Влияние склонности к фантазированию на способность дачи показаний потерпевшего Текст научной статьи по специальности «Прочие медицинские науки»

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

© ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2017 УДК 343.148.32

Для корреспонденции

Каменсков Максим Юрьевич - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Лаборатории судебной сексологии ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П.Сербского» Минздрава России Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23. Телефон: (495) 637-23-97 E-mail: [email protected]

М.Ю. Каменсков1, О.Ю. Макарова2, Н.С. Лебедева3

Влияние склонности к фантазированию на способность дачи показаний потерпевшего

Описание клинического случая

1 ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П.Сербского» Минздрава России, Москва

2 Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Нижегородской области «Нижегородская областная психоневрологическая больница №1 им. П.П. Кащенко»

3 Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Психиатрическая больница №5»

Основным принципом судебно-психиатрических экспертиз, проводимых несовершеннолетним, является решение поставленных вопросов исходя из степени выраженности психических расстройств с учетом влияния возраста. Один из экспертных вопросов - оценка уголовно-процессуальной дееспособности потерпевших, на которую оказывают влияние возрастные и психопатологические факторы. В статье представлен клинический случай потерпевшего, у которого на способность дачи показаний оказывают влияние склонность к фантазированию и нарушения образного мышления по типу псевдологии.

Ключевые слова: фантазирование, псевдология, дача показаний

The influence of victims' proclivity to fantasizing on their ability to testify

Clinical case article

1 V.Serbsky Federal Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology, Moscow

2 State budgetary health-care institution «Nizhny Novgorod psycho-neurological hospital №1, named after P. P. Kashchenko»

3 State budgetary health-care institution «Psychiatric hospital №5»

The main principle of forensic assessment of minors is in responding to forensic queries, based on the severity of mental disorders, also taking into consideration the influence of age. One of the issues, dealt with by experts, is assessing the criminal-procedural legal capacity of victims, which is influenced by age and the psychopathological factors. The article presents the clinical case of the victim, whose capacity to testify is influenced by his tendency to fantasize and by the pseudological disturbances of his thinking.

M.Yu. Kamenskov1, O.Yu. Makarova2, N.S. Lebedeva3

Одной из процессуальных функций потерпевших является право и обязанность давать показания, которые становятся доказательствами по делу. За отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний взрослые несут ответственность в соответствии со ст. 307, 308 УК РФ. Малолетние и несовершеннолетние потерпевшие занимают особое процессуальное положение: согласно ст. 280 УПК РФ, перед допросом им разъясняется значение для уголовного дела полных и правдивых показаний. В случае отказа от дачи показаний они не привлекаются к ответственности.

Обязательность назначения судебно-психиатри-ческой экспертизы для определения способности потерпевших к даче показаний закреплена в п. 4 ст. 196 УПК РФ. Объектом экспертизы «способности давать показания» выступают потерпевшие и свидетели, в отношении которых у судебных органов возникают сомнения в их способности давать показания в силу особенностей развития, наличия психического заболевания, временного болезненного расстройства (опьянения в момент правонарушения), нарушений в психическом развитии, наличия сенсорных дефектов и др. [1].

Основным принципом освидетельствования несовершеннолетних потерпевших является решение экспертных вопросов исходя из степени выраженности психических расстройств с учетом влияния возрастного фактора. Физиологический процесс психического развития ребенка, его постепенного взросления с накоплением жизненного опыта, формированием критических и прогностических способностей, появлением и углублением знаний в области сексуальных взаимоотношений - все эти факторы диктуют неоднозначность экспертных решений в зависимости не только от выраженности психических расстройств, но и возрастных особенностей детей и подростков.

