CC BY
127
П.И. Гришанин
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ КОМАНДОВАНИЯ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ (1918 г.)
Осенью 1918 г. генерал А.И. Деникин вступил в должность главнокомандующего Добровольческой армией, юридически закрепив объединение власти и управления.1 Особое совещание, председателем которого был назначен А.М. Драгомиров, получило статус Особого совещания при главнокомандующем.2 Оно вовсе не ограничивало единоначалия главкома, и все решения по-прежнему утверждались им.3 Пост председателя Особого совещания занимал сначала генерал А.М. Драгомиров (с октября 1918 до августа 1919 гг.), затем генерал А.С. Лукомский (до декабря 1919 г.). Отдавая им указания по кардинальным вопросам внешней и внутренней политики, утверждая все решения Особого совещания, А.И. Деникин держал правительство под жестким контролем.4 Во многом этому способствовал его личный авторитет. Как отмечал А.С. Лукомский, «министры не имели права без согласия Главнокомандующего вносить на обсуждение Особого совещания проекты законов».5 Это обстоятельство создавало определенный порядок в управлении, а А.И. Деникин осуществлял повседневное руководство Особым совещанием без серьезных сложностей. Свидетельством тому служат материалы журнала заседаний Особого совещания и воспоминания современников.6
Однако жизнь раздвигала узкие рамки алексеевского «Положения об Особом совещании», утвержденного в конце лета
1918 г., заставляя главнокомандующего наделять Особое совещание всеми функциями исполнительной и законодательной власти.7 Оно стало совмещать функции Совета министров и Государственного совета. Согласно положению, наиболее приоритетными для него были вопросы налаживания связей со всеми частями бывшей Российской империи8, а также восстановления контактов со странами Антанты и выработке стратегии совместных с ними действий против центральных держав и большевистского режима.9
Важное место в системе государственного управления на занимаемых территориях отводилось Осведомительно-агитационному бюро (ОСВАГ) при главнокомандующем Добровольческой армией, созданному в конце декабря 1918 г.10 ОСВАГ задумывался как инструмент проведения в жизнь политической линии главкома методами пропаганды и агитации в гражданской и военной среде. Первоначально, по замыслу В.В. Шульгина, в состав ОСВАГа входил дипломатическо-агитационный отдел. Подобное совмещение в рамках одной структуры вопросов, касающихся дипломатии и агитации, явилось следствием международной изоляции Добровольческой армии летом 1918 г. Зачастую происходило так, что в угоду политическим требованиям страдало дело: дипломатическо-агитационный отдел, а позднее и Управление
иностранных дел, не занимались вопросами взаимоотношения с возникшими на территории бывшей Российской империи государственными образованиями, считая, что известная самостоятельность и будет способствовать укреплению их положения. Вопросы же непосредственного построения отношений с государствами-лимитрофами курировал лично Деникин.11
Управление иностранных дел Особого совещания с конца 1918 г. возглавил С.Д. Сазонов, бывший министр иностранных дел при Николае II. В начале января 1919 г. Верховный правитель России адмирал А.В. Колчак по согласованию с А.И. Деникиным назначил С.Д. Сазонова одновременно и министром иностранных дел Омского правительства. Таким образом, назначение в лице С.Д. Сазонова означало координирование вопросов внешней политики белого Юга и белого Востока. А.И. Деникин позже признал: «Вопрос замещения этой должности имел значение для Юга России ввиду общего стремления к объединению российского представительства на предстоящей мирной конференции. Мы жили иллюзиями, что голос наш будет услышан».12 В середине декабря 1918 г. С.Д. Сазонов, покинув Екатеринодар, отправился в Париж. Он был единственным, кто мог представлять на международной арене интересы бывшей Российской империи. Как отмечал в своих записках Г.Н. Михайловский, «Колчак и Деникин мыслили в международных вопросах по-разному, а Сазонов думал по-своему и считал себя связанным лишь собственными взглядами. К Деникину, так же как и к Колчаку, он относился без всякого благоговения».13 В дальнейшем эти обстоятельства сыграли негативную роль.
Управление иностранных дел при главкоме ВСЮР установило связи с российскими дипломатическими представительствами.
