CC BY
69
institution in the light of the dialectical approach to legal categories.
Keywords: alternative dispute resolution, institute of law, a legal category, principles of law, the subject and method of legal regulation.
Markova-Murashova Svetlana Alexandrovna, Dr. jurid. sciences, Professor, The head of the master's program of Graduate school «The legal system of Russia in the context of interaction with international law», Chair of History and Theory of Law and State, Faculty of Law, 4185799@gmail.com, Russia, Krasnodar, Kuban State University
УДК 340.5
ВЛИЯНИЕ ПРОЦЕССОВ МИГРАЦИИ НА ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ
СОВРЕМЕННОСТИ
С.А. Маркова-Мурашова, Н.М. Михайленко
Рассматривается миграционный процесс как один из глобальных факторов, влияющих на правовые системы в целом и национальные правовые системы в частности; выделяются проблемы национальной идентичности.
Ключевые слова: миграционный процесс, национальная правовая система, источник права, кочующая правовая семья.
Миграционный процесс исторически являлся одним из определяющих факторов в формировании и развитии мира, затрагивающим все (политическую, экономическую, правовую и социально-культурную) системы государств. Особенно видимое и явное влияние данного процесса на системы как национального, так и международного права ощущается в последнее десятилетие XXI в. Миграция как глобальный процесс оказывает существенное влияние на конвергенцию правовых систем. Только учет всех объективных факторов, связанных с миграционными процессами, поможет в определении верных подходов в сфере правового регулирования и правовой защиты национальных интересов государств.
В современных условиях «...нельзя абстрагироваться и от того, что с ростом масштабов миграционных потоков усложняются процессы адаптации мигрантов, налаживания их делового сотрудничества, межличностного и межнационального общения. В этой связи все более актуальными становятся проблемы их правовой регламентации. Причем как в части совершенствования миграционного законодательства в целом, так и решения конкретных административно-правовых проблем учета мигрантов, контроля их передвижения и обеспечения занятости, и, заканчивая условиями для их
проживания и быта, формирования культурно-бытовых и межнациональных отношений» [1, с. 5].
Стремительное и глобальное правовое развитие в современном мире Ю.В. Тихомиров связывает с появлением «еще одной правовой семьи -«кочующей». Ее появление и устойчивое существование объясняется все более тесным взаимовлиянием всех правовых семей современности, с одной стороны, переплетением звеньев правовых семей и элементов других правовых образований [2, с. 15].
Происходящее в последние годы масштабное передвижение национальных групп по территориям многих государств (учащиеся, рабочие, эмигранты, беженцы, переселенцы и др.) сопровождается привнесением в национальную правовую систему государств, где они проживают, новых культурно-социальных элементов. Их связи с традиционной национальной правовой культурой не обрываются, а сохраняются.
Фактически носителями и представителями «кочующих правовых семей» являются люди, которые попадают в сферу правовой системы соответствующего государства, при этом оставаясь в своей более обширной правовой семье - континентальной, мусульманской и др.
Можно привести множество примеров типологии правомерного и неправомерного поведения, когда внешнее следование государственным институтам и нормам чаще не сопровождается, а ослабляется неким социально-психологическим (нравственным, моральным) противостоянием различных национальных и этнических групп. Признанные конституционные и доктринальные концепции, правовые взгляды, нормативные акты, судебный процесс оказываются как бы «опустошенными изнутри».
Как отмечает Ю.А. Тихомиров, «носители «кочующих правовых семей» отличаются от коренных жителей, граждан страны проживания:
а) сильным влиянием соответствующей коренной правовой семьи и национальной культуры;
б) своеобразным правопониманием, «образами права» и толкованием закона;
в) структурой и уровнем правового воспитания и правовой культуры;
г) специфическим выбором правовых приоритетов» [2, с. 15].
В последние годы, потоки мигрантов из стран Ближнего Востока, имеющих в своем большинстве статус беженцев, в страны Евросоюза, инициируют сложные конфликты с гражданами этих государств. В первую очередь, данные конфликты вызваны различным менталитетом, уровнем правовой культуры, религиозной принадлежностью, а также принадлежностью к мусульманской правовой семье. Кроме того данный процесс усложняется наличием колоссального объема нелегальных мигрантов, проникающих в государства Евросоюза.
