CC BY
128
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
5. Guidelines for judicial psychiatry / Ed. T.B. Dmitrieva, B.V. Shostakovich, A.A. Tkachenko. -M., 2004.
6. Middle age psychology / Ed. A.A. Rean. - SPb., 2003.
1 См.: Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология. М., 1995. С. 138-139.
2 Чистова Э.Е. Криминальная агрессия и ее предупреждение: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 4-5.
3 См. там же. С. 8-9.
4 Цит. по: Психология среднего возраста / Под ред. А.А. Реана. СПб., 2003. С. 21.
5 См.: Эрман Л., Парсонс П. Генетика поведения и эволюция. М., 1984. С. 79.
6 Руководство по судебной психиатрии / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Б.В. Шостаковича, А.А. Ткаченко. М., 2004. С. 527.
7 Цит. по: Барденштейн Л.М., Можгинский Ю.Б. Патологическая агрессия подростков. М., 2005. С. 12.
8 См.: Психология среднего возраста... С. 18-19.
9 См.: Чуфаровский Ю.В. Указ. соч. С. 242.
10 Там же. С. 242-243.
11 См.: Психология среднего возраста... С. 119.
12 См.: Руководство по судебной психиатрии. С. 530.
УДК 367.77 Ю.В. Новикова*
Влияние криминальной субкультуры на мотивацию несовершеннолетних преступников-рецидивистов
Работа посвящена проблеме влияния пенитенциарной субкультуры на мотивацию подростков. Анализируются основные элементы криминальной субкультуры (традиции, обычаи и т.д.); особое внимание уделяется исследованию стратификации преступников. Исследуются ценностные ориентации и психологические аспекты криминальной активности несовершеннолетних.
Ключевые слова: криминальная субкультура, несовершеннолетние, мотивация, ценностные ориентации, преступник-рецидивист.
J. V. Novikova*. Criminal sub cultural influence on motivation of underaged criminal offenders.
The work is devoted to problem of influence of penitentiary subculture on motivation of adolescents. Basic elements of criminal subculture (traditions, customs and etc.) are analyzing. Special attention is paid to research of stratification of prisoners. Also, there is a research of value orientation and psychological aspects of criminal activity of underaged.
Keywords: criminal subculture, underaged, motivation ,criminal offender, value orientations.
По мнению отечественных ученых, особое значение для сотрудников правоохранительных органов приобретает знание таких психологических особенностей подростков, которые могут сыграть положительную роль в установлении психологического контакта, в уяснении мотивов и механизма совершения преступления, т.е. четко выявить направленность личностных интересов несовершеннолетних, их мировоззрение, уточнить специфику потребностей, а также эмоциональноволевые качества1.
Важнейшим компонентом структуры личности несовершеннолетнего преступника-рецидивиста является такое психологическое качество, как направленность, представляющее собой систему устойчивых мотивов (доминирующих потребностей, интересов, склонностей, убеждений, идеалов, мировоззрений и т.д.), определяющих поведение личности во внешних условиях. Направленность -это тот краеугольный камень, который определяет личность преступника2.
Нередко подростки с девиантными (отклоняющимися) формами поведения активно усваивают действующие в окружающем их микросоциуме агрессивные, антиобщественные установки и таким образом стремятся проявить свою индивидуальность. Они овладевают теми приемами и средствами криминальной деятельности, которыми владеют другие члены группы. Именно в подростковом возрасте особенно актуальна объективная необходимость следовать за неформальным лидером, подчиняться законам группы и в то же время отрицать общепринятые нормы, стереотипы поведения. В групповой асоциальной деятельности могут складываться условия для возникновения криминальных
* Судья Городского суда Санкт-Петербурга. 191028, Санкт-Петербург, наб.р.Фонтанки, 16. Тел: 273-19-92. E-mail: [email protected].
* The judge of City court of St.-Petersburg.
установок, негативных новообразований личности, которых до этого не существовало у конкретного подростка, но которые складываются или уже сложились у других членов группы и которые соответствуют девиантному уровню группового развития. В максимальной степени реализуя способность быть идеально представленным в окружении сверстников или более старших подростков, индивид мобилизует все внутренние ресурсы для деятельностной трансляции своей индивидуальности, интенсифицирует поиск в референтной для него группе лиц, которые могут обеспечить оптимальную персонализацию. В то же время нарастают противоречия между индивидом и родителями, учителями, что приводит к дезинтеграции. Ее следствием является фактическая самоизоляция подростка в криминальной молодежной субкультуре, что ведет к закреплению крайне отрицательных характеристик эгоцентрической индивидуализации.
