CC BY
178
УДК 32 ББК 66.0(2)
ВЛИЯНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ НА РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
Л
Аннотация. В статье рассматривается политический процесс, протекающий в России, сквозь призму влияния глобализации, раскрываются его закономерности и особенности.
Ключевые слова: глобализация, глобализационные процессы, политический процесс, постсовременность, неолиберализм, вестернизация.
THE IMPACT OF GLOBALIZATION ON THE RUSSIAN POLITICAL PROCESS
Lashin K.A., post-graduate student of the Department of Political Science and Social Policy of the Russian State Social University (Moscow)
Abstract. This article discusses the political process taking place in Russia through the prism of the impact of globalization, it reveals patterns and features.
Key words: globalization, the globalization processes, the political process, postmodern, neo-liberalism, westernization.
Лашин Кирилл Андреевич, аспирант кафедры политологии и социальной политики Российского государственного социального университета (г. Москва)
Глобализационные процессы проникли во все сферы жизни общества и охватили все континенты и регионы. Так, например, отдельные общества и страны становятся все более взаимозависимыми, а потоки информации в глобальном мире - все более интенсивными. Современная Россия в этом плане не является исключением. После окончания советской эпохи коммуникации России с другими странами стали менее зависимы от идеологического контроля и в большей степени открыты информационным и культурным потокам. Процессы, идущие в России, представляют большой интерес с точки зрения изучения глобального мира. В то же время теории глобализации разрабатывались на Западе, в силу чего часто содержат специфически западный взгляд на мировое общество. В рамках этих теорий признается, что глобализация связывается с множественностью культур, стилей жизни, а реакции на глобальное состояние мира в разных местностях подчас достаточно сильно различаются в культурном, политическом и идеологическом плане.
Вместе с тем процессы глобализации нередко описываются как односторонние потоки, идущие из стран, относящихся к центру, в периферийные регионы. Остальные, не западные, страны представляются принимающими, «поглощающими» определенное воздействие. Но процессы глобализации с позиции России видятся несколько иначе, чем со стороны Запада, поэтому российской политической науке необходимо выработать свой взгляд на глобализацию в ее коммуникационных и политических аспектах, определить ее характер, силу влияния на общественные процессы в России, и, прежде всего, на политические, с целью повышения управляемости социальной динамикой.
И хотя проблема глобализации является одной из самых обсуждаемых в кругах политической науки, анализ публикаций данной проблематики показывает, что все многообразие точек зрения на причины возникновения глобализации можно свети к трем основным позициям.
Первая из них представлена в трудах И. Валлерстайна [1], А.И. Уткина [2], В.М. Межуева [3] и других, которые утверждают, что глобализация представляет собой объективный процесс слияния национальных экономик в единую общемировую систему. С их точки зрения, в основе глобализации лежит коммуникационное сближение, планетарная научная революция, межнациональные социальные движения, новые виды транспорта, реализация телекоммуникационных технологий, интернационального образования.
Глобализация, как они считают, становится реальностью, когда возникает открытость мира, когда высокие технологии входят в быт и когда либерализации в сфере экономики и политики превращаются в главный принцип организации общественной жизни. По их мнению, глобализация - это продолжение процесса становления человечества как целостности, который начался задолго до появления Интернета - символа глобализации, мощных транснациональных компаний (ТНК) и информационного общества. По твердому убеждению ТНК, глобализация - это проявление той тенденции к универсализации мира, которая проявила себя еще на заре человечества, приобрела ярко выраженный характер во времена великих географических открытий и стала доминантой общественного развития в XX веке.
Авторы, придерживающиеся второй позиции (Дж. Сорос [4] и др.), утверждают, что глобализация - это вариант модернизации, которую осуществляют сегодня страны и народы, стремящиеся наверстать упущенное и встать вровень со странами, передовыми в экономическом отношении [5].
Третья позиция представлена в трудах Г. А. Зюганова [6], Н.Г. Биндюкова [7] и других видных деятелей «левой оппозиции». По их мнению, глобализация представляет собой современную форму монополизации, концентрации капитала, а, следовательно, обобществления производства, разворачивающуюся в условиях информационного общества. Согласно их логике, глобализация несет в себе зародыш, материальную возможность перехода к новому, более справедливому укладу. Но чтобы эта возможность превратилась в действительность, она должна быть освобождена от своей нынешней капиталистической оболочки. Из контекста их работ следует, что они ставят знак равенства между глобализацией и интернационализацией, рассматривая последнюю как доминирующую тенденцию общественного развития.
Приблизительно на такой же позиции находится и Н.В. Загладин, который под глобализацией понимает «новый этап мирового развития, характеризующийся резким ускорением темпов интернационализации всех сфер общественной жизни (экономической, социальной, политической, духовной)» [8], а также А.П. Бутенко, который пишет: «Глобализация - это такая ступень интернационализации общественного производства, когда главным источником общественного богатства становится уже не труд в своей непосредственной форме, а наука как непосредственная производительная сила» [9].
