CC BY
479
М. Абахра
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ: ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ В РАМКАХ ДОКТРИНЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА
Аннотация
Предметом работы является внешняя политика США на Ближнем Востоке, как в историческом контексте, так и в современных реалиях. Целью работы является анализ потенциала американской внешней политики в регионе и факторов, способных оказать очевидное или латентное влияние на ее формирование. В теоретико-методологическом плане синтезированы исследования региональных политических процессов, участия в этих процессах внешних сил и особенности их взаимодействия, в том числе в рамках экономического сотрудничества, рынка углеводородов, а также культурного и религиозного взаимодействия. Результаты исследования востребованы при принятии политических решений в рамках ближневосточного политического кейса, в контексте обеспечения политической стабильности и противодействия терроризму. В практическом смысле работа позволяет выстроить базовое понимание реализуемой США доктрины политического реализма в конкретном регионе. Описанная доктрина политического реализма позволяет США, на сегодняшний день, регулировать региональные политические процессы, опираясь на существующие в исламском мире политические, религиозные, культурные и иные противоречия, а также так называемый «Израильский фактор». Вместе с тем, активная роль России в сирийском конфликте, разнонаправлен-ность российской внешней политики в регионе, в современных условиях, начинают оказывать все большее влияние на реализуемую США внешнеполитическую
M. Abahra
US FOREIGN POLICY IN THE MIDDLE EAST: FEATURES OF THE FORMATION WITHIN THE FRAMEWORK OF THE DOCTRINE OF POLITICAL
REALISM
Abstract
The subject of the work is the US foreign policy in the Middle East, both in historical context and in modern realities. The aim of the work is to analyze the potential of American foreign policy in the region and the factors that can have an obvious or latent influence on its formation.
In theoretical and methodological terms, studies of regional political processes, the participation of external forces in these processes and features of their interaction, including in the framework of economic cooperation, the market of hydrocarbons, and cultural and religious interaction have been synthesized. The results of the research are in demand when making political decisions in the framework of the Middle East political case, in the context of ensuring political stability and countering terrorism. In a practical sense, the work allows us to build a basic understanding of the doctrine of political realism implemented by the United States in a particular region. The described doctrine of political realism allows the United States, to date, to regulate regional political processes based on the political, religious, cultural and other contradictions that exist in the Islamic world, as well as the so-called "Israel factor". At the same time, the active role of Russia in the Syrian conflict, the multidirectional nature of Russian foreign policy in the region, under current conditions, are beginning to have an increasing influence on the US-implemented foreign policy doctrine, which no longer seems so effective.
доктрину, которая уже не кажется такой эффективной.
Ключевые слова:
внешняя политика, Ближний Восток, США, политические процессы, политический реализм, политический режим, политическая элита.
Key words:
foreign policy, Middle East, USA, political processes, political realism, political regime, political elite.
Ближневосточный регион всегда находился в зоне стратегических интересов мировых центров силы. Борьба за лояльность ближневосточных политических режимов активно развернулась между СССР и США во второй половине XX века. В своей политике Советский Союз ориентировался на более «светские» государства региона, в то же время Соединённые Штаты акцентировали свое политическое влияние на взаимодействии с саудитскими монархиями Персидского залива. Распад СССР и временная неспособность России плотно заниматься ближневосточным кейсом позволили США активизировать механизмы «мягкой силы» в ближневосточном регионе, нарастить экономическое и военное сотрудничество, что повысило лояльность политических режимов Ближнего Востока.
Особенности формирования политики США на Ближнем Востоке, изначально были заложены в так называемой «Доктрине Никсона», которая заключалась в разделении военно-политического и финансово-экономического взаимодействия. В качестве главного военно-политического партнера США выступал Иран, а в качестве финансово-экономического партнера - Саудовская Аравия. Однако в результате Исламской Революции 1979 года в Иране военно-политический вектор американской внешней политики в регионе также сместился в сторону Саудовской Аравии [15].
Американский политолог Зб. Бзежинский, сформулировавший политическое понимание ближневосточного региона, существенно раздвинув его естественные географические границы введя в научный оборот такой термин, как «большой ближний восток», который включает в себя помимо стран побережья Восточного Средиземноморья и Персидского Залива, Иран, Турцию, Северную Африку (Магриб), Афганистан и Пакистан [16].
