CC BY
115УДК 327:620.9 (470+571) А.Б. Яновский1
ВНЕШНЯЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ: ВЫЗОВЫ ВРЕМЕНИ И ВЕКТОРА РАЗВИТИЯ
Аннотация. В статье рассматривается внешняя энергетическая политика России в условиях существующих вызовов в сфере энергетики, связанных с тенденциями ее развития, изменениями на мировых энергетических рынках, ростом протекционизма и политического давления. Анализируются общие направления повышения эффективности как двустороннего, так и многостороннего международного энергетического сотрудничества.
Ключевые слова: внешняя энергетическая политика России, мировые энергетические рынки, протекционизм, международное энергетическое сотрудничество.
A.B. Yanovsky2
FOREIGN ENERGY POLICY OF RUSSIA: CHALLENGES OF THE TIME AND VECTOR OF DEVELOPMENT
Abstract. The article considers the foreign energy policy of Russia against the background of challenges currently existing in the power industry connected with its development trends, changes on global energy markets, rising protectionism and political pressure. It reviews general trends in increasing the effectiveness of both bilateral and multilateral international energy cooperation.
Keywords: foreign energy policy of Russia, global energy markets, protectionism, international energy cooperation.
Энергетика является частью экономики и не может не зависеть от общих мировых трендов в этой сфере. Сегодня мы, по-видимому, стоим на пороге коренных изменений глобального технологического уклада. Такие тенденции, как цифровизация всех основных технологических процессов, широкое внедрение искусственного интеллекта, роботизация, создание «умных» городов и «умных» сетей» - меняют мировой энергетический ландшафт, способы производства и потребления энергии. Яркими примерами уже происходящих изменений в мировой энергетике могут служить, в том числе:
- добыча сланцевых нефти и газа, прежде всего в США, достигшая, вопреки всем предшествовавшим прогнозам, уровня, оказывающего влияние на балансирование мирового рынка углеводородов;
- быстрорастущее производство сжиженного природного газа (СПГ), постепен-
но преобразующее региональные рынки газа в единый мировой рынок и превращающее природный газ во все более доступный вид топлива (число стран-потребителей за последние 25 лет выросло с 10 до 33);
стремительное развитие и внедрение возобновляемых источников энергии (ВИЭ, в последние годы на них приходится порядка 80% всех инвестиций в электроэнергетику);
рост объема распределенной генерации. К числу ожидаемых перспективных изменений относятся, в том числе: создание эффективных технологий накопления и хранения энергии;
потенциальное вовлечение в использование обширных мировых запасов газогидратов, способных стать еще одним источником предложения природного газа.
1 Анатолий Борисович Яновский - заместитель министра энергетики Российской Федерации, д.э.н., к.т.н., e-mail: minenergo@minenergo.gov.ru;
2 Anatoly B. Yanovsky - Deputy Minister of Energy of the Russian Federation, Doctor of Economics, PhD in Engineering, e-mail: minenergo@minenergo.gov.ru.
Развитие технологий и снижение себестоимости повысило интерес к ресурсам, находящимся в сложных горно-геологических и климатических условиях, которые ранее считались нерентабельными. К ним, в частности, относятся трудноизвлекаемые запасы и запасы морского шельфа, в том числе в Арктике.
Осознание того, что у человечества имеется достаточно энергоресурсов для перспективного развития, содействовало смене теории «пиковой добычи нефти» (наступление таких пиков прогнозировалось многократно, но неуспешно) на концепцию «пикового потребления нефти», конкретная судьба которой тоже, впрочем, неизвестна.
Повсеместно наблюдается стремление стран-потребителей повысить энергоэффективность национальных экономик и снизить зависимость от импорта энергоресурсов. Такие тенденции отчетливо проявляются во многих государствах в разных регионах мира, активно развивающих собственную ресурсную базу.
