CC BY
9
Влияние религиозных взглядов славянофила А.С. Хомякова на формирование отечественной гносеологии права
Слинченко Олеся Александровна,
аспирант кафедры теории и истории государства и права Московского гуманитарного университета E-mail: Gesse2021@yandex.ru
Закономерно исследуя кризис правосознания и в целом правовой культуры, ученые-юристы обращаются к духовно-культурному ареалу права, устанавливая в нем причинно-следственную связь правовых деформаций. События настоящего времени словно бы зеркально отображают переломный дореволюционный исторический период отечественного государства с наличествующим кризисом культурных, нравственных, правовых традиций. И, как и тогда, сейчас актуализируются научные исследования по самоопределению самобытных границ онтолого-гносеологического пути развития, в том числе в правовой области. В настоящей исследовательской статье через краткий абрис личностных черт старшего славянофила А.С. Хомякова тезисно раскрываются его провиденциальные православно-этические взгляды на природу отечественного правопонимания. Содержащиеся идейные исследовательские заметки закладывали фундамент универсальной гносеологической конструкции познания. Последнее обретает актуальность значения в современном запросе формулирования самобытного права содержательно отличительного от западноевропейских правовых моделей.
Ключевые слова: А.С. Хомяков, право, правопонимание, гносеология, традиции, православно-этические ценности.
Введение
Учение славянофилов, их мировоззренческие взгляды являются выражением российской культуры в ее исконных традициях, переходящих из века в век, основывающихся на вере православной, на соборном сознании. Начало же «самобытникам» - славянофилам, было положено еще со студенческих лет, и началось с кружка «архивных юношей» под председательством князя В.Ф. Одоевского и секретаря кружка - поэта Д.В. Веневитинова, в их числе были И.В. Киреевский, А.И. Кошелев, М.П. Погодин, М.Г. Павлов, посещал его и А.С. Хомяков. Несомненно, что кружок Одоевского оказал влияние на будущих славянофилов, но вместе с тем, есть принципиальная разница в раскрытии их гносеологии, и это православное христианское вероучение [1, с. 70, 76], которому неизменно был верен А.С. Хомяков, он и был в сравнительно большей степени тем деятелем, который смог заложить идейный фундамент всего славянофильского «любомудрия» («знание, просвещение и верование, т.е. наука, философия и богословие - предмет любомудрия вообще». См.: Барон М.Ф. Таубе Дуализм Запада и триединство Востока. Харьков: Типография «Мирный Труд», 1910. С. 24.), оказав влияние и водительство своим друзьям.
Основное содержание
А.С. Хомяков принадлежит древнему дворянскому роду известному еще в XVI веке. Его прадед из рода Хомяковых был избран крестьянами в качестве будущего преемственного помещика имения Богу-чарово, «может быть, именно поэтому А.С. Хомяков всегда высоко ценил власть, установленную путем всенародного избрания» [2, с. 44]. Друзья и враги равно признавали многосторонность и всеобъемлющие познания А.С. Хомякова, его уникальную память и дар слова. Он наносил «такие удары культурности Европы, что перед ним смущались и задумывались даже такие люди, как Грановский и Герцен» [3, с. 276]. Примечательна также характеристика этого «любомудра» графиней Блудовой, в которой она сравнивает его живой ум и мысли с «потешными огнями» его диалога-игры, и отмечает, как по прошествии этого праздничного фейерверка, вдруг обнаруживались чистые мудрые сло- р ва, остававшиеся в памяти сердца [4, с. 395]. Это ИД созвучно характерологической зарисовке самого Е А.С. Хомякова о себе, как: «... записного охотни- К ка до человеческой комедии, которая так странно S всегда сплетается с Божественной драмой мира» У [4, с. 335]. А