По нашему мнению, ни первая, ни вторая, ни третья точки зрения на предпосылки возникновения глобализации не являются единственно верными. Утверждать, что глобализация представляет собой выражение тенденции к универсализации мира, которая начала действовать во времена античности, значит, полностью абстрагироваться от тех качественных характеристик, которые присущи глобализации и отличают ее от других процессов, в том числе и от процесса универсализации, который во времена Древней Греции имел основой универсализм греческой культуры, во времена Древнего Рима - универсализм системы права, во времена Средневековья - универсализм религии и универсализм христианских ценностей и т. д. Все, кто не принадлежал к гражданам Ойкумены, с точки зрения древних греков, относились к варварам и не могли рассматриваться в качестве субъектов универсального сообщества. Те, кто не принадлежал к христианскому миру, на протяжении столетий рассматривались в качестве язычников и еретиков, и подлежали или искоренению, или обращению в истинную веру и т. д. В ходе глобализации создается система связей и отношений между самыми разными странами и народами, которые выполняют или функции активного субъекта глобализации, или пассивного участника данного процесса, «сырьевого придатка», резервации для сохранения устаревших технологий, кладбища промышленных отходов и т. д. Каждый участник процесса глобализации играет предназначенную ему роль и не вправе передавать ее другому участнику.
Нельзя приравнивать глобализацию к варианту модернизации. Как показано в работах С. Хантингтона [10], модернизация модернизации - рознь. Бывает «вестерни-зация без модернизации», «модернизация без вестерни-зации» и «догоняющее развитие». Соответственно, существуют и теории вестернизации, неорганической модернизации, органической модернизации, вторичной модернизации, догоняющей модернизации, эшелонов модернизации и др. Большинство стран, не являющихся членами «глобального клуба» и стремящихся занять достойное место среди развитых стран мира, осуществляют догоняющую модернизацию, которая, как показано в трудах В.Г. Федотовой [11, 12], во-первых, не позволяет в принципе решить задачи вхождения страны в сообщество развитых в экономическом плане государств, тем более стать лидером в глобальном мире.
Во-вторых, сегодня переосмысливается само понятие модернизации. Если недавно под модернизацией понимали способ ускоренного преодоления отставания в каких-либо специфических условиях, затем переход от традиционного общества к современному, затем постоянную и универсальную форму развития любых стран на всех этапах их истории, то сегодня интеллектуальная мысль вплотную подошла к вопросу о необходимости рассмотрения проблемы модернизации в контексте двух тенденций, отчетливо проявляющихся в постсовременном мире - глобализации и локализации. В этом контексте представление о модернизации как следовании заранее определенным образцам заменяется представлением о модернизации как открытом инновационном процессе, в ходе которого на-
циональные государства решают свои актуальные проблемы развития в ответ на «вызовы» постсовременности. При подобной трактовке глобализация никак не может быть вариантом модернизации, ибо в процессе глобализации происходит разрушение основ национальных государств, сужение поля действия государственного суверенитета, размываются представления о национальных интересах, которые все более и более замещаются частными интересами ТНК.
В-третьих, модернизация на Западе изначально носила органический, комплексный характер, охватывала все сферы жизни общества, была вызвана внутренними, культурными эндогенными факторами.
Глобализация же носит неорганический характер. Перемены, которые происходят в странах, втянутых в орбиту глобализации, вызваны, прежде всего, давлением опыта других стран, стремлением «догнать и перегнать» в экономическом, промышленном, военном отношениях те страны, которые являются лидерами западного мира.
Таким образом, глобализацию при всем желании нельзя трактовать как вариант модернизации в новую историческую эпоху.
Нельзя понимать глобализацию только как вариант интернационализации, т. к. принципы, на которых она проводится сегодня, исключают возможность паритетного, взаимовыгодного сотрудничества стран и народов [13]. Наоборот, глобализация способствует закреплению на длительную историческую перспективу экономического, политического, культурного, цифрового неравенства стран и народов, разделению мира на бедный Юг и богатый Север, на страны-лидеров и страны, обреченные всегда находиться на мировой периферии.
С нашей точки зрения, глобализация возникла как результат действия целой совокупности объективных и субъективных факторов, которые появились практически одновременно. Она не могла бы конституироваться как особый феномен, если бы не целая совокупность обстоятельств, обусловивших ее появление.
Среди них, в первую очередь, следует назвать переход ряда стран от постиндустриального к информационному обществу. Очевидно, что если бы не произошло формирование структур информационного общества, если бы не получили широчайшего распространения такие средства массовой коммуникации, как Интернет, телевидение, радио, глобализация была бы просто невозможна.
