CC BY
99
3
ВОПРОСЫ ПУБЛИЧНОГО ПРАВА РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Внимание автора в статье обращено на противоречия, которые возникли в связи с положениями, закрепленными законодателем в ст. 144 УПК РФ. В связи с этим автор исследует варианты дальнейшего развития начального этапа уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: доследственные действия; проверочные действия; проверка сообщений о преступлении; заявитель, заподозренное лицо; стадия возбуждения уголовного дела; сокращенное дознание.
Вектор развития уголовно-процессуального законодательства, сложившийся в последние годы, позволял заключить, что законодатель пошел по пути конкретизации процессуальной формы начального этапа судопроизводства. В частности, на это указывало то обстоятельство, что в УПК РФ дополнительно был включен ряд доследственных действий. Федеральным законом «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 9 марта 2010 г. № 19-ФЗ ч. 1 ст. 144 УПК РФ была дополнена положениями, в соответствии с которыми дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа при проверке сообщения о преступлении вправе требовать производства исследования документов, предметов, трупов.
Далее вступившим в силу Федеральным законом Российской Федерации от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ ч. 1 ст. 144 УПК РФ перечень доследственных действий был значительно расширен. В новой редакции уголовно-процессуального закона в перечень проверочных действий входят:
1) получение объяснений;
2) получение образцов для сравнительного исследования;
3) истребование и изъятие предметов и документов;
4) осмотр места происшествия;
5) осмотр трупа;
6) осмотр предметов и документов;
7) назначение и производство судебной экспертизы;
8) освидетельствование;
9) проведение ревизий и документальных проверок;
92
2014
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
10) производство исследования документов, предметов, трупов;
11) дача поручения органу дознания о производстве оперативнорозыскных мероприятий.
Необходимость расширения перечня процессуальных средства проверки сообщения о совершенном или готовящемся преступлении не вызывало сомнения. Принципиальные положения, с учетом которых должно происходить расширение круга проверочных действий в стадии возбуждения уголовного дела, ранее уже были сформулированы в своих публикациях сторонниками дальнейшего развития уголовно-процессуального института доследственной проверки1. Однако нововведения в ч. 1 ст. 144 УПК РФ сами по себе далеко не безупречны и вызывают ряд вопросов. В частности, не учитываются принципиальные положения о закреплении в законе процессуальной формы совершения тех или иных проверочных действий, а также регламентации процессуального статуса лиц, участвующих в доследственной проверке. Положения, которые закрепил законодатель в ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, создают просто масштабные коллизии. В указанной норме закреплено следующее: полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 Уголовно-процессуального кодекса. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению.
Формально, исходя из текстуального выражения ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, следует, что в ходе проверки сообщений о преступлении собираются доказательства. Это означает, что материалы, полученные в процессе доследственной проверки, обретают равновесное доказательственное значение по факту их приобщения без проверки уполномоченным на это законом лицом, как это установлено правилами уголовно-процессуального доказывания.
В связи с этим возникает вопрос о соотношении доказательств, допускаемых ч. 2 ст. 74 УПК РФ, и доследственных действий, указанных ст. 144 УПК РФ. В частности, в ч. 2 ст. 74 в качестве допускаемых доказательств указываются:
1) показания подозреваемого, обвиняемого;
2) показания потерпевшего, свидетеля;
3) заключение и показания эксперта;
4) заключение и показания специалиста;
5) вещественные доказательства;
1 Необходимость допущения производства следственных действий, не связанных с реальным применением мер процессуального принуждения ранее, отмечал В. Т. Томин. См.: Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. - М., 1991. - С. 117. Принципиальные положения, с учетом которых должно происходить расширение круга следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела, были уже ранее сформулированы; Быков В. М., Березина Л. В. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела по УПК РФ. - Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2006. - С. 162-163.
93
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
6) протоколы следственных и судебных действий;
7) иные документы.
Возникает также вопрос о процессуальной сущности некоторых проверочных действий, признаваемых законодателем доказательствами.
Например, получение объяснений не указывается в перечне допустимых доказательств согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Не установлена законом и процессуальная форма для данного доказательства. Не содержится в законе и положений о соотношении объяснения и показания.
