CC BY
60УДК 94(100)"05/..." + 94(47).03
Левинская Яна Владиславовна
магистрант II курса департамента «Исторический факультет» Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н.
Ельцина, Екатеринбург, Россия, e-mail: levinskayana@mail.ru
ВЛИЯНИЕ ЛИОНСКОЙ УНИИ НА ЦЕРКОВНЫЕ РЕФОРМЫ КИЕВСКОЙ МИТРОПОЛИИ (1274 г.)
Iana V. Levinskaia
2-nd year Graduate student Department «Faculty of History»
Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, Ekaterinburg, Russia, e-mail: levinskayana@mail.ru
THE INFLUENCE OF THE LION UNION ON THE CHURCH REFORMS OF THE METROPOLIS OF KIEV (1274)
Аннотация. Статья посвящена проблеме развития Русской православной церкви в XIII столетии в контексте униатской политики византийского императора Михаила VIII Палеолога. В исследовании предпринимается попытка комплексного анализа причин проведения церковных реформ на Владимирском соборе 1274 г. В результате работы выявлена связь между заключением Лионской унии и ответной реакцией митрополита Кирилла на церковную политику первого Палеолога.
Ключевые слова: Лионская уния, собор во Владимире 1274 г., Михаил VIII Палеолог, митрополит Кирилл.
Abstract. The article is devoted to the problem of the development of Russian Orthodox Church in the context of union policy of Byzantine emperor Michael VIII Palaiologos in XIII century. The author makes an attempt complex analyze of all reasons of church reforms on Vladimir's Sobor in 1274 year. The result of the research is relation between Lion union and metropolitan Kirill' s answer reaction of the church policy of the first Palaiologos.
Keywords: the Lion Union, Vladimir's Sobor 1274, Michael VIII Palaiologos, metropolitan Kirill.
XIII столетие оставило неизгладимый след в истории Руси. Не только завоевание монголов сформировало политический и религиозный вектор деятельности русских князей и митрополитов, но и обстановка в других государствах. Одним из таких государств являлась Византийская империя, претерпевшая крах в начале XIII столетия в результате взятия Константинополя крестоносцами. В 1261 г. Византийская империя была восстановлена под эгидой основателя династии Палеологов - Михаила VIII, политика которого не могла не вызвать реакции на Руси. Византия долгое время оставалась для
© Левинская Я.В., 2017
Руси и союзником, и противником, в зависимости от политического курса князей и василевсов, что, несмотря на характер взаимоотношений, свидетельствовало о тесной связи между двумя государствами. Особенно это проявлялось в церковной сфере. В данной статье речь и пойдет об одном из таких событий - заключении Лионской унии между католической и православной церквами во время правления Михаила VIII Палеолога, что, на наш взгляд, вызвало реакцию в Русской православной церкви.
Первый Палеолог вошел в историю как василевс, возродивший Византийскую империю, однако его правление было насыщено разными событиями, что вызывало противоречивые оценки интеллектуалов, в том числе высших кругов духовенства. Во-первых, это ослепление законного наследника престола Иоанна IV Ласкариса с целью единоличного правления, во-вторых, заключение Лионской унии с католической церковью. Оба события вызвали резонанс в среде византийского духовенства. Решительность в заключении унии стало клеймом в деятельности императора в восприятии современников. Лишение отца достойного погребения по инициативе Андроника II («Сын же его, император Андроник, не удостоил отца не то что приличиствующего царям погребения, но даже и такого, какого предоставляют ремесленникам или земледельцам. <...> Виной тому было нарушение правого учения церкви» [1, с. 101]) - лакмус, демонстрирующий негативное отношение к Михаилу VIII Палеологу как стороннику унии.
Второй Лионский церковный собор был созван в 1274 г. папой Григорием X. Греческая делегация приняла условия папства: признала верховенство папы, символ веры filioque; литургию не квасным хлебом, а опресноками; необходимость убрать из Евхаристии анафору; учение о чистилище и др. [2]. Причины согласия Михаила VIII Палеолога заключить унию сводились к необходимости защитить государство от внешней угрозы, олицетворяющей деятельность Карла Анжуйского. Потенциальная поддержка папы (вследствие заключения унии) - рычаг, способный остановить надвигающуюся опасность. Однако византийским духовенством и обществом уния принята не была.