Алексей Степанович был глубоко религиозным человеком и настоящим ученым, прежде всего предъявляющим к себе самому исполнение нравственных обязанностей во всех сферах личной, общественной, духовной жизни. Как кажется, Хомякова можно было бы назвать непризнанным гением своего века. Историк, философ, изобретатель, правовед, богослов, он следовал развиваемому и углубляемому самобытному пути соборной гносеологии, исходящей из тринитарного догмата, самозабвенно исследуя эту сферу, зная наперед, что это плоды для будущего поколения. Основным трудом его жизни фактически были «Записки по всемирной истории» и даже в разъяснении причин, почему он отказывается участвовать в сборнике трудов журнала Москвитянин, писал, что это отвлекает его от постоянного труда и эпизодические статьи он готов писать только тогда, когда чувствует потребность выразить мысль. Эти мотивы были также связаны с теми периодами, когда он просто уставал бороться со светской интеллигенцией, но это чувство, однако, уходило, когда бросался вызов в сторону его друзей, в сторону их общего дела - славянофильского просвещения. Им руководило желание образумить - «просвятить» общество в высшем духовном стиле понимания этой задачи целокупного «любомудрия», аккумулирующего все познавательные силы человека. И в этом деле, отмечаема им важность соборной сплоченности их всех - деятелей - «самобытчи-ков», которых так мало и заменить ни кого из них нет возможности. Действительно, славянофилы были в неоправданной опале общественного мнения и правительственного к ним цензурного критического недоверия. В целом XIX век воплощал собой зазеркальную иерархию общественных ценностей и нарушение межкультурного сообщения, грозящего потерей самосознания культурной исторической идеи, в отношении которой и вели апологетическую деятельность славянофилы.
Обстановка тех лет характеризует и такой эпизод из личной переписки А.С. Хомякова когда он ходатайствовал за одного специалиста - чиновника, работающего в архиве Министерства Иностранных дел, кандидата Московского Университета. Им был Петр Алексеевич Безсонов, который подвергся фактически гонениям, в том числе со стороны партии «Русского Вестника», за свои твердые религиозные и патриотические воззрения. Хомяков же ценил его за то, что он был человеком «души благороднейшей, нравственный и искренно верующий, ума замечательного» и по его замечанию «серьезно-ученый, что у нас очень редко» [4, с. 448]. В целом он всячески оказывал содействие, помощь и ходатайствовал за подобных, ценных людей для своего Отечества. Особенно на фоне общей нравственной нестабильности и ду-Е ховного нигилизма. Часто он сокрушался, что «так 2 мало еще людей, желающих духовной и мыслен-£3 ной жизни, что иногда руки отпадают» [4, с. 423]. еЗ Так в своей статье «О старом и новом» Хомяков ¡в отвечал на главный вопрос: «что лучше старая или
новая Россия?», «искать ли нам добра и счастья прежде Романовых», были ли заложены тогда фундаментальные традиционные ценности и ценны ли они, насколько соответствуют западные учения быту нашего народа и государства. Этот вопрос закономерен тому переходному веку, в котором жил Хомяков, ведь мыслители того периода вступили на путь народного самосознания, установления преемственности в истории отечественного государства и через попытки возрождения традиций, заложенных в древней Руси стремились создать симбиоз между Россией «доромановского» периода правления и периода, начиная с петровских реформ просвещения. Этот вопрос особенно характеризует переходное состояние мысли XIX века, в котором мыслители пыталась разглядеть возможный будущий путь развития государства: «когда направление будущего почти вполне зависит от понятия нашего о прошедшем» [5, с. 31].
