CC BY
173
Внешняя политика Колчака — черты и механизмы
Лошкарев И. Д.
Вопрос о наличии внешней политики у государственных образований сложен, запутан и не решен до конца. Однако отрицать то, что имело место быть, не совсем правильно —наоборот, совсем неправильно. Нельзя отрицать наличие переписки между Омском и посольствами России за рубежом, иных свидетельств периода Гражданской войны в России. Поэтому, с целью избежать дискуссии о существовании внешней политики А. В. Колчака, придется начать с допущения, что все-таки вынесенное в заглавие явление существовало. Временное Всероссийское Правительство, одним из звеньев которого был Верховный Правитель, обладало набором черт государства —это территориальная организация населения (губернии, уезды, округа), государственный суверенитет, налогообложение. В условиях Гражданской войны связь государства и права несколько размылась, как, впрочем, и суверенитет (поскольку на государственный аппарат значительно влияли представители иностранных держав, в качестве альтернативы государственному аппарату принуждения выступали иногда союзнические войска).
Для того, чтобы выявить основные механизмы и черты внешней политики А.В. Колчака, необходимо рассмотреть: деятельность управляющего министерства и министра иностранных дел, взаимодействие Совета Министров и Верховного Правителя, функционирование автономной системы зарубежных представительств России, деятельность Русского Политического Совещания и Коллегии послов, сношения с другими государствами, государственными образованиями и международными организациями.
Как уже упоминалось, на основании Положения о временном устройстве государственной власти, так называемой «Конституции 18 ноября», осуществление верховной власти находилось в совместном ведении Верховного Правителя и Совета Министров, для совокупности которых Правительствующий Сенат 29 января 1919 года утвердил название «Российское правительство» (до этого господствовало «Временное Всероссийское правительство»). С другой стороны, данное Положение указывало также, что исполнительная власть принадлежала исключительно Верховному Правителю, который имел право назначать и смещать членов Совета Министров. С другой стороны, Верховный Правитель по вопросам ведения конкретного министерства обязан был принимать решение совместно с председателем Совета Министров и главой данного ведомства, после чего решение скреплялось подписями означенных трех должностных лиц. В конце августа 1919, в результате фактического обмена рядом полномочий, Совету Министров, помимо законодательных полномочий, были переданы в ведение вопросы, не затрагивающие основ государственного строя, а Верховный Правитель получал право
утверждать в чрезвычайном порядке любые меры без обсуждения в Совете Министров1. Таким образом, исходя из анализа правового статуса Верховного Правителя, Совета Министров и МИД, необходимо отметь, что в принятии решений по вопросам внешней политики имелся своеобразный дуализм.
А.В. Колчак неоднократно давал понять, что считает главной своей задачей военную победу над большевиками. В манифесте от 23 ноября 1918 года Колчак отмечал: » в эти последние часы жизни государства только вооруженная сила, только армия, явится спасением»2. Подобное представление имелось и у других государственных деятелей, входивших в Российское правительство. В интервью управляющий делами Совета Министров Г.К. Гинс, временно управлявший на тот момент и МИДом из-за отъезда Ю.В. Ключникова, заявил: «Первый наш дипломат —армия <...> Второй по значению дипломат —это общественная солидарность»3. Подобный крен в сторону внутриполитической деятельности связан, безусловно, с тем, что страна была расколота, бушевала Гражданская война. В результате, деятельность органов внешних сношений была направлена в большинстве на обеспечение мероприятий внутригосударственного характера.
Однако в условиях значительной политической, военной и экономической активности иностранных держав, в частности на территории, управлявшейся Российским правительством, в условиях необходимости привлечения дополнительных источников финансовых, политических и людских ресурсов, внешняя политика играла все же не последнюю роль. Кроме того, Колчак придерживался той точки зрения, что мероприятия красных во всех сферах государственной жизни были незаконны и недействительны (в том числе Брестский мир), и, следовательно, считал себя в состоянии войны с державами Четвертного союза. Таким образом, даже внутриполитическая борьба неизбежно приводила Временное Всероссийское правительство к международным проблемам. В свете этого обстоятельства особо важными были отношения с союзниками и надежды на участие в Версальской конференции.
