CC BY
21
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
УДК 339
Алексей ДРЫНОЧКИН
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ РОССИИ И ВИШЕГРАДСКОЙ ГРУППЫ
Аннотация. Исследование внешнеторговых и инвестиционных связей России с Ви-шеградскими странами не показало существенного роста их объёмов в период с 2006 г. На фоне показателей других стран и регионов объёмы взаимной торговли и инвестиций имеют относительно небольшое значение как для России, так и для В4. В результате анализа комплекса вопросов, связанных с возможностями увеличения двусторонней торговли (заключение крупных торговых контрактов, формирование благоприятной бизнес-среды для мелких и средних предпринимателей, разработка экономических стимулов для развития внешней торговли на вишеградском направлении, выявление выгодных для обеих сторон форм торговли) сделан вывод о предпочтительности контактов на двустороннем уровне. Изучение перспектив расширения инвестиционного сотрудничества показало потенциальное смещение драйверов его роста от экономических в сторону политико-экономических факторов.
Ключевые слова: Вишеградская группа, внешняя торговля, инвестиции, санкции.
Одной из сложностей изучения Вишеградской группы (в дальнейшем - В4) в отечественной науке является обоснование всей группы как целостного объекта исследования. Многие ещё сомневаются в устойчивости тенденций, сформировавшихся за прошедшие четверть века на постсоциалистическом пространстве. Выделение В4 в особый объект для исследования можно обосновать теми же аргументами, которые применяют для изучения других групп стран, например, BRICS, PIGS, MINT или BURK1 и, в частности, текущей схожестью протекания ряда социально-экономических процессов. Также можно сравнить В4 с "пульсаром", т.е. объектом, периодически заявляющим о себе с помощью каких-либо сигналов. Но если в фи-
1 BRICS - предложенный в 2001 г. акроним для обозначения первоначально Бразилии, России, Индии и Китая, а затем ЮАР. MINT - предложенный в 2013 г. акроним для Мексики, Индонезии, Нигерии и Турции. PIGS - акроним для Португалии, Ирландии, Греции и Испании, объединённых по признаку наличия серьёзных финансовых проблем. BURK -предложенный в 2011 г. экспертами Сбербанка акроним для обозначения наиболее крупных стран СИГ (Белоруссии, Украины, России и Казахстана; "burk" означает "очень твёрдая глыба руды в жиле"). Большого распространения пока не получил.
© Дрыночкин Алексей Викторович - доктор экономических наук, профессор МГИМО МИД РФ, главный научный сотрудник Отдела исследований Центральной и Восточной Европы Института Европы РАИ. Адрес: 119454, Россия, Москва, пр. Вернадского, 76. E-mail: drinda-hu@yandex.ru DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope620168287
зике пульсар расценивается как физически существующий объект, даже если в какой-то момент времени он не подаёт внешнему наблюдателю каких-либо сигналов, то В4 в случае отсутствия доступных для внешнего наблюдателя сигналов можно рассматривать как несуществующий объект. Вероятно, в силу неопределённости существования В4 для России этот регион практически не выделяется отдельной строкой в посланиях президента, концепциях внешней политики и других документах стратегического характера. Хотя, с другой стороны, и активно изучаемые у нас СНГ, союз России и Белоруссии, а также ЕВРАЗЭС также подают миру мало узнаваемых сигналов и вряд ли могут быть обнаружены во внешнеполитических концепциях США, Франции, Испании и тех же Вишеградских стран.
Существует достаточно распространённый тезис, что экономические связи России и стран В4 носят заметный характер для каждой из названных стран, даже несмотря на временные и конъюнктурно обусловленные препоны [Габарта, 2015]. В качестве аргументов приводится множество причин, начиная от географических, культурных, исторических и заканчивая идеологическими. Вместе с тем изучение основных компонентов внешнеэкономических связей - движения товаров и движения капиталов - показало, что у России в последнее время отсутствуют какие-либо особые предпочтения к В4 как к торговому или инвестиционному партнёру.
Доля В4 в совокупном российском товарообороте в 2008 г. 2016 г. (по данным за три квартала) снизилась до 5,6%. "Зеркальные" данные, т.е. доля России в совокупном товарообороте стран В4, также указывают на негативную тенденцию - 6,4% в 2008 г. и 3,6% в 2016 г. (по данным за три квартала) [Ев-ростат, 2016; ФТС России, 2015]. Понятно, что на данные за 2016 г. влияют несколько факторов, среди которых основными являются снижение мировых цен на нефть и санкции/контрсанкции. Но общий уровень взаимных торговых отношений не выглядит убедительным для признания как России, так и В4 в качестве ведущих торговых партнёров друг для друга.