Как абсолютно правильно указывает А.Е. Личко, возраст от 14 до 18 лет представляет собой критический период для психопатий, заострения негативных личностных качеств, агрессивности. В этом возрасте особенно остро проявляются, акцентируются некоторые свойства характера. Подростковые акцентуации, не будучи сами по себе патологическими, тем не менее повышают возможность психических травм и отклоняющегося от нормы поведения. Например, такое типологическое свойство юноши, как повышенная активность и возбудимость (гипертимность), нередко делает его неразборчивым в выборе знакомств, побуждает ввязываться в рискованные авантюры и сомнительные предприятия. В то же время характерологически обусловленная замкнутость в ранней юности иногда перерастает в болезненную самоизоляцию, которой могут сопутствовать: чувство человеческой неполноценности, озлобленность, циничность и жестокость3.
Социальная среда, в которой существует и изменяется личность, постоянно находится в состоянии изменений и развития. Она включает подростка в более сложные ситуации, раскрывает перед ним новые обстоятельства жизни.
Личность формируется в группах, иерархически расположенных на ступенях онтогенеза. Характер и особенности развития личности задаются уровнем развития группы, в которую она включена и в которой она интегрирована. Общепризнанная в педагогике и психологии мысль А.С. Макаренко о том, что личность развивается в коллективе и через коллектив, может быть в этой связи продолжена следующим образом: личность ребенка, подростка, юноши формируется в результате последовательного включения в различающиеся по уровню развития общности, доминирующие на разных возрастных ступенях, и развитие личности определяется процессом развития группы, в которой она интегрирована4 . В криминальной подростковой среде развитие личности приобретает деструктивный, саморазрушающий характер.
Анализируя проблему мотивации криминального поведения, В.В. Гульдан установил, что в основе формирования мотивов лежат два механизма: нарушение опосредования потребностей и нарушение их опредмечивания. Первая группа мотивов заключается в неспособности к формированию или же разрушению у таких лиц социально-приемлемых способов реализации потребностей под влиянием каких-либо факторов. К таким мотивам относятся аффектогенные, ситуационноимпульсивные и анэтические.
Аффектогенные мотивы криминального поведения обусловлены особенностями эмоциональных реакций психопатических личностей с повышенной раздражительностью, застреванием на отрицательных переживаниях.
Ситуативно-импульсивные мотивы поведения возникают, когда ситуация субъективно воспринимается как требующая немедленного удовлетворения потребностей, несмотря на запреты противодействия.
Анэтические мотивы характеризуются сознательным игнорированием общепризнанных
норм.
Вторая группа мотивов, связанных с нарушением опредмечивания потребностей, включает мотивы-суррогаты, обусловленные формированием агрессивных установок, расстройств сексуального влечения. Автор также указывает на существование чрезвычайно редких неосознаваемых мотивов поведения психопатических личностей в криминальной ситуации5.
В настоящее время не вызывает сомнений, что «определяющее значение в механизме преступного поведения имеют социальная среда и социальные качества индивида, а биологические детерминанты не являются причиной преступного поведения, хотя и играют важную роль»6.
Как справедливо указывают отечественные криминологи, «с начала 90-х годов XX в. страну захлестнул вал организованной преступности, противопоставившей традиционной культуре свою субкультуру со всеми присущими ей атрибутами. Середина 90-х годов ознаменовалась стремительным распространением наркомании среди молодежи и формированием субкультуры наркоманов. Продолжает существовать и субкультура представителей профессиональной преступности. В местах лишения свободы эти три вида криминальной субкультуры, сливаясь с некриминальными нормами и правилами поведения, образуют своеобразный “коктейль” - тюремную субкультуру, которая за последнее время претерпела серьезные изменения. Становится ясно, что
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
без научного изучения криминальной субкультуры невозможно эффективно бороться с преступностью»7.
Рецидивная и профессиональная преступность имеют общие корни. Большинство преступников-профессионалов - рецидивисты, которые начинали свою карьеру в подростковом возрасте. Так, каждый четвертый рецидивист совершил свое первое преступление от 14 до 16 лет.
