а, селхана санна» («И завтра, как вчера», 1988), «Наггахь, сайн сагатделча...» («Иногда, когда мне скучно.», 2005), «Я хьан ту-хур буьйсанна хьан не1» («И кто постучится ночью в твою дверь», 2005), «Иза бегаш ма бацара» («Это же была не шутка», «Орга»,
2004, №1), «Болийначу юхабоьрзу некъ» («Дорога возвращается к началу», 2011), «Хьуна Хьасан вевзарий, алахь?» («Скажи, ты знала Хасана?», 1985).
Короткие назывные предложения в заглавиях: «Посох», «Весы», «Письмо», состоящие из одного имени существительного, обозначающего чаще всего наименования тех или иных предметов повседневного обихода, связанных с атрибутикой повседневного быта, одновременно обладают и многозначностью, тем или иным метафорическим, глубоко символическим смыслом, и, таким образом, здесь органично и закономерно воплощается и бытовое, и бытийное.
В заглавиях произведений Мусы Бексултанова представлена вся цветовая символика спектра, цветовая гамма - от белого до черного: («Облаков журавли белые» («Мархийн к1айн г1арг1улеш»), «Черный глаз» («1аьржа б1аьрг»), связанная с зооморфными образами-символами: так, «Черный глаз» - это кличка коня (использован стилистический прием метонимии), «Облаков журавли белые», где уподобление элементов воздушного пространства летающим птицам по цвету и по функции является метафорой.
Незаурядность дарования прозаика Мусы Бексултанова, его проницательность, умение нестандартно видеть, чувствовать, мыслить, в конечном счете, идёт от родителей, прежде всего от отца Мози, от национальной этнопсихологии и культуры. Автором создаются разные типы, характеры, разные формы, эпизоды, ситуации национальной жизни в прошлом и настоящем. Сила и слабость, честь и бесчестие, нравственность и бездуховность - это те позиции, через которые в прозе Мусы Бексултанова происходит непримиримая борьба сил добра и зла, отражённая в выдающейся цитате Фёдора Михайловича Достоевского: «Дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей».
Примечания:
1. Гуртуева Т.Б. Постмодернизм в системе национальной культуры (типологические связи русской литературы и русскоязычной поэзии Северного Кавказа): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Нальчик, 1997.
2. Джамбеков О.А. О месте чеченских духовно-нравственных ценностей в рассказе М. Ахмадова «До возвращения волны.» // Орга: лит.-худож. журнал. Грозный, 2013. № 1. С. 76.
3. Довлеткиреева Л. Война в Чечне: параллельный взгляд изнутри. URL: http: // www. nana-journal.ru/states/litr/124-the-war-in-chechnya.html
4. Бексултанов М. Посох // Бексултанов М. Облаков журавли белые. Грозный, 1985. С. 61-65.
5. Бексултанов М. Не спасся // Бексултанов М. Иногда, когда мне грустно. Грозный, 2004. С. 301-307.
6. Бексултанов М. Чёрный глаз // Бексултанов М. Иногда, когда мне грустно. Грозный, 2004. С. 115-119.
7. Бексултанов М. А город был прежний. // Бексултанов М. Иногда, когда мне грустно. Грозный, 2004. С. 225-229.
8. Бексултанов М. И завтра, как вчера // Бексултанов М. И кто постучится ночью в твою дверь.: собр. соч.: в 2 т. Т. I. Грозный, 2004. С. 107-186.
9. URL: http: // nohchalla.com/knigi/musa-beksultanov/14-2012-02-14-11-45-54.html
References:
1. Gurtueva Т.В. Postmodernism in the system of national culture (typological links of the Russian literature and Russian-language poetry of the North Caucasus): Diss. abstract. for the Dr. of Philolology degree. Nalchik, 1997.
2. Dzhambekov O.A. On the place of Chechen spiritual and moral values in the story of M. Akhmadov «Until the return of the wave ...» // Orga: a literary journal. Grozny, 2013. No. 1. P. 76.
3. Dovletkireeva L. The war in Chechnya: a parallel view from the inside. URL: http: // www.nana-journal.ru/states/litr/124-the-war-in-chechnya.html
4. Beksultanov M. A stick // Beksultanov M. The white cranes of the clouds. Grozny, 1985. P. 61-65.
5. Beksultanov M. He didn't escape / Beksultanov M. Sometimes, when I'm sad ... Grozny, 2004. pp. 301-307.
6. Beksultanov M. A black eye // Beksultanov M. Sometimes, when I'm sad ... Grozny, 2004. P. 115-119.
7. Beksultanov M. And the town was former ... // Beksultanov M. Sometimes, when I'm sad ... Grozny, 2004. P. 225-229.
8. Beksultanov M. And tomorrow, as yesterday // Beksultanov M. And who will knock at night on your door ...: coll. of works: in 2 vol. Vol. I. Grozny, 2004. P. 107-186.
9. URL: http: // nohchalla.com/knigi/musa-beksultanov/14-2012-02-14-11-45-54.html