В контексте настоящего исследования необходимо отметить, что «учение» так называемых славянофилов являлось как социально-этическим, так и морально-правовым, в последнем определении они действительно развивали философию и более того, методологию русского права, основанную на тринитарном догмате («монотриадную гносеологию»). Славянофилы обращением к нравственным основам государства и права, возрождали древнерусское сознание, возводя его на уровень сознательного православного душевно-духовного понимания. Верно, русский ученый правовед Л.Е. Владимиров, указывает, что славянофильство, основой которому служит выработка «этического склада личности на православной основе» [6, с. 219], в своих социальных рассуждениях говорит о православии бытовом, в котором от преображения семейного следует преображение общественное и государственное. Многие из идей, в том числе старшего славянофила нашли в той или иной степени свое отражение в законодательных актах. Так, фактически А.С. Хомяков развивал основы этики права, для этой науки «он морализатор по преимуществу» [6, с. 55]. Например, в вопросе наказания за содеянное преступление именно А.С. Хомяков один из первых поставил важной целью исправление преступника. Эта идея только впоследствии выразилась в науке права «с целью произвести в преступной личности те нравственные перемены, какие необходимы для ее нравственного улучшения и приспособления к безвредной жизни среди людей» [6, с. 181 ]. Согласно взглядам А.С. Хомякова об общественном образовании в России, изложенных им в статье 1858 года [4], чуть позже 14 июля 1864 г. статьей 1 «Положений о начальных народных училищах» целью начальных народных училищ определялось: «утвердить в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания» [7]. В конце 70-х годов XIX века в лице профессора С.А. Рачинского следующего самобытным русским традициям в деле просвещения были открыты народные школы. В дополнение к выше-
изложенному, в ходе судебной реформы 1864 года был установлен принцип гласности судопроизводства, о необходимости которого также писал
A.С. Хомяков еще в 1831 и в 1857 годах. Начиная с 17 апреля 1863 года указом «О некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных» [8]были осуществлены действия по отмене телесных наказаний, а 11 августа 1904 года завершены Манифестом «О милостях, дарованных в день Святого крещения наследника цесаревича и великого князя Алексея Николаевича» [9] за которые ратовал старший «самобытчик». При Николае II был издан Высочайший Манифест от 26.02.1903 года [10] «освящающий с высоты престола, основные идеи, высказанные Хомяковым» [6, с. 37]. А.С. Хомяков был также назван правоведом, публицистом, «сумевший в николаевское время опубликовать острейшие политические статьи; экономист, разрабатывавший еще в 40-е годы планы уничтожения крепостничества и активно влиявший в 60-е годы на подготовку крестьянской реформы» [1, с. 14-15].
Именно Алексеем Степановичем, право было определено, как одна из организаций "добра", которая участвует в социально-нравственном «воспитательном управлении», формируя этический склад личности в союзе личного и коллективного начал и определяет границы социально-государственного правомерия в форме закона, отражающего существующую среднюю нравственную высоту общества и государства. При этом право определялось не как минимум нравственности, согласно
B.С. Соловьеву, а право как средняя нравственная высота, что, несомненно, возвышало роль закона в общественном нравственно-правовом развитии, вводя его с механически-рационалистического/ телесного уровня познания на душевно-духовный (психологический и сверхпсихологический) уровень в центр живительного правосознательного и законотворческого процесса. Хомяков развивал в правовом измерении святоотеческую идею христианского (религиозного) гражданина, в котором преодолевается замкнутый в себе, ограниченный индивидуализм человека и, как следствие, через изменение сознания преодолевается формальный позитивизм в праве. Из этого и исходит постановка значения Алексеем Степановичем прежде необходимости исполнения обязанностей ради существования прав. В этой связи кажется верным признать влияние морально-правовых идей А.С. Хомякова на последующее характерологическое преображение отечественной правовой мысли, обретающей социально-этическое свойство с тяготеющей тенденцией к синтетическому пониманию природы права. Более того на основе отрывочных идейных гносеологических разработок старших славянофилов, барон М.Ф. Таубе [11], смог ввести множество ценных самобытных дефиниций в научный оборот (например, «самобытчики», «монотриадная гносеология», «трихотомный монизм» и т.п.), а также систематизировать и представить действительно перспективную трехмерную универсальную отече-
ственную гносеологию, которая до сих пор остается без должного внимания. Будет отмечено, что теоретико-практические попытки определить композиционный эскиз соборного православно-этического подхода к праву как части общей онтологической (монотриадной) гносеологии были осуществлены автором настоящей научной статьи путем раскрытия основополагающих принципов названной выше гносеологии и ее осмысления путем критического сравнительного анализа западноевропейского правопонимания и определения преимущественной содержательной высоты исконного древнерусского правопонимания, которое славянофилы возвели с теоретико-догматического уровня (интуитивно воспринятых законодательных норм) на деятельно-связующий осознанный душевно-нравственный уровень его применения [12]. В данном контексте, примечателен труд ученых А.В. Серегина, А.А. Васильева. Так в рамках исследуемой темы «История русской охранительной политико-правовой мысли» ими всесторонне рассматривались политико-правовые взгляды славянофилов и опровергались формальные доводы в их правовом нигилизме. Авторы раскрывают истоки русской правовой культуры, высвечивая ценность самобытного понимания славянофилами правовой идеи и возможность ее представления, как «православной концепции внутренней правды, с помощью которой возможно преодоление пороков индивидуализма, неестественных прав ... » [13, с. 274] в противовес западной концепции пра-вопонимания.
