CC BY
122
ВЛИЯНИЕ СМЕННОГО ГРАФИКА РАБОТЫ НА ПОКАЗАТЕЛИ МЕТАБОЛИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ
© Е.С. Цветкова*, Т.И. Романцова, Г.Е. Рунова, Н.С. Беляев, А.Е. Гольдшмид
ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Министерства здравоохранения Российской Федерации (Сеченовский Университет), Москва, Россия
В последнее время в мировой литературе активно обсуждается влияние нарушений циркадианных ритмов и сна на показатели метаболического здоровья человека. Одной из наиболее социально значимых причин циркадианных нарушений является сменный график работы. Сменные рабочие графики стали встречаться чаще из-за высокого спроса на гибкость и производительность труда в современном обществе. Посменная работа характерна для медицинского персонала, сотрудников правоохранительных органов, спасательных служб, транспортной сферы, средств массовой информации и др. Работающие посменно составляют около 17% всех работающих в Европе. В глобальном масштабе посменно работают приблизительно 2,5 млрд человек.
Сменная работа была идентифицирована как важный профессиональный риск, в частности, доказана связь работы с ротацией дневных и ночных смен с избыточным весом и ожирением, с нарушениями циркадианных ритмов и сна. В обзоре систематизирована информация, касающаяся роли посменного графика в развитии ожирения и метаболического синдрома, рассмотрены механизмы, опосредующие его влияние на регуляцию энергобаланса.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: сменный график работы; ожирение; инсулинорезистентность; пищевое поведение; сон; циркадианные ритмы.
THE INFLUENCE OF SHIFT WORK ON METABOLIC HEALTH
© Evdokiia S. Tsvetkova*, Tatiana I. Romantsova, Guzel E. Runova, Nikita S. Beliaev, Anna E. Goldshmid I.M. Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University), Moscow, Russia
Recently, the world literature has been actively discussing the effect of circadian rhythm and sleep disturbances on human metabolic health. One of the most socially significant causes of circadian disorders is the shift work schedule. Shift work schedules began to occur more often due to the high demand for flexibility and labor productivity in modern society. Shift work is characteristic of medical personnel, law enforcement officials, rescue services, transport, the media and others. Shift workers make up about 17% of all workers in Europe. Globally, approximately 2.5 billion people work in shifts. Shift work was identified as an important professional risk. The connection between work with rotation of day and night shifts with overweight and obesity, with circadian rhythms and sleep disorders was proved. The review systematizes information regarding the role of the shift chart in the development of obesity and the metabolic syndrome, and considers mechanisms that mediate its effect on the regulation of energy balance.
KEYWORDS: shift work schedule; obesity; insulin resistance; eating behavior; sleep; circadian rhythm.
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ
1. Биологические часы - внутренние генетически запрограммированные ритмические механизмы, служащие для упорядочивания во времени биологических функций и поведения.
2. Е-бокс (от англ. enhancer box, E-box) - ДНК-последовательность, найденная в некоторых промоторных областях у эукариот, которая регулирует экспрессию генов.
3. Осциллятор - система, совершающая колебания; показатели системы периодически повторяются во времени.
4. Таймер (Zeitgeber) - конфигурация стимула, предоставляющая осциллятору информацию относительно временных циклов (например, солнечный свет).
5. Хронотип - предпочтение человеком утренней (жаворонок) или вечерней (сова) деятельности. Особен-
ности хронотипа обычно совпадают с преобладанием в соответствующее время суток объективных показателей, характеризующих активность физиологических функций.
6. Циркадианные гены - гены, обеспечивающие регуляцию циркадианных часов и поддерживающие эндогенную продолжительность циркадианного ритма.
7. Циркадианные ритмы - ритмы, имеющие период около 24 ч. Обычно к ним причисляют ритмы с периодами от 20 до 28 ч.
8. Циркадианные часы (син. клеточные часы) - биохимический клеточный осциллятор, который имеет фазовые колебания и периодически синхронизируется с таймерами (например, солнечным светом).
9. Эндогенная продолжительность циркадианного ритма - продолжительность фазового колебания осциллятора, поддерживаемая циркадианными часами.
© Endocrinology Research Centre, 2019_Received: 26.11.2018. Accepted: 05.04.2019._BY NC ND
ВВЕДЕНИЕ
10 декабря 2017 г. Нобелевская премия по медицине и физиологии была вручена докторам Джеффри К. Холлу (Университет Мэн, Ороно), Майклу Росбашу (Университет Брендейс, Валтам, Массачусетс) и Майклу Янгу (Университет Рокфеллера, Нью-Йорк Сити) за открытие молекулярных механизмов, контролирующих циркадианные ритмы. Как отмечают эксперты Королевской Шведской Академии Наук, исследования лауреатов позволили установить ключевой механизм работы биологических часов [1, 2]. Открытие Д.К. Холлом и М. Росбашом цир-кадианного ритма секреции регулятора транскрипции белка per и обнаружение М. Янгом нового циркади-анного гена TIMLESS (TIM) способствовали разработке принципиально новой концепции саморегуляции цир-кадианных часов. На этих наблюдениях была построена модель саморегулирующейся отрицательной обратной связи - петли обратной связи транскрипции-трансляции (The Transcription-Translation Feedback Loop) [1, 2].
Особенностью всего живого на Земле является способность адаптироваться к окружающей среде. В разных климатических зонах организмы приспосабливаются к внешним условиям для того, чтобы выжить. Однако в любой географической точке ежедневно происходят изменения освещения и температуры в результате вращения Земли вокруг своей оси. Для адаптации к дневным и ночным циклам у всех живых организмов имеются внутренние биологические часы, которые позволяют оптимизировать физиологию и поведение. Этот эндогенный ежедневный ритм известен как «циркадианный».
Циркадианные часы влияют на многие аспекты физиологии человека: обеспечивают регуляцию сна, пищевого поведения, секреции гормонов, артериального давления и температуры тела. Циркадианные гены также оказывают значимое влияние на глюконеогенез, чувствительность к инсулину и системные колебания гликемии, а блокирование циркадианных генов у животных моделей приводит к нарушению ритмов секреции кортизола и инсулина [3, 4]. Хроническое несоответствие между образом жизни и ритмом, задаваемым эндогенными цирка-дианными часами, повышает риск различных заболеваний, включая ожирение и сахарный диабет 2 типа [5, 6].
СМЕННАЯ РАБОТА: АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ
Одной из социально значимых причин нарушения циркадианных ритмов является сменный график работы.
Сменные рабочие графики стали встречаться чаще из-за высокого спроса на гибкость и производительность труда в современном обществе. Посменная работа характерна для медицинского персонала, сотрудников правоохранительных органов, спасательных служб, транспортной сферы, средств массовой информации и др. Работающие посменно составляют около 17% всех работающих в Европе. В глобальном масштабе посменно работают приблизительно 2,5 млрд человек [7].
