CC BY
25
Клиническая медицина. 2016; 94(4) DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-4-285-289
Оригинальные исследования
11. van der Linden S., Valkenburg H.A., Cats A. Evaluation of diagnostic criteria for ankylosing spondylitis. A proposal for modification of the New York criteria. Arthritis, Rheum. 1984; 27 (4): 361—8.
12. Rudwaleit M., Jurik A.G., Hermann K.G., et al. Defining active sac-roiliitis on magnetic resonance imaging (MRI) for classification of axial spondylarthritis: a consensual approach by the ASAS/OMER-ACT MRI group. Ann. Rheum. Dis. 2009; 68 (10): 1520—7.
13. Rudwaleit M., van der Heijde D., et al. The Assessment of Spondylo Arthritis International Society classification criteria for peripheral spondylo arthritis and for spondylarthritis in general. Ann. Rheum. Dis. 2011. Jan; 70 (1): 25—31.
14. Garrett S., Jenkinson T., Kennedy L.G., Whitelock H., Gaisford P., Calin A. A new approach to defining disease status in ankylosing spondylitis: the Bath Ankylosing Spondylitis Disease Activity Index. J. Rheumatol. 1994; 21 (12): 2286—91.
15. van der Heijde D., Lie E., Kvien T.K., Sieper J., Van den Bosch F., Listing J., et al. ASDAS, a highly discriminatory ASAS-endorsed disease activity score in patients with ankylosing spondylitis. Ann. Rheum. Dis. 2009; 68 (12): 1811—18.
16. Maksymowych W.P., Richardson R., Mallon C., van der Heijde D., Boonen A. Evaluation and validation of the patient acceptable symptom state (PASS) in patients with ankylosing spondylitis. Arthritis. Rheum. 2007; 57 (1): 133—9.
17. Koshelevа N.A., Rebrov A.P. Role of education and outpatient care in optimizing the treatment of patients with chronic heart failure developed after suffering a Q-myocardial infarction. Lechashiy vrach. 2010, 05. Available at http://www.lvrach.ru/2010/05/13775881// Accepted 04.2010. (in Russian)
18. McKinstry B. The use of remote monitoring technologies in managing chronic obstructive pulmonary disease. QJM. 2013; 106 (10): 883—5.
19. Van Sickle D., Magzamen S., Truelove S., Morrison T. Remote monitoring of inhaled bronchodilator use and weekly feedback about asthma management: an open-group, short-term pilot study of the impact on asthma control. PLoS One. 2013;8 (2): e55335. doi: 10.1371/journal.pone.0055335.
20. Burkhart P.V., Sabaté E. Adherence to long-term therapies. Evidence for action. J. Nurs. Scholarsh. 2003; 35 (3): 207.
21. McKinstry B., Hanley J., Wild S., Pagliari C., Paterson M., Lewis S. et al. Telemonitoring based service redesign for the management of uncontrolled hypertension: multicentre randomised controlled trial. B. M. J. 2013; 346. doi: 10.1136/bmj.f3030
22. Berdnikov S.V., Wisniewski V.I., Berdnikova O.A. Influence of outpatient self-control of renal function and electrolyte disturbances in patients with severe heart failure. Russkiy kardiologicheskiy zurnal. 2013; 1 (99): 79—85. (in Russian)
23. Ariza-Ariza R., Hernández-Cruz B., Navarro-Compán V., Leyva Pardo C., Juanola X., Navarro-Sarabia F. A comparison of telephone and paper self-completed questionnaires of main patient-related outcome measures in patients with ankylosing spondylitis and psori-atic arthritis. Rheumatol. Int. 2013; 33 (11): 2731—6. doi: 10.1007/ s00296-013-2800-6. Epub 2013 Jun 21.
24. Sieper J., Lenaerts J., Wollenhaupt J., et al. Maintenance of biologic-free remission with naproxen or no treatment in patients with early, active axial spondylarthritis: results from a 6-month, randomised, open-label follow-up study, INFAST Part 2. Ann Rheum Dis. 2014; 73 (1): 108—13.
Поступила 20.04.15 Принята в печать 15.09.15
© ВИРСТЮК Н.Г., СЕНЮТОВИЧ Н.Р., 2016 УДК 616.366-002.2-06:616-009.9]-07
Вирстюк Н.Г., Сенютович Н.Р.