Заключение
Итак, все вышеизложенные правовые прозрения старшего «любомудра», несомненно, представляют собой ценность его роли в возрождении самобытного отечественного права. Данный факт побуждает к изменению необъективного пренебрежительного оттенка в отношении «славянофилов» и, напротив, позволяет увидеть в их убеждениях, взглядах живой источник к правовой преобразовательной реформе. Побуждает к переоценке и дальнейшему развитию развиваемой ими универсальной соборной (монотриадной) гносеологии познания - правопо-знания. Той гносеологии «любомудров» основанной на православном тринитарном догмате, что обосновывает корреляционные связи широкого правопонимания Древней Руси и позволяет внести равновесие в современное правопонимание, способствуя повышению уровня правовой культуры в целом.
Литература s
р
1. Кошелев А.И. Записки Александра Ивановича И Кошелева (1812-1883) с семью приложения- Е ми. Berlin, 1884. 232 с. К
2. Челищев Н.Ф. В долгу у прошлого: прошлое Н без будущего? / Николай Федорович Челищев. У Saarbrücken: Just a life, cop. 2015. 137 с. >
3. Ветринский Ч. (Вас. Е. Чешихин) Т.Н. Грановский и его время. Исторический очерк. Москва. Типо-литогр. Высоч. Утвер. Т-ва И.Н. Кушне-рев и Ко, 1897. 319 с.
4. Хомяков А.С. Полное собрание сочинений Алексея Степановича Хомякова: Т. 8. Москва: Унив. тип., 1900. 480, 58 с.
5. Хомяков А.С. Философские и богословские произведения/ Общ. ред., сост. и вступ. ст. А.А. Попова. М.: Книжный Клуб Книговек, 2013. 592с.
6. Владимиров Л.А. Алексей Степанович Хомяков и его этико-социальное учение. М., 1904. 222 с.
7. Положение о начальных народных училищах от 14 июля 1864 года // ПСЗ Российской империи. Собрание второе. Т. XXXIX. Отделение 1. № 41068. СПб., 1867.
8. Указ «О некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных». Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Т. 28. Отделение 1. СПб., 1866. № 59504. С. 352-353.
9. Манифест. О милостях, дарованных в день Святого крещения наследника цесаревича и великого князя Алексея Николаевича Еже-годникъ Министерства Иностранныхъ ДЬлъ. 1905. (Исправлено и дополнено по 24 февраля 1905 г.). СПб.: Типографiя Тренке и Фюсно, 1905. С. XXXIX-LXXVIII.
10. Собрате Узаконена и Распоряженм Правительства, издаваемое при Правительствую-щемъ СенатЬ. 1903. ОтдЬлъ первый. Первое полугодiе. СПб.: Сенатская типографiя, 1903. С. 245-247.
11. Таубе М.Ф. Познаниеведение (гносеология) по Славянофильству. М.: Книга по Требованию, 2014. 230 с.
12. Слинченко О.А. Учение славянофилов как онтологическая гносеология самобытного отечественного права / О.А. Слинченко. Москва: Московский гуманитарный университет, 2022. 108 с. ISBN978-5-907650-12-1. EDN BJRJFF.
