CC BY
0
Вестн. Моск. ун-та. Серия 12. Политические науки. 2023. Т. 1. № 4. С. 44-56. Lomonosov Political Science Journal, Vol. 1, No. 4, 2023, pp. 44-56.
DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-4-44-56
Научная статья / Research paper
И.М. Щербаков
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
(Москва, Россия)
ВЛИЯНИЕ ТРАДИЦИЙ НЕООСМАНИЗМА НА СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Современное состояние российско-турецких отношений рассматривается в статье через анализ теоретико-методологического аппарата неоос-манизма (нового османизма) как внешнеполитической традиции, занимающей сегодня одно из ведущих мест во внешнеполитическом курсе правительства Р.Т. Эрдогана. В связи со сложностью и неопределенностью данного феномена для его изучения необходимо использовать методы системно-структурного анализа внешней политики государств (развиваемые соответствующей школой МГИМО), методы FPA (foreign policy analysis), а также отдельные инструменты анализа стратегической культуры и внешнеполитических институтов (по методике Г. Алмонда и С. Вербы). Автор приходит к выводу, что для действующего внешнеполитического курса Анкары неоосманизм является системообразующим, поскольку его исходный идеологический фундамент обладает необходимой идейной насыщенностью. В то же время неоосманизм допускает расширительное толкование внешнеполитических задач Турции, что чревато для России проблемами и конфликтами при реализации своих интересов в смежных с Анкарой областях международной политики.
Ключевые слова: Россия, Турция, неоосманизм, неопантюркизм, имперская реставрация.
Для цитирования: Щербаков И.М. Влияние традиций неоосманизма на современное состояние российско-турецких отношений: теория и практика // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2023. Т. 1. № 4. С. 44-56. DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-4-44-56.
© Щербаков И.М., 2023 44
© ое
I.M. Shcherbakov
Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia)
INFLUENCE OF NEO-OTTOMANISM TRADITIONS ON THE CURRENT STATE OF RUSSIAN-TURKISH
RELATIONS: THEORY AND PRACTICE
The article examines the problems of the current state of Russian-Turkish relations through the analysis of the theoretical and methodological apparatus of neo-Ottomanism (new Ottomanism) as a foreign policy tradition, which, from the author's point of view, today occupies one of the leading places in the foreign policy course of the current government of R.T. Erdogan. The complexity and uncertainty of this phenomenon require the use of specialized analysis methods: a system-structural analysis of the foreign policy of states (developed by the corresponding MGIMO school), a scientific approach within the framework of FPA (foreign policy analysis), separate tools for analyzing the strategic culture and foreign policy institutions of Ankara (according to the methodology of G. Almond andS. Verba). According to the author, for the current foreign policy of Ankara, the tradition of neo-Ottomanism is system-forming due to its ideological saturation of the initial ideological foundation. At the same time, the ambiguity of its interpretations lays down an expansive interpretation of Turkey's foreign policy behavior in the international arena, which is fraught with problems and conflicts for Moscow's foreign policy in realizing its interests in areas of international politics that cross Ankara.
Key words: Russia, Turkey, neo-Ottomanism, (neo)pan-Turkism, imperial restoration.
For citations: Shcherbakov, I. M. "Influence of Neo-Ottomanism Traditions on the Current State of Russian-Turkish Relations: Theory and Practice," Lomonosov Journal ofPolitical Science, Vol. 1, No. 4, 2023, pp. 44-56. (In Russ.) DOI: 10.55959/ MSU0868-4871-12-2023-1-4-44-56.
Сегодня, находясь на завершающей стадии протекания первой четверти XXI в., мы являемся свидетелями оригинальной эволюции внешней политики Турецкой республики в международных отношениях, коренящейся в фундаментальной динамичной смене внешнеполитических традиций. Важным компонентом данной смены является международно-политическое взаимодействие с Россией в разные исторические периоды. Авторы «Большой российской энциклопедии» в своей заметке о русско-турецких войнах выделяют одиннадцать конфликтов между Россией и Турцией в XVII-XIX вв.1
1 Русско-турецкие войны // Большая российская энциклопедия, 2004-2017. URL: https://old.bigenc.ru/military_science/text/3522580
Интенсивность военных столкновений, в свою очередь, обусловила эволюцию внешнеполитических традиций Османской империи / Турецкой республики. С одной стороны, российской администрации удавалось выстраивать политические отношения с Турцией, в которых ей отводилась роль партнера. С другой стороны, жесткое противоречие в социокультурных, религиозных и, как следствие, внешнеполитических установках между Россией и Турцией позволяло другим государствам (Великобритании, Франции, Германии) диктовать свой международно-политический порядок и «играть на противоречиях» двух стран. В рамках данной статьи мы рассмотрим роль традиции неоосманизма2, ставшей в последние годы стержнем новой стратегии внешней и внутренней политики Турции и современных российско-турецких отношений.
