CC BY
150
УДК 94(470/67) + 94(47)
Магарамов Шарафетдин Арифович
кандидат исторических наук, научный сотрудник института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН editor@hist-edy.ru
Аллаев Набиюлла Меджидович
кандидат исторических наук, ведущий специалист-эксперт министерства культуры Республики Дагестан editor@hist-edy.ru
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ ДАГЕСТАНСКИХ ПРАВИТЕЛЕЙ НА РОССИЮ В ПЕРИОД РУССКО-ИРАНСКОЙ (1804-1813 гг.) И РУССКО-ТУРЕЦКОЙ (1806-1812 гг.) ВОЙН
В статье исследуются причины усиления ориентации большинства дагестанских правителей во внешнеполитической деятельности на Россию в начале XIX в., дающая им гарантии безопасности и большие экономические выгоды. Показана антироссийская направленность деятельности ирано-турецкой агентуры в Дагестане и ее провал.
Ключевые слова: Россия, Дагестан, правители, внешнеполитическая ориентация, подданство, покровительство, ирано-турецкие агенты, антироссийская деятельность.
Magamarov Sharafetdin Arifovich
PhD in History, Research Officer of the Institute of History, Archaeology and Ethnography of Dagestan Scientific Centre of the Russian Academy of Sciences
editor@hist-edu.ru
Allaev Nabyulla Medzhidovich
PhD in History, Chief Expert at the Ministry of Culture of the Republic of Dagestan editor@hist-edu.ru
FOREIGN POLICY ORIENTATION OF THE DAGESTAN GOVERNORS TO RUSSIA IN THE PERIOD OF RUSSO-PERSIAN (1804-1813) AND RUSSO-TURKISH (1806-1812) WARS
In the article the reasons for strengthening orientation of the majority of the Dagestan governors in the foreign policy activity to Russia at the beginning of the 19th century are analyzed; the orientation provides them with safety guarantees and considerable economic benefits. The anti-Russian orientation of the activities of the Iranian-Turkish agencies in Dagestan and their failure is shown.
Key words: Russia, Dagestan, governors, foreign policy orientation, citizenship, protection, Iranian-Turkish agents, anti-Russian activity.
Работа выполнена при поддержке Совета по грантам Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых и ведущих научных школ (МК-4392.2012.6)
В начале XIX в. успехи России на Кавказе и ее противоречия с Ираном привели к началу русско-иранской войны 1804-1813 гг. В мае 1804 г. иранский шах в ультимативной форме потребовал вывода российских войск из Закавказья, однако ультиматум был отклонен, и через месяц началась война. Россию из дагестанских правителей активно поддержал Мехти-хан шамхал, а Иран - Сурхай-хан. К нему же примкнул, несмотря на недавно принесенную присягу Ших-Али-хан. Остальные владетели и общества Дагестана заняли нейтральную позицию.
Наступление шахских войск вызвало смятение среди феодальных владетелей Дагестана, чем не преминули воспользоваться Ших-Али-хан и Сурхай-хан, начав активную агитацию среди горцев в поддержку Ирана. Однако многие не желали воевать с Россией и были не против ее покровительства сулившей немалыми торгово-экономическими выгодами. К тому же, успешные военные действия российской армии на русско-иранском фронте еще летом 1804 г. вынудили отступить 20-тысячный корпус Аббас-Мирзы.
Тогда же П.Д. Цицианов приступил к осаде Еревана. Далее Цицианов направился к Баку и потребовал от бакинского правителя Гусейн-Кули-хана сдать город, но во время личного свидания с ханом, Цицианов был убит (8 февраля 1806 г.) [15, с. 295]. После смерти Цицианова противники российского продвижения на Кавказ перешли к активным действиям. Приблизительно в это же время началась и русско-турецкая война 1806-1812 гг.
В этот сложный момент временное командование на себя принял командующий войсками на Кавказской линии генерал-лейтенант Г. Глазенап. Не теряя времени, он предписал четырём генералам составить отряды для отражения нашествия персиян, а сам, собрав значительный отряд в Кизляре, перешел Терек и стал на Кумыкской плоскости. «Хочу, - писал Г. Глазенап, - держать дагестанцев в сомнении, на кого из них будет нашествие» [27, с. 235-236].