Сменная работа классифицируется как работа вне обычного дневного времени с 07:00-08:00 до 17:00-18:00 и может включать занятость ранним утром, вечером или ночью [7]. При этом расписание, продолжительность и ротация смен могут существенно различаться.
Использование исследователями разных определений сменного графика работы может затруднять сравнение экспозиции и результатов исследований. Директива Европейского Союза (ЕС) «О рабочем времени» определяет посменную работу как «любой метод организации работы, при котором работники сменяют друг друга на одном рабочем месте в соответствии с определенным расписанием, которое может быть непрерывным или прерывистым и влечет за собой необходимость работать в разное время в течение определенного периода дня или недели».
По характеру сменные рабочие графики делятся:
1. на постоянный, когда люди работают только в одну смену, дневную, вечернюю или ночную;
2. ротационный, когда люди чередуют различные смены в рамках своего графика работы; ротации, которые включают только дневные и вечерние смены, называют двухсменными, в то время как ротации между дневной, вечерней и ночной сменой определяются как трехсменные;
3. непрерывный, охватывающий все дни недели, и прерывистый, включающий выходные или воскресные перерывы;
4. ночную работу [7].
Работа в ночную смену является особой разновидностью сменной работы. Работой в ночную смену считается, по разным источникам, график с 00:00 до 05:00 или с 20:00 до 07:00. Директива ЕС «О рабочем времени» определяет ночную работу как «любой период работы не менее 7 часов, который включает время с полуночи до 05:00».
Сменная работа была идентифицирована как важный профессиональный риск, в частности, доказана связь работы с ротацией дневных и ночных смен с избыточным весом и ожирением [8-11].
ЦИРКАДИАННЫЕ ЧАСЫ И НАРУШЕНИЕ ЦИРКАДИАННЫХ РИТМОВ У РАБОТАЮЩИХ ПОСМЕННО
Циркадианные ритмы являются эволюционно древними и сохраняющимися на протяжении филогенеза. Известно, что они существуют у одноклеточных цианобак-терий, простейших и всех многоклеточных организмов, включая грибы, растения, насекомых, грызунов и людей. Блоки циркадианной системы состоят:
• из автономного 24-часового генератора ритма, или осциллятора;
• так называемых Zeitgebers (таймеров), которые связывают осциллятор с внешними стимулами (например, светом) и являются механизмом ввода данных для осциллятора;
• выходного механизма (гуморальная и нервная регуляция), являющегося механизмом вывода данных для осциллятора и обеспечивающего своевременное планирование физиологических процессов [12]. Циркадианный ритм регулируется как на центральном, так и на периферическом уровне. У млекопитающих центральный пейсмейкер расположен в супрахи-азмальном ядре (СХЯ) гипоталамуса и функционирует как центральные биологические часы, регулирующие эндогенную продолжительность циркадианного ритма.
Центральные часы регулируют циркадианные ритмы по всему телу посредством гуморальных факторов и вегетативной нервной системы [13]. Первичным таймером (Zeitgeber), который адаптирует супрахиазмаль-ные ядра к 24-часовому циклу, является дневной свет, действующий опосредованно через фоторецепторы сетчатки и ретиногипоталамический тракт [14]. В ответ на фотораздражители происходит высвобождение но-радреналина из синапсов нервных волокон, идущих от супрахиазмальных ядер к эпифизу и, как следствие, активизируется синтез мелатонина [14].
Мелатонин, до 80% которого продуцируется эпифизом, отвечает за циркадианные ритмы организма, синхронизируя их между собой. До 3/4 суточного количества мелатонина вырабатывается ночью, поэтому иногда его называют гормоном сна. Большое значение в регуляции продукции гормона имеют внешний ритм света - темноты (день и ночь), время года, режим сна и ряд других факторов. Одним из основных внешних регуляторов выработки мелатонина является свет. Мелатонин передает информацию о цикле день/ночь гипофизу и гипоталамусу через специфические мелатониновые мембранные рецепторы MTNR1A и MTNR1B, MT2, а также внутриклеточные MT3 [15]. Мелатониновые рецепторы также представлены в кишечнике, яичниках и кровеносных сосудах [16-18]. Кроме того, обладающая липофильностью и малыми размерами молекула мелатонина способна проникать в клетку и задействовать передачу информации без помощи рецепторов.
В настоящее время установлено, что экстрапине-альный мелатонин широко распространен в организме
человека и синтезируется клетками диффузной нейро-эндокринной системы (APUD-системы) в желудочно-кишечном тракте и других органах [17].
Способность к экспрессии циркадианных генов есть у всего организма, и большинство периферических органов и тканей имеют свои изолированные независимые циркадианные колебания [19]. Таким образом, цирка-дианная система человека напоминает скорее часовую мастерскую, чем одни отдельные часы. Поэтому крайне важна эффективная синхронизация всех этих часов [20].
Периферические биологические часы синхронизируются как с СХЯ, так и с сигналами внешней среды, в том числе с приемом пищи, физической активностью и температурой [21], и способны к поддержанию циркадианного ритма без вмешательства центрального пейсмейкера (СХЯ), что подтверждается последними исследованиями полногеномного поиска ассоциаций (genome-wide association, GWA) [22, 23].
Биологические часы в разных тканях контролируют глюконеогенез, липогенез и высвобождение гормонов. Гуморальные факторы (инсулин, глюкагон, кортизол, экстрапинеальный мелатонин, гормон роста, пролактин, глюкагоноподобный пептид-1, оксинтомодулин, адипо-нектин), секреция которых опосредована периферическими часами, в конечном итоге воздействуют на СХЯ, замыкая цепь обратной связи [3, 24-28]. Таким образом, циркадианная система организма представляет собой сеть взаимосвязанных осцилляторов и контуров обратной связи, которые переносят часть выходного сигнала системы осцилляторов в виде нового сигнала на вход в систему (рис. 1).
Осциллятор
Центральные часы (СХЯ)
Фотосигнал
Периферические часы (ткани)
.а
р
<и
Ч
Время приема пищи
Физическая активность
Гуморальные и нервные сигналы
Артериальное давление
Углеводный обмен
Липидный обмен
Пищевое поведение
00 о-
о g
Циркадианные ритмы периферических тканей
^_Гуморальные и нервные сигналы
Циркадианные ритмы СХЯ
Рисунок 1. Блоки циркадианной системы и контуры обратной связи. Блоки циркадианной системы состоят из: автономного 24-часового генератора ритма (осциллятора), представленного супрахи-азмальными ядрами и периферическими тканями; Zeitgebers (таймеров), которые связывают осциллятор с внешними стимулами (например, светом, временем приема пищи, физической активностью и т.п.); выходного механизма (гуморальная и нервная регуляция), обеспечивающего своевременное планирование физиологических процессов. Гуморальные факторы воздействуют
на супрахиазмальные ядра, замыкая цепь обратной связи.