Внутри турецкого общественно-политического дискурса феномен неоосманизма существует в относительно яркой форме (мы можем увидеть аккуратные попытки проанализировать его на страницах газет3 и в научных работах турецких политологов4). Если в 1990-е гг. приоритет во внешней политике Турция отдавала евразийским традициям, то с приходом к власти будущего премьер-министра республики и лидера Партии справедливости и развития (ПСР) Р.Т. Эрдогана в турецком внешнеполитическом курсе начинается период приоритета неоосманистских идей. Коротко обозначим основное содержание «евразийского периода» внешней политики Турции: сохранение ведущей интеграционной роли Анкары в регионах Кавказа, Центральной Азии, а также в странах с высокой долей тюркского населения. В то же самое время не менее важная роль отводилась европейскому направлению политики: получению членства в Европейском союзе посредством улучшения отношений с тюркскими республиками постсоветского пространства, решению внутренних социально-экономических проблем и межгосударственных конфликтов перманентного характера (Греция, Кипр).
2 Под внешнеполитической традицией в статье понимается комплекс исторических, культурных убеждений и предубеждений, отражающихся в исторической памяти определенного народа и обеспечивающих идеологическое сопровождение политики государства на мировой арене. Подробнее см.: Хрусталев М.А. Основы теории внешней политики государства. М.: Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, 1984.
3 I Am not a Neo-Ottoman, Davutoglu Says // Today's Zaman. 2009. November 25. URL: https://web.archive.org/web/20160305133245/http://www.todayszaman.com/ news-193944-i-am-not-a-neo-ottoman-davutoglu-says.html
4 Ta^pinar Ö. Turkey's Strategic Vision and Syria // Washington Quarterly. 2012. Vol. 35. No. 3. P. 127-140.
Что касается неоосманизма, то поначалу этот термин возник в трудах западных исследователей (Д. Бэрчард5, С. Милашич6). Его история уходит корнями во времена Османской империи середины XIX в., когда зарождающейся в ней интеллигенцией создавались тайные политические организации. Одной из них стало образованное в 1865 г. «Общество новых османов». Основной задачей его деятельности являлась выработка комплекса мер по выводу империи из кризиса и ее реанимированию. Специалисты МГИМО И.В. Кудряшова и В.В. Матюхин утверждают, что члены данной организации, «представители нарождающегося интеллектуального слоя, разработали концепцию османизма, в основе которой лежала идея об укреплении имперской власти путем утверждения конституции, парламентаризма и создания "османской нации" на основе интегрирования в единое сообщество сотен этнических, религиозных, региональных и социальных групп, т.е. превращение подданных султана в граждан, равных перед законом независимо от веры, происхождения и языка»7. На практике меры, предложенные «Обществом новых османов», как отмечает отечественный тюрколог В.А. Аватков, оказались «доктриной, направленной на еще большее закабаление ее народов, прежде всего тех, кто проживал на Балканах и на востоке страны»8.
Западноевропейские исследователи обращают внимание на следующие проявления неоосманизма. Английский политолог Д. Бэр-чард отмечает, что «в политических речах, газетах, как и школьных учебниках, особое внимание уделяется турецкому государству и необходимости укреплять его единство и власть... История Османской империи от ее расцвета в XVI в. до упадка в XIX в. — обычно преподносится в непосредственной связи с настоящим. Чувство принадлежности к наследникам великой империи окрашивает и турецкие официальные подходы, и в определенной степени общественное мнение»9. Сербский политолог С. Милашич, анализируя события
5 Бахревский Е. Политика «нового османизма» Турции и постсоветское пространство // Regnum. 2011. 16 сентября. URL: www.regnum.ru/news/fd-abroad/ ukraina/1467970.html
6 Milacic S. The Revival of Neo-Ottomanism in Turkey // World Geostrategic Sights. 2020. October 23. URL: https://www.wgi.world/the-revival-of-neo-ottomanism-in-turkey/
7 Кудряшова И.В., Матюхин В.В. Турция: национальные интересы и импер-скость // Политическая наука. 2013. № 3. С. 119.