Поход оказался очень успешным для российских войск, большинство дагестанских владетелей предложило свою помощь и поддержку российскому командованию [12, с. 65]. Если до этого
уцмий Кайтага, кадий и майсум Табасарана и другие феодалы придерживались нейтралитета, то теперь с приходом российских войск дали клятву на верность России и тут же без всяких условий были приняты в ее подданство [8, с. 64-65]. Всячески помогали русским войскам и жители прикаспийской низменности Дагестана: строили и чинили мосты, дороги, изъявляли желание вступить в российскую армию и участвовать в войне с Ираном и поддерживающими его правителями [25, с. 17].
21 июня 1806 г. был взят Дербент, точнее сами жители, прогнав Ших-Али-хана, впустили в город российские войска. Причиной тому было недовольство дербентцев правлением Ших-Али-хана [18, с. 20].
Но, несмотря на успехи, царь не утвердил Глазенапа командующим войсками на Кавказе, а назначил на эту должность 2 июля 1806 г. «старого кавказца» генерал-аншефа графа И.В. Гудови-ча [1, с. 110]. Тот по прибытии на место, несколько изменил жесткую, а порой и грубую политику Цицианова на лояльное, более дружественное отношение. Так в благодарность за вступление в подданство России, 19 августа 1806 г. было дано предписание И.В. Гудовича генералу от инфантерии С.А. Булгакову о представлении к награждению правителей Дагестана. В связи с тем, что поход еще не был завершен, вопрос о награждении дагестанских правителей был отложен на неопределенное время.
Далее уже под командованием генерала Булгакова российские войска двинулись на юг и 3 октября 1806 г. заняли Баку [14, с. 19], после двигались по направлению к Кубе, где в это время находился Ших-Али-хан. При приближении российских войск, тот обратился к Булгакову с просьбой простить «ошибки». Генерал Булгаков прекрасно понимал цену заверениям Ших-Али-хана, но все, же решился привести его к «верноподданнической присяге» с целью расстроить существующий «вредный союз» с Сурхай-ханом. Заняв без боя Кубу, Булгаков отстранил Ших-Али-хана от управления ханством и правителем назначил наиба Хаджи-бека. Однако Ших-Али-хан продолжал вести активную антироссийскую пропаганду, но, узнав о намерении Булгакова арестовать его, ушел к Сурхай-хану [22, с. 140-141].
Хотя и не были пойманы основные зачинщики антироссийских выступлений, тем не менее, военная экспедиция 1806 г. в Дагестан принесла России огромный военно-политический успех. Был не только сорван план иранского двора о совместном военном выступлении с частью дагестанских и азербайджанских феодалов, но и фактически присоединена большая часть Дагестана. Практически все дагестанские владельцы и часть вольных обществ приняли или вновь подтвердили свое подданство России [23, с. 14, 15об]. В Петербурге были чрезвычайно довольны неожиданными результатами похода Глазенапа-Булгакова и поведением дагестанских правителей [26, с. 103].
В связи с этим, просьба главнокомандующего о вознаграждении преданных России дагестанских владетелей была полностью удовлетворенна, в частности: Султан-Ахмед-хану Аварскому было выдано жалованье за полгода вперед - 2 475 р. и присвоено воинское звание генерал-майора; шамхалу Мехти - знамя с государственным гербом; уцмию Али-хану - чин генерал-майора с жалованьем в размере 2 000 р. в год; Магомед-кадию Табасаранскому - чин полковника с жалованьем 1 500 р. в год; табасаранским владельцам Максуд-беку, Махмуд-беку, Мастафа-беку карчакскому - чин подполковника с соответствующим жалованьем каждому [17, с. 102].