В это же время, в 1274 г., на Руси во Владимире митрополитом Кириллом был созван собор, результатом чего явилось принятие Сербской Кормчей и ряда установлений против нестроений. Так, собор осудил симонию и сребролюбие клира, беспорядки во время литургии, пьянство в среде духовенства, безнравственное веселье народа, а также обливание при обряде крещения [7, а 106]. В историографии нет единого мнения о датировке собора (например, Я.Н. Щапов датирует собор 1273 г.), но большинство ученых считают, что собор был созван именно в 1274 г., чего придерживаемся и мы. Говоря о причинах созыва собора, выделяют целый их комплекс, однако традиционно полагают, что главная причина крылась в татаро-монгольской угрозе. Исследователи с целью подтверждения данного тезиса ссылаются на «Слова» Серапиона (сподвижника митрополита Кирилла), которые были озвучены на соборе. Пять «Слов» проповедника так или иначе были посвящены татаро-монгольской угрозе [4]. Однако наряду с этим историки отмечают в качестве предпосылок междоусобицу на Руси и заключение унии двух Церквей в Лионе. Мы склонны полагать, что именно Лионская уния стала основным импульсом созыва собора. Прежде чем аргументировать нашу точку зрения, отметим, что собор был своеобразным подведением итога деятельности митрополита Кирилла [7, ^ 97], и весь комплекс назревших проблем имел место в качестве причин его созыва. Рано или поздно собор был бы созван, однако мы сосредоточиваем внимание на том, что заключение Лионской унии -катализатор данного события в церковной жизни Руси.
Во-первых, главный результат Владимирского собора - принятие Сербской Кормчей (преимущественно с толкованиями Аристина). Здесь стоит отметить, что еще в домонгольской Руси был распространен номоканон славянского перевода [3, а 185]. Известно, что митрополит Кирилл во время своего служения обращается к болгарскому князю Иакову Святославу с просьбой прислать ему на Русь Кормчую св. Саввы, список которой был выслан в начале 60-х гг. XIII столетия [2]. Главный вопрос, таким образом, который становится перед нами, заключается в причинах утверждения
Сербской Кормчей именно в 1274 г., а не ранее. Что именно послужило толчком столь оперативного принятия номоканона, и чем это было вызвано? Для того чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно сосредоточить внимание на принципиальном отличии Кормчей книги св. Саввы от других номоканонов, действующих ранее на Руси.
Первое, это стремление св. Саввы отбросить все источники теории цезарепапизма [8, ^ 38], т.е. стремление к снижению роли власти императора в церковной сфере. Отметим, что василевсы в Византии обладали особым правом в регулировании церковной деятельности, по сербскому же номоканону власть гражданского правителя ограничивалась. Для митрополита Кирилла фактическое обесценивание роли василевса на церковном поприще было особенно важным в связи с новыми униатскими веяниями в Византии, вследствие инициатив Михаила VIII Палеолога.
Второе, это преимущественное обращение Саввы Сербского к толкованиям Аристина, а не Зонары и Вальсамона. Стоит отметить, что толкование Аристина являлось более кратким и сдержанным в сравнении с толкованиями двух других канонистов [9]. Толкователь обходил стороной вопросы, связанные с церковной иерархией. Во-первых, комментируя Синопсис, Аристин стремился к уравниванию полномочий Римской и Константинопольской кафедр (в отличие от Зонары и Вальсамона) [5, а 120-121]. Тенденция к тождеству авторитета кафедр, обозначенная в толкованиях, выглядела особенно актуальной для Русской православной церкви в период ее зависимости от Константинопольского патриархата. Во-вторых, толкования Аристина по вопросу значимости церковных постановлений являлись наиболее гибкими по отношению к Поместным соборам [5, ^ 126], несмотря на то, что правовые определения Поместных соборов, согласно предшествующим номоканонам, не включались в основной канонический кодекс Церкви [9]. На наш взгляд, принятие Кормчей на Руси с преимущественной долей
толкований Аристина представлялось наиболее выгодным, поскольку данный шаг мог обеспечить относительную независимость Русской православной церкви от решений Константинопольского патриархата. Отметим, что толкования двух других канонистов Зонары и Вальсамона были направлены на подчеркивание иерархичности постановлений соборов, Аристин же, единственный из канонистов, не сосредоточивал на этом столь острого внимания. Митрополит Кирилл, таким образом, выступая инициатором принятия номоканона на Руси, предпринимает шаг к защите Русской православной церкви от решений Константинопольского патриархата.
Во-вторых, установления Владимирского собора 1274 г. способствовали не только ужесточению церковной дисциплины (см. выше), но и стремлению ограничения языческих обрядов и ересей. Поскольку православная церковь испытывала тяжелые времена, что было связано с комплексом причин, митрополит Кирилл стремился обезопасить Церковь и государство от ересей и расколов, введя единые установления. Отметим, что данная политика могла быть вызвана не только татаро-монгольским господством, но и реакцией византийского социума на униатскую политику Михаила VIII Палеолога, вследствие чего в обществе произошел внутренний церковный раскол («Разделение увеличивалось с каждым днем. <...> Как больной желудком, подвергаясь сверх того новой болезни, вдвойне страдает и чувствует, что первая болезнь, от столкновения с другою, еще более усиливается <...>: так точно было тогда и с Божиею церковью» [6, ^ 368]; «Рассеянные и блуждающие <... > одни называли себя приверженцами патриарха Арсения <...> другие - Иосифа; третьи же говорили еще иначе» [1, ^ 101]). Стоит обратить внимание и на тот факт, что митрополит не предпринимал очевидных шагов к защите государства от еретических течений до 1274 г. Поэтому мы делаем вывод, что заключение Лионской унии - катализатор созыва собора во Владимире. Более того, толкования Аристина, использованные в Сербской
Кормчей, иллюстрируют пример строгого и непримиримого отношения к еретикам, в сравнении с отношением к ним других канонистов - Зонары и Вальсомона. Аристин, говоря об еретиках, настаивает на предании их анафеме, два других канониста допускают добровольное признание своих ошибок еретиками [5, ^ 123].