Циркадианные часы состоят из пула белков, генерирующих самоподдерживающиеся осцилляции путем положительной и отрицательной транскрипционно/ трансляционной обратной связи. Условно выделяют две транскрипционные петли: основную и вспомогательную [29].
В «основную петлю» входят гены, которые кодируют позитивные (стимулирующие) транскрипционные факторы и содержат в ДНК мотив «спираль-петля-спираль» (helix-loop-helix), участвующий в димеризации белков. К таким факторам относятся гены CIRCADIAN LOCOMOTOR OUTPUT CYCLES KAPUT (CLOCK) или, в периферических клетках, - NEURONAL PERIOD-ARYL HYDROCARBON RECEPTOR NUCLEAR TRANSLOCATOR SINGLE-MINDED PROTEIN 2 (NPAS2) и BRAIN AND MUSCLE ARYL HYDROCARBON RECEPTOR NUCLEAR TRANSLOCATOR-LIKE (BMAL1). Также в «основную петлю» входят гены, которые кодируют факторы обратной транскрипционной связи: периодические гены (от англ. periods) -PERIODS (PERS: PER1, PER2) и криптохромные гены -CRYPTOHROMES (CRYS: CRY1, CRY2).
Гетеродимеры clock/bmall (или npas2/bmal1) образуются путем слияния белков clock или npas2 с bmall и связываются с E-бокс-последовательностью генов PER1, PER2, CRY1, CRY2, что инициирует их транскрипцию. Образующиеся в результате этого мРНК транслируются в цитоплазме клеток в белки per1, per2, cry1 и cry2.
Замыкают «основную петлю» белки pers и crys. Гетеродимеры per1/cry1 и per2/cry2 транслоцируются обратно в ядро клетки и ингибируют активатор комплекса
BMAL1/CLOCK, тем самым подавляя собственную транскрипцию (генов PERS и CRYS). Pers-crys комплексы затем разрушаются казеинкиназой 1 (CK1), супрессия CLOCK (NPAS2)/BMAL1 генов завершается.
Дополнительные цепи обратной связи образуют «вспомогательную петлю» и обеспечивают надежность работы циркадианных часов [30]. Транскрипцию BMAL1 индуцируют ретиноид-связанные орфанные рецепторы а, в, y (rora, rorp, rorY) и супрессируют ядерные рецепторы rev-erb а и p.
Гетеродимер clock/bmall (или npas2/bmal1) связывается с E-бокс-последовательностью генов REV-ERB а и в и RORa, после чего rora и rev-erb перемещаются в ядро, где конкурируют за связывание с последовательностью ядерного рецептора, которая носит название RORE-по-следовательности (AAAGTAGGTCA) в промоторной области BMAL1. Rora, связываясь с последовательностью RORE гена BMAL1, активирует транскрипцию данного гена. Rev-erb конкурирует с rora за связывание с RORE и подавляет транскрипцию BMAL1. Антагонистические эффекты rora и rev-erb на транскрипцию BMAL1 генерируют ритмический уровень bmal1 и, таким образом, clock/bmal1. Хотя «вспомогательная петля» несущественна для генерации ритма, она вносит вклад в постоянство циркадианных часов.
Таким образом, за счет двух транскрипционных петель формируется чередование подъемов и спадов продукции циркадианных белков per1 и per2. Уровни положительных и отрицательных элементов находятся в антифазе с периодичностью около 24 ч (рис. 2).
<— E-BOX E-BOX —>-
REV-ERB a II W \ PER
<— E-BOX E-BOX —>■
ROR a CRY
RORE
Рисунок 2. Циркадианные часы.
CLOCK - ген arcadian locomotor output cycles kaput; BMAL1 - ген brain and muscle aryl hydrocarbon receptor nuclear translocator-like; PER - периодические гены (PERIODS); CRY - криптохромные гены (CRYPTOHROMES); REV-ERB - ядерные рецепторы, ROR - ретиноид-связанные орфанные рецепторы. В циркадианных часах выделяют две транскрипционные петли: «основную» и «вспомогательную». Гены, входящие в «основную транскрипционную петлю», - CLOCK, BMAL1, PER и CRY, - и продукты их транскрипции (clock, bmal1, per, cry) представляют собой саморегулирующуюся основу циркадианных часов. Гетеродимеры clock/bmal1 связываются с E-бокс-последовательностью генов PER и CRY, что инициирует их транскрипцию. Образующиеся в результате этого мРНК транслируются в цитоплазме клеток в белки per и cry. Гетеродимеры per/cry ингибируют активатор комплекса BMAL1/CLOCK, тем самым подавляя собственную транскрипцию. Per-cry комплексы затем разрушаются казеинкиназой 1, супрессия CLOCK/BMAL1 генов завершается. Гены, входящие во «вспомогательную петлю», - REV-ERB и ROR - обеспечивают надежность работы циркадианных часов. Транскрипцию BMAL1 индуцируют rora и супрессируют rev-erb a и p. Гетеродимер clock/bmal1 связывается с E-бокс-последовательностью генов REV-ERB и ROR, после чего ror и rev-erb перемещаются в ядро, где конкурируют за связывание с RORE-последовательностью в промоторной области BMAL1. Ror активирует транскрипцию данного гена, rev-erb - подавляет. Антагонистические эффекты rora и rev-erb на транскрипцию BMAL1 генерируют ритмический уровень clock/bmal1.
Любой физиологический процесс подвержен цир-кадианным колебаниям, в том числе и обмен веществ. Клетки органов, вовлеченных в переваривание пищи и обмен веществ, как то: пищеварительный тракт, печень, поджелудочная железа, скелетные мышцы и жировая ткань, также характеризуются циркадианным ритмом. В то время как свет является первичным таймером для СХЯ, прием пищи является таковым для периферических органов, вовлеченных в процессы пищеварения и обмена веществ [31].
Гистоны sirtuin-1 (sirt-1) и sirtuin-6 (sirt-6) стимулируют транскрипцию BMAL1 и CLOCK в СХЯ [32] и в периферических тканях [33, 34]. Комплекс clock/bmall, в свою очередь стимулирует образование никотинамидаденинди-нуклеотида (НАД/НАД+), активирующего транскрипцию SIRT-1 и SIRT-6. Clock/bmall имеет отрицательную обратную связь с уровнем per-2 и проявляет циркадные осцилляции на уровне мРНК и белка [35, 36]. В соответствии с этим уровень НАД+, а значит, и активность SIRT-1 и SIRT-6, изменяется с 24-часовым периодом. Sirt-1 регулирует гены, вовлеченные в метаболизм белков и ко-факторов, в то время как sirt-6 влияет на гены, контролирующие углеводный и липидный метаболизм.
Была продемонстрирована связь нарушения цирка-дианного ритма и метаболических нарушений. Так, мутации в генах BMAL1 и CLOCK ведут к различным нарушениям обмена веществ, включающим гиперинсулинемию и сахарный диабет [37], а мутации REV-ERBa приводят к нарушениям липидного и углеводного обмена [38].