Аналогичные вопросы возникают в отношении таких доказательств, как изъятие предметов и документов, получение образцов для сравнительного исследования. Уголовно-процессуальный кодекс не предусматривает такого следственного действия, как «изъятие предметов и документов». Согласно закону, предметы и документы могут быть изъяты в ходе осмотра места происшествия, обыска и выемки. Значит ли это, что законодательно разрешено проводить обыск и выемку? Или только выемку, но не обыск? А быть может, имеется ввиду новое проверочное действие - изъятие1.
Формально теперь складывается система по сути равновесных доследственных и следственных доказательств, а это потребует пересмотра многих постулатов уголовно-процессуального доказывания. Очевидно, что отсутствие процессуальной формы, неопределенность и противоречивость сущности определенных законодателем в качестве доказательств, получение объяснений, изъятие предметов и документов, получения образцов для сравнительного исследования порождает много вопросов, создает сложности в реализации ряда положений закона и может повлечь нарушение прав и законных интересов участников уголовного процесса.
В этой связи совершенно неясна логика законодателя, ведь если собирание доказательств происходит еще на стадии предварительной проверки, то зачем же следует ограничивать перечень процессуальных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела?! К чему все эти ограничения на получение сведений об обстоятельствах дела, если дознание и предварительную проверку предлагается совместить?!1 2
Таким образом, законодатель, первоначально взяв курс на конкретизацию процессуальной формы начального этапа судопроизводства, внес положения, которые по сути размывают границу между доследственной проверкой и предварительным следствием. В этих условиях формально существующий институт возбуждения уголовного дела, казалось бы, фактически утрачивает свое назначение. Однако законодатель указанные нововведения дополняет не совсем вписывающимися в новую конструкцию положениями, содержащимися в части 1.1 статьи 144 УПК РФ. Согласно указанных положений лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения
1 Александров А. С., Лапатников М. В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке «сокращенного дознания» // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2013. - № 22. - С. 23.
2 Там же. - С. 24-25.
94
2014
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен пунктом 4 статьи 5 УПК РФ, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса. Участники проверки сообщения о преступлении могут быть предупреждены о неразглашении данных досудебного производства в порядке, установленном статьей 161 УПК РФ. При необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном частью 9 статьи 166 УПК РФ, в том числе при приеме сообщения о преступлении.
В силу того, что законодатель предусматривает обязанность разъяснения лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения прав и обязанностей, возникает вопрос об их процессуальном статусе. В части 1.1 статьи 144 УПК РФ используются также термины «участники проверки сообщения о преступлении» «участник досудебного производства». Но в седьмой по девятой главах, посвященным участникам уголовного судопроизводства, не предусмотрено участников, которые указаны законодателем в части 1.1 статьи 144 УПК РФ. Вероятно, предполагается, что лица, участвующие в доследственной проверке сами догадаются в каком процессуальном статусе они находятся.
Подводя итог анализу нормативных положений, содержащихся в ст. 144 УПК РФ, следует подчеркнуть, что законодатель, расширяя и конкретизируя институт доследственной проверки, одновременно внес положения, ставящие под сомнение саму стадию возбуждения уголовного дела. Очевидно, что созданная законодателем конструкция абсурдна и еще в большей степени обостряет существовавшие ранее проблемы. Представляется, что в сложившейся ситуации существуют два основных варианта дальнейшего развития уголовнопроцессуального законодательства. Первый связан с упразднением стадии возбуждения уголовного дела и дальнейшим развитием института сокращенного дознания, что вероятно потребует корректировки и дальнейших стадий уголовного процесса за счет, например, большей концентрации процесса проверки и оценки доказательств в суде при смягчении требований к допустимости доказательств.
Второй вариант предполагает сохранение стадии возбуждения уголовного дела, реставрацию системы доследственных и следственных доказательств, а также требует регламентации правового положения лиц, участвующих в доследственной проверке.
Автор с учетом масштабов задач, которые пытается пока безуспешно решить законодатель, полагает более приемлемым в сложившихся условиях второй вариант. В этом аспекте заслуживает внимания, прежде всего, проблема,
95
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
касающаяся процессуального статуса лиц, участвующих в доследственной проверке.