При этом поток беженцев и мигрантов продолжает только увеличиваться в разных регионах мира. Что придает еще большую остроту существующей проблеме правового регулирования миграционного процесса.
Западная доктрина толерантности граждан по отношению к прибывшим лицам иной национальности и вероисповедания, начинает вступать в противоречие с реалиями тех последствий, которые могут привести к краху европейской идентичности. Общемировые миграционные процессы уже привели к значительным этническим изменениям в большинстве развитых государств [3, с. 14].
Чуждые правовой системе, национальной специфике государства и права в целом, нормы и институты иностранного права, применяемого в «кочующей семье» фактически не находят понимания в национальном правовом сознании, и, как показывают последние события во Франции, Германии, иных государствах Евросоюза, чаще всего наносят вред.
По словам Ю.А. Тихомирова, «юридические чужестранцы» становятся заметными фигурами на территории многих государств, поскольку национальная однородность их населения становится все более относительной. Речь идет, скорее всего, о неформальном правовом влиянии, которое через его носителей оказывают другие правовые семьи. Нельзя его не учитывать как в процессе правотворчества, так и особенно в процессе правоприменения» [2, с. 15].
Так, например, в Лондоне, в Вене, во многих городах Германии уже давно действуют так называемые «шариатские патрули». Появление таких «патрулей» вызывает целый ряд вопросов. Добровольные народные дружины, помогающие Скотланд-Ярду в борьбе с противоправным поведением своих единоверцев? Но лондонские мусульмане таким поведением особо не отличаются. Тогда почему «патруль мусульманский», или, как они сами себя именуют, шариатский? Ответ на этот вопрос прост: самозваный патруль решил установить в британской столице свой особый, шариатский, порядок.
Пока планы инициативных группировок относительно скромные: сделать Британию на шариатский лад «патрули» намерены лишь в отдельно взятых районах Восточного Лондона обильно населенных выходцами из исламских государств. Эти районы они открыто и с вызовом называют «мусульманской территорией».
Дерзкие акции и нравоучения «мусульманских патрулей» были сняты ими на камеры мобильных телефонов и выложены на YouTube. К счастью, этот ролик просуществовал на YouTube недолго, будучи удаленным по причине нарушения правил и условий пользования порталом. Однако растиражированный интернетом и собравший более 42 тысяч просмотров провокационный видеосюжет успел возмутить британскую общественность. «Вот оно, богатое многообразие блэровского мультикультурализма!» -саркастически отметил один из британских комментаторов. Целый ряд тех, кто откликнулся на деяния «мусульманского патруля», послали в эфир социальных сетей сигналы SOS, предупреждая, что отечество в опасности. И что недалек тот час, когда исламизируемая не по дням, а по часам Англия останется без англичан, а Европа - без коренных европейцев. Именно в эпоху правления блэровских лейбористов была провозглашена идея превращения британского
общества в многонациональное и мультикультурное. Граждан заверяли, что иммигранты, в том числе выходцы из исламских государств, дадут новый импульс британской экономике, будут способствовать ее дальнейшему духовному и культурному расцвету в рамках единой семьи дружных народов.
Когда в 2005 году начались массовые беспорядки в иммигрантских пригородах во Франции, британские комментаторы единодушно заверяли, что на Альбионе подобное невозможно, поскольку здесь, в отличие от Франции, произошла настоящая интеграция мигрантов в британское общество.
Однако реальность оказалась совершенно иной. Практически все составляющие благодушных посулов оказались ошибочными. Колоссальная иммиграция двух последних десятилетий вместо процветания принесла Альбиону серьезные экономические и социальные проблемы, так как огромная часть иммигрантов потребовала бесплатного жилья, социальных пособий, мест в школах и больницах, практически ничего не дав обществу взамен. Не получилось и взаимопроникновения культур с добрососедством.
Кровавые лондонские теракты 2005 года, организованные исламскими экстремистами, многочисленные операции исламских подрывников, по счастью, своевременно раскрытые, вызвали у англичан горечь и подозрение, что внутри их страны существует «пятая колонна». Около 400 тысяч живущих на Альбионе мусульман сочувствуют «джихаду», священной войне против неверных. Иначе говоря, ненавидят то общество, в котором родились, выросли и получили гражданство. Это общество и собираются сегодня патрулировать те, кто недоволен порядками своей новой родины. Патрулировать и навязывать ей свои представления о том, что хорошо, а что плохо.
