CC BY
65УДК 342
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА В ЭПОХУ ЦИФРОВИЗАЦИИ
Р.В. Нигматуллин, Р.Р. Сулейманова
Конституционные положения по поддержанию и укреплению международного мира и безопасности, обеспечению мирного сосуществования государств и народов, недопущению вмешательства во внутренние дела государства реализуются в том числе посредством дипломатии, которая выступает средством осуществления функции внешнего суверенитета.
Внешнюю политику государства в эпоху цифровизации необходимо рассматривать в двух аспектах. Во-первых, это реализация внешней политики посредством дипломатии. Дипломатия в конце XX - начале XXI вв., не отказываясь от классической формы, стала приобретать формы публичной дипломатии и ее составляющей - цифровой дипломатии. Цифровая дипломатия обеспечивает широкую реализацию конституционного права человека на получение и распространение информации. Ее развитию способствуют международные социальные сети, посредством которых произошло вовлечение в международные отношения большого количества людей по всему миру. Во-вторых, это внутренняя и внешняя деятельность государства, направленная на достижение передового уровня цифровизации всей страны. Достижения ведущих экономик мира во многом обеспечены успехами в цифровизации, в то же время инструменты цифровизации становятся драйвером не только внутренней, но и внешней политики государства. Деятельность Российской Федерации по реализации указанных аспектов требует дальнейшего осмысления и выработки перспективных решений.
Ключевые слова: внешняя политика; эпоха цифровизации; цифровая дипломатия; цифровой мир; социальные сети; IT-технологии.
R.V. Nigmatullin, R.R. Suleymanova. STATE FOREIGN POLICY IN THE DIGITAL ERA
Constitutional provisions to maintain and strengthen international peace and security, ensure the peaceful coexistence of states and peoples, prevent interference in the internal affairs of the state are implemented, including through diplomacy, which acts as a means of exercising the function of external sovereignty.
The foreign policy of the state in the era of digitalization must be considered in two aspects. First, it is the implementation of foreign policy through diplomacy. Diplomacy at the end of the 20th - beginning of the 21st centuries, without abandoning the classical form, began to acquire the forms of public diplomacy and its component - digital diplomacy. Digital diplomacy ensures the broad implementation of the constitutional human right to receive and disseminate information. Its development is facilitated by international social networks, through which a large number of people around the world are involved in international relations. Secondly, it is the internal and external activities of the state, aimed at achieving an advanced level of digitalization of the entire country. The achievements of the leading economies of the world are largely ensured by success in digitalization, at the same time, digitalization tools are becoming a driver not only for domestic, but also for foreign policy of the state. The activities of the Russian Federation to implement these aspects require further reflection and development of promising solutions.
Keywords: foreign policy; era of digitalization; digital diplomacy; digital world; social networks; IT-technologies.
В соответствии со ст. 791 Конституции Российской Федерации «Российская Федерация принимает меры по поддержанию и укреплению международного мира и безопасности, обеспечению мирного сосуществования государств и народов, недопущению вмешательства во внутренние дела государства» [1]. Реализация этой конституционной нормы в современных условиях предполагает
совершенствование деятельности многих государственных органов, и в первую очередь Министерства иностранных дел Российской Федерации (далее - МИД РФ). Как известно, поддержание дипломатических отношений является составной частью функции осуществления внешнего суверенитета государства.
В конце XX - начале XXI вв. межгосударственные отношения и внешняя политика госу-
дарств стали осуществляться с учетом новых реалий. Так, в начале 90-х гг. XX в. благодаря развитию телевидения внешняя политика Соединенных Штатов Америки (далее - США) стала доступной всей планете. Как отмечает У Бернс, известный в прошлом американский дипломат, занимавший в разные годы пост заместителя государственного секретаря США, посла США в России, «"эффект CNN", проявившийся во время войны в Персидском заливе, ознаменовал начало эпохи доступности информации в реальном времени, а в последующие годы Интернет снес последние препятствия для мгновенного распространения информации и налаживания прямых коммуникаций» [3, с. 537].
Сыграли свою роль Интернет и социальные сети и в период политических катаклизмов «арабской весны». США стало рассматривать Интернет как средство влияния на внутриполитическую ситуацию в других странах. Так, У. Бернс, будучи послом США в России, 8 февраля 2008 г. направил государственному секретарю США К. Райс документ под названием «Стратегия для России», в котором, помимо всего прочего, отмечалось следующее: «Со временем предлагаемые мной меры могли бы усилить стремление русских к защите частной собственности и использованию возможностей, создаваемых свободным рынком, а укрепление связей молодого поколения россиян с другими странами мира за счет путешествий и Интернета медленно, но верно трансформировало бы российское общество» [3, с. 613].