ВЛИЯНИЕ ЛЕПТИНА НА ФУНКЦИЮ ЖЕЛЧНОГО ПУЗЫРЯ У БОЛЬНЫХ С МЕТАБОЛИЧЕСКИМ СИНДРОМОМ
ГВУЗ «Ивано-Франковский национальный медицинский университет», Украина 76018, г. Ивано-Франковск
Для корреспонденции: Вирстюк Наталия Григорьевна — д-р мед. наук, проф., зав. каф.внутренней медицины стоматологического фак. им. проф. М.М. Бережницкого; e-mail: natalya1727@rambler.ru
Обследовано 58 больных хроническим бескаменным холециститом (ХБХ). Больные бъти разделены на 2 группы: в 1-ю группу включено 30 больных ХБХ на фоне метаболического синдрома (МС), во 2-ю — 28 больных ХБХ без МС. Контрольную группу составили 20 здоровых обследуемых.
МС диагностировали в соответствии с критериями International Diabetes Federation 2005 г. Оценивали антропометрические параметры — индекс массы тела, соотношение окружности талии и окружности бедер; липидный спектр крови — общий холестерин, триглицериды, липопротеины высокой плотности, липопротеины низкой плотности. Уровень лептина и инсулина в крови определяли иммуноферментныж методом с помощью коммерческих наборов Leptin ELISA и Insulin ELISA (DRG International, Inc., США). Рассчитывали индекс инсулинорезистентности НОМА-IR. У больных ХБХ на фоне МС наблюдалось повышение уровня лептина в 2,61 раза по сравнению с показателями у здоровых людей (р < 0,001) и в 2,47 раза по сравнению с показателями у больных ХБХ без МС (р < 0,001). Установлена достоверная прямая корреляционная связь между содержанием в крови лептина и индексом массы тела, индексом инсулинорезистентности HOMA-IR, содержанием триглицеридов, холестерина. Установлена взаимосвязь между содержанием лептина в крови и толщиной стенки желчного пузыря (ЖП), количеством кристаллов холестерина в желчи и уменьшением скорости выделения желчи из ЖП, что доказывает влияние лептина на структурно-функциональные изменения ЖП.
Кл ючевые слова: желчный пузырь; метаболический синдром; лептин.
Для цитирования: Вирстюк Н.Г., Сенютович Н.Р. Влияние лептина на функцию желчного пузыря у больных с метаболическим синдромом. Клин. мед. 2016; 94 (4): 285—289. DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-4-285-289
VirstyukN.G., Senyutovich N.R.
EFFECT OF LEPTIN ON THE GALLBLADDER IN PATIENTS WITH METABOLIC SYNDROME
Ivano-Frankovsk National Medical University, Ivano-Frankovsk, Ukraine
The study involved 58 patients with chronic noncalculous cholecystitis (CNC) divided into two groups. Group I included 30 CNC patients with metabolic syndrome (MS), group II28 CNC patients without MS. The control group consisted of 20 healthy people. MS was diagnosed according to International Diabetes Federation guidelines (2005). The following anthropometric parameters were determined: body mass index (BMI), waist to hip ratio, blood lipid profile (total cholesterol, triglycerides, high density lipoproteins (HDL), and low density lipoproteins (LDL)). Leptin and insulin levels were measured using commercial ELISA kits «Leptin ELISA» and «Insulin ELISA» (DRG International, Inc., USA) respectively. Insulin resistance index HOMA-IR (Homeostasis Model Assessment of Insulin Resistance) was calculated. It was shown that leptin level in CNC
Clinical Medicine, Russian journal. 2Q16; 94(4) DOI 1Q.1SS21/QQ23-2149-2Q16-94-4-2S5-2S9
Original investigations
patients with MS was 2.61 times that in healthy subjects (p <0.001) and 2.47 times higher than in CNC patients without MS (p <0.001). Significant direct correlations between leptin blood levels andBMI, HOMA-IR index, triglycerides, and cholesterol were documented. The relationships between blood levels of leptin and the thickness of the gallbladder (GB) wall, the amount of cholesterol crystals in bile, and decreased bile release rate from GB which suggests effect of leptin on the structural and functional changes in GB.
Keywords: gallbladder; metabolic syndrome; leptin.
