Внешняя политика Ирана: между историей и религией Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

листы в американской столице ищут новый вариант решения. Ибо третья война им уже не по силам.

«Литературная газета», М., 7-13 июня 2006 г.

Махди Санаи,

директор Центра по изучению России, Центральной Азии и Кавказа ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИРАНА: МЕЖДУ ИСТОРИЕЙ И РЕЛИГИЕЙ

Внешняя политика Исламской Республики Иран вызывает бурные дискуссии на международной арене. Многие оценки, звучащие в мире, отражают непонимание сущности исламского государства и мотивов, которыми руководствуется Тегеран, принимая те или иные решения. Изучая современное состояние иранского общества, необходимо в равной степени учитывать два фактора -иранские традиции и культуру, а также ислам. История иранской нации уходит корнями в глубокую древность. Иран щедро использовал возможности своей многотысячелетней культуры и государственности для распространения и процветания ислама. Религиозное начало и политика в исламе неразрывны. В силу того что ислам, по сути, создает всеобъемлющие планы и программы действий для личности и для общества в целом, он рассматривает политику и власть как инструменты реализации этих планов и программ. Таким образом, у мусульман выработалось особое, коренящееся в учении Пророка, отношение к политике. Движущей силой политики как таковой является стремление к политической власти. Отсюда и политическое мировоззрение ислама: он не только выражает свои идеалы, но и постоянно ищет средства их претворения в жизнь. Вот почему Пророк Мухаммед (а впоследствии четыре халифа и другие династии) установил в обществе исламскую форму правления.

Распространившись по миру, ислам оказал огромное влияние на государства Азии, а также на некоторые регионы Европы и Африки. Однако в XIV в. исламская цивилизация начала приходить в упадок. С тех пор мусульмане погрязли в застое, разложении, культурной деградации и отсталости. В результате некоторые

из мусульманских стран превратились в колонии западных держав. В конце XIX - начале XX в. в исламском мире появился ряд великих мыслителей-реформаторов, преследовавших две важные цели: во-первых, вырвать из рук чужаков ресурсы и богатства мусульманских стран и в результате добиться политической и экономической независимости и, во-вторых, примирить ислам с модернизмом. Одновременно новые веяния и модернизация подтолкнули мусульманских богословов - как суннитов, так и шиитов - к идее создания исламской формы правления. Все чаще стали звучать призывы к «объединению» и солидарности мусульман. Такие мыслители, как Сейед Джемаль ад-Дин Ассадабади, Мухаммед Абдо, Рашид Реза, Али Шариати и прежде всего имам Хомейни, считали создание исламской формы правления и мусульманское объединение единственно возможным выходом для спасения. Пагубные последствия колониальной эпохи заставили мусульман искать независимости. Исламская революция в Иране - одно из величайших событий XX в. - явилась протестом против главенства Запада над Домом Ислама (дар-уль-ислам), попыткой создания такой формы правления, которая с помощью новых приемов и методов опиралась бы на все ценности и догматы ислама.

Основу иранской государственной системы составляет шиизм, точнее, те его особенности, которые касаются всеобъемлющих планов ислама по управлению обществом и распространению исламских принципов. На протяжении всей своей истории шииты стремились установить справедливое правление, считая, что законным руководителем мусульманской общины может быть только непогрешимый имам (прямой потомок четвертого халифа Али и дочери пророка - Фатимы) или его преемник. Однако большинство мусульман не разделяло такого взгляда на власть. Хотя на некоторых этапах истории шииты испытывали сильное давление, они никогда не отказывались от своих идей, выступая за создание праведного правления и распространение учения ислама и связывая свои надежды с приходом скрытого имама. (Разумеется, они нередко вступали в компромисс с существующими правительствами, если шиитские богословы считали, что это поможет сохранить жизни единоверцев.) Таким образом, неподчинение большинству, вера в историческую легитимность и утопизм свойственны шиитам издревле.

Краеугольным камнем нынешнего государственного устройства в Иране является концепция исламского правления велаят-е-факих (опека законоведа), разработанная аятоллой Рухоллой Хо-мейни. Суть велаят-е-факих заключается в том, что в отсутствие имама только праведные богословы имеют право руководить нацией. Вся полнота власти должна быть сосредоточена исключительно в руках образцового законоведа - факиха (при этом Конституция, парламент призваны оформлять толкования положений шариата, а исполнительные органы - следить за выполнением соответствующих предписаний. - Ред.). Правитель мусульман должен отвечать следующим трем фундаментальным требованиям: достаточное знание исламского учения (самостоятельное суждение), справедливость и добродетель, а также знание и понимание требований эпохи. Концепция велаят-е-факих основана на трех принципах:

- полное подчинение и приверженность светских государственных структур исламскому праву;

- верховная власть факиха над всеми тремя ветвями светской власти в государстве;

- обязанность каждого мусульманина прилагать все силы для установления исламского правления.

«Опека законоведа» является народной формой правления. Одна из статей Конституции Исламской Республики Иран предусматривает роль народа в выборах руководителя. В 1979 г., в период назначения нового правительства Ирана, имам Хомейни настоял на том, чтобы в названии страны содержались такие слова, как «исламская республика», характеризуя тем самым государственное устройство страны. В основе политического поведения Исламской Республики Иран - взаимодействие между традиционными принципами шариата, с одной стороны, и требованиями к государственному управлению в современную эпоху - с другой. Таким образом, приверженность исламским ценностям не привела к пренебрежению реалиями.