Кроме того, в некоторые страны были направлены представители главкома.14
Осознав значимость и стратегические перспективы Добровольческой армиии, на ее территории развернули работу консульские представительства многих держав. Так, в Екатеринодаре разместились представительства Греции и Персии, в Новороссийске - Бельгии, Великобритании, Греции, Дании, Испании, Италии, Норвегии, Персии и Франции; в Ростове-на-Дону - Бельгии, Великобритании, Бразилии, Греции, Дании, Испании, Нидерландов, Персии, Португалии, САСШ и Франции, в Таганроге -Бельгии, Великобритании, Греции, Дании, Испании, Италии, Нидерландов, Норвегии, Франции, Швеции и Уругвая, во Владикавказе - Греции и Персии, в Ставрополе - Персии.15 В ближайшей перспективе ожидалось прибытие военных представителей Чехословакии, Польши, Сербии и Японии.16
Таким образом, белый юг имел достаточно большое количество своих дипломатических представителей за пределами России, а также имел возможность осуществления международных контактов через консульские представительства, что позволяло претендовать на статус полноправного субъекта международных отношений.
Необходимость осмысления международного положения России, и, в частности, внешнеполитических реалий, с которыми столкнулась Добровольческая армия, стала для генерала А.И. Деникина первостепенной задачей. Тем более что его деятельность приобретала уже не столько военный, сколько все более выраженный политический характер. Даже в силу этого необходимо было на основе анализа внешнеполитической ситуации постепенно выстраивать собственную концепцию международной стратегии. Так, в письме, отправленном в декабре 1918 г. своему представителю в Сибири генералу Н.А. Степанову, А.И. Деникин дал детальную характеристику сложившейся на юге России внешнеполитической ситуации.17 В общих чертах он оценивал ее следующим образом: настроение в Абхазии и Армении русофильское, их правительства готовы перейти к сотрудничеству с официальными представителями Добровольческой армии; совершенно иная обстановка сложилась в Грузии, оказавшейся «в руках сепаратистов с явно социалистической окраской», грузинское правительство готово «метаться куда угодно, только бы не в сторону ДА», «отношение к ДА - враждебно-нейтральное»; находящийся под влиянием Британии Азербайджан «непосредственно находится в сфере британского влияния».18
Понимая, что Великобритания, Франция и США заинтересованы в сотрудничестве с Россией в первую очередь в экономических целях и что именно отсюда проистекает их решимость уничтожить большевизм как режим, не отвечающий их экономическим интересам, А.И. Деникин считал принципиально важным ограничить военную помощь ведущих держав строго рамками вспомогательных сил. В том же письме Н.А. Степанову он так излагал замысел совместных действий с союзниками: под прикрытием их войск, которые должны были бы занять «линию обороны примерно севернее Киева - Чернигов - севернее Харькова, провести мобилизацию населения в армию в течение зимы и весны 1918 - 1919 гг. и уже с силою в 14 0 000 бойцов совместно с Доном и другими силами, борющимися за идею Единой, Неделимой России, начать к концу
1919 года соединенное наступление на большевистские силы, имея конечной целью овладение Москвой, для освобождения ее, с нею и России от кошмарной власти безумцев, разрушителей всего святого».19 Войскам союзников он отводил лишь вспомогательную роль. Он изначально занял в отношении них принципиальную позицию, «не имеющую ничего общего с действиями марионетки, услужливо пресмыкающейся перед оккупантами».
Перед Управлением иностранных дел он поставил несколько задач, от безотлагательного решения которых зависела судьба Белого движения на юге России. Среди первоочередных были: 1) установление дипломатических отношений с союзными государствами и странами, сочувствующими идеям антибольшевистских новообразований; 2) снабжение юга России предметами первой необходимости и военным имуществом, в том числе и за счет остатков запасов русской императорской армии, сохранившихся территорий молодых национальных государств; 3) налаживание товарообмена с западными государствами; 4)
компетентное информирование союзников о положении дел в России; 5) начало переговоров о признании Добровольческой армии правопреемницей Российской империи; 6) погашение царских займов и возможность получения новых кредитов; 7) недопущение каких-либо изменений границ России; 8) отставание национальных экономических интересов России.
Дебютом Добровольческой армии на мировой политической арене стало участие осенью 1918 г. в работе международного совещания в румынском городе Яссы. Именно Ясское совещание позволило на деле испытать жизнеспособность подходов командования Добровольческой армии к решению внешнеполитических задач.
Одним из самых важных осенью 1918 г. был вопрос о выходе белой российской дипломатии на международную политическую арену. Тем более что представления союзников о внутреннем противостоянии в России носили абстрактный и фрагментарный характер. В общих чертах они были подобны представлениям средневекового европейца об устройстве вселенной, настолько они «были смутны, сбивчивы, а иногда и определенно превратны».20 Для разрешения накопившихся вопросов в предверии мирной конференции и состоялось Ясское совещание представителей держав Антанты и русских антисоветских сил. Инициатива созыва подобного совещания, по-видимому, принадлежала командованию Добровольческой армии. Так, еще в сентябре 1918 г. у М.В. Алексеева и А.И. Деникина появилась идея о создании в Яссах своей миссии.21 Наличие подобного представительства могло бы обеспечить большую оперативность и слаженность в отношениях с союзниками. Бывший посланник России в Румынии Поклевский-Козелл согласился представлять интересы Добровольческой армии. В его обязанности входило поддержание контактов с представителями Антанты, а также с Одессой и Киевом, и, кроме того, «добывать материальные средства».22 Представителем Добровольческой армии в Яссах стал генерал Д.Г. Щербачев, проживавший в этом городе.