В 1807 г. между Ираном и Турцией было достигнуто соглашение о проведении совместных боевых действий на Кавказе. А для успешной реализации задуманных планов требовалось ослабить российские приграничные войска, что и возлагалось на дагестанских правителей, в задачу которым вменялось организация беспорядков и волнений в тылу российских войск. Аббас-Мирза (иранский наследный принц) и сераскер Юсуф-паша обратились совместными воззваниями к дагестанцам, «коих содержание наполнено, - доносил главком на Кавказе Гудович 15 марта 1807 г., - приглашением к возмущению и единодушному с ними действию против войск в.и.в.» [11, с. 119].
Воззвания были разосланы к Мустафе-хану Ширванскому, Сурхай-хану Казикумухскому, хану Аварскому, Ших-Али - бывшему хану Дербентскому, кадию Табасаранскому, джаро-белоканским лезгинам, казахским татарам и даже в Мингрелию [12, с. 141].
Обращение турок и персов не встретили единодушия среди дагестанских правителей, так как «владельцы дагестанские бывали всегда независимы от Персии и независимо каждый управлял своим владением, состоя с давних времен под покровительством и подданством России» [2, с. 382]. Сурхай-хан и Ших-Али-хан занимали выжидательную позицию, лишь только один Султан-Ахмед-хан готовился к походу на Грузию. Это было вызвано тем, что российское командование прекратило выплату жалованья аварскому хану в связи с его враждебными действиями в отношении России. Таким образом, затаив обиду и желая пополнить казну денежными вливаниями со
1B
стороны Ирана и Турции, Султан-Ахмед-хан обратился к жителям Хиндаля и Анцуха с призывом присоединиться к нему, заявляя, что он отказывается от союза с русскими и готов предпринять поход в Грузию. Действительно весною 1807 г. аварский хан с 10 тыс. чел. ополчением прибыл в Джары. Но, находясь в Джарах, Султан-Ахмед-хан отказался от похода. Причиной тому послужило урегулирование отношений с Россией [11, с. 87].
В 1809 г. после заключения англо-иранского и англо-турецкого договоров резко увеличилась финансовая и военная помощь Англии новым союзникам на Среднем Востоке. Одним из условий этой помощи была активизация военных действий Ирана и Турции против России, особенно на Кавказе. Англия с помощью Турции и Ирана, надеялась не допустить дальнейшего продвижения России в Закавказье [29, с. 133]. Перемирие на русско-иранском и русско-турецком фронтах было прервано, и военные действия возобновились. Одновременно ирано-турецкая агентура стала снова призывать горцев Восточного Кавказа к антироссийским выступлениям. Эти призывы подкреплялись щедрыми денежными подарками [22, с. 85]. Деньги и фирманы шаха и султана с призывами подняться на «священную войну» против России получили почти все дагестанские правители. На эти призывы, прежде всего, откликнулись Ших-Али-хан, Сурхай-хан и Али-Султан Дженгутай-ский [9, с. 333].
Получив указания и средства из Ирана, Ших-Али-хан и Сурхай-хан сразу же приступили к активной антироссийской пропаганде. Они распространяли ложные слухи о победах Ирана и Турции, широко применяли обман, подкуп, а где это не давало реальных результатов - насилие [22, с. 518]. Сколотив, таким образом, отряд и пользуясь тем, что российские войска из Южного Дагестана были передвинуты ближе к театру военных действий, Ших-Али-хан попытался овладеть Дербентом, но горожане успешно отразили нападение. Против Ших-Али-хана выступило большинство владетелей Дагестана. «Шамхал Тарковский, уцмий Каракайтагский, кадий Табасаранский и др., -писал Ших-Али-хан первому министру Ирана Мирза-Шефи, - изменили богу и шаху, они усердно соединены с русскими» [3, с. 640].
