CC BY
98
УДК 165
ВЛИЯНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ
НА ФОРМИРОВАНИЕ ПОТРЕБНОСТЕЙ ЧЕЛОВЕКА
Федоров В.М., кандидат философских наук, доцент кафедры «философия»,
ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», г. Москва
The influence of consumer society on the structuring of human needs has unique features. The scientific and technological progress does not terminate specific differences in individual behavior, as well as racial and social differences. Human relationships require the development of spiritual human aspect, including conscience, rejection of violence, and responsibility for making a choice.
В статье исследуется специфика влияния потребительского общества на формирование потребностей человека. Научно-технический прогресс не отменяет и не сглаживает видовые различия поведения людей, а также расовые и социальные различия. Для установления человеческих отношений необходимо воспитывать духовные потребности, предполагающие наличие в человеке врождённой совестливости, отказа от насилия по отношению к другому человеку, ответственность каждого человека за свой моральный выбор.
Ключевые слова: мировоззрение, технократическая цивилизация, смысл жизни человека, потребности.
Современное постиндустриальное общество всё больше похоже на «плавильный котёл» различных этносов, племён, народов, мировоззрений, культур (в широком смысле этого слова). Стержнем всего этого является технократическая цивилизация, основной постулат которой — безграничный научно-исторический прогресс, связанный с удовлетворением всё возрастающих потребностей человека. Следствием прогресса является уменьшение энергозатрат человека на поддержание своего существования. Чрезмерное изобилие материальных благ не влечёт за собой развитие интеллекта обывателя, это грозит деградацией общества в целом. Элита общества (политическая, научная, религиозная, техническая), с одной стороны, заигрывает с обывателями, убаюкивая их гуманностью научно-технического прогресса, рассуждениями о демократии и «общечеловеческих ценностях». С другой стороны, рассуждает о «золотом миллиарде», который только и должен жить. Все эти виды элиты проявляют мракобесие — уничтожение всех инакомыслящих — как в отношении друг друга, так и по отношению к обывателю, подвергая его тотальному контролю со стороны власти.
В свою очередь, обыватели предъявляют требования к элите обеспечить им безопас-
ность и дать им Спасителя. Лозунги «Хлеба и зрелищ!», «Меньше работать — больше получать!» превращаются в жизненную установку «Где бы ни работать, лишь бы не работать». Эта установка вскрывает психологию большинства членов общества: без преодоления трудностей, не прикладывая никаких усилий получать всё и сейчас по волшебству, о котором мечтают новоявленные гарри поттеры.
Интерес к познанию теряется по мере роста материального благосостояния общества. По оценкам немецкого журнала «P.M.», более 90% людей в промышленно развитых странах в научном отношении являются неграмотными. Мировая статистика фиксирует полную неграмотность у 2 млрд людей. В мире происходит возврат к «новой первобытности»: наблюдается ренессанс магии, подъём мистицизма, суеверия, архаических форм религиозности [1].
Этим же объясняется социальная пассивность, «демократия неучастия», проявляющаяся в суждении: «Я не имею никакой возможности влиять на власть». Нежелание брать на себя ответственность за результаты своей деятельности и, прежде всего, в учёбе, рождает потребность переложить её на кого-то другого, найти спонсора. Но генетически обусловленное стремление к деятельности берёт верх, и люди
ищут социальную нишу, в которой ответственность проявляется в наименьшей степени, — стремятся обрести властные полномочия, особенно в сфере услуг.
Всё большее распространение получает потребительское отношение «масс трудящихся» к обществу, технике, технологии, природе. Поэтому всё большее внимание привлекает к себе сфера услуг, сущность которой сводится к тому, что каждый человек в своих деяниях выступает или в виде средства (объекта) удовлетворения чужих желаний, или в качестве субъекта удовлетворения своих собственных.
