CC BY
268
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 10 (365). Филология. Искусствоведение. Вып. 95. С. 12-17.
УДК 811.11 + 811.13 + 811.16
ББК 81.2/81.7
Е. М. Александрова
ВЛИЯНИЕ ЯЗЫКОВОГО СТРОЯ НА СПЕЦИФИКУ ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ
Статья посвящена изучению языковой игры как лингвистического феномена. Уточняются понятия «двусмысленности» как основы языковой игры с семантическим механизмом и «неконгруэнтности» как основы языковой игры с синтаксическим механизмом. Выявляется специфика языковой игры, основанной на двусмысленности и неконгруэнтности в русской, английской и французской традициях. Исследуется влияние особенностей аналитических и синтетических языков на специфику создания языковой игры.
Ключевые слова: языковая игра, двусмысленность, неконгруэнтность, анекдот, семиотика.
Возрастающая в последнее время популярность использования языковой игры как лингвистического феномена в СМИ, рекламе, литературных и фольклорных произведениях, а также разговорной речи привлекает к ней все большее внимание исследователей различных областей знания.
Для того чтобы расширить и углубить знания о природе языковой игры, необходимо более детально изучить особенности ее структуры и компонентов.
Использование семиотического подхода к интерпретации и классификации феномена языковой игры, в основе которого лежат семиотические категории прагматики, семантики и синтактики, а именно существующие типы семиотических отношений (знаков к участникам коммуникации, к обозначаемым ими предметам и между собой в потоке речи), позволяет выделить следующие типы языковой игры:
1. Семантическая языковая игра, включающая случаи обыгрывания отношений между знаком, знаконосителем (предметом обозначения) и понятием о предмете.
2. Синтаксическая языковая игра - случаи обыгрывания отношений между знаками и их составляющими главным образом в речевой цепи и вообще во временной последовательности.
3. Смешанная языковая игра, предполагающая обыгрывание как семантических, так и синтаксических отношений.
Прагматика, также являющаяся семиотической категорией, представляет собой внетекстовую категорию и выводится за рамки классификации, являясь неотъемлемой со-
ставляющей как семантической, так и синтаксической и смешанной языковой игры.
В качестве знаков, связанных семантически или/и синтаксически, могут использоваться элементы различных уровней языковой системы. При проведении исследования, направленного на выявление характера знаков, были рассмотрены случаи обыгрывания графем, морфем, слов, словосочетаний и предложений. В ходе работы было выявлено, что основными элементами языка, используемыми в качестве знаков в языковой игре, являются
- сегмент слова;
- слово;
- сочетание слов.
Использование графем, достаточно часто встречающееся при создании языковой игры, как правило, предполагает параллельное использование слов при создании языковой игры с семантическим механизмом и аббревиатур при создании языковой игры с синтаксическим механизмом.
Рассмотрим пример семантической языковой игры с использованием графемы, найденный в английской традиции:
Q: What letter is always wet?
A: C! (sea).
В основе комического эффекта данного анекдота лежит аналогия звучания третьей буквы английского алфавита C [si:] и существительного sea [si:].
В следующем примере перестановка графем в аббревиатуре ДПС (дорожно-патруль-ная служба) приводит к образованию другой аббревиатуры ДСП, также имеющей денотат (древесно-стружечная плита):
Нелепая смерть! Сотрудника ДПС убило листом ДСП!
В данном случае, несмотря на перестановку графем, комический эффект заключается не в синтаксической несочетаемости или несовместимости знаков, а в аналогии звучания данных аббревиатур, что позволяет рассматривать данный пример как семантическую, а не синтаксическую языковую игру. Таким образом, графемы не могут рассматриваться как самостоятельные знаки, используемые при создании языковой игры.
При проведении исследования было выявлено, что языковая игра с семантическим механизмом основывается на двусмысленности.
Термин «двусмысленность», как правило, используется для характеристики явлений (выражений, высказываний), которые могут толковаться неоднозначно.
Двусмысленность становится объектом многих лингвистических исследований [1; 2; 3; 4; 5; 6; 7; 8; 9].
При интерпретации данного понятия исследователями используются различные подходы, а в некоторых случаях высказываются противоположные точки зрения.
В настоящей статье термин «двусмысленность» используется для обозначения основы языковой игры с семантическим механизмом, когда отношения между знаком, знаконосите-лем и понятием о предмете могут быть истолкованы неоднозначно, что позволяет интерпретировать одно и то же сообщение несколькими способами.
В основе двусмысленности могут лежать такие лингвистические явления, как полисемия, омонимия, паронимия, буквальное понимание фразеологизмов, метафор, метонимических оборотов, свободных словосочетаний и так далее.