Качественные преобразования дипломатии в современную эпоху привели к развитию публичной дипломатии, составляющей которой стала цифровая дипломатия. Появились вакцинная дипломатия, научная дипломатия, которые отражают соответствующие направления внешней политики государства.
В основе цифровой дипломатии - информационные технологии, которые позволили ускорить процесс передачи важной внешнеполитической информации и сделали ее в определенной степени доступной значительному количеству людей. Таким образом, следует заметить, реализуется конституционное право граждан на получение и распространение информации.
Развитие цифровой дипломатии началось в США. В короткий срок она стала элементом внешней политики государства, ее стали называть «дипломатией будущего» [6]. Большинство стран идет по пути создания информационных сервисов, которые помогают не только дипломатам, но государственным слу-
жащим, опосредовано занимающимся вопросами международных отношений.
В Российской Федерации на государственном уровне проблема публичной дипломатии была затронута в начале 2000-х гг.: сначала в Концепции внешней политики Российской Федерации 2000 г., а затем и в выступлении Президента России В.В. Путина 12 июля 2004 г на пленарном заседании совещания послов и постоянных представителей России [11]. При принятии документов стратегического развития внешней политики России в последующие годы было предусмотрено использование возможностей цифровой дипломатии для информационно-аналитического обеспечения внешнеполитического процесса. Эта работа дала положительные результаты. Российская Федерация стала государством, входящим в число лидеров по присутствию в мировых социальных сетях материалов международной проблематики. В экспертном обзоре российской публичной дипломатии за 2018-2019 гг. «10 шагов на пути к эффективной публичной дипломатии России» указано, что согласно докладу «Twiplomacy Study 2018» русскоязычный Твиттер-аккаунт МИД РФ стал пятым по числу подписчиков (после США, Саудовской Аравии, Индии и Турции) [4]. Отметим, что этому способствовал креативный подход в подаче материала МИД РФ.
Цифровизация мировой дипломатии стала осуществляться посредством международных социальных сетей «Фейсбук», «Твиттер», «Ютуб», и др. За относительно небольшой период цифровизация российской дипломатии достигла серьезных масштабов. Активно стали использоваться в этих целях новые социальные сети. Так, с 2018 г. МИД РФ и дипломатические представительства России постоянно и плодотворно присутствуют в социальной сети «ВКонтакте». В 2020 г. количество уникальных подписчиков аккаунта в «Твиттере» на русском языке составило 1,1 млн, на английском - 273 тыс., на испанском - 20,5 тыс., на арабском - 31,5 тыс.; в «Фейсбуке» -448 тыс.; в сети «ВКонтакте» - 408 тыс.; в «Инстаграме» - 361 тыс.; в «Ютубе» - 25 тыс.; в мессенджере «Вайбер» - 5,5 тыс.; в «Телеграме» - 13 тыс. («Фейсбук», «Твит-тер», «Ютуб» признаны экстремистскими социальными сетями, запрещены в Российской Федерации). На интернет-сайте МИД РФ было опубликовано 2 363 материала по актуальным внешнеполитическим проблемам (на русском и иностранных языках) [5]. В настоящее время возросла активность пользователей в «Телеграме».
Однако с вовлечением населения в онлайн-коммуникации возрастают и риски нарушения прав и свобод [10]. Это может быть обнародование личных данных, публикация необъективной, а зачастую и фейковой информации. С точки зрения цифровой дипломатии это угроза утечки служебной информации и личных данных дипломатов. В этой связи государство усиливает противодействие киберпреступ-ности и стремится к сокращению неподконтрольных сегментов сети.
Определенную озабоченность вызывает сам факт увеличившегося охвата населения планеты социальными сетями. Наряду с расширением возможности коммуникации, доступа к различного рода информации, развитием образовательного контента в геометрической прогрессии увеличивается число людей, вовлеченных в международные отношения. «Социальные сети, мессенджеры и интернет-телевидение сделали из каждого обладателя смартфона потенциального журналиста, способного моментально делать свои «новости» доступными миллионам человек» [8, с. 16]. Как следствие, МИД РФ, соответствующим государственным органам нужно определенное время для принятия адекватного решения. Чем больше количество информации по событию, затрагивающему международные отношения государств как на многостороннем, так и на двустороннем уровне, тем больше будет его необходимо.