Второй предпосылкой возникновения глобализации является, на наш взгляд, становление новой системы экономических взаимоотношений, сложившейся в послевоенный период. Принятие доллара в качестве основного расчетного средства на мировом рынке, свершившееся после подписания в 1944 г. Бреттон-Вудских соглашений, заключение ряда международных договоров о торговле, тарифах, свободных экономических зонах, в том числе Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), Договора о Североамериканской зоне свободной торговли, договора об образовании НАФТА, подписанного Мексикой, США и Канадой, способствовали возникновению
мировой экономики, где существует жесткое распределение ролей и функциональных обязанностей между странами, производящими основную долю конкурентоспособных товаров и услуг, где действуют одни и те же правила, независимо от того, где осуществляется процесс производства товаров и услуг: в Гане, Мексике, США, Бельгии или Италии.
Третьей предпосылкой, без которой глобализации как феномена не состоялось бы, является деятельность ряда международных организаций и институтов, которые призваны поддерживать сложившийся в послевоенный период новый экономический порядок и не допускать перераспределения ресурсов и рынков сбыта между теми, кто входит в группу стран-лидеров и теми, кто стремится освободиться от экономической и политической зависимости, используя механизмы ускоренной модернизации. Среди них, прежде всего, следует назвать МВФ, Всемирный банк и ВТО. К ним следует добавить множество других организаций, также играющих свою роль в международной экономической системе, ряд региональных банков, наподобие Азиатского банка развития, большое число институтов и структур, действующих под эгидой ООН, таких, как Программа развития ООН (ПРООН), Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) и т. д.
Четвертой предпосылкой возникновения глобализации стало возникновение в последние десятилетия мощных транснациональных корпораций, которые сегодня являются главными действующими лицами не только на мировой экономической, но и политической сцене. ТНК, среди которых, прежде всего, следует назвать такие компании, как Мобил, Майкрософт, Бритиш Петролеум, Де Бирс, Мицуи, Хитачи, Фиат, Филипп Моррис, Фольксваген, Дженерал Электрик, Шеврон, Даймлер-Крайслер, Сони, Нестле и другие, реально контролируют сейчас не только отдельные отрасли, но целые сектора экономики в различных странах. Используя самые разнообразные средства экономического и политического давления, они вынуждают национальные правительства принимать устраивающие их решения, связанные с инвестициями, налогами, государственными заказами, приватизацией и т. д.
Пятой предпосылкой возникновения глобализации стал крах проекта модерна (убеждения в том, что социальная жизнь может и должна рассматриваться по существу во внутренней перспективе гражданского общества), сформулированного еще теми, кто идейно готовил Великую французскую буржуазную революцию. Французские просветители и их английские, немецкие единомышленники исходили из того, что принципы справедливости, свободы, равенства, братства являются принципами регуляции взаимоотношений в новом - гражданском - обществе не только отдельных индивидов, но и стран, народов, государств. Данные идеи просветителей глубоко проникли в структуры массового сознания европейцев, как и идеи демократии и прав человека. На эти идеи ориентировались в своей практике большинство политических партий и общественных организаций вплоть до Первой мировой войны, одной из причин которой, как писал президент США Вудро Вильсон, была необходимость утверждения
66
демократии, прежде всего в Германии, которая воспринималась в начале XX века как рассадник милитаризма и авторитаризма, и в других странах Европы, не изживших еще наследие феодализма [14].
Шестой предпосылкой превращения глобализации в ведущий фактор экономического и политического развития стал развал СССР и переход ряда государств Восточной Европы на капиталистический путь развития. В результате прихода к власти в России, а также в бывших советских республиках и странах социалистического содружества представителей политической элиты, уверовавших в догматы неолиберализма, были открыты границы для продукции западных товаропроизводителей, которые за весьма короткий срок захватили внутренние рынки данных стран, практически полностью вытеснив товары, производимые в государственном и частном секторах национальных экономик. Проводившаяся в 2000-2002 гг. в России приватизация, тактика и стратегия которой разрабатывалась западными советниками национальных правительств (в нашей стране, по данным зарубежной печати в эти годы действовало более 100 тысяч зарубежных экспертов и консультантов, мнение которых было определяющим при принятии решений на всех структурных уровнях власти) привела к тому, что значительная часть национальной экономики оказалась под контролем ТНК.
Таким образом, глобализация - это феномен, возникающий на определенной ступени развития, когда кризис европейской культуры, выступающий в виде кризиса европейского рационализма, историзма и гуманизма, приобретает глубину и масштаб, когда под вопрос ставятся главные постулаты, лежащие в основе проекта модерна, когда резко падает роль и значение национального государства и реальная власть переходит в руки ТНК, когда возникают структуры информационного общества и исчезают последние препятствия на пути перемещения капиталов, товаров, рабочей силы и потоков информации. Есть все основания утверждать, что глобализация - это следствие той победы, что в новых исторических условиях одержало транснациональный капитал над национальными интересами.