Citation: Virstyuk N.G., Senyutovich N.R. Effect of leptin on the gallbladder in patients with metabolic syndrome. Klin. med. 2016; 94 (4): 285—289. DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-4-285-289
Correspondence to: Natalia G. Virstyuk — MD, PhD, DSc, prof.; e-mail: natalya1727@rambler.ru
Received 20.07.15 Accepted 15.09.15
Актуальной проблемой медицины является увеличение в последнее время количества людей с повышенной массой тела и метаболическим синдромом (МС) [1, 2]. Распространенность МС составляет около 24%, но превышает 40% в возрастной группе старше 60 лет [3, 4]. В индустриальных странах среди населения в возрасте старше 30 лет распространенность МС колеблется от 15 до 25% [5, 6].
В основе развития МС лежат фундаментальные иммунологические и генетические нарушения, которые приводят к генерализованному неспецифическому воспалению [7].
Основным патофизиологическим признаком при ожирении является жировая инфильтрация внутренних органов, которая приводит к хроническому воспалению и повреждению [8]. Доказано, что ожирение сопровождается жировой инфильтрацией стенки желчного пузыря (ЖП) [9]. Согласно научным прогнозам, в ближайшие годы сохранится тенденция к повышению частоты нарушений функции билиарной системы, связанных с метаболическими расстройствами [10, 11].
Жировая ткань не только является депо липидов, но и имеет эндокринную и паракринную активность [12]. Адипоциты белой жировой ткани продуцируют биологически активные молекулы — адипоцитокины, дей-ствуюшие как гормоны [13]. К ним принадлежит лептин. Установлено, что лептин-167 — аминовый кислотный пептидный гормон — уменьшает массу тела, аппетит и увеличивает энергозатраты [14]. Результаты последних исследований свидетельствуют о важном влиянии лептина и его рецепторов на секрецию инсулина и развитие ожирения [15]. Считается доказанным негативное влияние лептина и инсулина на соотношение липидных фракций крови [16]. Лептин принимает участие в патогенезе заболеваний печени, поскольку в клетках печени он или подавляет этапы обмена, которые запускаются инсулином, или усиливает другие эффекты действия инсулина в гепатоцитах [17, 18]. Влияние лептина на состояние ЖП при МС изучено недостаточно.
Целью настоящей работы было исследование влияния лептина на состояние ЖП при наличии МС.
Материал и методы
Обследовано 58 пациентов с ХБХ: 25 мужчин и 33 женщины в возрасте от 30 до 59 лет. Больные были разделены на 2 группы: в 1-ю группу включено 30 боль-
ных ХБХ на фоне МС, во 2-ю — 28 больных ХБХ без МС. Контрольную группу составили 20 здоровых обследуемых. Диагноз ХБХ базировался на клинических признаках заболевания, данных лабораторных и инструментальных исследований. Состояние ЖП оценивали по результатам ультразвукового исследования, многомо-ментного фракционного дуоденального зондирования (МФДЗ) и микроскопического исследования желчи.
Диагноз МС устанавливали в соответствии с критериями International Diabetes Federation 2005 г. Для оценки ожирения проводили определение антропометрических параметров с оценкой индекса массы тела (ИМТ), который рассчитывали по формуле Кетле (ИМТ = МТ/Р2, где МТ — масса тела, кг; Р — рост, м; измеряется в кг/м2). Для выяснения типа ожирения рассчитывали соотношение окружности талии и окружности бедер. В исследование включали больных ХБХ на фоне ожирения (ИМТ 30 кг/м2 и более) по абдоминальному типу. Содержание глюкозы в крови определяли глюко-зо-оксидазным (ортотолуидиновым) методом.
Для оценки липидного спектра крови определяли содержание в крови общего холестерина, триглицери-дов (ТГ), липопротеинов высокой плотности с использованием стандартных тест-систем фирмы «Ольвекс Диагностикум» (Россия) ферментативным методом на автоанализаторе.
Уровень лептина и инсулина в крови определяли иммуноферментным методом с помощью коммерческих наборов Leptin ELISA и Insulin ELISA (DRG International, Inc., США). Индекс инсулиноре-зистентности HOMA-IR рассчитывали по формуле: HOMA-IR = глюкоза натощак, ммоль/л х инсулин натощак, мкЕд/мл/22,5.
Статистическую обработку результатов исследования проводили с использованием программы Statistica 7,0 for Windows. Оценку статистической достоверности различий показателей определяли по методу х2. Для выяснения корреляционной связи между отдельными показателями проводили парный факторный корреляционный анализ с расчетом коэффициента корреляции Пирсона (г) и его достоверности (р).