Изучение динамики торговых отношений России с каждой из стран региона В4 показывает, что объёмы торговли в целом характеризуются не только непоследовательной динамикой, но и практическим отсутствием тренда. По крайней мере, объёмы торговли после некоторого роста в докризисный и досанкционный периоды практически вернулись к уровню 2006 года.
Изучение диаграмм на рис. 1 также позволяет отметить следующее: во-первых, наличие стабильного положительного сальдо в пользу России (правда, в 2012 г. поставки из Чехии к нам превысили объёмы российского экспорта в эту страну, но это было связано с различиями цен учёта двусторонних торговых потоков в российской внешнеторговой статистике, тем более, что по чешским данным Чехия так и осталась нетто-импортёром российских товаров); и во-вторых, постепенное сокращение негативного для В4 торгового сальдо (внешне это выглядит как опережающее наращивание поставок странами В4 в Россию, но по сути оно обусловлено увеличением цен на товары, поставляемые из В4 в Россию, а не снижением цен на продукцию российского экспорта).
Одним из критериев развитости экономических связей являются объёмы двусторонней торговли. Не случайно во время визитов на высшем уровне обычно всегда заявляется об увеличении товарооборота. Фраза президентов (или премьер-министров, или кого-нибудь далее по протоколу) "мы доведём объёмы взаимной торговли до 20 млн долл." стала практически сакральной. Но остаётся вопрос, каким образом это увеличение можно достигнуть.
Рис. 1 Объёмы внешней торговли России со странами В4
Объёмы экспорта из России в В4 млрд .долл.
25 20 15 10 5 0
1 1 )
/ \ / ■ \ I
( \ ■ \
(¿Л к и К
V ♦5 4
2007 2009 2011 2013 201 2006 2008 2010 2012 2014
-ПОЛ
—-СЛК
ЧЕХ ВЕН
Объёмы импорта в Россию из В4 млрд .долл.
9
< г' ► \ * ж * ъ
А к. И"''-] ■"««Я \ ■ \
„у
/ г
1
2007 2009 2011 2013 201 £ 2006 2008 2010 2012 2014
■ ПОЛ СЛК
■ 111111ВШ11
ЧЕХ ■ ВЕН
Источник: данные ФТС России.
Представляется, что есть два принципиальных варианта: заключить некоторое число крупных контрактов с участием "системообразующих компаний" каждой из стран1, или ориентироваться на стихию рынка, когда множество мелких и средних предпринимателей начинают в массовом порядке закупать продукцию страны-партнёра.
Но в обоих случаях надо долго и серьёзно работать над проблемой. С формальной точки зрения в странах с рыночной экономикой, к каковым относятся и Россия, и страны В4, нельзя прямо приказать предпринимателю, с кем и где заключать сделки (хотя крупный бизнеса более уязвим в этом отношении, даже в странах В4). Поэтому требуются стимулирующие инструменты: механизмы кредитования, условия страхования сделок, таможенные пошлины и иные формальности.
Однако трудно представить, что регион В4 будет иметь для России особенные льготы по сравнению с другими. Поэтому реальным способом стимулирования двусторонней торговли являются выгоды, предоставляемые на двусторонней основе, как бы к этому ни относились в ЕС. В этом контексте можно рассматривать озвученную идею перевода расчётов в российско-венгерской торговле на национальные валюты. [Г^уе1о, 2016] Пока она выглядит достаточно сомнительно, учитывая относительно небольшой масштаб двусторонних операций, недостатки рас-чётно-платёжной инфраструктуры, недостаток возможностей для приобретения
1 В качестве примера таких контрактов могут выступать реконструкция линий метро в столицах стран В4, модернизация парка общественного транспорта, модернизация вспомогательной военной техники советского образца, ещё оставшейся на вооружении армий и спецслужб стран В4. Понятно, что реализация подобного рода контрактов неизбежно скажется на росте двустороннего товарооборота.
национальных валют на территории страны-партнёра и т.п. К тому же, нельзя не учитывать и потенциальное противодействие этому со стороны структур ЕС.
Имеется и другая сторона проблемы увеличения российско-вишеградского товарооборота: а надо ли поднимать объёмы торговли? Понятно, что ответ не предполагает сохранение нынешнего посткризисного и санкционного состояния: всё-таки рост торговли всегда предпочтительнее её снижения. Также понятно, что требуется достаточно продолжительный срок, чтобы восстановить атмосферу доверия и взаимопонимания, обычно существующую между "добрыми" партнёрами. И, наконец, понятно, что достижение как 100% предела, так и определение некого минимально необходимого уровня априори невозможно.
Поэтому вопрос следует переформулировать таким образом: каковы они, инги-бирующие факторы роста российско-вишеградской торговли?