Лица, работающие посменно, сталкиваются с конфликтующими таймерами: изменения во времени приема пищи и активности сигнализируют периферическим органам о необходимости синхронизации с иным цир-кадианным ритмом, а искусственное освещение ночью влияет на ритм СХЯ, как и яркий дневной свет днем. Более того, ротация смен может приводить к тому, что эндогенные циркадианные часы хронически не совпадают с часами активности. Кроме того, периферические биологические часы десинхронизируются в зависимости от того, как конфликтующие друг с другом таймеры воспринимаются разными тканями, - происходит разлад в часовой мастерской. Предполагается, что у работающих посменно циркадианная десинхронизация, инсом-ния и нарушения поведенческих реакций вызывают хронические заболевания (рис. 3). В том числе длительная работа в ночную смену (>20 лет) ассоциирована с увеличением риска рака молочной железы [39], рака простаты [40, 41] и колоректального рака [42].
МЕТАБОЛИЧЕСКИЕ ЭФФЕКТЫ СМЕННОГО ГРАФИКА
РАБОТЫ
При вынужденном смещении суточного ритма вследствие сменного графика работы наблюдаются такие компоненты метаболического синдрома (частично или в сочетании), как инсулинорезистентность, нарушенная толерантность к глюкозе, дислипидемия, а также артериальная гипертензия, увеличение окружности талии и бедер, избыточная масса тела или ожирение [43-52].
По данным метаанализа Sun M. et al. (2017), включившего 28 исследований, у работающих в ночную смену повышен риск избыточной массы тела или ожирения
(ОР 1,23; 95% ДИ 1,17-1,29), что на 29% больше, чем у работающих посменно с ротацией дневных и ночных смен [53]. Этот метаанализ показал, что работа в ночную смену была связана с повышенным риском абдоминального ожирения, и риск был выше у лиц, длительное время работающих в ночную смену.
Lund J. et al. (2001) показали, что у здоровых мужчин и женщин при переходе на работу в ночную смену уже через 7 дней выявляется статистически значимое увеличение уровня инсулина, триглицеридов плазмы крови и снижение толерантности к глюкозе, при возвращении к дневной работе указанные показатели нормализуются в течение 16 дней [43].
В исследовании Leproult R. et al. (2014) проводилось сравнение влияния депривации сна на метаболические показатели у здоровых добровольцев, половина которых испытывала циркадианный сдвиг (сон с 09.00 до 14:00), а другая - нет (сон с 00.30 до 05:30). При этом, несмотря на сопоставимую длительность сна, продолжительность фаз сна и количество употребляемых калорий, снижение чувствительности к инсулину в группе с циркадианным сдвигом было почти вдвое более выражено (-58% vs. -32%, P=0,011) [44].
Как и многие другие показатели, постпрандиальная гликемия регулируется циркадианной системой [53].
СХЯ связаны вегетативными нервными волокнами с органами, участвующими в метаболизме глюкозы, в том числе с печенью, жировой тканью и поджелудочной железой. Исследования показали четкое нейрональное влияние на процессы метаболизма глюкозы в печени [55]. Требуются дальнейшие исследования для уточнения такого влияния в отношении других тканей.
Секреция гормонов, влияющих на гликемию, также контролируется циркадианными часами [3, 47, 55]. Снижение толерантности к глюкозе в вечерние часы является результатом снижения секреции инсулина, а также увеличения резистентности к инсулину периферических тканей и печени [50, 56-58], которые происходят независимо от циклов сон/бодрствование и питание/голодание [58, 59]. Ночью наблюдается повышение уровня гормона роста и лептина и снижение высвобождение инсулина из р-клеток поджелудочной железы. Уменьшается и использование глюкозы инсулинозависимыми и инсулинонезависимыми тканями ночью. С другой стороны, уровень глюкокортикоидов повышается во время сна и имеет пик в начале активной фазы у млекопитающих. Усиление потребления глюкозы тканями в ранние утренние часы является физиологическим процессом, который способствует оптимальному пробуждению организма после сна [28].
Адреналин, важный контринсулярный гормон, имеет выраженные эндогенные циркадианные колебания у людей с широким пиком в середине биологических суток [45], однако его роль в снижении толерантности к глюкозе вечером и в ночные часы еще не до конца изучена.
Периферические циркадианные часы осуществляют контроль метаболизма глюкозы опосредованно через экспрессию тканеспецифических циркадианных генов.
Анорексигенные гормоны, включающие глюкагоно-подобный пептид-1 (ГПП-1), глюкозозависимый инсули-нотропный полипептид (ГИП), пептид YY и амилин, глю-кагон и инсулин, и орексигенный гормон грелин имеют
циркадианные колебания. Эти гормоны играют основополагающую роль в регуляции опорожнения желудка и метаболизма глюкозы. Ночью эвакуация содержимого из желудка замедляется [47, 55].
В серии экспериментов in vitro и in vivo выявлен четкий циркадианный ритм высвобождении ГПП-1 из L-кле-ток кишечника у крыс и человека [60-62]. У грызунов наблюдается явная циркадианная ритмичность секреции ГПП-1, совпадающая по фазе с секрецией инсулина, с пиковыми ответами, возникающими после ограничения питания [61]. Животные модели, имитирующие работу в ночную смену, показывают смещение пика ГПП-1 и нарушение взаимосвязи между концентрациями ГПП-1, инсулина и глюкозы [61]. Кроме того, постоянная световая экспозиция и диета с высоким содержанием жиров и быстроусвояемых углеводов расстраивают нормальную ритмическую картину секреции ГПП-1 и инсулина и нарушают толерантность к глюкозе [60, 61].
У людей также наблюдаются ритмические закономерности в базальных и постпрандиальных уровнях ГПП-1 и концентрациях инсулина [62]. В отличие от грызунов, у людей ритм секреции ГПП-1 и инсулина имеет пики в разное время: ГПП-1 в 23:00, тогда как инсулин в 11:00 [62]. Исследование показало, что экспозиция света до 22 ч в сутки сглаживает пики секреции ГПП-1 и инсулина, одновременно увеличивая резистентность к последнему. В совокупности полученные данные как у грызунов, так и у людей демонстрируют функциональную роль ГПП-1 в периферических метаболических цир-кадианных часах и дают возможность предполагать, что изменение высвобождения ГПП-1 может быть одним из механизмов метаболических нарушений, возникающих при работе в ночную смену.
Suwazono Y. et al. по результатам 14-летнего когортно-го исследования показали значимое увеличение уровня гликированного гемоглобина и риска развития сахарного диабета 2 типа у работающих посменно [63].