8 Аватков В.А. Неоосманизм. Базовая идеологема и геостратегия Турции // Свободная мысль. 2014. № 3. С. 74.
9 BarchardD. Turkey and the West. London: Boston: Routledge & Kegan Paul Ltd., 1985. P. 91.
военного столкновения Азербайджана и Армении в Нагорном Карабахе в 2020 г., подчеркивает, что Турция участвовала в «действительно жестком и разрушительном столкновении, которое доказывает, что доктрина неоосманизма реализуется не только посредством экономико-дипломатических инструментов ("мягкая сила"), но и через прямое либо косвенное участие в военном конфликте»10.
В турецкой научной литературе и публицистике довольно много работ, авторы которых раскрывают неоосманистские черты внешней политики Турции. Например, А. Давутоглу, «архитектор внешнеполитического курса правительства ПСР»11, выделяет следующие принципы, на которых основана стратегия Анкары на международной арене. Во-первых, это принцип эффективного сотрудничества на различных международных площадках с целью приращения социального, экономического, культурного и политического капитала страны в интересах как турецких граждан, так и других государств и сообществ. Во-вторых, это ярко выраженная имперская и одновременно национально-ориентированная историко-культурная специфика внешнеполитического курса Турции, скрытая за фасадом отстаивания национальных интересов страны в духе Realpolitik12. Другой взгляд на неоосманизм представлен турецким политологом О. Ташпинаром. Он рассматривает данный феномен как «"переиздание" турецкого имперского наследия и создание нового социального консенсуса между множеством национальных идентич-ностей: западной, исламской, секулярной, курдской и турецкой... Неоосманизм видит Турцию как самодостаточную региональную супердержаву»13. Как следствие, мы можем увидеть, что турецкий взгляд на неоосманизм фокусируется на роли Турции как влиятельного регионального игрока в международной политике, который не только улаживает перманентный внутренний социальный раскол между различными социальными группами, но и проецирует свои национальные амбиции вовне страны.
В России сформировалось несколько подходов к неоосманизму. Сотрудник Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова П.В. Шлыков, опираясь на идеи А. Давутоглу, изложенные в том числе в его книге «Стратегическая глубина. Международное
10 Milacic S. Op. cit.
11 Шлыков П.В. Евразийство и евразийская интеграция в политической идеологии и практике Турции // Сравнительная политика. 2017. Т. 8. № 1. С. 65.
12 Давутоглу А. Внешняя политика Турции и Россия // Россия в глобальной политике. 2010. Т. 8. № 1. С. 60-70.
13 Taçpinar О. Op. cit. P. 128-129.
положение Турции»14, в качестве оптики для анализа традиционных геополитических подходов выделяет использование базовых турецких интересов и общественно-политических взглядов. На их основе выработаны следующие принципы: определение баланса между свободой и безопасностью, «ноль проблем с соседями», эффективная дипломатия с соседними регионами, эффективное использование международных площадок (ООН, Организация исламского сотрудничества, НАТО и т.д.) для решения вопросов, представляющих взаимный интерес, и новых инициатив, продвижение «нового образа Турции» посредством инструментов общественной дипломатии15. Эти принципы особенно важны для выстраивания отношений со странами и народами «османского ареала» (тюркского ареала) и развития отношений с мусульманскими государствами.
В другом подходе неоосманизм характеризуется через так называемые специализированные компоненты. По мнению А.В. Шарапо, экономическую компоненту неоосманизма (выдвижение Турции на лидирующие позиции в регионе, проведение экономических реформ и адаптация национальной экономики к европейским требованиям) раскрыл Т. Озал, религиозную (продвижение повестки мусульманства как объединительного фактора проживающих в регионе этносов в политических рамках Турецкого государства) — Н. Эрбакан, внешнеполитическую (проекция интересов Турции на государства с существующей долей тюркского населения и включение их в свою орбиту влияния) — Р.Т. Эрдоган16.