На нарушение или ограничение уголовно-процессуальной дееспособности (УПД) потерпевших могут влиять психологические и сексологические факторы [2, 3]. Так, на актуальную способность к даче показаний (как составляющей УПД) влияет склонность к псевдологии, сопряженная с фантазированием. Согласно мнению И.А. Кудрявцева [4], выраженная склонность к фантазированию у лиц с аномалиями психического развития может нарушать возможность давать показания только в сочетании с другими изменениями познавательной сферы и личности (личностной незрелостью, эмоционально-волевой неустойчивостью, недостаточностью критики и т.д.).

Кроме того, нарушать актуальную возможность отсроченного воспроизведения криминальной ситуации может склонность к повышенному фантазированию в сочетании со своеобразием и субъективностью в интерпретации сюжетов, неустойчивостью мотивации, незрелостью механизмов долговременной памяти [3].

В ряде случаев содержание психопатологических или психологических феноменов определяется нарушениями сексуальной сферы, которые, таким образом, приобретают особое экспертное значение. При вынесении экспертного решения в отношении потерпевших с псевдологией, патологическим фантазированием или с выраженной склонностью к фантазированию в сексологическую компетенцию входит анализ особенностей содержательной стороны фантазирования при учете его сексуального характера [3].

Ниже приводится клинический случай, где следует говорить о нарушении способности к даче показаний потерпевшим.

Клинический случай

Подэкспертный Х. (10 лет) являлся потерпевшим по уголовному делу, в отношении которого рассматривался вопрос о совершении с ним насильственных сексуальных действий. Известно, что Х. родился и воспитывался в полной семье, которая состояла на патронажном учете в социально-реабилитационном центре (СРЦ) как неблагополучная, поскольку родители злоупотребляли спиртными напитками и между ними происходили скандалы и драки. Мать состояла на учете у нарколога в связи с алкоголизмом, но в СРЦ представляла фиктивные справки по поводу своего лечения, при этом она не работала.

Подэкспертный являлся младшим ребенком из троих детей у матери. В дошкольном возрасте посещал детский сад, где общался в основном с мальчиками, с которыми любил играть в «машинки». Наблюдался по поводу дислалии и дефицита внимания. В 5 лет Х. консультировался кардиологом в связи с жалобами на боль в области сердца, головокружение. Выставлялся диагноз «синдром вегетативных дисфункций по ваготоническому типу. Минимальные аномалии развития сердца (пролапс клапана с регургитацией I степени)». В возрасте 7 лет еще до поступления в школу осматривался неврологом с жалобами на повышенную возбудимость, психоэмоциональную лабильность, истероидные реакции на фоне стрессовой ситуации в семье, снижение аппетита, дефицит веса, невнимательность. Выставлялся диагноз «синдром дефицита внимания. Невротическое расстройство».

В среднюю общеобразовательную школу был определен в 7 лет. Обучение в 1-м классе проходил в интернате. Режим дня школьника не всегда соблюдался: ребенок бесконтрольно уходил из дома, часто опаздывал на занятия. По результатам первой и третьей четверти получил неудовлетворительные оценки по русскому и английскому языку: не знал все буквы английского алфавита, техникой чтения не владел, не умел правильно списывать, выполнять лексико-грамматические упражнения, кратко описывал и характеризовал предмет, иллюстрацию, персонаж, сумбурно рассказывал о себе

и своей семье, школе, друзьях. Способность к волевому усилию была снижена, часто не доводил начатое до конца. Был пассивен на уроках, делал ошибки при выполнении заданий, отвлекался, отсутствовал интерес к учебе, а общий темп деятельности был медленным. С ребятами в классе отношения были ровными, играл с ними во время перемены, но иногда конфликтовал.

В 7 лет дважды поступал в СРЦ. Оба раза по акту полиции в связи с тем, что несовершеннолетний находился на улице без должного контроля матери, находящейся в опьянении. За время нахождения в центре ребенка мать его навещала регулярно. Тогда же она подала заявление о разводе с мужем. В последующем при посещении СРЦ оба родителя согласились пройти курс лечения от алкогольной зависимости, и первое время они регулярно навещали потерпевшего. Однако в последующем поступила информация, что они «в запое». На момент посещения сотрудниками СРЦ места проживания потерпевшего оба родителя были в опьянении, спали в одежде, на вопросы отвечали «неадекватно», по квартире передвигались с трудом в частично обнаженном виде. Впоследствии с родителями проводилась индивидуальная профилактическая работа, и ребенок по решению суда был отдан в семью.