Несмотря то, что фактические проводники внешней политики и центральные органы внешних сношений были разделены расстоянием и нерегулярным транспортным и телеграфным сообщением, основной
1. Цветков В.Ж. Белое дело в России. 1919 г Формирование и эволюция политических структур Белого движения в России. —
М., 2009. С. 30-40
2. Звягин С.П. Представления Верховного Правителя России А.В. Колчака о законности и правопорядке. //Гражданская война на Востоке России: новые подходы, открытия, находки. Материалы научной конференции в Челябинске 19-20 апреля 2002г. Серия «Библиотечка россиеведения». Выпуск 8. —М., 2003. С.28-29
3. Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской
истории. 1918-1920. —М., 2008. С. 270
вектор внешней политики был на удивление единым (МИД в Омске и дипломатические представительства, прежде всего в Европе, выражали политически однородный курс). Наиболее четко этот вектор был выражен в дневниковой записи В.Н. Пепеляева от 10 апреля 1919: «Мы не должны быть ни японофилами, ни американофилами. Мы должны пользоваться всеми. Русская ориентация4».
Решения Верховного Правителя и Совета Министров подготавливались и исполнялись Министерством иностранных дел. После переворота 18 ноября в должности управляющего министерством остался Ю.В. Ключников (до 2.01.1919) —приват-доцент Московского университета, специалист по международному праву. 19 ноября 1918 Ключников дал интервью представителям прессы, в котором осветил основные направления и цели внешней политики, выразил свое понимание положения колчаковской России в мире. Россия, по мнению управляющего МИД, являлась необходимым условием, как международного равновесия, так и создания межгосударственной организации, о чем в то время в общественных круга различных стран шла серьезная дискуссия. Из набора принципов внешней политики Ключников фактически убрал «мир без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов». Комментируя инициативу американского президента Вильсона о создании Лиги Наций, управляющий МИД не исключил в перспективе возможности подобного «всемирного союза государств», полагая это делом скорее далекой перспективы. Главной же целью внешней политики Ключников провозгласил признание Временного Всероссийского правительства иностранными государствами, в особенности державами Антанты5. В условиях антибольшевистской борьбы, которая была квинтэссенцией политики Колчака в целом, от союзников ожидалась военная и финансовая помощь. По вопросам устройства дипломатического аппарата Ключников высказал оригинальную идею, что внешнеполитические представительства должны при сохранении подчинения Временному Всероссийскому правительства исполнять волю других антибольшевистских правительств —в целях содействия объединению всех сил в борьбе с большевистским государством. Основой данного соображения выступало несоответствие статуса всероссийской власти и реально контролируемой ею территории.
Преемником Ключникова стал И.И. Сукин (до 3.12.1919). Д.В. Филатьев, немного неточно описывая реалии государственного строительства, вспоминал: «Особенно много вреда принес Министр иностранных дел Сукин, 28-летний молодой человек, «американский мальчик», как его называли. Он окончатель-
4. Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917-1920 гг. —Новосибирск, 2003. С. 345
5. Цветков В.Ж. Указ. соч. С. 561-564
но поссорил адмирала с японцами, не сумел ослабить враждебность чехов, не сумел внушить доверия к Сибирскому Правительству со стороны французов и американцев, а если не поссорил и с англичанами, то только потому, что представитель Англии, полковник Нокс, просто не считался с нашим Министерством иностранных дел6». Скорее положительно о Су-кине отзывался Г.К. Гинс, хотя и ставил ему в упрек интриганство, кулуарный метод работы и невнимание к Совету Министров7. В качестве одного из главных советников Верховного Правителя новый управляющий МИДа полагал, что необходимо ориентироваться на США в противовес Англии и Франции, наладить сотрудничество с Японией8. Внешнюю политику, как и многие в Совете Министров, Сукин считал делом второстепенным.
Во время конструирования государственного аппарата в Омске, в ноябре 1918-феврале 1919 в Париже для защиты интересов России на предстоящей Версальской конференции при содействии правительства Северной области и омского МИДа образовалось Русское Политическое Совещание на основе не партийного, а персонального представительства. Состав этого необычного органа внешних сношений был смешанный —туда входили как служащие Российского правительства (дипломаты, военные, финансовые агенты), так и крупные общественные деятели9. Руководящим органом РПС была Русская Политическая Делегация (кн. Г.Е. Львов, непризнанный посол во Франции В.А. Маклаков, С.Д. Сазонов, позднее также—Н.В. Чайковский и Б.В. Савинков). В составе РПС действовали три постоянные комиссии —дипломатическая, финансово-экономическая и военно-морская. 29 января 1919 года Русской Политическое Совещание обнародовало свою Программу, в которой была обещана реорганизация устройства национальных окраин, кроме того, признавалась независимость Польши и необходимость пересмотра статуса Финляндии в виду изменения фактической ситуации10. В Программе гарантировалось выполнение Россией всех обязательств перед союзниками и ставился вопрос о компенсации за предоставление независимости Польше и за потери в войне.