Результаты и обсуждение
Среди клинических особенностей ХБХ на фоне МС следует отметить преобладание диспепсического синдрома, который регистрировался у 73,33±8,07%
Клиническая медицина. 2016; 94(4) DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-4-285-289
Оригинальные исследования
больных, в то время как при ХБХ без МС у 53,57±9,45% (р < 0,05). Болевой синдром у больных 2-й группы отмечался чаще (83,33±6,8%), чем в 1-й группе (53,57±9,42%, р < 0,05). Частота проявлений астеновегетативного синдрома у больных 1-й и 2-й групп достоверно не различалась (р > 0,05).
По данным ультразвукового исследования, утолщение стенок ЖП более 4 мм обнаружено у 93,33±4,55% больных 1-й группы и 75,00±8,18% больных 2-й группы (р < 0,05). Негомогенность содержимого ЖП одинаково часто обнаруживали у обследованных обеих групп — у 66,67±8,61% больных 1-й группы и 64,29±9,06% больных 2-й группы (р > 0,05). Увеличенный объем ЖП (74,31±5,73 мл; р < 0,05) отмечен у 25 (83,33±6,8%) больных 1-й группы. У больных 2-й группы объем ЖП был несколько меньше (56,3±4,12 мл); его увеличение определяли в 56,67±9,05% случаев (р < 0,05). Следует отметить, что у 5 (16,67±6,8%) больных 1-й группы и 11 (39,29±9,23%) больных 2-й группы объем ЖП был в пределах нормы — 40,2±3,3 и 36,1±3,2 мл соответственно.
Анализ результатов МФДЗ позволил обнаружить у больных ХБХ, особенно при наличии МС, изменение в сравнении с показателями у здоровых людей как длительности всех фаз, так и объема выделенной желчи, которые различались у больных 1-й и 2-й групп (см. таблицу). Установлено, что длительность фазы I у больных 1-й группы в 1,28 раза превышала показатели в контрольной группе и в 1,33 раза — показатели во 2-й группе (р 2 < 0,05). Количество выделенной во время этой фазы желчи достоверно не отличалось от показателей в контрольной и 2-й группах (р > 0,05).
У больных ХБХ на фоне МС отмечено достоверное увеличение длительности фазы II МФДЗ в 1,87 раза в сравнении с показателями у здоровых людей (р < 0,01) и в 1,46 раза в сравнении с показателями у больных ХБХ без МС (р < 0,05), что указывает на увеличение длительности латентного периода ЖП.
Установлено увеличение в 2,83 раза длительности фазы III МФДЗ у больных ХБХ на фоне МС (р < 0,001) в сравнении с показателями у здоровых людей. У больных ХБХ без МС длительность фазы III превышала показатели у здоровых людей только в 1,66 раза, хотя тоже была достоверно больше (р < 0,01). При этом количество выделенной в фазе III желчи в 4,11 раза превышало показатели в 1-й группе и в 1,93 раза во 2-й группе по сравнению с контрольной (р < 0,001). О более выраженном уменьшении сократительной способности ЖП у больных ХБХ на фоне МС свидетельствует достоверное снижение у них скорости выделения пузырной желчи в 1,72 раза в сравнении с показателями у здоровых людей (р < 0,01) и в 1,44 раза — с показателями у больных ХБХ без МС (р < 0,05).