Политическая глобализация проявляется в институ-ционализации международных политических структур. Так, например, европейская система формировалась как межгосударственная система - система попеременно конфликтующих и объединяющихся государств и империй. Более ранние мировые системы, в которых объединение достигалось главным образом с помощью насильственной силы, были подвержены колебаниям между многоцентровыми межгосударственными системами и мировыми империями, в которых одно доминирующее государство завоевывало все остальные государства региона. Современная мировая система осталась по сути многоцентровой, причиной чему явился переход к форме объединения, основанной на производстве и продаже товаров с целью получения прибыли, т. е. переход к капитализму. Государства, претендующие на роль гегемонов, предпочли последовать стратегии контроля над торговлей и над
доступом к ресурсам, импортируемым с периферии, вместо того, чтобы завоевывать другие государства и получать от них подати.
Глобализация политических рынков выражается, прежде всего, в расширении круга экономических субъектов, на запросы которых вынуждены реагировать как национальные правительства, так и международные организации. Применительно к национальным государствам уже не приходится говорить об исключительной «национальной» или «территориальной» принадлежности экономических субъектов, интересы которых принимают во внимание правительства. В широком смысле речь идет о том, что круг источников политической поддержки правительства (а значит, и субъектов, в чьих интересах формируется экономическая политика) выходит за рамки территориально-государственных границ. Применительно же к международным экономическим организациям политическая глобализация означает появление многочисленных новых «игроков» мирохозяйственной системы (в первую очередь ТНК и неправительственных организаций), влияние которых по ряду параметров сравнимо с влиянием национальных правительств.
Оценивая анализ глобализации современной международно-политической наукой, можно констатировать, что ее основные проявления сводятся к нескольким группам факторов, совокупное взаимодействие и взаимовлияние составляет содержание самого этого явления:
- тенденция к становлению глобальной экономической системы, функционирующей по единым правилам в масштабе всей планеты;
- нарастание финансовых и информационных трансграничных потоков, не подвластных государственному регулированию и контролю;
- эрозия национально-государственного суверенитета в результате возрастающей проницаемости межгосударственных границ и ослабление традиционных функций государства (особенно в сфере безопасности);
- размывание границ между внутренними и внешними политическими, экономическими, информационными и другими процессами;
- распространение на весь мир западных (прежде всего, американских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга;
- формирование идеологии глобализма, призванной обосновать неизбежность происходящих изменений, их позитивный характер, а также обеспечить согласие общественного мнения и активное участие самых широких социальных и политических сил в формировании нового мирового порядка под руководством Запада и при лидирующей роли США. А.Д. Богатуров пишет в этой связи: «Очевидно, что глобализация - это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах».
Одной из наиболее очевидных негативных тенденций глобализации, как это отмечают многие исследователи, является прогрессирующее нарастание разрыва не только в уровнях экономического развития между наиболее развитыми и отсталыми странами, но и, соответственно.
между богатыми и бедными людьми, как в мировом масштабе, так и в рамках отдельных, в том числе и наиболее благополучных государств. Также лишают надежды на демократизацию и большую справедливость мировых общественных отношений такие объективные последствия глобализации, как:
а) фискальная пауперизация (Б. Кассан),
б) вымывание среднего класса (Д. Горностаев),
в) манипулирование людьми в интересах «глобального управления» (В. Максименко),
г) попытки насаждения глобализации с помощью силы (А.Д. Богатуров, К. Зегберс, В. Кузнецов).
Взгляды ученых и политиков относительно вариантов политической структуры мира XXI в. можно условно разделить на три группы.
По представлениям одних политологов, мир становится все более однородным, главным образом вследствие развития процессов глобализации, которые охватывают все новые регионы и страны и, так или иначе, влияют на компоненты экономического, социального, культурного, политического бытия человечества. В таких прогнозах глобализация обычно рассматривается как распространение западных моделей, ценностей, институтов на весь мир. Установочными в этом плане принято считать работы американского политолога и правительственного эксперта Френсиса Фукуямы, в частности, его публикацию «Конец истории?» (1989). В ней этот автор выдвинул тезис, в соответствии с которым падение коммунизма и распространение во всем мире рыночной экономики и либеральной демократии знаменует собой последнюю стадию исторического развития человечества.
С этой точки зрения «рыночная демократия» представляет собой конечный идеал международных отношений.
Прямо противоположный прогноз относительно будущего мира дают те исследователи, которые пишут о цивилизационном расколе, причем приводимые основания для такого раскола различны:
- углубляющееся разделение на западную, латиноамериканскую, африканскую, исламскую, конфуцианскую, индуистскую, православно-славянскую, японскую цивилизации - у С. Хантингтона;
- тот же цивилизационный разлом, но иного рода -на сельскохозяйственную, индустриальную и постиндустриальную цивилизации - у Олвина Тоффлера;
- резкие перепады в степени профессионализма - у Владислава Иноземцева;
- уровень социально-экономического развития стран (высокий, средний и низкий), которым соответствуют центр, полупериферия, периферия, - у И. Валлерстайна;
- образование шести пространственно-экономических зон (североатлантической, тихоокеанской, евразийской, «южной» и двух транснациональных пространств, выходящих за пределы привычной геокартографии) -у Александра Неклессы.