Во 2-м классе Х. также испытывал трудности в освоении основных образовательных программ по русскому языку и математике. Познавательные интересы в учебной сфере были недостаточно полно сформированы. Общий темп деятельности был медленным, внимание - неустойчивым. Для преодоления трудностей применялась индивидуализация заданий. Внешний вид был опрятным, ухоженным. По характеру потерпевший отличался малообщительностью, замкнутостью, ведомостью, безынициативностью. Адекватно реагировал на замечания учителя, принимал участие в жизни класса, выполнял разовые поручения. Во внеурочное время занимался в кружке, посещал Воскресную школу.

В 9 лет получил травму головы и проходил стационарное лечение с диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма: сотрясение головного мозга». По мере лечения неврологическая симптоматика активно регрессировала. В 3-м классе за период обучения пропустил в общей сложности 43 дня. Вопросам воспитания и развития ребенка родители уделяли недостаточно времени, злоупотребляли спиртным. При усвоении школьного материала оставались те же проблемы с русским и английским языком. При письме под диктовку допускал много пунктуационных и орфографических ошибок, не мог найти в тексте слова на заданную орфограмму и подобрать проверочные слова, не знал правила проверки, не мог дать полную характеристику предложения, не справлялся с синтаксическим разбором. При работе с текстом не называл главную мысль,

тему, не мог составить план. Не всегда выполнял домашние задания, редко делал работу над ошибками, правила учил нерегулярно, а на уроке не проявлял активности. Очень часто забывал тетради дома. По окружающему миру и литературному чтению пересказывал материал очень редко, не мог построить ответ на вопросы по прочитанному материалу. По математике таблицу умножения выучил, мог решать примеры на сложения и вычитание. Однако с более сложными заданиями справлялся плохо. Очень часто не готовился к урокам. По-прежнему не любил доводить начатое дело до конца. По характеру его описывали лживым, малообщительным, увлекающимся играми в интернете.

Как следует из материалов дела, матерью потерпевшего было подано заявление на отца Х. по поводу совершения им в отношении сына сексуальных притязаний. При судебно-медицинской экспертизе повреждений у Х. не было обнаружено. Х. давал подробные показания, а при описании сексуальных действий использовал жаргонный сленг. Х. показал, что в его 9-летнем возрасте отец стал неоднократно совершать в отношении него сексуальные притязания: требовал обнажиться, совершал эротические действия, угрожал ножом и склонял к фелляции и мужеложству. В случае сопротивления бил Х. по разным частям тела. Родная бабка Х. активно наблюдала за происходящим и подзадоривала посягателя. Во время совершения противоправных действий Х. проводил в уме сложные арифметические действия для того, чтобы оценить длительность притязаний. Иногда Х. оказывал сопротивление: закрывался в ванной комнате и там выполнял школьные задания; заворачивался в одеяло, «как в кокон», чтобы предотвратить действия. В конце допроса спонтанно дополнял, что отец подходил к нему и его знакомым на улице и трогал интимные части тела его приятеля (объективно эта информация не нашла подтверждения). Также сообщал, что отец и бабка имеют инцестуозные отношения. Отец в своих показаниях категорически отрицал противоправные действия. При очередном допросе Х. указал, что оболгал отца, так как обиделся на него. Однако тут же рассказывал историю о том, как «знакомый» матери совершал с ним сексуальные действия за материальное вознаграждение: понуждал к фелляции.