Существуют и иные угрозы, которые находятся в поле зрения России. Государством предпринимаются соответствующие шаги по противодействию им на национальном и международном уровнях. Так, к примеру, проводится работа по выходу из зависимости от иностранного программного обеспечения. По оценке Председателя Правительства Российской Федерации М.В. Мишусти-на, для 80 % 1Т-продукта уже существуют российские аналоги [13].
После начала специальной военной операции популярной социальной сетью, которую используют МИД РФ, посольства Российской Федерации и иностранные посольства, стала сеть «ВКонтакте». Официальная страница МИД РФ на начало декабря 2022 г. имела 457 тыс. подписчиков. В «Телеграме» имеются каналы МИД РФ на русском, английском и испанском языках (зарегистрировано 114 тыс. русскоязычных подписчиков, 36 тыс. англоязычных и около 7 тыс испаноя-зычных). На официальной странице МИД РФ размещаются материалы, информирующие о контактах глав государств, глав дипломати-
ческих ведомств и международных организаций, брифингах официального представителя внешнеполитического ведомства, личных ак-каунтах дипломатов. Распространение информации в социальных сетях опережает новостные выпуски телеканалов и, как уже отмечалось, достигает большего количества людей. Причем это как граждане своей страны, так и многотысячная зарубежная аудитория. Также необходимо учитывать, что важнейшие заявления Президента Российской Федерации В.В. Путина, министра иностранных дел России С.В. Лаврова даются в полном варианте, без сокращений, вырезок или усечения первоначального варианта. Это позволяет слушателям делать собственные выводы, а не ориентироваться на толкование фрагментов выступления тем или иным комментатором.
Социальные сети - один из наиболее действенных информационных инструментов сегодняшнего дня. Они и представляются более конкурентоспособными по сравнению с традиционными СМИ ввиду онлайн-системы, подразумевающей отсутствие временных и территориальных границ [12].
В настоящее время набирает популярность официальный сайт МИД РФ, скачиваемый в виде приложения в мобильные телефоны. В частности, в нем содержится информация о присутствии в социальных сетях самого министерства, его структурных подразделений, посольств России и генконсульств, постоянных представительств, российских дипломатов и территориальных представительств МИД РФ. Востребованным является раздел приложения МИД РФ «Зарубежный помощник», который предназначен для взаимодействия МИД РФ с гражданами Российской Федерации, временно находящимися за рубежом, их оповещения о прогнозируемых, произошедших чрезвычайных или кризисных ситуациях в стране пребывания.
Как было отмечено выше, цифровизация в первую очередь коснулась экономики. Многие государства проводят политику, направленную на достижение передового уровня циф-ровизации всей страны. Достижения ведущих экономик мира во многом обеспечены успехами в цифровизации, в тоже время инструменты цифровизации становятся драйвером не только внутренней, но и внешней политики государства. Такая ситуация является основой для определения главных направлений внешней политики. Как отмечают многие специалисты, мировое сообщество пока не смогло сформировать особую отрасль международного права (по аналогии с воздушным, морским,
космическим правом), которая регулировала бы отношения в цифровом пространстве. Вследствие этого на сегодняшний день в мире нет единого подхода к определению понятий «информационная безопасность», «кибербез-опасность», «суверенный интернет». Россия, как и другие государства, решает эту проблему в рамках национального законодательства и в сотрудничестве с другими государствами целенаправленно отстаивает свою позицию на площадке Организации Объединенных Наций [11].
В настоящий момент два государства являются лидерами по внедрению 1Т-технологий: США и Китай. Преуспели во внедрении 1Т-технологий Великобритания, Республика Корея, Япония и другие страны. Данное положение создает неравенство и зависимость большинства государств от лидеров глобализации информационного пространства. «Вынужденно «подсаживаясь на ИКТ-иглу», такие страны попадают в киберзависимость от технологически развитых государств, что объективно подмывает основы их суверенитета, их возможность принимать самостоятельные решения как во внутренней, так и во внешней политике» [9, с. 108].