И, наконец, в-третьих, на чем мы должны заострить внимание -отношение митрополита Кирилла к латинскому христианству. Ведь только в случае его комплексной антилатинской деятельности гипотеза о том, что заключение Лионской унии послужило импульсом к проведению церковных реформ, имеет право на существование. Действительно, во время пребывания в сане митрополита Кирилл совершал поездки в Новгородскую землю, где Александром Ярославичем (Невским) велась борьба с латинскими крестоносцами, таким образом, священнослужитель не только выражал решительное тяготение к Руси Северной, но и стремился поддержать Новгородского князя в его политике [3, ^ 184]. С Галицким же князем Даниилом Романовичем у Кирилла отношения испортились ввиду стремления князя сделать ставку на союз с Западом в борьбе за свою независимость от татаро-монгольской власти [3, ^ 184]. Митрополит Кирилл, несмотря на то, что долгое время являлся ставленником Даниила Романовича, в ответ на пролатинскую политику Галицкого князя старался упрочить свои позиции во Владимирской и Новгородской землях. Таким образом, можно сделать вывод об антилатинской деятельности митрополита на протяжении его служения, о чем свидетельствуют прежде всего размолвка с Галицким князем Даниилом Романовичем и стремление оказать поддержку Александру Невскому.
Подводя итог, обозначим, что заключение Лионской унии в Константинополе действительно могло послужить импульсом к созыву собора во Владимире в 1274 г. Конечно, это не отменяет весь комплекс назревших причин, в том числе факта татаро-монгольского господства, однако
церковная политика Михаила VIII Палеолога, на наш взгляд, явилась катализатором принятия оперативных мер в Русской православной церкви с целью ее защиты от униатских веяний. Отметим и то, что ордынская угроза не была единственной причиной созыва собора в 1274 г., поскольку митрополит Кирилл являлся сторонником ведения дружественных отношений с ордынцами (особенно после активного сотрудничества с Александром Невским). Более того, факт содействия хану Менгу-Темиру в организации посольства в Константинополь к Михаилу VIII Палеологу в 1279 г. свидетельствует в пользу сотрудничества Русской православной церкви с ордынским ханством. Ряд мер в церковной сфере, предпринятых ханом Менгу-Темиром (освобождение Церкви от уплаты дани и т.п.) иллюстрируют терпимые отношения между иноземцами и Церковью. Конечно, лояльная политика к ордынцам, навеянная курсом Александра Невского, не отменяла негативного к ним отношения, но вряд ли могла являться основной причиной созыва Церковного собора. Мы полагаем, что обстановка в Византийской империи оказывала большее влияние на проведение реформ в Русской православной церкви в XIII столетии.
Список литературы
1. Григора Никифор. История Ромеев. Т. 1. СПб.: Квадривиум, 2013. 438 с.
2. Дворкин А.П. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви: Курс лекций [Электорогнный ресурс]. Н. Новгород, 2005 // Седмицами. URL: https://www.sedmitza.ru/lib/text/434637 (дата обращения: 01.02.2017).
3. Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М.: Терра, 1997. 681 с.
4. Кириллин В.М. Идейно-содержательная специфика «Слов» святителя Серапиона Владимирского [Электорогнный ресурс] // Научный богословский портал Богослов.RU. URL: http://www.bogoslov.ru/es/text/434695.html#_ftn13 (дата обращения: 01.02.2017)
5. Красножен М.Е. Толкователи канонического кодекса Восточной церкви: Аристин, Зонара и Вальсамон. Юрьев: Типография К. Маттисена. 1911. 287 с.
6. Пахимер Георгий. История о Михаиле и Андронике Палеологах. СПб.: Типография Департамента уделов, 1862. 546 с.
7. Соколов Р.А. Русская церковь во второй половине XIII - первой половине XIV в. СПб.: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2010. 232 с.
8. Субботич М. Святой Савва и славянство // Вестник Череповецкого государственного университета. 2014. № 5 (58). С. 36-44.
9. Цыпин В.А. Церковное право [Электорогнный ресурс] // «Азбука веры». URL: https://azbyka.ru/otechnik/Vladislav_Tsypin/tserkovnoe-pravo/ (дата обращения: 01.02.2017).