Третий подход рассматривает традиции неоосманизма не только с точки зрения официальной идеологии и публичной политики. Например, старший научный сотрудник Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН В.А. Аватков определяет данный феномен следующим образом: «Неоосманизм представляет собой неофициальную внешнеполитическую доктрину Турции по расширению сферы влияния на сопредельные территории посредством "мягкой силы", за счет экономики, гуманитарного воздействия и наднационального духа»17. Определив неоосманизм как «неофициальную внешнеполитическую доктрину Турции», исследователь
14 DavutogluA. Stratejik Derinlik. Türkiye'nin Uluslararasi Konumu. istanbul: Küre Yaymlan, 2014.
15 Шлыков П.В. Указ. соч. С. 58-76.
16 Шарапо А.В. Неоосманизм во внешней политике Турции // Беларуская думка. 2017. № 4. С. 53-57.
17 Аватков В.А. Указ. соч. С. 74.
видит в данном явлении «виртуальную концепцию»18. По мнению политолога, в «новый османизм» включены следующие компоненты: неопантюркизм, панисламизм, турецкое евразийство, а также взаимодействие с арабскими и балканскими странами, государствами Азии и Африки. В отличие от А.В. Шарапо, который описывает данную внешнеполитическую традицию через трехчастную структуру, состоящую из экономического, религиозного и внешнеполитического элементов, В.А. Аватков выделяет в неоосманизме еще один элемент — турецкое евразийство. Таким образом, это позволяет исследователю выделить такую важную характеристику неоосма-низма, как преемственность по отношению к доминировавшему в среде турецких политиков 1990-х гг. турецкому евразийству.
Важной характеристикой неоосманизма, выделяемой отечественными политологами, является сложность концептуального наполнения данного феномена. Если выстраивать формулу неоосманизма, то она состоит из элементов очищенного пантюркизма (в некоторых работах неопантюркизма19), панисламизма, кемализма, а также международного регионализма. Еще одна характеристика нео-османизма, которую мы должны упомянуть, — это доктринальный статус данной внешнеполитической традиции. Причем (это замечал и Д. Бэрчард) данный доктринальный статус неоосманизма не зафиксирован в основных стратегических документах страны, а является, по сути, отражением реальной политической практики Турецкого государства. Общим для всех этих подходов является то, что они отмечают различные аспекты латентной «имперской реставрации» Оттоманской Порты, в процессе которой используются скорее гуманитарные, чем силовые методы продвижения своих интересов. Объектом данного воздействия являются тюркские народы (страны), расселенные по большому ареалу Евразийского континента.
Переходя к вопросам реализации неоосманизма во внешней политике Турции, следует обратить внимание на активизацию данной внешнеполитической традиции прежде всего через разморозку, в том числе при поддержке президента Турции Р.Т. Эрдогана, деятельности интеграционной группировки «Организация тюркских государств»20. Эффективными инструментами воздействия на тюркские регионы и страны, в которых большинство населения составляют тюрки, являются специализированные узкопрофильные
18 Там же. С. 75.
19 Там же. С. 71-78.
20 Тюркский совет переименовали в Организацию тюркских государств // ТАСС. 2021. 12 ноября. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/12912505
организации, «направленные на формирование научного (обменные программы "Мевляна"), культурного (культурные центры имени Ю. Эмре) сознания, а также через интеграционные объединения (Международная организация тюркской культуры (ТЮРКСОЙ), Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (Т1КА) и т.д.)»21. И наконец, доказательством последовательной реализации неоосманистских идей служит поддерживаемая последние годы риторика официального истеблишмента Турции.
При анализе роли неоосманизма в российско-турецких отношениях нельзя обойти вниманием проведение Россией специальной военной операции на юго-востоке Украины. Конечно, выводы о внешнеполитическом поведении Турции в этой ситуации делать еще рано, но некоторые ее действия могут быть отнесены к реализации ею неоосманистских принципов. Во-первых, мы можем выделить такую характеристику внешнеполитического поведения Анкары, как «честное брокерство» по отношению к Российской Федерации. Несмотря на то что Запад и США форсированно вводят один санкционный пакет за другим, Турция устами ведущих политиков страны прямо позиционирует себя как не-участницу санкционных акций против Москвы. Например, министр энергетики и природных ресурсов страны Фатих Донмез заявил, что «мы не хотим быть стороной санкций. У нас хорошие торговые отношения. Мы заявили,
22
что мы на стороне решения вопроса дипломатическим путем»22. Безусловно, здесь следует усматривать прагматический подтекст страха потери газовых контактов с Россией, которые стабильно из года в год обеспечивали мир в волнообразных отношениях двух стран. То же самое касается и нефтяных закупок. Министр энергетики А. Байрактар заявил, что «Турция не может легко заменить российскую нефть другими альтернативами... они (компании из России. — И.Щ.) являются старыми, надежными поставщиками»23. Вопрос о закупке вооружений между Европой, США и Россией решается Анкарой также в рамках «честного брокерства» по отношению к Москве. Глава Управления оборонной промышленности Исмаил
21 Аватков В.А. Идейно-ценностный фактор во внешней политике Турции // Вестник МГИМО-Университета. 2019. Т. 12. № 4. С. 117.