У больных ХБХ без МС количество выделенной желчи в фазе IV тоже в 1,19 раза превышало показатели у здоровых людей (р < 0,05). У больных ХБХ на фоне МС и больных ХБХ без МС имело место снижение ско-
рости выделения печеночной желчи в 1,72 и в 1,38 раза соответственно (р 2 < 0,01) в сравнении с показателями у здоровых людей. По результатам микроскопического исследования желчи установлено увеличенное количество лейкоцитов в порции В желчи у 26 (86,67±6,21%) из 30 (100%) больных 1-й группы и 20 (82,14±7,24%) из 28 (100%) больных 2-й группы (р > 0,05). Избыточное количество цилиндрического эпителия отмеченоу 25 (83,33±6,8%) больных 1-й группы и 21 (78,57±7,75%) больного 2-й группы (р > 0,05). Кристаллы холестерина определялись у 24 (80,00±7,3%) больных 1-й группы и только у 6 (21,43±7,75%) больных 2-й группы (р < 0,001), а билирубината кальция — у 6 (20,00±7,3%) больных
Изменение показателей МФДЗ у больных ХБХ в зависимости от наличия МС (М±т)
Показатель Контрольная группа (n = 20) 1-я группа (n = 30) 2-я группа (n = 28)
Фаза 1: Т, мин 15,31±1,32 19,63±1,66 p < 0,05 14,81±1,35 p > 0,05, p1 < 0,05
V, мл 19,22±1,23 18,37±1,61 p > 0,05 17,98±1,52 p > 0,05, p1 > 0,05
Фаза II: Т, мин 5,36±0,29 10,02±0,49 p < 0,01 6,88±0,51 p < 0,05, p, < 0,05
Фаза III Т, мин 4,24±0,54 12,01±0,92 p < 0,001 7,05±0,53 p < 0,01, p1 < 0,05
V, мл 4,13±0,20 16,98±0,95 p < 0,001 7,98±0,78 p < 0,001, p1 < 0,001
Фаза IV: Т, мин 32,19±1,47 70,05±5,44 p < 0,001 53,02±3,25 p < 0,01, p1 < 0,01
V, мл 59,15±2,90 75,22±5,21 p < 0,05 67,37±5,22 p > 0,05, p1 < 0,05
Скорость выделения желчи из ЖП, мл/мин 1,84±0,12 1,07±0,11 p < 0,01 1,27±0,25 p < 0,01, p1 < 0,05
Фаза V: Т, мин 17,08±1,35 37,01±3,01 p < 0,001 29,03±2,35 p < 0,001, p1 < 0,05
V, мл 22,67±1,19 29,02±2,08 p < 0,05 27,83±1,35 p < 0,05, p1 < 0,05
Скорость выделения желчи из ЖП, мл/мин 1,33±1,1 0,78±0,06 p < 0,001 0,96±0,05 p < 0,05, p1 < 0,05
Примечание. Т — длительность фазы; V — объем выделенной желчи. р — достоверность различий с показателями в контрольной группе; р1 — достоверность различий с показателями в 1-й группе.
Clinical Medicine, Russian journal. 2Q16; 94(4) DOI 1Q.18821/QQ23-2149-2Q16-94-4-285-289
1-й группы и 16 (57,14±9,35%) больных 2-й группы (р < 0,001).
Отмечено снижение рН желчи порции В до 4,82±0,42 у больных 1-й группы и до 4,48±0,42 у больных 2-й группы в сравнении с показателями в контрольной группе (7,11±0,34, р1 < 0,05). Удельный вес дуоденального содержимого порции А у больных 1-й группы был повышенным и составлял 1,024±0,10 кг/л, порции В — 1,042±0,09 кг/л, порции С — 1,017±0,08 кг/л (р1 2 3 > 0,05), что указывает на развитие воспалительного процесса в стенке ЖП и застоя желчи.
Таким образом, у больных ХНХ на фоне МС отмечены нарушения моторики ЖП по гипотонически-гипокинетическому типу. Увеличение в порции В желчи кристаллов холестерина, билирубината кальция, а также закисления желчи указывает на нарушение их коллоидной структуры.
Анализ показателей липидного спектра крови у обследованных позволил обнаружить следующие нарушения липидограммы. У больных 1-й группы имело место повышение уровня общего холестерина в крови в 1,32 раза (р < 0,05), во 2-й группе этот показатель достоверно не отличался от такового в контрольной группе (р > 0,05). Содержание ТГ в крови у больных 1-й группы превышало показатели в контрольной группе в 2,10 раза (р < 0,001), во 2-й группе — в 1,29 раза (р < 0,01). Увеличение содержания липопротеинов низкой плотности в крови в 1,48 раза (р < 0,01) в сравнении с показателями в контрольной группе наблюдалось у больных 1-й группы (р < 0,01), у больных 2-й группы достоверных изменений не определялось (р > 0,05). Установлено снижение уровня липопротеинов высокой плотности в крови у больных 1-й группы в 1,14 раза (р < 0,05) в сравнении с показателями в контрольной группе, в то время как у больных 2-й группы достоверных различий с показателями в контрольной группе не отмечено (р > 0,05).