Далее мы рассмотрим случаи использования сегментов слов, слов и сочетаний слов для создания двусмысленности.
Рассмотрим следующий пример:
Сначала США насадят всем демократию. Потом странам придется покупать платную версию...
Сегмент слова «демократия» демо от греч. d'ëmos - народ может быть интерпретирован как сегмент существительного демоверсия (демо-версия), являющегося сокращением от демонстрационная версия (предварительная (ограниченная и, как правило, бесплатная) версия продукта).
В следующем примере в качестве знаков используются слова, многозначность которых лежит в основе комического эффекта:
В чем разница между ослом и ишаком?
Осел - это ученая степень, а ишак - должность.
Многозначность существительного осел, имеющего значения: 1) домашнее животное семейства лошадиных с длинными ушами и 2) тупой и упрямый человек, и существительного ишак: 1) помесь лошади и осла и 2) тот, кто постоянно много работает или выполняет тяжелую работу, приводит к возникновению двусмысленности в данном примере.
Именно слово является наиболее распространенной единицей при создании языковой игры.
Существенно реже задействуется обыгрывание сочетаний слов:
- Смотрите!Казалось бы, обычный «Чупа-чупс»! Но на нем сейчас кишат микробы!
- С чего ты взял?
- С пола. Будешь?
В данном случае выражение с чего оказывается в контексте двусмысленным, так как может интерпретироваться как обстоятельство причины (на каком основании, по какой причине) или как обстоятельство места (где, откуда).
Языковая игра может основываться не только на двусмысленности, но и на неконгруэнтности знаков.
Неконгруэнтность довольно редко берется во внимание в исследованиях, посвященных языковой игре. А. Росс, выделяя двусмысленность и неконгруэнтность в своей работе, к языковой игре, основанной на двусмысленности (ambiguity), относит фонологию, графологию, морфологию, лексику и синтаксис; к случаям языковой игры, основанной на несовместимости в языке (incongruity), относит семантику (синонимы, антонимы, тавтологию, парадокс, оксюморон, метафору и сравнение), а также прагматику, дискурс и регистр [5].
Неконгруэнтность, по мнению автора, сфокусирована на элементе неожиданности, она основывается на конфликте между ожидаемым и получаемым [1. C. 7]. Таким образом, А. Росс рассматривает неконгруэтность прежде всего как несовместимость ожидания и результата.
В данной работе термин неконгруэнтность интерпретируется несколько иначе. Если А. Росс относит метафору к случаям некон-
груэнтности, то нами она рассматривается как механизм создания двусмысленности, так как является тропом, который, в отличие от фигур (приемов сочетания слов), представляет собой употребление слов в переносном смысле.
Под термином «неконгруэнтность» в настоящей статье понимается несовместимость (несоответствие, несовпадение, несоразмерность) знаков в речевой цепи, что может быть обусловлено их необычным расположением, сочетанием несочетаемого, особыми случаями синтаксического построения, а также трансформацией устойчивых сочетаний и так далее. Таким образом, неконгруэнтность является основой языковой игры с синтаксическим механизмом.
Приведем анекдоты, комический эффект которых основывается на использовании неконгруэнтности знаков при создании языковой игры.
В следующем анекдоте языковая игра строится на обыгрывании неконгруэнтности сегментов слова:
- Кто такой недоперепил?
- Это тот, кто выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел.
Соединение приставок не-, до- и пере- с корневой морфемой глагола пить в форме 3 лица ед. числа прош. вр. пил приводит к созданию нового знака, не имеющего денотата. Именно образование новых слов, как правило, становится результатом обыгрывания неконгруэнтности сегментов слов.
Случаи, когда обыгрывается неконгруэнтность слов, как правило, приводят к созданию синтаксических фигур (приемов синтаксической (синтагматической) организации речи, которые, не внося никакой дополнительной информации, придают речи художественные и экспрессивные качества и своеобразие), напр. оксюморона, используемого в следующем примере:
К визиту президента в больницу завезли здоровых больных.
Парадоксальное сочетание несочетаемых контрастных прилагательного здоровых и существительного больных является основой комического эффекта.
Неконгруэнтность устойчивых сочетаний слов (фразеологизмов, цитат, прецедентных текстов), как правило, приводит к созданию пародии - произведения, имеющего целью создание у читателя (зрителя, слушателя) комического эффекта за счет намеренного повторения
уникальных черт уже известного произведения, в специально измененной форме.
Рассмотрим примеры:
Одна голова хорошо, а два сапога пара.
Контаминация части пословицы одна голова хорошо, а две лучше и устойчивого выражения два сапога пара, являющихся неконгруэнтными, приводит к созданию комического эффекта.