Исследования у животных и человека показали, что циркадианный сдвиг сопровождается уменьшением содержания лептина и возрастанием уровня грелина. При вынужденном смещении суточного ритма у взрослых (средний возраст 25,5 лет; ИМТ 25,1 кг/м2) исследователи наблюдали снижение уровня лептина, повышение постпрандиальной гликемии, инсулина, артериального давления и изменение ритма секреции кортизола с более высокими пиками перед сном и после пробуждения [64-66]. Струева Н.В. и соавт. (2014), напротив, продемонстрировали, что у пациентов с ожирением и инсомнией наблюдается статистически значимое повышение уровня лептина в сыворотке крови (p=0,04) [67]. Противоречивые данные свидетельствуют о необходимости дальнейших исследований в данной области.
Показано, что при увеличении продолжительности циркадианного цикла на 6 ч резко уменьшается амплитуда суточных колебаний уровня кортизола и увеличивается уровень инсулина в крови. В то время как при сокращении продолжительности циркадианного цикла на 6 ч наблюдаются гипергликемия и снижение уровня ГПП-1 [68].
Также было выявлено, что циркадианный сдвиг способствует повышению артериального давления (особенно во время сна) и маркеров воспаления (С-реактивного
белка, интерлейкина-6, резистина и фактора некроза опухоли а), меняет ритм секреции кортизола и уменьшает вариабельность ЧСС и чувствительность к инсулину у здоровых взрослых [45-47].
Остается открытым вопрос о роли орексина, в норме регулирующего как процесс сна, так и аппетит, в развитии метаболических нарушений у работающих посменно [65, 66]. По данным Струевой Н.В. и соавт. (2014), у больных ожирением с инсомнией (n=17) и без нее (n=12) уровни орексина А в плазме крови статистически значимо не отличались [67].
Также продемонстрировано, что сменная работа не просто увеличивает риск развития ожирения [69, 70], но и является независимым фактором риска развития сердечно-сосудистых заболеваний [71, 72] и сахарного диабета 2 типа [70, 73].
В работе Morris C.J. et al. (2016) была опровергнута более ранняя гипотеза Morgan L. et al. (2003) о том, что хроническое нарушение циркадианного ритма и сна при работе в ночную смену является механизмом адаптации, смягчающим неблагоприятные последствия нарушений метаболизма [74]. Morris C.J. et al. (2016) показали, что работающие посменно в течение длительного времени все так же подвержены пагубным последствиям нарушений циркадианного ритма [50]. Нарушения эндокринных циркадианных ритмов сохраняются у лиц, которые работали в ночную смену более 2 лет [44].
ПИЩЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ФИЗИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ
РАБОТАЮЩИХ ПОСМЕННО
В рамках проведенных исследований не всегда возможно полностью разграничить влияние циркадианных нарушений и поведенческих нарушений на метаболические показатели у лиц со сменным графиком работы.
Метаанализ Bonhham et al. (2016) показал, что суточная калорийность рациона у работающих по сменному графику и работающих по стандартному графику не отличается. Однако у лиц со сменной работой наблюдается перераспределение потребления энергии в течение 24-часового цикла с увеличением частоты перекусов и смещением их на ночные часы, наряду с частыми пропусками завтраков и/или обедов [75].
Ночные перекусы могут играть значимую роль в прибавке массы тела и развитии метаболического синдрома. Согласно последним данным, респонденты отмечают наибольшее чувство голода по визуальной аналоговой шкале около 20:00 ч и наименьшее в 07:50 ч, что может являться физиологическим стимулом для подготовки к ночному голоданию [76]. Однако в условиях современного малоподвижного образа жизни прием пищи в ночные часы может быть связан с нежелательной прибавкой веса, потребление большого количества калорий после 20:00 ассоциировано с увеличением ИМТ [77].
Также было показано, что рацион работающих посменно содержит больше насыщенных жиров и рафинированных углеводов, для них характерно использование сахара и кофеина для повышения бодрости в ночные часы [75].
Работающие посменно отмечают меньшее удовольствие от приема пищи и существенные трудности в поддержании «здорового питания» [78].
На данный момент достоверных различий в суммарном уровне физической активности людей, работающих посменно, по сравнению с лицами, работающими по стандартному графику, не выявлено [79].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Циркадианная система, управляющая поведением и физиологией человека в зависимости от времени суток, организована по иерархическому принципу во главе с центральными часами в СХЯ, работа которых регулируется светом. Внутренние циркадианные часы имеются и в периферических тканях. Прием пищи является первичным таймером для органов, вовлеченных в процессы пищеварения и регуляции энергообмена.
В современном обществе нарушения циркадианно-го ритма и сна крайне распространены. Появляется все больше доказательств влияния данных нарушений на метаболизм и характер питания, что подчеркивает важность нормализации циркадианных ритмов, оптимизации графиков посменной работы, устранений нарушений сна.
Необходимо создание комплексных стратегий нивелирования негативного влияния сменной работы на метаболическое здоровье. Инновационная, основанная на доказательной медицине профилактика цирка-дианных нарушений должна не только разрабатываться органами здравоохранения, но и внедряться в практику организациями, где необходима сменная работа. Для уточнения механизмов, реализующих влияние сменного графика работы на метаболическое здоровье, требуется проведение дальнейших исследований.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Источник финансирования. Подготовка и публикация рукописи проведены на личные средства авторского коллектива.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Участие авторов. Все авторы внесли значимый вклад в проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию статьи перед публикацией.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ | REFERENCES
1G.
12.
Nobelprize.org [Internet]. The 2017 Nobel Prize in Physiology
or Medicine. Press Release [cited 2019 Nov 15]. Available from:
https://www.nobelprize.org/prizes/medicine/2017/press-release/.
Delaunay F. The 2017 Nobel prize in physiology and medicine
for the circardian clock. Bull Cancer. 2017;104(10):821-822.
doi: https://doi.org/10.1016/j.bulcan.2017.10.005
Panda S. Circadian physiology
of metabolism. Science. 2016;354(6315):1008-1015.
doi: https://doi.org/10.1126/science.aah4967
Son GH, Chung S, Choe HK, et al. Adrenal peripheral
clock controls the autonomous circadian rhythm
of glucocorticoid by causing rhythmic steroid production.
Proc Natl Acad Sci U S A. 2008;105(52):20970-20975.
doi: https://doi.org/10.1073/pnas.0806962106
Davies SK, Ang JE, Revell VL, et al. Effect of sleep deprivation on
the human metabolome. Proc Natl Acad Sci U S A. 2014;111(29):10761-
10766. doi: https://doi.org/10.1073/pnas.1402663111
Jean-Louis G, Williams NJ, Sarpong D, et al. Associations between
inadequate sleep and obesity in the US adult population: analysis
of the national health interview survey (1977-2009). BMC Public
Health. 2014;14:290. doi: https://doi.org/10.1186/1471-2458-14-290
Palmer K. IARC Monographs on the Evaluation of Carcinogenic
Risks to Humans. Volume 98: Painting, Firefighting and Shiftwork.
International Agency for Research on Cancer. Occup Med.