22 Турция отказалась вводить санкции против России // Известия. 2022. 12 марта. URL: https://iz.ru/1304150/2022-03-12/turtciia-otkazalas-vvodit-sanktcii-protiv-rossii
23 Valle S. CERAWEEK Turkey Has no Plans to Cut Russian Oil Buys, Welcomes Iran Supply-minister // Reuters. 2022. March 9. URL: https://www.reuters.com/world/ middle-east/ceraweek-turkey-has-no-plans-cut-russian-oil-buys-welcomes-iran-supply-minister-2022-03-09/
Демир жестко заявил, что «в настоящее время нет запроса по ЗРК "Patriot". С точки зрения нашей оборонной промышленности мы
24
закрыли эту страницу»24.
Важной частью неоосманистского курса внешней политики Анкары является активная дипломатическая деятельность: доставка зерна из заблокированных портов Черного моря со стороны Украины стала проблемой, которую Турция и ООН попытались разрешить посредством подписания Стамбульского соглашения по формуле «РФ + Турция + ООН / Украина + Турция + ООН». Стороны согласились на открытие коридора для вывоза зерна, инспектирование судов, входящих в порты Украины, и создание представителями каждой из сторон специального координационного центра в Стамбуле, который будет следить за обеспечением безопасности в регионе25. Таким образом, мы видим попытки Анкары реализовать на практике некоторые из своих принципов неоосманизма (использование международных площадок для проецирования своих интересов, «ноль проблем с соседями»). Очевидно, что самостоятельность в подходах к выстраиванию внешнеполитических связей Турции, несмотря на давнюю атлантистскую включенность в западные институты, сохраняется и выходит сегодня на новый уровень.
Во-вторых, другой внешнеполитической характеристикой Анкары является налаживание дипломатических контактов со странами, с которыми исторически взаимодействия оставались на кризисном уровне, посредническая роль в организации важных международных встреч и реализация принципа «ноль проблем с соседями». Примером является организация дипломатического форума в Анталье 11-12 марта 2022 г. На форуме была озвучена позиция Турции по конфликту на Украине и русофобии в Европе. Р.Т. Эрдоган заявил, что «фашистские действия против людей российского происхождения, живущих в западном мире, против российской культуры совершенно недопустимы»26. Это еще одно свидетельство того, что турецкие политики занимают прагматичную позицию относительно России:
24 В Турции заявили, что больше не рассматривают возможность покупки ЗРК Patriot у США // ТАСС. 2022. 14 марта. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/14059301?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop
25 Родионов М. Зерновая эпопея Украины: о чем договорились Москва, Киев, Анкара и ООН // Газета.га. 2022. 22 июля. URL: https://www.gazeta.ru/ politics/2022/07/22/15169946.shtml?updated
26 Президент Турции назвал совершенно недопустимыми нападки на россиян на Западе // Первый канал. 2022. 11 марта. URL: https://www.1tv.ru/news/2022-03-11/423240-prezident_turtsii_nazval_sovershenno_nedopustimymi_napadki_na_ros-siyan_na_zapade
сохранение контактов с Москвой в выгодных сферах и уважительное отношение как к сильному политическому игроку на международной арене. В связи с борьбой Турции за статус крупного международного актора важно обратить внимание на то, что Анталья стала, по сути, одной из промежуточных (пускай и неудачных) посреднических площадок для встречи министров иностранных дел России и Украины27.