Рассмотрим пример анекдота, составленного из известных читателю фрагментов, заимствованных у нескольких авторов:
Доктор, я тут вчера памятник себе воздвиг нерукотворный. Приходите после работы к нам в 6-ю палату на открытие. Идите прямо по тропе, не заблудитесь. Там народу будет много - и этот друг степей, и ныне буйный, то есть дикий... Вы за простыню дерните. Памятник и откроется...
Проведенное исследование особенностей языковой игры, основанной на двусмысленности и неконгруэнтости знаков, на материале анекдотов, представленных в русской, английской и французской традициях, показало, что в анекдоте языковая игра является достаточно распространенным средством создания комического эффекта: она получает свое развитие в каждой из исследуемых фольклорных традиций, составляя около 18 % всех случаев. При этом в каждой из традиций представлено аналогичное количество примеров, основанных на языковой игре.
Языковая игра, основанная на двусмысленности, встречается значительно чаще, чем языковая игра, основанная на неконгруэнтности, составляя более 77 %. Среди них 37 % составляют тексты на английском языке, 32 % на русском и 31 % на французском.
Неконгруэнтность становится основой языковой игры значительно реже, чем двусмысленность, - 27 %. В большей степени ее использование характерно для русской традиции - 44 %, тогда как в английской - 31 %, а во французской - 25 %.
Преобладание англоязычных примеров, основанных на двусмысленности, и русских примеров, основанных на неконгруэнтности, связано с преобладанием в них черт аналитизма или синтетизма.
Английский язык имеет больше черт аналитизма, в сравнении с русским (синтетическим), и французским, произошедшим от латинского (флективного и синтетического), но приобретшего аналитические черты.
Известно, что в древнем мире многие языки имели сильный синтетический характер, напр. языки греческий, латинский, санскритский, зендский и так далее. Новые языки приняли аналитический характер; больше всего из европейских языков подвинулся в этом направлении язык английский, который оставил только некоторые остатки склонений и спряжений.
В большей степени появлению языковой игры, основанной на двусмысленности, способствуют такие аналитические черты английского языка, как конверсия, переход слова из одной части речи в другую в том же виде, без различных приставок и окончаний, приводящий к распространению межчасте-речной омонимии.
Появлению двусмысленности способствует и аналогия некоторых кратких морфологических форм, образующихся аналитическим путем, находящая отражение при создании языковой игры на омонимической основе. Это могут быть совпадения:
- форм вспомогательных и основных глаголов had (Past Perfect от гл. have) / had (Past Simple от гл. have);
- кратких форм вспомогательных глаголов, напр. has/is (- 's);
- формы выражения принадлежности и краткой формы глагола to be в форме 3 лица ед. числа (-'s);
- формы множественного числа имен существительных и окончания глаголов 3 лица ед. числа (Present simple) (-'s);
- некоторых падежных форм местоимений (напр. him его/ему) и так далее.
Наибольшее количество анекдотов, основанных на неконгруэнтности знаков, представлено в русской традиции. Это обусловлено синтетическим строем русского языка, которому, как всем флективным языкам, свойственно множество суффиксов, приставок и окончаний. Известно, что именно русский язык характеризуется большим количеством производных слов, по сравнению с английским и французским. Эта особенность создает дополнительные возможности при создании языковой игры на словообразовательной основе.
Непрямой (нефиксированный) порядок слов, обусловливающий возможность их перестановки для создания комического эффекта, также создает дополнительные возможности для создания языковой игры, основанной на неконгруэнтности знаков.
Подобные перестановки осуществляются в русской традиции не только во фразеологизмах и пословицах (встречающихся и в английской, и во французской культурах), но и в крылатых фразах и выражениях из кинофильмов, мультипликационных фильмов, песен советской эпохи, рекламы 90-х гг. и так далее, прочно вошедших в языковое сознание носителей русского языка, составляющих речевую субкультуру. Их контаминации и преобразования регулярно становятся основой комического эффекта.
Проведенное исследование позволило сделать некоторые выводы.
Языковая игра может основываться на двусмысленности или неконгруэнтности знаков как элементов различных уровней языковой системы.
Двусмысленность становится основой языковой игры значительно чаще, чем неконгруэнтность.
Результатом использования неконгруэнтности знаков различных языковых уровней является создание новых слов, не имеющих денотата, создание стилистических фигур, а также пародии.
Языковой строй оказывает значительное влияние на специфику создания языковой игры.
Преобладание примеров на русском языке в группе текстов, основанных на неконгруэнтности знаков, и английских примеров в группе текстов, основанных на двусмысленности, обусловлено лингвистическим строем данных языков, а именно: синтаксическим характером русского языка и аналитическим характером английского.