Характерной чертой последнего времени стала и жесточайшая конкуренция как между производителями, так и между различными видами энергоресурсов. Производители борются за рынки и сферы влияния (США продвигают свой газ, куда только удается, Ближний Восток и Россия конкурируют за рынок АТР). С начала XXI в. число стран-производителей энергоресурсов удвоилось, мировое предложение нефти увеличилось почти на 20 млн баррелей в сутки, а газа - более чем на 1000 млрд м3 в год. При этом усиливается влияние на рынок стран-потребителей энергоресурсов: достаточно вспомнить Третий энергетический пакет и другие законодательные инструменты ЕС, активную позицию Японии в отношении импортных цен на газ и стремление КНР к достижению выгодных для себя условий путем диверсификации маршрутов поставки газа.
Согласно последнему базовому сценарию Международного энергетического агентства (ноябрь 2018 г.), к 2040 г. потребление энергии в мире может вырасти на 25% к уровню 2017 г., без намечаемого прогресса в сфере энергоэффективности этот рост мог бы составить 50%.
В соответствии с тем же сценарием, доля ископаемых топлив в мировом энергобалансе
останется преобладающей, сократившись с 81% до 74%. При этом наиболее быстрыми темпами будет расти спрос на электроэнергию (на 60% к 2040 г.), доля которой в конечном энергопотреблении сможет достичь 25% (напомним, что на данный момент около 1 млрд человек - 13% населения нашей планеты - не имеет доступа к электричеству). Изменится география мировой энергетики - ключевую роль в росте спроса сыграют страны Азии и Африки (наибольший абсолютный рост первичного энергопотребления ожидается в Индии и Китае), на сцену выйдут новые потребители, появятся новые рынки сбыта.
В этих условиях энергетика России обладает всеми необходимыми предпосылками для использования своих конкурентных преимуществ, к которым относятся богатые природные ресурсы, низкая себестоимость продукции, близость к основным рынкам сбыта, наличие уникальных транспортных маршрутов, технологический потенциал, квалифицированные кадры, а также уже созданная и эффективно функционирующая инфраструктура.
Если говорить о месте нашей страны на внешнем рынке, то по совокупному экспорту топливно-энергетических ресурсов мы занимаем первое место в мире (поставки газа - первое место, поставки нефти - второе, поставки угля - третье).
Таким образом, поставки российских энергоносителей уже играют и будут играть существенную, а иногда и ведущую роль в топливно-энергетическом балансе многих стран и в Европе, и в Азии. Несмотря на происходившее снижение цен на нефть и, как следствие, на газ, ТЭК сохраняет свое значение и для финансово-экономического благополучия России. Внутри страны доля ТЭК в ВВП в 2017 г. составила 22,6%, доля в доходах федерального бюджета -почти 40%, доля ТЭК в экспорте - 59%.
Неудивительно поэтому, что приоритетом внешней энергетической политики России является сохранение позиций российского ТЭК в глобальной энергосистеме и дальнейшее его развитие, без чего удержать наше лидирующие положение в условиях быстрых перемен и непрерывного возникновения новых вызовов вряд ли возможно.
Основные принципы внешней энергетической политики России включают:
- открытость;
- последовательность;
- безусловное соблюдение норм международного права.
Следуя этим принципам, уже в 2000 г. в разделе внешней энергетической политики одобренной Энергетической стратегии России до 2020 года, в числе приоритетов России были названы: диверсификация направлений российского энергетического экспорта и оптимизация его товарной структуры, а также развитие энергетической инфраструктуры Восточной Сибири и Дальнего Востока и увеличение экспорта энергоносителей в страны АТР. Эти же положения последовательно находили отражение в утвержденных Энергостратегии - 2020 (2003 г.), Энергостратегии - 2030 (2009 г.) и в опубликованном проекте Энергетической стратегии России до 2035 года.
Разумеется, внешняя энергетическая политика России не может остаться в стороне от современных тенденций развития мировой энергетики. По инициативе и при поддержке России в рамках Европейской экономической комиссии (ЕЭК ООН) был запущен проект по исследованию путей устойчивого энергетического развития в регионе ЕЭК. Данный проект поддержали также США и Германия - в лице своих исследовательских центров.