Наряду с антироссийскими выступлениями Ших-Али-хана и Сурхай-хана, в Дагестане развернулось движение в поддержку России и участия в войне против Ирана и Турции. Так, в 1809 г. к российскому командованию от Нуцальского общества Дагестана обратился Гитинав Сагитов, сообщавший о желании этого общества «вступить в повиновение» России. Кроме того, он заявил о такой же готовности Каратинского общества, старшина которого Курбан, обещал выставить на стороне России «лезгинское войско». С аналогичной просьбой о подданстве России обратились старшины Шандальского, Балхарского и других обществ Нагорного Дагестана. Российское командование на Кавказе направило в районы Дагестана своих представителей для переговоров о «российском подданстве». В ходе переговоров было оформлено вхождение в состав России Шад-родинского, Балхарского, Ансальтинского, Кодротского, Тиндальского, Рогогинского, Бигнадальско-го и других обществ Нагорного Дагестана, а также вольных магалов [24, с. 31]. Даже деревня Ерси, что в Табасаране, которая до этого неизменно поддерживала Ших-Али-хана, в 1809 г. приняла покровительство России. Это еще раз свидетельствует о том, что подавляющее большинство правителей и союзов сельских обществ Дагестана твердо придерживались пророссийской ориентации. Успехи русского оружия и вступление в подданство обществ Нагорного Дагестана резко ухудшили положение Ших-Али-хана, Сурхай-хана и их сообщников. Ших-Али-хан приготовился бежать в Иран, а Сурхай-хан готов был «подписать трактат и обещал приехать куда угодно» [10, с. 50-51].
Готовясь к новым схваткам, Иран и Турция значительно усилили подрывную деятельность на Кавказе. Эмиссары шаха и султана «с помощью английского золота» должны были «возбуждать к возмущениям и набегам» горцев Дагестана. К Сурхай-хану прибыли «турецкий хаджи и чиновник персидский с письмами и деньгами». В Аварию, Кайтаг, Табасаран, Ахты, Мискинджи, Докузпару и другие дагестанские владения и вольные общества вместе с щедрыми подарками были разосланы фирманы шаха и султана с призывом подняться на священную войну против русских и оказывать содействие войскам Ирана и Турции в Закавказье [19, с. 188].
Но, несмотря на то, что от шаха и турок шли письма и деньги, в Дагестане общего восстания не случилось [16, с. 290]. Население Дагестана не желало воевать на стороне Турции и Ирана, на данном этапе его устраивало подданство России, дающее гарантии безопасности и несоизмеримо большие экономические выгоды, чем союз с экономически отсталыми соседними державами. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что горцы передавали российским властям полученные фирманы султана и шаха, не давая им распространиться по всему Дагестану. Кроме того, представители различных обществ неоднократно обращались к кавказскому командованию с просьбой принять их на военную службу для участия в войне против Ирана и Турции. Так, в июле 1810 г. главнокомандующим на Кавказе генералом Тормасовым (назначенного на этот пост вместо
генерала Гудовича в феврале 1809 г.) был принят в российскую армию большой отряд горцев Дагестана. И, наконец, ряд вольных обществ Аварии добивались принятия их в подданство России. В сентябре 1810 г. к генералу Тормасову прибыл посланник села Чох, Мухаммед-кази с письмом от всего общества, в котором указывалось, что «мысль о преданности нашей к Русской державе и о вступлении нашем в ее подданство заняла наши сердца с давнего времени, и мы извещаем вас об этом и присылаем к вам аманата» [3, с. 630]. Осенью 1810 г., после принятия условий и присяги на верность, общество Чох было принято в подданство России. Росла ориентация на Россию и среди широких народных масс Казикумуха и Кюры. Все это поколебало положение феодалов, склонявшихся на сторону Турции и Ирана. В связи с этим был вынужден круто изменить свою политику и Сурхай-хан. Он обратился с покаянием и обещал впредь оставаться верноподданным России. Для принятия Сурхай-хана со всем его владением в подданство России кавказское командование отправило в Казикумух генерал-лейтенанта Российской службы Джафара-Кули-хана Шекинского. В Казикумухе Сурхай-хан присягнул на верность и подданство России, отдав двух аманатов из лучших казикумухских фамилий [19, с. 187-188]. По этому поводу Тормасов писал генерал-лейтенанту Репину, что: «...теперь Сурхай-хан нам покорен и, следовательно, в краю, управлению вашему вверенном, не может быть никаких важных беспокойств...» [3, с.718].