Преступный профессионализм представляет собой устойчивое, постоянное занятие, осуществляемое хорошо отработанными, стереотипизированными способами. Профессионализм и рецидивизм имеют социально отработанные механизмы воспроизводства. В научной литературе под понятием «рецидивист» рассматривается устойчивый преступник, лицо, привычное к наиболее общественно опасной форме поведения. Наиболее высокая доля рецидивистов отмечается среди корыстных и корыстно-насильственных преступников. Большинство рецидивистов соучастники групповых преступлений. «Праздность, пьянство, ограничение круга общения криминализированной средой, текущими примитивными желаниями, ситуативная зависимость крайне ограничивают кругозор рецидивиста, уровень его психического развития. Бытовая неустроенность, социально-ролевая дезадаптированность закрепляют антисоциальный образ его жизни. В жестоких драках и дебошах реализуется социально нереализованная личность. У значительной части рецидивистов отмечаются психические расстройства и аномалии. Эти расстройства подвергаются умышленной аггравации - демонстративному утрированию. Поведение рецидивиста отличается подчеркнутой распущенностью, вспыльчивостью, хамоватостью, враждебностью к окружающим людям»8 .
На протяжении последних 20 лет наблюдается стремительное пополнение преступной среды несовершеннолетними правонарушителями. Проблема приобрела настолько острый характер, что требует приложения усилий как органов внутренних дел, так и широкой общественности. Особую остроту проблеме придает то обстоятельство, что в совершении преступлений нередко принимают активное участие неоднократно судимые подростки, которые выступают организаторами и исполнителями преступной деятельности молодежных групп.
Признанный авторитет в области криминальной психологии несовершеннолетних В.Ф. Пирожков отмечал, что основным фактором взаимной криминализации в группах несовершеннолетних является тюремная субкультура. Для ее обозначения исследователями используются и другие термины: «вторая жизнь», «социально негативные групповые явления», «асоциальная субкультура». Автор считает, что первоначально криминальная субкультура возникла в закрытых воспитательных и исправительных учреждениях, а затем распространилась и за их пределами, захватив значительную часть популяции несовершеннолетних, прежде всего трудных и педагогически запущенных подростков. «Криминальная субкультура блокирует или извращает воспитательные воздействия педагогов на учащегося, разрушает внутриколлективные отношения, замещая коллективистские отношения отношениями круговой поруки, коллективизм - клановостью, товарищество - лжетовариществом, оправдывает и поощряет преступное поведение и преступный образ жизни. Криминальная субкультура, как и любая культура, по своей сущности агрессивна. Она вторгается в культуру официальную, взламывая ее, девальвируя ее ценности и нормы, насаждая в ней свои правила, атрибутику»9.
Рассмотрим криминальную субкультуру взрослых преступников, которая является важнейшим фактором формирования отклоняющегося и противоправного поведения несовершеннолетних преступников-рецидивистов. Этические воззрения уголовного мира никогда не были однородны. На современном этапе можно выделить четыре основные тенденции в криминальной субкультуре:
- традиционализм (стремление к поддержанию классических «воровских традиций»);
- модернизация устаревших «законов», взглядов уголовного мира под влиянием изменившихся социальных условий;
- отрицание каких-либо обязательств, крайний цинизм и жестокость (неприятие социальных норм и «воровских законов», так называемый беспредел);
- отказ от традиционализма, гибкость, высокая приспособляемость к внешним условиям, стремление к проникновению во властные структуры, связь с крупным бизнесом, политикой.
Д. А. Корецкий и В.В. Тулегенов в результате проведенных исследований пришли к заключению: социально-экономические реформы последних лет значительно криминализировали общество, что обусловило появление новых социальных групп (представителей организованной преступности, наркоманов), руководствующихся антиобщественными ценностями, которые коренным образом отличаются от традиционных ценностей преступного мира. Это явление обусловит появление новых криминальных субкультур (субкультура представителей организованной преступности, субкультура наркоманов), которые существуют наряду с традиционной - субкультурой профессиональных преступников. Таким образом, исследователи настаивают на выделении трех разновидностей криминальной субкультуры:
- субкультура профессиональных преступников;
- субкультура представителей организованной преступности;
- субкультура наркоманов10.
