CC BY
24
А.А. Ким *
Влияние маятниковой рабочей миграции на формирование эклектичной архитектуры провинции Гуандун (на примере городского уезда Кайпин)
АННОТАЦИЯ: В статье кратко рассмотрены предпосылки и периоды развития маятниковой рабочей миграции жителей провинции Гуандун в страны Америки, Австралию и Новую Зеландию. Изучены роли финансовых инвестиций, произведённых проживающими за рубежом китайцами, в экономическом развитии региона, а также трансляции западной культуры посредством применения полученных за рубежом знаний на родине. Проанализирован процесс трансформации традиционного уклада жизни на примере эволюции архитектурных построек, связанный как с накоплением капитала в регионе, так и кросс-культурным взаимодействием.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Китай, Гуандун, миграция, хуацяо, архитектура, эклектизация, кросс-культурное взаимодействие.
Введение
Расположение провинции Гуандун вблизи быстро формирующихся западных форпостов и колоний Юго-Восточной Азии сделали её, наряду с островными территориями Китая, одной из первых зон проникновения европейцев и налаживания торговых отношений между Китаем и Западом. Неслучайно именно здесь появилась первая колония Европы на территории материкового Китая — Макао, а с 1757 г. расположенный в эстуарии р. Чжуцзян город-порт Гуанчжоу
* Ким Антон Андреевич, старший преподаватель, аспирант кафедры архитектуры и урбанистики, Тихоокеанский государственный университет, Хабаровск, Россия; E-mail: ant.kim@mail.ru
668
© Ким А.А., 2019
стал единственной зоной торговли между империей Цин и странами Европы и Америки [6; 13; 17].
Кардинальные перемены, произошедшие в результате открытия границ страны после Опиумных войн (1840-1842; 1856-1860), привели к изменению социокультурной жизни местного населения, а также активной интеграции западной культуры и архитектуры. За короткий период только на территории провинции Гуандун помимо колонии в Макао и европейской зоны в г. Гуанчжоу («Тринадцать факторий», о-ва Хэнань и Шамянь) появились британская колония Гонконг и арендованная Францией зона Гуанчжоувань, а также открытые города: Цзянмэнь, Саньшуй, Цзюлун, Шаньтоу, что привело к ускорению кросс-культурного взаимодействия [6; 18].
Развитие маятниковой рабочей миграции
Рассматривая провинцию Гуандун, следует отметить высокую плотность населения этого региона, следствием чего являлся высокий уровень бедности, поэтому открытие границ страны и появление возможности рабочей миграции стало одним из средств снятия социального напряжения и привлечения инвестиций в регион. Следует учесть, что в период Цин вплоть до 1841 г. выезд за рубеж без одобрения императорского двора наказывался смертной казнью. На начальных этапах миграция осуществлялась между Китаем и странами Юго-Восточной Азии, с которыми у местного населения ещё с периода Мин были налажены торговые отношения, а ряд этнических групп состоял в родстве с местными жителями. По мере укрепления западного присутствия начался процесс миграции населения в страны Северной и Южной Америки, Австралии и Новой Зеландии. Основными зонами выезда из страны стали о. Хайнань (до 1906 г. входивший в состав провинции Гуандун), Гуанчжоу, Гонконг и Макао [4; 5; 10].
Активизация этого процесса в первую очередь связана с Восстанием красных повязок, действовавших в провинции в 18541856 гг. и возглавляемых представителями триад. На начальных этапах эмигранты были представлены местными жителями, не участвовавшими в сопротивлении, после же разгрома повстанцев правительственными войсками основную волну миграции составили представители сопротивления и их родственники. Вслед за подавлением восстания обострились разногласия между народностями хань, пунти и хакка, что усугубилось наличием оружия, оставшегося у лояльных цинскому правительству
669
ополченцев после подавления Восстания красных повязок. На протяжении 1855-1867 гг. происходили клановые войны, в результате чего представители народа хакка были вынуждены оставить рисоводческие районы нижнего течения р. Чжуцзян и переселиться в восточную часть провинции либо эмигрировать. В этот же период обострилась криминогенная обстановка, в результате чего начался процесс похищения людей и продажа в качестве кули за границу [1; 8; 18].