Немало в Британии тех, кто полагает, что их страна стала слишком сильно заигрывать со своей более чем двухмиллионной мусульманской общиной, видимо, посчитав, что вседозволенность - лучший знак радушного гостеприимства и интеграции народов в единую семью. По прогнозам демографов, численность живущих в Британии мусульман через 20 лет удвоится и достигнет 5,5 миллиона человек, что превысит численность населения Кувейта. Примерно то же самое удвоение ожидает и Европу в целом [4].
На германской территории, где самая многочисленная община - турецкая, образовались «замкнутые этнические анклавы со своими правилами, неписаными законами, которые нередко расходятся с местными законами и Конституцией» [5].
Данный пример описывает, к чему может привести консолидация мусульман на основе религиозной идентичности. «Рост влияния религиозной идентичности ускорит падение значимости национальной идентичности, что вызовет возможное падение некоторых демократических режимов», а также «возможное формирование глобального движения, основанного на радикальной религиозной идентичности, например глобального исламского проекта, способного встряхнуть миропорядок и выдвинуть на первый план межцивилизационное идеологическое противостояние» [6, с. 33-43].
Можно предположить, что подобное влияние чуждой правовой культуры и менталитета, может привести к утрате тех аспектов, которые придают культурно-национальную специфику каждому государству и его правовой системе, а именно народный менталитет, его правовая культура и самобытность, обусловленная историко-культурным происхождением и развитием государства и права.
Мировая практика показывает, что в настоящий момент ни одному государству не удалось создать достаточное правовое обеспечение миграционных процессов. «Миграция, как объективно неизбежная и повсеместно масштабная реальность настоящего времени, носящая глобальный характер, настоятельно требует устранения соответствующих противоречий между многочисленными международными договорами» [7, с. 35] и национальным законодательством.
В определенные периоды развития государства и общества существует повышенная потребность в сохранении стабильности общественной жизни. В таких условиях в системе регуляторов должны получать распространение формы, которые в процессе регулирования общественных отношений наиболее понятны и близки субъектам правоотношений и тем самым способствуют упрочению социальных структур и отношений, являются действенным средством предотвращения национальных конфликтов. Глобализационные процессы и их результаты, соответствующие современным тенденциям развития правовых систем, явились обоснованием к расширению и изменению существующих и появлению новых для правовых систем источников права.
В.Н. Синюков по этому поводу пишет: «В правовой системе все виды источников обладают ценностью. Надо бороться не с теми или иными их разновидностями..., а с низким качеством их содержания, формы, некультурным использованием. Социальная и юридическая ценность не есть привилегия каких-то видов источников правовой формы» [8, с. 359-360]. Выявление степени соотношения форм права в различных правовых системах имеет важное значение для раскрытия многих явлений правовой действительности. В частности, от формы права зависят такие факторы, как способы правового регулирования, нормативность, общеобязательность, степень юридической силы различных правовых актов и так далее.
Правовые системы современных государств различаются, в частности, тем, какой из источников права превалирует в национальной правовой системе данного государства. Предпочтительное использование и придание большей юридической значимости одной формы права по сравнению с другими зависит в большей степени от установленной в стране правовой системы. Например, система имеет религиозный характер, и никакой законодатель не вправе изменять нормы такого права. В других странах законы - лишь модели, которые считают естественным нарушать, если того требует обычай или же судебному решению придается значение, выходящее за рамки данного процесса. В некоторых правовых системах использование общих принципов и формул также может служить для того, чтобы уточнить применение формально
неизменных норм действующего права. При этом следует учитывать, что теоретический подход к определению юридической силы формы права не всегда совпадает с реальным положением вещей. Так, в Англии закон до сих пор охотно изображают как исключительный феномен в системе, которая является классической системой судейского права. Однако законы в Англии столь же многочисленны, и они играют там роль ничуть не меньшую, чем во Франции. Их перестали толковать буквально и ограничительно, как это предписывалось старинными законами [9, с. 145-158].
