CC BY
33
УДК 37.017.925
ВЛИЯНИЕ ТРУДОВ КЛИМЕНТА АЛЕКСАНДРИЙСКОГО НА СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ
РУССКОГО НАРОДНОГО ИСКУССТВА
О.Ю.Тимонина
INFLUENCE OF WORKS BY CLEMENT OF ALEXANDRIA ON THE ESTABLISHMENT AND
DEVELOPMENT OF RUSSIAN FOLK ART
O.Yu.Timonina
Институт непрерывного педагогического образования НовГУ, timonina.olga@novsu.ru
Раскрывается влияние трудов Климента Александрийского, христианского мыслителя II в. н.э., на развитие русского народного искусства. Продемонстрирована связь основных педагогических идей Климента Александрийского и многовековых народных художественных традиций в орнаментации предметов быта, интерьера, орудий труда, народной одежды, зодчества и в выборе материалов для их изготовления. Показан процесс зарождения художественного языка христианского прикладного искусства первых веков нашей эры, и его влияние на формирование символики русского народного искусства средневекового периода. Рассмотрены научные противоречия между активным использованием русского народного искусства в системе современного художественного образования и воспитания и недостаточной разработанностью его семантики, приводятся новые сведения о раннем периоде становления и христианских истоках символики народного искусства русского средневековья.
Ключевые слова: семантика, символика, древнерусское прикладное искусство, русское народное искусство, педагогика, воспитательная среда, Климент Александрийский
The article reveals the influence of works by Clement of Alexandria, a Christian philosopher of the 2nd century BC, on the development of Russian folk art. The article demonstrates the main pedagogical ideas of Clement of Alexandria and ancient folk traditions in the ornamentation of everyday objects, interiors, tools, folk costumes, architecture and choice of materials for their manufacture. The article shows the process of formation of the artistic language in the Christian art during the first centures AD and its influence on the formation of symbols in Russian folk art. The author also points scientific controversies between the system of contemporary art education and the lack of studying its semantics. It presents new information about the early formation period and the origins of the Christian symbolism in folk art of the middle ages.
Keywords: semantics, symbolism, Russian folk art, education, educational environment, Clement of Alexandria
Народное искусство — это не только явление материальной культуры, но прежде всего духовный феномен. Истоки русского народного искусства принято искать в дохристианском прошлом, а его самым ярким этапом развития считать период христианского средневековья. В это время формируется ценностное ядро русской культуры, традиционная этническая картина мира, развивается русская письменность, формируется самобытная русская народная педагогическая традиция. Этот период времени характеризуется ровным филогенетическим развитием, народная педагогика обретает черты слаженной и устойчивой системы, стержнем которой является православное миропонимание. Народное творчество, будучи основным и единственным в своем роде массовым искусством с IX по XV вв., становится мощным средством всестороннего традиционного воспитания и раскрывается во всей своей дидактической полноте.