Россия поддерживает цели Парижского соглашения по климату. Мы вполне отдаем себе отчет о тяжести последствий для планеты, которые это соглашение пытается предотвратить, и активно участвуем в международном сотрудничестве по данной проблематике.
С учетом ужесточающихся международных и российских экологических требований и стандартов, а также насущной необходимости сохранения климата планеты, мы развиваем возобновляемые источники энергии, признавая их полезным и многообещающим дополнением традиционной энергетики. В России силами российских компаний и совместных предприятий создаются объекты ветроэнергетики, фото-вольтаики, интеллектуальных сетей, имеющих важное значение для перехода к энергетике бу-
дущего. Действуют механизмы поддержки ВИЭ на оптовом рынке. Так, в рамках конкурсных отборов проектов строительства объектов на основе ВИЭ за 2013-2017 гг. отобрано 190 проектов с общей мощностью более 4,25 ГВт и величиной капитальных затрат более 470 млрд рублей.
Известно, что в плане экологических требований топливный баланс российской энергетики уже является одним из самых чистых в мире, а к 2035 г. доля генерации электроэнергии на базе безуглеродных или низкоуглеродных источников может, согласно проекту Энергетической стратегии России, составить почти 90%.
Тематика энергоэффективности особенно актуальна для России, где потенциал энергосбережения оценивается в треть энергопотребления, что заставляет нас принимать решительные меры для исправления такого положения вещей. К 2035 г. мы планируем снизить удельную энергоемкость ВВП в 1,6 раза по сравнению с 2014 годом.
Мы активно развиваем взаимовыгодное
международное технологическое сотрудничество как в сфере ВИЭ, так и в области энергоэффективности. Здесь можно, в частности, упомянуть деятельность российско-японской рабочей группы по энергоэффективности и ВИЭ, российско-германской рабочей подгруппы по энергоэффективности и энергосбережению, российско-британского консультативного комитета по энергоэффективности и возобновляемым источникам энергии, а также конкретные совместные проекты с компаниями разных стран - Дании, Нидерландов, Италии, Японии в сфере ветро-установок и ветропарков; Швеции - в области производства биотоплива и строительства электростанций на «свалочном» газе и многие другие.
Вместе с тем все это не означает отказа от развития традиционных источников энергии, прежде всего природного газа, который в обозримой перспективе останется, по нашему мнению, одним из основных энергоносителей. Мы подчеркиваем важнейшую перспективную роль природного газа как одного из наиболее надежных и экологически чистых энергоресурсов, совершенствуем технологии его добычи, транспортировки, хранения и использования.
Мы сознаем неизбежность глобализации рынков газа и развиваем в России производство СПГ, призванного стать весомым дополнением трубопроводным поставкам природного газа и расширить возможности проведения своповых операций и арбитража поставок. С прицелом на будущее мы изучаем возможности добычи нефти и газа в экстремально суровых условиях Арктики, полагая, что со временем расположенные на Крайнем Севере потенциальные ресурсы станут востребованными. Уверены, что все это явится важным вкладом России в устойчивое развитие мировой энергетики.
Российские компании участвуют в значительном числе энергетических проектов во всем мире. Российские компании или совместные предприятия (СП) с существенным их участием действуют в европейских странах, в частности в Австрии, Болгарии, Боснии и Герцеговине, Германии, Греции, Италии, Латвии, Нидерландах, Сербии, Хорватии, Черногории, Чехии, на Кипре. Эти СП связаны, в частности, с нефтепереработкой, добычей углеводородов, созданием подземных хранилищ газа, продажами российского газа и т.п. В Европе реализуются крупнейшие российские проекты «Северный поток - 2» и «Турецкий поток». В Латинской Америке российские компании занимаются разработкой месторождений и добычей нефти в Боливии, Бразилии, Венесуэле, на Кубе и в Мексике. В Китае, Вьетнаме и Индии наши инвестиции направлены на строительство НПЗ, разведку и добычу нефти и газа. На территории СНГ российские компании осуществляют поставки природного газа в Армению, Белоруссию, Казахстан, Киргизию и Молдову, участвуют в переработке нефти в Белоруссии, геологоразведке и освоении месторождений, добыче нефти и газа (Казахстан), строительстве электростанций и производстве электроэнергии (Армения, Казахстан, Молдавия, Узбекистан); поставляют и реализуют нефтепродукты (Киргизия и Таджикистан).