Следующим этапом формирования американской политики на Ближнем Востоке стали события 11 сентября 2001 года. Резонансные террористические акты вынудили США действовать, используя не только механизмы мягкой силы, но и усилить свое фактическое военное присутствие в целях повышения эффективности контроля ситуации в регионе.
Кроме того, американская ближневосточная внешняя политика в определенной мере зависима и от еще одного глобального фактора - американо-израильских отношений, которые активно развиваются с 60-х гг. XX века и обусловлены позицией иудейской общины США, ее представительством в политической и экономической элите американского общества [5].
В статье использованы следующие основные категории политической науки: политические процессы, политическая регионалистика, политические элиты, политическая сфера. В работе нашли свое отражение используемые методы теоретического познания, общелогические методы и приемы исследования. Рассмотрены экспертные мнения, анализы и оценки, которые лежат в основе написания данной работы. Изучены научные статьи и литература по политологии, истории и международным отношениям в сфере формирования американской внешней политики, в том числе и на Ближнем Востоке.
Отдельное внимание обращено к процессу становления американской «Доктрины мирового лидерства», которая берет свою основу в работе Дж. Уинтропа «Град Божий на Холме» и на сегодняшний день является одним из ключевых элементов политической платформы таких харизматичных американских президентов-республиканцев, как например Р. Рейган, Дж. Буш (мл.), Д. Трамп.
Эмпирическую базу работы составили анализ средств массовой информации по исследуемой проблематике, а также соответствующие выступления современных политиков и политологов.
За восемь лет президентства Барака Обамы ситуация в ближневосточном регионе прошла процесс существенной трансформации, что привело к формированию новых угроз и вызовов с точки зрения региональной безопасности. Смена политических режимов в ходе революционных событий «арабской весны» нарушила сложившийся политический баланс в регионе и оказала существенное влияние на усиление террористических группировок, связанных с радикальным исламом и развитие в этой связи внутриконфессио-нальных противоречий. Можно сказать, что предпринятые США и их европейскими союзниками попытки «демократизации» существовавших на Ближнем Востоке политических режимов привели к обратному результату.
Усиление роли России и Китая во внешнеполитических процессах в регионе нашло свое отражение в ужесточении формы реализацией США концепции «стратегии сдерживания». Данная концепция базируется на принципах яркой демонстрации намерений защиты американских интересов, способ-
ности добиваться цели любой ценой, в том числе, нанести такой ущерб оппоненту, что даже если он сможет достичь своей цели, то это для него будет невыгодным [8].
Одновременно с этим, американские политики обратили внимание на усиление влияния Турции, которая, реализуя свои неоосманские амбиции, в этот период времени поставила цель занять лидирующие позиции в исламском мире [17].
Таким образом, на сегодняшний день американская администрация сумела накопить существенное количество внешнеполитических проблем, что требует необходимости фундаментальных перемен, направленных на удержание значимости США на Ближнем Востоке и недопущении усиления роли в решении локальных ближневосточных вопросов своих союзников [1].
Вполне очевидно, что одним из негласных постулатов американской внешней политики можно считать принцип «разделяй и властвуй», который на сегодняшний день администрация Дональда Трампа пытается воплотить и на Ближнем Востоке. Непосредственно сам Дональд Трамп сформулировал направление американской политики как политику, основанную на «принципиальном реализме, а не на дискредитировавших себя теориях» [20].
По сути, Дональд Трамп констатировал, что затеянная демократической администрацией «перестройка Большого Ближнего Востока» направленная на формирование дружественных демократических режимов провалилась и требует нового, более прагматичного подхода.
В целях реализации такого подхода США не допускает формирования явного государства - лидера, которое отсутствует в регионе со времен распада Османской Империи. Очевидно, что главным союзником США в исламском мире ближневосточного региона по-прежнему останется Саудовская Аравия, а в ее лице и другие монархии Персидского залива.
Вместе с тем, можно сказать, что одновременно США сформированы три разделенных мусульманских политических полюса Ближнего Востока в виде светской и «демократической» Турции, «шиитской коалиции» во главе с Ираном и «суннитской коалиции» во главе с Саудовской Аравией.