В третьей группе представленных политологами вариантов развития мира делаются попытки совместить обе
современные тенденции: интеграцию и универсализацию мира, с одной стороны, и обособление его отдельных частей и областей человеческой активности - с другой. В начале 1990-х гг. обратил внимание на одновременное действие этих тенденций Бенджамин Барбер, а за ним и другие.
Россия стала активно участвовать в процессах глобализации, начиная с реформ Петра Великого, который, прорубив «окно в Европу», включил Россию и российское общество во всемирный политический и культурный контекст. С Петра же начался процесс активного и весьма болезненного изменения мировоззрения российского общества, которое чаще всего носило характер вестернизации, ибо участие в глобализации Россия принимала именно через и посредством Запада. Запад же, начиная с XV в., был центром и направляющей силой глобализации; собственно, именно Запад и запустил этот процесс, по логике вещей возглавив его и обратив себе на пользу.
Итак, эволюция мировоззрения российского общества в рамках глобализации протекала именно как вестер-низация этого мировоззрения, включения в него целых массивов западных идей, культуры, менталитета. Правда, нельзя сказать, что русский народ просто механически заимствовал те или иные западные влияния. Отнюдь. Россия изначально представляла собой одну из культур с мощнейшим потенциалом; потому любое внешнее влияние усваивалось не напрямую, а через творческую переработку в лоне русской цивилизации. Поэтому глобализация (вес-тернизация) становилась одним из элементов, из которых составлялась самобытная русская культура, самобытный менталитет русского народа.
Пика интенсивности влияние глобализации на российское общество достигло в конце XX в. Собственно, окончательное включение России в контекст глобальных процессов произошло после Великой Отечественной войны, когда Россия, в искаженном образе СССР, впервые заявила о себе как глобальный игрок с мировыми амбициями. Россия (СССР) впервые стала не только равновеликим Западу участником глобальной политики, но заявила претензии на изменение правил глобализации, сформулированных Западом еще на ее заре. И сами эти претензии (не говоря о множестве культурных и политико-экономических уз, связавших СССР с самыми разными регионами по всей планете) радикально изменили мировоззрение тогдашнего российского (советского) общества.
Впервые русский народ осознал себя как непосредственный участник всемирной политики. После Петра, даже к концу XIX в., российское общество, выйдя за национальные и религиозные (Православный мир) границы, ощущало себя участником только европейской политики, европейских взаимосвязей. Даже величайшие представители русского общества, инженеры его мировоззрения, такие, как Достоевский, Толстой и многие другие, мыслили Россию лишь в контексте Европы и европейских ценностей. Но уже в начале XX в. начинают все активнее проявляться южное и дальневосточное направления восприятия
68
мира российским обществом. После же завершения Второй мировой и Великой Отечественной войн российское общество осознало себя как субъект глобальный. И вот это ощущение глобальности, чувство непосредственной причастности к мировым процессам, пожалуй, стало наиболее важным и далеко идущим последствием глобализации для мировоззрения российского общества ко второй половине XX в.
Итак, центральной частью эволюции мировоззрения российского общества под воздействием процессов глобализации стало изменение самоощущения русского народа от замкнуто-национального к глобально-всечеловеческому. И вот на стыке национального и общечеловеческого, родного и всемирного обозначились фундаментальные мировоззренческие проблемы российского общества, от разрешения которых, полагаю, будет зависеть дальнейшая судьба России и русских.
Главная мировоззренческая проблема, связанная с глобализацией - это конфликт традиции и системы неолиберальных, космополитических, постмодернистских ценностей, навязываемых человечеству западным центром глобализационных процессов. В этом смысле это не только проблема российского общества, но глобальная проблема, причем не только для всех не западных цивилизаций, но и для самого Запада, для Европейской цивилизации, которая под напором тех же самодовлеющих неолиберальных ценностей испытывает кризис идентичности, все более утрачивая связи со своей историей, со своей традицией; собственно, Европа, Запад в целом стали первой жертвой этого ценностного конфликта.
Причем многие не без оснований считают, что этот конфликт российских традиционных цивилизационных ценностей и неолиберально-космополитических ценностей западноцентричной глобализации суть не просто противостояние идей, но «прежде всего культурная стратегия Запада, направленная на покорение и порабощение всего «другого», незападного, некультурного, нечеловеческого. /.../ В этой стратегии все «незападное», своеобразное, другое должно исчезнуть или занять свою скромную нишу в установленной системе ценностей [15].
То есть, с этой точки зрения, речь идет фактически о своего рода цивилизационной агрессии, новом типе войны, в рамках которой страны и целые мировые территории ставятся под контроль агрессора (в данном случае США и Запада вообще) без какого-либо насилия, но путем радикального изменения общественного сознания через прививку новой, западной системы ценностей, с одной стороны, и уничтожения традиционной системы ценностей, с другой. Таким образом, восприятие многими кругами российского общества глобализации и ее влияния на мировоззрение людей как агрессии и акта войны еще более обостряет проблему.