И все же в Дагестане было неспокойно. 1811 г. выдался чрезвычайно тяжелым для российского командования на Кавказе. Неудачная попытка российских войск в начале года захватить Ахалцих была преподнесена иранскими и турецкими эмиссарами как начало изгнания России со всего Кавказа. Ситуация усугублялась еще и тем, что Петербург, готовясь к войне с наполеоновской Францией, приказал Тормасову срочно отправить в Россию три полка с Кавказской линии и один из Грузии. В результате вновь активизировались проирански настроенные феодалы Дагестана, прежде всего, неугомонный Ших-Али-хан, «...угрожая отторгнуть от России Кубинскую провинцию» [20, с. 438]. Дербентский комендант сообщал Тормасову о «новых заговорах дагестанцев к мятежу» [9, с. 338].
Однако принять соответствующие меры для восстановления спокойствия и наказания противников Тормасову не дали, в конце лета 1811 г. он был отозван в Петербург, в связи с ожидаемой войной с Францией. Управление же Кавказом было разделено. Командующим войсками на Кавказской линии был назначен генерал-лейтенант Н.Ф. Ртищев, а в Закавказье - генерал-лейтенант маркиз Паулуччи. Крепость Владикавказ считалась границей вверенных им территорий [6, с. 144]. В скором времени был отозван в Петербург и маркиз Паулуччи, получивший должность начальника штаба 1-й Западной Армии. Командующим же войсками на Кавказе стал генерал-лейтенант Н.Ф. Ртищев, прибывший 20 апреля 1812 г. в Грузию для принятия полномочий по управлению краем [7, с. 109].
18 мая 1812 г. на имя Н.Ф. Ртищева поступил рапорт от командующего войсками в Дагестане Н.М. Хатунцева о желании казикумухских владетелей, родных братьев Аслан-бека, Фет-Али-бека и Хасан-бека вступить в подданство России. При этом Хасан-бек доложил, что «Ших-Али-хан, оставленный всеми, имеет намерение удалиться в Персию и делает нужные к этому приготовления, Сурхай-хан же беспокоится, как бы русские войска вместе с Аслан-ханом не двинулись на Кумух, потому что-де не находит себе способов собрать значительное число войск, в пособии которых как аварцы, так и акушинцы, дуздахарцы (цудахарцы) ему отказывают» [25, с. 300].
Российская сторона, исчерпав все средства «обратить к раскаянию Сурхай-хана Хамбутая Казикумыкского и к соглашению его выдать нам непременно Ших-Али-хана», объявила Кюринскую область, принадлежащую Сурхаю, присоединенной к России, отдав ее под управление Асланбека, принявшего титул хана. Царь присвоил ему звание полковника и прислал 10 июня 1812 г. ханскую грамоту и регалии (саблю, знамя и герб российской империи) [25, с. 300-301].
В то время когда российским властям казалось, что победа уже близка, поступила помощь от иранского шаха. В июне 1812 г. из Персии возвратились послы Ших-Али-хана. Пробравшись через табасаранские горы, они привезли ему деньги и подарки. Ших-Али-хану удалось склонить Сурхай-хана на свою сторону. Благодаря денежным субсидиям Сурхай-хану удалось склонить на свою сторону уцмия Каракайтагского [13, с. 28-29].
Неожиданное появление российских войск вызвало страх как самого уцмия, так и у башлин-цев. Об этом узнали акушинцы и другие горцы, шедшие на помощь Сурхай-хану, что заставило их немедленно вернуться в свои села, оставив дальнейшие замыслы. Боясь наказания за свои проступки, на другой день к Хатунцеву явились старшины из Башлов и окрестных сел. Таким образом, восстановив спокойствие в данном регионе, генерал-майор Хатунцев отправился обратно в Дербент [4, с. 616].
Присяга уцмия и башлинцев вынудила Сурхая призадуматься о своем положении. 17 июля
он прислал своего сына Муртузали с присягой на верность России [13, с. 30-31]. С сыном Сурхая прибыли от акушинского и всего даргинского народа кадии и почетные старшины с просьбой и их принять в подданство России. Таким образом, генерал Хатунцев окончательно пресек все враждебные действия дагестанцев и успел успокоить их прежде, чем Аббас-Мирза подошел к российским границам.