В выстроенной США системе отдельное место отводится Израилю, который является не только партнером Турции, но и стратегическим форпостом американских внешнеполитических интересов на Ближнем Востоке. Необходимо отметить, что только Израиль США считают демократическим государством в Ближневосточном регионе. Однако в последнее время «израильский
фактор» приносит США больше минусов, чем плюсов. Американо-израильское сотрудничество, в первую очередь, в военной сфере зачастую используется радикальными исламистскими группировками для «демонизации» Соединённых Штатов, что оказывает негативное влияние на имидж США в арабском мире [18].
Согласно концепции политического реализма Ганса Моргентау США реализуют свои национальные интересы в рамках выстроенной политической доктрины, основанной на имеющихся региональных противоречиях этнического, культурного и религиозного характера [19].
Вместе с тем активная роль Российской Федерации в сирийском конфликте, развитие диалога с Саудовской Аравией на уровне первых лиц государств, многовекторность российской внешней политики на Турецком, Иранском и Израильском направлениях начинают оказывать все большее давление на американскую политическую доктрину в регионе, которая на сегодняшний день уже не выглядит настолько эффективной.
Ближневосточный регион занимает важное место в структуре обеспечения геополитических интересов не только США, но и России, а также Европейского союза. Значимость рассматриваемого региона обусловлена следующими глобальными факторами.
Во-первых, это богатые запасы природных ресурсов региона, где по разным оценкам сосредоточено порядка 64% мировых запасов нефти и 46% природного газа, что представляет существенный стратегический интерес для мирового сообщества. Как справедливо отмечает О.Е. Гришин: «Энергетическая политика является детерминантой в системе современных международных отношений, обуславливающей их развитие и интенсивность. Различие в энергетических потенциалах, целях и задачах субъектов международных отношений приводит к их дестабилизации в глобальном мире» [3]. Европейские и американские политики рассматривают Ближний Восток, как один из естественных энергетических центров, который позволит нивелировать энергозависимость Европейского союза от России [13].
Эксперты энергетического рынка констатируют, что энергоресурсным регионом Ближнего Востока является не только Персидский залив, но восточное средиземноморье. На шельфе Средиземного моря обнаружены огромные запасы газа, крупнейшие из которых находятся в месторождении «Зохр» у берегов Египта и «Левиафан» у берегов Израиля. Запасы каждого месторож-
дения оцениваются в примерно 30 триллионов кубических футов, т.е. примерно 84 млрд. м3 [7].
Следующим глобальным фактором ближневосточного региона являются социальные и миграционные процессы. Военные конфликты в Ираке и Сирии стали катализатором невиданных миграционных потоков, направленных на европейский континент. Именно неконтролируемая внешняя миграция из государств «большого ближнего востока» стала трамплином для подъема и последующего объединения некоторой части европейской политической элиты вокруг консервативных и право-популистских политических сил, выступающих с позиции евроскептицизма. Именно евроскептики, призывающие любой ценой покончить с нелегальной миграцией в Европу, выступают латентными проводниками американских внешнеполитических идей, направленных на формирование «нового ближнего востока» состоящего из демократических государств.
В целях такой «демократизации» ближневосточных политических режимов, еще в начале XXI века США в режиме «мягкой силы» существенно нарастили сотрудничество с разнообразными общественными и некоммерческими организациями региона. На сегодняшний день, США внедрили порядка 350 программ по «демократизации» в таких странах, как в Йемен, Тунис, Саудовская Аравия, Иорданиия, Бахрейн, Египет, Алжир, Марокко и Палестина [10].
Результатом политики «мягкой силы» в ближневосточном регионе принято считать «Арабскую весну» в ходе которой многие страны Ближнего Востока с авторитарным политическим режимом, ориентировались на турецкую модель демократического исламского государства [4].
Однако, консолидация оппозиционных движений, основанная на противодействии сложившимся авторитарным ближневосточным политическим режимам, привела к радикализмам политических элит, усилению нестабильности, фундаментализма и терроризма [12].