Так, известный консервативный мыслитель Е.С. Холмогоров говорит: «Глобализация - это сочетание процессов дезинтеграции и интеграции. Дезинтеграции традиционных, исторически привычных социальных структур, которые поддерживали свободу человека -семьи, традиционных корпораций, государства, церквей
как социальных институтов. В противоположность этому глобализация - это процесс интеграции на основе совершенно иных принципов, которые можно назвать и противосоциальными, и противоестественными. Это принципы интеграции человека в структуры, которые для него в каком-то смысле - в историческом традиционном смысле - не являются родными, не обеспечивают его свободы, а наоборот, стараются его поработить» [16]. То есть, по мнению Холмогорова, глобализация -процесс катастрофический для любой цивилизации, в том числе для нашей, процесс, ведущий не только к радикальному изменению системы ценностей, но к порабощению общества и индивидуумов, каковую цель, де-факто, и преследует внедрение этих новых антитрадиционных ценностей.
Потому с глобализацией, по мнению многих консервативных мыслителей, следует всемерно бороться, в частности, противопоставляя ей во многом сходные по масштабам, но основанные на традиционных ценностях проекты. Например, публицист А. Елисеев предлагает взамен глобализации, этого «Вавилона цивилизаций», по его выражению, реализовать проект «Византийского содружества» православных народов: «Глобализации необходимо противопоставить как мощь национального государства, так и сложность межнациональных, но в то же время самобытных проектов. Надгосударственному «вавилонскому» проекту неплохо бы противопоставить надгосудар-ственный «византийский» проект, ориентированный на «византийцев» - людей православной сверхкультуры. Таким образом, идея глобального объединения приобретает религиозную и социокультурную (цивилизационную) конкретику - без какого-либо нивелирования национальных культур и ущемления национальных суверенитетов. И особая ценность такого, византийского, проекта заключается в том, что он может стать своеобразным магнитом, который притягивал бы православных со всего мира. Опять-таки без отказа этих людей от своих культур и от своего гражданства».
И, как мне кажется, подобные опасения, насчет влияния глобализации на Россию и российское общество, оправданы. Действительно, та унифицированная массовая культура, продуцируемая Западом и в первую очередь США, которая является культурной основой глобализации сейчас, представляет чрезвычайно сниженные этические и эстетические образы, апеллирующие к элементарным инстинктивным потребностям человека - деньги, еда, одежда, развлечения, секс; по сути, возрожден, теперь уже как универсальный глобальный культурный стандарт, древний лозунг римского плебса: «Хлеба и зрелищ!», или более современный парафраз этого лозунга: «Секс, наркотики и рок-н-ролл!». Эти образы очень легко усваиваются массами, особенно молодежью, ибо не требуют для этого никаких духовных и интеллектуальных усилий. Так создается новая культурная и духовная среда, где, во-первых, нет ничего оригинального и самобытного - все унифицировано и стандартизировано, как гамбургеры в любом из разбросанных по всему миру «Макдоналдсах», этих символах глобализации, и где, во-вторых, нет места ничему
более высокому, чем общий, стандартный и чрезвычайно низкий, культурный уровень.
Так, собственно, и создается в глобальных масштабах одномерное общество одномерных людей, о чем еще в прошлом веке живописал Герберт Маркузе. А эта унифицированная, лишенная критического мышления, как и вообще способности к серьезному ментальному и духовному труду, человеческая масса суть готовая социальная платформа для создания тоталитаризма нового типа, основанного не на прямом насилии и принуждении, как классические тоталитарные режимы прошлого, а на манипуляции безвольным массовым сознанием. По сути, создается, продолжая древнеримскую аналогию, глобальное общество плебеев-потребителей под неявным, манипуля-тивным, но предельно жестким управлением транснациональных финансовых и политических элит - патрициев-олигархов. Так постепенно идет замена, по выражению А.С. Панарина, гражданских свобод на свободную чувственность [17], свободы мысли и духа, на свободу потребления.
И наблюдая современное российское общество, можно заметить, что эволюция его мировоззрения идет именно в описанную выше сторону. Особенно это было заметно в «лихие» 90-е прошлого столетия, когда на неподготовленную русскую аудиторию, лишенную, после краха коммунистической системы и идеологии, духовных ориентиров, хлынул поток простых и соблазнительных образов западной масскультуры. В 2000-е гг. этот процесс несколько замедлился в связи с робким восстановлением некоторых традиционных ценностей в российском обществе, а также в связи с его пресыщением «культурным фаст-фудом». Однако процесс глобализа-ционного размывания традиционной культуры и менталитета российского общества, и внедрения сниженных ценностных образцов по-прежнему продолжается весьма активно.
Итак, что же можно сказать о последствиях глобализации для России, российского общества и его мировоззрения?