Внушительные победы, одержанные русскими в Закавказье, совпали с победой России над Наполеоном. Учитывая, что продолжение русско-иранской войны неизбежно приведет к полному разгрому, персидские дипломаты запросили мира и 12 октября 1813 г. в местечке Гюлистан между Ираном и Россией был подписан мирный договор. Еще раньше, 1812 г. подписанием Бухарестского мирного договора завершилась и русско-турецкая война. Согласно Гюлистанскому договору Дагестан вместе с другими территориями Кавказа становится частью Российской империи [5, с. 256]. Впервые международным договором юридически оформляется вхождение Дагестана в состав России.
Дагестанские народы, добровольно желавшие принять российское подданство и не раз официально просившие об этом, могли быть довольны тем, что Гюлистанский мирный договор завершил их присоединение к России [28, с. 208-209]. Присоединение Дагестана к России - стране по уровню своего развития ушедшей значительно дальше, чем Оттоманская Порта и шахский Иран, к стране с развивающейся прогрессивной культурой, передовым общественно-политическим движением - было исторически прогрессивным явлением.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Алкадари Г-Э. Асари-Дагестан. Исторические сведения о Дагестане. Махачкала, 1929.
2. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией / под ред. А. Берже (АКАК). Тифлис, 1869. Т. 3.
3. АКАК. Тифлис, 1870. Т. 4.
4. АКАК. Тифлис, 1873. Т. 5. Ч. 2.
5. Берже А. Посольство А.П. Ермолова в Персию. Исторический очерк // Русская старина. 1876. Т. 11.
6. Галоян Г.А. Россия и народы Закавказья. М., 1976.
7. Гасаналиев М. Русско-дагестанские отношения в последней четверти XVIII-нач. XIX в. Махачкала, 2007.
8. Гасанов М.Р. К вопросу о вхождении Табасарана в состав России // Русско-дагестанские взаимоотношения в XVI-начале XX в. Махачкала, 1988.
9. Гапуров Ш.А. Северный Кавказ в политике России в начале XIX века (1801-1815 годы). Нальчик, 2003.
10. Джахиев Г.А. К вопросу «Дагестан в русско-турецких отношениях в начале XIX в.» // Вопросы истории и этнографии. Вып. 5. Махачкала, 1974.
11. Джахиев Г.А. Россия и Дагестан в начале XIX века. Махачкала, 1985.
12. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1887. Т. 5.
13. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб. 1888. Т. 6.
14. История Дагестана. М., 1968. Т. 2.
15. История России в XIX веке. Вып. № 21. Б.м., б.г.
16. Магомедов Р.М. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. Махачкала, 1999. Ч. 2.
17. Маршаев Р.Г. Георгиевский договор 1802 года // Русско-дагестанские взаимоотношения в XVI-начале XX в. Махачкала, 1988.
18. Новоселов С. Генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап. Жизнеописание. СПб., 1858.
19. Очерки истории Дагестана. Махачкала, 1957. Т. 1.
20. Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. От древнейших времен до Ермолова. СПб., 1887. Т. 1.
21. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. ВУА. Д. 6164. Ч. 34.
22. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6164. Ч. 64.
23. РГВИА. Ф. 161. СП ГА1-13, 1800-1811 гг., Оп. 10. Д. 6.
24. Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского НЦ РАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 426.
25. Русско-дагестанские отношения в XVIII-начале XIX в.: сборник документов / отв. ред. В.Г. Гаджиев. М., 1988.
26. Умарова Е.И. Российско-дагестанские отношения в первой четверти XIX в. // Взаимоотношения чеченцев с народами Кавказа, история и современность. Грозный, 2005.
27. Утверждение русского владычества на Кавказе / под ред. В. Потто. Тифлис, 1901-1908. Т. 1.
28. Юзефович Т. Договоры России с Востоком, политические и торговые. СПб., 1869.
29. Юнусова Л. Торговая экспансия Англии в бассейне Каспия в первой половине XVIII в. Баку, 1988.