Рассматривая опыт Китая, необходимо отметить, что им создана соответствующая нормативная база, позволяющая защитить национальный интернет-суверенитет. Независимость в этом вопросе и достигнутые успехи в области науки и технологий дают основание считать, что Китай к своему государственному юбилею в 2049 г. может стать экономическим и технологическим лидером мирового сообщества. Как справедливо отмечают российские ученые, «задача расширения российского экономического и цифрового пространства остро ставит вопрос о поиске стратегических союзников в цифровом мире и использовании существующих политических механизмов для этой цели» [7, с. 19-20]. Это обусловлено сложившимся в стране уровнем научно-технического потенциала и объективно существующими проблемами. Вместе с тем обнадеживают результаты работы по выполнению Указа Президента Российской Федерации В.В. Путина от 21.07.2020 № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» [2] в части цифровой трансформации как одной из национальных целей развития страны на период до 2030 г. В частности, в 2022 г. оказано более 200 млн цифровых услуг, выросла доля российских производителей вычислительной техники и
телекоммуникационного оборудования, все социально значимые учреждения обеспечены скоростным доступом к Интернету, электронными услугами пользуются 2/3 всех граждан, для IT-отрасли введены уникальные налоговые льготы (так, налог на прибыль в 2022 г. составил 0 %).
Таким образом, внешняя политика российского государства в эпоху цифровизации зависит от масштабов и качества внедрения IT-технологий в политическую, экономическую, социальную и культурную сферы жизни. Это позволит закрепить лидерские позиции нашего государства и подготовит его к вызовам четвертой промышленной революции.
Список литературы
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Доступ из справ.-право-вой системы «КонсультантПлюс». URL: https:// www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_28399 (дата обращения: 20.08.2022).
2. О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года: указ Президента Российской Федерации от 21.07.2020 № 474 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo. gov.ru/Document/View/0001202007210012 (дата обращения: 30.11.2022).
3. Бернс У. Невидимая сила: Как работает американская дипломатия. М.: Альпина Паблишер, 2020. 688 с.
4. Бурлинова Н., Василенко П., Иванченко В., Шакиров О. 10 шагов на пути к эффективной публичной дипломатии России: экспертный обзор российской публичной дипломатии в 2018-2019 гг. М.: НП РСМД, 2020. 58 с.
5. Внешнеполитическая и дипломатическая деятельность Российской Федерации в 2020 году: обзор МИД России // Министерство иностранных дел Российской Федерации: офиц. сайт. URL: https://www.mid.ru/ru/activity/review (дата обращения: 30.11.2022).
6. Заемский В.Ф., Карпович О.Г. Цифровая дипломатия - дипломатия будущего // Дипломатическая служба. 2021. № 3. С. 264-276.
7. Безруков А., Мамонов М., Сучков М., Су-шенцов А. Международная конкуренция и лидерство в цифровой среде. М.: Фонд развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», 2021. 28 с.
8. Международные угрозы 2021: Геополитика после пандемии / Е.Я. Арапова [и др.]. М.: Московский государственный институт между-
народных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, 2020. 27 с.
9. Мельникова О. Опыт Китая в защите национального киберсуверенитета // Международная жизнь. 2022. № 12. С. 106-119.
10. Мочалов А.Н. Об учреждении в России должности уполномоченного по защите прав человека в сфере информационно-телекоммуникационных технологий // Правовое государство: теория и практика. 2022. № 2 (68). С. 27-39.
11. Нигматуллин Р. В. Цифровая дипломатия как инструмент внешней политики // Цифровые технологии и право: сб. научных трудов I Междунар. науч.-практ. конф. (Казань, 23 сентября 2022 г.): в 6 т. Т. 2. Казань: Изд-во «Познание» Казанского инновационного университета, 2022. С.325-335.
12. Нигматуллин Р.В., Сулейманова Р.Р. Координация усилий государств в борьбе с современными вызовами и угрозами // Евразийский юридический журнал. 2020. № 11 (150). С.428-431.
13. Стратегическая сессия об импортозаме-щении программного обеспечения в отраслях // Правительство Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://government.ru/news/46507/ (дата обращения: 30.11.2022).
References
1. Konstitutsiya Rossiyskoy Federatsii [The Constitution of the Russian Federation]: prin-yata vsenarodnym golosovaniyem 12.12.1993 (s izm., odobrennymi v khode obshcherossiyskogo golosovaniya 01.07.2020) // Dostup iz sprav.-pravovoy sistemy «KonsultantPlyus». URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_28399 (data obrashcheniya: 20.08.2022).
2. O natsionalnykh tselyakh razvitiya Rossiyskoy Federatsii na period do 2030 goda [On the national development goals of the Russian Federation for the period up to 2030]: ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 21.07.2020 № 474 // Ofitsialnyy internet-portal pravovoy informatsii. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/ View/0001202007210012 (data obrashcheniya: 30.11.2022).
3. Berns U. Nevidimaya sila: Kak rabotayet amerikanskaya diplomatiya [Invisible Force: How American Diplomacy Works]. M.: Alpina Pablish-er, 2020. 688 s.