2011;61(7):521-522. doi: https://doi.org/10.1093/occmed/kqr127
Szosland D. Shift work and metabolic syndrome, diabetes mellitus
and ischaemic heart disease. Int J Occup Med Environ Health.
2010;23(3):287-291. doi: https://doi.org/10.2478/v10001-010-0032-5
Szosland D. Shift work and metabolic syndrome, diabetes mellitus
and ischaemic heart disease. Int J Occup Med Environ Health.
2010;23(3):287-291. doi: https://doi.org/10.2478/v10001-010-0032-5
Zhao I, Bogossian F, Turner C. A cross-sectional analysis
of the association between night-only or rotating shift
work and overweight/obesity among female nurses
and midwives. J Occup Environ Med. 2012;54(7):834-840.
doi: https://doi.org/10.1097/J0M.0b013e31824e1058
Романцова Т.И. Эпидемия ожирения: очевидные и вероятные
причины. // Ожирение и метаболизм. — 2011. — Т. 8. —
№1. — С. 5-19. [Romantsova TI. Epidemiya ozhireniya: ochevidnye
i veroyatnye prichiny. Obesity and metabolism. 2011;8(1):5-19.
(In Russ.)] doi: https://doi.org/10.14341/2071-8713-5186
Potter GD, Skene DJ, Arendt J, et al. Circadian Rhythm
and Sleep Disruption: Causes, Metabolic Consequences,
and Countermeasures. EndocrRev. 2016;37(6):584-608.
doi: https://doi.org/10.1210/er.2016-1083
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
2G.
21.
22.
23.
24.
2S.
Silver R, LeSauter J, Tresco PA, Lehman MN. A diffusible coupling signal from the transplanted suprachiasmatic nucleus controlling circadian locomotor rhythms. Nature. 1996;382(6594):810-813. doi: https://doi.org/10.1038/382810a0
Berson DM, Dunn FA, Takao M. Phototransduction by retinal ganglion
cells that set the circadian clock. Science. 2002;295(5557):1070-1073.
doi: https://doi.org/10.1126/science.1067262
Weaver DR, Stehle JH, Stopa EG, Reppert SM. Melatonin receptors
in human hypothalamus and pituitary: implications for circadian
and reproductive responses to melatonin. J Clin Endocrinol Metab.
1993;76(2):295-301. doi: https://doi.org/10.1210/jcem.76.2.8381796
Bubenik GA. Gastrointestinal melatonin: localization, function,
and clinical relevance. Dig Dis Sci. 2002;47(10):2336-2348.
doi: https://doi.org/10.1023/a:1020107915919
Bubenik GA. Thirty four years since the discovery of gastrointestinal
melatonin. J Physiol Pharmacol. 2008;59 Suppl 2:33-51.
Zisapel N. Circadian rhythm sleep disorders: pathophysiology and
potential approaches to management. CNSDrugs. 2001;15(4):311-
328. doi: https://doi.org/10.2165/00023210-200115040-00005
Balsalobre A, Damiola F, Schibler U.
A Serum Shock Induces Circadian Gene Expression
in Mammalian Tissue Culture Cells. Cell. 1998;93(6):929-937.
doi: https://doi.org/10.1016/s0092-8674(00)81199-x
Mohawk JA, Green CB, Takahashi JS. Central and peripheral
circadian clocks in mammals. Annu RevNeurosci. 2012;35:445-462.
doi: https://doi.org/10.1146/annurev-neuro-060909-153128
Garaulet M, Gómez-Abellán P, Madrid JA. Chronobiology and obesity:
the orchestra out of tune. ClinicalLipidology. 2010;5(2):181-188.
doi: https://doi.org/10.2217/clp.10.18
Lane JM, Vlasac I, Anderson SG, et al. Genome-wide association
analysis identifies novel loci for chronotype in 100,420
individuals from the UK Biobank. Nat Commun. 2016;7:10889.
doi: https://doi.org/10.1038/ncomms10889
Hu Y, Shmygelska A, Tran D, et al. GWAS of 89,283 individuals
identifies genetic variants associated with self-reporting
of being a morning person. Nat Commun. 2016;7:10448.
doi: https://doi.org/10.1038/ncomms10448
Waldstreicher J, Duffy JF, Brown EN, et al. Gender differences
in the temporal organization of proclactin (PRL) secretion: evidence
for a sleep-independent circadian rhythm of circulating PRL
levels- a clinical research center study. J Clin Endocrinol Metab.
1996;81(4):1483-1487. doi: https://doi.org/10.1210/jcem.81.4.8636355
Sato M, Murakami M, Node K, et al. The role of the endocrine system
in feeding-induced tissue-specific circadian entrainment. Cell Rep.
2014;8(2):393-401. doi: https://doi.org/10.1016/j.celrep.2014.06.015
26. Ando H, Ushijima K, Fujimura A. Indirect effects of glucagon-like peptide-1 receptor agonist exendin-4 on the peripheral circadian clocks in mice. PLoS One. 2013;8(11):e81119.
doi: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0081119
27. Landgraf D, Tsang AH, Leliavski A, et al. Oxyntomodulin regulates resetting of the liver circadian clock by food. Elife. 2015;4:e06253. doi: https://doi.org/10.7554/eLife.06253
28. Froy O. The relationship between nutrition and circadian rhythms in mammals. Front Neuroendocrinol. 2007;28(2-3):61-71. doi: https://doi.org/10.1016/j.yfrne.2007.03.001
29. Dickmeis T. Glucocorticoids and the circadian clock. J Endocrinol. 2009;200(1):3-22. doi: https://doi.org/10.1677/J0E-08-0415
30. Ribas-Latre A, Eckel-Mahan K. Interdependence of nutrient metabolism and the circadian clock system: Importance for metabolic health. Mol Metab. 2016;5(3):133-152.