К третьему глобальному фактору можно отнести влияние религиозных общностей на политические процессы в регионе. Имеющий преимущественно мусульманское население ближневосточный регион, тем не менее, часто выступал ареной различных конфликтов, в основе которых лежал религиозный фактор. В ряде ближневосточных государств, например Сирии, Ираке и некоторых других, формирование политической элиты государства происходило по религиозному принципу.
Например, в Сирии большая часть политической, военной и экономической элиты оказалась сформирована из алавитов (одно из направлений шиизма), которые пришли к власти более 40-лет назад вместе с партией Баас и ее лидером - Хафезом Асадом. При этом алавиты в Сирии составляют по разным экспертным оценкам 11-13% от всего населения [14]. Также существенные разногласия сохраняются между ближневосточными государствами политические элиты которых придерживаются суннитского или шиитского направления ислама.
Таким образом, приведенные факторы позволяют США в полной мере реализовывать доктрину политического реализма, которая формируется в рамках следующих четырех этапов.
1. Формирование центров политических противоречий. Выше было указано о формировании трехполюсной ближневосточной политической системы, базирующейся на религиозных, этнических и культурных противоречиях, а также территориальных спорах. Существующий спектр религиозных разногласий между государствами не позволяет им проводить консолидированную политику сдерживания американских внешнеполитических интересов в регионе.
2. Реализация национальных интересов США, как одного из глобальных лидеров политического Мира. В этой связи, помимо выстроенных на первом этапе центров ближневосточной системы, американской администрацией формируется некий пул «опорных государств», куда на сегодняшний день можно включить Египет, Иорданию, а впоследствии, в случае обретения независимости, Курдистан [6].
3. Сотрудничество во всех возможных областях, невзирая на идеологические различия. Многовекторность американской политики позволяет одновременно взаимодействовать и с Израилем, и с Саудовской Аравией, при этом именно указанные государства являются главными приобретателями американского вооружения в регионе. Если милитаризация Израиля происходит в рамках американских субсидий [11], то Саудовская Аравия, как и другие монархии Персидского залива, в первую очередь платежеспособны, чем обеспечивают существенный импорт американского оружия, оказывая поддержку оружейному лобби в США, за которым, как правило, стоят выходцы из Республиканской партии [2].
4. Реализация политических целей, несмотря на моральный императив (политика двойных стандартов). Политика двойных стандартов США на Ближ-
нем Востоке заключается принципиально неоднозначной трактовке норм международного права, оценки однотипной ситуации и действий отдельных субъектов в этой ситуации в зависимости от степени лояльности этих субъектов или иных соображений выгоды для оценивающего. Американская администрация проводит довольно понятную дифференциацию ближневосточных политических режимов по принципу «свой/чужой».
Лояльные к США авторитарные политические режимы Саудовской Аравии и Катара пользуются широкой американской поддержкой, получают доступ к покупке самого современного американского оружия, имеют тесные экономические связи. В свою очередь политический режим в Иране считается США недемократическим, подвергается разнообразному санкционному давлению, а государства, сотрудничающие с Ираном, обвиняются в латентной поддержке международного терроризма [9].
На сегодняшний день ближневосточный регион является регионом нестабильности и политической турбулентности, выступает площадкой столкновения геополитических интересов США, России, Европейского Союза и отчасти Китая. Соединённые Штаты Америки реализуют свои политические амбиции, опираясь на поддержку имеющихся лояльных политических элит, поддерживая их различными механизмами экономического и военного сотрудничества. Избирательно используя механизмы «мягкой силы» американская администрация наращивает свои клиентеллы в органах власти ближневосточных государств и соответствующих международных организациях.
При этом механизмы «мягкой силы стали более адресными и реализуются после тщательного анализа возможных рисков. В основе анализа лежит глобальный экспертный мониторинг региона, который осуществляется в области социологии, религиоведения, истории, поведенческих наук и др. Обобщение данных такого мониторинга позволяет формировать аналитические отчеты о целевых социальных группах применения «мягкой силы» для обеспечения экономико-политических интересов США.