Первыми зонами миграции стали США и Канада, где китайские рабочие участвовали в золотодобыче в 1848-1860 гг. и постройке железных дорог в 1860-1885 гг. Отличительной особенностью этой волны мигрантов стал социальный состав, в основном представленный крестьянами. Вследствие высокого значения родственных связей для китайского социума, полученные на заработках за границей деньги направлялись на родину, где распределялись между ближайшими родственниками, что привело к быстрому росту экономики региона. Одним из центров такой миграции стал городской округ Цзянмэнь, в особенности городской уезд Кайпин. На сегодняшний день из 680 тыс. жителей этой территории, около 10 % являются хуацяо ( Щ Ш , заморскими китайцами), ещё около 750 тыс. на сегодняшний день проживают за рубежом и продолжают поддерживать связь с родственниками [4; 5; 7; 8].
Активизация китайской миграции в страны Северной и Южной Америки, Австралию и Новую Зеландию привела к тому, что с 1880-х гг. начал вводиться постепенный запрет на их въезд на территорию этих государств, а также вводились ограничения на рабочую деятельность, что породило отток чернорабочих на родину с накопленным капиталом. Во многом это было обусловлено высокой конкуренцией китайских рабочих, которые с одной стороны работали за меньшую плату по сравнению с европейскими рабочими, а с другой — тем, что большая часть полученных денег вывозилась за пределы США в Китай. С этого момента въезд в США был открыт только студентам, учителям, торговцам, путешественникам, священнослужителям и дипломатам. Следующая волна миграции в США связана с землетрясением в Сан-Франциско 1906 г., в результате которого был уничтожен муниципалитет и записи о рождении, что позволило находившимся на территории страны китайцам получить американское гражданство, а также право въезда на территорию страны их детей, родившихся на территории Китая, документы о чём зачастую подделывались на территории Поднебесной. Также до 1923 г. существовала возможность въезда на
670
территорию страны через Канаду, которая ввела пошлину на въезд китайских подданных, что принесло ей совокупный доход в размере 23 млн канадских долларов [3-5; 8].
Основным направлением деятельности китайских мигрантов была работа в прачечных и ресторанах, в которых они зачастую сами являлись владельцами. Ограничения в миграционной политике привели к формированию чайна-таунов, за счёт чего китайцы не ассимилировались с гражданами США и при этом продолжали переводить деньги своим родственникам в Китай, с которыми зачастую никогда больше не виделись. Помимо этого, китайцы продолжали работать в сельском хозяйстве и в рыбной промышленности, а в результате потребности сбыта продукции начали развиваться продуктовые и бакалейные магазины, которые размещались не только в чайна-таунах, но и в других районах городов. Таким образом произошло качественное изменение сферы занятости мигрантов, которые из чернорабочих постепенно стали превращаться в предпринимателей [4; 5; 8].
Инвестиционный потенциал хуацяо привёл к формированию в Китае в 1903 г. Департамента бизнеса, который должен был привлекать инвестиции от китайских граждан за рубежом. Во многом роль этого способа привлечения капитала увеличилась после прихода к власти Сунь Ятсена. Так за период 1911-1937 гг. с помощью финансовых вливаний из-за рубежа было создано более 19 тыс. предприятий, из них свыше 80% в провинции Гуандун. Во многом это обуславливалось массовостью рабочей миграции, в которой в 1899 г. участвовало 2,16 млн жителей провинции, а в 1921 г. уже 4,644 млн, что составляло 54% от всех китайских мигрантов. Большая часть из них перебиралась в Юго-Восточную Азию, однако основные инвестиции и трансляция западного образа жизни шли из США, Канады, в меньшей мере Австралии и Новой Зеландии [8, 10, 19].
Помимо этого, следует отметить особенности миграции первой половины XX в., когда в США начали отправлять студентов на обучение, что существенно повысило качество специалистов и управленцев и привело к началу форсированного развития региона.
Формирование эклектичной архитектуры региона
Таким образом, стихийно возникшая как результат социального кризиса в регионе маятниковая рабочая миграция привела к привлечению инвестиций, а также транслированию зарубежного образа жизни, что усиливалось наличием крупных западных колоний на территории провинции. Следует отметить высокую значимость
671
работников, вернувшихся с заработков в США и овладевших строительными методиками западных стран, что во многом предопределило последующее за этим развитие транспортного сообщения (в первую очередь железнодорожного), а также промышленного производства [3; 8; 19].
Однако это было наиболее характерно для городских жителей, в то же время крупные инвестиции попадали и в сельскохозяйственные регионы, где основным видом деятельности оставалось рисоводство, либо другие виды сельскохозяйственной деятельности. Наиболее известной территорией такого типа является городской уезд Кайпин, расположенный в городском округе Цзянмэнь и являющийся одним из центров миграции. Среди многочисленных поселений данного района наиболее известны деревни Саньмэнь, Цзыли, Цзиньцзян и Мацзянлун, входящие в список всемирного наследия ЮНЕСКО [3; 9; 12].