Хотя Совещание и его представители не были допущены на саму Версальскую конференцию, на ход дискуссии по некоторым вопросам Совещание влиять
6. Филатьев Д.В. Катастрофа Белого движения в Сибири: 1818-1922 гг. Впечатления очевидца. // Окрест Колчака: документы и материалы. Сост. А.В. Квакин. —М., 2007. С. 202
7. Гинс Г.К. Там же. С. 269-277.
8. Записки Ивана Ивановича Сукина. // За спиной Колчака: документы и материалы. Под ред. А.В. Квакина. —М., 2005. С. 368
9. Кононова М.М. Деятельность дипломатов царского и Временного правительств в эмиграции в 1917-1938 гг. // «Международная жизнь». 2001. № 9-10. —с.71-83
10. Цветков В.Ж. Указ. соч.. С. 573
могло, поскольку представители РПС неоднократно встречались с членами и главами делегаций и разъясняли свою позицию11. 3 июля 1919 года на заседании Совета Пяти по вопросу Бессарабии выступили премьер-министр Румынии Братиану и российский представитель В.А. Маклаков —последний настаивал сначала на необходимости принятия решения Учредительным Собранием, затем предложил провести плебисцит в Бессарабии с целью затянуть процесс урегулирования в условиях невыгодного положения России.
Серьезным препятствием для успешного выполнения задачи РПС, помимо явного нежелания союзников реально повлиять на ситуацию в России, было большое количество политических деятелей и групп, считавших себя выразителями интересов или ее частей России и «осаждавших» участников Версальской конференции, —от великих князей12 до делегаций правительства Соединенных горцев Кавказа и Кубанской Рады13.
Министром иностранных дел стал С.Д. Сазонов (по некотором данным с 10.01.1919) —находившийся в Париже глава дипломатического ведомства Деникина. Назначение стало результатом посылки Сазоновым от имени Русского Политического Совещания телеграммы о признании верховной власти А.В. Колчака и о солидарности с основными положениями программы Временного Всероссийского правительства. Министр в ноябре 1918 —феврале 1919 наметил подробную программу действий по всему спектру проблем России и послевоенного мироустройства. Основой курса Сазонова была попытка сохранить преемственность внешней политики Российской империи, в значительной мере сберечь геополитическое положение страны.
Повторяя без устали в документах идеологический принцип непредрешения воли Учредительного Собрания, Сазонов проявлял известную гибкость. Если в отношении независимости Польши вопрос был решен утвердительно, то по независимости Финляндии (признанной многими государствами) единодушия не было. Однако Сазонов в очень осторожных формулировках соглашался на признание независимости Финляндии, в обмен на компенсацию с финской стороны за оставляемую инфраструктуру, при сохранении права защиты русского и православного населения страны. Кроме того, независимость Финляндии в телеграмме от 19 марта 1919 года обуславливалась предоставлением со стороны союзников «необходимых гарантий стратегического характера»14. В телеграмме от 8 ноября 1919 года Сазонов признал фактическую самостоятельность Финляндии и особо отметил, что
11. Там же. С. 403-404
12. Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. Обе книги в одном томе. Пер. с англ. —М., 2004. С. 349-354
13. Цветков В.Ж. Указ. соч. С. 404-405
14. Там же. С. 568
ряд стран уже признали ее независимость15. В то же время в состав независимой Польши Сазонов предполагал не передавать Холмщину, часть Сувалкской губернии, города Белосток и Брест-Литовск. Взамен этого Польше переходило бы левобережье Вислы (возможно с Данцигом) и Западная Галиция.
В отношении других приграничных проблем России Сазонов выработал четкие предложения: сохранение Аландских островов в противовес притязаниям Швеции (с их возможной демилитаризацией в мирное время в обмен на демилитаризацию шведско-финской границы), сбережение совместных российско-норвежских прав на Шпицберген, присоединение к России Восточной Галиции (как минимум) и Закарпатья, согласие на присоединение Буковины и Трансильва-нии к Румынии, сохранение всей Добруджи за Румынией, решительное противодействие попыткам Румынии присоединить Бессарабию, равноправие России противодействие англичанам в осуществлении закавказского транзита, военно-морском проникновении на Каспий и в постройке железных дорог в Персии, сохранение действия Кяхтинских соглашений с Китаем о статусе Внешней Монголии, заключение рыболовной конвенции с Японией и возможное провозглашение принципа открытых дверей в Маньчжурии16.