Соответственно внешняя политика Тегерана осуществляется под постоянным координированным воздействием таких факторов, как религиозная идеология, выраженная в концепциях имама Хомейни, и практика международного сообщества. Своей приоритетной задачей, отвечающей национальным интересам страны,

Иран считает не выстраивание сферы своего влияния в регионе, а возрождение ислама и объединение мусульман всего мира. Такие принципы иранской внешней политики, как упор на исламское единство вместо национализма, акцент на экспорт исламской революции в течение первого послереволюционного десятилетия, доктрина активных действий в странах Третьего мира, градация и классификация форм правления и оспаривание некоторых международных норм, имеют источником исламское международное право.

Конечно, внешнеполитический курс Ирана во многом определяется все теми же геополитическими, историческими и экономическими факторами, что существовали в дореволюционную эпоху. Вместе с тем, поскольку создание исламской формы правления было нацелено на повышение благосостояния и качества жизни народа, Исламская Республика Иран стремится добиваться своих целей с учетом существующей международной обстановки и посредством применения общепринятых норм. Ориентация на международное право является конкретным отражением приверженности Ирана исламским ценностям. Хотя внешняя политика Тегерана - это результат долгосрочного внегосударственного действия шариата, международное сообщество и международное право оказывают влияние не только на нее, но и на формирование того, что исламская форма правления предлагает миру. Иран поддерживает требование международного сообщества пересмотреть некоторые действующие нормы, а также устранить последствия, связанные с господством интересов и предписаний великих держав. Рассматривая политическую идеологию имама Хомейни в контексте международного права, необходимо учитывать несколько моментов.

Во-первых, преследуя свои цели, исламская революция в Иране во многих случаях оказывалась под внешним давлением, однако имела возможность использовать к своей выгоде трения между различными международными игроками. Следовательно, необходимо проводить различие между некоторыми идеями исламской революции, которые не могут быть материализованы в силу господствующих международных отношений (на самом деле сегодня, спустя много лет после победы исламской революции, иранское правительство не заинтересовано в том, чтобы вспоминать о подобного рода устремлениях, например об установлении

глобального исламского правления), и некоторыми другими внутренними задачами Ирана в рамках закона. Такими, которые были институциализированы и могут проводиться на международном уровне с помощью действующих норм (например, первоочередное внимание к исламскому миру).

Во-вторых, следует учитывать влияние революционного пыла и внутренней борьбы за власть на ход исламской революции в ранние годы и на разных ее этапах. Естественно, революционное возбуждение, возникающее при любой смене общественного строя, ограничивается постреволюционной эпохой. После этого периода, особенно в течение второго десятилетия революции, мы были свидетелями того, что цели преследовались в основном с соблюдением норм международного сообщества и на основе прагматичного подхода. Кроме того, при формировании политики национальным интересам уделялось должное внимание и придавался должный вес. В течение этого периода исламские законы и задачи исламской революции стали более институционализированными.

В-третьих, исламскую революцию можно считать примером того, как исламский мир или, шире говоря, страны Третьего мира требуют пересмотра правил, норм и ценностей международного права. Интересы этих акторов и связанные с ними исламские ценности оказывают явное давление на существующие модели структур, соглашений и договоренностей в рамках международной системы. Как показал опыт французской и русской революций, некоторые новые структуры в итоге находят новое постоянное место на международной арене. Время покажет, останутся ли и на этот раз следы на песке, когда от берега отхлынут волны послереволюционного шторма.

Требование исламской революции, настаивающей на том, чтобы международные отношения строились на более глубоком понимании различий в ценностях, созвучно концепции диалога цивилизаций, подразумевающей, что международное сообщество учитывает разнообразие ценностей, принципов и культур. В соответствии с концепцией диалога (в отличие от теории столкновения цивилизаций Самьюэла Хантингтона) общие принципы и фундаментальные основы мировых цивилизаций настолько переплетены и взаимосвязаны, что конфликт между ними невозможен. Источником же происходящих столкновений или имеющихся разногла-

сий являются доминирующий ныне порядок и попытки добиться мирового господства со стороны некоторых держав.

Таким образом, если разнообразные ценности и существующие полюса влияния получат признание, не будет и повода для столкновения цивилизаций. Если освободить человечество от оков группировок, если повысить уровень знаний об исторических корнях и культурных особенностях других наций и если добиться взаимопонимания, то почва для большинства конфликтов просто исчезнет.

«Россия в глобальной политике», М., 2006г., январь-февраль, с. 27-31.

А.Саватеев,

кандидат исторических наук ТАНЗАНИЙСКИЕ РЕАЛИИ МИРОВЫХ РЕЛИГИЙ

Межконфессиональные отношения в Танзании разновектор-ны. Одни из них способствуют взаимопониманию людей, являющихся приверженцами различных религий, другие, напротив, воздвигают препятствия на пути к консолидации общества, вызывают взаимное недоверие. Как в этой поликонфессиональной и полиэт-ничной стране удается сохранить атмосферу толерантности, редкой для Африки, пытается дать ответ автор статьи.

История независимой Танзании дает ряд примеров, подтверждающих обоснованность тезисов о перерастании противоречий между этноконфессиональными общинами в вооруженные столкновения, что свидетельствует о сложности и противоречивости межрелигиозных отношений.

12 января 1964 г. в результате вооруженного восстания на Занзибаре власть захватил Революционный совет Занзибара (РСЗ), в котором главную силу представляла Партия афро-ширази (ПАШ), получавшая содействие со стороны материковой партии Африканский национальный союз Танганьики (ТАНУ). Свержение султана и ликвидация арабского засилья, под прикрытием которого, по словам советского историка О.И. Тетерина, «англичане утверждали свое господство» на островах Занзибар и прилегающих к нему Пемба и Тумбату, имело следствием массовое насилие чер-