К числу участников, статус которых законодательно определен недостаточно конкретно и полно, следует отнести заявителя. Как справедливо отмечает Р. Г. Бубнов, «проблемным является вопрос о том, в какую группу участников уголовного судопроизводства может быть включен заявитель - к стороне обвинения или защиты1. Представляется, что этот вопрос действительно имеет важное как теоретическое, так и практическое значение и по нему ученые выражают неоднозначную позицию. Так, Ф. Г. Багаутдинов считает, что заявитель может оставаться просто заявителем (в случае отказа в возбуждения уголовного дела), может выступать в роли потерпевшего или свидетеля, возможно превращение заявителя в подозреваемого или обвиняемого. Он приходит к выводу, что место заявителя среди иных участников уголовного судопроизводства (гл. 8 УПК РФ)1 2.
Несколько иной взгляд на место заявителя в системе участников высказывает Р. Г. Бубнов. Он полагает, что процессуальный статус заявителя не может трансформироваться в процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого, как считает Ф. Багаутдинов, так как абсурдной представляется возможность участника процесса со стороны защиты начать уголовное преследование против самого себя. Исключение здесь составляет явка с повинной, но заявление о явке с повинной - совершенно иной процессуальный документ, имеющий собственное юридическое значение и выделяемый ч. 1 ст. 140 УПК РФ в качестве самостоятельного повода к возбуждению уголовного дела3.
Полагаю, что позиция, выраженная Ф. Г. Багаутдиновым, по поводу места заявителя в системе участников, построенной в УПК РФ на основе принципа состязательности, является весьма уязвимой. Прежде всего, это связано с тем, что иные лица, к которым отнесен заявитель, не являются заинтересованными участниками процесса, а в качестве заявителя в подавляющем большинстве случаев выступает лицо, заинтересованное в окончательном разрешении информации о преступлении. Исключением в этом случае является ситуация, когда заявитель трансформируется в последующем в свидетеля. Аргументация Р. Г. Бубнова, отмеченная выше, представляется более убедительной, однако автор исходит из того, что основой классификации участников процесса в стадии возбуждения уголовного дела является основополагающий принцип уголовного процесса - состязательность сторон. Выделение в качестве основания для классификации последующего процессуального статуса заявителя (потерпевшего, свидетеля или подозреваемого, обвиняемого в случае явки с повинной), является не вполне оправданным. Это объясняется тем, что процессуальный статус заявителя и других участников предполагает иной объем прав и
1 Бубнов Р. Г. О взаимоотношениях субъектов уголовного преследования на стадии возбуждения дела // Юридический аналитический журнал. - 2006. - № 2. - С. 105.
2 Багаутдинов Ф. Процессуальное положение заявителя // Законность. - 2003. - № 1. - С. 30.
3 Бубнов Р. Г. Указ. соч. - С. 105.
96
2014
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
обязанностей. При этом трансформация процессуального положения заявителя или лица, в отношении которого решается вопрос о возбуждении уголовного дела, может быть обусловлена движением уголовного дела и переходом в следующую стадию, мотивированным процессуальным решением уполномоченного на это лицом (дознавателем, следователем, судом) или действиями, связанными с изменением (динамикой) интересов лица (например, отказ заявителя от обвинения по делам частного обвинения). В этой связи, представляется возможным выделение участников, не представляющих публичных интересов в стадии возбуждения уголовного дела, по основанию отношения их к обвинению или защите. По этому основанию соответственно следует прежде всего выделить заявителя, лица, в отношении которого начато уголовное преследование или решается вопрос о возбуждении уголовного дела (заподозренное лицо), и других участников, вовлекаемых в стадию возбуждения уголовного дела.
Правовое значение также может иметь выделение двух категорий заявителей: имеющих личный интерес и выступающих в интересах других лиц. К следующей категории можно отнести, лиц, незаинтересованных в исходе разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела (это лица, привлекаемые для дачи объяснений, специалисты, эксперты, ревизоры, переводчики, понятые и др.).
Анализ действующего УПК РФ в части регламентации прав и обязанностей заявителя в стадии возбуждения уголовного дела показывает, что заявитель обладает следующими правами:
- подать заявление или сообщить о совершенном в отношении его или другого лица преступления в устном или письменном виде (ст. 141 УПК);
- отказаться от поданного заявления (с. 43; ч. 2 ст. 147; ч. 5 ст. 321; п. 59 ст. 5 УПК);
- обжаловать прокурору и в суд (ч. 5 ст. 144 УПК РФ);
- знать о принятом по его заявлению решении (ч. 4 ст. 144 УПК);
- обжаловать постановление о возбуждении уголовного дела и об отказе в этом (ч. 2 ст. 145 УПК).