Психическое состояние. В кабинет входит неторопливой походкой, садится на край стула. В течение обследования неусидчив, ерзает и крутится на стуле, постоянно смотрит по сторонам, периодически встает и тут же садится. Во время ответов на вопросы либо жестикулирует руками, либо предпочитает держать их вытянутыми над головой. В беседе с трудом сосредотачивается на задаваемых вопросах, в связи с чем диалог малопродуктивен. Отвечает кратко, обследование воспринимает как игру. Охотно общается только на темы, связан-

ные с его родительской семьей: рассказывает о матери и ее знакомых, о том, как она злоупотребляет алкоголем и «всё» ему позволяет. При этом отмечает, что ему нравится внимание со стороны взрослых.

При оценке его знаний в сфере сексуальных отношений выясняется, что в вопросах зачатия и деторождения не осведомлен, а на просьбу пояснить межполовые различия пожимает плечами. Однако в дальнейшем сообщает, что мужчины и женщины разнятся строением гениталий. В жаргонном ключе оперирует термином «мастурбация». Вскользь указывает, что видел такой род активности в видеороликах, размещенных в интернете, но сам к ней никогда не прибегал. При беседе о ситуации правонарушения замолкает, начинает что-то невнятно говорить, речь становится сбивчивой, выказывает недовольство задаваемыми вопросами, морщится. Рассказывает, что отец «продавал» его рабочим. Более подробных пояснений не дает, при этом то широко раскрывает глаза, то закрывает их, губы вытягивает в виде «трубочки», надувает щеки, гримасничает. При указании на противоречивость его показаний тушуется, прячет голову в кофту, невнятно упоминает, что отец демонстрировал ему фильмы сексуального содержания с участием мужчин и женщин. Тут же заявляет, что после просмотра фильмов он, угрожая ножом, понуждал его к фелляции и мужеложству. При этом потерпевший описывает особенности физиологии сексуальной сферы мужчин (эрекцию, эякуляцию). Говорит, что его родная бабка находилась рядом и наблюдала за происходящим. Спонтанно сообщает о том, что «знакомый» матери также совершил с ним подобные действия. При просьбе уточнить время, место преступления теряется, затем сообщает противоречивые сведения, тут же начинает придумывать новые события правонарушения. С некоторым неуместным злорадством говорит, что отца «надолго посадят».

Экспериментально-психологическое исследование. Задания выполняет без интереса. Инструкции к простым заданиям понимает при первом предъявлении, к более сложным - после дополнительных разъяснений и обучающих примеров. Темп работы неустойчив, тороплив, перебивает экспериментатора, умственная работоспособность снижена, наблюдается истощаемость психических процессов. Внимание и память сужены в объеме. Причинно-следственные отношения способен устанавливать в простых пробах и в 60% проб средней сложности. Все мыслительные операции (анализ, синтез, обобщение и абстрагирование) доступны на низком уровне. «Профиль» интеллекта в диапазоне возрастной нормы. Определяются признаки значительной социально-педагогической запущенности, учебная и трудовая мотивации сформированы слабо, неустойчивы. Сформированность школьных навыков (чтение, счет и письмо) снижены. Выявляется слабость вербализации понятий,

ограниченность актуальных знаний и представлений. Ассоциативная продукция и опосредующие понятия адекватны предъявляемым стимулам, эмоционально значимы, но примитивны и конкретизированы. Особенности эмоционально-волевой и личностной сферы характеризуются значительной незрелостью, инфантильностью. Для испытуемого характерны значительная поверхностность, слабое развитие критических и прогностических способностей, недоучет ситуации, недостаточность целеполагания. Отмечаются протестная реакция на сложившуюся ситуацию, субъективная оценка обстоятельств, непримиримое отношение к позиции окружающих, нетерпимость к мнению других, противодействие внешнему давлению, средовым воздействиям, повышенная раздражительность, гневные реакции, ощущение нависшей угрозы. Кроме того, выявляются бегство в мир иллюзий, ирреальность требований к окружению, ощущение себя несчастным. Возможны импульсивные разрушительно-агрессивные поступки. Отмечаются высокая потребность в гармоничных отношениях, сильная привязанность к семье, особенно к матери. Для подэкспертного характерны элементы эгоцентризма, демонстративности, повышенная способность к вытеснению, склонность к фантазированию, направленная на приукрашивание своей персоны, авантюризму, позерству, артистизму. Определяется повышенная внушаемость.