Человек превращается в пассивного потребителя чего-то такого, что навязывается ему извне, причём это «что-то» зачастую не является для него актуальным или необходимым. Современному человеку уже сложно созидать самостоятельно условия собственного существования. Его жизнедеятельность всё более теряет разумность, совестливость, т.е. всё то, что делает человека человеком и отличает его от других видов живого. В такой ситуации человеку остаётся или пойти по пути наименьшего сопротивления и превратиться под разными лозунгами гуманизма в биоробота или, преодолев остатки своей «животности», стать человеком, находящимся в гармонии с окружающей природой и в отношениях с другими людьми.
Любой тип человеческого общества в условиях технократической цивилизации имеет единственную цель — жить, осуществлять свою жизнедеятельность, и поэтому он создаёт свои типы и виды мировоззрения. Сумма взглядов общества создаётся на основе различных видов обыденного, мифологического, религиозного, научного, философского знания и имеет функцию воспитания членов общества для выполнения ими основной жизненной установки данного конкретного общества.
В истории данного типа человеческой цивилизации традиционно выявляют способы жизнедеятельности (способы производства): первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический..., постиндустриальный. Поскольку в этих системах производства в той или иной степени нет полного отождествления индивидуальности и общественной структуры, индивидуального ми-ровидения и мировоззренческих постулатов общества, то главным вектором становления человечности человека и человечности общества считается отход от животных инстинктов,
формирование личности и на её основе общества, причём каждый из этих элементов считает себя абсолютно самоценным. Мировоззрение общества, живущего по принципу выявления «хорошего» и «плохого» для своего существования, вырабатывает общественную мораль на основе парадигмы: «добро-зло», принуждая своих членов неукоснительно следовать этим принципам.
В отличие от общества, человек руководствуется своим пониманием добра и зла, но, кроме того, задаётся вопросом о смысле жизни: о том, что он и кто он такое, зачем он здесь и что будет дальше, когда он перестанет существовать, по крайней мере, физически.
Без решения вопроса о смысле жизни нельзя уйти от рефлекторно-инстинктивного животного существования. Поэтому неизбежно возникает вопрос о степени «животности» конкретного человека и общества в целом, несмотря на наличие разумности и нравственности и в том, и в другом. Нужно заметить, что смысл содержания нравственности и разумности по-разному понимается человеком и обществом, поскольку общество уверено в своём бессмертии (вечности), а человек знает о конечности своего существования. Таким образом, общество снимает вопрос о смысле собственного существования. В связи с этим приходится констатировать, что для отдельного человека жить, осуществлять жизнедеятельность, есть главная потребность в понимании смысла своего бытия, а для общества никаких метафизических целей не существует. В лучшем случае оно пытается предвидеть последствия своей «разумности», но при необходимости всегда стремится заменить одного человека на другого или в корне изменить его ориентацию в мире.
Получается, что общество, созданное по необходимости самим человеком, превращается в нечто чуждое ему, и это «нечто» превращается в агрессивного монстра по отношению к человеку. Таким образом, общество не только не преодолевает, но и развивает свою животность посредством структур власти, иерархичности, насилия и подавления отдельного человека, считая его индивидом, но отнюдь не неповторимой личностью.
Традиционные концепции официальной науки о человеке — властелине Вселенной (поскольку он высший и совершеннейший её продукт), не стыкуются с тем фактом, что технократическая цивилизация в современных
18
научный журнал СЕРВИС PLUS 2008 / № 3
Влияние мировоззрения на формирования потребностей человека
условиях тратит до 56% вырабатываемой ею энергии на уничтожение собственных отходов. Это свидетельствует, в частности, о несовпадении темпов развития биосоциальных структур и технико-технологических. Джон фон Нейман ещё в 50-х гг. XX века отмечал, что к экспоненциальному ускорению научно-технического прогресса людям невозможно адаптироваться даже в том случае, когда высокие технологии применялись для изменения природы с целью улучшения благосостояния общества. В современную эпоху потребовалось с помощью нейрочипов бесконечно увеличить темпы эволюции планетарного социума, в связи с этим современное человечество сталкивается с необходимостью коренного изменения биологической структуры человека и его интеллекта. Известный физик-теоретик Стивен Хоккинс, практически парализованный, общающийся с миром только через компьютер с помощью трёх пальцев левой руки, вещает о том, что через 10—30 лет вся человеческая цивилизация исчезнет в своём нынешнем виде и превратится в нечто иное. Сращивание научно-технических возможностей кибернетики, микроэлектроники, нанотехнологий приведёт к созданию нового существа, которое поставит в течение 200— 300 лет крест на биологическом существовании человека разумного как вида [2].