Именно в них представлены процессы трансформации традиционного китайского жилища под воздействием европейского влияния, осуществлённого за счёт инвестиций соотечественников из-за рубежа. На момент активной эклектизации построек, относящихся к началу XX в. в этих поселениях сформировалась типология сооружений, отличавшаяся от центрального Китая ввиду воздействия климатических и социальных факторов. К первым необходимо отнести избыток солнечной радиации, из-за чего в постройках, получивших название саньцзяньлянланы1, отказались от крупного внутреннего двора, характерного для традиционных сыхэюаней (И^ , «четыре [здания] с общим двором»), и заменили его на двор-коридор, аналогичный шанхайским шикумэням2, либо же на двор-колодец. Второй фактор — рассмотренная выше криминогенная обстановка, которая возродила известные ещё с периода династии Мин сторожевые башни — дяолоу (представлявшие собой
1 Саньцзяньлянлан — компактный одно-, двухэтажный жилой дом с приближённой к квадрату формой плана, который составлял основу «решётчатой» структуры (grid-structure) поселений и являлся наиболее массовым типом жилой застройки сельской местности провинции Гуандун в XIX — начале XX в.
2 Шикумэнь ^П — блокированный двух-, трёхэтажный жилой дом с прямоугольной формой плана, разновидность домов лунтан ^Ш, который являлся основой жилой застройки китайских кварталов в Шанхае во второй половине XIX — первой половине XX в. и характеризовался синтезом традиционной китайской и колониальной европейской архитектуры (блокированные дома шанхайского сеттльмента).
672
утилитарные фортификационные сооружения, предназначенные для кратковременного пребывания во время налётов бандитов и использовавшиеся всеми жителями деревни [14;0 16].
По мере повышения благосостояния местных жителей, начался процесс европеизации традиционных типов сооружений. Наиболее простым трансформациям подвергались саньцзяньлянланы, которые долгое время оставались основой застройки деревень Кайпина. Основные трансформации происходили с фасадами, в которых появились полноценные оконные проёмы, в то время как в традиционных постройках они представляли собой небольшие отверстия для вентиляции. Появление чуждого для традиционной архитектуры элемента привело к его декорированию по западным образцам, в результате чего они стали декорироваться бровками или сандриками, в которых тимпан представлен живописными либо барельефными композициями, основанными на традиционном искусстве. Помимо этого, декорировался карниз и входная группа. По мере эволюции построек появлялась эксплуатируемая кровля, организация которой стала возможна после внедрения железобетонных конструкций, что в свою очередь привело к активному использованию балюстрады с ограждающими её европеизированными балясинами [2; 8; 20].
Второй тип трансформации связан с развитием дяолоу. Изначально башни, строившиеся для всей деревни, жители которой, как правило принадлежали к одному клану, представляли собой утилитарные сооружения без какого-либо декора. По мере финансовых вливаний в поселения начался процесс усложнения пластики фасада, его декорирования. Сторожевые башни стали достигать высоты в пять и более этажей, а завершения выполнялись в виде многоуровневых террас, шатров, куполов. В начале XX в. уровень благосостояния отдельных семей позволил им возводить частные дяолоу, которые в планировочном плане больше соответствовали саньцзяньлянланам, чем коридорной системе классических башен. Применение новых материалов и технологий строительства, в первую очередь связанное с использованием железобетона, металлоконструкций и стоечно-балочной каркасной системы, отражает уровень трансформации строительного производства местности и постепенного отказа от традиционных строительных материалов и конструкций. Характерной чертой стало применение эксплуатируемых кровель, а также использование элементов классической ордерной системы и аркады, при этом данные элементы подвергались высокому уровню трансформации ввиду незнания канонов европейской архитектуры местными
673
зодчими. Во многом изменение подхода к строительному производству и декору стало возможным благодаря строителям, получившим опыт возведения таких сооружений за рубежом. Также стоит отметить более поздние постройки, относящиеся к 1920-1930-м гг., авторство которых зачастую принадлежало местным архитекторам, получившим образование за рубежом, либо же в современных китайских вузах с западной системой образования. Интересно расположение этих построек, расположенных вне традиционной ортогональной разбивки поселения и тяготеющих к рисовым плантациям владельца сооружения. Всего на сегодняшний день сохранилось 1833 постройки данного типа [3; 9; 12; 15].