После проведения орального глюкозотолерантного теста содержание глюкозы в крови больных 1-й группы увеличилось до 9,89±0,51 ммоль/л (р < 0,001), а у больных 2-й группы достоверно не изменилось (р > 0,05). У всех больных ХБХ на фоне МС обнаружено повышение уровня инсулина в крови до 22,31±2,15 мкЕд/мл, что было в 3,89 раза выше показателей у больных ХБХ без МС (5,73±0,54 мкЕд/мл) и в 4,03 раза выше показателей у здоровых людей (5,53±0,26 мкЕд/мл; р1 < 0,001). Вместе с тем у больных ХБХ без МС уровень инсулина достоверно не превышал показателей у здоровых людей (р > 0,05). По результатам исследования значений индекса НОМА-1Я установлено повышение их у больных 1-й группы (5,43±0,38) в сравнении с показателями у больных 2-й группы (1,08±0,1) и обследованных контрольной группы (1,05±0,06; р1 < 0,001). Таким образом, у больных ХНХ на фоне МС имеют место нарушения липидного и углеводного обмена.
Содержание лептина в крови у всех больных 1-й группы было увеличено на 86,67±6,21% и составля-
Original investigations
ло 21,25±1,62 нг/мл, в 2,54 раза превышая показатели в контрольной группе (8,37±0,32 нг/мл; р < 0,001). У больных 2-й группы содержание лептина достоверно не превышало показателей в контрольной группе и составляло 8,27±0,43 нг/мл (p > 0,05).
Установлена корреляционная связь между содержанием лептина в крови и количеством кристаллов холестерина в желчи (r = 0,56; р < 0,05), с количеством солей билирубината кальция — слабая (r = 0,29; р > 0,05); между содержанием лептина и толщиной стенки ЖП и скоростью выделения желчи в фазе IV (rl = 0,49; r2 = -0,55; р1 < 0,05). Обнаружена прямая корреляционная связь между содержанием лептина в крови и ИМТ (r = 0,50; р < 0,05), индексом HOMA-IR (r = 0,56; р < 0,05), содержанием ТГ (r = 0,51; р < 0,05), холестерина (r = 0,48; р < 0,05). Такие результаты, по нашему мнению, указывают на роль лептина в развитии инсулинорези-стентности и структурно-функциональных изменений ЖП у больных ХНХ на фоне МС.
Выводы
1. У больных хроническим бескаменным холециститом на фоне метаболического синдрома отмечается достоверное увеличение содержания лептина в крови.
2. Установлена достоверная прямая корреляционная связь между содержанием лептина в крови и индексом массы тела, индексом инсулинорезистентности HOMA-IR, содержанием триглицеридов, холестерина.
3. Обнаружена взаимосвязь между содержанием лептина в крови и толщиной стенки желчного пузыря, количеством кристаллов холестерина в желчи и уменьшением скорости выделения желчи из желчного пузыря, что доказывает влияние лептина на структурно-функциональные изменения желчного пузыря.
ЛИТЕРАТУРА
1. Исаева Е.Н. Распространенность метаболического синдрома в неорганизованной популяции с учетом различных критериев его диагностики. Казанский медицинский журнал. 2012; 92 (3): 517—9.
2. Порядин Г.В., Осколок Л.Н. Патофизиологические аспекты метаболического синдрома. Лечебное дело. 2011; 4: 4—10.
3 Корочина И.Э. Гастроэнтерологические аспекты метаболического синдрома. Российский журнал гастроэнтерологии, гепа-тологии, колопроктологии. 2008; 1: 26—35.
4. Borch-Johnsen K., Wareham N. The rise and fall of the metabolic syndrome. Diabetologia. 2010; 53 (4): 597—9.
5. Соколова Л.К. Метаболический синдром: клиника, критерии диагностики, принципы терапии. Новости медицины и фармации. 2010; 1 (25): 28—32.
6. Misra A., Khurana L. Obesity and the metabolic syndrome in developing countries. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2008; 93 (11): 9—30.
7. Решетилов Ю.И, Дмитриева С.Н., Васильченко Е.Ю. и др. Современные предикторы функционального метаболического синдрома в гастроэнтерологии. Сучасна гастроентерологiя. 2011; 5: 116—23.
8. Ильченко А.А., Долгашева Г.М. Ожирение как фактор риска неалкогольной жировой болезни желчного пузыря (холецистосте-атоза, стеатохолецистита). Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2010; 8: 80—93.
9. Majeski J. Gallbladder ejection fraction: an accurate evoluation of symptomatic acalculous gallbladder disease. Int. Surg. 2008; 88: 95—9.
10. Журавльова Л.В., Бобронникова Л.Р. Механизмы формирования метаболических нарушений у пациентов с хроническим беска-
Клиническая медицина. 2016; 94(4) DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-4-289-294
Оригинальные исследования
менным холециститом и неалкогольной жировой дегенерацией печени. Сучасна гастроентерологiя. 2012; 2: 49—56.