Во-первых, глобализация несет огромную потенциальную опасность для России. Опасность, которая, в первую очередь, заключается в возможности потери себя, своей идентичности и превращения в один из безликих элементов этого «нового прекрасного» гомогенного глобального мира, то есть это опасность исчезновения тысячелетней русской цивилизации вообще.
Во-вторых, это опасность утраты свободы. Опасность замены «гражданских свобод - свободной чувственностью», когда под искусно созданной иллюзией безграничных возможностей в материальной сфере окажется каменное дно фактической диктатуры. Диктатуры сначала культурной и моральной (каковая на Западе уже фактически существует, под прикрытием приобретших репрессивный характер принципов «толерантности» и «политкор-ректности»), а потом и политической.
С другой стороны, глобализация - это процесс уже ставший, по-видимому, некоторой исторической неизбежностью; причем неизбежностью, несущей не только опас-
ности для России, но и преимущества. Действительно, глобализация имеет множество объективно привлекательных и полезных сторон. Это и возможность свободного перемещения по Земле, и беспрепятственные культурные и экономические обмены, и мгновенная глобальная связь, и доступ к достижениям любых стран и народов. Все это создает колоссальный потенциал для развития. В конце концов, глобализация - это всего лишь инструмент, и речь идет о том, какие цели она будет преследовать, как она будет реа-лизовываться и к возникновению какого мира приведет.
Таким образом, у России нет причин отказываться от участия в глобализации вовсе, но есть желание попытаться избежать тех опасностей, которые она несет в своем нынешнем виде, и более того, у России есть желание, или даже своего рода миссия попытаться направить процесс глобализации в новое, более гуманное и более конструктивное русло. В любом случае, пытаться самоизолироваться от глобализации, скорее всего, не лучший выбор для российского общества; как замечает в связи с такой идеей А.С. Панарин: «Это означало бы, что мы вместо того, чтобы по-своему овладеть современностью, наложить на нее свою творческую печать, просто отвергаем ее, предоставив другой стороне монопольно формировать ее по своему усмотрению» [18].
Трудно не согласиться с Александром Панариным. Нельзя предоставлять лишь одной стороне (США и Западу) монопольное право определять характер и направление глобализации, а, значит, дальнейшего развития всемирной истории. Россия может и должна внести в этот процесс свой вклад, свои уникальные черты, сделав его, таким образом, более выгодным для себя и более гуманным для всех. Но чтобы внести в глобализацию нечто свое, необходимо это свое, уникальное, иметь. А значит, единственный способ равноправного участия в глобальных процессах - это сохранять и приумножать свои традиции, свои самобытные цивилизационные ценности, свою культуру и веру. Лишь уникальный субъект, сохранивший свою уникальность, может претендовать на достойное место в глобальном мире.
Итак, единственный, по-моему, путь для России -избежать опасностей нынешнего варианта глобализации, не потерять преимуществ глобализации и изменить сам характер глобализации - это, оставаясь открытыми миру, сохранять и развивать свою культурную, цивилизацион-ную традицию, основанную, в первую очередь, на ценностях Православия. Только при этом условии мировоззрение российского общества сможет утвердить и сохранить внутреннюю непротиворечивость и гармонию, способность самого российского общества к дальнейшему творческому развитию, а России - возможность быть самостоятельной глобальной силой, способной формулировать свои цели и свои правила в международной политике и в текущем историческом процессе вообще.
С. Кургинян выделил существенное: «Россия никогда в жизни не жила без проекта, более того, без проекта глобального. У нее нет опыта такой жизни. У мира нет опыта восприятия России вне этого проектного модуса.
70
Мир не понимает, как с этим себя вести, он не понимает, что это такое» [19]. X. Селдон также считает, что «субъектом, выстраивающим современный геопланетарный баланс, является Глобальный проект. Такой проект, в отличие от национально-культурного, должен иметь три составляющих: геополитическую (что подразумевает его соотнесение с субъектами геополитики, которыми остаются государства), геоэкономическую (что означает наличие у проекта места в системе мирового разделения труда и доли в мировой ренте) и геокультурную (последнее на практике следует понимать как наличие у проекта уникальной составляющей и его связь с локальным национальным культурным проектом или некоторой их совокупностью). Глобальные проекты конкурируют в мировом физическом, экономическом, правовом, информационном пространствах, причем формой конкуренции является, как правило, встраивание чужого проекта в свой собственный» [20]. X. Селдон подчеркивает, что «глобальные мировые проекты следует рассматривать в качестве современных субъектов действия» [21].
Ю. Яковец презентовал оптимистичный взгляд в будущее: «Мы считаем, что общество, которое должно возникнуть где-то со второй четверти XXI века, должно быть коммунистически-ноосферное» [22]. С. Кургинян считает, что «русских надо вооружать новым глобальным проектом. Я только знаю, что пока не запахнет глобальным проектом, не русские будут кого-то зачищать, а русских будут зачищать всюду» [23]. В. Малкин выделяет ключевой фактор: «Россия веками претендовала на роль Третьего Рима, что само по себе есть заявка не на империю, а гораздо значимее - на альтернативный глобалистский проект, которым она многократно становилась» [24].