В.Н. Кудрявцев справедливо полагает, что криминальная субкультура никогда не подвергалась систематическому анализу, а «нравы преступной среды — это и есть ее субкультура, которая в широком смысле этого слова является, к сожалению, частью общей культуры населения». Нормы и правила уголовного мира, с одной стороны, поддерживают преступную среду, а с другой - разлагают молодежь, искажают общественное сознание. Видный отечественный исследователь считает, что для криминального сообщества начала XXI в. характерно вытеснение «воровских традиций» и максимальное сближение с нравами кризисного, переходного общества России11 . Наиболее ярко во всем своем чудовищном многообразии предстает перед исследователями уголовный мир в местах лишения свободы.
А.Н. Олейник указывает, что криминальная среда «многое дала субъектам политики и экономики сегодняшней России». Более того, в повседневном поведении россиян присутствуют элементы, атрибуты тюремной субкультуры. Далее автор указывает, что, несмотря на четкость и строгость формулировок норм и «понятий», так называемые воровские законы никогда не принимали форму «писаного права»12. Социологи также подчеркивают, что кодекс поведения осужденных базируется в основном на отрицании и ограничении (например, нельзя, не делай и т.п.).
Касты уголовного мира в Российской Федерации условно располагаются следующим образом:
I. 1) «блатные»; 2) члены преступных сообществ; 3) активисты («козлы») - осужденные, поддерживающие администрацию и добивающиеся условно-досрочного освобождения - это привилегированная элита, представители которой находятся друг с другом в крайне напряженных, конфликтных отношениях.
II. «мужики» — самая многочисленная каста, представители которой составляют до 80% от общего количества осужденных (как правило, это люди, которые не имеют непосредственного отношения к уголовному миру).
III. «отверженные» — самая низовая прослойка осужденных.
Пенитенциарные криминологи обращают внимание, что в основе деления осужденных лежит модель поведения (отрицания, приспособления, нейтралитета, деперсонализации), которой руководствуется индивидуум, оказавшись в условиях социальной изоляции. Рядом авторов выделяются следующие субкультурные группы осужденных:
1) осужденные, отрицающие социальную изоляцию;
2) осужденные, приспособившиеся к социальной изоляции;
3) осужденные, смирившиеся с социальной изоляцией;
4) осужденные, деперсонализированные в условиях социальной изоляции13.
Мы полностью разделяем мнение Д.А. Корецкого, что все субкультурные группы осужденных, кроме лиц, смирившихся с социальной изоляцией, характеризуются высокой криминогенностью. «Отличительной особенностью осужденных, отрицающих социальную изоляцию, является социальный паразитизм, обусловливающий отрицание социальной изоляции. Отличительной особенностью осужденных, приспособившихся к социальной изоляции, является жизненная позиция, которая способствует их приспособлению к условиям социальной изоляции. Осужденным, деперсонализированным в условиях социальной изоляции, свойственны низкие морально-волевые качества, которые препятствуют противостоянию насилию со стороны других осужденных.... Стратификацию не только осужденных, но и иных преступников следует проводить по шкалам престижа и власти. Например, “вор в законе” (криминальное звание) является “смотрящим за зоной” (криминальная должность), или “положенец” (криминальное звание) является “смотрящим за городом” (криминальная должность), что позволит более точно определить иерархическое место преступника в криминальном мире и выработать эффективные меры по их нейтрализации»14.
Процесс адаптации к тюремным условиям начинается с момента изоляции человека в местах лишения свободы и во многом зависит от степени усвоения ценностных ориентаций уголовного мира, обычаев, поведения, форм общения с окружающими. В процессе ознакомления с установившимися нормами осужденный, как правило, прочно усваивает их. В местах лишения свободы происходит деградация личности, стигматизация преступника. Осужденные превращают друг друга с помощью насилия в особую категорию людей в социальном, психологическом и сексуальном отношениях. Можно сказать, что создание собственной социальной системы является ответной реакцией осужденных на их изоляцию.
С нашей точки зрения, социальный статус осужденных в местах лишения свободы определяется их физической силой, агрессивностью, материальным благосостоянием («поддержкой с воли»), протекционизмом (покровительством со стороны администрации учреждения или преступных авторитетов), индивидуально-психологическими особенностями (умением избегать конфликтов, налаживать межличностные отношения). Тем не менее любой осужденный периодически подвергается испытаниям со стороны более агрессивных индивидуумов на предмет соответствия своему месту в «зековской иерархии». У лиц из числа спецконтингента (официальное название осужденных в условиях пенитенциарной системы) в целом отсутствуют чувства взаимного доверия, солидарности. Лишь незначительная часть связана узами симпатии или входит в состав преступных
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
сообществ и стремится сохранить отношения после выхода на свободу. Утрата чувства безопасности связана с тем, что осужденный в любой момент должен быть готов постоять за себя, чтобы не быть обворованным, униженным, избитым, изнасилованным. Большинство вынуждено употреблять токсические и наркотические вещества в целях снятия нервного напряжения, чтобы почувствовать себя более комфортно.