Обсуждение

По результатам клинико-психопатологического исследования следует заключить, что у Х. обнаруживается гиперкинетическое расстройство ^90). Данное расстройство начало формироваться под влиянием экзогенно-органических факторов (хроническая алкогольная интоксикация матери), повлекших за собой нарушения внутриутробного развития, о наличии которого свидетельствуют признаки дизэмбриогенеза (нарушения развития нервной и сердечно-сосудистой систем).

По мере взросления ребенка стали отмечаться нарушения в когнитивной сфере. В клинической картине психического расстройства на первый план выходит триада симптомов, характерная для больных с синдромом дефицита внимания и затрагивающая познавательную сферу. Во-первых, речь идет о нарушениях речевого развития: ребенок с детского возраста наблюдался у логопеда, а в последующем, в рамках освоения школьной программы, сталкивался с трудностями при изложении текста и поддержании диалога. Во-вторых, при обучении в начальной школе отмечались явления дисграфии: Х. не мог запомнить все буквы алфавита, с трудом владел техникой чтения, при списывании текста допускал ошибки, неверно выполнял лексические и синтаксические упражнения. В-третьих, наблюда-

лись явления дискалькулии. Так, если он справлялся с достаточно простым математическим материалом, то при решении задач более сложного уровня, но соответствующих его возрасту, Х. сталкивался с затруднениями.

В основе нарушений познавательной сферы лежали нарушения внимания - его глубины, пе-реключаемости, - которые наблюдались еще с дошкольного возраста ребенка, в связи с чем он консультировался у специалиста. Нарушения внимания сохранялись на протяжении всей биографии Х. и выявлялись на момент судебно-пси-хиатрического обследования при клиническом и психологическом исследованиях.

На фоне дополнительных органических вредностей (черепно-мозговая травма) указанные нарушения не углубляются, сохраняясь на том же уровне, однако в его личности учителя стали усматривать склонность ко лжи, отмечали расторможенность влечений в виде «увлечения» электронными играми, эмоционально-волевые нарушения. Наряду с этим он по-прежнему оставался замкнутым и безынициативным, отмечались сниженная и неустойчивая мотивация, эмоциональная незрелость, отсутствие волевого контроля над деятельностью.

Особенности психической сферы подэкспертного, социальные условия воспитания (неблагоприятная семейная обстановка - алкоголизм родителей, эмоциональное отвержение со стороны матери и конфликтные отношения между членами семьи; отрыв ребенка от семьи), с одной стороны, способствовали усвоению Х. искаженных морально-этических принципов. С другой стороны, это явилось причиной компенсаторного фантазирования с элементами псевдологии с яркой сексуализированной окраской.

Поэтому неслучайно при психологическом исследовании были обнаружены высокая потребность в гармоничных отношениях, сильная привязанность к семье (включая отца). У Х. выявляются также такие личностные качества, которые могут спо-

собствовать появлению у него фантазирования: эгоцентризм, непримиримое отношение к позиции окружающих, нетерпимость к мнению других, внушаемость, противодействие внешнему давлению, склонность к авантюризму, позерству, которые обусловливают бегство в мир иллюзий, ирреальность требований к окружению.

Можно только предположить, что условия жизни ребенка, в которых он мог просматривать эротические сюжеты, имея свободный доступ к сети интернета, стать случайным свидетелем половых контактов, затронули психосексуальную сферу подэкспертного, вызвав преждевременный интерес к вопросам, связанных с сексуальностью, и обусловили именно эротическое содержание фантазий.