С другой стороны, крупнейшие мировые энергетические компании, такие как Total, Shell, E.ON, BP, Statoil, OMV и др. активно инвестируют в предприятия ТЭК России, занимающиеся геологоразведкой, разработкой месторождений нефти и газа, добычей. Exxon, Shell, Mitsui и Mitsubishi участвуют в производстве СПГ в
рамках проектов Сахалин-1 и Сахалин-2, Е.ОК, Епе1, БогШт и др. - в электроэнергетике. Важно при этом, что зарубежные инвесторы участвуют в капитале и функционировании крупнейших российских нефтегазовых и энергетических компаний.
Мы считаем важнейшей задачей обеспечение международной энергетической безопасности, о чем говорили еще в 2006 г. на Санкт-Петербургском саммите Группы восьми. Ее существенными составляющими являются: наличие достаточных объемов энергоресурсов, доступных по приемлемым ценам; готовность транспортной инфраструктуры обеспечить их доставку потребителям; открытость развитых и рационально регулируемых энергетических рынков. Со своей стороны мы готовы предложить нашим партнерам и энергоносители в объемах, покрывающих их любые разумные потребности, и свое участие в создании необходимой транспортной инфраструктуры. Так мы всегда поступали на традиционных для России европейских рынках, то же самое предпринимаем и на восточном направлении.
Примерами таких крупных реализуемых в настоящее время проектов, ориентированных в западном направлении, являются, в частности, «Северный поток - 2» и «Турецкий поток».
Проект «Северный поток - 2» представляет собой аналог «Северного потока», его производительность составляет те же 55 млрд м3 в год, протяженность и трассы обеих газотранспортных систем близки друг к другу. Таким образом, суммарная производительность обоих «Северных потоков» достигнет 110 млрд м3 в год. Планируемый срок ввода газопровода в эксплуатацию - четвертый квартал 2019 года. Практически одновременно с этим планируется ввести в эксплуатацию газопровод Е^а1 (протяженностью 480 км и мощность 55 млрд м3 в год) - сухопутное продолжение «Северного потока - 2» до границы Германии и Чехии.
Проект «Турецкий поток» представляет собой систему из двух газопроводов: производительность каждой нитки составит 15,75 млрд м3 в год. По первой нитке газ пойдет потребителям Турции, вторая предназначена для поставок российского газа в страны Южной и Юго-Восточной Европы. Плановый срок окончания проекта
- четвертый квартал 2019 г. (строительство глубоководной части завершено в ноябре 2018 года). В настоящее время прорабатываются возможные варианты продолжения сухопутной транзитной нитки газопровода «Турецкий поток» на территории ЕС. Одним из вариантов является создание мощностей для транспортировки газа от границы Турции через территории Болгарии, Сербии, Венгрии и Австрии до п. Баумгартен, другим - маршрут через Грецию в Италию. И «Северный поток - 2», и «Турецкий поток» являются фактически нашим вкладом в будущую энергетическую безопасность Европы, но, к сожалению, не все наши партнеры это понимают.
Крупными реализуемыми в настоящее время проектами, ориентированными в восточном направлении, являются, в частности, газопровод «Сила Сибири» и расширение пропускной способности трубопроводной системы «Восточная Сибирь - Тихий океан» (ВСТО). Проект «Сила Сибири» предусматривает поставку природного газа из России в Китай на протяжении 30 лет (мощность газопровода - 38 млрд м3 газа в год). Срок начала подачи российского природного газа в китайскую газотранспортную систему
- декабрь 2019 года. Реализация проекта будет осуществляться в несколько стадий. На первой стадии предполагается строительство магистрального газопровода от Чаяндинского неф-тегазоконденсатного месторождения (НГКМ) до границы с Китаем. На второй - сооружение газопровода от Ковыктинского газоконденсат-ного месторождения до Чаяндинского НГКМ.