Доктрина ислама не допускает, чтобы законодатель мог изменять нормы права, составляющие священное мусульманское право; это запрещение не препятствует тому, чтобы различными путями (полицейскими или процессуальными) властитель в мусульманских странах фактически парализовал действие той или иной нормы или подчинил ее применение различным условиям, не затронув ортодоксальных принципов. В некоторых государствах сохраняется непосредственное влияние традиционных нравственных норм на правовые отношения. Это касается религиозных и традиционных правовых систем мусульманского, индусского, иудейского права.
В условиях интеграции национальных правовых систем в мировое сообщество, определяющей тенденцией правового развития становится взаимодействие внутригосударственного и международного права, что, в результате глобализационных процессов, привело к появлению новых для национальных правовых систем источников права, а также к расширению и изменению сферы применения признанных источников (в отечественной науке под источником права понимаются исходящие от государства или признаваемые им, официальные способы выражения и закрепления норм права, придание им юридического, общеобязательного значения [10, с. 76]). Так, например, в Российской федерации нормативный договор все шире используется в практике, получает дальнейшее развитие и приобретает новые, несвойственные для российской правовой системы виды. Это связано, в первую очередь, с тем, что каждый из видов общественных отношений, в силу своей специфики, требует особой правовой формы, а в современных условиях число отношений, требующих для своего опосредования форму договора, неуклонно растет [11, с. 5].
В Норвегии, где велика роль обычая и судебных прецедентов, все более возрастает значение законодательных актов. В законодательстве Королевства, в связи с процессами миграции, за последние годы произошел ряд серьезных изменений: была проведена полная или частичная перестройка ведомств, занимающихся вопросами мигрантов; внесено множество изменений и поправок в основные законы, которые регулируют иммиграционные вопросы, как например Закон об иностранцах от 24.06.88.; было принято некоторое количество новых законов, как например Закон о гражданстве, который действует с 01.09.2006 и Закон об интеграции от 04.07.2003.; разработана и внедрена новая
программа интеграции иностранцев в норвежское общество, которая функционирует на основе нового Закона об интеграции [7, с. 109].
Возвращаясь к понятию «кочующая семья», можно выделить семейные правоотношения, регулируемые мусульманским правом, которые являются для мусульман символом коллективной идентичности. Как отмечает В.В. Тхор, «особого внимания заслуживает феномен «англо-мусульманского семейного права» - нового правового поля в едином пространстве английского права, в рамках которого действует гибридный набор правовых практик, включающий в себя нормы и обычаи мусульманского права. Тем самым не только модифицируется существующая система английского семейного права, но и под влиянием специфических западноевропейских условий трансформируются мусульманские правовые нормы регулирования семейных отношений. Это затрагивает традиционное понимание правовой культуры, норм, традиций и обычаев мусульманской общины и влияет на формирование религиозной и правовой идентичности западноевропейских и, в частности, английских мусульман. Фактически можно говорить о том, что в Западной Европе происходит конструирование мусульманской европейской идентичности нового типа» [12, с. 4].
Государства Евросоюза для решения проблем правового регулирования миграционного процесса приняли Гаагскую программу по стратегии ЕС в области правового регулирования миграционной политики (04.11.2004 г.).
Одной из задач данной Программы является устранение правовых и процессуальных препятствий при рассмотрении гражданских и семейных дел, последствия которых могут выходить за пределы национальных границ. Следует отметить, что в настоящее время в Евросоюзе миграция регулируется на основе источников международного права, европейского права, а также национальным законодательством государств-членов ЕС по вопросам, отнесенным к их компетенции учредительными договорами, а также правовыми актами институтов ЕС.
Исторические события ХХ в., включающие две мировые войны, революцию 1917 г. в России, с последующим крахом российской монархии и созданием нового государства социалистического типа, период холодной войны между блоком НАТО и странами «Содружества», распад СССР - безусловно, столь значимые события за такой короткий исторический период, явились одним из факторов увеличения миграции и интегрирования населения на территорию современного Российского государства со всего постсоветского пространства.
Правовое регулирование пребывания иностранных граждан в стране на федеральном уровне осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, Федеральным законом «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», а также нормативными актами федеральных органов исполнительной власти [8, с. 17].