Очевидно, что главная проблема заключается не в вооружении русских глобальным проектом, а в том, что Россия должна стать Глобальным Проектом. А Глобальный Проект не может родиться из умозрительных «проектов» в мутных потоках антикризисного пиара.
Процессы глобализации сжимают пространство и время, делая земной шар все меньше. Сегодня на всех государствах лежит огромная ответственность перед грядущими поколениями за то, чтобы, укрепляя позитивные тенденции глобализации, всецело направить их во благо всего человечества. Добившись этой цели совместными усилиями, возможно будет построить в XXI веке подлинно безопасный, стабильный и процветающий мир, в котором Россия займет достойное место.
Примечания:
1. Валлерстайн, И. Исторический глобализм. Альтерглоба-лизм - теория и практика «антиглобалистского» движения/ И. Валлерстайн // Под ред. А.В. Бузгалина. - М.: Едитори-ал УРСС, 200З. - 251 с.
2. Уткин, А.И. Глобализация: процесс и осмысление / А.И. Уткин. - М.: Логос, 2001. - 254 с.
3. Межуев, В.М. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации / В.М. Межуев // Полития. - 2000.
- № 3. - С. 102 - 115.
4. Сорос, Дж. Глобализация / Пер. с англ. А. Башкирова / Дж. Сорос. - М.: Эксмо-Пресс, 2004. - 682 с.
5. Сорос, Дж. Глобализация / Пер. с англ. А. Башкирова / Дж. Сорос. - М.: Эксмо-Пресс, 2004. - 113 с.
6. Зюганов, Г.А. Глобализация и судьба человечества / Г.А. Зюганов. - М.: Молодая гвардия, 2002. - 446 с.
7. Биндюков, Н.Г. Глобализация и Россия: парадигма, социально-политический аспект, стратегия левых сил / Н.Г. Биндю-ков. - М.: ИТРК, 2004. - 367 с.
8. Загладин, Н.В. Глобализация и Россия / Н.В. Загладин // Мировая экономика и международные отношения. - 2002.
- № 9. - С. 3 - 7.
9. Бутенко, ЛИ. Глобализация: сущность и современные проблемы / Л.И. Бутенко // Социально-гуманитарные знания. -2002. - № 3. - С. 6 - 9.
10. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций / С. Xантинг-тон. - М.: АСТ, 2003. - 603 с.
11. Федотова, В.Г. Меняющийся мир и глобализация / В.Г. Федотова // Знание. Понимание. Умение. - 2004. - № 1. -С. 47 - 58.
12. Федотова, В.Г. Российское развитие в условиях глобализации / В.Г. Федотова // Философия науки. - 2001. - № 1. -С. 5 - 18.
13. Толстых, В.И. Глобальный мир - утопия или реальность? /
B.И. Толстых // Экология и жизнь. - 2001. - № 1. -
C. 13 - 14.
14. Уткин, А.И. Глобализация: процесс и осмысление / А.И. Уткин. - М.: Логос, 2001. - 112 с.
15. Байдаров, Э.У. Влияние глобализации на культуру и ценности человека // Вестник Библиотечной Ассамблеи Евразии: Научно-практический журнал / ред. Е.В. Никонорова.-2010. - №3. - С. 30-31.
16. Холмогоров, Е. Православие и глобализация [Электронный ресурс] // Правая.Яш.: [сайт]. - М., 21.11.05. - ШЬ: Ийр:/ /%^№.гшк.га/81;.рЬр?1<1аг=14626 (04.06.07).
17. Панарин, А.С. Народ без элиты. - М., 2006. - С. 84.
18. Панарин, А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. - М., 2002. - С. 23.
19. Логика политического кризиса в России: лекция Сергея Кургиняна [Электронный ресурс] // http://www.polit.ru/ агйс1е/2005/03/02/кш^т|ап/
20. Логика политического кризиса в России: лекция Сергея Кургиняна [Электронный ресурс] // http://www.po1it.ru/ агйс1е/2005/03/02/кш^щ|ап/
21. Глобализация - вызов России (Россия и глобализация в высказываниях современников) [Электронный ресурс] // http://www.po1it.nnov.rш/2009/08/13/g1oba1izationRш/
22. Глобализация - вызов России (Россия и глобализация в высказываниях современников) [Электронный ресурс] // http://www.po1it.nnov.rш/2009/08/13/g1oba1izationRш/
23. Логика политического кризиса в России: лекция Сергея Кургиняна [Электронный ресурс] // http://www.po1it.ru/ artic1e/2005/03/02/kшrginjan/
24. Глобализация - вызов России (Россия и глобализация в высказываниях современников) [Электронный ресурс] // http://www.po1it.nnov.rш/2009/08/13/g1oba1izationRш/
71