Таким образом, исходя из комплексного анализа материалов уголовного дела и клинического обследования подэкспертного можно сделать вывод о том, что у Х. сохранена потенциальная способность к даче показаний, так как у него не обнаруживается таких интеллектуально-мнестических нарушений, которые бы препятствовали восприятию и запоминанию юридически значимых событий. Кроме того, у потерпевшего осведомленность в сфере половых отношений оказывается достаточной для того, чтобы верно оценивать биологическую составляющую (сексуальную направленность) возможной криминальной ситуации. Однако с учетом особенностей социальной среды, в которой воспитывался ребенок, имеющихся у него психопатологических расстройств, личностных качеств (в совокупности приведших к компенсаторному фантазированию и псевдологии эротического содержания), можно сделать заключение о том, что у Х. нарушена актуальная способность к даче показаний. Особенно ярко это проявляется при описании криминальной ситуации, характеризующемся противоречивостью излагаемых Х. сведений, непоследовательностью изложения, привнесением новых элементов и обстоятельств в рассказ.

Сведения об автора

Каменсков Максим Юрьевич - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Лаборатории судебной сексологии ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П.Сербского» Минздрава России (Москва) E-mail: [email protected]

Макарова Оксана Юрьевна - врач-судебно-психиатрический эксперт высшей квалификационной категории, сексолог Отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГБУЗ НО «Нижегородская областная психоневрологическая больница №1 им. П.П. Кащенко» E-mail: [email protected]

Лебедева Нина Сергеевна - кандидат медицинских наук, врач-психиатр ГБУЗ «Психиатрическая больница №5» Департамента здравоохранения г.Москвы E-mail: [email protected]

Литература

Комментарий к Уголовно-процессуальному Кодексу Российской Федерации. М.: Приор. 2002. 432 с.

Морозова М.В. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза способности давать показания: Медицинская и судебная психология // Курс лекций. М. 2004. С. 506-527.

Яковлева Е.Ю. Уголовно-релевантные состояния : Автореф. дис. ... докт. мед. наук. М., 2010. 38 с.

Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. М.: Московский университет. 1999. 305 с.

1.

3

2.

References

1. Commentary to the Criminal procedure Code of the Russian Federation. Moscow, 2002; 432 p. (in Russian).

2. Morozova M.V. Comprehensive forensic psychological and psychiatric examination of ability to give evidence: Medical and legal psychology. In: Kurs lekcij [Lecture course]. Moscow, 2004; 506-527. (in Russian).

3. Jakovleva E.Ju. Criminal relevant state : Avtoref. dis. ... doct. med. nauk. Moscow, 2010; 38 p. (in Russian).

4. Kudrjavcev I .A. Comprehensive forensic psychological and psychiatric examination. Moscow, 1999; 305 p. (in Russian).

НОВЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

Гиленко М.В., Вандыш-Бубко В.В.

Судебно-психиатрическая оценка обвиняемых с органическими психическими расстройствами, коморбидными с синдромом зависимости от алкоголя:

Методические рекомендации

М.: ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2017. 22 с.

В методических рекомендациях изложены данные о клинико-динамических особенностях органических психических расстройств, коморбидных с зависимостью от алкоголя. Приведена методология экспертной оценки, учитывающая с позиций функциональной диагностики их этиопатогенез, психопатологическую структуру, особенности клинической динамики. Предложены алгоритмы судебно-психиатрической оценки основных юридически значимых способностей обвиняемых с указанной патологией.

Для врачей-психиатров, наркологов, судебно-психиатрических экспертов.

Методические рекомендации утверждены на заседании Ученого совета ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России 24 октября 2016 г., протокол №9. Рецензенты:

Горинов В.В. - доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России;

Сиволап Ю.П. - доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии и наркологии ФГБОУ ВО «Первый МГМУ им. И.М. Сеченова» Минздрава России;

Барденштейн Л.М. - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психиатрии и наркологии ФГБОУ ВО «МГМСУ им. А.И. Евдокимова» Минздрава России.