В общем виде ясно, что странам В4 необходимы дополнительные затраты для выхода на утраченные в результате российского эмбарго рынки. Да, эти рынки были потеряны не по собственной воле вишеградских стран, но они и не особо много сделали, чтобы такое решение принято не было.
Фактически к ингибирующим факторам следует отнести две группы - возможности и желания. Хорошо, если они совпадают, но в нашем случае на это сложно рассчитывать.
Группа возможностей строится вокруг импортозамещения как фактора физического наполнения российских рынков рядом товаров. Имеется в виду, что даже если эмбарго и будет снято, продукция из стран В4, как и других санкционных стран, не сможет продаваться на этих рынках, кроме как путём существенного снижения цены вишеградскими поставщиками, что, в свою очередь, выглядит нереально как в связи с потенциальными обвинениями в демпинге, так и исходя из состояния агропромышленного комплекса стран В4. Также следует учитывать, что импортозаме-щение в России как стратегический ориентир фактически началось ещё до начала санкционной войны. Оно идёт недостаточно быстро, но всё-таки идёт. И по мере развития импортозамещения возможности вернуться на российский рынок будут сокращаться.
В принципе для стран В4 открыты возможности для продажи своих технологий выращивания продукции аграрного сектора или сотрудничества в рамках производственной кооперации (и отдельные примеры этому уже есть), но им в перспективе надо рассчитывать на рост аграрного экспорта из России (как следствия импортозамещения) с последующими возможными протекционистскими неприятностями.
Группа желаний сокращается ещё быстрее. Похоже, что страны В4 вернуться на российский рынок уже особо и не хотят. По крайней мере некоторые из производителей. Не секрет, что за период санкций/контрсанкций поставщики из стран В4 нашли новых потребителей в других странах и даже смогли установить с ними достаточно плодотворные отношения. Например, Польше удалось нарастить объёмы сельскохозяйственного экспорта в 2014 году на 7,1%, а в первой половине 2015-го - на 6,4% [Гонтмахер, Выцишкевич, 2015]. И рассчитывать на массовый отказ от этого сотрудничества в пользу России исключительно по причине большой любви к ней не приходится.
Правда, страны В4 довольно дифференцированы в зависимости от значимости потерь для их национальной экономики от санкций/контрсанкций (см. таблицу). Как видно, Польша в наибольшей степени зависит от уровня состояния торговли с Россией (хотя всячески делает вид, что эта проблема для неё не такая уж и острая). В наименьшей степени пострадали Чехия и Словакия. Так, по данным чешского
статистического управления, страна теряет от продовольственного эмбарго около 22 млн долл. ежегодно, что не превышает 0,4% от стоимостного объёма чешского экспорта в Россию [РИА Новости, 2015]. Венгрия занимает промежуточное положение: системного воздействия на аграрный сектор страны санкции и контрсанкции не оказали, но отдельные предприниматели пострадали сильно.
Некоторые показатели экспорта из стран В4 в Россию (2015 г.)
Доля страны в агропоставках из ЕС в Россию Доля агропоставок в общем объёме экспорта в Россию
ПОЛ 11,2 - 3-е место 15,0 - 7-е место
ВЕН 2,2 - 13-е место 9,7 - 13-е место
ЧЕХ 0,8 - 19-е место 1,9 - 26-е место
СЛК 0,3 - 23-е место 1,2 - 27-е место
Источник: Евростат.
Таким образом, состояние торгового сотрудничества России и Вишеградских стран не отличается мощной динамикой и не имеет (пока?) уверенных перспектив в будущем. Представляется, что большое влияние на такой вывод оказывает сформированная в последнее время в ЕС предубеждённость против России как надёжного торгового партнёра.
Ситуация с инвестиционным взаимодействием России и Вишеградских стран также не производит хорошего впечатления. Более того, если в торговле России со странами Восточной Европы1 на долю В4 приходится порядка % совокупного российского товарооборота со странами региона [ФТС России, 2015], то в инвестиционной сфере на долю В4 приходится не более 25% всех накопленных Россией в Восточной Европе прямых инвестиций. И это при том что на всю Восточную Европу приходится лишь 3,1% общего объёма накопленных Россией прямых инвестиций за рубежом [ЦБ России, 2016].
Вишеградские страны не избалованы вниманием российских инвесторов: в этих четырёх странах накоплено "лишь" порядка 2,9 млрд долл. Если в 2009 г. лидерами среди вишеградцев были Венгрия (53%) и Чехия (31%), то к 2014 г. Чехия стала единоличным лидером - 64% от объёма российских ПЗИ в странах Вишеградской группы. В целом для стран В4 характерно неприятие российского капитала. Конечно, отдельные проекты реализуются, но "с большим скрипом" и высоким риском немотивированного отказа от них. Причины обычно сводятся к тому, что это российский капитал, а значит, непрозрачный, криминальный и т.п. из набора традиционных антироссийских клише.