При этом вульгаризируется идея бессмертия человека, ибо достичь этого предполагается путём замены изношенных органов искусственными протезами, созданными на основе нанотехнологий, перенеся его тело с помощью криогенной техники в будущее. Другой рецепт предполагает достичь бессмертия с помощью компьютерных систем, перенеся человеческое самосознание в эгрегор сознаний других разумных существ будущего. При этом не ставится вопрос: могут ли отличаться эти разумные существа будущего от самосознания вновь прибывшего, тем более, что вопрос о смысле бытия будет актуальным даже и тогда. Перспектива бессмертия «грозит» только сверхбогатым, которые могут купить его уже сейчас.
«Хитрость разума» обывателя заставляет его действовать на свой страх и риск, не доверяя официальной информации и концепциям, вырабатывать собственные стандарты и критерии добра и зла, понимания своего отличия или не-отличия от животности, что подводит к мысли о своеобразном проявлении инстинкта самосохранения.
Современные концепции о происхождении человека как религиозные, так и научные, вследствии своей внутренней противоречивости, не могут дать удовлетворительных ответов на вопросы о человеке и его потребностях, о степени наличия «животности» и человеческой разумности в самом человеке и том обществе, которое он создал.
Советский исследователь Б.Ф. Поршнев в книге «О начале человеческой истории» впервые доказал, что различие людей по национальным, расовым, этническим, физиологическим, культурным признакам является недостаточным [3]. Новый взгляд на антропогенез позволяет выявить врождённые видовые отличия в поведении человека. Эти отличия — суть общежитие существ, которые генетически наделены противоположными мотивациями в поведении. Их можно подразделить на стадное (подавляющее большинство) и хищное (несколько процентов).
В процессе антропогенеза сформировались два хищных вида: сверхживотные (суперани-малы) — потомки адельфофагов-каннибалов и агрессивные приспособленцы -«суггесторы». Соответственно, два — нехищных — диффузные, т.е. те, кто легко поддаётся внушению и неоантропы, менее внушаемые, имеющие собственную нравственность, врождённую совестливость и неприятие насилия. Ещё Ф. Ницше обозначил проблему видов различных поведенческих установок: хищность власть предержащих и податливую покорность стада [4].
Хищный диктат властителей, их подавляющее влияние на исторические сферы жизнедеятельности людей и есть, согласно Поршневу, первопричина существования зла и насилия в мире. Ссылки на расизм, религиозную ненависть, классовую борьбу и т.д. рассыпаются перед фактом убийства человека ради собственного удовольствия или из-за материальной наживы как средства получения удовольствия. П.Ф. Лесгафт выделил среди школьников следующие типы поведения: лишённые нравственных оков (честолюбивцы и лицемеры) и добродушные (угнетённые). Современный психолог И. Смирнов подчёркивает, что человек отличается от животных наличием нравственности.