Вместе с тем на фоне обострения отношений Запада и России Турция начала выстраивать систему политических отношений со странами Ближнего Востока: Израилем, ОАЭ, Ираном. Отношения Турции и Израиля испортились в 2010 г. после инцидента с захватом израильским спецназом вышедшего из Турции в сектор Газа корабля «Мави Мармара». Холодная война между Турцией и этими государствами началась с начала «Арабской весны» 2011-2012 гг. 9 марта 2022 г., впервые за много лет, президент Израиля Ицхак Герцог вместе с супругой прибыл в Анкару с государственным визитом, в рамках которого со своим турецким коллегой они обсудили вопросы перезагрузки отношений «в условиях, когда "расшатывается международный порядок"»28, и восстановления связей в различных сферах. После налаживания Турцией политических отношений с Ираном (Астанинский формат по Сирии) восстановление отношений с Израилем видится как следование турецких политиков нео-османистскому принципу «ноль проблем с соседями». Еще одним аргументом в пользу этого принципа служит восстановление связей с ОАЭ — другим крупным международным игроком в Ближневосточном регионе. Государственный визит наследного принца Абу-Даби и фактического правителя ОАЭ шейха Мухаммеда бен Зайда Аль Нахайяна в Анкару был воспринят как благоприятный жест, поскольку первый шаг на пути перезапуска связей сделали ОАЭ, а не Турция. Во время встречи были обсуждены вопросы перезагрузки отношений, а также подписаны важные соглашения: «Меморандумы о взаимопонимании между государственным инвестиционным фондом Абу-Даби (ADQ), турецким Фондом благосостояния и Управлением по инвестициям при президенте Турции, а также между Биржей ценных бумаг Абу-Даби и Стамбульской биржей»29.
27 Лавров и Кулеба договорились провести переговоры в Турции // Известия. 2022. 7 марта. URL: https://iz.ru/1302002/2022-03-07/lavrov-i-kuleba-dogovorilis-provesti-peregovory-v-turtcii
28 Президент Израиля впервые за 15 лет посетил Турцию с визитом // РИА Новости. 2022. 9 марта. URL: https://ria.ru/20220309/vizit-1777294100.html
29 Беленькая М. ОАЭ и Турция скрепили мир деньгами // Коммерсантъ. 2021. 24 ноября. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5090005
На фоне девальвации турецкой лиры с ноября 2021 г. многомиллиардные инвестиции в Турецкое государство (около 10 млрд долл.) поспособствуют в краткосрочной перспективе поддержке национальной экономики Анкары.
Третье важное событие, свидетельствующее об активизации регионального лидерства Турции, — ее посредничество в форсированном сближении Азербайджана и Армении через организацию серии встреч по подписанию мирного договора после Карабахской войны 2020 г. В марте 2022 г. Баку (по сути, последователь Турции в Закавказье) первым предложил программу из пяти пунктов по нормализации отношений с Ереваном30. В данной программе подчеркиваются такие принципы, как взаимное признание государствами суверенитета, территориальной целостности, неприкосновенности границ и политической независимости друг друга; взаимное подтверждение отсутствия территориальных претензий друг к другу и взятие юридических обязательств не предъявлять подобные претензии в будущем и др. Важное место в перечне занимают делимитация и демаркация государственных границ Армении и Азербайджана. Таким образом, мы должны говорить, что Турция поддерживает свое влияние в регионе через посредничество и международную медиацию, что подтверждает ее статус регионального лидера в Малой Азии и одного из нарождающихся влиятельных акторов международных отношений на Ближнем Востоке в целом.
В заключение данной работы мы должны сказать, что влияние неоосманизма как внешнеполитической традиции на состояние современных российско-турецких отношений проявляется по-разному. В пересекающихся зонах интересов с нашей страной Анкара была и остается конкурентом и соперником, несмотря на множество реализуемых совместных проектов. При всей полифонии народов Турция представляет в своем лице исламский мир с тюркской спецификой и конкурирует с Россией в геоэкономических связях с постсоветскими республиками Центральной Азии (через газовые контракты, финансирование культурно-образовательных обменов в рамках соперничающих интеграционных объединений ЕАЭС и «Организации тюркских государств»), на Ближнем Востоке (по линии двустороннего сотрудничества с такими странами, как Израиль, ОАЭ, Саудовская Аравия), а также за статус успешного международного посредника в межгосударственных конфликтах на Евразийском континенте.