11. Звягинцева Т.Д., Шаргород И. И. Клиника, диагностика и лечение хронического бескаменного холецистита. Новости медицины и фармации. 2013; 6 (478): 32—7.
12. Панков Ю.А. Лептин и его медиаторы в регуляции жирового обмена. Ожирение и метаболизм. 2010; 1: 1—7.
13. Стародубова А.В. Определение содержания лептина у девушек подросткового возраста с ожирением. Вопросы практической педиатрии. 2009; 2: 7—12.
14. Панкрушина А.Н., Толстых К Ю. Лептин: новые перспективы и подходы к коррекции ожирения. Вестник Тв ГУ. Серия: "Биология и экология". 2008; 10 (91):
15. Sato A., Schehr A., Ikegami M. Leptin does not influence surfactant synthesis in fetal sheep and mice lungs. Am. J. Physiol. Lung Cell. Mol. Physiol. 2011; 300 (3): 498—505.
16. Luo M.F., Guo Y., Zhang D. et al.Observation on the leptin level in the subcutaneous tissues of the high temperature reaction zone along the abdominal gallbladder Meridian in rabbits with cholecystitis. Zhen Ci Yan Jiu. 2010; 35 (4): 272—6.
17. Волох М.А., Халимов Ю.Ш. Оценка гормональных показателей (лептина, АКТГ, кортизола, тестостерона) после хирургической коррекции абдоминального ожирения. Медицинский академический журнал. 11 (1): 81—5.
18. Крючкова О.Н., Шахбазиди Д., Шахбазиди Г. Лептин — ключевое звено в патогенезе ожирения. Крымский терапевтический журнал. 2012; 1: 33—6.
REFERENCES
1. Isaeva E.N. The prevalence of metabolic syndrome in an unorganized population, taking into account different criteria of its diagnosis. Kazanskiy meditsinskiy zhurnal. 2012; 92 (3): 517—9. (in Russian)
2. Poryadin G.V., Oskolok L.N. Pathophysiological aspects of the metabolic syndrome. Lechebnoe delo. 2011; 4: 4—10. (in Russian)
3. Corochina I.E. The Gastroenterological aspects of metabolic syndrome. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, kolo-proktologii. 2008; 1: 26—35. (in Russian)
4. Borch-Johnsen K., Wareham N. The rise and fall of the metabolic syndrome. Diabetologia. 2010; 53 (4): 597—9.
5. Sokolova L.K. Metabolic syndrome: clinical picture, diagnostic criteria, treatment principles. Novosti meditsiny i farmatsii. 2010; 1 (25): 28—32. (in Russian)
6. Misra A., Khurana L. Obesity and the metabolic syndrome in developing countries. J. Clin. Endocrinol. Metabol. 2008; 93 (11): 9—30.
7. Reshetilov Yu.I., Dmitrieva S.N., Vasil'chenko E.Yu. et al. Modern functional predictors of metabolic syndrome in gastroenterology. Su-chasna gastroenterologiya. 2011; 5: 116—23. (in Ukraina)
8. Il'chenko A.A., Dolgasheva G.M. Obesity as a risk factor for nonalcoholic fatty gallbladder disease (cholecystitits, steatohepatitis). Eksperimental'naja i klinicheskaya gastroenterologiya. 2010; 8: 80—93. (in Russian)
9. Majeski J. Gallbladder ejection fraction: an accurate evoluation of symptomatic acalculous gallbladder disease. Int. Surg. 2008; 88: 95—9.
10. Zhuravleva L.V., Bronnikova L.R. Mechanisms of formation of metabolic disorders in patients with chronic calculous cholecystitis and non-alcoholic fatty degeneration of the liver. Suchasna gastroenter-ologiya. 2012; 2: 49—56. (in Ukraina)
11. Zvyagintseva T.D., Shargorod I.I. Clinical features, diagnosis and treatment of chronic calculous cholecystitis. Novosti meditsiny i farmatsii. 2013; 6 (478): 32—7. (in Russian)
12. Pankov Yu.A. Leptin and its mediators in the regulation of fat metabolism. Ozhirenie i metabolizm. 2010; 1: 1—7. (in Russian)
13. Starodubova A.V. Determination of leptin in adolescent girls with obesity. Voprosy prakticheskoy pediatrii. 2009; 2: 7—12. (in Russian)
14. Pankrushina A.N., Tolstykh K.Yu. Leptin: new perspectives and approaches to obesity treatment. Vestnik Tv GU. Seriya: Biologiya i ekologiya. 2008; 10 (91): (in Russian)
15. Sato A., Schehr A., Ikegami M. Leptin does not influence surfactant synthesis in fetal sheep and mice lungs. Am. J. Physiol. Lung Cell. Mol. Physiol. 2011; 300 (3): 498—505.