Американская внешняя политика на Ближнем Востоке существенно видоизменилась с избранием Президентом США Дональда Трампа. Демократическая администрация Барака Обамы крайне неохотно и нерешительно использовала военную силу и акцентировала внимание на «развитии демократии и соблюдении прав человека в регионе», что, по их мнению, должно было решить проблему террористических сетей, угрожающих безопасности Америки, а также предотвратить распространение оружия массового поражения. В свою
очередь республиканцы видят решение обозначившихся проблем в обратном процессе - ликвидация террористических организаций, закрытие иранской ядерной программы и стабильность энергетического рынка будут способствовать развитию демократических преобразований в регионе.
Выстроенная США модель геополитических отношений в ближневосточном регионе, основанная на укрощении «неоосманских» амбиций Турции, противопоставления шиитского Ирана саудитским монархиям, хоть и показывает высокий уровень политической турбулентности, но тем не менее позволяет оставаться США глобальным политическим гегемоном Большого ближнего Востока сегодня. Однако данный шаткий баланс способен сохраняться в регионе лишь до момента вхождения второго серьезного геополитического игрока, способного на близком к США уровне поддержать один из локальных центров. В этой связи, стратегической задачей внешней политики США на Ближнем Востоке видится в недопущении усиления политической роли России и противодействие китайской экономической экспансии.
Литература
1. Безруков А.О., Сушенцов А.А. Феномен Д. Трампа и сценарии развития российско-американских отношений // Сравнительная политика. 2018. №1.
2. Вавилов А.И. Политика США в мусульманском мире на примере арабских стран. Опыт критического анализа. Москва, 2009.
3. Гришин О.Е. Энергетическая политика Ирака: проблемы и перспективы // Социально-политические и историко-культурные аспекты современной геополитической ситуации Материалы международной научно-практической конференции X Научно-образовательного форума. Под ред. В.В. Бобылева. Москва: Перо, 2017.
4. Гурбангельдиев А.М. Роль США в реструктуризации Ближнего Востока // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. 2015. №3.
5. Истомин И.А. Влияние религиозных групп на международную деятельность государства // Вестник МГИМО. 2014. №1(34).
6. Кривов С.В., Рыжов И.В. Политика США и баланс сил на Ближнем Востоке: от ключевых очагов воздействия к нейтрализации радикальных режимов // Вестник ННГУ. 2014. №1-1(1).
7. Мурад Абдель Джалиль. Россия на пути к доминированию над средиземноморским газом. URL: https://www.enabbaladi.net/archives/276168 (дата обращения 11.01.2019).
8. Нестеров А.К. Особенности реализации американской стратегии сдерживания на современном этапе // Вестник дипломатической академии МИД России. 2018. №3(17)
9. Ноздрин А.В. Политика двойных стандартов в международных отношениях // Актуальные проблемы современных международных отношений. 2013. №1.
10. Петросян А. Американская стратегическая культура и внешняя политика США на Ближнем Востоке // 21-й век. 2017. №1(42). C.98-109.
11. Подцероб А.Б. Ближневосточная политика США. URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2008/05-0208b.htm (дата обращения 12.01.2019).
12. Сыздыкова Ж.С. Большой Ближний Восток в глобальной политике США // Армия и общество. 2013. №5 (37).
13. Тодорова Р.В. Новое геостратегическое партнерство и геоэнергетическое значение черноморского региона в XXI веке // Национальные интересы и внешняя политика России: история и современность Сборник материалов VI-й Всероссийской научной конференции. Отв. ред. А.Н. Сквозни-ков. Самара, 2018.
14. Эйдельман Д. Сирийское восстание и алавитский режим. URL: http://www.iarex.ru/interviews/14942.html. (дата обращения 12.01.2019).
15. Alvandi R. Nixon, Kissinger, and the Shah: The United States and Iran in the Cold War. New York, NY: Oxford University Press, 2014.
16. Bzezhinski Zb. The Grand Chessboard: Amerikan Primacy and Its Geo-strategic Imperatives-N. 2006.
17. Fraser T., Mango A., McNamara R. The Makers of the Modern Middle East. London: Haus Publishing, 2011.
18. Mearsheimer J., Walt S. The Israel lobby and US foreign policy. Palgrave Macmillan, 2007.
19. Nobel J.W. Morgenthau's Sruggle with Power: The Theory of Power Politics and the Cold War // Review of International Studies. 21(1). January 1995.