Что касается лица, заподозренного в совершении преступления, его права в УПК РФ регламентированы уголовно-процессуальным законом в ст. 142 (явка с повинной). В случае фактического задержания он имеет право пользоваться помощью защитника иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса подозреваемого п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК.
Законодатель расплывчато, допуская неоднозначное толкование, сформулировал в случае фактического задержания право подозреваемого на защиту, однако возможность реализации этого права по текстуальному выражению норм УПК РФ связывается лишь с процессуальным задержанием. В связи с этим возникает вопрос о том, с каким моментом следует связывать появление в уголовном процессе заподозренного лица. Автор исходит из того, что определяющим моментом в этом случае является начало уголовного преследования в отношении конкретного лица. Представляется, что в силу того, что нет единого подхода в характеристике термина «уголовное преследование»,
97
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
требуется уточнение соотношений начала уголовного преследования и возникновение заподозренного лица как процессуального участника правоотношений.
Так, Р. Г. Бубнов определяет что «начальным моментом уголовного преследования является юридический факт-обнаружение прокурором и иными должностными лицами, указанными в законе, признаков преступления и этот момент совпадает с возникновением уголовно-процессуальных отношений»1.
П. Г. Марфицин и К. В. Муравьев высказывают необходимость на законодательном уровне уточнить понятие «уголовное преследование», под которым должно пониматься процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях установления общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, и совершившего его лица, виновности последнего в совершении преступления для обеспечения применения к такому лицу наказания или иных мер уголовно-процессуального воздействия.
Интересен подход А. Александрова, который разделяет уголовное преследование на процессуальную и непроцессуальную формы: предварительное расследование является досудебным уголовным преследованием, его процессуальной формой, а оперативно-розыскная деятельность должна рассматриваться как непроцессуальный период уголовного преследования1 2.
Исходя из приведенных определений уголовного преследования, выделяется его уголовно-процессуальный элемент характеристики.
Факт того, что уголовное преследование может начинаться в отношении конкретного лица до возбуждения уголовного дела, следует из позиции, сформулированной Конституционным судом, который в постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П указал, что для реализации конституционного права гражданина на получение квалифицированной юридической помощи необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. При этом о факте уголовного преследования может свидетельствовать не только акт возбуждения в отношении гражданина уголовного дела, но и проведение в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иных мер, предпринимаемых в целях его изобличения или свидетельствующего о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со ст. 51 (часть 1) Конституции Российской Федерации права не давать показаний против себя самого)3.
Позиция конституционного суда позволяет выделить основные критерии, позволяющие отнести действия публичных органов в отношении лица к уголовному преследованию. Применительно к стадии возбуждения уголовного
1 Бубнов Р. Г. Указ. соч. - С. 107.
2 См.: Александров А. Нужно ли создавать федеральную службу расследований? // Законность. - 2002. - № 11. - С. 37.
3 Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова» // Собрание законодательства РФ. - 2000. - № 27. - Ст. 2882.
98
2014
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
дела представляется возможным выделить объективный и субъективный критерии. Соответственно, совершение следственных действий и иных мер с целью изобличения лица и ограничивающих его права и свободы - образуют объективный критерий. Оценка действий лица, дающих основание для выдвижения подозрения против него, может быть отнесена к субъективному критерию.
Исходя из сформулированных критериев, возможно определение общих законодательных контуров, которые позволяли бы оценивать юридические факты, с которыми связывается начало уголовного преследования и возникновение у лица возможности реализации прав заподозренного лица.
Анализ состояния уголовно-процессуальной регламентации правового положения заявителя, заподозренного лица и иных лиц позволяет заключить, что оно не позволяет данным участникам реализовывать свои полномочия для обеспечения качественного осуществления проверочных действий.
В практической деятельности существующее положение нередко приводит к тому, что недобросовестные или профессионально неподготовленные правоохранители позволяют себе произвольное толкование и неправомерное применение соответствующих положений закона, в результате которого уголовные дела остаются невозбужденными, а граждане лишаются конституционно гарантированного доступа к правосудию. В качестве примера можно назвать ситуации, когда гражданам, потерпевшим от мошеннических действий и обратившимся с заявлением о преступлении, отказывают в регистрации или отказывают в возбуждении уголовного дела без проведения необходимых проверочных действий, позволяющих выявить признаки преступления. Обычно такие решения мотивируются тем, что обстоятельства, изложенные в заявлении, связаны с гражданско-правовым деликтом. Имеют место и ситуации, когда материалы без достаточных оснований направляются в другие подразделения правоохранительных органов для того, что бы затянуть принятие решения, усложнить иным образом возможность осуществления контроля со стороны заявителя. В данной ситуации гражданам может потребоваться квалифицированная юридическая помощь, участие в проверочных действиях адвоката, необходимость представления дополнительных материалов и др. Исходя из принципа состязательности сторон, представляется, что в такой квалифицированной помощи может нуждаться и лицо, заподозренное в совершении преступления. По смыслу УПК РФ помощью защитника он может воспользоваться только в случае фактического задержания. В законодательном закреплении правового положения нуждаются и другие лица, вовлекаемые в проверочные действия.