Особое внимание Сазонов уделил Проливам, предлагая несколько вариантов учета российских интересов: а) нейтрализация при сохранении в составе Турции Дарданелл, прибрежной полосы и островов Мраморного моря, ряда островов (Лемнос, Имброс, Тендос) б) участие России в международном контроле над Проливами при нейтрализации северо-западной Фракии17.
В области послевоенного мироустройства Сазонов предлагал следующее: создание Чехословакии с «экономическим» выходом к Черному морю; поддержка Сербии (затем, соответственно, Королевства СХС) в территориальных спорах с Италией (о побережье Адриатики), Румынией и Болгарией; присоединение к Королевству СХС южной Штирии и Каринтии, Сербской Крайны, Боснии и Герцоговины, Истрии и Сербской Воеводины; присоединение к Греции Северного Эпира, округа Ксанти, островов Эгейского моря и Кипра; переход Франции Эльзаса и Лотарингии; передача Дании Шлезвига; присоединение к Чехословакии Верхней и Нижней Лужицы; учреждение постоянного третейского суда на основе преобразования Гаагских конференций; тесный союз России с Королевством СХС; федеративная организация Гер-мании18.
РПС и министр Сазонов продемонстрировали готовность к диалогу с национальными окраинами бывшей Российской империи. Например, есть сведения, что
15. Там же. С. 398
16. Там же. С. 575-579
17. Там же. С. 577-578
18. Цветков В.Ж. Там же. С. 377-385
член РПД Б.В. Савинков вел переговоры с начальником Польского государства Ю. Пилсудским, а С.Д. Сазонов —с премьер-министром и министром иностранных дел БНР А.И. Луцкевичем19. Правда, в большинстве случаев представители Российского правительства и РПС настаивали на сохранении окраин в составе Российского государства в статусе автономии хотя бы на период до Учредительного (Национального) Собрания.
Помимо Верховного Правителя и Совета Министров, Министерства иностранных дел и РПС, существенное влияние на внешнюю политику оказывала фактически автономная система дипломатических представительств России, отказавшаяся от признания решений II съезда Советов. На 1918 год интересы несуществующей России в мире защищали 9 посольств, 24 миссии, 36 генеральных консульств, 84 консульства и 34 вице-консульства —всего согласно штату 431 человек20. Более полутора лет посольства финансировались самостоятельно —послы в Лондоне и Вашингтоне (К.Д. Набоков и Б.А. Бахметев) располагали крупными суммами. Более того, посол в Китае кн. Н.А. Кудашев, посол в Японии В.Н. Крупенский и консул в Кашгарии В.М. Успенский оказывали помощь антибольшевистским формированиям. Посольства были подчинены МИДу в Омске в ноябре 1918 года, а их финансирование началось только с 1 марта 1919. На практике посольства осуществляли обмен информацией и координацию действий, часто минуя Омск, — через Коллегию послов во главе с послом в Италии М.Н. Гирсом21. Таким образом, внешняя политика осуществлялась не только путем функционирования вертикальных, но и горизонтальных связей в дипломатическом аппарате, что характеризует «федерализм» механизмов внешней политики Колчака.
Сущностью внешней политики Колчака было глубинное противоречие между стремлением отстоять суверенитет и целостность России и курсом на полное сотрудничество (иногда переходящее в низкопоклонство) с союзниками в обмен на признание. Это наиболее ярко проявилось в двух инцидентах: арест Джонсоном Кудрявцева (16.02.1919) и столкновение генерала Розанова с союзниками во Владивостоке (26.09.1919). В первом случае, командир английского батальона полковник Джонсон в Омске приказал арестовать члена Омской городской управы Н.Н. Кудрявцева. Только твердое и убедительное заявление председателя Совета Министров П.В. Вологодского позволило ликвидировать конфликт22. Во втором случае мирный исход был достигнут с трудом. Для пресечения враждебной агитации и поддержания порядка (были случаи под-
19. Сайт партии «Беларуская сацыял-дэмакратычная партыя (Грамада)» //http://bsdp.org
20. Кононова М.М. Указ. соч. С. 71-76
21. Кононова М.М. Указ. соч. С. 73-78
22. Дневник Петра Васильевича Вологодского.//За спиной Колчака: документы и материалы. Под ред. А.В. Квакина. —М., 2005. С. 159-160
держки американскими войсками пробольшевистских организаций) командующий Приморского ВО генерал-лейтенант С.Н. Розанов распорядился ввести во Владивосток усиленный контингент, усилить патрулирование города и охрану государственных учреждений. В ответ на это, военный представитель Японии на Дальнем Востоке генерал Игонака от имени всех союзников предъявил ультиматум до 29 сентября удалить из города все русские подразделения, мотивируя это тем, что Розанов не согласовал свой приказ с союзниками. Розанов в телеграмме Колчаку выразил готовность сразиться с войсками интервентов, однако И.И. Сукину удалось путем нажима на военное руководство в Токио и Вашингтоне урегулировать ситуацию23.