В Российской Федерации также одним из важных направлений в решении
проблем миграции является заключение международных договоров в области трудовой миграции, обеспечивающих, в том числе защиту на территории России социальных и экономических прав трудящихся-мигрантов в соответствии с основополагающими документами ООН, Международной организации труда и легализацию процессов трудоустройства российских граждан в иностранных государствах [13].
Таким образом, в регулировании процессов миграции и связанных с ними правоотношений, в мировом правовом поле приоритет отдается как источникам международного права, так и внутреннему законодательству, что значительно увеличивает их роль в системе источников права в различных правовых системах современности.
Список литературы
1. Степаков С.Д. Административно-правовое регулирование трудовой миграции в Российской Федерации и странах Европейского Союза: сравнительно-правовой анализ): автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 5.
2. Тихомиров Ю.А. Правовые семьи религиозно -нравственной ориентации. Курс сравнительного правоведения. М., 1996.
3. Трофимова Т.И. Глобализационные проблемы современной миграции // Известия ИГЭА. 2010. № 1 (69). С. 10-14.
4. Российская газета. 23.01. 2013 // URL:http://rg.ru /2013/01 /22/patrul-site.html (дата обращения 06.06.2016).
5. Пинюгина Е.В. Проблема иммиграции и концепция «ведущей культуры» в немецкой политике // Россия и мир: анатомия современных процессов С. 243-273.
6. Будалин Е.П. Миграция: проблемы правового регулирования // Ars Administrandi (Искусство управления). 2010. Вып. 1. С. 33 - 43.
7. Большаков Г.А. Кризис этнической идентичности и массовая миграция в странах Скандинавии: Норвегия, Дания, Швеция. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. СПб, 2014. С. 35.
8. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. М., 1994.
9. Романов А.К. Правовая система Англии. М., 2002.
10. Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999.
11. Никитина Н.А. Российское законодательство в условиях глобализации (вопросы теории и практики): автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
12. Тхор В.В. Самоидентификация мусульман Англии: политико-правовой аспект: автореф. дисс.. канд. юрид. наук. М., 2014.
13. Федотова М.Ф., Шойко И.С. Современная миграционная политика Российской Федерации // Право и безопасность. № 2(65). Июль 2010. С.35-39.
Маркова-Мурашова Светлана Александровна, д-р юрид. наук, проф., проф. кафедры
48
теории и истории государства и права, руководитель магистерской программы «Правовая система России в контексте взаимодействия с международным правом», 4185799@gmail. com, Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет,
Михайленко Нафисет Мурадиновна, канд. юрид. наук, доц. кафедры гражданского права, 5.2.2@rambler.ru, Россия, Краснодар, Российский государственный университет правосудия (Северо-Кавказский филиал)
INFLUENCE OF MIGRATION PROCESSES ON MODERN LEGAL SYSTEMS S.A. Markova-Murashova, N.M. Mikhaylenko In this article migratory process as one of the global factors influencing legal systems in general and national legal systems in particular is considered; problems of national identity are allocated.
Keywords: migratory process, national legal system, right source, the wandering legal
family.
Markova-Murashova Svetlana Alexandrovna, Doctor of Jurisprudence, Professor, The head of the master's program of Graduate school «The legal system of Russia in the context of interaction with international law», Chair of History and Theory of Law and State, Faculty of Law, 4185799@gmail.com, Russia, Krasnodar, Kuban State University,
Mikhaylenko Nafiset Muradinovna. Candidate of Jurisprudence, Associate Professor, Chair of Civil law, Faculty of Law, 5.2.2@rambler. ru, Russia, Krasnodar, Russian State University of Justice.
УДК 343.98
МОТИВЫ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ ПРОТИВ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА В СИСТЕМЕ ИХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ
Т.А. Аристархова
Исследуется криминалистическое значение мотивов совершения преступлений экстремистского характера, рассматривается механизм формирования таких мотивов, а так же определяются виды мотивов, по которым совершаются преступления экстремистской направленности
Ключевые слова: криминалистическая характеристика, мотив совершения преступления, классификация мотивов совершения преступления, преступления экстремистского характера
Качественное раскрытие содержания криминалистической характеристики экстремистских преступлений против прав и законных