С первых же дней своей работы миссия показала свою высокую работоспособность. Союзным представителям был разослан меморандум, в котором была представлена политическая позиция Добровольческой армии.23 Итогом встреч и переговоров стала идея созыва в Яссах представительного международного совещания для обсуждения насущных внешнеполитических вопросов.24 Позже главой подготовительного комитета совещания был назначен Д.Г. Щербачев, а саму встречу решено было провести в Яссах.25 Хотя командование Добровольческой армии хотело провести ее в Екатеринодаре.26
Во многом благодаря активной деятельности Д.Г. Щербачева Добровольческая армия на совещании в Яссах не имела официальных соперников в лице прочих государственных образований юга России. Следовательно, была обеспечена монополия «добровольцев» в представительстве интересов юга России перед союзниками. Но помимо официальной делегации Добровольческой армии, в Яссах был представлен широкий спектр
политических партий и движений: кадеты, монархисты, «Союз возрождения России» и другие.27 Кроме того, не обошлось и без присутствия всякого рода политических авантюристов. Этим представителям так и не удалось достигнуть между собой слаженности в действиях и единства позиций по важнейшим вопросам.
Так или иначе в Яссах впервые прозвучала внешнеполитическая программа правительства А.И. Деникина.28
Суть ее сводилась к следующему.
Незадолго до отбытия в Яссы полномочной делегации, непосредственно под руководством главкома была составлена «Записка о программных действиях Добровольческой армии», в которой обосновывалась миссия Добровольческой армии -восстановление независимой, единой и неделимой России.29 В этой связи все силы, способствовавшие решению этой задачи, рассматривались командованием как союзные. К враждебным силам относились те, кто препятствовал восстановлению России. Авторы документа подразделяли все государственные образования, возникшие на территории бывшей Российской империи, на две группы. К первой относились северные республики, Уфимская директория, Добровольческая армия и Кубань. Во вторую входили Финляндия, Литва, Белорусская Рада, Украина, Бессарабия,
Грузия и Советская Россия. По мнению авторов «Записки», государственные образования первой группы не признали «позорного» Брестского мирного договора и, следовательно, находились в союзе с державами Согласия и стремились к восстановлению единства и независимости России. Поэтому в отношении поставленных целей они являются единомышленниками и потенциальными союзниками Добровольческой армии.
Вторая группа государственных образований признала Брестский мир и фактически находилась в союзе с Германией, которой они, собственно, и были обязаны своим возникновением. Эти образования «не желали восстановления единой России и по отношении к цели, поставленной себе Добровольческой армией, стали враждебными».30
Была также и третья группа государственных образований, по своей сути переходная. Это - Войско Донское и Крым, правительства которых в силу объективных обстоятельств заключили договоры с Германией, но готовы были в случае складывания определенных условий перейти в первую группу.31
Судя по логике документа, А.И. Деникин и его ближайшие помощники полагали, что вести какие-либо переговоры с союзными державами могут лишь те государственные образования, которые, во-первых, действенно доказали свою верность союзным обязательствам и преданность идее единой и неделимой России, и, во-вторых, опирались на реальную вооруженную силу.32 Для более эффективного и быстрого решения проблем на предстоящей мирной конференции необходимо было объединить усилия лидеров первой группы путем заключения соглашения об объединенном представительстве.
«Записка о программных действиях Добровольческой армии» обозначила ближайшую задачу ее международной политики: установление власти над всеми областями, входившими в состав Российской империи до 25 октября 1917 г. Исключение касалось только Польши. Подчеркивалось, что в этом вопросе «решение Временного правительства должно остаться непоколебимым».33 Что касается Украины, то ее сепаратизм, по мнению командования Добровольческой армии, означал бы разрушение России.