Надо заметить, что народные ремесла и монастырские промыслы этого времени как педагогический феномен и истоки их художественного языка до сих пор изучены не достаточно глубоко. Только в XVШ веке русское народное творчество впервые привлекло внимание ученых. Полемика о его религиозных истоках возникла после публикации в 1877 году книги французского исследователя-реставратора
Э.Э.Виолле-ле-Дюка «Русское искусство: его источники, составные элементы, высшее развитие и будущность» (L' art russe, ses element constitutifs, son apoge, son avenir). Публикация стала отголоском на сенсационное участие в 1867 году Строгановского училища в Парижской Всемирной выставке. Экспозиция Русского отдела истории труда на этой выставке — образцы древнерусских орнаментов — стала сенсацией, удостоилась серебряной медали и привлекла внимание ученых мира. Перевод этого французского сочинения на русский язык выполнил архитектор и теоретик архитектуры Н.В.Султанов, откликнулись на эту публикацию С.Г.Строганов, Ф.И.Буслаев, В.В.Стасов и ряд других членов Общества древнерусского искусства, но откликнулись весьма не однозначно. Большинство исследователей резко разделяли народное и храмовое искусство, не видели в нем мировоззренческого единства. Связь русского храмового искусства со старовизантийским признавали, но при этом корни и смысл народного творчества искали исключительно в пантеистических воззрениях дохристианской поры, игнорируя благородную прививку христианской эпохи. В то же время весьма обстоятельный обзор важных для древнерусской семантики восточно-христианских источников можно отыскать в первых двух главах «Введения в
Русскую символику» графа А.С.Уварова. До революции в этом же направлении работали ученые -словесники, современники А.С.Уварова — А.А.Потебня, Н.И.Костомаров, А.Н.Афанасьев, П.В.Киреевский, Ф.И.Буслаев, Н.П.Кондаков. В советскую атеистическую пору ключ к толкованию знаков древнерусского искусства в свете христианской культуры был окончательно утерян. И только в 1980 году Н.К.Голейзовский в работе «Семантика новгородского тератологического орнамента» вновь объяснил принятый в христианской теологии и искусстве принцип неподобного изображения духовных сил «мысленного мира» в зооморфных, антропоморфных и растительных образах и указал на их книжное толкование, но, как и дореволюционные исследователи, Н.К.Голейзовский рассуждал об искусстве Церкви, раскрывая смысл иносказательных богословских значений, которыми наделялись растения, животные, птицы и явления природы в библейских текстах, лишь вскользь отмечая сходство образов в заставках и инициалах рукописных книг с искусством народным.
Принцип неподобного подобия существует с апостольских времен, с первых трех веков от Рождества Христова и находит полное обоснование в трудах учителей Церкви святителя Иоанна Златоуста, Василия Великого, Кирилла Александрийского, Епи-фания Кипрского, Дионисия Ареопагита и других, в знаменитых «Физиологах», «Бестиариях», книгах вроде «Толковой Палеи». Основан этот принцип на прообразовательном методе толкования Библейских текстов, используемом в Евангелии еще апостолом Павлом (Гал. 4 : 22-23).
Но наиболее ярко и полно раскрывается этот метод в сочинении христианского богослова патри-стического периода, греческого учителя Церкви Климента Александрийского (родился ок. 150 г.). Из трудов Климента Александрийского до наших дней сохранилась удивительная по своей педагогической цельности трилогия «Увещание к эллинам», «Педагог» и «Строматы» — опыт апологии христианства, обращенной к образованным язычникам.
В своих творениях Климент Александрийский учил отыскивать в прообразах священных книг и притчах Господа иносказательный смысл и применять этот смысл в обращении языческих народов, при воспитании христианских детей и в оформлении рукотворных вещей материального мира, в устном народном слове. Таким образом, символический метод полезен во многих отношениях, и как содействующий построению правильной теологии, и как средство для благочестивого выражения, и как тренировка для ума или упражнение в краткоизложении, и как указание на проявленную мудрость. «Ведь умение говорить символически есть признак мудрых, — говорит грамматик Дидим, — так же как и умение изъяснить то, что за этими символами скрывается» [1].
Климент подчеркивает, что миф, иносказание, символ, загадка, притча, метафора, пословица или поговорка, знамение-символ, изображенный на бытовой вещи, на камне для храма или изделии из цельно -го куска древесины должны служить педагогическим
целям, воспитанию христианина. Разгадывание этого иносказания на основе глубокого знания библейских текстов и устного церковного предания возводит, детоводительствуя, человеческие души до самостоятельного уяснения изложенных в Библии сложнейших философско-богословских идей и истин и до нравственного осмысления языческого прошлого своего народа, которое Климент призывает бережно хранить и искать среди обычаев и мудрости предков зерна истины. Любопытно рассуждает Климент об искусстве создания и символизме христианских одежд, традиции, которая просуществовала в старообрядческой среде до начала XX века: «Гражданки Божественного царства должны показываться в обществе в материях, купленных не на рынке, а дома сработанных и украшенных искусством их собственных рук. Нечто чрезвычайно прекрасное представляет собой деятельная домохозяйка; она одевает в одежды своей работы и самую себя, и мужа. Все около нее дышит радостью: дети радуются, на мать глядя, муж — на жену, она сама, смотря на них, все вместе о Боге думая»; «для людей, которые невинны и в душе правы, пристойнее одежды белые и простые. А если кто хочет носить одежды и иных цветов, то носи, по крайней мере, не изменяя естественного их цвета. Тем более должно быть оставлено употребление цветных одежд, расшитых разными финтифлюшками вакхического культа» [2].