16. Luo M.F., Guo Y., Zhang D. et al. Observation on the leptin level in the subcutaneous tissues of the high temperature reaction zone along the abdominal gallbladder Meridian in rabbits with cholecystitis. Zhen. Ci. Yan. Jiu. 2010; 35 (4): 272—6.
17. Volokh M.A., Khalimov Yu.S. Assessment of hormone levels (leptin, ACTH, cortisol, testosterone) after surgical correction of abdominal obesity. Meditsinskiy akademicheskiy zhurnal. 11 (1): 81—5. (in Russian)
18. Kryuchkova O.N., Shakhbazidi D., Shakhbazidi G. Leptin is a key link in the pathogenesis of obesity. Krymskiy terapevticheskiy zhur-nal. 2012; 1: 33—6. (in Russian)
Поступила 27.07.15 Принята в печать 15.09.15
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2916 УДК 616.36-002-022-078.33
Дуданова О.П.1, Шубина М.Э.1, Белавина И.А.1, Елпаева Е.А.2, Писарева М.М.2, Грудинин М.П.2, Киселев О.И.2
ХРОНИЧЕСКИЙ ГЕПАТИТ С ДВОЙНОЙ В/С-ИНФЕКЦИЕЙ: ВИРУСОЛОГИЧЕСКИЕ, КЛИНИЧЕСКИЕ, МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
1ФГБУ ВПО «Петрозаводский государственный университет» Минобрнауки России, 185910 Карелия, г. Петрозаводск; 2ФГБУ «Научно-исследовательский институт гриппа» Минздрава России, 197376 г. Санкт-Петербург
Для корреспонденции: Дуданова Ольга Петровна — д-р мед. наук, проф., зав. каф. пропедевтики внутренних болезней; e-mail: odudanova@gmail.com
Цель. Определение частоты, клинических и вирусологических особенностей хронического вирусного гепатита (ХВГ) с двойной В/С-инфекцией.
Материал и методы. Обследованы 282 больных ХВГ. Геномы вируса гепатита В (ВГВ) и вируса гепатита С (ВГС) определяли методом полимеразной цепной реакции в крови и печени («АмплиСенс HBV» и «АмплиСенс HCV», ФГУН ЦНИИЭ Роспотребнадзора), ядерный протеин (HBcorAg) ВГВ и NS3 ВГС — иммуногистохимическим методом (Novocastra, Великобритания), секвенирование генома ВГВ проводили методом Сэнжера при помощи набора реагентов ABI prism9BigDye™Terminator v3.1Kit на приборе ABIPRISM 3100 (Applied Biosystems, США). Оценивали индекс гистологической активности (ИГА), фиброз, индекс застоя (ИЗ) в воротной вене (ВВ) по формуле: ИЗ = SВВ/ЛСК, где S — площадь поперечного сечения ВВ, см2, ЛСК — линейная скорость кровотока по ВВ, см/с (аппарат VividPro-7, США). Результаты. ХВГ с двойной В/С-инфекцией выявлен у 85 (30,1%) больных, из них у 44,7% определялись вирусные геномы и протеины только в печени, у 42,4% была ВГС-виремия и у 12,9% — ВГВ + ВГС-виремия. Максимальные показатели активности ХВГ определялись у больных с ВГВ + ВГС-виремией (активность аланинаминотрансферазы 157,2 ± 59,2 Ед/л, ИГА 11,6 ± 1,3, фиброз 2,8 ± 0,7, ИЗ 0,059 ± 0,005), минимальные — у больных с латентной В/С-инфекцией с печеночной локализацией вирусов без виремии (активность аланинаминотрансферазы 76,25 ± 63,0 Ед/л; ИГА 6,7 ± 0,6, фиброз 1,7 ± 0,5, ИЗ 0,042 ± 0,001; p < 0,05). У пациентов с латентной ВГВ-инфекцией определялись precore/core- и pres/s-мутации в геноме ВГВ и цитоплазматическая локализация HBcorAg.