К заключительному этапу эклектизации деревень нужно отнести появление луцзюев3, пик строительства которых пришёлся на 1930-е гг. и которых было возведено более 12 тыс. сооружений, вобравших в себя особенности как традиционных саньцзяньлянланов, так и дяолоу, которые так и не стали местом постоянного проживания, а использовались лишь в качестве защищённого от угрозы ночлега. Подвергшийся дальнейшей трансформации этот тип построек стал основой жилых домов сельской местности второй половины XX в. В луцзюях применялась традиционная система с анфиладным типом планировки, при которой жилые и подсобные комнаты выходили в общий зал. Отличием стало размещение вспомогательных помещений в северной части здания, что обусловлено особенностями инсоляции сооружений без традиционного внутреннего двора, что стало проявляться ещё при строительстве дяолоу. В некоторых подтипах появлялась одно-, реже двухэтажная пристройка с южной части фасада, в которой располагался небольшой внутренний двор, к которому, в свою очередь, примыкали кухни и складские помещения (компоновка, традиционная для данной местности). Интересна трансформация перекрытия над первым этажом, в котором стали располагать отверстие, перекрытое решёткой, что отождествляло его с тяньцзином ( ^ ^ ) — двором-колодцем, применяемым в традиционной архитектуре провинции Гуандун. Также обязательным элементом являлся алтарь предков, располагавшийся на первом или верхнем этаже перед выходом на террасу, что также встречалось и в
3 Луцзюй ^^ — жилой дом с этажностью в три-пять этажей и приближённой к квадрату формой плана, характеризующийся высоким уровнем европеизации декоративных элементов. Такие дома по большей части располагались в сельской местности нижнего течения р. Чжуцзян в 1920-1940-х годах и принадлежали богатым землевладельцам.
674
традиционных дяолоу. Таким образом, несмотря на трансформацию объёмно-пространственной композиции и переход на новые строительные материалы и конструкции, местные жители продолжали использовать традиционные элементы, нёсшие семантическую нагрузку, либо интерпретировать их [8].
Также стоит отметить формирование архитектуры поселка Чикань, ставшего местным торговым центром, в котором многие богатые сельские жители держали свои магазины. Основным типом застройки, как и в других торговых городах республиканского периода Китая, стали цилоу центром развития которых для
провинции Гуандун являлся г. Гуанчжоу. Как и в рассмотренных ранее сооружениях, их планировочная структура базировалась на
4
традиционной планировке, в данном случае домах чжутунъу , а структура квартала представляла собой уплотнённую блокированную застройку. Основной интерес представляет появление новых типов сооружений, таких как библиотеки, принадлежавшие двум конкурирующим кланам, жившим в Чикане, которые были построены за счёт финансирования членами этих кланов, проживающими за рубежом. Их характерной чертой стали часовые башни, расположенные над входными группами, навеянные западной архитектурой [11; 19].
Заключение
Таким образом, рабочая миграция жителей провинции Гуандун, вызванная социальным напряжением в регионе, за полвека сформировала новое направление кросс-культурной коммуникации между Китаем и странами Запада. Она заключалась в формировании этнических китайских общин за пределами Китая и постепенное перепрофилирование сферы деятельности с чернорабочих на мелких предпринимателей. Высокая значимость родственных связей в свою очередь обусловила перенаправление аккумулированных за границей денежных средств на родину, что позволило поднять её благосостояние и обеспечило экономическое развитие. Данные перемены отразились на развитии архитектурно-строительного комплекса. В результате кросс-культурной коммуникации, представленной как трансляцией представлений о западной культуре, так и маятниковой рабочей миграцией,
4 Чжутунъу ^ШШ — блокированный жилой дом с этажностью в один-три этажа с прямоугольной формой плана, который являлся примером ранней жилой застройки городских кварталов в провинции Гуандун в XIX — начале XX в.
675
китайские рабочие получали новые навыки. Позже появились специалисты западного образования, что привело к форсированному развитию архитектуры и её эволюции. Однако высокая семантическая нагрузка ряда исторических архитектурных элементов и декора, а также сила традиции в китайском обществе привели к синтезу заимствованных элементов с традиционными.
Литература
1. Batto P.R.S. The diaolou of Kaiping (1842-1937): building for dangerous times // China perspectives. 2006. No. 66. P. 2-17.