doi: https://doi.org/10.1016/j.molmet.2015.12.006
31. Dibner C, Schibler U. Circadian timing of metabolism
in animal models and humans. J Intern Med. 2015;277(5):513-527. doi: https://doi.org/10.1111/joim.12347
32. Chang HC, Guarente L. SIRT1 mediates central circadian control in the SCN by a mechanism that decays with aging. Cell. 2013;153(7):1448-1460. doi: https://doi.org/10.1016/j.cell.2013.05.027
33. Asher G, Gatfield D, Stratmann M, et al. SIRT1 regulates circadian clock gene expression through PER2 deacetylation. Cell. 2008;134(2):317-328. doi: https://doi.org/10.1016/j.cell.2008.06.050
34. Wang RH, Zhao T, Cui K, et al. Negative reciprocal regulation between Sirt1 and Per2 modulates the circadian clock and aging. Sci Rep. 2016;6:28633. doi: https://doi.org/10.1038/srep28633
35. Stein LR, Imai Si. Specific ablation of Nampt in adult neural stem cells recapitulates their functional defects during aging. EMBO J. 2014. doi: https://doi.org/10.1002/embj.201386917
36. Zheng X, Sehgal A. AKT and TOR Signaling Set the Pace
of the Circadian Pacemaker. CurrBiol. 2010;20(13):1203-1208. doi: https://doi.org/10.1016/j.cub.2010.05.027
37. Marcheva B, Ramsey KM, Buhr ED, et al. Disruption
of the clock components CLOCK and BMAL1 leads to hypoinsulinaemia and diabetes. Nature. 2010;466(7306):627-631. doi: https://doi.org/10.1038/nature09253
38. Cho H, Zhao X, Hatori M, et al. Regulation of circadian behaviour and metabolism by REV-ERB-alpha and REV-ERB-beta. Nature. 2012;485(7396):123-127. doi: https://doi.org/10.1038/nature11048
39. He C, Anand ST, Ebell MH, et al. Circadian disrupting exposures and breast cancer risk: a meta-analysis. Int Arch Occup Environ Health. 2015;88(5):533-547. doi: https://doi.org/10.1007/s00420-014-0986-x
40. Sigurdardottir LG, Valdimarsdottir UA, Fall K, et al. Circadian disruption, sleep loss, and prostate cancer risk: a systematic review of epidemiologic studies. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. 2012;21(7):1002-1011. doi: https://doi.org/10.1158/1055-9965.EPI-12-0116
41. Rao D, Yu H, Bai Y, et al. Does night-shift work increase the risk of prostate cancer? a systematic review and meta-analysis. Onco Targets Ther. 2015;8:2817-2826. doi: https://doi.org/10.2147/OTT.S89769
42. Wang X, Ji A, Zhu Y, et al. A meta-analysis including dose-response relationship between night shift work and
the risk of colorectal cancer. Oncotarget. 2015;6(28):25046-25060. doi: https://doi.org/10.18632/oncotarget.4502
43. Lund J, Arendt J, Hampton SM, et al. Postprandial hormone and metabolic responses amongst shift workers in Antarctica. J Endocrinol. 2001;171(3):557-564. doi: https://doi.org/10.1677/joe.0.1710557
44. Leproult R, Holmback U, Van Cauter E. Circadian misalignment augments markers of insulin resistance and inflammation, independently of sleep loss. Diabetes. 2014;63(6):1860-1869. doi: https://doi.org/10.2337/db13-1546
45. Morris CJ, Purvis TE, Hu K, Scheer FA. Circadian misalignment increases cardiovascular disease risk factors
in humans. Proc Natl Acad Sci U S A. 2016;113(10):E1402-1411. doi: https://doi.org/10.1073/pnas.1516953113
46. Wright KP, Jr., Drake AL, Frey DJ, et al. Influence of sleep deprivation and circadian misalignment on cortisol, inflammatory markers, and cytokine balance. Brain BehavImmun. 2015;47:24-34.
doi: https://doi.org/10.1016/j.bbi.2015.01.004
47. Morris CJ, Yang JN, Garcia JI, et al. Endogenous circadian system and circadian misalignment impact glucose tolerance via separate mechanisms
in humans. Proc Natl Acad Sci U S A. 2015;112(17):E2225-2234. doi: https://doi.org/10.1073/pnas.1418955112
48. Scheer FA, Hilton MF, Mantzoros CS, Shea SA. Adverse metabolic and cardiovascular consequences of circadian misalignment. Proc Natl Acad Sci U S A. 2009;106(11):4453-4458. doi: https://doi.org/10.1073/pnas.0808180106
49. Buxton OM, Cain SW, O'Connor SP, et al. Adverse metabolic consequences in humans of prolonged sleep restriction combined with circadian disruption. Sci Transl Med. 2012;4(129):129ra143. doi: https://doi.org/10.1126/scitranslmed.3003200
50. Morris CJ, Purvis TE, Mistretta J, Scheer FA. Effects of the Internal Circadian System and Circadian Misalignment on Glucose Tolerance
in Chronic Shift Workers. J Clin Endocrinol Metab. 2016;101(3):1066-1074. doi: https://doi.org/10.1210/jc.2015-3924
51. Grundy A, Cotterchio M, Kirsh VA, et al. Rotating shift work associated with obesity in men from northeastern Ontario. Health Promot Chronic Dis Prev Can. 2017;37(8):238-247. doi: https://doi.org/10.24095/hpcdp.37.8.02
52. Antunes LC, Levandovski R, Dantas G, et al. Obesity and shift work: chronobiological aspects. Nutr Res Rev. 2010;23(1):155-168. doi: https://doi.org/10.1017/S0954422410000016
53. Sun M, Feng W, Wang F, et al. Meta-analysis on shift work and risks of specific obesity types. Obes Rev. 2018;19(1):28-40. doi: https://doi.org/10.1111/obr.12621
54. Kalsbeek A, la Fleur S, Fliers E. Circadian control
of glucose metabolism. MolMetab. 2014;3(4):372-383. doi: https://doi.org/10.1016/j.molmet.2014.03.002
55. Ruiter M, Buijs RM, Kalsbeek A. Hormones and the autonomic nervous system are involved in suprachiasmatic nucleus modulation of glucose homeostasis. Curr Diabetes Rev. 2006;2(2):213-226.
doi: https://doi.org/10.2174/157339906776818596
56. Morgan LM, Aspostolakou F, Wright J, Gama R. Diurnal variations
in peripheral insulin resistance and plasma non-esterified fatty acid concentrations: a possible link? Ann Clin Biochem. 1999;36(Pt 4):447-450. doi: https://doi.org/10.1177/000456329903600407
57. Saad A, Dalla Man C, Nandy DK, et al. Diurnal pattern to insulin secretion and insulin action in healthy individuals. Diabetes. 2012;61(11):2691-2700. doi: https://doi.org/10.2337/db11-1478
58. Van Cauter E, Blackman JD, Roland D, et al. Modulation of glucose regulation and insulin secretion by circadian rhythmicity and sleep. J Clin Invest. 1991;88(3):934-942. doi: https://doi.org/10.1172/JCI115396
59. Van Cauter E, Polonsky KS, Scheen AJ. Roles of circadian rhythmicity and sleep in human glucose regulation. Endocr Rev. 1997;18(5):716-738. doi: https://doi.org/10.1210/edrv.18.5.0317
60. Gil-Lozano M, Wu WK, Martchenko A, Brubaker PL. High-Fat Diet and Palmitate Alter the Rhythmic Secretion of Glucagon-Like Peptide-1 by the Rodent L-cell. Endocrinology. 2016;157(2):586-599. doi: https://doi.org/10.1210/en.2015-1732
61. Gil-Lozano M, Mingomataj EL, Wu WK, et al. Circadian secretion of the intestinal hormone GLP-1 by the rodent L cell. Diabetes. 2014;63(11):3674-3685. doi: https://doi.org/10.2337/db13-1501
62. Gil-Lozano M, Hunter PM, Behan LA, et al. Short-term sleep deprivation with nocturnal light exposure alters time-dependent glucagon-like peptide-1 and insulin secretion in male volunteers. Am J Physiol Endocrinol Metab. 2016;310(1):E41-50. doi: https://doi.org/10.1152/ajpendo.00298.2015
63. Suwazono Y, Sakata K, Okubo Y, et al. Long-term longitudinal study on the relationship between alternating shift work and the onset of diabetes mellitus in male Japanese workers. J Occup Environ Med. 2006;48(5):455-461.