Проект расширения ВСТО предусматривает увеличение в период до 2020 г. пропускной способности ВСТО-1 (включает участок трубопровода Тайшет - Сковородино и спецморнеф-тепорт Козьмино) до 80 млн т в год, ВСТО-2 (включает трубопровод Сковородино - Хабаровск - Козьмино и развитие спецморнефтепор-та Козьмино) - до 50 млн т в год, а также реконструкцию магистральных нефтепроводов, по которым осуществляется транспортировка нефти из Западной Сибири в направлении Тайшета.
Россия уверенно строит новые мощности на растущем рынке СПГ, и в случае реализации всего потенциала страна станет одним из мировых
лидеров по его экспорту, заняв 15-20% мирового рынка. В связи с этим нельзя не упомянуть проект «Ямал СПГ». Торжественный запуск первой технологической линии завода СПГ мощностью до 5,5 млн т в год состоялся 8 декабря 2017 года. Вторая линия запущена в августе 2018 года. С начала запуска проекта «Ямал СПГ» отгружено более 4,5 млн т СПГ. Выход на полную мощность запланирован на декабрь 2018 года. 19 июля 2018 г. в китайский порт прибыл первый танкер с проекта «Ямал СПГ», кстати сказать, газ с проекта импортировался и в США.
Еще одним проектом в данной сфере является строительство терминала по производству и перегрузке СПГ в порту Высоцк. Основной целью строительства нового терминала является производство СПГ для бункеровки судов в акватории Балтийского моря, а также поставка небольших партий СПГ в страны Балтийского региона и Калининградскую область. Перспективная мощность терминала составляет 1,8 млн т в год, из них с планируемой датой ввода в 2019 г. - 0,66 млн т в год, в 2021 г. - 1,14 млн т в год.
Мы считаем, что на современном этапе пора перейти от лозунгов безопасности поставок или безопасности спроса к обеспечению безопасности рынков. Безопасность рынков мы понимаем как такое положение вещей, которое признается всеми участниками рынка приемлемым до такой степени, что никто из них не намерен прибегать к решительным действиям для его изменения. Успешным примером такого рода сотрудничества может служить действующая в настоящее время широкая договоренность производителей нефти, уже два года предохраняющая мировые рынки нефти от значительных колебаний цен.
Трудно переоценить также значение правил регулирования энергетических рынков. Они должны способствовать развитию рынков, а не создавать искусственные трудности или привилегии тем или иным игрокам. В течение примерно десяти последних лет Россия, как крупнейший экспортер газа в страны Европы, ведет достаточно трудный диалог с Евросоюзом по вопросам регулирования рынка газа, находя действующие и быстро изменяющиеся положения регулирования в определенной степени дискриминационными. Мы считаем их несправедливыми по
отношению и к экспортерам газа в ЕС, и к производителям газа, стремящимся к расширению газотранспортной инфраструктуры ЕС, в том числе за счет собственных инвестиций. От готовности сторон прийти к разумному компромиссу по этому кругу вопросов существенно зависит будущее газоснабжение стран Евросоюза.
Несмотря на наши неоднократные предложения о возобновлении Энергодиалога Россия - ЕС, Еврокомиссия, приостановившая его в одностороннем порядке еще в 2014 г., никаких шагов навстречу нам не сделала. Встречи высокого уровня носят эпизодический характер и пока не ведут к каким-либо серьезным договоренностям. Более ли менее регулярные контакты сохранились только на экспертном уровне, чего, конечно, недостаточно для решения действительно важных вопросов.
При этом надо понимать, что ни мы, ни наши партнеры не «приговорены» к сотрудничеству -у всех его участников могут быть альтернативные варианты, и это нормально. Например, при желании (здесь мы не говорим об экономической целесообразности) отдельные европейские страны могут заместить российскую нефть и нефтепродукты аналогичными продуктами из Саудовской Аравии, Катара, Бахрейна, Алжира, Египта; российский природный газ потенциально может быть замещен газом из США и азиатских стран, а уголь - поставками из Колумбии, ЮАР, Австралии и США. Точно так же Россия может дополнительно диверсифицировать свои поставки энергоресурсов.