Субкультура осужденных подразумевает следующие элементы:
- собственное «законодательство», систему норм;
- собственное мировоззрение, идеологию;
- собственный язык, жаргон, жесты;
- характерный внешний вид (одежда, татуировки);
- собственное кастовое разделение;
- подконтрольные территории, сферы влияния, механизмы призыва новобранцев.
При исследовании сексуальных девиаций в исправительных заведениях, в частности, гомосексуализма, нельзя не остановиться на внутренней иерархии и так называемом кодексе поведения осужденных. Гомосексуальные отношения в условиях пенитенциарной системы имеют многовековую историю. Они служат для удовлетворения сексуальных потребностей осужденных, а также выполняют определенные «ритуальные», карательные функции, своего рода наказание за неприемлемое поведение. Неформальные нормы в регулировании отношений с данной категорией осужденных наиболее унизительны и антигуманны, они практически не имеют прав в глазах уголовного мира. Передвижение по ИК для такой категории осужденных весьма проблематично. С «отверженными» запрещено разговаривать на равных, брать у них сигареты или угощать их, оказывать помощь и т.д. Проявление незначительного сочувствия к этим лицам крайне опасно, т.к. может при определенных обстоятельствах послужить причиной для перевода самого сочувствующего в данную группу. «Отверженные» подвергаются систематическим издевательствам, выполняют самую грязную и трудную работу (уборка общественных туалетов, пронос в жилую зону запрещенных предметов). Их кормление в столовой осуществляется в последнюю очередь на специально отведенных местах, только из своей посуды (на некоторых зонах тарелки, ложки и кружки специально помечаются маленькой дыркой).
Как правило, человек попадает в исправительную колонию с уже известным «послужным» списком. Попытка скрыть неприглядные факты своей биографии или принадлежность к касте «отверженных» карается жестокой расправой со стороны представителей уголовного мира. В условиях следственных изоляторов практически в каждой камере имеются один-два человека, относящиеся к «обиженным». Могут быть созданы и отдельные камеры.
А.Н. Олейник отмечает, что осужденный занимает определенный статус благодаря впечатлению, которое он производит на окружающих, а также свидетельствам, рекомендациям, подтверждающим или опровергающим биографию человека. «Устойчивый характер репутации в тюремном мире объясняется... наличием длинных цепочек личных знакомств и частотой их пересечения... Поиск информации осуществляется с помощью “ксив” и “маляв” - писем, в которых запрашивается соответствующая информация»15.
Такая система распределения заключенных сохранилась в России, Польше, Болгарии. В пенитенциарных заведениях Запада (США, Финляндия, Швеция, Франция и др.) искусственного распределения осужденных нет. В ряде стран, например, во Франции, надзирателям запрещено интересоваться преступлением, которое совершил подопечный. Таким образом, государство охраняет частную жизнь осужденного.
Мотивационная сфера несовершеннолетних преступников-рецидивистов подвергается значительным искажениям под влиянием асоциального окружения и антиобщественных установок криминальной субкультуры. Процесс осознания своих потребностей, выбор конкретного вида поведения, выбор способа поведения - все это происходит в сугубо криминальной плоскости, с учетом автономной морали.
Криминальная субкультура подрывает правовые и морально-нравственные основы всего общества, семьи, создает у определенной части населения ощущение паники, страха, правого нигилизма, создает опасность для подрастающего поколения, угрожает его социализации и интеграции. Знание особенностей уголовного мира, стандартов поведения профессиональных преступников, рецидивистов позволяет своевременно и объективно анализировать криминогенную обстановку, контролировать и прогнозировать ее, а также претворять в практическую деятельность продуманные высокоэффективные методы профилактики любых проявлений криминальной субкультуры.
Список литературы
1. Антонян, Ю. М., Гульдан, В. В. Криминальная психопатология / Ю. М. Антонян, В.