На основе «Записки» впоследствии был подготовлен подробный доклад о политическом и стратегическом положении юга России, который был предназначен для руководителей держав Согласия.34
Решения Ясского совещания были для Добровольческой армии весьма обнадеживающими. Генерал Д.Г. Щербачев информировал А.И. Деникина, что после личных бесед и обмена мнениями с командующим союзными войсками в Румынии, Трансильвании и на Черном море генералом Бертело отношениям с союзниками удалось придать такую форму, «что ныне уже едва ли остается желать в этом отношении чего-либо сверх».35 Сомнений в серьезности высказываний генерала Бертело не возникало. По сведениям, полученным от Д.Г. Щербачева, командующий союзными войсками имел достаточно сильную поддержку в лице председателя Совета министров Франции Ж. Клемансо и был наделен «широкими полномочиями и инициативой».36 Именно тогда прозвучало заявление, что в поддержку антибольшевистским силам в ноябре -декабре 1918 г. будут выдвинуты в район Одессы, Киева, Харькова, Дона, Кубани 12 дивизий, «чтобы дать возможность Добровольческой и Донской армиям прочней организоваться и быть способными для более широких и активных операций».37 Более того, союзники пообещали передать Добровольческой армии запасы бывшего Румынского фронта.
Касаясь политического вопроса на Ясском совещании, все тот же Д.Г. Щербачев сообщал, что «настроение ясских дипломатов к России и к русскому вопросу весьма благоприятное».38 По словам одного из членов французской миссии, Россия представлялась союзникам единой и неделимой, а русский народ будет иметь ту форму правления, которую он пожелает. Главной же реальной силой, способной возродить Россию, признавалась Добровольческая армия генерала А.И. Деникина.39
В Яссах стало очевидным, что союзное командование желало видеть во главе всех российских армий генерала А.И. Деникина: «только с ним» оно намеревалось «сноситься по всем вопросам оперативного и хозяйственного характера».40 Не случайно участники Ясского совещания предложили ему принять участие во встрече. Но из-за сложного положения на фронте эта поездка не состоялась.41
Но одно обстоятельство все же портило общую благополучную картину. Первоначально ему не придавалось большого значения. Дело в том, что союзные державы сходились во мнении, что «для вступления в переговоры с ними не может явиться препятствием,
если под влиянием тяжелого положения России политический деятель временно склонялся к ориентации на Центральные державы».42 Это отступление от прежних установок в отношении Украины и временных государственных образований Закавказья было сделано вследствие заинтересованности Франции и Великобритании в этих территориях (предпосылкой подобной политики был договор о разделе сфер влияния, заключенный между Францией и Британией 23 декабря 1917 г. и подтвержденный 13 ноября 1918 г.). Такие действия после подписания перемирия свидетельствовали о том, что договор приобретал совершенно иной смысл.
Первые шаги командования Добровольческой армии и ее союзников на международной арене свидетельствовали о том, что политическое руководство юга России сумело не только заявить о себе как о серьезной военно-политической силе России, но в кратчайшие сроки добиться определенных успехов, позволявших выстраивать долгосрочные стратегические направления своей внешнеполитической деятельности.
Примечания
2
Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. М., 2000. С. 134.
3 ГА РФ. Ф.р-5827. Оп. 1. Д. 146. Л. 4.
4 Трукан Г.А. Указ. соч. С. 137.
5 ГА РФ. Ф. 5829. Оп. 1. Д. 7. Л. 28.
6 Там же.
7 Соколов К.Н. Правление генерала Деникина: Из воспоминаний. София, 1921. С. 30 - 32.
8 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 53. Л. 59.
9 Организация власти на Юге России в период гражданской войны (1918 - 1920
гг.) // Архив русской революции. Т. IV. М., 1991. С. 242.
10 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 1. Л. 3 - 7об.
11 Деникин А.И. Очерки русской смуты // Вопросы истории. 1994. № 4. С. 80.
12 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 4. Берлин, 1924. С. 236 - 238.
13 Михайловский Г.Н. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914
- 1920. Кн. 2. М., 1993. С. 460.
14 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 62. Л. 105 - 106.
15 Там же.
16 Hoover Institution Archive. C-87. Russian, Posol'stvo (France) 1916 - 1924. Reel # 11.
РГВА. Ф. «Varia». Оп. 1. Д. 22. Л. 1 - 5об.
Там же.
РГВА Ф. «Varia». Оп. 1. Д. 22. Л. 4об.
ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 61. Л. 28.
Там же. Л. 67.
Там же. Л. 27.
Там же. Л. 29.
Там же. Л. 67.
Там же. Л. 68.
Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 5. Берлин, 1926. С. 37.
17
18
19
20 21 22
23
24
25
26
27 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 1 6 Л. 29.
28 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 17. Л. 4 - 6.
29 Там же. Л. . 4.
30 Там же.
31 Там же.
32 Там же. Л. . 9.
33 Там же.
34 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 128 . Л. 15.
35 Там же. Л. . 14.
36 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 117 . Л. 16.
37 Кто должник? К вопросу о франко-советских
38 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 117 . Л. 16.
39 Там же.
40 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 128 . Л. 311.
41 ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 61. Л. 117 - 118
42 Там же.