С сожалением приходится констатировать, что в последние годы Россия сталкивается с протекционизмом и беспрецедентным политическим давлением, проявляющимся в ограничениях на инфраструктурные проекты, финансовых и секторальных санкциях, ограничивающих инвестиции, передачу технологий, участие в финансировании и капитале проектов с российским участием. Все это мы считаем элементами недобросовестной конкуренции. Такая ситуация, естественно, подталкивает Россию к новым решениям - в частности к таким как сближение с новыми партнерами, реализация политики импортозамещения, использование новых финансовых институтов и инструментов, развитие аналитического сотрудничества с
международными организациями и крупнейшими развивающимися государствами. В будущем Россия продолжит не только усиливать свои позиции на рынках первичных энергоресурсов, но и развивать экспорт энергетических технологий - как в традиционных, так и в новых направлениях. Отметим, что благодаря санкциям, у нас появились собственные разработки во многих областях. При этом в рамках программы им-портозамещения мы ставим задачу не только выпускать, но и продавать нашу продукцию за рубеж.
На что же направлен главный «санкцион-ный удар»? Как ясно из предыдущего, важнейшими показателями эффективности внешней энергетической политики России являются: доля в мировом энергетическом балансе российских топливно-энергетических ресурсов, направляемых на мировые рынки; участие наших компаний в реализации энергетических проектов за рубежом; объем иностранных инвестиций в проекты, осуществляемые на территории России. И именно на ухудшение каждого из этих показателей, то есть на снижение конкурентоспособности России прямо и непосредственно направлены произвольные, необоснованные санкции США, относящиеся к сфере энергетики.
Очевидно, таким образом США продвигают на европейские рынки свой СПГ, который не выдерживает честной конкуренции с более дешевым трубопроводным российским газом. Подобные меры представляются неприемлемыми, причем не только нам, но и правительствам целого ряда государств-членов ЕС, особенно тех, чьи энергетические компании связывают свои деловые интересы с импортом газа из России или созданием соответствующей сетевой инфраструктуры.
Хочу подчеркнуть, что намеченных целей такие действия не достигают. В частности, за последние годы поставки российского газа устойчиво росли, причем 2017 г. был наиболее успешным. В прошлом году доля российских поставок в мировом экспорте газа составила 19,5%. В импорте государств-членов ЕС доля российских поставок газа достигла 36,0%; кроме того, как ожидается, в 2018 г. будет установлен новый рекорд объемов поставок российского газа в Европу - около 200 млрд м3 в год.
В целом лучший ответ на указанное давление - дополнительное повышение эффективности российской внешней энергетической политики,
выверенности и последовательности шагов по развитию международного энергетического сотрудничества - как на двустороннем, так и на многостороннем треке.
Поэтому одним из ключевых для нас и наших партнеров становится вопрос о том, на какую совместную перспективу будущего сотрудничества мы нацеливаемся, что готовы отстаивать, как именно собираемся двигаться дальше по этому пути?
В этой связи был бы разумен определенный «реинжиниринг» процессов двустороннего энергетического сотрудничества, нацеленный на повышение его глубины, масштабности и «выживаемости» даже не в самых благоприятных внешних условиях, в том числе путем:
• задействования более существенного потенциала сотрудничества, связанного с синергией имеющихся и совместным приобретением новых компетенций в сфере развития ТЭК - прежде всего технологического и направленного на переход к устойчивой энергетике будущего (включая глубокую переработку энергоресурсов с существенным повышением их добавленной стоимости);
• расширения рынка реализации совместных энергетических проектов за счет третьих стран (прежде всего евразийских), широкого подключения сфер образования и профессиональной подготовки к передовым технологическим проектам, ускоренного перехода от пилотных к промышленным проектам (в том числе в области энергоэффективности);
• широкого использования механизмов «мягкой силы» в ходе открытого продвижения, общественно значимой и взаимовыгодной реализации проектов энергетического сотрудничества.