В. Гульдан. - М., 1991.
2. Глазырин, Ф. В. Криминалистическое изучение личности обвиняемого : автореф. дисс. ... докт. юрид. наук / Ф. В. Глазырин. - Свердловск, 1973.
3. Еникеев, М. И. Основы юридической психологии : учебник для вузов / М. И. Еникеев.
- М., 2001.
4. Корецкий, Д. А., Тулегенов, В. В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение / Д. А. Корецкий, В. В. Тулегенов. - СПб., 2006.
5. Коркина, М. В., Лакосина, Н. Д., Личко, А. Е. Психиатрия : учебник / М. В. Коркина,
Н. Д. Лакосина, А. Е. Личко. - М., 1995.
6. Криминология : учебник ; под ред. В. В. Орехова. - СПб., 1992.
7. Кудрявцев, В. Н. Проблема мотивации в криминологии / В. Н. Кудрявцев // Криминальная мотивация. - М., 1986.
8. Кузанкина, И. А. Наказание несовершеннолетних (уголовно-правовое исследование) : автореф. дисс. . канд. юрид. наук / И. А. Кузанкина. - СПб., 2006.
9. Макаренко, И. А. Личность несовершеннолетнего обвиняемого как объект криминалистического исследования / И. А. Макаренко. - М., 2006.
10. Олейник, А. Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти / А. Н. Олейник. - М., 2001.
11. Пирожков, В. Ф. Криминальная психология / В. Ф. Пирожков. - М., 2001.
12. Социальная психология : Учебное пособие для студентов педагогических институтов ; под ред. А. В. Петровского. - М., 1987.
Literature
1. Antonyan, Y. M., Guldan, V. V. Criminal psychopathology. - M., 1991.
2. Criminology / Ed. V. V. Orehov. - SPb., 1992.
3. Enikeev, M. I. Bases of judicial psychology. - M., 2001.
4. Glazyrin, F. V. Criminalistic study of the accused personality. - Sverdlovsk, 1973.
5. Koretsky, D. A., Tylegenov, V. V. Criminal subculture and it’s criminological meaning. -SPb., 2006.
6. Korkina, M. V., Lacosina, N. D., Lichko, A. E. Psychiatry. - M., 1995.
7. Kudryavtsev, V. N. Problems of motivation in criminology // Criminal motivation. M., 1986.
8. Kuzankina, I. A. Punishment of underaged (criminally-legal research). - SPb., 2006
9. Makarenko, I. A. The personality of accused underaged as an object of criminalistic research.
- M., 2006 .
10. Oleynik, A. N. Penitentiary subculture in Russia: From casual live up to government power. -M., 2001.
11. Pirozhkov, B. F. Criminal psychology. - M., 2001.
12. Social psychology: Tutorial for students of the pedagogical universities / Ed. A. V. Petrovsky. -M., 1978.
1 См.: Кузанкина И.А. Наказание несовершеннолетних (уголовно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006. С. 4; Макаренко И.А. Личность несовершеннолетнего обвиняемого как объект криминалистического исследования. М., 2006. С. 82.
2 См.: Глазырин Ф.В. Криминалистическое изучение личности обвиняемого: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Свердловск, 1973. С. 13.
3 См.: Коркина М.В., Лакосина Н.Д., Личко А.Е. Психиатрия: Учебник. М., 1995. С. 520-536.
4 См.: Социальная психология: Учебное пособие для студентов педагогических институтов / Под ред. А.В. Петровского. М., 1987. С. 84.
5 См.: Антонян Ю.М., Гульдан В.В. Криминальная психопатология. М., 1991. С. 139-181.
6 Криминология: Учебник / Под ред. В.В. Орехова. СПб., 1992. С. 86.
7 Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. СПб., 2006. С. 5.
8 Еникеев М.И. Основы юридической психологии: Учебник для вузов. М., 2001. С. 59.
9 Пирожков В.Ф. Криминальная психология. М., 2001. С. 109.
10 См.: Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Указ. соч. С. 218.
11 См.: Кудрявцев В.Н. Проблема мотивации в криминологии // Криминальная мотивация. М., 1986. С. 5-7.
12 Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: От повседневной жизни до государственной власти. М., 2001. С. 12-13.
13 См.: Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Указ. соч. С. 219.
14 Там же.
15 Олейник А.Н. Указ. соч. С. 93.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