doi: https://doi.org/10.1097/01.jom.0000214355.69182.fa
64. Schmid SM, Hallschmid M, Schultes B. The metabolic burden
of sleep loss. The Lancet Diabetes & Endocrinology. 2015;3(1):52-62. doi: https://doi.org/10.1016/s2213-8587(14)70012-9
65. Lee KA. Short and Sweet: A commentary on short sleep duration and hyperglycemia in pregnancy. Sleep Medicine Reviews. 2018;40:28-30. doi: https://doi.org/10.1016Zj.smrv.2018.02.005
66. Chaput JP, Despres JP, Bouchard C, Tremblay A. Short sleep duration is associated with reduced leptin levels and increased adiposity: Results from the Quebec family study. Obesity (SilverSpring). 2007;15(1):253-261. doi: https://doi.org/10.1038/oby.2007.512
67.
69.
70.
71.
72.
Струева Н.В., Мельниченко Г.А., Полуэктов М.Г., 73.
и др. Гормональный статус и орексиновая система у больных
ожирением, осложненным синдромом обструктивного апноэ сна
// Ожирение и метаболизм. — 2015. — Т. 12. — №2. — С. 24-30. 74.
[Strueva NV, Melnichenko GA, Poluektov MG, et al. Hormonal status
and the orexin system in obese patients with obstructive sleep
apnea syndrome. Obesity and metabolism. 2015;12(2):24-30. (In Russ.)] 75.
doi: https://doi.org/10.14341/omet2015223-29
Gonnissen HK, Rutters F, Mazuy C, et al. Effect of a phase advance
and phase delay of the 24-h cycle on energy metabolism,
appetite, and related hormones. Am J Clin Nutr. 2012;96(4):689-697. 76.
doi: https://doi.org/10.3945/ajcn.112.037192
Amani R, Gill T. Shiftworking, nutrition and obesity: implications
for workforce health- a systematic review. Asia Pac J Clin Nutr.
2013;22(4):505-515. doi: https://doi.org/10.6133/apjcn.2013.22.4.11 77.
Vetter C, Dashti HS, Lane JM, et al. Night Shift Work, Genetic Risk, and
Type 2 Diabetes in the UK Biobank. Diabetes Care. 2018;41(4):762-769.
doi: https://doi.org/10.2337/dc17-1933 78.
Brown DL, Feskanich D, Sanchez BN, et al. Rotating night shift work and
the risk of ischemic stroke. Am J Epidemiol. 2009;169(11):1370-1377.
doi: https://doi.org/10.1093/aje/kwp056
Tuchsen F, Hannerz H, Burr H. A 12 year prospective
study of circulatory disease among Danish shift 79.
workers. Occup Environ Med. 2006;63(7):451-455. doi: https://doi.org/10.1136/oem.2006.026716
Gan Y, Yang C, Tong X, et al. Shift work and diabetes mellitus: a metaanalysis of observational studies. Occup Environ Med. 2015;72(1):72-78. doi: https://doi.org/10.1136/oemed-2014-102150 Morgan L, Hampton S, Gibbs M, Arendt J. Circadian aspects of postprandial metabolism. Chronobiol Int. 2003;20(5):795-808. doi: https://doi.org/10.1081/cbi-120024218 Bonham MP, Bonnell EK, Huggins CE. Energy intake of shift workers compared to fixed day workers: A systematic review and meta-analysis. Chronobiol Int. 2016;33(8):1086-1100. doi: https://doi.org/10.1080/07420528.2016.1192188 Bonham MP, Bonnell EK, Huggins CE. Energy intake of shift workers compared to fixed day workers: A systematic review and meta-analysis. Chronobiol Int. 2016;33(8):1086-1100. doi: https://doi.org/10.1080/07420528.2016.1192188 Baron KG, Reid KJ, Kern AS, Zee PC. Role of sleep timing in caloric intake and BMI. Obesity (SilverSpring). 2011;19(7):1374-1381. doi: https://doi.org/10.1038/oby.2011.100 Nea FM, Pourshahidi LK, Kearney JM, et al. A qualitative exploration of the shift work experience: the perceived effect on eating habits, lifestyle behaviours and psychosocial wellbeing. J Public Health (Oxf). 2018;40(4):e482-e492. doi: https://doi.org/10.1093/pubmed/fdy047 Loprinzi PD. The effects of shift work on free-living physical activity and sedentary behavior. PrevMed. 2015;76:43-47. doi: https://doi.org/10.1016Zj.ypmed.2015.03.025
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ [AUTHORS INFO]:
*Цветкова Евдокия Сергеевна, аспирант [Evdokiia S. Tsvetkova, MD, postgraduate student]; адрес: Россия, 119991,
ул. Б. Пироговская, д. 2, стр. 4 [address: 2-4 Bolshaya Pirogovskaya st., 119991 Moscow, Russia];
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5421-0981; eLibrary SPIN: 9047-4183; e-mail: [email protected]
Романцова Татьяна Ивановна, д.м.н., профессор [Tatiana I. Romantsova, MD, PhD, professor];
ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3870-6394; eLibrary SPIN: 3855-5410; e-mail: [email protected]
Рунова Гюзель Евгеньевна, к.м.н., ассистент [Guzel E. Runova, MD, PhD, assistant];
ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2144-8595; eLibrary SPIN: 3639-6932; e-mail: [email protected]
Беляев Никита Сергеевич, ординатор [Nikita S. Beliaev, MD, resident]; ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3272-169X;
eLibrary SPIN: 6711-6875; e-mail: [email protected]
Гольдшмид Анна Ефимовна, ординатор [Anna E. Goldshmid, MD, resident]; ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6628-2352; eLibrary SPIN: 9985-2541; e-mail: [email protected]
*Авторы, ответственные за переписку. ЦИТИРОВАТЬ:
Цветкова Е.С., Романцова Т.И., Рунова Г.Е., Беляев Н.С., Гольдшмид А.Е. Влияние сменного графика работы на показатели метаболического здоровья // Ожирение и метаболизм. — 2019. — Т.16. — №3. — С.11-19. doi: https://doi.org/10.14341/omet10015
TO CITE THIS ARTICLE:
Tsvetkova ES, Romantsova TI, Runova GE, Beliaev NS, Goldshmid AE. The influence of shift work on metabolic health. Obesity and metabolism. 2019;16(3):11-19. doi: https://doi.org/10.14341/omet10015