13. Васильев А.А., Серегин А.В. История русской охранительной политико-правовой мысли (VII-XX вв.) Учебник. М.: «Юрлитинформ», 2011. 450с.
RELIGIOUS VIEWS OF THE
SLAVOPHIL A.S. KHOMYAKOV AND THEIR INFLUENCE ON THE DEVELOPMENT OF RUSSIAN EPISTEMOLOGY OF LAW
Slinchenko O.A.
Moscow University for the Humanities
Regularly exploring the crisis of legal consciousness and legal culture in general, legal scholars turn to the spiritual and cultural area of law, establishing a cause-and-effect relationship of legal deformations in it. The events of the present time seem to mirror the critical pre-revolutionary historical period of the domestic state with the existing crisis of cultural, moral, legal traditions. And, as then, scientific research on the self-determination of the original boundaries of the ontological and epistemological path of development, including in the legal field, is now being updated. In this research article, through a brief outline of the personality traits of the older Slavophil A.S. Kh-omyakov, his providential Orthodox-ethical views on the nature of Russian legal understanding are revealed. The contained ideological research notes laid the foundation for a universal epistemological construction of cognition. The latter acquires relevance in the modern demand for the formulation of an original law that is meaningfully different from Western European legal models.
Keywords: A.S. Khomyakov, law, legal understanding, epistemolo-gy, traditions, Orthodox ethical values.
References
1. Koshelev A.I. Notes of Alexander Ivanovich Koshelev (18121883) with seven appendices. Berlin, 1884, 232 p.
2. Chelishchev N.F. In debt to the past: a past without a future? / Nikolai Fedorovich Chelishchev. Saarbrücken: Just a life, cop. 2015. 137 p.
3. Vetrinsky Ch. (Vas. E. Cheshikhin) T. N. Granovsky and his time. Historical essay. Moscow. Tipo-lithograph. Vysoch. Approved T-va I.N. Kushnerev and Co., 1897. 319 p.
4. Khomyakov A.S. Complete works of Alexei Stepanovich Khomyakov: T. 8. Moscow Univ. type., 1900. 480, 58 p.
5. Khomyakov A.S. Philosophical and theological works / Common. ed., comp. and intro. Art. A.A. Popov. M.: Knigovek Klub Klugovek, 2013. 592p.
6. Vladimirov L.A. Alexei Stepanovich Khomyakov and his ethical and social doctrine. M., 1904. 222 p.
7. Regulations on primary public schools of July 14, 1864 // PSZ of the Russian Empire. Meeting second. T. XXXIX. Department 1. No. 41068. St. Petersburg, 1867.
8. Decree "On some changes in the current system of criminal and correctional punishments." Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 2. T. 28. Department 1. St. Petersburg, 1866. No. 59504. S. 352-353.
9. Manifesto. About the favors granted on the day of Holy Baptism to the heir to the Tsarevich and Grand Duke Alexei Nikolaevich Yearbook of the Ministry of Foreign Affairs. 1905. (Corrected and supplemented on February 24, 1905). St. Petersburg: Tren-ke and Fusno Printing House, 1905. S. XXXIX-LXXVIII.
10. Collection of Laws and Orders of the Government, published under the Governing Senate. 1903. First department. First semester. St. Petersburg: Senate Printing House, 1903. S. 245247.
11. Taube M.F. Cognition (epistemology) according to Slavophilism. M.: Book on Demand, 2014. 230 p.
12. Slinchenko O.A. The doctrine of the Slavophiles as an ontological epistemology of original domestic law / O.A. Slinchenko. Moscow: Moscow University for the Humanities, 2022. 108 p. ISBN978-5-907650-12-1. EDN BJRJFF.
13. Vasiliev A.A., Seregin A.V. History of Russian protective political and legal thought (VII-XX centuries) Textbook. M.: "Yurlitin-form", 2011. 450p.
2
CO