Перспективы экономических отношений. Едва ли не главным параметром оценки перспектив будущего состояния экономических отношений России и стран В4 является вопрос отмены санкций.
Но речь идёт скорее не о проблеме "что будет, когда отменят санкции", а о проблеме "что будет, если отменят санкции". Пока можно предположить, что санкции - это надолго, если не навсегда (поскольку первичный повод для их введения, т.е. Крым, не будет устранён в принципе). А поскольку потребуется много времени на то, чтобы Западу найти приемлемые для "сохранения лица" критерии для отмены санкций и изысканные для такого случая формулировки, то неизбежно сохранится
1 В настоящей работе термин "Восточная Европа" охватывает страны, ставшие членами ЕС после 2004 г., и страны-кандидаты в ЕС (т.е. балканские страны).
достаточно длительный период времени - вероятно под названием "испытательный срок", в течение которого будут постоянные оговорки, что санкции отменим (ослабим) только в том случае, если за два (три, четыре и т.п.) года не будет возврата к прежнему состоянию.
Понятно, что ждать отмены санкций можно сколь угодно долго. Поэтому определённые перспективы наращивания торгового и инвестиционного сотрудничества в санкционных условиях заключаются в налаживании кооперационных производств и совместных проектах на рынках третьих стран. Вероятно, подавляющее большинство бизнес-решений (торговые или инвестиционные) будет опосредовано государственными структурами, и прагматический подход ("только бизнес, ничего личного") будет доминировать.
Также представляется вероятным, что отношение к иностранному капиталу станет ещё более избирательным: вероятно, не любому иностранному инвестору будет дана возможность инвестировать в Россию, а преимущественно тем, чьи материнские страны не занимали оголтело антироссийской позиции в период острой фазы санкционной войны. В настоящее время среди стран В4 к таковым можно отнести Венгрию, Словакию и Чехию.
Список литературы
Габарта (2015): Габарта А. А. Опыт региональной интеграции и сотрудничества в рамках Вишеградской группы // Современная Европа. № 6 (66). с. 76-88.
Гонтмахер Е., Выцишкевич Э. (2015): Гонтмахер Е., Выцишкевич Э. Итоги эмбарго: Обратный результат // Ведомости. 3 ноября.
References
Habarta А. А. (2015) Opyt regionalnoj integracii i sotrudnichestva v ramkah Visegradskoj gruppy. // Sovermennaya Evropa. № 6 (66). c. 76-88.
Gontmaher E., Vyciskevich E. (2015) Itogi embargo: obratnyj rezultat // Vedomosti. 3 november.
Евростат (2016): База данных Евростата ComExt (Eurostat, DataBase ComExt) URL: http://ec.europa.eu/eurostat/data/database
Figyelo (2016): Rubelelszamolast kinal Moszkva // Figyelo. № 45.
РИА Новости (2015): URL: https://ria.ru/interview/20151117/1322596376.html (дата размещения 17 ноября 2015 г.).
ФТС России (2015): Внешняя торговля Российской Федерации по основным странам (Vneshnyaja torgovlya Rossijskoj Federacii po osnovnym stranam) URL:
http://www.customs.ru/index2.php?option=com_content&view=article&id=24469&Itemid=1976
ЦБ России (2016): Прямые инвестиции из Российской Федерации за рубеж (Pryamye investicii iz Rossijskoj Federacii za rubezh) URL: https://www.cbr.ru/statistics/?PrtId=svs
Economic relations between Russia and Visegrad countries
Author. Drynochkin A., Dr. of Economics, Professor at Faculty of International Relations at MGIMO, Leading Research Fellow at Institute of Europe (RAS). Address: 76, Vernadskogo pr., Moscow, Russia, 119454. E-mail: drinda-hu@yandex.ru
Abstract. The study of foreign trade and investment ties between Russia and the Visegrad countries showed no significant increase in their volumes in the period since 2006. In comparison to other countries and regions, the volume of joint trade and investment has relatively little importance both for Russia and the Visegrad countries. As a result of the analysis of the set of issues associated with the possibilities of increasing bilateral trade (the signing of major commercial contracts, creating a favorable business environment for small and medium-sized enterprises, economic incentives for the development of foreign trade with the Vise-grad region, identifying profitable forms for mutual co-operation) the conclusion is made that the contacts on the bilateral level are preferable. The study of the prospects for the expansion of investment cooperation has shown the potential shift of its drivers from economic factors towards political and economic ones.
Keywords: Visegrad countries, foreign trade, investment, sanctions.
DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope620168287