Необходимость совершенствования многостороннего сотрудничества может быть проиллюстрирована на примере важной для нас стратегической задачи - строительства Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В этой связи мы считаем приоритетным сопряжение
строительства ЕАЭС с крупнейшей китайской инициативой «Один пояс, один путь». Но такое сопряжение, выполнение ЕАЭС определенной интегрирующей роли в формировании и реализации многосторонних проектов, объективно требует развития механизмов многостороннего сотрудничества, учета существующей в регионе и в мире конкурентной среды.
При этом с точки зрения энергетики речь может идти прежде всего о реализации крупных инфраструктурных проектов - расширении железнодорожных и портовых мощностей в целях увеличения поставок энергоносителей, строительстве межгосударственных линий электропередачи и трубопроводов и др. Общие принципы формирования таких взаимовыгодных проектов, несмотря на различия исходных позиций участников, понятны:
• во-первых, независимо от форм и конкретного содержания сотрудничества, главная задача - оптимально использовать возможности каждого государства для реализации международных энергетических проектов с целью максимального удовлетворения потребностей национальных экономик и региональных экономических объединений в современных энергоресурсах.
• во-вторых, каждая из стран-участниц должна извлекать дополнительную пользу от совместной деятельности, получая новейшие технологии, приобретая передовой опыт развития, повышая квалификацию национальных инженерно-технических кадров. При этом все страны вправе оптимизировать свой топливно-энергетический баланс, добиваясь в нем предпочтительного сочетания любых видов энергоресурсов: возобновляемых, атомной энергии, гидроресурсов и, разумеется, углеводородных.
• в-третьих, проекты должны удовлетворять всем требованиям обеспечения международной энергетической безопасности, в частности, осуществляться в привязке к мировым центрам роста, способным гарантировать высокий спрос на энергоресурсы.
Если говорить о механизмах сотрудничества, приоритетным, на наш взгляд, является развитие многосторонних площадок сотрудничества, построение его (многосторонних же) дорожных карт.
При этом важную роль могут сыграть инфраструктурные институты развития, такие как Евразийский банк развития, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Межбанковское объединение в рамках Шанхайской организации сотрудничества (МБО ШОС) или Новый банк развития БРИКС, которые уже реализуют ряд проектов в сфере энергетики на территории стран региона.
Нельзя забывать и о глобальных платформах, имеющих сильное присутствие на евразийском пространстве, например таких, как Международный энергетический форум (МЭФ), объединяющий более 70 стран-потребителей и производителей энергоресурсов.
Важнейшую роль призваны сыграть механизмы многостороннего сотрудничества и в реализации инициативы создания большого Евразийского партнерства. Идея заключается в формировании экономического партнерства на принципах равноправия, транспарентности и учета взаимных интересов между странами ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. Партнерство должно
базироваться на взаимном уважении различных национальных моделей развития, быть разно-скоростным и разноуровневым, обеспечивать новое качество взаимосвязанности и сопряжение с другими многосторонними интеграционными форматами, а также быть открытым для подключения всех заинтересованных государств Азии и Европы.
Резюмируя, хочу еще раз подчеркнуть, что и у России, и у международного энергетического сообщества в целом есть все возможности сохранить и упрочить многолетний опыт жизненно важного, устойчивого и взаимовыгодного энергетического сотрудничества, несмотря на все дестабилизирующие факторы. Для этого требуется конструктивное совместное видение энергетического будущего, которое должно быть:
а) позитивным (не несущим угроз никому из участников процесса);
б) перспективным (дающим стратегическое, а не сиюминутное разрешение ситуации);
в) устойчивым (выдерживающим испытания временем).
Именно с реализацией такого подхода связаны главные вектора развития российской внешней энергетической политики в рамках как двустороннего, так и многостороннего энергетического сотрудничества.
Поступила в редакцию 20.11.2018 г.