В большей степени появлению языковой игры, основанной на двусмысленности знака, способствуют такие черты аналитического строя, как конверсия, а также аналогия некоторых полных и кратких морфологических форм. Появлению языковой игры, основанной на неконгруэнтности, в большей степени способствуют такие особенности синтетического строя, как множество флексий и свободный порядок слов.
Список литературы
1. Empson, W. Seven Types of Ambiguity / W. Empson. - New York: New Directions Publishing, 1966. - 256 p.
2. Hirsh-Pasek, K. What did the brain say to the mind? A study of the detection and report of
ambiguity by young children / K. Hirsh-Pasek, L. R. Gleitman, H. Gleitman // The Child's Conception of Language. - Berlin: Springer Verlag, 1986. - P. 97-132.
3. Lew, R. An Ambiguity-Based Theory of the Linguistic Verbal Joke in English : A Thesis submitted to the faculty of Adam Mickiewicz University in partial fulfillment of the requirements for the degree of Doctor of Philosophy / R. Lew. - 1996. - 72 p.
4. Oaks, D. D. Creating structural ambiguities in humor: getting English grammar to cooperate / D. D. Oaks // Humor: International Journal of Humor Research. - 1994. - № 7 (4). - P. 377-401.
5. Ross, A. The language of humour / A. Ross. - London: Routledge, 1998. -118 p.
6. Ruch, W. Intolerance of ambiguity as a factor in the appreciation of humor / W. Ruch, F.-J. Hehl // Personality and Individual Differences.
- 1983. - № 4. - P. 443-449.
7. Sanchez Roura, M. T. Syntactic ambiguity as a device in British humour / M. T. Sanchez Roura // Revista Alicantina de Estudios Ingleses.
- 1995. - № 8. - P. 209-228.
8. Shultz, T. R. Development of the ability to detect linguistic ambiguity / T. R. Shultz, R. Pilon // Child Development. - 1973. - № 44. - P. 728733.
9. Stageberg, N. C. Ambiguity in Action: A Bawdy Count / N. C. Stageberg. - Cedar Falls: University of Northern Iowa Press, 1979. - URL: http://www.specgram.com/LP/24.stageberg.ambi-guity.html.
Александрова Елена Михайловна - кандидат филологических наук, доцент кафедры языковой подготовки кадров государственного управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 10 (365). Philology. Arts. Issue 95. Pp. 12-17.
THE INFLUENCE OF THE LANGUAGE SYSTEM ON THE SPECIFICS OF PUN
E. M. Aleksandrova
Department of linguistic training of civil service personnel Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, [email protected]
The article is dedicated to the investigation of pun as a linguistic phenomenon. We specify the notions of "ambiguity" as the basis of pun with semantic mechanism and "incongruity" as the basis of pun with syntactic mechanisms. We identify the specifics of puns based on ambiguity and incongruity in Russian, English and French traditions. We investigate the influence of analytical and synthetic languages on the specifics of creating pun.
Keywords: pun, ambiguity, incongruity, joke, semiotics.
References
1. Empson W. Seven Types of Ambiguity. New York, New Directions Publishing, 1966. 256 p.
2. Hirsh-Pasek K., Gleitman L.R., Gleitman H. What did the brain say to the mind? A study of the detection and report of ambiguity by young children. The Child's Conception of Language. Berlin, Springer Verlag, 1986, pp. 97-132.
3. Lew R. An Ambiguity-Based Theory of the Linguistic Verbal Joke in English, A Thesis submitted to the faculty of Adam Mickiewicz University in partial fulfillment of the requirements for the degree of Doctor of Philosophy. 1996. 72 p.
4. Oaks D.D. Creating structural ambiguities in humor: getting English grammar to cooperate. Humor: International Journal of Humor Research, 1994, no. 7 (4), pp. 377-401.
5. Ross A. The language of humour. London, Routledge, 1998. 118 p.
6. Ruch W., Hehl F.-J. Intolerance of ambiguity as a factor in the appreciation of humor. Personality and Individual Differences, 1983, no. 4, pp. 443-449.
7. Sanchez Roura M.T. Syntactic ambiguity as a device in British humour. Revista Alicantina de Estudios Ingleses, 1995, no. 8, pp. 209-228.
8. Shultz T.R., Pilon R. Development of the ability to detect linguistic ambiguity. Child Development, 1973,no.44, pp. 728-733.
9. Stageberg N.C. Ambiguity in Action: A Bawdy Count. Cedar Falls, University of Northern Iowa Press, 1979. Available at: http://www.specgram.com/LP/24.stageberg.ambiguity.html