30 Баку передал Еревану предложение из пяти пунктов по нормализации отношений // ТАСС. 2022. 14 марта. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/14062127
Все эти характеристики накладывают отпечаток на современное состояние российско-турецкого взаимодействия.
ЛИТЕРАТУРА
Аватков В.А. Идейно-ценностный фактор во внешней политике Турции // Вестник МГИМО-Университета. 2019. Т. 12. № 4. С. 113-129.
Аватков В.А. Неоосманизм. Базовая идеологема и геостратегия Турции // Свободная мысль. 2014. № 3. С. 71-78.
Давутоглу А. Внешняя политика Турции и Россия // Россия в глобальной политике. 2010. Т. 8. № 1. С. 60-70.
Кудряшова И.В., Матюхин В.В. Турция: национальные интересы и импер-скость // Политическая наука. 2013. № 3. С. 117-136.
Хрусталев М.А. Основы теории внешней политики государства. М.: Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, 1984.
Шарапо А.В. Неоосманизм во внешней политике Турции // Беларуская думка. 2017. № 4. С. 53-57.
Шлыков П.В. Евразийство и евразийская интеграция в политической идеологии и практике Турции // Сравнительная политика. 2017. Т. 8. № 1. С. 58-76. BarchardD. Turkey and the West. London: Boston: Routledge & Kegan Paul Ltd.,
1985.
Davutoglu A. Stratejik Derinlik. Türkiye'nin Uluslararasi Konumu. istanbul: Küre Yayinlari, 2014.
MilacicS. The Revival of Neo-Ottomanism in Turkey // World Geostrategic Sights. 2020. October 23. URL: https://www.wgi.world/the-revival-of-neo-ottomanism-in-turkey/ Ta^pinar Ö. Turkey's Strategic Vision and Syria // Washington Quarterly. 2012. Vol. 35. No. 3. P. 127-140.
REFERENCES
Avatkov, V. A. "Ideino-tsennostnyi faktor vo vneshnei politike Turtsii," Vestnik MGIMO-Universiteta, Vol. 12, No. 4, 2019, pp. 113-129.
Avatkov, V. A. "Neoosmanizm. Bazovaia ideologema i geostrategiia Turtsii," Svobodnaia mysl', No. 3, 2014, pp. 71-78.
Barchard, D. Turkey and the West. London: Boston: Routledge & Kegan Paul Ltd.,
1985.
Davutoglu, A. "Vneshniaia politika Turtsii i Rossiia," Rossiia v global 'noi politike, Vol. 8, No. 1, 2010, pp. 60-70.
Davutoglu, A. Stratejik Derinlik. Türkiye'nin Uluslararasi Konumu. istanbul: Küre Yayinlari, 2014.
Khrustalev, M. A. Osnovy teorii vneshneipolitiki gosudarstva. Moscow: Universitet druzhby narodov imeni Patrisa Lumumby, 1984.
Kudriashova, I. V., and Matiukhin, V. V. "Turtsiia: natsional'nye interesy i imper-skost'," Politicheskaia nauka, No. 3, 2013, pp. 117-136.
Milacic, S. "The Revival of Neo-Ottomanism in Turkey," World Geostrategic Sights, October 23, 2020, URL: https://www.wgi.world/the-revival-of-neo-ottomanism-in-turkey/
Sharapo, A. V. "Neoosmanizm vo vneshnei politike Turtsii," Belaruskaia dumka, No. 4, 2017, pp. 53-57.
Shlykov, P. V. "Evraziistvo i evraziiskaia integratsiia v politicheskoi ideologii i praktike Turtsii," Sravnitel'naiapolitika, Vol. 8, No. 1, 2017, pp. 58-76.
Ta§pinar, O. "Turkey's Strategic Vision and Syria," Washington Quarterly, Vol. 35, No. 3, 2012, pp. 127-140.
ОБ АВТОРЕ
Илья Михайлович Щербаков — специалист по учебно-методической работе кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Ленинские горы, д. 1, 119991, Москва, Россия), e-mail: ya.ilya-1555@yandex.ru.
ABOUT THE AUTHOR
Ilya Mikhailovich Shcherbakov — Specialist in Educational and Methodological Field, Russian Politics Program, Political Science Deparment, Lomonosov Moscow State University (Leninskie Gory 1, 119991 Moscow, Russia), e-mail: ya.ilya-1555@yandex.ru.