Климент напоминает, что разноцветный хитон Господа указывает на цветы мудрости, на различные не блекнущие Божественные Писания, т.е. на красно -речие Господа, сияющее блеском истины. Рассуждая о вещах материального мира, домашней утвари и ее украшении, Климент подчеркивает: «Вообще, пища, одежда, домашняя утварь — короче, все в доме должно быть согласовано с законом христианской жизни, иметь отношение к лицу, возрасту, призванию и времени. Служителям единого Бога идет к лицу, если и имущество, и вся домашняя их утварь носят на себе печать исключительно нравственной жизни и если каждый отдельный человек во всем вообще обнаруживает дышащий единством порядок жизни, соответствующий и сообразный с никого не различающей верой, этим одноформенным нравственным законом» [3]. При выборе материалов для изготовления вещей Климент рекомендует выбирать простые и доступные: глину, дерево, местный камень, дешевые металлы. Пояснения и указания Климента сопутствуют даже текстам, посвященным излюбленной на Руси игре на гуслях, манере исполнения и выбору произведений музыкального фольклора, выбору мифов и сказок для пересказа детям и взрослым, формулировкам для применения к ним положений христианской морали.
Таким образом, труды Климента Александрийского не только раскрывают перед нами истоки русского народного искусства, возникшего в глубоком переосмыслении языческого творчества в свете учения Истины, но и показывают его сокровенную христианскую суть, смысл и настоящее предназначение, законы построения произведений, принципы существования, бытования и развития творчества православных народов.
1. Пресвитер Климент Александрийский. Строматы 5 [Электр. ресурс] // Азбука веры. Православная библиотека. URL: https://azbyka.ru/otechnik/ Kliment_Aleksandrijskij/stromaty/5 (дата обращения: 08.02.2017).
2. Пресвитер Климент Александрийский. Педагог 3 [Электр. ресурс] // Азбука веры. Православная библиотека. URL: https://azbyka.ru/otechnik/ Kliment_Aleksandrijskij/pedagog/ (дата обращения: 08.02.2017).
3. Пресвитер Климент Александрийский. Педагог 2 [Электр. ресурс] // Азбука веры. Православная библиотека. URL: https://azbyka.ru/otechnik/
Kliment_Aleksandrijskij/pedagog/ (дата обращения: 08.02.2017).
References
1. Presviter Kliment Aleksandriyskiy. Stromaty 5 [Stromata]. In: Azbuka very. Pravoslavnaya biblioteka. Available at: https://azbyka.ru/otechnik/Kliment_Aleksandrijskij/strom aty/5 (accessed: 08.02.2017).
2. Presviter Kliment Aleksandriyskiy. Pedagog 3 [Pedagogue 3]. In: Azbuka very. Pravoslavnaya biblioteka. Available at: https://azbyka.ru/otechnik/Kliment_Aleksandrijskij/pedagog/ (accessed: 08.02.2017).
3. Presviter Kliment Aleksandriyskiy. Pedagog 2 [Pedagogue 2]. In: Azbuka very. Pravoslavnaya biblioteka. Available at: http://azbyka.ru/otechnik/Kliment_Aleksandrijskij/pedago g (accessed: 08.02.2017).