Таким образом, представляется, что на этапе предварительной проверки сообщения о преступлении за лицами, вовлекаемыми в проверочную деятельность, должны быть законодательно закреплены следующие права:
- заявлять ходатайства и отводы, давать объяснения на родном языке, дополнять и уточнять их;
- бесплатно пользоваться переводчиком;
99
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
- знакомиться с протоколами процессуальных действий, произведенных с его участием, делать, в том числе собственноручные замечания, на полноту и их точность;
- представлять дополнительные материалы;
- приносить жалобы на действия (бездействия) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора.
В отношении заявителя и заподозренного лица, кроме того, следует закрепить права:
- являться для производства процессуальных действий с адвокатом (представителем или защитником);
- не сообщать сведения, компрометирующих их;
- знакомиться с постановлением о назначении исследований, ревизий, проведении документальной проверки, ставить дополнительные вопросы, знакомиться с заключениями специалистов, актами ревизий и документальных проверок.
Полагаем также, что при определении допускаемых на стадии возбуждения уголовного дела следственных действий должна соблюдаться совокупность следующих условий:
1) его производство обусловлено необходимостью обнаружения, фиксации, изъятии и сохранении следов;
2) следственное действие носит неотложный характер;
3) следственное действие не может быть заменено ни одним из имеющихся процессуальных действий проверочного характера;
4) следственное действие не связано с применением принуждения к любому лицу1.
В стадии возбуждения уголовного дела не должны применяться меры процессуального принуждения, за исключением задержания.
Что касается сроков проверочных действий, то решения о возбуждении уголовных дел в пределах трех, десяти и тридцати суток, установленные в ст. 144 УПК, вполне достаточны. При этом авторы допускают, что по отдельным категориям уголовных дел в силу особой сложности проведения уголовно-процессуальных проверочных действий и требующих значительных временных затрат (расследование отдельных категорий экономических преступлений), этот срок может быть продлен надзирающим прокурором до двух месяцев.
Ключевым моментом стадии возбуждения уголовного дела должна стать процедура проверки законности проведения следственных, а также других процессуальных действий и установления основания для возбуждения уголовного дела.
1 Принципиальные положения, с учетом которых должно происходить расширение круга следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела, были уже ранее сформулированы. См.: Быков В. М., Березина Л. В. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела по УПК РФ. - Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2006. - С. 162-163.
100
2014
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
Представляется, что решение о возбуждении уголовного дела должно приниматься прокурором или под его жестким надзором.
Таким образом, на взгляд авторов, предлагаемая модель в стадии возбуждения уголовного дела позволит снять существующие проблемы, исключить лишние дублирующие действия, позволит вовремя отсечь материалы, не имеющие судебной перспективы, и создаст должную уголовно-процессуальную основу для предварительного следствия.
A. М. Gavrilov
INTRODUCTION OF THE REDUCED INQUIRY OR MODORNIZATION OF PRE-INVESTIGATION CHECK?
The attention of the author in article is paid to contradictions which arose in connection with the provisions fixed by the legislator in Art. 144 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. In this regard the author investigates options of further development of the initial stage of criminal legal proceedings.
Key words: pre-investigation actions; test actions; verification of messages on a crime; the applicant, the suspected person; stage of initiation of legal proceedings; the reduced inquiry.
ГАВРИЛОВ Александр Михайлович - кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и административного права Марийского государственного университета, г. Йошкар-Ола.
E-mal: aleksan-gav@yandex.ru
GAVRILOV Alexander Mikhaylovich - the candidate of jurisprudence, the associate professor of the constitutional and administrative law of the Mari State University, Yoshkar-Ola.
E-mal: aleksan-gav@yandex.ru
101