Немало было случаев, когда союзники не считали с мнением всероссийской власти. Например, японское командование осенью 1919 года сначала силами собственных солдат, а потом при посредничестве Г.М. Семенова, пыталось оккупировать часть КВЖД —от станции Маньчжурия до Харбина24. И только сопротивление местных китайских властей помешало захватить территорию, находившуюся формально в ведении совместного русско-китайского акционерного общества.
Колчаковское правительство вынуждено было терпеть подобные действия союзников, чтобы покорностью и неконфликтностью приблизить дипломатическое признание. «Мы все жили в ожидании признания», —писал И.И. Сукин позднее25. С другой стороны, А.В. Колчак заявил осенью 1919 года, что не обменял бы поддержку союзников на ущемление суверенитета России26. С.П. Мельгунов подвергает этот факт из мемуаров Г.К. Гинса сомнению27 —на наш взгляд, безосновательно.
Советские историки (Голинков, Минц) и ряд современных исследователей (В.Д. Зимина, например) считают, что политика белогвардейских режимов (и, в частности, А.В. Колчака) полностью зависела от иностранной помощи28. Таким образом, и внешняя политика должна была находиться под влиянием интер-вентов29, однако такой взгляд в свете вышеописанного представляется крайне неправдоподобным.
23. Дневник Петра Васильевича Вологодского.//За спиной Колчака: документы и материалы. Под ред. А.В. Квакина. —М., 2005. С. 236-238
24. Аблова Н.Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспекты истории (первая половина XX в.) — М., 2004. С. 97-98
25. Записки Ивана Ивановича Сукина. // За спиной Колчака: документы и материалы. Под ред. А.В. Квакина. —М., 2005. С. 157
26. Гинс Г.К. Указ. соч. С. 478
27. Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. В 2 кн.: Кн. 2: Ч. 3. —М., 2004. С. 284
28. Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России. Политические режимы Гражданской войны. —М., 2006. С. 81-83
29. Термин можно использовать наравне с термином союзники в данном случае, так как на момент высадки войск союзников на Дальнем Востоке —5 апреля 1918 года—ни одно из авторитетных правительств не дало разрешения на такой шаг.
Таковы вкратце механизмы осуществления внешней политики, наглядно иллюстрирующие важнейшие ее черты и особенности.
Список использованных источников
1. Аблова Н.Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспекты истории (первая половина XX в.) —М., 2004.
2. Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. Обе книги в одном томе. Пер. с англ. —М., 2004.
3. Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920. —М., 2008.
4. Голинков Д.Л. Правда о врагах народа. —М., 2006.
5. Деникин А.И. Очерки Русской Смуты: В 3 книгах.- Книга 2/Т.2 Борьба генерала Корнилова; Т.3. Белое Движение и Борьба Добровольческой Армии. —М, 2005.
6. Дневник Петра Васильевича Вологодского.//За спиной Колчака: документы и материалы.
Под ред. А.В. Квакина. —М., 2005.
7. Записки Ивана Ивановича Сукина. // За спиной Колчака: документы и материалы. Под ред. А.В. Квакина. —М., 2005.
8. Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России. Политические режимы Гражданской войны. —М., 2006.
9. Звягин С.П. Представления Верховного Правителя России А.В. Колчака о законности и правопорядке. //Гражданская война на Востоке России: новые подходы, открытия, находки. Материалы научной конференции в Челябинске 19-20 апреля 2002г. Серия «Библиотечка россиеведения». Выпуск 8. —М., 2003.
10. Кононова М.М. Деятельность дипломатов царского
и Временного правительств в эмиграции в 1917-1938 гг. // «Международная жизнь». 2001. № 9-10. —с.71-83.
11. Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. В 2 кн.: Кн. 2: Ч. 3. —М., 2004.
12. Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России. —М., 2003.
13. Филатьев Д.В. Катастрофа Белого движения в Сибири: 1818-1922 гг. Впечатления очевидца. // Окрест Колчака: документы и материалы. Сост. А.В. Квакин. —М., 2007.
14. 1Цветков В.Ж. Белое дело в России. 1919 г. Формирование и эволюция политических структур Белого движения
в России. —М., 2009.
15. Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917-1920 гг. — Новосибирск, 2003.
16. http://bsdp.org (Беларуская сацыял-дэмакратычная партыя (Грамада)).