20. Trump Donald J. Remarks by President Trump in State of the Union Address. URL: https://www.whitehouse.gov/briefings-statements/remarks-president-trump-state-union-address-2/ (дата обращения 11.01.2019).
References
1. Bezrukov A.O., Sushentsov A.A. Fenomen D. Trampa i stsenarii razvitiya rossiisko-amerikanskikh otnoshenii. Sravnitel'naya politika. 2018. №1.
2. Vavilov A.I. Politika SShA v musul'manskom mire na primere arabskikh stran. Opyt kriticheskogo analiza. Moskva, 2009.
3. Grishin O.E. Energeticheskaya politika Iraka: problemy i perspektivy. Sotsial'no-politicheskie i istoriko-kul'turnye aspekty sovremennoi geopoliticheskoi situatsii Materialy mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii X Nauchno-obrazovatel'nogo foruma. Pod red. V.V. Bobyleva. Moskva: Pero, 2017.
4. Gurbangel'diev A.M. Rol' SShA v restrukturizatsii Blizhnego Vos-toka. Vestnik RUDN. Seriya: Mezhdunarodnye otnosheniya. 2015. №3.
5. Istomin I.A. Vliyanie religioznykh grupp na mezhdunarodnuyu deya-tel'nost' gosudarstva. Vestnik MGIMO. 2014. №1(34).
6. Krivov S. V., Ryzhov I. V. Politika SShA i balans sil na Blizhnem Vostoke: ot klyuchevykh ochagov vozdeistviya k neitralizatsii radikal'nykh rezhimov. Vestnik NNGU. 2014. №1-1(1).
7. Murad Abdel' Dzhalil'. Rossiya na puti k dominirovaniyu nad sredizemnomorskim gazom. URL: https://www.enabbaladi.net/archives/276168 (data obrashcheniya 11.01.2019).
8. Nesterov A.K. Osobennosti realizatsii amerikanskoi strategii sderzhivaniya na sovremennom etape. Vestnik diplomaticheskoi akademii MID Rossii. 2018. №3(17)
9. Nozdrin A.V. Politika dvoinykh standartov v mezhdunarodnykh otnosheniyakh. Aktual'nye problemy sovremennykh mezhdunarodnykh otnoshenii. 2013. №1.
10. Petrosyan A. Amerikanskaya strategicheskaya kul'tura i vneshnyaya politika SShA na Blizhnem Vostoke. 21-i vek. 2017. №1(42). C.98-109.
11. Podtserob A.B. Blizhnevostochnaya politika SShA. URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2008/05-0208b.htm (data obrashcheniya 12.01.2019).
12. Syzdykova Zh.S. Bol'shoi Blizhnii Vostok v global'noi politike SShA. Armiya i obshchestvo. 2013. №5 (37).
13. Todorova R.V. Novoe geostrategicheskoe partnerstvo i geoenergeticheskoe znachenie chernomorskogo regiona v XXI veke. Natsional'nye interesy i vneshnyaya politika Rossii: istoriya i sovremennost' Sbornik materialov Vl-i Vserossiiskoi nauchnoi konferentsii. Otv. red. A.N. Skvoznikov. Samara, 2018.
14. Eidel'man D. Siriiskoe vosstanie i alavitskii rezhim. URL: http://www.iarex.ru/interviews/14942.html. (data obrashcheniya 12.01.2019).
15. Alvandi R. Nixon, Kissinger, and the Shah: The United States and Iran in the Cold War. New York, NY: Oxford University Press, 2014.
16. Bzezhinski Zb. The Grand Chessboard: Amerikan Primacy and Its Geo-strategic Imperatives-N. 2006.
17. Fraser T., Mango A., McNamara R. The Makers of the Modern Middle East. London: Haus Publishing, 2011.
18. Mearsheimer J., Walt S. The Israel lobby and US foreign policy. Palgrave Macmillan, 2007.
19. Nobel J.W. Morgenthau's Sruggle with Power: The Theory of Power Politics and the Cold War. Review of International Studies. 21(1). January 1995.
20. Trump Donald J. Remarks by President Trump in State of the Union Address. URL: https://www.whitehouse.gov/briefings-statements/remarks-president-trump-state-union-address-2/ (data obrashcheniya 11.01.2019).