С точки зрения нравственности хищных нельзя назвать людьми: морально невменяемы (Г. Гегель), «лишены морального сознания» (Шопенгауэр), хотя они и обладают всеми
внешними чертами людей, речью, рассудком и интеллектом. Однако эти свойства у них направлены на уничтожение — социальную, психологическую и физическую адельфофагию. Можно считать, что к общим для всех людей биологическим и материальным потребностям, у хищников добавляется ещё одна биологическая потребность — ничем не управляемая потребность, осознаваемая ими на уровне инстинктов, убивать других людей. В связи с этим можно предположить, что хищные не нуждаются в общественной морали. У них вырабатывается своё собственное мировоззрение, которое проявляется в абсолютном отвращении к труду, в неуёмной жажде власти (власти без денег), стремлению к наживе, к приобретению славы и психологическому подавлению людей. Более всего их привлекает политика, торговля, уголовщина (воровство, наркобизнес). Обладая рано сформировавшимся видовым самосознанием, они очень быстро проявляют «манию величия», самоуверенность и быстро формируют банды, тейпы, кланы, тайные общества из себе подобных.
Развитие сферы услуг потребительского общества даёт широкие возможности для хищников. Известный исследователь нацизма Вильгельм Райх пишет, что в частной торговле бесчеловечность есть её неотъемлемая часть. Пренебрежение к своим конкурентам, клиентам, т.е. отношение, лишённое порядочности, есть важное средство предпринимательской деятельности [5]. К этому нужно добавить социальную ненависть к клиенту, который на минуту возомнил себя барином, который после удовлетворения потребностей сам вскоре оказывается в роли слуги чужих капризов и необоснованных претензий.
В сфере услуг, принимающей всё более индустриальный характер, отчётливо проявляется как стандартизация процесса производства и его продуктов, так и стандартизация (обезли-ченность) людей, участвующих в ней. Поэтому её субъекты не нуждаются в профессиональной специализации, в повышении своей квалификации, поскольку для них все клиенты и потре-
Литература
бители их продукции одинаково обезличены и вызывают у них, по меньшей мере, чувство безразличия и равнодушия. В этой сфере достаточно сильно развита корпоративность, зачастую сводящаяся к круговой поруке.
В отличие от хищников диффузные и неоантропы очень неуютно чувствуют себя в современном потребительском обществе. Диффузные виды вынуждены подчиняться хищникам и суггесторам из-за своей врождённой внушаемости и социальной негарантиро-ванности своего существования. Неоантропы вынуждены из-за своей врождённой совестливости, неприятия любого вида насилия, сопротивляться всем духовным догмам и ложной гуманности общества. Духовные потребности для них — единственное средство избавиться от животности.
В духовной несоизмеримости человеческих видов лежит реальная возможность конечной победы нехищного большинства над хищной паразитарной нечистью. Конечно, это будет достигнуто, если государства превратятся в систему самоорганизованности своих граждан.
Таким образом, будут признаваться легальными средства, накопленные общественно полезным трудом человека. При этом каждый обязан будет выработать в себе потребность невозможности подчинять себе другого человека, использовать его как средство, поскольку равный не может угнетать равного себе.
Анализ видового поведенческого различия людей, произведённый Б.Ф. Поршневым и его последователем Б.А. Диденко [6] только приоткрывает завесу над трагическим по своей сути состоянием современного общества. Вольно или невольно эти авторы подошли к проблеме перспектив развития человеческого социума. При этом, как ни странно, было отмечено, что преимущество неоантропов является особенно наглядным, ибо у них постепенно вырабатывается осознанная духовная потребность выходить на более высокие уровни своего бытия. Только в этом случае возможно придать смысл жизни обществу в целом и каждому человеку как члену этого общества.
1. Поляков С. Испытание изобилием. // Природа и человек (Свет), 2007. № 9. С. 60.
2. Там же. С. 61.
3. ПоршневБ.Ф. «О начале человеческой истории». М., 1974.
4. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1996.
5. Райх В. Психология масс и фашизм. СПб., 1997. С. 18.
6. Диденко Б.А. Хищная власть. М., 1997.
20
научный журнал СЕРВИС PLUS 2008 I № 3