4. Burlinova N., Vasilenko P., Ivanchenko V., Shakirov O. 10 shagov na puti k effektivnoy publi-chnoy diplomatii Rossii [10 steps towards effective Russian public diplomacy]: ekspertnyy obzor rossiyskoy publichnoy diplomatii v 2018-2019 gg. M.: NP RSMD, 2020. 58 s.
5. Vneshnepoliticheskaya i diplomaticheskaya deyatelnost Rossiyskoy Federatsii v 2020 godu [Foreign policy and diplomatic activity of the Russian Federation in 2020]: obzor MID Rossii // Min-isterstvo inostrannykh del Rossiyskoy Federatsii: ofits. sayt. URL: https://www.mid.ru/ru/activity/ review (data obrashcheniya: 30.11.2022).
6. Zayemskiy V.F., Karpovich O.G. Tsifrovaya diplomatiya - diplomatiya budushchego [Digital diplomacy is the diplomacy of the future] // Diplo-maticheskaya sluzhba. 2021. № 3. S. 264-276.
7. Bezrukov A., Mamonov M., Suchkov M., Sushentsov A. Mezhdunarodnaya konkurentsiya i liderstvo v tsifrovoy srede [International competition and leadership in the digital environment]. M.: Fond razvitiya i podderzhki Mezhdunarodnogo dis-kussionnogo kluba «Valday», 2021. 28 s.
8. Mezhdunarodnyye ugrozy 2021: Geopoli-tika posle pandemii [International threats 2021: Geopolitics after the pandemic] / E.Ya. Arapova [i dr.]. M.: Moskovskiy gosudarstvennyy institut mezhdunarodnykh otnosheniy (universitet) Min-isterstva inostrannykh del Rossiyskoy Federatsii. 2020. 27 s.
9. Melnikova O. Opyt Kitaya v zashchite nat-sionalnogo kibersuvereniteta [China's experience in protecting national cyber sovereignty] // Mezh-dunarodnaya zhizn. 2022. № 12. S. 106-119.
10. Mochalov A.N. Ob uchrezhdenii v Rossii dolzhnosti upolnomochennogo po zashchite prav cheloveka v sfere informatsionno-telekommunikat-sionnykh tekhnologiy [On the establishment in Russia of the position of a commissioner for the protection of human rights in the field of information and telecommunication technologies] // Pravovoye gosu-darstvo: teoriya i praktika. 2022. № 2 (68). S. 27-39.
11. Nigmatullin R.V. Tsifrovaya diplomatiya kak instrument vneshney politiki [Digital diplomacy as an instrument of foreign policy] // Tsifrovyye tekhnologii i pravo: sb. nauchnykh trudov I Mezh-dunar. nauch.-prakt. konf. (Kazan. 23 sentyabrya 2022 g.): v 6 t. T. 2. Kazan: Izd-vo «Poznaniye» Kazanskogo innovatsionnogo universiteta, 2022. S. 325-335.
12. Nigmatullin R.V., Suleymanova R.R. Koor-dinatsiya usiliy gosudarstv v borbe s sovremennymi vyzovami i ugrozami [Coordination of the efforts of states in the fight against modern challenges and threats] // Evraziyskiy yuridicheskiy zhurnal. 2020. № 11 (150). S. 428-431.
13. Strategicheskaya sessiya ob importo-zameshchenii programmnogo obespecheniya v otraslyakh [Strategic session on import substitution of software in industries] // Pravitelstvo Rossiyskoy Federatsii: ofits. sayt. URL: http://government.ru/ news/46507/ (data obrashcheniya: 30.11.2022).
НИГМАТУЛЛИН Ришат Вахидович - доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой международного права и международных отношений. Институт права Уфимского университета науки и технологий. Россия. Уфа. E-mail: nigm2004@mail.ru.
СУЛЕЙМАНОВА Римма Рифхатовна - кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры политологии и связей с общественностью факультета философии и социологии. Уфимский университет науки и технологий. Россия. Уфа. E-mail: suleimanova514@mail.ru.
NIGMATULLIN, Rishat Vakhidovich - Doctor of Law, Professor, Head of the Department of International Law and International Relations. Institute of Law of the Ufa University of Science and Technology. Russia. Ufa. E-mail: nigm2004@mail.ru.
SULEIMANOVA, Rimma Rifkhatovna - Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Political Science and Public Relations of the Faculty of Philosophy and Sociology. Ufa University of Science and Technology. Russia. Ufa. E-mail: sulei-manova514@mail.ru.