2. Jiang S. A brief introduction for the modernization of vernacular architecture in Lingnan // Study and Preservation Modern of Chinese Modern Architecture. Vol. 5. Beijing, 2004. P. 158-164.
3. Kuah-Pearce K.E., Jin H. Cultural Heritage in Asia Series. Vol. 2. Kaiping Diaolou and the Chinese Diaspora Connection. Hong Kong, 2012. 53 p.
4. Lew A.A., Wong A. Existential tourism and the homeland: the overseas Chinese experience // Seductions of Place: Geographical Perspectives on Globalization and Touristed Landscapes. Abingdon, 2005. P. 286-300.
5. Lew A.A., Wong A. Tourism and the Chinese diaspora // Tourism and Migration: New Relationships Between Production and Consumption. Abingdon, 2002. P. 205-219.
6. Nield R. China's Foreign Places: The Foreign Presence in China in the Treaty Port Era, 1840-1943. Hong Kong, 2015. 359 p.
7. Postal D.L., Wong J.H. The Chinese diaspora: The current distribution of the overseas Chinese population // Chinese Journal of Sociology. 2016. Vol. 2(3). P. 348-373.
8. Tan J. The culture of the Lu Mansion architecture in China's Kaiping County, 1900-1949: Thesis ... Doctor of Philosophy. Hong Kong, 2013. 331 p.
9. Wu X. Kaiping Diaolou and Village. Guangzhou, 2007. 129 p.
10. Xu G., Situ S. Cultural landscape of overseas Chinese in Guangdong and its territorial distribution // Geographical Research. 2014. No. 3(24). P. 411-421.
11. Zhang G. Chikan Town. Beijing, 2011. 190 p.
12. Zhang G. Kaiping Diaolou and Village. Beijing, 2011. 169 p.
13. Бокщанин АА. Западноевропейцы и минский Китай // История Китая с древнейших времён до начала XXI века. T. 5. Династия Юань и Мин (1279-1644). М., 2016. С. 511-516.
14. Ким А.А., Лучкова В.И. Основные типы эклектичной архитектуры провинции Гуандун (Китай) конца XIX — начала XX в. // Архитектон: известия вузов. 2018. № 4(64). С. 1-13.
15. Ким АА., Лучкова В.И. Дяолоу провинции Гуандун (Китай) как отражение заподноевропейского влияния в архитектуре региона // Вестник Тихоокеанского государственного университета. 2017. № 1(44). С. 55-64.
676
16. Лучкова В.И., КимАА. Европейские влияния в традиционной архитектуре Китая XVIП — начала XX вв. Хабаровск: Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2016. 148 с.
17. Непомнин О.Е. Китай периода «закрытия» от внешнего мира // История Китая с древнейших времён до начала XXI века. Т. 6. Династия Цин (1644-1911). М., 2014. С. 159-189.
18. Непомнин О.Е. Крестьянские и «опиумные войны» (40-50-е гг. XIX в.) // История Китая с древнейших времён до начала XXI века. Т. 6. Династия Цин (1644-1911). М., 2014. С. 190-220.
19. Чжэн Дэхуа ^ Ш ^ . Гуандун цяосян цзяньчжу вэньхуа (Строительная культура эмигрантских районов Гуандуна). Гонконг: Сянган саньлянь шудянь, 2003. 129 с.
20. Ян Хунле Ш'ЖШ. Сигуаньдау юй цилоу Ш % % Ш ^ ^ й (Сигуанъдау и цилоу). Гуанчжоу: Цзинань дасюэ чубаньшэ, 2012. 200 с.
A.A. Kim *
Influence of the pendulum labor migration on the formation of the Guangdong province electrical architecture (by the example of the county-level city Kaiping)
ABSTRACT: The article briefly discusses the prerequisites and periods of development of the pendulum labor migration of the Guangdong residents to the Americas, Australia and New Zealand, roles of financial investments made by Chinese people living abroad in the economic development of the region, as well as the transmission of Western culture through the application of knowledge gained abroad in the homeland. The process of transformation of the traditional way of life is analyzed by the example of architectural structures' evolution associated with both the accumulation of capital in the region and cross-cultural interaction.
KEYWORDS: China, Guangdong, migration, huaqiao, architecture, eclecticization, cross-cultural interaction.
* Kim Anton Andreyevich, Assistant Professor, Postgraduate Student of Department of Architecture and Urbanistics Pacific National University, Khabarovsk, Russia; E-mail: ant.kim@mail.ru
677
